Текст книги "Жена президента (СИ)"

Автор книги: Аля Кьют

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Не помешаю? – услышала я позади родной, до боли любимый голос.

Я не стала оборачиваться, просто ответила в сумерки эхом:

– Не помешаешь.

Клим подошел ко мне и встал рядом.

Клим подошел ко мне и встал рядом. Мы вместе смотрели на ухоженный ландшафт у дома Громова. Стерн первым нарушил молчание:

– Дерьмовый дом. КаслТорн лучше.

– Вот и живи там, – резко ответила я. – Можешь жениться на моем папе. Вы отличная пара.

– Не язви, бейб. Ты и так победила всех.

– Кого? – не поняла я.

– Меня, отца, даже Громова.

– Я с вами не сражалась, Клим.

– Ну конечно.

Пришлось повернуться, чтобы отчитать его за эти глупости, но он был так спокоен и доволен, что я позабыла все свои слова.

– Не спорь, Лизи. Вся твоя жизнь – борьба. Ты любишь воевать. За подарки с Себом, когда мы были мелкие. За каникулы у бабушки. За обычную школу без лишнего пафоса.

– Ты знаешь, сколько стоит моя школа?

– Знаешь сколько стоит Итон? – парировал Клим.

Я не знала точно, но точно знала, что:

– Слишком много. Учиться можно в любой школе, а дурака валять несложно и в Итоне.

Стерн усмехнулся.

– И снова ты победила, бейб.

Я тряхнула волосами, совсем запутавшись.

– Что ты от меня хочешь?

– Хочу, чтобы ты была счастлива, Лиза. Хочу быть твоим другом, если тебе это разрешено теперь. И еще…

– Что?

Клим взял меня за руку. Я вздрогнула и выдернула ее, моментально покраснев. Мне совсем не хотелось трогать его своими пальцами. Они ведь только что были… Это только для Андрея.

– Всего лишь танец, Лиз. Одни танец.

– Не думаю, что это уместно, – проговорила я.

Но Клим не отступал. Он все еще предлагал мне танцевать.

Я стояла и смотрела на его руку, словно на ней были щупальца или клешня вместо пальцев. У меня не было повода, да и желания отказать Климу. Мы танцевали с ним миллион раз. Было бы так естественно проститься с детством именно так. Но во мне включился блок. Я не хотела Клима. Больше того, я чувствовала, что не имею права касаться его сейчас. Сегодня я принадлежу Андрею. И ближайшие пять лет – тоже. Все остальное очень похоже на… предательство.

А Стерна, как всегда переклинило из-за отказа. Избалованный жизнью Клим всегда очень болезненно реагировал на слово «нет». Собственно, потому что очень редко его слышал.

– Потанцуй со мной, Лизи. Ну же… – настаивал он и даже сделал шаг вперед.

– Она сказала «нет», Клим, – услышала я голос Андрея. – Или ты плохо понимаешь по-русски?

Удивительно, но упрямство Стерна, как ветром сдуло с лица. И даже глаза стали льдисто ясными, просветленными. Андрей Громов как будто повелевал всеми с помощью кольца всевластия.

Отступив к мужу, я как-то автоматически взяла его за руку. Той самой рукой. Андрей как будто тоже без умысла поднес мои пальцы к губам, поцеловал. Разумеется, и понюхал тоже.

Извращенец.

Но сейчас он был спасителем в первую очередь.

– Я просто хотел потанцевать с моей названной систер, – оправдался Клим небрежно. – Но если ты против…

Меня очень удивило обращение к Андрею на «ты». Клим, конечно, тот еще нигилист, но это слишком даже для него. Видимо, я что-то не знала об этих двоих. Андрей вышел из ситуации достойно и спокойно.

– Боюсь, Лиза просто устала. Ведь так?

Неужели он мог позволить мне потанцевать с Климом? Это мой выбор? Я должна сама решить? Пройти проверку? Или просто покончить со своим детским прошлым, со свой первой любовью.

Я сделала это, подтвердив:

– Да, Клим. Так и есть. Прости, я устала. Весь день на ногах.

– Конечно, – тут же отступил Стерн.

И снова Андрей спрашивал у меня:

– Думаю, никто не обидится, если мы улизнем сейчас?

Я кивнула, отчаянно желая убежать ото всех прямо в этот момент.

– Я передам, что вы удрали, – спокойно козырнул Клим. – Доброй ночи. Совет да любовь…

Он быстро вышел в гостиную. Андрей повел меня вдоль перил к другому выходу с террасы. Вернувшись в дом, мы оказались у лестницы, что вела в правое крыло дома.

– Наша спальня достаточно далеко от зала приемов, – объяснил он.

– Это хорошо, – снова кивнула я, как на все согласная дурочка.

Я пыталась запомнить дорогу, но быстро бросила это дело. Мне ведь не нужно будет убегать отсюда. Теперь это мой дом. Со мной мой муж. Мы наконец останемся вдвоем.

Андрей привел меня в спальню. Я не могла рассмотреть ничего, едва увидела большую кровать. Громов подвел меня к нет и отпустил.

– Стой, не шевелись, – велел он, сделав шаг назад.

– Почему? – спросила я, окончательно растерявшись.

– Хочу запомнить тебя такой. Полюбоваться.

Мне понравилось эта причина. Меня словно кипятком обожгло изнутри. Эти слова были в сто раз приятнее, чем все, что делал для меня Громов раньше. Включая платье, Клима и кунилингус в машине.

Андрей смотрел на меня так горячо и пронзительно, что мне стало теперь не жарко, а обжигающе холодно. Словно я в Рождество решила искупаться в суровом Северном море. Его грозовые глаза грозили мне смертью, но при этом я отчаянно желала утонуть.

– Идеально, – проговорил Андрей через вечность моего погружения.

Он подошел ко мне и медленно опустился на колени. Его руки исчезли в складках подола. Андрей ловко подцепил мои трусики, стянул их вниз. Я вышла из них, заодно избавившись от балеток. Громов взял мою ногу и приподнял.

– Поставь на кровать, – велел он.

Я подчинилась, не сдержав стона. Но едва его губы коснулись моего лобка, я усмехнулась. Нелепые мысли, как всегда не вовремя, посетили голову.

– Что смешного я делаю? – поинтересовался Андрей, отстранившись и приподняв бровь.

Он был такой красивый. На коленях, но при этом властный и мужественный. А я со своими глупостями совсем не должна портить момент. Отрицательно помотав головой, я надеялась, что он позволит нам обоим не заметить мой смех.

– Глупости. Ничего особенного. Просто мысли. Неуместные.

Но Андрей не был бы Андреем, если бы упускал важные нюансы.

– Скажи, – потребовал он и с нажимом и повторил сразу отметая мои оправдания: – Скажи мне, Лиза. Я все хочу знать о тебе.

Я была вся открыла перед ним. Андрей легонько гладил пальцем влажные половые губы, не сводя с меня глаз. Я выдохнула и выпалила:

– Просто подумала, будет, что рассказать детям.

Теперь и Андрей стал посмеиваться.

– Ты будешь рассказывать детям об этом кунилингусе? Серьезно? Нет, я не против просвещения, но вряд ли это хорошая идея.

– Нет, я не буду вдаваться в подробности. Просто скажу, что поставила на колени самого президента России. Дважды.

– О, да. Эта формулировка достойна легенд. Согласен. Но немного пессимистично. Думаешь, я встану на колени лишь дважды?

– У меня нет сил думать, Громов. Сделай это, или убирайся с глаз, я все могу сама.

– Как бы не так, – рыкнул Андрей и подался вперед.

Я пошатнулась, но устояла. Пришлось схватиться за кровать. Ворую руку я собиралась запустить Громову в волосы. Хотелось потянуть за них, прижать его к себе крепче, чтобы чувствовать все сильнее. Но у Андрея был другой слан.

Он сильно пососал мой клитор, а потом приказал:

– Раскройся для меня.

Я не поняла, что он хочет, пока Громов не показал. Он положил мою руку на лобок. Я развела пальцами в стороны половые губы.

– Черт, малышка, да. Ты так прекрасна, – проговорил мой муж и снова надолго замолчал.

Я едва стояла на ногах, пока он вылизывал клитор. Андрей придерживал меня за бедро одной рукой, а пальцы второй погружал в меня, каждый раз растягивая сильнее. Сначала это был один палец, потом два. Корчась и вскрикивая без стыда, я сжималась, чтобы ощутить его в внутри острее, чтобы приблизить оргазм. Но он все никак не хотел приближаться. Словно мстил мне за долгое воздержание.

Андрей убрал пальцы, заменив их языком. Я захныкала. Это было здорово, но не так интенсивно. Его пальцы надавили на клитор, и вот так было классно. Но едва я ощутила первые вспышки разрядки, он убрал руку и снова стал меня посасывать.

Я не помню, как оказалась на кровати. Может упала, или Андрей уложил меня. Но кончала я лежа, не заботясь о равновесии и громкости звука. Возможно, даже в зале все слышали, как мне хорошо. Рот Громова не отпускал меня, пока я извивалась и тряслась от мощного, яркого оргазма. Он разжал губы, когда мне стало почти больно даже от легкой ласки.

Раскинувшись на постели, вся потная, я дышала и дышала, и дышала. Андрей лег рядом и смотрел на меня. Когда я немного успокоилась, он потянул меня за руку, приподнимая, разворачивая. Его пальцы ловко расслабляли шнуровку корсета, а губы ласкали каждый миллиметр оголенной кожи. Я млела, таяла от его заботы и нежности. Он всегда был таким со мной, во всем. Даже когда злился, все равно не позволял себе грубых болезненных прикосновений.

– Почему ты делаешь все это? – спросила я, когда он избавил меня от платья и уложил на спину.

Андрей накрыл мое тело своим и ответил, кажется, очень честно:

– Потому что все остальное кажется не правильным.

Я подняла руки, обнимая его за шею, а потом погружая пальцы в его волосы.

– Ты так себе режиссер постельных сцен, принцесса. Позволь показать, как заниматься сексом правильно.

Я могла бы поспорить с ним о той нашей первой ночи. Он ведь сам первый остановился и лишил нас логического финала. Хотя та боль была настолько ужасной, что вряд и для меня конец был бы счастливым. Во всех смыслах.

Посчитав за лучшее, замолчать и согласится, я с удовольствием приняла поцелуй Андрея, как прекрасный аргумент. Он развел мои ноги в стороны, и я невольно сжалась, вспоминая боль первого раза.

– Расслабься. Все буде хорошо. Нам будет хорошо, Лиза, – пообещал Андрей, покрывая мое лицо поцелуями.

Его волшебный голос в очередной раз подчинил меня. Я отпустила свои нелепые страхи и с удовольствием ждала новых ощущений и эмоций. Громов не заставил ждать долго. Он приподнял меня за бедра и вошел. Медленно. Мучительно медленно.

Я отстранилась, чтобы посмотреть на него в этот момент. Лицо Андрея было бесценно. Он одновременно страдал и кайфовал. Но продолжал заполнять меня без спешки, словно раскачивался.

Я приподнялась на локтях и кусала губы от собственного нетерпения. В первый раз он был таким резким, а сейчас все совсем наоборот. Я уже не была уверена, какой президент мне нравится больше. Кажется, я хотела бы обоих.

Когда я привыкла к сладкому ощущению наполненности, то осмелилась проявить инициативу. Сжавшись внутри, я послала бедра вперед, навстречу выпаду Андрея. Он издал совершенно не мужественный стон, который привел меня в восторг. Разумеется, я тут же повторила свой маневр.

– Ради бога, Лиза, тише…

– Нет, – выпалила я, цепляясь за его плечи. – Еще. Чуть быстрее. Пожалуйста.

– Чуть быстрее и я кончу, – признался он.

Я захныкала от очередного приступа восторга.

– Да, я тоже. Кажется…

Зарычав, как дикий, зверь, Громов согнул мои ноги так, что колени почти касались сосков. Он ударил бедрами сильно и мощно. Еще и еще. Быстро, яростно. Как я и хотела.

В глазах потемнело, а потом, наоборот меня залило белым светом. Я вскрикнула и замерла, отчаянно впитывая в себя совершенно незнакомое, новое удовольствие. Но волшебство пропало быстрее, чем мне хотелось. Громов резко вышел, кончая мне на живот. Он упал рядом на подушки, тяжело дышал, но все же нашел силы сказать:

– Душ там.

И указал пальцем. Это было странно, но я не стала спорить. Мне действительно хотелось сполоснуться. Может не так скоро, но – да. Я встала и прошла по указанному направлению. Андрей присоединился ко мне в просторной душевой, обнял и даже снял лейку, чтобы смыть с меня мыло.

– Ты спишь стоя, малышка. Кажется, это был тяжелый день.

Я поняла, что он прав. Глаза закрывались, язык не ворочался. Даже ответить не было сил.

Громов сам помакнул меня пушистым полотенцем и унес на руках в постель. Я почему-то подумала, что он уйдет сейчас, но нет. Андрей лег рядом, обнял меня, укрыл нас обоих одеялом.

– Дорой ночи, жена, – проговорил он.

Уже засыпая я промычала что-то симметричное.

Глава 10. Разговоры

Лиза

Я проснулась рано утром. Андрей еще спал. Но едва я повернулась, чтобы посмотреть на него, он тут же открыл глаза. Шпионить за президентом – дурная затея. Иногда он был больше похож на разведчика Штирлица из бабушкиного любимого фильма. Максимально собран и знает все о тебе на десять шагов вперед.

– Доброе утро, – проговорил Андрей чуть хрипло после сна. – Как ты?

– Вроде хорошо. А как должно быть?

Он пожал плечами и сел, ища глазами часы. Они нашлись на столике у кровати.

– Пять утра? Тебе лучше еще поспать, Лиз.

– И тебе.

Андрей небрежно бросил часы обратно, снова лег и притянул меня к себе.

В его объятиях было уютно, но сон не хотел возвращаться. Бросив попытки отключиться, я решила задать вопросы, которые мучили меня вчера.

– Ты живешь именно здесь?

– Да, мне нравится этот дом больше остальных резиденций. Но чаще я могу доехать только до нашего особняка на Остоженке.

«Наш особняк» звучало чертовски здорово, но я не стала отвлекаться на сантименты, продолжая допрос.

– Есть вертолет. Я видела площадку.

– Слишком пафосно, Лиз.

– Ах, да, конечно. Я должна была догадаться, учитывая твой парк подержанных авто.

– Не будь таким конченым снобом, принцесса.

– Стараюсь. С тобой вряд ли получится вести образ жизни избалованной аристократки.

– Ты собиралась жить в общаге МГУ, – напомнил Гомов. – Поверь, мои условия будут лучше.

– Надеюсь.

Андрей поглаживал меня по плечу и целовал в макушку. Он делал все так естественно, почти небрежно, словно мы уже десять лет были женаты. И искренность я чувствовала от него именно такого рода. Он доверял мне. Я собиралась этим воспользоваться, чтобы заполнить кучу пробелов. Да чего там… Андрей весь для меня был, как белое облако. Я толком ничего не знала о нем. Не знала своего мужа. Пусть и фиктивного. Но секс точно был настоящий и я имела право знать чуть больше, чем ничего.

– Ты не приглашал на свадьбу родных?

Громов выдохнул, и я сразу пожалела о вопросе. Но он ответил почти сразу и достаточно спокойно.

– Я одинок, Лиз. Мать умерла, когда мне было три. Отца не стало через месяц после моего совершеннолетия.

– Прости. Я не знала. Это было тяжело для тебя?

– Пожалуй, это были просто новости. Мать я не помню, а отца почти не знал. Так что потерял я его без лишних переживаний. Кроме того, я внезапно разбогател, едва вышел из детского дома.

– Из детского дома? – я не верила своим ушам.

– Да, у вас такого нет. В России сирот отправляют в интернаты. Чуть попроще, чем твоя школа. Наверно.

– Но у тебя был отец.

– И тетка, – добавил Андрей. – Она навещала меня, но не могла взять себе. Опека ей отказала из-за отсутствия мужа и хорошей зарплаты.

– Но отец…

– У меня была задержка развития. Он считал меня инвалидом, и сам сдал в интернат.

– Господи, – я прижала руку ко рту, с трудом понимая его слова как истину.

– Я не помню этого тоже, Лиз. Не надо меня жалеть. Я догнал сверстников к школе, но навсегда засели в голову слова воспитателей, что мне нужно трудиться больше, чтобы быть на уровне. Тетка приходила ко мне раз в неделю. Мы даже гуляли. Она приносила конфеты.

– Она тоже умерла?

Андрей поплевал три раза через плечо.

– Нет, но она живет в Штатах и уже в возрасте. Я приглашал ее на свадьбу, но это долгая дорога и большая нагрузка. Поэтому не настаивал.

– Да, конечно, – согласилась я.

– Она просила навестить ее по случаю. Хотела с тобой познакомиться.

– Наверно, я ей не понравлюсь. Она ведь знала твою первую жену?

Андрей усмехнулся.

– Ей совсем не нравилась Марина. Тебе не стоит переживать, Лиз. Понравишься или нет? Какая разница? Главное, ты нравишься мне.

Он потер мое плечо и чмокнул в нос, заставляя хихикать. Но я все еще была под впечатлением и не могла перестать рассуждать в слух.

– Ты жил в казённом доме, потерял родителей, потом и жену. Это так грустно – все время быть одному.

– Давай закончим мою печальную историю. На самом деле я почти не бываю один. Сегодня исключение, а обычно каждое мое утро начинается со звонков, продолжается совещаниями, встречами и прочими очень людными мероприятиями. Иногда я не один даже в постели, потому что дела никуда не уходят.

Я сразу подумала про Карину, но ничего не стала говорить. Надеюсь, он не будет пытаться оставить ее в особняке на ночь. Мне совсем не хотелось сейчас ругаться, но потом придется устроить скандал. Терпеть его любовницу я не буду.

– Кстати, – заговорил Андрей, пока я мучилась от ревности. – Ты вчера упоминала о детях. Мы не обсуждали этот вопрос, а зря. Думаю, лучше это сделать сейчас.

– Сделай, – аккуратно предложила я, теряясь от его странной витиеватой речи.

Обычно Громов говорил по делу и кратко, а к детям он как будто подходил издалека.

– Я не планирую детей в этом браке. Надеюсь, ты тоже.

У меня пропал дар речи. Я помотала головой, прежде, чем смогла выдавить из себя:

– Н-нет, я тоже не планировала. Точно не ближайшее десять лет.

– Да, в Британии об этом думают ближе к тридцати.

Я фыркнула.

– Расскажи об этом моей маме. Она будет рада, если я рожу прямо сейчас.

Андрей усмехнулся. Он знал позицию леди Торнтон об осознанном материнстве, которое точно не зависело от возраста.

– Между прочим, Кети делает большое дело. Я частично финансировал ее проект в Праге.

– Неужели, поэтому тебя и приглашали в Аллертон?

Андрей приподнял брови, подтверждая. Можно сто раз быть президентом, но Аллертону это все равно. Там принимают только своих и посвящённых, которые заодно с аристократией.

– Ладно. Я поняла. Никаких детей. Надеюсь, это не повод отказываться от секса со мной?

– Мы живем в двадцать первом веке. Я хочу выжать из нашего брака максимум, Лиз. Так что – нет. Я не откажусь от секса. Мне он слишком нравится. Особенно с тобой.

Я прыснула.

– Спасибо за комплимент.

– Пожалуйста. Надеюсь, ты сможешь сама выбрать метод контрацепции. Придется посетить врача. Карина тебе поможет найти..

Я завелась моментально, вскочила с кровати и зашипела на Громова:

– А можно я буду блокировать свою матку без участия твоей любовницы, Андрей?

Он закатил глаза. Всегда так делал, когда я называла вещи своими именами.

– Успокойся, Лиз.

Он потянул меня за руку, возвращая обратно в кровать.

– Ты права.

– Права? – удивилась я, даже не сопротивляясь возвращению в его объятия.

– Карины действительно слишком много в твоей жизни. – пояснил Громов. – Тебе нужен свой помощник. Я попрошу ее…

Я кашлянула, и Андрей сразу поправился.

– Я попрошу Костю найти тебе ассистента. Он отлично подкован в найме персонала.

– Спасибо. Это было бы отлично.

– Умница. Займись этим в понедельник. – Он встал с постели. – Все равно не усну, лучше пробегусь. Хочешь со мной?

– Нееет, я пас.

– Ладно. Увидимся через час-два. Попробуй поспать. Все еще слишком рано для подъема.

– Для бега тоже.

– Нет, в самый раз, – не согласился Андрей.

Он поцеловал меня в губы, которые я хорошенько сжала, чтобы не выпустить утреннее дыхание. Натянув халат, муж вышел из комнаты.

Я осталась одна и в растрепанных чувствах. Вроде бы мы все решили мирно, нашли компромисс и не поссорились при этом. Но мне все равно было не по себе. Может быть потому что осталась одна в незнакомом доме.

Я встала с кровати, точно зная, что не усну больше. Бегать с Андреем мне совсем не хотелось, а вот привести себя в порядок нужно. Я приняла душ. В ванной нашелся абсолютно новый цветочный гель. К моему приезду подготовились. Но я заметила и мужской наполовину полный. В шкафчике у раковины нашлась для меня зубная щетка. Мой глаз снова подметил, что там же есть бритва электрическая и несколько станков. Упаковка была распечатана. Я нашла в гардеробной свои вещи, присела за стол, чтобы нанести на лицо крем.

В глаза сразу бросилась фотография. Андрей и незнакомая женщина. В возрасте. Вряд ли его жена была старше. А вот та самая тетушка мне именно так и представлялась. Он обнимал ее и улыбался своей невероятной улыбкой. На столе также был ноутбук и потрепанные, видимо, любимые часы Breitling, толстый кожаный ежедневник, выключенный мобильный, книга про жизнь Черчилля с закладкой на середине. Кажется, Андрей действительно здесь часто бывал и считал это место своим домом.

Я изучила полки с книгами. Они не были частью интерьера Многие оказались зачитанными, корешки выгоревшие. Старые издания. Кажется, он любил читать. Я вернулась в гардеробную, где среди костюмов, в углу на полке, стояли кубки. Кубок Сассекса, кубок Университетов Британии, памятная медаль магистра Торнвуда.

Я чуть не упала. Он учился в Торнвуде! Ничего себе.

Рядом нашелся университетский альбом… Я узнала здание МГУ на первых снимка, а потом характерную архитектуру Кембриджа. Пролистав его быстро, я стала искать другие фото. И нашла. Это был небольшой альбом детских фотографий. Постановочный снимок молодой семью. Андрей совсем маленький на руках у мамы. Он очень похож на нее. Такая же светлая, обаятельна улыбка. А вот силу взгляда, а может и голоса, Громов унаследовал от отца. Серьезный мужчина смотрел на меня сурово. Я постаралась не осуждать его за жестокие решения. Возможно, в этом был не только эгоизм.

Групповые фото из детского жома были немного жуткими. Дети не улыбались на них. Андрея я находила без труда. Но больше всего меня поразило темное фото с газетной вырезки. Громову было лет шестнадцать. Он смотрел вниз то ли на прибор, то ли на стол. Рядом стоял какой-то мужчина в спецодежде. «Смена подрастает», – прочила я про себя заголовок.

– Я был помощником стропальщика на заводе, – услышала я за спиной голос Андрея и выронила альбом.

Он поднял его, поставил на полку.

– Работа тяжелая и дерьмовая, но платили неплохо. Ты искала что-то конкретное обо мне?

– Нет. Я… просто осматривалась.

– Осматривала мои вещи?

Мне не хотелось признаваться, что я поддалась азарту изучения его личной жизни, но все было очевидно.

– Я ничего о тебе не знаю, Андрей. Награды и альбомы ведь не заперты. Я теперь тоже здесь живу.

– Это понятно, Лиза. Но я спрашивал о другом. Что именно тебе интересно? Моя личная жизнь?

– Ты ничего не говоришь о жене, – сдалась я. Его глаза вынудили меня признаться.

– Ты моя жена, – напомнил Андрей.

– О первой жене.

– Разве уместно говорить о ней с тобой? Тем более, сейчас.

Он был миллион раз прав, а я чувствовала себя круглой дугой. Нервно зачесав рукой волосы, я уставилась в пол, как провинившаяся школьница и бессовестно сменила тему, не выдерживая взгляда Андрея.

– Ты не пошел бегать?

– Я решил, что больше хочу выпить с тобой кофе. В постели. И позавтракать. Но, кажется, зря.

Громов развернулся и вышел из гардеробной. Он задержался у двери, сказал мне:

– Свадебный альбом не ищи. Он был в вещах Марины, которые я отправил ее родителям.

Я вернулась в комнату, думая, что Андрей ушел, но он остался. На столе лежала небольшая папка. Громов раскрыл ее и стал выдавать мне документы. Я успевала прочесть заголовок: «Свидетельство о рождении, о смерти, о смерти, аттестат, аттестат, диплом, второй диплом. Свидетельство о браке и снова о смерти».

– Зачем ты все это мне показываешь? – не выдержала я.

– Здесь моя жизнь, Лиза. Жизнь в официальных документах. Это факты обо мне. Тебе нужна информация, так вот она.

– Ты злишься?

– Не знаю. Немного.

– Почему? Я не сделала ничего дурного.

– Возможно, я привык жить один. Мне не нравится рассказывать о себе. Твое вторжение мою жизнь слишком стремительное. Эдаких Британский Блицкриг.

Я усмехнулась, хотя мне было совсем невесело.

– Мне все же нужно пробежаться, – подытожил Андрей.

Он уже был в мягких спортивных брюках, футболке и кроссовках и отправился к выходу.

– А это? – указала я на папку.

– Почитай. Изучи. Я открытая книга, – почти спокойно проговорил он и снова оставил меня одну.

Я сразу потеряла интерес к фото, статьям и свидетельствам. На тумбе у кровати стоял поднос с двумя чашками кофе. Только увидев их, я почувствовала запах, который не заметила из-за волнительной беседы.

Андрей хотел начать со мной новый день красиво и вкусно, а в итоге я снова вернула его в не самое приятное прошлое. Сколько еще я сделаю ошибок? Скорее всего немало.

Глотнув горячий кофе, я чуть не выронила чашку, потому что Андрей снова вернулся.

– Да, это снова я, – саркастично проговорил он, забрал у меня чашку и поставил на поднос.

Громов сел в кресло и потянул меня к себе на колени.

– Прости, что был резок. Я не хочу портить редкий выходной. Давай вместе позавтракаем и покатаемся верхом. Вечером нам придется вернуться в Москву. Слишком мало времени, чтобы тратить его на бег и споры.

– Хорошо, – тут же согласилась я, чувствуя себя намного лучше.

Мы вместе пошли в гардеробную, что переодеться. Но едва я сняла рубашку, Громов снова заключил меня в объятия. Его жаркие поцелую убивали последние капли раздражения между нами.

– Хочу тебя, – прошептал Андрей. – Сейчас.

– Ты что-то говорил про завтрак.

– Подождет.

И Громов прижал меня к стене, заставляя вспыхнуть и гореть для него.

Завтрак ждал нас остаточно долго, а в конный клуб мы попали уже почти в обед. Но я не жаловалась. Андрей тоже казался довольным. Я узнала, что Громов тренируется здесь. Это единственный клуб в России, где играют в поло. Сегодня тренировки, конечно, не было. Но мне пришлось познакомится с хозяином конезавода. Он не задержал нас надолго, сам выбрал для меня лошадку и пожелал приятной прогулки.

Мы прокатились и пообедали сэндвичами на симпатичной полянке. Андрей насытился и снова потянулся ко мне. Он уложил меня на плед, навис сверху и стал целовать.

– Не хочу пугать тебя, малышка, но я не смогу потерпеть до дома, – признался он, толкаясь бедрами, давая почувствовать его эрекцию.

– Меня не пугают деревья, – засмеялась я. – Надеюсь, только они здесь будут свидетелями.

– Гости редко уезжают с ипподрома, – расплывчато объяснил Громов.

Но к этому моменту мне уже было все равно. Пусть хоть вся сборная России по поло прискачет сюда.

Домой мы вернулись к ужину. У меня разыгрался аппетит, и Андрей распорядился накрыть в столовой, едва мы подъехали. Но ужин не удался. Пришлось просить прервать смену блюд, потому что я оказалась на столе. Мои ноги были широко разведены, и мне это нравилось.

Кажется, я слышала, как посмеиваются горничный за дверь, но мне было все рано, ведь Андрей опять стоял на коленях.

Мы продолжили в спальне, и я даже отключилась после безумного оргазма. Когда очнулась уже было темно. Вскочив с кровати, я заметалась по спальне.

– Уже так поздно. Нам нужно ехать. Ты говорил…

– Успокойся, – поймал меня Андрей. – Замри, Лиза.

Я послушно застыла в его объятиях.

– Спасибо за чудесный медовый день, малышка. Я давно не отдыхал так здорово.

Мои щеки покраснели, но я продолжала смотреть на мужа, не отводя глаз.

– Да. Пожалуйста. Я тоже отлично отдохнула, – вернула я ему любезные слова благодарности. – Но ты не выспишься. Ехать по МКАДу сто лет вместе с дачниками. Лучше бы разбудил пораньше.

Андрей снисходительно усмехнулся.

– Я, в конце концов, президент, детка. Дачники едут по другой дороге.

– Уверен? – я совсем не понимала его юмор.

– Я тебе все покажу. Оденься, пожалуйста, и пойдем. – Андрей отпустил меня, уточнив. – Ты голодна?

– Немного, – ответила я. – Не откажусь от лёгких закусок с лососем.

– Хорошо.

Андрей вернулся минут через пять. Я успела одеться, выставить свои вещи к двери и заплести косу. Громов поставил картонную коробку рядом с сумкой и впился поцелуем в мои губы.

– Ты чертовски сексуальна в этом виде, – объяснил он, нехотя отрываясь от меня.

– В спортивном костюме без капли косметики и с косичкой? – уточнила я. – Ты уверен?

– Я никогда не ошибаюсь, Лизи.

Он щелкнул меня по носу, подхватил мою сумку, отдал коробку с закусками, и мы пошли куда-то по коридору, через черный ход все вниз и вниз. Я ожидала, что мы сразу окажемся в гараже, но ступени не кончались. Я стала есть прямо на ходу. До меня дошло только когда спуск закончился, и мы оказались в зале, похожем на станцию метро.

– Это тоннель? Как в особняке?

– Лучше, – ответил Андрей самодовольно улыбаясь. – Это наш личный путь в Кремль.

Я подпрыгнула от неожиданного шума. Андрей обнял меня, объясняя:

– Здесь только мы. Капсула на автоматике, но ее программируют, конечно. Не переживай. Я сто раз ею пользовался.

К нам приехал обтекаемый вагон, в котором могли поместиться человек пять, если битком. Вдвоем нам было комфортно. Вернее, достаточно просторно, чтобы не спровоцировать приступ клаустрофобии. Мы вошли, и двери закрылись, а сам вагон тут же стал набирать скорость.

Я вздрогнула

– Как он узнал, что мы внутри? – тут же спросила я, вцепившись в Громова.

– Камеры, – Он указал на верхний угол. – Не бойся. Это как в метро. Даже безопаснее, потому что только мы пользуемся этой веткой.

Минуту я уговаривала себя, что вагончик действительно безопасен. Страх ушел, и проснулось любопытство.

– Откуда все это, Андрей? Отдельная тайная ветка? Я никогда о таком не слышала.

Громов пожал плечами, уточняя:

– Никто не слышал, Лиза. Только президент и смотрители знают об этой линии.

– И нас всех убьют, если мы проболтаемся?

– Нет, но подразумевается, что уровень ответственности не позволит просвещённым болтать. Ну и ФСБ тоже, да.

Я уставилась на него во все глаза.

– Я шучу, Лиз. Даже ФСБ не знает про эту линию.

– Шуточки, – пробормотала я.

– На самом деле мой предшественник последние годы ждал смещения и даже казни, поэтому подготовил много путей отступления. Когда я пришел в Кремль, мне показали некоторые. Часть я до сих пор не знаю, потому что персонал просто исчез. Уверен Кремль и госрезиденции хранят много секретов.

Мне стало чуть спокойнее от подробностей. Я присела на диван, куда Андрей бросил мою сумку как только вошел. Громов сел рядом, обнял меня за плечи.

– Часто используешь этот вагон?

– Иногда. – ответил он уклончиво, но тут же поправился. – Да, достаточно часто, если честно. Мне нравится ездить верхом и играть в поло, а единственная площадка только в Одинцово. Раз в неделю я обязательно уезжаю в Одинцово. В будни тоже бывает.

– Я тебя не осуждаю. Это точно не злоупотребление полномочиями, – попробовала успокоить я совестливого руководителя.

– Серьезно? Круто. Мне стало легче.

Мы засмеялись вместе и как-то естественно веселье продолжилось поцелуем, который снова становился началом чего-то большего. Я отстранилась, хихикая, сразу объяснила Андрею:

– Если тут камера, то не стоит увлекаться.

– Да. Ты права. К тому же время в пути всего пятнадцать минут. Нет смысла начинать.

– Но целоваться в метро очень романтично.

– Тогда продолжим.

И мы целовались, пока вагончик не остановился. Я старалась запомнить путь перехода, но наверно не стоило. Он был прямой и вывел в незнакомый холл.

– Мы в резиденции, – объяснил Андрей. – Там мой кабинет, а через поворот направо еще один тоннель. Он ведет…