Текст книги "Ловушка любви"

Автор книги: Аманда Дойл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Мне! – И Марк воинственно вздернул подбородок, невольно напомнив своего дядю. – И совсем она не плакса, Дебби, по крайней мере в этой сказке. Спорим, ты бы не могла сказать, есть ли сейчас под твоим матрацем горошина, а у тебя ведь всего один матрац. А она смогла почувствовать горошину через много перин.

– Я тоже могу.

– Нет, не сможешь.

– Нет смогу, ты, дурак!

– Не сможешь, потому что ты не принцесса! Не то чтобы мне очень нравились эти сказки на ночь... я уже большой... я их слушаю только из-за тебя, потому что тебе они еще интересны... только принцесса...

– Ш-ш! Я начинаю, – громко объявила Джонти, поняв, что эти препирательства грозят перейти в ссору принца и принцессы и что она не сможет найти такое решение, которое бы удовлетворило обе стороны.

Она быстро нашла сказку и начала читать.

Как и накануне, Рэчел тихо слушала, сидя в ногах у Дебби, а Джонти – в ногах у Марка. Малыши замерли. Они сидели на кроватях в своих полосатых пижамках, положив подбородки на согнутые колени. Теперь, когда все были захвачены сказкой, у них были такие ангельски-невинные лица.

Все это было так по-домашнему, и Джонти очень дорожила этими минутами.

Вот что значит быть членом семьи, и она радовалась, что ее включили в этот волшебный круг. У девушки была хорошая дикция и чисто английские интонации, она хорошо читала вслух, и ей доставляло большую радость видеть, как меняется выражение на детских мордашках, когда она читала «по ролям».

И вдруг темная высокая фигура выступила из тени позади нее.

Рик? Нет, это был дядя Нэт.

Джонти не знала, сколько времени он простоял, наблюдая за ними. Она не слышала его шагов, и ей не хотелось, чтобы он был здесь. Ведь он должен был быть с Изабель! Тихо разговаривать, строить планы на будущее за теми двумя чашечками кофе в форме тюльпанов, которые смотрелись так интимно! Вместо этого он стоял здесь, заглядывая ей через плечо в книгу.

Джонти не смела поднять глаза от страницы, но она остро чувствовала его близость, и не только из-за смеси запахов твида, табака и кожи, с которыми он теперь у нее ассоциировался, но и из-за волнения, которое она ощущала в его присутствии. В груди у нее что-то сжималось, а дыхание становилось прерывистым. Джонти изо всех сил старалась сохранить ровный, бесстрастный голос, но это было неимоверно трудно, когда он стоял так близко!

– И они жили счастливо и долго. – Слава Богу, сказка закончилась, и она решительно захлопнула книгу.

– Но там этого нет, – тихо пробормотал низкий голос ей на ухо, явно забавляясь. – По крайней мере, не в этой сказке. Вы добавили от себя!

Она оглянулась и увидела, что он в упор смотрит ей в лицо, засунув руки в карманы светлых спортивных брюк; его серые глаза лучились от смеха.

– Нет, есть.

– Нет. Я мог прочитать последний абзац даже отсюда.

– Ну, я думаю, они все же жили счастливо, – упорно стояла на своем Джонти. – Я только констатировала очевидное. А когда ты в роли сказочника, это допускается. Это... это... вольность чтеца, вполне допустимая вольность.

– Конечно! – улыбнулся Нэт Макморран. Его белые зубы сверкнули на фоне загорелого лица, и даже при слабом свете одной единственной лампочки, освещавшей веранду, она не могла не заметить насмешливые искорки в его глазах. – А вы, Джонти, верите, что всегда наступает счастливый конец? Тогда вы просто невероятный оптимист.

– А что плохого в том, чтобы быть оптимистом? – возразила она. – По-вашему, это грех?

– Нет-нет, в этом нет ничего плохого, но иногда все кончается крахом иллюзий... а это очень болезненные ощущения, – предостерег он ее уже вполне серьезно.

– А что такое «крах иллю...»? Как ты сказал, дядя Нэт? «Иллю...»? – Глаза Дебби горели любопытством.

– Пока что тебе незачем знать это, моя дорогая. – Нэт потянулся к Марку и взъерошил ему кудряшки, а затем наклонился и поцеловал племянницу. – Хотелось бы, чтобы вы никогда не испытали этого, – мягко пробормотал он и отвернулся. – Рэчел?

– Да, дядя Нэт, я тоже ложусь спать. Спокойной ночи.

Он протянул к ней руки, она подошла к нему, и он нежно поцеловал ее.

– Спокойной ночи, малышка, спи крепко, – ласково добавил он, а затем резко развернулся к Джонти. – Если вы тоже собираетесь спать, Джонти, то я провожу вас через двор.

– В этом нет необходимости, – поспешно заверила его Джонти, вскакивая с кровати и положив книгу на тростниковую тумбочку, стоящую около раскладушек.

– Может, и нет, – так же официально возразил он, – но я должен убедиться, что в вашей комнате нет ничего такого, что могло бы заставить вас снова пронзительно закричать среди ночи и разбудить весь дом.

– Ой! – Такое совсем не рыцарское объяснение почему-то обескуражило Джонти.

Она молча последовала за ним мимо решеток, увитых виноградом, в свою комнату. Их сопровождал Десмонд.

– Я смотрю, нас провожают? – насмешливо заметил Нэт Макморран. – Жаль, что он не спит в будке, но она, кажется, уже заселена, – проговорил он с усмешкой.

Значит, он знает? Значит, он обнаружил лягушек и головастиков Марка в их новом убежище и решил сделать вид, что не знает о том, что их не выкинули, несмотря на его приказ. Кто бы мог ожидать такого? – удивилась про себя Джонти. Это была новая сторона его натуры, о которой девушка и не подозревала.

– Берегись, Джонти! Он великолепен! – пронзительно прокричал из темноты хриплый голос. Крик прозвучал так неожиданно, что Джонти со всех ног побежала в свою комнату.

Нэт Макморран побежал следом. Он включил свет и внимательно осмотрел комнату.

– Сегодня, кажется, все в порядке, – спокойно сказал он и, заметив ее покрасневшие щеки и учащенное дыхание, с довольно мрачной улыбкой проговорил: – Для волнения причин нет. Не знаю, что вдруг взбрело в голову этому попугаю, но уверяю вас, меня нельзя обвинить в том, что я когда-либо пытался соблазнить наивных девушек с широко раскрытыми глазами, которые верят в счастливый конец.

С этими словами он покинул комнату с гордо поднятой головой, а Джонти, не произнеся ни слова, опустилась на кровать.

Она слышала, как, возвращаясь обратно, его шаги вдруг замерли на полпути. Она догадалась, что он закрывает клетку дерзкого Теодора одеялом, прежде чем идти назад к Изабель!

На следующее утро и во все последующие дни и недели Джонти все больше и больше привыкала обходиться без помощи Силлы и Рэчел. К их приходу она уже заканчивала приготовление бутербродов для мужчин, успевала разложить их в сумки, а завтраки – в детские школьные ранцы. Это были брезентовые рюкзачки, которые дети надевали на плечи, при этом их руки оставались свободными, чтобы управлять пони. Ранцы с учебниками пристегивались к седлу таким же образом, как седельные сумки взрослых, термосы и прочие вещи, которыми они каждый день увешивали конскую сбрую, отправляясь на работу. Иногда Нэт Макморран оставлял лошадь и пересаживался на джип, который стоял в гараже рядом с «холденом». Еще у него был «блиц-вэгон» и пара мотоциклов, стоявших под навесом. Стэн и Рик иногда ездили на мотоциклах, также как и другие рабочие, если они отправлялись в загоны, расположенные на равнинах.

– В горах мотоциклы бессмысленны. Тут нужна лошадь, – как-то объяснил ей Рик, когда однажды, прогуливаясь, Джонти застала его за ремонтом одного из мотоциклов.

Он стоял на коленях, а рядом с ним лежала плетенная из соломы сумка, на которой он раскладывал очищенные и смазанные части от мотоцикла. Это, как и все остальное, он делал аккуратно, со знанием дела. Его руки, когда он брал тот или иной инструмент, глядя близорукими глазами через очки с толстыми линзами, двигались уверенно и, как показалось Джонти, умело.

– Берегись зеленоголовок, – предупредил он ее, когда она села рядом с соломенной сумкой.

– А что это? – Джонти встревоженно огляделась вокруг.

Рик сел на пятки и засмеялся, увидев, с какой осторожностью она осматривается.

– Их не так-то легко разглядеть, – сказал он, явно забавляясь ситуацией. – Джонти, ты иногда такая смешная!

– А что, я опять веду себя как помми? – засмеялась она в ответ. – На что же они похожи?

– Это муравьи. Маленькие, но все равно злые. Они жалят, ты даже не замечаешь их, пока не почувствуешь укусы. Не то что эти громадные, как бульдоги, муравьи. Есть еще мясные муравьи, их тоже легко увидеть.

– Спасибо за предупреждение. – Джонти внимательно осмотрела землю, прежде чем усесться поудобнее. – Сколько же здесь всякой ползающей гадости, у нас в Англии такого нет!

– Но это компенсируется, правда? Солнце, прибой. Особенно прибой! Ты купалась, когда жила в Сиднее?

– Нет. – Джонти с содроганием вспомнила о своем бегстве из дома Пейтонов, а затем унизительные поиски работы и растущее отчаяние, пока, по счастливой случайности, она не наткнулась на фирму «Ловали Кэннерс».

– Из-за своей ноги?

– Нет, не из-за этого. Для ноги это, наоборот, полезно, плавание – лечебная гимнастика, – ответила Джонти на прямой вопрос Рика. – Я часто плавала в юродских бассейнах с подогретой водой, – и при этих словах на ее лице появилась гримаса. – Но это совсем не то ощущение. Когда на берег с силой обрушиваются волны Тихого океана. Даже если бы у меня не было этой травмы, я сомневаюсь, чтобы смогла здесь купаться.

– Хныкать может любой, ведь так? Передай мне, пожалуйста, тот гаечный ключ. Да-да, вот этот, торцовый. – Рик осмотрел деталь, которую держал в руках, испачканных смазкой. – Например, без очков я вижу только на два ярда вперед. Когда был жив отец, я мечтал, что стану морским офицером, но из-за зрения меня не взяли. Поэтому мечты – мечтами, но надо еще и трезво оценивать себя. – Он ловко привернул деталь обратно на колесо. – Здесь, с дядей Нэтом, я чувствую себя хорошо. Он потрясающий человек, с ним работать приятно. И к тому же он поддерживает для нас нашу ферму Ниндинь, пообещав, что я буду сам управлять этой фермой, когда он увидит, что я уже готов к этому. Вот так!

Рик встал, отряхнул брюки и поставил мотоцикл па колеса.

Джонти тоже поднялась на ноги, но это у нее получилось неуклюже.

– Хочешь, довезу тебя до навеса?

– А мотоцикл потянет обоих? – Она колебалась. – Я думаю, мне лучше пройтись пешком. А вдруг дяде Нэту это не понравится, – предположила Джонти. – Вдруг он сочтет это неуместным?

Разговаривая с детьми, Джонти называла его «дядя Нэт», а к нему самому с почтением обращалась «мистер Макморран», также как к Изабель, которую она всегда называла «мисс Роше».

Только на днях у нее как раз зашел разговор с Рэчел о «мисс Роше».

– Джонти, почему ты не называешь ее просто Изабель, как все мы? Ведь ты уже прижилась у нас. Ты уже почти член нашей семьи, и я не понимаю, почему ты не перешла на «Изабель». «Мисс Роше» звучит как-то неприятно, сухо и чересчур официально. Она не позволяет нам называть ее «тетя», говоря, что слишком молода для этого.

– Но, Рэчел, она не предложила мне называть ее иначе, чем «мисс Роше», – мягко возразила Джонти, – и, пока она сама не разрешит мне этого, я буду по-прежнему обращаться к ней «мисс Роше».

– Но я тогда не понимаю, почему она тебе не разрешает, – негодовала Рэчел.

– А я понимаю, – вмешалась Силла и язвительно добавила: – Если она позволит Джонти называть себя Изабель, то тогда Джонти сможет называть и дядю Нэта по имени, а этого Изабель не хочет.

– Вряд ли! Давайте оставим эту тему, – взмолилась Джонти, она явно чувствовала себя не в своей тарелке.

– Все равно это так, – заявила Силла, желая, чтобы за ней осталось последнее слово. – Я-то знаю Изабель, – добавила она многозначительно, прежде чем уйти.

Припоминая этот разговор, Джонти все больше убеждалась в том, что Изабель, а может, и сам Нэт Макморран отнеслись бы неодобрительно, если бы увидели ее на заднем сиденье мотоцикла вместе с Риком.

– Нет, Рик, я лучше пройдусь пешком. Но все равно, спасибо за приглашение, – повторила она. – Ведь я, собственно, и вышла, чтобы пройтись.

– Как хочешь, Джонти. – Ему было явно все равно. – Увидимся позже. Да, кстати, не хочешь ли как-нибудь вечером проехаться со мной в одно их моих «укрытий» и понаблюдать за птицами? Это потрясающее зрелище. Посмотреть, как они устраиваются на ночь вокруг озера.

– Ой, Рик, я бы с удовольствием! – с большим воодушевлением воскликнула Джонти. – А когда?

– Можно завтра. Правда, нам придется забраться туда задолго до сумерек, иначе мы распугаем их. Знаешь, они такие хитрые. Ты могла бы приготовить ужин заранее, а Силлу и Рэчел попросила бы подать его остальным. Я думаю, они не откажут.

Джонти сияла.

– Мне правда так хочется поехать. Еще раз спасибо, Рик. Никогда в жизни у меня не было ничего подобного.

– О'кей. Договорились.

– Договорились, – радостно повторила Джонти, даже не заметив, что ее слова потонули в треске мотора, который взревел, как только Рик нажал на педаль стартера.

На следующее утро Джонти спросила у Изабель разрешения поехать вечером с Риком понаблюдать за птицами.

Изабель с явной неохотой согласилась, смерив девушку пристальным взглядом. Будто я какой-то бациллоноситель и заражаю всех вокруг, подумала Джонти.

– Хорошо, Джонквил. Наверное, я должна согласиться, поскольку мы не оговаривали вопрос о твоих выходных, когда ты приехала. А тебе это правда интересно? – недоверчиво спросила она.

– Мне интересно все новое, мисс Роше, – невинно ответила Джонти. – Должна признаться, что мне очень понравились фотографии Рика. Ведь это большое искусство запечатлеть момент, когда птица сидит в гнезде.

– Фотография вообще большое искусство, – согласилась Изабель несколько смягчившись. – Хотя многие не воздают ей должное. Рик – умный и одаренный мальчик. Более того, он достаточно терпелив и целеустремлен, чтобы добиться успеха, чего, к сожалению, не скажешь о его сестрах и брате. Его снимок кукушки, долбящей ствол дерева, просто замечательный. Может, вы как раз его и видели. А еще у него есть прекрасный снимок цикады, который он сделал во время последней поездки в Сидней. Я хотела представить его снимки на конкурсе, но он не проявил большого энтузиазма по этому поводу. Замкнутый мальчик. Говорит, что если получит приз, то будет стесняться во время его вручения, и что он ненавидит появляться при большом скоплении народа. Ты когда-нибудь слышала такой бред? Такого поведения я понять не могу. А может, ты, Джонквил, уговоришь его, если у вас зайдет разговор на эту тему?

– Я попробую, – с сомнением согласилась Джонти, – но не думаю, чтобы мои слова что-то значили для него. Рик знает, что я ничего не смыслю в птицах и фотографии. Вот почему мне так хочется поехать с ним сегодня вечером.

– Ну, хорошо. Но, пожалуйста, приготовь все на ужин или, по крайней мере, подготовь, чтобы девочки могли закончить его приготовление, – сказала Изабель с осторожной улыбкой.

Рик взял джип, и на нем они отправились в его «прибежище» еще днем. Все оборудование он бережно уложил на заднее сиденье. Там же был термос с чаем и бутерброды, которые по его просьбе сделала Джонти, а также баллон с водой, который он забросил уже перед самым отъездом.

– Мне казалось, что мы едем на озеро? – скептически откомментировала она последнюю поклажу.

– Никогда не знаешь, что может случиться, – пожав плечами, ответил Рик. Этот жест был на удивление взрослым и очень напоминал дядю Нэта. – Нам предстоит долгая дорога, и по пути мы не встретим ни единого ручейка, поэтому уж лучше запастись водой и не рисковать. Дядя Нэт не пустил бы нас, если бы я не взял воду.

– А далеко ехать, Рик?

Джонти поудобнее устроилась на сиденье. Сиденья в джипе были жесткие и не такие удобные, как кожаные в «холдене». Когда машина, подпрыгивая, неслась по улице, обсаженной деревьями, она также поняла, что и амортизаторы оставляют желать лучшего.

– Часа два с половиной. А на обратный путь уйдет больше времени из-за темноты. Ты видишь, Джонти, мы опять выезжаем на равнину. Это все территория Даллура, а озеро находится уже на границе с девственными равнинами. Озеро – единственный источник воды на огромном засушливом пространстве вокруг. Ты поймешь, что я имею в виду, когда увидишь, сколько разнообразных птиц обитает там.

Когда дом и постройки остались далеко позади, они выехали на дорогу, которая проходила мимо ближайших загонов и далее шла к равнинам. Джонти откинулась на спинку сиденья, подумав, как хорошо Рику удалось приспособиться к новой жизни, чего нельзя сказать о Силле. Хотя между ними была разница всего лишь в год и в некоторых отношениях его сестра была более взрослой, он просто принял все как неизбежное или пошел на компромисс, который соответствовал как его взглядам на жизнь, так и материальным устремлениям. Или, может, она неправильно оценивает бедную Силлу, у которой, возможно, более вспыльчивый и нетерпеливый характер, чем у брата, из-за чего она сейчас и ощущает себя несчастной и разочарованной?

Взглянув украдкой на Рика, полностью сосредоточившегося на дороге, которая была вся в выбоинах, она ощутила какое-то внутреннее спокойствие, исходившее от него, которое так гармонировало с окружающим их послеполуденным ландшафтом.

Солнце уже стояло низко на небосводе, и холмы па западе, за которые оно медленно опускалось, окрасились в розовый цвет, так же как и деревья, пни, скалы и овраги. Воздух розоватого оттенка, недвижимый и пахнущий мускусом, казалось, таил в себе что-то мистическое, как в буддистском храме. Листья на деревьях поникли и будто в полусне прислонились к размытой розовой подушке облаков позади них.

Холмы остались позади, и перед путниками расстилалась казавшаяся бескрайней равнина, поросшая низким кустарником и разбросанными тут и там группами кустов повыше.

Свист над головой заставил Джонти поднять глаза вверх.

– Это древесные утки, – сказал Рик, проследив за ее взглядом. – Они собрались улетать; большинство птиц в это время, наоборот, прилетает сюда. Это, пожалуй, самая южная точка, где можно встретить свистящих древесных уток.

– Но какие странные звуки издают!

– Да, отсюда и их название. Когда доберемся до болота, я покажу уток с хохолками. Они более распространены здесь, но все равно вместо обычного кряканья они издают этот странный свист.

Рик явно почувствовал себя в своей стихии и продолжал распространяться на эту тему. Когда по равнине прокатился одинокий трубный звук, он остановил джип и сказал:

– Ну, вот, Джонти, а это кое-что для тебя! Журавль! Сейчас мы здесь перекусим и послушаем его.

Они ели бутерброды, запивая горячим чаем из термоса. Звук приближался. И наконец в ответ на этот протяжный звук раздалось приглушенное кулдыканье множества птиц.

Услышав ясно и близко этот смелый трубный звук, Рик откинулся на спинку сиденья и мечтательно вздохнул.

– Когда-нибудь, – пообещал он Джонти, – я отвезу тебя посмотреть на танцующих журавлей. В мире птиц это самое удивительное и романтическое зрелище, ты никогда не забудешь, если тебе посчастливиться увидеть их танец. Я сам видел его только один раз.

– А какие они из себя? – с любопытством спросила Джонти, видя возбужденно горящие глаза Рика.

– Журавли? Это наше национальное достояние! Это изящные птицы с длинными ногами, розовыми перьями вокруг головы, а их танец – это просто какое-то чудо, точно тебе говорю! Изумительное зрелище – сначала они встают друг перед другом, затем начинается приглашение – они то делают шаг вперед, то отступают назад. Знаешь, очень похоже на кадриль. Машут крыльями и кланяются друг другу, подпрыгивают вверх и курлычут, будто исполняют таинственную церемонию. Время от времени они останавливаются и издают хриплый пронзительный крик, а после этого, как в экстазе, высоко подпрыгивают, отталкиваясь своими длинными ногами, затем медленно опускаются вниз, напоминая лепестки цветов, плывущие на ветру.

– Действительно, это, должно быть, изумительно красивое зрелище, Рик. Ты думаешь, мне посчастливится увидеть их танец?

Этот властный далекий крик, который так ясно был слышен там, где стоял джип, был очень волнующим.

– Мы попытаемся, Джонти. Практически все хотят увидеть его, независимо от того, интересуются они живой природой или нет. А знаешь, аборигены используют некоторые движения журавлей в своих танцах. – Он нажал на стартер, и машина тронулась с места. – Да-да, – подтвердил он. – Если тебе так хочется, Джонти, мы постараемся увидеть их танец. Все зависит от того, как тебе понравится наша теперешняя поездка.

Поездка выглядела приключением – и этот неудобный джип, подскакивающий на ухабах и направляющийся к какому-то уединенному заболоченному озеру, и эти очертания холмов на горизонте, окрашенные в золотистый цвет, и нетронутость низкой кустарниковой растительности, окружавшей их. Джонти наслаждалась всем.

Она наслаждалась каждой минутой вплоть до того момента, как упала в воду.

Глава 7

Озеро было заболоченное и заросло камышами. Его обрамляли кустарники да еще пара эвкалиптов внушительного размера, чьи корни тянулись до глинистого берега.

Подъехав, Рик немедленно отправился устанавливать камеру.

– Я хочу заснять пятнистую утку, – пояснил он. – Самец и самка заняли гнездо лысухи, поэтому я точно знаю, как навести объектив. Вся трудность в том, чтобы ухватить момент, когда они сидят в гнезде. Большую часть времени они находятся около болота. Нам надо подождать, пока совсем стемнеет.

– А как ты подберешься к ним поближе в темноте?

– А мне это не нужно. С помощью дистанционного управления я могу щелкнуть вспышкой и затвором. Основное – это установить камеру и хорошенько замаскировать ее, пока они будут играть там, на берегу. Эта парочка – довольно редкие экземпляры, и будет здорово, если мне удастся их сфотографировать. Правда, по времени для них уже поздновато. Они обычно живут немного севернее после того, как выведут и вырастят птенцов.

Он ушел, осторожно шагая по тропинке через камыши и кусты, а Джонти в радужном настроении села на поваленный ствол дерева, гладкий и сухой, побелевший от времени и солнечных лучей. Отсюда она наблюдала за маленькими черными водяными курочками, которые торопливо скрылись в камышах. Но привыкнув к ее присутствию, они появились опять, на этот раз двигаясь свободнее, важно расхаживая и уверенно помахивая хвостиками.

Рик вернулся и присел рядом с ней на бревно, рассказывая о птицах, которые стая за стаей с шумом и криками садились на воду и устраивались на ночлег.

Когда темнота окутала озеро, все еще слышалось шуршание перьев и хлопанье крыльев.

Рик тихо встал и сказал, что собирается в свое «убежище», пока его шаги заглушает запоздалое шуршание крыльев и «болтовня» птиц.

Прошло довольно много времени, прежде чем птичье царство на этом заболоченном озере утихомирилось на ночь. Джонти почувствовала, как холод начал пробирать ее. Днем здесь стояла ужасная жара, а ночи были прохладными. Джонти с сожалением вспомнила о своем жакете, оставленном в машине, но не решилась сходить за ним. Во-первых, была жуткая темень, а фонарик остался у Рика, а во-вторых, любое движение переполошит птиц.

Через полчаса, а может, и больше, Джонти все еще сидела на бревне. В полной тишине и одиночестве ей казалось, что она на необитаемом острове. Она начала дрожать от холода, и постепенно ее стало охватывать беспокойство. Почему не возвращается Рик? А вдруг с ним что-то случилось? Может, он упал в этой непроглядной темноте и ударился головой? Может, что-то с ним случилось на обратном пути?

– Рик! – тихо позвала Джонти. – Рик, где ты?

Ответа не было. Ни один звук не нарушал эту кромешную темноту. Она только услышала шуршание еще одной пары птиц на дереве позади нее и высокий резкий ночной крик лысухи у кромки воды.

– Рик?

Джонти не могла бы точно сказать, в какой момент ее охватила паника и она потеряла способность здраво рассуждать. Еще с минуту она посидела на бревне, напрягшись и прислушиваясь, пытаясь услышать ответ, которого не было. Затем неуклюже вскочила и, скользя, двинулась вперед в темноту, не решаясь крикнуть в полный голос, а только тихо произнося «Рик» в надежде услышать ответ. Ветки кустов стегали по ногам, шипы царапали, но она продвигалась вперед. Вдруг она нащупала скользкие камыши. Нога ударилась о камень, и Джонти упала.

Всплеск воды – она упала в воду, и жуткий крик, ее собственный. А затем на озере воцарился настоящий ад. Вся округа наполнилась резкими тревожными криками, зловещим скрипом, взволнованным кряканьем, свистом, хлопаньем крыльев растревоженных обитателей озера. В небо взвились стаи птиц.

Свет фонарика появился где-то справа, потом остановился на распростертой, испачканной грязью фигуре Джонти и стал торопливо продвигаться к ней.

Джонти показалось, что еще никогда за всю свою жизнь она не была так рада свету. Она поднялась. Вода едва доходила ей до середины икр, но она вся промокла!

– Джонти! С тобой все в порядке? – тревожно спрашивал Рик, и в этом голосе звучало такое долгожданное ободрение!

– Ой, Рик, ты, наверно, считаешь меня полной идиоткой! – со слезами в голосе проговорила Джонти, стоя в воде и не сводя с него глаз. Слабый свет фонаря выхватил из темноты ее фигуру с прилипшим к телу мокрым платьем из тонкой материи и мокрыми волосами, обрамляющими лицо. – Я споткнулась. Я тебе все испортила?

– Нет, нисколько! – заверил он ее, стараясь приободрить. – Я сделал снимок минут десять назад. А потом думал, может, мне удастся сделать еще один, и в этот момент услышал всплеск и твой крик. С тобой действительно все в порядке? Дай-ка мне руку.

Джонти слабо улыбнулась:

– Я правда кричала? Даже не представляла, что нахожусь так близко от берега. Я так испугалась и перепугала всех твоих пернатых друзей.

– Как только мы погасим фонарик и перестанем шуметь, они вернутся и опять усядутся по местам. – Рик помог Джонти выбраться из воды и осветил ее. – Боже, Джонти! Что я вижу! Ты вся дрожишь! Ты замерзла?

– Н-н-немного.

– Надо немедленно возвращаться, – решительно заявил Рик. – Нам ехать довольно далеко, поэтому лучше не терять времени. Я провожу тебя до джипа, а затем вернусь за аппаратурой.

Он провел ее между деревьями и кустами, а когда дошли до машины, то достал с заднего сиденья свою куртку.

– Вот, надень это поверх жакета. Она намокнет, но по крайней мере прикроет тебя от ветра, пока мы будем ехать.

Он торопливо пошел обратно в заросли, и Джонти наблюдала за тем, как успокаивающий свет фонарика мелькал среди деревьев. Наконец Рик вернулся. Он положил свою аппаратуру в джип и сел в машину.

– Хочу надеяться, что нам удастся незаметно пробраться в дом, – заметил он. – Изабель хватит удар, если она увидит тебя в таком виде!

Но когда они наконец добрались до Даллура, то первыми их увидела не Изабель, а сам Нэт Макморран, который спустился с веранды и подошел к гаражу.

Ветер, который обвевал Джонти на обратном пути, высушил одежду, но она промерзла до костей. Зубы у нее стучали, руки и ноги дрожали, и она ничего не могла с этим поделать. Волосы прилипли к щекам, а босоножки были покрыты толстым слоем маслянистой грязи.

Куртка Рика была ей настолько велика, что ее тоненькая дрожащая фигурка, казалось, потонула в складках.

Когда Нэт Макморран поднял свой фонарь, который освещал большое пространство вокруг, лицо Джонти оказалось ярко освещенным. Она с опаской смотрела на него и сама ощущала, что ее глаза широко раскрыты и в них застыло выражение тревоги.

Макморран приблизился и принялся скептически рассматривать девушку. В этом необычном свете фонаря его загар приобрел грязноватый оттенок; как и у меня, подумала Джонти, подавив неожиданный приступ смеха! Но она не смела смеяться, когда ее разглядывали таким сверлящим взглядом, вселяя в нее страх. Прищуренные глаза Нэта оглядывали ее с явным неодобрением.

– Вы упали в... только не возражайте, – заметил он с обманчиво дружелюбной интонацией. – Или вам просто захотелось искупаться ночью?

Джонти не посмела даже улыбнуться его шутке. Она чувствовала себя слишком разбитой, чтобы реагировать на юмор в такой поздний час.

Но неожиданно поняла, что он и не пытается шутить, что в нем кипит холодная ярость, которой ни она, ни Рик ничего не могли противопоставить, хотя Рик и пытался что-то сделать.

– Она упала, дядя Нэт. Это произошло случайно. Она споткнулась, понимаешь? – Молчание. – Послушай, дядя Нэт, она же не хнычет, ведь так? Тогда почему ты так сердишься?

Фонарь переместился с Джонти на Рика.

Теперь дядя и племянник в упор смотрели друг на друга. Рядом с фигурой зрелого мужчины Рик, такой худенький, выглядел совсем беззащитным, как молодое деревце рядом с могучим дубом, но он был готов мужественно встретить любой упрек.

– А почему она споткнулась? Почему ты допустил это?

– Ну, просто споткнулась и все, – неуклюже оправдывался Рик.

– А теперь послушай!

Джонти совсем не понравилось, как этот мощный дуб обращался с молодым деревцем.

– Когда ты приглашаешь леди поехать с тобой куда-нибудь вечером, ты обязан быть внимательным к ней, понял? И не важно, куда ты ее приглашаешь: в кино, или на танцы, или наблюдать за птицами, или полететь на Луну; ты должен смотреть за ней, а не привозить ее домой, похожую на... на... – Он так и не смог подобрать нужного слова и, повернувшись к Джонти, добавил сквозь зубы: – Идите в свою комнату, пока не подхватили воспаление легких. А с тобой, Рик, я еще поговорю.

Джонти пошла так быстро, как только могла передвигать свои онемевшие ноги, слыша за спиной шаги, ступающие с едва сдерживаемым нетерпением.

– Это м-м-моя ош-ш-ибка, – запинаясь, бормотала Джонти, с трудом шевеля замерзшими губами. – Я в-встала с б-б-бревна в темноте, хотя Рик п-п-предупреждал меня не делать этого.

– Охотно верю, – резко заметил Нэт. – Джонти, а вы вообще когда-нибудь делаете то, что вас просят? Если нет, то пора бы уже начать! Как вы думаете, что я чувствовал, пока стоял здесь, ожидая, прислушиваясь, не послышится ли звук мотора, представляя, какие ужасные вещи могли с вами произойти?

Джонти была рада, что благодаря фонарю она видела дорогу на несколько метров вперед. Виноградники и шпалеры означали, что спасение близко. Ее комната была уже совсем рядом.

– Вы д-д-должны знать, что вам незачем б-б-беспокоиться о Рике, мистер Макморран. – Если бы она так не замерзла, она бы высказала ему все. – Он очень с-с-способный и он с-с-смотрел за мной. Во всем этом виновата т-т-только я сама, поверьте.

Она помолчала, чтобы ее слова лучше дошли до него.

– Идите, идите, не останавливайтесь, – жестко скомандовал он, слегка подтолкнув ее.

– Идите и прыгните в озеро, – пробрюзжал Теодор откуда-то из-под одеяла. – Утоните или искупайтесь! Утоните или искупайтесь! – хрипло прокричал он вслед удаляющимся фигурам.

Отодвинув кисею, Нэт Макморран открыл дверь в комнату и буквально втолкнул ее. Включил свет и окинул взглядом всю ее тоненькую, дрожащую и измазанную в грязи фигурку.