Текст книги "В сладостном уединении"

Автор книги: Амалия Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

– Это были страшные годы, Пруденс, – сказал он. – Я бы не хотел заострять на них внимание.

Она не настаивала.

Теперь, после десятилетнего затворничества, Хейли Монтгомери решил вернуться к нормальной жизни. Процесс возвращения начался год назад, когда он снова взялся за перо. На этой неделе, по приезде Джоан и литературного агента, они все вместе обсудят план его возвращения к активной творческой деятельности. Осенью, если все пойдет, как задумано, он собирается вернуться в Нью-Йорк, возможно, занять профессорскую должность в университете.

– У меня ведь до сих пор сохранился летний дом в северо-западном Коннектикуте, – сказал он.

Исчерпав все свои вопросы и записав все, Пруденс положила карандаш, закрыла блокнот и, глядя прямо в глаза собеседника, спросила:

– Но почему…

Он понял, что ее волнует, и ответил, не давая договорить:

– Вы мне понравились. – Протянув руку, он положил ее на руку девушки. – А может, и потому, что вы влюбились в моего сына.

Пруденс отчаянно покраснела.

– Не знаю, как он отреагирует, когда узнает, что вы ищейка Тромбли. Мы часто разговаривали о вас, но никак не могли предположить такое. На его книги вы давали хорошие отзывы?

– В основном.

– Смешно, но он презирает критиков. Даже не знаю, что вам и посоветовать в такой ситуации. А может, ваше признание не будет для него сюрпризом, Колин ведь с самого начала что-то подозревал. Он, знаете ли, оберегал мое уединение, как мог.

– Я заметила, – вставила Пруденс.

– Не знаю, что он почувствует к вам после всего этого. – Хейли убрал руку. – А узнай я три недели назад, что моя секретарша – журналист, выкинул бы вас из замка, не задумываясь. Но сейчас желаю вам счастья.

– Спасибо, – тихо прошептала она и, поднявшись, обняла его.

Хейли похлопал ее по спине.

– Хотел бы я дать вам совет, но, как говорится в пословице, каждый человек хозяин своей судьбы.

Забрав блокнот, Пруденс помчалась наверх.

Джульета и Моника дежурили у дверей ее комнаты. Они тоже собирались что-то посоветовать.

– Я думаю, тебе надо немедленно уехать, – не без доброжелательности сказала Джульета. – Для твоего же блага. Колин придет в ярость, а ты и представить не можешь, что это значит. Смотри, тебе самой решать. Я просто советую тебе. Отец отреагировал совсем не так, как я ожидала, но Колин взорвется, это точно.

Усевшись на край кровати, Пруденс возразила:

– Не хотелось бы сбегать вот так…

– Подумай сама, для отца наступает важный день, а если вы с Колином вцепитесь друг в друга…

– Я уезжаю, – вставила Моника, – через полчаса. Не хочу тут мешать. Джульета дает мне машину, если хочешь, я подброшу тебя в Эдинбург.

– Она отвезет тебя прямо в аэропорт, если ты надумала возвращаться в Нью-Йорк. Мы считаем, что это лучший выход для тебя. Что бы ни было между тобой и Колином, можешь считать, что все кончено. Если нет – он знает, где тебя искать.

Пруденс устало кивнула:

– Я сейчас переоденусь и через несколько минут буду готова.

Выходя, Джульета обернулась:

– Пруденс, если Колин отреагирует спокойно, я тебе позвоню.

– Не отреагирует!

– Я знаю. Прости.

– Все в порядке! – сказала Пруденс. – Ты не виновата. Думаю, они с Моникой созданы друг для друга. А я только зря все время вмешивалась.

– Что? – буквально заорала Моника. Джульета расхохоталась:

– Колин и Моника? Да это гарантированный развод через три месяца! Пруденс, мы с Моникой дружим со школьной скамьи. Она почти такая же младшая сестра Колина, как и я. Боже, уж не думала ли ты?.. Обязательно расскажу Колину. Это его взбодрит!

14

Из аэропорта Кеннеди Пруденс ехала на такси. К счастью, все командировочные расходы, так же как и арендную плату за квартиру, во время ее отсутствия оплачивала редакция. «Командировка! – горько пробормотала она, открывая дверь. – Надолго я запомню зту командировку!»

Войдя, уловила запах кофе и жареного бекона. Тони стояла у плиты в полосатой пижаме.

– Готовлю завтрак для усталой путешественницы, – сказала она. – Неплохо провела время?

Пруденс вяло улыбнулась, освобождаясь от сумок.

– Откуда узнала?

– Вчера вечером звонил лично Эллиот Тромбли, – помахивая лопаточкой, весело прощебетала подруга. – И велел мне о тебе позаботиться, а после того, как ты поешь и отдохнешь, усадить за машинку. Он ждет твою статью в понедельник утром.

– В понедельник утром! – Пруденс выдвинула стул и плюхнулась на него. – Я не успею к понедельнику.

– Он специально придерживает октябрьский номер для твоей сногсшибательной истории.

Пруденс чуть не заплакала от отчаяния. Она думала, что у нее будет достаточно времени, чтобы поработать основательно.

– Кукурузные лепешки в духовке. Яйца будешь?

– Нет, спасибо. Я так тебе благодарна…

– Знаю, знаю, – улыбаясь ответила Тони и поставила перед ней тарелку. Затем налила кофе, достала из духовки лепешки, – Ешь, а то вон как похудела!

– Это потому, что я мало спала.

– Я поставлю будильник и вытащу тебя из кровати через четыре часа. Успеешь все напечатать.

– Меньше двадцати четырех часов! – прикинула Пруденс. – Ох, не управлюсь я, Тони.

Тони села напротив:

– А есть ли у тебя выбор?

Пруденс подняла на нее усталые глаза. В самолете ей так и не удалось уснуть.

– Нет, – призналась она.

– То-то и оно! – заключила Тони и показала вилкой на тарелку. – Ешь!

В понедельник около девяти утра она напечатала последнюю фразу и поставила точку. Трудно было сказать, получилась ли статья. Тони должна была идти в редакцию чуть позже, поэтому смогла ее прочесть. Ей очень понравилось.

– Только что ты понимаешь, художница! – отмахнулась Пруденс.

– А кто читает "Манхэттен мансли" от корки до корки? – возразила та. – Иди, прими душ. Лишние полчаса ничего не изменят. Но ты должна появиться перед Эллиотом во всем блеске.

Пруденс завершила купание ледяной водой, чтобы взбодриться. Затем, покопавшись в гардеробе, достала бирюзовый костюм. Надев его, поглядела в зеркало и решила, что выглядит так, как и подобает корреспонденту престижного журнала. Или почти как подобает, поправила она себя. И удивилась, как это Колин с самого начала не догадался – профессия всегда накладывает на людей свой отпечаток. В груди защемило, на глаза навернулись слезы, но она взяла себя в руки и присоединилась к Тони, поджидающей ее в холле.

– Такси уже ждет. Эллиот возместит нам ушерб.

В редакции Тони ободряюще подмигнула подруге и направилась в свой отдел. Пруденс поднялась этажом выше и заглянула к редакторам. Все, от секретарей до исполнительного редактора, встретили ее радостно, но сказали, что расспросы оставят на потом, поскольку ее ждет шеф.

Когда она вошла в его кабинет, Эллиот Тромбли поднял глаза, которые показались ей, как никогда, хрустально-голубыми, и протянул руку. Пруденс вручила ему папку и осталась стоять, пока он читал. Прочитав, Эллиот сказал:

– Отдам статью в редакционный отдел, пусть посмотрят, знаешь, не хочется никому наступать на мозоль.

Пруденс кивнула. Она понимала. Неожиданно Эллиот широко улыбнулся:

– Отличная статья, Эдвардс!

– Спасибо, – поблагодарила она, не скрывая гордости.

– Хейли предстает как простой ранимый человек, но все же в нем есть что-то такое особенное, великое, что сделало его писателем и поэтом. Молодец, Пруденс! – Он постучал по папке. – Хорошая работа. Впрочем, другого я от тебя и не ожидал.

– Давайте я отнесу ее в редакторский отдел.

– Нет, я сам, – возразил он, поднимаясь. – А для тебя у меня новое поручение.

Пруденс кивнула, но без энтузиазма.

– Надеюсь, оно заключается в том, чтобы отправиться домой и лечь отсыпаться?

– Хочешь сказать, что работала всю ночь? Сколько раз обругала меня?

– Только один. У меня не было на это времени. Вот Тони, та действительно ворчала.

– И называла меня "старым чертом". Ладно, прощаю, она хорошая художница. А тебе предстоит пообщаться еще с одним писателем, он тебя уже ожидает в конференц-зале.

– Но так же невозможно! Кто это? К тому же, я ужасно устала.

– Не волнуйся. После того как ты проделала такую работу с Хейли Монтгомери, с новой, уверен, справишься без проблем. И не спорь со мной, Эдвардс!

По пути в конференц-зал Пруденс решила, что, познакомившись с героем будущей статьи, она извинится и отложит беседу с ним на завтра. Возможно, после ленча. И тут же поедет домой, как следует отоспится. Все очень просто.

Открыв дверь, она увидела Колина.

– А в Нью-Йорке гораздо жарче, чем в Шотландии, черт возьми!

Пруденс подошла к нему и еле слышно проговорила:

– Колин…

– Присаживайтесь, – сказал он, указывая на соседнее кресло. – Пруденс Эдвардс, если не ошибаюсь? А я – Колин Джеймс Монтгомери. Эллиот Тромбли отрекомендовал вас как эксперта по детской литературе. Насколько я понимаю, вы уже рецензировали мои книги?

Она могла только кивнуть, коленки дрожали, но заставила себя, не сводя глаз с Колина, присесть на предложенный стул.

– Будете записывать или воспользуетесь магнитофоном?

– Колин…

– Давайте начнем с основного. Мой отец Хейли Монтгомери, но вы о нем все знаете. А теперь можете добавить в свой очерк, что они с Джоан собираются снова пожениться. Прекрасное завершение адского десятилетия. Лично мне по душе романтические финалы.

Она не понимала, ради чего он затеял эту игру. Хочет как-то наказать ее? Или еще хуже – жестоко расправиться?

– Спасибо. Я обязательно добавлю.

– Вы кажетесь побитой.

– Я жутко устала, – призналась она. И решила ему подыграть. – Видите ли, я только вчера прилетела из Шотландии, всю ночь писала… Если вы не против…

– Да, я понимаю, вы ведь брали интервью у моего отца, пока я находился в Эдинбурге. Жалко, что я не застал вас до отъезда.

– Колин, это не смешно! – не выдержала она.

– Нет? – Он изобразил удивление. – Начнем, пожалуй.

– Я не стану ничего о вас писать! – раздраженно сказала она. – Не знаю, о чем вы договорились с Эллиотом Тромбли, но я сейчас же пойду к нему и скажу, что не могу о вас писать.

Он пристально посмотрел на нее:

– Почему же?

– Потому что я люблю вас, – выпалила она и рывком вскочила. – Это абсурд!

– Нет, просто несколько странно, – продолжал он, не обращая внимания на ее признание. – У моего отца была секретарша Пруденс Эдвардс. Она исчезла, когда я уехал в Эдинбург. Вернулся и был совершенно обескуражен ее отсутствием. А дело в том, что я полюбил ту девушку. Вы тоже Пруденс Эдвардс. Вам не кажется странным такое совпадение? Вы случайно не из северо-западного Коннектикута?

– Колин, я понимаю, что вы разозлились и расстроились, но, пожалуйста, не надо…

– А теперь, Пруденс Эдвардс из "Манхэт-тен мансли", сознайтесь, кто же все-таки признавался мне в любви, – журналистка или секретарша?

– Просто я!

– Понятно!

Она подождала, не скажет ли он еще чего-нибудь, но Колин молчал. Тогда сама нарушила тишину:

– Конечно, вы-то влюбились в секретаршу, понятно почему…

– Нет, не понятно! Я влюбился в очаровательную молодую женщину, правда, не догадываясь, что она репортер из "Манхэттен мансли". И должен сознаться, что был в ярости, да и сейчас еще не остыл, когда это узнал. Первой мыслью было, что вы меня просто использовали, ни о какой любви не может быть и речи. Но рад, что ошибся. Я тоже люблю тебя.

С этими словами он протянул к ней руки, и Пруденс, не раздумывая, бросилась в его объятия.

– Мне так много надо тебе сказать, – прошептал Колин, когда они ненадолго оторвались друг от друга, чтобы отдышаться от страстных поцелуев. – Знаешь, я ведь приехал не затем, чтобы вернуть отцу беглую секретаршу.

– Надо думать!

– Я уже снял квартиру в Нью-Йорке, мне тут предстоит вести семинар по детской литературе, к тому же скоро выходит новая книга. Надеюсь, ты не будешь ее рецензировать?

– Правильно надеешься! – засмеялась Пруденс.

– Ведь это будет не этично, коли ты станешь моей женой. Верно?

Пруденс на секунду замерла и согласилась:

– Конечно.

– Тебе не придется жить в затерянном замке, дорогая, – продолжил Колин. – Мы будем жить вместе в Нью-Йорке, но, если поддержишь мою затею, свадьбу могли бы сыграть там, на озере.

– Как здорово!

Колин наклонился и достал из-под стола какую-то коробку, протянул ее Пруденс. Она открыла и ахнула, увидев домотканый килт.

– Колин, какая фантастика!

– Его сделали для тебя Бренда и Пауль. Надо же, выяснилось, что они узнали обо всем раньше меня! Но оставим это… Может, я немного самонадеянно повел себя, попросив их соткать этот килт к нашей свадьбе, еще даже не спросив твоего согласия, но я очень надеялся, что так и будет, потому что влюбился в тебя почти сразу. Вот только все хотел выяснить, кто ты на самом деле…

– Видимо, мне предстоит выслушивать это всю жизнь, – улыбаясь, сказала Пруденс

В этот момент распахнулась дверь, и в конференц-зал влетел Эллиот:

– Пруденс, сотрудники устыдили меня, можете идти отдыхать!

– Спасибо, Эллиот, но, если не возражаете, мы с мистером Монтгомери хотели бы продолжить нашу беседу.

– Как пожелаете! – смешинки искрились в его глазах.

– Нам необходимо обсудить наши свадебные планы.

– Вот тебе и на! – вымолвил искренне удивленный издатель. – Быстрая работа, Эдвардс! Надеюсь, такое с вами будет случаться не в каждой командировке?!

Все дружно рассмеялись.