Текст книги "Мятежная леди"
Автор книги: Аманда Скотт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
– Через дверь судомойной и вверх по черной лестнице, – объяснил Керкхилл. – Он мог легко пройти через кухню незамеченным. Люди работают, болтают, гремит посуда. Никто и не обратит внимания, что кто-то идет на лестницу.
– Почему никто не видел его во дворе?
– Фиона, у нас тут несколько моих солдат, люди Джардина да кое-кто из людей Хью Дугласа. Никто из них не знает Хода, и очень немногие знают, что я его выгнал. Я не собирался губить его репутацию. Просто хотел от него избавиться.
– Вероятно, это было ошибкой, – сказала она.
– Да, может быть, – согласился Керкхилл. – Но сейчас меня куда больше интересует, что он хотел найти и для кого.
– Помилуй Боже! Неужели вы думаете, что его мог послать Уилл?
Глава 16
Керкхилл колебался, не зная, что ей ответить. Вопрос Фионы сам по себе означал – она до сих пор считала мужа живым или, может быть, боялась, что он все еще жив, вопреки тому, что видела во сне. Керкхилл же был почти уверен, что Уилла Джардина нет в живых, и очень скоро собирался это доказать. Но пока говорить об этом было рано.
– Не знаю, кто мог бы послать сюда Хода, – сказал он. – И, по правде говоря, не знаю, правду ли он говорит о том, зачем вообще явился.
– Помилуйте, нам ведь отлично известно, что он явно замыслил что-то недоброе, сэр, иначе не сбежал бы как заяц. Он бы и начал с того, что прямо, не таясь, подошел бы к вам во дворе. Он сказал, что видел Джошуа, а потом добавил, что там, во дворе, были также и вы.
Керкхилл поморщился. Ход видел их обоих, а они его не заметили! Они сделались непозволительно легкомысленными, а ведь время сейчас тревожное, нужно быть начеку.
– Вы правы, Фиона, – ответил он. Ход пытается нас обмануть. Нельзя верить ни одному его слову. Если он говорит, что пришел за шкатулкой…
– За «такой маленькой» шкатулкой, как он сказал, – перебила Фиона. – Сказал, что эту маленькую шкатулку ему подарил старый Джардин.
– Ну если старый Джардин и выпускал из рук что-нибудь ценное, так он отдавал это Уиллу, а не Ходу. Кроме того, насколько могу судить, ничего ценного мы тут не видели.
– Но должны же где-то быть деньги! – воскликнула Фиона. – Пусть у меня не было новых платьев, зато Уилл одевался просто отлично. И не жалел на себя серебра – сорил четырехпенсовиками налево и направо. Кстати, если вам интересно – в нашей комнате маленькой шкатулки тоже нет. Кроме того, у Джардинов были лошади и скот, которых они продавали в Лангхолме, да еще яблоки. Старик любил говорить, что яблоки не раз выручали Джардинов и в отличие от других семей они никогда не знали голода.
Керкхилл спросил:
– Тот ключ, который я нашел на столе Джардина, все еще у вас?
– Конечно, – ответила Фиона, поглаживая висевшие у нее на поясе цепочки с ключами.
– Вы, случайно, не спрашивали у Хода, от какого замка мог быть этот ключ?
– Нет, с чего бы? Вы сказали, что нашли этот ключ, и я подумала, что вы…
– Я его спрашивал, – сказал Керкхилл. – И Ход ответил, что нашел его только что. Кстати, когда я просматривал бумаги, он скрыл, что разбирается в них. Однако он нашел список тех, кто живет и работает на этих землях, и список затрат, произведенных в Спедлинсе за последние несколько месяцев. Не знаю, умеет ли он читать, но то, что это списки и счета, знал отлично. Ход также заявил, что узнает почерк Уилла. Значит, их писал Уилл.
– А если он и тут лжет?
Керкхилл улыбнулся:
– Какой ему прок лгать? Кроме того, старый Джардин сразу заявил, что сам всегда вел дела, но я сомневаюсь, что перед смертью ему хватало сил вести счета или управляться с чернилами и пером, лежа в постели. Он уже тогда был слишком слаб.
– Ни разу не видела, чтобы у него были чернила и перья, – задумчиво сообщила Фиона. – Но мне частенько доставалось от Уилла за то, что я веду записи кое-как.
– Я их тоже не обнаружил, – сказал Керкхилл. – Но может быть, мне стоит держать ключ у себя. Мы не знаем – вдруг этот ключ очень важен. Если так, вы, возможно, подвергаете себя опасности.
Кивнув, Фиона сняла с пояса одну из двух связок и стала перебирать висевшие на ней ключи. Нахмурилась и уронила связку на пол. Нужный ключ оказался на второй связке, и она отдала его Керкхиллу.
Она предполагала, что ключ висит рядом с тем, что от буфетной, а он оказался рядом с ключом от кладовой, тоже длинным. Интересно, почему они перепутались в ее памяти? Фиона понимала, что тревожит Керкхилла. Что, если Ход или еще кто-нибудь попытается забрать у нее ключ? Но она не могла взять в толк, зачем он может кому-то понадобиться.
Может быть, ключ отпирает маленькую шкатулку, которую, по словам Хода, он искал? Тогда почему старый Джардин не отдал ему и шкатулку, и ключ?: А если отдал, почему Ход не сказал этого Дикону, когда тот поинтересовался насчет ключа?
Скорее всего, старый Джардин не дарил ему никакой шкатулки. Вероятно, старик держал в шкатулке деньги, а Ход, покидая дом, решил ее забрать. Однако как, гадала Фиона, он мог забыть эту ценную шкатулку, если с самого начала хотел ее забрать? В первую очередь Ход должен был подумать о деньгах – это для него самое, важное, что бы он ни делал. Но что, если шкатулка была не маленькой, а, наоборот, слишком большой и тяжелой? Там могло быть золото, серебро, драгоценные украшения – все, что припрятал старик. Где сейчас эта шкатулка?
У нее разыгралось воображение. Фиона покачала головой. Не лучше ли заняться собственными делами? Четыре дня до четверга, когда им всем предстоит отправиться в Данвити-Холл. Если она хочет выглядеть как леди, следует помочь Флори с шитьем.
Наследство старого Джардина, что бы он ни оставил, отойдет к ее сыну. Она, может быть, и не доверяет до конца Дикону, но о том, что касается прав ребенка, Дикон позаботится. В этом она могла быть уверена.
Поэтому она провела чудесные послеполуденные часы в обществе Флори, а потом отправилась ужинать за высокий стол вместе с Диконом и Тони. Горничная, ради соблюдения приличий, сидела возле нее и молча ела, а мужчины пустились в воспоминания о былых приключениях. Тони сказал что-то забавное, и Фиона весело рассмеялась, поймав себя на мысли, что давно не получала такого удовольствия от беседы.
Керкхилл улыбался, слушая беззаботный смех Фионы, и его терзала мысль, что все это ненадолго. Он уже переговорил с Джошуа и после ужина собирался посвятить в свои планы Тони. Джошуа должен был привести им в помощь четырех надежных людей, по своему усмотрению.
Пожелав Фионе доброй ночи, он подумал, как бы она рассердилась, если бы узнала, что он собирается предпринять, не предупредив ее ни словом! Керкхилла очень настораживал тот факт, что Ход осмелился вернуться в Спедлинс на свой страх и риск. Что-то здесь кроется, что-то важное… Поэтому ему лучше держать свои соображения при себе, пока он не докажет, что они верны.
Он пригласил Тони к себе, поиграть в кости. Пригласил громко, так, чтобы слышали все, кто был поблизости. Но когда они вошли в его спальню и Керкхилл плотно притворил за собой дверь, объяснение было дано незамедлительно:
– Сегодня ночью нам придется поработать, и эта работа будет чертовски неприятной. И все нужно делать тайно, если, конечно, удастся.
– Дикон, что ты задумал?
– Осквернить могилу, – сухо ответил Керкхилл. – Нам понадобятся лопаты и канат.
Они ждали, пока время не перевалит за полночь, а люди Керкхилла несли караул. Потом они в молчании вышли из дому и пешком направились в сторону кладбища. Дорогу освещала только луна, наполовину скрытая за облаками, да звезды.
– Вон там, ребята, – тихо сказал Керкхилл, указывая на могилу Джеба. – Копайте здесь. Земля, должно быть, еще рыхлая.
Он говорил очень тихо, зная, как далеко разносится голос в такую тихую ночь.
Через полчаса, просунув канаты под завернутое в саван тело, они смогли благополучно вытащить его наверх и осторожно положили у края отверстой могилы.
Бледный свет затуманенной луны едва проникал на дно черной ямы.
– Там ничего нет, – сообщил Тони. – Что ты собирался обнаружить?
– Помоги мне спуститься в яму. – Керкхилл вынул кинжал из сапога.
– Черт, ты думаешь, там прячутся привидения?
– Заткнись, Тони. Не время шутить. И смотри в оба. Луна светит слишком ярко. Как бы нас кто не увидел.
С помощью кинжала Керкхилл сделал несколько выемок, чтобы опереться носком сапога, да еще помогли Тони и Джошуа. Теперь он стоял на дне, с одного из торцов могилы. Присев на корточки, он начал осторожно копать землю острием кинжала.
Спеленатое саваном тело Джеба примяло грунт, и все равно было ясно – земля здесь достаточно рыхлая. У него глухо забилось сердце. Керкхилл не был суеверен, однако кладбища и при свете дня производили гнетущее впечатление. А уж тревожить покой мертвых глубокой ночью не стал бы ни один разумный человек.
Кинжал уткнулся во что-то, что явно не было ни землей, ни камнем.
Сунув кинжал в сапог, Керкхилл стал разрывать землю руками. Пальцы нащупали ткань.
Под тонким слоем земли обнаружилось то, что, несомненно, было когда-то ногой, одетой в кожаные мужские штаны. Желудок свело судорогой, но Керкхилл продолжал работать. Откопав кожаный сапог, он вздохнул с облегчением.
– Слава Богу, я не топчу его голову, – пробормотал он. – Джошуа! – позвал он затем, достаточно громко, чтобы его услышали. – Вели ребятам отойти и следить в оба, чтобы кто не сунулся! Мне уже долгие недели мерещатся соглядатаи, а сейчас и подавно – как будто в спину смотрят. Не хочу, чтобы кто-то увидел вот это.
– Значит, ты кое-что нашел, – заметил Тони.
Не отвечая, Керкхилл осторожно двинулся вперед, упираясь внешними сторонами ступней о края могильной ямы, пока не добрался до противоположного торца, и начал осторожно сдвигать землю. Он знал, что там найдет. Да, это было то самое лицо. Но Керкхилл испытал неизъяснимое облегчение, когда понял, что видит его в профиль.
Уилл Джардин обнаружился именно там, где Керкхилл предполагал его найти. Но Уилл вовсе не ухмылялся. Значит, и Фиона не видела его ухмылки.
Утром воскресенья Фиона проснулась от жизнерадостного гуканья крошки Дэвида. Она открыла глаза и увидела, что Флори уже принесла ребенка в спальню и сидит с ним в оконной нише, корча ему забавные рожицы.
Горничная подняла глаза:
– Миледи, он мне улыбнулся! Вы видели, как он улыбается?
– Да, видела, но он делает это так редко! Наверное, вырастет очень серьезным мужчиной, как сэр Хью например.
Фиона поймала на себе внимательный взгляд Флори. Горничная улыбнулась:
– Хозяйка, он еще совсем малыш. Он только начинает замечать, что делается вокруг. И очень скоро будет путешествовать, поедет в Данвити-Холл. Там будут менестрели, паренек, и ты их увидишь! – Она перевела взгляд с Фионы обратно на малыша. – Я помню менестрелей на помолвке леди Дженни! Они устроили такое представление! Может быть, на сей раз менестрели будут те же.
– Скоро увидим, – сказала Фиона. – Сейчас я его покормлю, Флори, потом оденусь и спущусь к завтраку.
– Я принесла вам корзинку с хлебом и нарезанное мясо. Лэрд сказал – вам сегодня наверняка захочется позавтракать у себя.
– В самом деле?
– Да. Он сказал, что вам предстоит много дел, потому что он решил отправиться в Данвити-Холл сегодня и не дожидаться четверга.
– Сегодня! Господи помилуй! Мейри не ждет нас раньше четверга. Но, думаю, она будет рада, если мы приедем раньше. И мне тоже нравится эта мысль. Да и что мне тут делать? Мы подшили юбки, которые она подарила, и собирать мне особо нечего, даже если я надумаю прихватить с собой все, что у меня есть. Пеленки Дэвида и остальное…
– Я уже собрала их, пока вы спали, – сказала Флори.
– Тогда мы готовы и можем выезжать, – обрадовалась Фиона.
Но когда она кормила ребенка, в ней проснулось любопытство. Керкхилл никогда раньше не возражал, чтобы она спускалась на завтрак в зал. К этому времени мужчины обычно уже расходились по делам. Поэтому она была там одна, если не считать челяди, которая обслуживала ее за столом, да нескольких человек за нижними столами.
Ничего не сказав Флори, она оделась и, оставив Дэвида на попечение горничной, сошла вниз, чтобы отыскать Керкхилла.
К ее удивлению, он все еще сидел за высоким столом вместе с Тони. Раскладные столы уже унесли; нижняя часть обеденного зала была пуста.
– Доброе утро, – поздоровалась она.
Они приветствовали ее в ответ, и Керкхилл сказал:
– Это все, Тони. Проследи, чтобы все, кто едет с нами, были готовы к отъезду после полдневной трапезы. Здесь останется Эварт и кое-кто из слуг, но он знает, что почти все мои воины будут в лагере на холмах. Мы все отправимся на юг, если Арчи решит нас призвать, так что возьмем ребят с собой. Сократим порядочный путь, сбережем силы их лошадям.
– Да. Я прослежу, чтобы все были готовы, – ответил Тони, поднимаясь из-за стола.
– Надеюсь, меня вы не станете отсылать прочь, – сказала Фиона.
– Нет, леди Фиона. Как раз вас я и дожидаюсь.
– Не понимаю, почему вы вдруг передумали. Но если придется выезжать прямо сейчас, у меня почти все готово. Я могла бы спуститься к завтраку сюда. Никаких особых дел не осталось.
– Мне нужно сообщить вам о том, что случилось ночью, – сказал Керкхилл. – Хочу, чтобы вы узнали это от меня.
– Что такое?
– Сейчас я вам скажу, но подробности – позже. Я велел слугам, которые наводят здесь чистоту, подождать, пока мы не выйдем из-за стола. Так что время у нас есть, но куда лучше будет переговорить обо всем подробно по дороге в Данвити-Холл.
– Боже мой, сэр, о чем же таком вы собираетесь говорить, что нельзя подробно обсудить сейчас?
– Уилл мертв, Фиона.
– Я знаю, что так и есть. Говорила вам уже не раз.
Он взглянул на нее, не дрогнув лицом, словно просто дожидаясь, пока она замолчит.
Бедняжку вдруг пробил ледяной озноб.
– Боже помилуй! Хотите сказать, что знаете это точно?
Керкхилл кивнул.
– Откуда вы знаете?
– Я видел труп. Прошу никому пока об этом не говорить. Даже вашей Флори ничего не говорите.
– Нет, не скажу, – пообещала она. – Флори клянется, что никогда не сплетничает, но я-то знаю – водится за ней такой грех. Кстати, она любит слушать, что болтают вокруг. В наших краях новости разлетаются очень быстро. Если вы действительно его нашли, то не сомневайтесь – все уже знают, сэр.
– Да. Кое-кто знает наверняка, но это мои ребята, а они умеют держать язык за зубами, пока я не скажу, что не требую молчания.
Фиона вспомнила, как прятала глаза ее горничная. Похоже, Керкхилл здорово заблуждается, полагая, что тайну знают только его люди.
– Где он? – спросила она.
– Я все вам расскажу, когда мы отправимся в путь, – напомнил он. – Я выслал Тони вперед с небольшим отрядом, чтобы убедиться – никто не ждет в засаде. Остальные поскачут вслед за нами. Мы с вами можем отъехать на некоторое расстояние от остальных.
Пришлось удовольствоваться этим. Однако терпения ей не хватало, казалось, что часы ползут с ужасающей медлительностью. В обед у Фионы совсем не было аппетита, и она накричала на Флори, когда ей показалось, что горничная медлит.
– Помилосердствуйте, хозяйка, – взмолилась Флори, избегая смотреть Фионе в глаза. – Вы же не обрадуетесь, если я забуду что-нибудь из детских вещей – или ваших, кстати.
И Фиона снова задумалась – уж не прознала ли Флори про то, что Керкхилл обнаружил тело Уилла? Ее так и подмывало спросить, но она молчала, сумев побороть соблазн.
Она раздраженно считала минуты до отъезда. Тем не менее Дикон открыл рот только тогда, как они выехали на римскую дорогу, которая огибала долину с востока, и Спедлинс исчез вдали.
– Не отъехать ли нам подальше от остальных, чтобы нас никто не слышал? – сказал он.
Фиона пришпорила коня так, что он чуть не помчался галопом. Усмехнувшись, Керкхилл осадил животное.
– Хотите наперегонки? Вряд ли стоит. Этому парню, что подо мной, далеко до Цербера, но он все равно быстрее, чем ваша лошадь.
– Я не хочу устраивать скачку, – хмуро отозвалась Фиона. – Хочу лишь узнать про Уилла.
Его взгляд сказал Фионе – она не услышит ничего хорошего.
– Уилл лежал в могиле Джеба, – сказал Керкхилл.
Ее как будто ударили по лицу. Керкхилл молчал, давая ей время собраться с мыслями. Наконец она едва выдавила:
– К-как это может быть?
– Уилл вел бесшабашную, отчаянную жизнь. Такой же была и его смерть, – ответил он. – Потом убийца – кем бы он ни был – воспользовался могилой, которую выкопали в тот вечер для Джеба. Сбросил туда тело и присыпал землей, чтобы спрятать от глаз тех, кто должен был наутро положить туда завернутое в саван тело Джеба, сверху, прямо на Уилла.
– Мне кажется, его должны были заметить даже под слоем земли, – заметила Фиона, содрогаясь при мысли о двух мертвецах в одной могиле.
– В тот день стоял густой туман. Как в то утро, когда мы хоронили старого Джардина, – пояснил Керкхилл. – Еще она сказала, что почти все присутствующие только и думали, что о завтраке да жарком огне камина в обеденном зале. В конце концов, для нас, жителей приграничных земель, похороны – событие обыденное, хоть и неприятное. Если нет священника, который бы читал молитвы по усопшему, все сразу же расходятся. Разве что ближайшие родственники задержатся ненадолго.
– Наверное, вы правы, сэр. – Фиона едва помнила, как проходило погребение Джеба.
– Джейн сказала, что, когда вы пришли на кладбище, вам было совсем худо, едва ли не хуже, чем старому Джардину. Однако вы встали и пришли, а он остался в постели.
Фиона поморщилась:
– Я не была уверена, что вообще смогу дойти до кладбища, но потом подумала – Уилл наверняка там, потому что в ту ночь он так и не пришел ко мне в спальню. Я… я не хотела, чтобы он знал, как сильно избил меня. Когда такое случалось, он всегда пускался в извинения, а мне… не хотелось ничего слышать. Флори пыталась меня отговорить, но в конце концов пошла вместе со мной. По правде говоря, мне оказалось намного легче стоять и ходить, чем я думала. Труднее всего было встать с постели.
Керкхилл молчал, и Фиона продолжала:
– Как вы его нашли?
– Ваш сон подсказал, где искать.
Фиона почувствовала, что по спине пошел холодок.
– Но разве я могла? – воскликнула она, может быть, слишком громко. – Во сне я даже не узнала место, – добавила она уже тише.
– Пусть так. Когда вы описывали яму, в которую столкнули его во сне, это все равно наводило на мысль о могиле. Я задумался – не умер ли еще кто-нибудь в то же время? Я узнал, что накануне вечером погиб Джеб, которого похоронили на рассвете, точно так же как потом старого Джардина. Простой ход рассуждений подсказал, что могилу Джебу скорее всего копали в ночь его смерти.
– Клянусь вам, я даже не могла подумать об этом, ни на минуту!
– Видите ли, я пытался представить, каким образом убийца сумел бы спрятать тело Уилла так, чтобы его никто не нашел. Можно было бросить его в реку. Да только тело бы уже давно всплыло и весть об этом мгновенно разнеслась по округе, как сплетни на ваш счет. Убийца мог бросить мертвого Уилла на месте преступлениями тогда подавно на него кто-нибудь бы наткнулся. Ваша память, девочка, хранила сцену погребения Джеба. Подозреваю, что во сне вы просто сложили кусочки головоломки в целую картинку, вот и все.
– Самым ужасным способом, – мрачно сказала она. – А что вы сделали с Уиллом, когда нашли его? Вы ведь не оставили его в могиле бедняги Джеба.
– Джошуа и еще кое-кто из моих людей завернули Уилла в саван, как положено, и похоронили в другой могиле, которую выкопали рядом с могилой старого Джардина. Конечно, нам придется рассказать, что мы его нашли, потому что об исчезновении Уилла Джардина знает любая собака в Дамфрисшире и Галлоуэе – одному Богу ведомо, в какие пределы еще разнеслись эти слухи. Однако я не вижу причин, зачем бы нам поднимать шум сейчас, пока нет такой необходимости.
– Господи помилуй, – прошептала Фиона, пораженная новой мыслью. – Не думаете ли вы, что Уилл мог просто свалиться в яму и сломать шею или погибнуть еще как-нибудь по неосмотрительности?
– Нет. Ничего подобного, я уверен. И никто так не подумает.
– Но почему? Он ведь пил, Дикон, сильно пил. Да Бога ради, в ту ночь он был пьян как свинья. Никогда его таким не видела.
– Тем не менее он не сам упал в ту яму, – возразил Керкхилл. – Кто-то бросил туда тело и принял меры предосторожности, то есть засыпал его землей, чтобы скрыть от постороннего взгляда. Вероятность того, что кто-то посмотрит на дно могилы…
– Но может быть, он упал, а потом осыпалась земля, которую вынули из ямы и оставили с краю?
– Фиона, кто-то ударил Уилла так, что размозжил ему череп.
От этих слов воображение нарисовало Фионе столь зловещую картину, от которой ее снова сковало льдом. Куда там легкому ознобу, ползущему по спине! Неужели она могла…
Керкхилл знал, о чем думает Фиона, знал так ясно, словно она выразила свои страхи словами. Конечно, он постарался убедить ее, что ей не под силу было убить мужа. Но разве могла она перестать терзаться подозрениями, пока они не установили истинного убийцу?
Фиона взглянула на него, словно очнувшись, и спросила:
– Вы уверены, что я не могла этого сделать, сэр?
– На такой вопрос никто не сможет дать точного ответа, – честно признался Керкхилл. – Как бы мне хотелось сказать, что вы никак не могли нанести мужу удар такой силы, чтобы его убить! Но я не имею права. Разумеется, мне представляется совершенно невероятным, что вы, жестоко страдая от побоев, сумели поднять с земли что-то очень тяжелое и ударить Уилла так, чтобы нанести те смертельные увечья, которые я видел собственными глазами. Однако люди могут совершать невероятное, если очень захотят…
Фиона побледнела и покачнулась в седле. Керкхилл поспешно добавил:
– Могу повторить лишь то, что говорил вам раньше: я ни на минуту не допускаю, что вы тащили его с холма над рекой до самого кладбища. Очень немного найдется женщин, которым достанет физической силы, чтобы перетащить мертвеца на такое расстояние. А женщина за две недели до родов и подавно на такое не способна. Вспомните-ка, дорогая: легко ли вам тогда было хотя бы просто нагнуться?
В первый раз за весь разговор Фиона улыбнулась, хотя улыбка вышла блеклой, невеселой.
– Помилуйте, я даже обуться не могла без помощи Флори. Не говоря уж о той ужасной боли, которой страшно мучилась. Я все время о ней забываю. Видите ли, в ту ночь я ничего не чувствовала, потому что лишилась сознания, как только он сбил меня с ног. Но на следующее утро, когда я попыталась встать с постели, чтобы идти на похороны Джеба… Было просто ужасно, но, надо думать, накануне ночью должно было быть еще хуже. Вряд ли я вообще смогла бы…
Фиона осеклась, и Керкхилл внимательно взглянул на нее:
– Что такое? Вспомнили что-то новое?
– Нет, – ответила она.
Керкхилл чувствовал – что-то пришло ей на ум, но Фиона сумела взять себя в руки, чтобы попытаться отвести его подозрение. Что-то, о чем она думала и раньше, что тревожило ее до сих пор…
Керкхилл замолчал, давая Фионе время на размышления. Его же собственный ум лихорадочно работал, пытаясь найти ответ.
Фиона боялась посмотреть на Керкхилла. Вдруг догадается, что за страхи гнетут ее душу? Боль в боку, под ребрами, куда ее ударил Уилл, была просто нестерпимой. На следующее утро без помощи Флори она ни за что не смогла бы даже встать с постели!
Тем не менее ночью, после того как Уилл сбил ее с ног и она лишилась чувств, ей каким-то чудесным образом удалось снова встать на ноги и не просто дойти до дома, но и подняться на два пролета лестницы, чтобы дойти до спальни. А потом еще раздеться, забраться в постель и проспать до самого рассвета!
Как, ради всего святого, она умудрилась это сделать без посторонней помощи?
Ответ был прост и очевиден – никак.
Тогда кто ей помог?
Флори – вот о ком можно было подумать в первую очередь. Но в ту ночь, после ужина, она даже не видела свою горничную. Еще до того как они покончили с ужином, старый Джардин сказал что-то сыну, здорово его разозлив, и Уилл тотчас же захотел поговорить с ней. А потом случилась беда с Джебом.
– Расскажите же мне, Фиона, любовь моя.
Она вздрогнула и только сейчас поняла, что совсем поникла головой, словно под тяжестью мыслей, которые ее одолевали. Но голос Керкхилла внушал ей уверенность – как всегда, впрочем, – и она повернулась к нему, ища спасения.
– В чем дело? Вы можете рассказать мне все. Что-то насчет той ночи?
Фиона кивнула:
– Видите ли, все началось с Джеба.
– Ваша ссора с Уиллом?
– Да, потому что Уилл уже был порядком разозлен. Знаете, в те дни, казалось, он был постоянно не в духе. Но в тот вечер, еще до ужина, старый Джардин сказал ему что-то неприятное. Не знаю, о чем шла речь. Может быть, отец обвинил его в том, что он слишком много тратит. Они вечно ссорились из-за денег, потому что Уилл любил тратить деньги, а старый Джардин – копить. В тот вечер Уиллу захотелось выплеснуть злобу, и он сказал, что хочет пройтись, а я должна пойти с ним. Якобы это пойдет мне на пользу. Я думала – ему нужен кто-то, кто стал бы уверять его в собственной правоте, или, напротив, чтобы было на ком выместить злобу. Но когда мы вышли во двор, один из слуг сообщил, что у его любимой лошади в копыте застрял шип и что Джеб пытается его вытащить.
– Значит, вы видели, как это случилось с Джебом?
– Да, видела! Уилл бросился на конюшню чуть ли не бегом, потащив меня за собой, и закричал Джебу – как там дело с лошадью, опасно ли? Джеб вздрогнул, и лошадь встала на дыбы. Взбрыкнула копытами – и Джеб полетел головой прямо на столб.
Фиона закрыла глаза, но картина того страшного происшествия стояла перед ней как наяву.
– И что было потом? – спокойно спросил Керкхилл, и страшное видение исчезло.
С глубоким вздохом Фиона продолжала:
– Уилл пришел в бешенство. Сказал, что Джебу надо было лучше следить за лошадью, нужно было привязать ее покрепче… Я… я приняла сторону Джеба и накричала на Уилла. Он был ужасен в гневе, но мне было страшно за Джеба.
– И были правы, как потом оказалось.
– Да, – грустно подтвердила Фиона. – Мы оба и не подозревали, что Джеб так сильно ударился. Пока мы ругались, кто-то крикнул, что Джеб не двигается и, кажется, не дышит. К тому времени как мы поняли, что Джеб мертв, Уилл был готов винить во всем случившемся исключительно меня.
– Вас?!
– Ну да, конечно. Сказал, что это мои юбки, а вовсе не его суета и крики отвлекли Джеба и напугали лошадь. Тогда я тоже вышла из себя… ах, сэр, не думаю, что вам хочется слышать все остальное.
– Только если сами захотите рассказать.
– Нет. Это была обычная ссора, ничего больше. Но, как чаще всего случалось, наша перебранка переросла в нечто похуже. Уилл сказал, что его люди займутся Джебом, а ему нужно кое-что мне объяснить, и мне придется выслушать все, до последнего слова. Потом он потащил меня на холм, где над рекой бежала тропинка. Тянул за руку и шел чуть не бегом, так что я едва могла устоять на ногах. По правде говоря, сэр, я не помню всего, что он говорил или что говорила я. Но он ударил меня по лицу и, должно быть, продолжал избивать, потому что я помню, как боялась за малыша. Последнее, что я помню, – это как проснулась утром в своей постели.
– И это все?
Кивнув, Фиона вдруг поняла, что ни словом не обмолвилась о том, что мелькнуло в ее уме, прежде чем она вспомнила ужасную смерть Джеба.
– И вы до сих пор не помните, как добрались до спальни?
– Нет, – ответила она. Слова уже дрожали на кончике языка – она была готова признаться, что вряд могла сделать это самостоятельно, но впереди послышались крики.
К ним приближались пятеро всадников, размахивая руками. Она узнала сестру, кузину и Нэн. За ними скакали сэр Хью и Роб Максвелл. Женщины радостно улыбались.
Нэн весело крикнула:
– Стража на стене видела, как вы приближаетесь! Да еще Тони нас предупредил. Поэтому мы сели на лошадей и выехали навстречу, чтобы принять вас как следует!
У Фионы отлегло от сердца. Прежде чем начинать обсуждать с Диконом вопрос о том, кто в ту ночь мог прийти ей на помощь, нужно было тщательно обдумать все последствия ее откровенности.
