Текст книги "Мятежная леди"
Автор книги: Аманда Скотт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
Глава 5
Мастифф, как обычно, заворчал, едва Фиона вошла в спальню старика. Пес лежал на постели хозяина, скаля зубы. Он был начеку.
Лицо старого Джардина было мертвенно-бледным, он смотрел на Фиону по-прежнему сурово.
– Тебе придется ходить на цыпочках, – пробормотал он, одной рукой вцепившись в собачью шерсть. Его голос звучал еле слышно. Однако Фиона не могла заставить себя подойти поближе.
Фиона не поняла, что он имел в виду.
– Почему мне нужно ходить на цыпочках?
– Ибо Господь позаботится, чтобы ты сполна заплатила за все, что сделала моему сыну, – ответил он, и голос его окреп. – Но ты не узнаешь где и как. Или ты думаешь, что Керкхилл окажется добряком и станет беречь тебя, словно ты из его семьи? Он так не сделает. Раньше или позже до него дойдет, что он получит все, если твой ребенок умрет или родится девчонка – хитрюга вроде тебя самой. Ни один человек не устоит перед таким соблазном.
– Дочь тоже может наследовать, – возразила Фиона. – Ведь моя сестра стала наследницей.
– Нет, потому что я ему сказал, что мои земли получит лишь сын Уилла. Будь я проклят, если допущу, чтобы в Эпплгарте командовала женщина.
– Полагаю, вы также объяснили ему, что он унаследует все в случае смерти моего ребенка.
– Ну конечно. Если Уилл мертв и ребенок умрет, наследником будет Керкхилл. Подозреваю, Он уже догадывался, к чему идет дело, а если нет, то моя сестрица, его мать, знала точно. Видишь ли, женщина, богатство – это власть, а мои земли – жирный кусок, не каждому такой достается! Вот увидишь, Керкхилл окажется таким же, как и все прочие.
– Керкхилл не такой, как вы, – возразила Фиона. – И не такой, как Уилл.
– Что ж, ты со временем сама все узнаешь. Ты убила моего сына. Но даже в этом случае, как я сказал Керкхиллу, я разрешаю твоему отпрыску мужского пола, в котором течет твоя кровь, унаследовать Эпплгарт, потому что в нем есть и моя кровь, и кровь Уилла. Бог решит наш спор. Но на тебе лежит обязанность растить моего внука, пока он не достигнет возраста, когда сможет унаследовать земли. Может быть, ты справишься. Полагаю, это в твоих интересах. Ты надеешься, что сможешь добиться своего через сына? Все так думают! Но Керкхилл будет на страже, и, думаю, тебе это очень не понравится.
Похоже на правду, подумала Фиона, как бы ни обернулось дело.
– Я буду тебе являться, – пробормотал старый Джардин.
– Что? – не расслышала она.
– Ты что, не слушаешь? Говорю – не надейся, что я мертв и гнию в могиле. Я буду приходить к тебе, чтобы мстить за то, что ты сделала с моим сыном.
Фиона молчала, полагая, что протестовать бессмысленно. Тем более что она совсем не была уверена в том, что не убивала своего мужа.
В голове забилась беспокойная мысль. Кто-то когда-то рассказывал ей, какой необычной физической силой может обладать мать, если угрожают ее ребенку.
Джардин наблюдал за ней, силясь прочесть ее мысли. Собственная речь взволновала его так, что лицо его приобрело более живой оттенок, но дыхание по-прежнему было частым.
– Тебе есть еще что сказать в оправдание? – спросил он.
И тогда Фиона ответила:
– Вы не будете мне являться, и Бог ничем вам не поможет. Бог защитит моего ребенка, потому что дитя невинно. – Осторожно погладив живот, она продолжила: – Пусть этот малыш наполовину Джардин, но он еще и Данвити с изрядной толикой Дугласов. Он вырастет сильным, и я позабочусь, чтобы он был также добрым и справедливым, как мой отец, а не лживым и жестоким, как вы и Уилл.
– Придержи язык! – зарычал старый Джардин. – Если бы я мог подняться…
Собака снова оскалила зубы, но не двинулась с места.
– Вам больше меня не испугать, – сказала Фиона. – Вы просто старый больной человек.
– Как ты смеешь! – прохрипел он, изо всех сил стараясь сесть на постели. Стал цепляться за шею собаки, которая удивленно повернула к нему морду. Старик пытался приподняться, лицо даже побагровело от усилий – но он был слишком слаб.
Фиона наблюдала за происходящим, не чувствуя ни страха, ни сострадания. Осталось лишь любопытство: сможет он сесть или нет? Но он завалился на спину, снова хватая ртом воздух, однако сейчас его дыхание сделалось совсем слабым. Рот открывался и закрывался – как у выброшенной на берег рыбы. Фиона поняла – ему не хватает воздуха, чтобы говорить. Она резко повернулась и пошла к двери.
– Кажется, вы ему нужны, – сказала она Ходу.
Не говоря ни слова, лакей бросился в комнату.
Очутившись у себя в спальне, она обнаружила там Флори, которая закрывала ставни.
– Темнеет, миледи, – сказала горничная. – Я приготовила вам свежую сорочку. – Она умолкла, вглядываясь в лицо хозяйки. – У вас странный вид. Что-то случилось?
Фиона положила ладонь на живот, чувствуя, каким тугим он вдруг стал.
– Старому хозяину совсем плохо, но … кажется, сейчас будет что-то еще.
– Опять болит? – участливо спросила Флори, подходя ближе.
– Нет. По крайней мере, не так. – Фиона оборвала себя на полуслове, тяжело дыша. Ее пронзила мучительная боль. Она едва сумела выговорить: – Ох, Флори, на сей раз болит совсем по-другому. Неужели пришло время?
– Да, может быть, уже начинается. Но, миледи, другие женщины говорили, что это у вас может затянуться надолго, потому что в первый раз. Думаю, вам все равно лучше лечь. Я вам помогу. Потом приведу Джейн, вдову Джеба. Она говорила, что будет рада помочь, а уж она-то разбирается в таких делах куда лучше, чем мы с вами.
Боль немного отпустила, а потом исчезла, как не бывало. Глубоко вздохнув, Фиона сказала:
– Да, пошли за Джейн. Но я не хочу ложиться так рано, тем более что дело может затянуться надолго.
Флори тут же послала за Джейн, однако следующая схватка случилась у Фионы только через час. Боль просто выворачивала ее наизнанку, затем бесследно ушла.
– Кажется, это просто предупреждение, миледи, – сказала Джейн двумя часами позже. – Схватки должны идти одна задругой, только тогда появится ребенок. Пойду на кухню, помогу готовить ужин. Пошлите за мной, если понадоблюсь. Но, думаю, крошка родится только завтра к обеду.
Джейн открыла дверь и натолкнулась на стоящего на пороге Хода.
– Кончено, – сообщил он. – Старый хозяин мертв.
– А лэрд и вправду умер, хозяйка? – спросил крошка Дэви, глядя снизу вверх на Фиону, которая обнимала ладонями бока, ожидая, пока пройдет следующий приступ. Она встретила мальчика в саду, куда вышла подышать свежим воздухом после обеда, и сейчас они направлялись назад к башне.
Схватки начались с самого утра и шли одна за другой, но между ними все еще оставались часовые промежутки. Когда боль утихла, Фиона взглянула в лицо встревоженного ребенка и сказала:
– Да, малыш, хозяин умер. Но мы не должны горевать, ведь теперь он не болеет и не страдает, как раньше.
– Мой отец не болел. Он просто умер.
– Твой отец был очень хорошим человеком, Дэви. Я знаю точно – теперь о нем заботится Бог, а Джеб смотрит с небес и гордится тобой.
– Значит, мой отец на небе?
– Конечно! Туда попадают все добрые люди. Поэтому, если будешь хорошим, и ты туда попадешь.
Дэви задумался:
– Знаете, я не всегда хороший.
Фиона положила руку ему на голову, ласково пригладила темные шелковистые кудри.
– Бог не станет возражать, если ты немного пошалишь, детка. Он видит, какой ты добрый, как заботишься о сестре Типпи и других малышах.
– Ну да, кто-то же должен за ними смотреть, не то жди беды. – Крошка Дэви снова задумался. – Вы считаете, старый лэрд уже на небе? – добавил он.
Фиона была в нерешительности. Нельзя говорить с ребенком о Боге и в следующий миг лгать! Наконец она ответила:
– Не знаю. А ты что думаешь?
– Отец не любил лэрда, – сообщил Дэви. – Это плохо?
– Нет. Мы не всегда можем выбирать, кого любить, а кого нет.
Мальчик кивнул:
– Тогда я надеюсь, что лэрд где-нибудь еще, не там, где мой отец.
– Наверняка он где-то в другом месте, – согласилась Фиона.
Когда они добрались до холла, она попросила Дэви разыскать мать. В ожидании Джейн Фиона задумалась и, как часто случалось в последнее время, мыслями опять устремилась к Керкхиллу.
Она до сих пор не отправила к нему гонца, хотя знала – ей следовало сделать это, как только старый Джардин испустил дух. Опять она провинилась! Она не имела права медлить. Когда явится Керкхилл, ей придется держать ответ. Да еще выпрашивать все, что ей нужно, точно так же как она просила отца, Уилла и старого Джардина.
Фиона вела дом Джардинов уже два года, не слишком считаясь с хозяевами, и ей претила мысль, что у Керкхилла будет право переделывать все, что она сумела устроить за это время. Да еще он будет ей приказывать, как и всем остальным в доме!
Через несколько минут прибежала Джейн, вдова Джеба. Но Фионе пришлось признать, что приступы следуют хоть и регулярно, но с большими перерывами. Джейн покачала головой и улыбнулась:
– Отлично понимаю, миледи, – вам не терпится, чтобы малыш родился поскорее. Но он сам знает, когда ему появиться на свет. – Помолчав, она решилась задать вопрос: – Говорят, скоро приедет лорд Керкхилл. Как вы думаете – он будет добрым хозяином?
– Не знаю, Джейн. Я еще не посылала за ним. Но кажется, он настоящий джентльмен. Поэтому, полагаю, он будет справедлив.
Фиона надеялась, что он не окажется столь несговорчивым, как Джардины. Отец, лорд Данвити, тоже казался упрямым, но часто поддавался на ее уговоры. Керкхилл показался ей довольно любезным, хотя иногда в его голосе проскальзывали стальные ноты, а в глазах сверкал лед.
Боль нахлынула с новой силой, и Фиона забыла о Керкхилле.
К вечеру родовые схватки сделались частыми и жестокими.
Фиона думала, что сойдет с ума от боли, если ребенок не поспешит родиться. Ни разу в жизни ей не доводилось так страдать. С каждым вдохом проклинала она Уилла Джардина – зачем он возник в ее жизни?
Флори и Джейн уговорили ее лечь в постель, но Фиона никак не могла устроиться поудобнее. Флори попыталась было поправить на ней одеяло, но Фиона крикнула:
– Не трогай меня! Найди кого-нибудь, кто знает, как прекратить этот кошмар!
Отпрянув, горничная в отчаянии взглянула на Джейн и двух других женщин, которых привела на помощь.
– Миледи, – спокойно сказала Джейн. – Мы не сможем ничего сделать, пока не родится ребенок. Но все произойдет в свое время.
– Хватит болтать! Кто-то должен заставить его поторопиться, пока я не умерла! Идите и приведите…
Не договорив, она взвыла от боли. В этот момент дверь отворилась и в спальню вошел Керкхилл. Задыхаясь, она закричала:
– А вы что тут делаете? Вон отсюда!
– За мной послал Джардин, – спокойно возразил он.
– Вы сошли с ума? Джардин умер!
– Разумеется. Но он распорядился так, чтобы за мной послали, на тот случай если вы забудете это сделать.
– Какое мне дело? Уходите! Вам здесь не место!
Керкхилл повернулся к женщинам. У всех четырех были усталые, встревоженные лица. Одна даже заламывала руки.
– Кто из вас лучше всех разбирается в таких делах? – спросил он.
– У нас у всех есть дети, – смело ответила Джейн. – Но вряд ли мы много знаем, милорд. Наши дети просто взяли и родились, когда им заблагорассудилось.
– Мадам, – бросил он через плечо, – кажется, вам лучше войти, не дожидаясь приглашения. Но сначала велите тому пареньку, которого мы встретили на лестнице, сбегать за вашей повитухой.
– С кем вы разговариваете? – крикнула Фиона. – Мало, что ли, тут народу? Мне никто не нужен, так что…
Новый жестокий приступ не дал ей договорить. Фиона закричала.
– Тише! Достаточно, – твердо сказал Керкхилл. – Криком делу не поможешь. А теперь взгляните на меня.
Но Фиона завопила еще сильнее:
– Нет, уходите! Вы мне не нужны! Никого не хочу!
Однако он лишь спросил у Флори, долго ли продолжаются схватки.
– Помилуйте, сэр, это продолжается у нее уже не одну неделю, но такие сильные – только со вчерашнего утра.
– Неужели не ясно – я не желаю, чтобы вы тут находились! – крикнула Фиона. Сердитые слезы потекли по ее лицу. – Мне никто не нужен! Неужели никто не слышит?
Когда Фиона опять закричала, он крепко схватил ее за плечи и сказал:
– А теперь успокойтесь и дышите. Если будете и дальше кричать, ребенок может услышать и напугаться до смерти, не успев родиться. И еще – будет не так больно, если вы постараетесь думать о чем-нибудь постороннем.
– Вам-то откуда знать?
– Поверьте, я знаю. А теперь делайте как я сказал. Смотрите мне в лицо, держите за руки. Сжимайте их изо всей силы, выплескивайте гнев, и станет легче. А тем временем встречайте гостью, которую я к вам привез.
– Гостью? Да вы ополоумели! – Фиона крепко зажмурилась, вместо того чтобы смотреть на Керкхилла, но любопытство пересилило ярость и она открыла глаза.
За его спиной стояла леди Фелина и улыбалась.
– Мама. Это ты?
– Да, моя дорогая, – нежно ответила Фелина. – А теперь делай что велит Керкхилл. Кажется, он отлично знает, как принимать роды, гораздо лучше нас всех, вместе взятых. Хотя я ума не приложу откуда!
Глава 6
Керкхилл вовсе не был так уверен в своих познаниях, как полагала леди Фелина. Но по крайней мере удивление от встречи с матерью заставило Фиону забыть про боль.
Остальным женщинам он сказал:
– Флори, ты можешь остаться. А вы дождитесь, когда придет повивальная бабка, и можете идти по своим делам, если у нее не будет для вас поручений. Леди Данвити привезла с собой помощницу.
– Не хочу, чтобы здесь были чужие, – взмолилась Фиона, все еще задыхаясь после предыдущей схватки.
– Матушка Битон – повивальная бабка, которая помогала Мейри, – мягко заметила леди Фелина.
– Я послала вам весточку, – прошептала Фиона.
– Ну да, через Парленда Доу, – заметила Фелина. – И мы очень обрадовались. Но почему ты молчала раньше?
Фиона хотела ответить, но тут снова начались схватки. Она сжала руки Керкхилла так сильно, что они онемели.
– Постарайтесь дышать глубже, но помедленней, – сказал он. – Думайте о каждом вдохе, дышите как можно глубже. Потом медленно выдыхайте.
– Откуда вы знаете, что это поможет?
– Мне так советовали однажды, когда я был ранен. Мне помогло. Поэтому, думаю, поможет и вам.
– У вас есть дети?
– Вы же знаете, что нет.
– Не хотите ли сказать, что будете сами принимать моего малыша?
– Нет. Никогда не делал этого раньше, хотя помогал при родах и даже принял на свет целое стадо телят, жеребят и ягнят. Думаю, здесь примерно то же. Но ваша мать сказала мне, что эта ее матушка Битон очень ловко помогла родить сына вашей сестре.
Фиона стиснула зубы – начался новый приступ. На сей раз она не сдержала пронзительного крика, от которого у Керкхилла по спине поползли мурашки.
Снова обретя возможность говорить, Фиона сказала:
– Куда запропастилась эта мамаша Битон?
– Вероятно, легла поспать. Наверное, она спит, когда выдается минутка. Парень, который приехал за мной, не сказал, что схватки уже начались. Ваша мать просто подумала, что повитуха не помешает, когда придет время.
В дверь постучали, и Флори впустила дородную веселую женщину, которая обвела комнату изумленными глазами.
– Помилуй Боже! – певуче воскликнула она. – Роды – это вам не цирковое представление! И ты тут, Джейн? Это твой парень, Дэви, прибегал за мной?
– Да, матушка Битон, – ответила Джейн.
– Я отправила его на кухню сказать, что мне понадобится горячая вода. Не пойти ли тебе туда же, присмотреть, чтобы все было как я велела? Да прихвати с собой этих двух женщин. – Затем она обратилась к Флори: – Если ты горничная миледи, оставайся тут, поможешь мне, когда скажу. А вы, милорд, уходите. Комната роженицы не место для мужчины.
Фиона крепко сжала его руку.
Бросив ей ободряющий взгляд, он спокойно ответил:
– Теперь, когда вы с ней, матушка Битон, я могу уйти, но по закону я несу ответственность и за соблюдение прав леди Фионы, и за ее ребенка. Если родится мальчик, он унаследует все имущество своего деда за исключением средств, находящихся в опеке и предназначенных на содержание его матери. Как вы наверняка знаете, в таких случаях принято, чтобы назначенный ребенку опекун засвидетельствовал его рождение, на тот случай если ему когда-либо придется подтверждать законность наследственных притязаний.
Матушка Битон кивнула, а Фелина воскликнула:
– Значит, вы только сейчас сообщаете мне, что старый Джардин назначил вас опекуном моей Фионы? Опекуном моего внука?
– Да, мадам. Прошу меня извинить – следовало сказать вам раньше. Я также попечитель всех поместий Джардинов до тех пор, пока ребенку не исполнится двадцать пять.
– Боже правый! – сказала Фелина.
Фиона опять закричала.
– Уходите сейчас же, сэр, прошу вас, – мягко попросила матушка Битон. – Мне нужно взглянуть, не начались ли роды по-настоящему. Очень скоро вы узнаете, мальчик это или девочка.
– Я ухожу, но пошлите за мной, как только все закончится, – твердо заявил Керкхилл. – Я должен увидеть ребенка. Не думаю, что кто-нибудь здесь вынашивает план подменить одного младенца другим, но хотелось бы, чтобы в будущем никому не пришло в голову заподозрить, что такая подмена была.
Акушерка кивнула, и Керкхилл вышел. Она была права: комната роженицы – не место для мужчины, особенно если он не родственник молодой матери. Ее с ним связывает лишь распоряжение старого негодяя да несколько документов. Тем не менее, согласно этим документам, ребенок будет находиться на попечении Керкхилла, пока не достигнет двадцатипятилетнего возраста. Чувство ответственности, которое и без того легло ему на плечи, усиливалось от сознания того, что он сейчас в Спедлинсе и ребенок вот-вот должен появиться на свет.
Керкхилл направился в покои старого Джардина. Там он обнаружил его камердинера. Ход был занят тем, что набивал одеждой сундук. Рядом стояли другие сундуки – перетянутые ремнями и готовые к отправке.
Огромный стол возле стены был завален самыми разнообразными вещами: фонарь, несколько меховых шапок и теплых перчаток и прочая одежда.
Керкхилл обежал глазами комнату, в которой все было перевернуто вверх дном.
Возле потухшего камина свернулся клубком мастифф. При появлении Керкхилла он едва поднял голову. Но, встретившись с ним взглядом, пес оскалил зубы.
Ход угрюмо сказал:
– Вам наверняка захочется взять эту комнату себе.
– Сначала пусть ее как следует отмоют и проветрят, – ответил Керкхилл, морща нос. Он оглянулся на стол, взял перчатку и увидел, что в ней лежит медный ключ. – От какого он замка? – спросил Керкхилл, показывая ключ Ходу.
Ответа не последовало, и Керкхилл строго поглядел на слугу.
Тот пожал плечами и снова занялся сундуком.
– Не знаю, – сказал он себе под нос. – Я нашел его среди старых вещей.
– Тогда, полагаю, мне лучше оставить его у себя, пока не выясню, что он открывает, – сказал Керкхилл, засовывая ключ в кожаную сумку, свисавшую с ремня на поясе. – Послушай, Ход. Если я действительно решу пользоваться этой комнатой, пусть оставят здесь этот стол. Когда разберешься с вещами, проследи, чтобы их раздали тем, кто в них нуждается. Затем распорядись выбросить старую постель. Пусть отскребут пол, откроют все ставни на окнах, а в камине прожгут сосновые поленья. И пусть горят подольше, чтобы выветрились все запахи. Потом я решу, буду ли здесь спать.
Ход стоял неподвижно, и на его лице ясно читалось негодование.
– В чем дело? – поинтересовался Керкхилл.
– Мне отлично известно, что старый хозяин назначил вас главным в доме, но я привык выполнять только его указания, и ничьи больше.
– Тогда тебе придется выбирать, – спокойным тоном сообщил Керкхилл, – выполняешь ты мои приказы, как любой мужчина, любая женщина или ребенок в имении, или ищешь себе новое место.
– Ясно. Но вы один, а нас много, будь вы хоть трижды лэрд, – усмехнулся Ход.
– Один, но привел с собой еще сорок человек, и все отлично вооружены, – не повышая тона, сообщил Керкхилл. – И могу вызвать еще сотню, стоит только развести сигнальный костер. Если будет нужно, вызову на подмогу также лорда Галлоуэя и тысячи его воинов. Впрочем, мне не хотелось бы прибегать к подобным мерам, потому что для имений твоего хозяина лучше, если люди продолжат заниматься теми же привычными делами, что и прежде. Но, Ход, я не намерен также терпеть дерзость и неповиновение. Не терплю этого у себя дома, не потерплю и здесь.
Ход смотрел на него, не сводя глаз, очевидно, обдумывая услышанное.
Керкхилл сосчитал до десяти, прежде чем продолжил:
– Все очень просто. Или ты остаешься, или уходишь. Я бы предпочел, чтобы ты остался, так как готов спорить, что ты больше всех знаешь об этом месте и его обитателях. Но если ты не сможешь свыкнуться с мыслью, что хозяин здесь я, мне незачем держать на тебя зло. Я отлично знаю, что ты хорошо заботился о старом Джардине, и обещаю написать тебе хорошее рекомендательное письмо.
– А молодой хозяин?
– Ты знаешь, где он?
– Нет. Но даже если старый хозяин думал, что он погиб, он, может быть, еще жив!
– Что ж, я намерен выяснить, что с ним случилось, – сказал Керкхилл. – Если помнишь, он приводится мне двоюродным братом. Так что это мой долг как главы семьи.
– И вам достанется все, если хозяин Уилл погиб, если ребенок леди Фионы умрет при рождении или не проживет достаточно долго, чтобы унаследовать богатство прадедов.
– Это правда. Но – хочешь верь, хочешь нет – я не жажду заполучить богатства Эпплгарта или другого имущества. Я пришел сюда, потому что старый Джардин не оставил мне выбора. Ты, возможно, не веришь мне, и я знаю почему. Несомненно, ты очень любишь этот дом и предан Джардинам.
– Это так.
– Что ж, а я владею Керкхиллом в верхнем Аннандейле. Моей семье принадлежат также земли в Лотиане. Видишь, моя чаша была полна и до того, как твой хозяин призвал меня сюда. Я приму любую помощь, но именно я буду управлять Эпплгартом, его землями и арендаторами, пока не вернется хозяин Уилл или его ребенок не достигнет положенного возраста. Смирись с этим, Ход, потому что мне требуется послушание, когда я отдаю приказ. Любой, кто откажется повиноваться, очень быстро узнает силу моего характера. А теперь что скажешь?
– Я займусь вашей комнатой, сэр, и не стану делать ничего такого в ущерб вашей власти и достоинству, – ответил Ход. – Большего я обещать не могу, пока не узнаю вас получше.
– Справедливо, – согласился Керкхилл. Он повернулся, чтобы идти, но вспомнил кое-что еще. – Этому псу придется покинуть здешние места. Он опасен.
– Я о нем позабочусь, – поспешно сказал Ход.
– Не забудь. Я больше не желаю видеть его в башне.
– У вас чудесный сынок, миледи. Уж когда он решил явиться на свет, так и выскочил, легко и быстро, – весело сказала матушка Битон несколько часов спустя. Она подняла повыше крошечное сморщенное создание, вопящее благим матом, как и положено здоровому ребенку, чтобы Фиона могла им полюбоваться, затем окунула в таз с теплой водой, который принесла Джейн.
Малыш продолжал вопить, хотя и не так сильно.
Измученная Фиона взглянула на мать:
– Он красный и такой крошечный!
– Он подрастет – оглянуться не успеешь, моя дорогая! Подумать только, ты родила сына с первого раза. Должно быть, очень гордишься собой.
– Чем тут гордиться, – сказала Фиона. – Я просто устала.
– И это пройдет, – заверила ее Фелина. – Однако сейчас тебе следует отдохнуть, чтобы завтра чувствовать себя бодрее.
– Прошу прощения, миледи, но сначала следует покормить ребенка, – вмешалась матушка Битон. – На первый раз он съест совсем чуть-чуть, но им надо познакомиться. И лучше сделать это, пока она не заснула да пока не вернулся лорд Керкхилл.
Фиона вдруг ощутила прилив гнева.
– Нечего ему тут делать!
– Ах нет, дорогая! – воскликнула леди Фелина. – Он не только имеет на это право, это его долг – убедиться, что с ребенком все в порядке. Конечно, за дверью дежурит Джейн или крошка Дэви, ее сын. В любом случае я найду кого отправить за Керкхиллом.
– Мадам, я могу вынести ребенка и показать лэрду, – сказала матушка Битон.
– Нет, – резко заявила Фиона. – Вы не унесете ребенка без моего согласия. Слышите меня, вы все? Я не знаю Керкхилла. Но старый Джардин намекал, что убийцей Уилла вполне может оказаться Керкхилл. А еще он унаследует Эпплгарт, если… – Ей не хватало сил говорить. – Нельзя, чтобы он оставался один на один с моим сыном!
Флори нахмурилась. А леди Фелина и матушка Битон быстро переглянулись. Тогда Фиона сказала:
– Вы должны это обещать, вы все. Иначе, клянусь, не сомкну глаз!
Фелина открыла дверь, но вдруг обернулась к дочери:
– Мы не можем дать тебе такого обещания, Фиона. Отныне Керкхилл здесь хозяин. Если он захочет остаться наедине с ребенком, ему достаточно будет только приказать.
– Неужели он такой зверь, что отнимет у матери новорожденного! – крикнула Фиона. – Если ему так нужно видеть моего сына, пусть войдет.
– Спасибо, тогда я, пожалуй, войду. – Леди Фелина посторонилась, пропуская Керкхилла. – Крошка Дэви прибежал за мной, едва младенец заголосил.
Керкхилл увидел мальчика и встал как вкопанный на полпути к постели Фионы.
Матушка Битон как раз закончила купание и заворачивала его в одеяльце, которое протянула ей Флори.
– Мы как раз хотели посмотреть, узнает ли малыш свою маму, – сказала акушерка. – Это прекрасный здоровый паренек, сэр. Все пальчики на месте – на ручках, на ножках, и у него мамины темные волосики. Все мужские причиндалы тоже в порядке. Но если хотите сами убедиться… – Она протянула ему ребенка.
Краска гнева бросилась Фионе в лицо. Она попыталась возразить, однако когда увидела, что Керкхилл просто поражен благоговейным изумлением, промолчала.
Фелина поймала взгляд дочери и улыбнулась.
– Твой крошка сынок такой красавчик, – сказала она. – Намного больше похож на Данвити, чем на Джардина.
– Это хорошо, – прошептала Фиона.
Потом она снова взглянула на Керкхилла. Ей показалось, что он даже вздрогнул.
– Хотите подержать, милорд? – спросила матушка Битон.
Он молча кивнул, по-прежнему не сводя глаз с младенца.
Ребенок вдруг перестал плакать и, казалось, в свою очередь, уставился на Керкхилла.
Фиона даже не сознавала, что замерла, не дыша, наблюдая, как он принимает у акушерки крошечный сверток и прижимает к широкой груди. В комнате воцарилась тишина. Все молчали, пока Керкхилл пристально всматривался в крошечное личико.
Фиона затаила дыхание, но Керкхилл взглянул на нее, светясь восхищением, и что-то повернулось в ее душе. Ей стало тепло и покойно.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем матушка Битон напомнила:
– Теперь вы должны отдать ребенка матери, сэр. Ему нужно поесть.
Керкхилл кивнул, все еще ни слова не говоря. Но взгляд, который он послал Фионе, подходя к ее постели, был исполнен теплоты. Оказавшись подле нее, он нагнулся, подавая ей младенца.
– Сначала положите его сверху, так, чтобы ушко было возле сердца, сэр, – сказала акушерка. – Он услышит, как оно бьется, и поймет, что мама рядом.
Выполняя ее указание, Керкхилл наклонился к самому уху Фионы и шепнул:
– Я никогда не отниму дитя у матери, мадам, разве что в случае смертельной для него опасности. Я не причиню вреда этому малышу.
Значит, он слышал по крайней мере часть того, что она сказала перед тем, как ему войти, поняла Фиона. Ей стало неловко, почти стыдно. Взглянув ему прямо в глаза, она сказала:
– Я верю вам, милорд. Однако просила бы вас уйти – ведь не собираетесь же вы смотреть, как я буду кормить?
– С радостью бы остался, мадам, – прошептал он, по-прежнему тепло и радостно глядя на нее. – Но я прекрасно понимаю, что вам хотелось бы побыть наедине с ним в этот первый раз. Кроме того, вам нужно отдохнуть. – Он взглянул на Флори: – Кому-нибудь из вас пришло в голову найти кормилицу?
Флори не решалась ответить, глядя на Фиону, но потом заговорила:
– Элиза, сестра Джейн, говорит, что у нее полно молока и для собственного малыша, и для этого тоже, милорд, поэтому…
– Сэр, это мой сын, – вмешалась Фиона, бросая на него исключающий возражения взгляд. – Я сказала старому Джардину, когда он умирал, что дам моему ребенку все, что ему понадобится. Поэтому, если ему нужна кормилица, это моя забота ее искать. А пока я сама буду его кормить и нянчить.
– Но вам придется некоторое время пробыть в постели, восстановить силы, – напомнил он. – Разумеется, будет лучше, если кто-нибудь другой…
– Я встану завтра или на следующий день, – перебила она. – Я знаю, что многие женщины после родов не тратят на себя много времени.
Матушка Битон возразила:
– Так то простолюдинки, миледи. Благородным дамам требуется отдых, ведь они непривычны…
– И как долго, полагаете вы, мне придется лежать? – спросила Фиона, стараясь не повышать голоса, хотя ей казалось, что все собравшиеся в комнате сплотились против нее.
Фелина поспешно сказала:
– Моя дорогая, что тут плохого – отдохнуть как следует? Ты уже знаешь, как тяжело рожать детей. Это мучительно больно и отнимает все силы. Я, например, провела в постели почти месяц после того, как родилась ты.
– Глупости! Ни за что я не буду столько лежать, – заявила Фиона. – Целый месяц! Да я с ума сойду от скуки. Кроме того, кто, по-твоему, займется домашними делами, если я буду валяться в постели? Или ты намерена остаться в Спедлинсе, чтобы вести здесь хозяйство?
– Я обо всем позабочусь, – сказал Керкхилл, – хоть вы будете лежать, хоть нет.
– Вот как, сэр? – удивилась Фиона. – Вам когда-нибудь приходилось вести дом?
– Нет, но для этого мне потребуется лишь велеть экономке делать все так, как было заведено прежде.
– Разумеется, этого было бы достаточно. Но у нас нет экономки, поскольку муж и свекор решили, что ее обязанности должна исполнять я. Я вела дом все эти два года.
Поэтому, думаю, вам следует позволить мне продолжать заниматься своим делом.
– Ну, мне все-таки кажется…
– Более того, – продолжала Фиона, не обращая внимания на попытку Керкхилла ее перебить. – Думаю, вам хватит хлопот с поместьями. Ни к чему вам вникать, как идут дела на кухне и в пекарне да как часто в доме моют полы.
– Значит, вы можете отдать распоряжения мне, а я передам их слугам и прослежу, чтобы все было исполнено, – невозмутимо заявил Керкхилл. – Но вы будете лежать до тех пор, пока матушка Битон не посчитает, что вы достаточно окрепли и можете встать с постели.
Фиона открыла было рот, чтобы сообщить ему все, что думает о его манере отдавать ей приказания точно простой служанке, но Фелина поспешно сказала:
– Дорогая, сейчас ты должна думать только о кормлении. Уверена, что Керкхилл падает с ног от усталости, как и я. Надеюсь, милорд, нам приготовили комнаты. Не окажете ли такую любезность… – Она улыбнулась, сделав многозначительную паузу.
– Конечно, миледи, – ответил он. – Я спрошу, где вам приготовили постель. Полагаю, вы захотите погостить здесь до тех пор, пока леди Фиона не поправится.
Выражение лица леди Фелины свидетельствовало о том, что она вовсе не была столь уверена в своих намерениях, как Керкхилл. Но Фиона всерьез собиралась встать на ноги как можно быстрее, невзирая на мнение матушки Битон. И уж точно могла обойтись без советов человека, который наивно полагал, что сможет ею помыкать как вздумается.
