Текст книги "Жена президента (СИ)"

Автор книги: Аля Кьют

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

– Все плохо? – спросила я.

– Относительно, – пожала плечами Верден. – Он тебя ждет кстати. Постирайтесь хоть немного поспать. Андрею очно надо. Да и у тебя сразу по приземлению лекции в универе.

– Постараемся, – улыбнулась я, ничего не обещая.

За двенадцатичасовой перелет мы успеем все, но Карина пусть думает самое ужасное.

Андрей валялся на кровати, когда я вошла. Он выглядел лучше, чем два дня назад, но все равное еще был бледноват. Муж протянул руку, приглашая меня к себе, и я с удовольствием юркнула ему под бок. Он обнял меня за плечи и поцеловал в макушку.

– Как ты? – спросила я, моментально чувствуя себя как дома.

– Ничего, – ответил он тихо.

Меня успокаивало биение его сердца и тепло тела. Но общее настроение тревожности витало в воздухе.

– Тебе звонили в номер, – сообщил Андрей. Он знал, потому что не спрашивал.

– Да, от имени Марины.

– Надеюсь, ты понимаешь, что это способ манипуляции?

– Пожалуй, – покивала я. – Но не сразу это стало очевидно.

– Мне жаль, Лиз. Все совпадения очень подозрительны. Хорошо, что ты уехала к Наташе и отвлеклась от этого дерьма.

– Это дерьмо – твоя жизнь. Я хочу быть с тобой, Андрей. В болезни и здравии.

Он отстранился, чтобы посмотреть на меня очень внимательно и сказал:

– Мы не давали таких клятв, Лиз.

– Ну и что? Ты мой муж. Я сама выбрала свою судьбу.

Андрей снова взял паузу, а потом почему-то сменил тему.

– Мне очень нравятся ваши свадебные церемонии. И сами клятвы. Наши традиции какие-то слишком формальные что ли.

Я усмехнулась.

– Да, эта жуткая тетка, которая нас женила. Брррр… Даже в Кремль не могли нормальную прислать.

Андрей за смеялся, соглашаясь со мной. А меня понесло.

– Я всегда мечтала выйти замуж в нашей родовой часовне. Мама с папой там венчались, и я знаю отца Дэвида с детства…

– Но оказалось, что твоя судьба – Кремль и стремная тетка из ЗАГСа.

– А еще тоннели, охрана и короткий поводок, – вздохнула я, поддерживая шуточный перечень своих достижений.

– Забыла запрет на гонки по ночным улицам и маяк в телефоне.

– Забудешь теперь о нем. Ты сделал это, чтобы вычислить мой тайный ход из особняка?

– Это сделал Сережа, чтобы сделать нашу жизнь безопасной.

– Ох уж этот Сережа.

Андрей повернулся на бок, ко мне лицом. Его рука скользнула под мое платье.

– Карина велела нам поспать, – сообщила я, как послушная девочка.

– Успеем, – выдохнул муж мне в губы. – Я плохо переношу разлуку на чужбине и полет без секса с женой.

– Тогда, конечно, спать еще рано.

Он сразу стянул с меня трусики и стал нетерпеливо ласкать. Обычно так бывало после разлуки. Андрею нужен был мой быстрый оргазм, как приз за терпение. Потом он будет долго ласкать меня, но сначала я должна кончить.

Я не стала разочаровывать мужа. Разведя ноги, я позволила ему быстро довести меня до пика. Мои стоны тонули в его поцелуях. Я млела от медленного парения вниз, где снова ждали его ласки и нежные слова.

– Ты мое счастье, Лиза. Пожалуйста, не исчезай. Все так хорошо, так просто, когда мы вместе. Будь моей, принцесса, пожалуйста, – просил Андрей, раздевая меня и покрывая каждую клеточку поцелуями.

Я отвечала ему, но не словами. Уверена, он прекрасно знал, что я вся его. Чье же еще?

Мы занимались любовью бесконечно долго. Заснули, даже не приняв душ, а когда проснулись, то продолжили. И снова изводили друг друга до сладкого бесчувственного обморока. Полет прошел незаметно. Мы почти не ели, но оба чувствовали себя отлично перед посадкой.

На щеки Андрея вернулся румянец. Я тоже показалась себе в зеркале весьма свежей и счастливой.

Громов попросил накормить нас перед посадкой. Я приглаживала волосы в ванной после душа, когда муж подошёл сзади, обнял меня.

– Ты отлично выглядишь. Я бы очень хотел поехать домой и еще немного поболеть в постели. С тобой.

Я захихикала, ежась от щекотных поцелуев в шею.

– Мне нужно на лекцию, – посетовала я.

– Да и мне придется ехать в Кремль сразу. А так хотелось побездельничать.

– Ты и так не работал больше десяти часов. Как только не разорвало.

– Действительно, – хохотнул Андрей. В животе у него заурчало. – И не ел столько же.

– Иди в салон. Катя, наверно, уже накрыла.

– Ты догонишь?

– Конечно.

Он еще раз впился ртом в мою шею, прикусил кожу, заставляя смеяться и игриво отпихнуть. Андрей подмигнул мне в зеркало и ушел. Я взяла тушь из косметички, решив сразу немного накраситься, чтобы не ездить на учебу как чучело.

Рядом с косметикой валялся блистер таблеток. Я вздрогнула. Сегодня вторник, а я пропустила… Боже, пять штук. А если считать полет и непонятки с часовыми поясами? Я ведь переводила свои часы даже на мобильном.

Проклятье!

По инструкции нужно было нагнать и предохраняться барьерным методом. С этим я тоже пролетела. Между ног еще было влажно. Андрей кончил в меня три раза. Разумеется, никаких презервативов мы не использовали. Есть пять таблеток подряд я тоже не решилась. Через неделю месячные. Скорее всего, не страшно.

Я проглотила таблетку. Одну. Запила водой и встряхнула руки. «Ничего страшного», – уверила я себя еще раз и поспешила присоединиться к Андрею и Карине за столом.

Но меня преследовали слова Наташи, которые она обратила в напутствие: «Если хочешь от него ребенка, то обязательно роди».

Это ужасно, но я хотела. Не имела права сейчас все портить, но одна мысль о сыне или дочке от Андрея делала меня счастливой. Мама часто говорила, что мысли материальны. Я знала, что беременность, которую не хотел Громов, откатит нас назад. Но все равно не могла желать, чтобы пронесло.

Однако очень скоро мысли о потенциальной беременности отошли на второй план.

Мы приземлились во Внуково. Андрея забрал вертолет в Кремль. Меня увезли в универ на машине. Но на учебу я не попала. У корпуса меня ждал Арсений.

– Ты уже видела? – спросил он, отводя меня в сторону от охраны.

– Что? – не поняла я.

– Ясно. Значит, нет. Я так и думал, что тебе будет не до этого. Громов, наверно, тоже только что…

– Да что случилось? – повысила я голос, раздражаясь от Арсюхиной болтовни и напряженного лица. Очень нетипично для него выглядеть таким серьезным.

Он больше ничего не сказал, только показал мне экран мобильного.

Заголовок главной новости гласил:

«Жена президента жива. Марина Громова приземлилась в Шереметьево и дала интервью».

Глава 18. Похороненная заживо

Лиза

Я знала это. Я чувствовала. Она всегда была где-то рядом. На фото, в смс, в хриплом голосе по телефону. Но новость о воскрешении Марины все равно потрясла меня. Ноги подкосились, я схватилась за Арсения. Он обнял меня за плечи. Охранники тоже моментально среагировали. Они втроём закрыли меня, как в кокон.

– Вы в порядке? – спросил Дима, главный телохранитель. – Врача?

– Нет, нет, – еле слышно ответила я. – Просто постою. Подышу. Сейчас…

– Сейчас лучше вернуться в машину, – настаивал Дима.

– Соглашусь с ним, – поддержал Арсений.

Но мне нужно было прямо тут и сейчас посмотреть интервью Марины. Что она там сказала в Шереметьево? Где ее носило пять лет? Это она вообще? Или кто-то пытается провернуть аферу?

Мои поиски видео прервал звонок.

Андрей.

– Сними трубку, – велел Арсений. – Не сходи с ума, Лизбет.

Он видел, что я готова сбросить мужа. У меня не было смелости слышать его сейчас. Что он скажет?

Надежды на счастье с Андреем таяли, как последний грязный снег в лесу под майским теплым ливнем.

– Снимите трубку, – настоял и Дима.

Они давили на меня своими приказами и авторитетом. Я ответила:

– Да.

– Лиза, пожалуйста, не ходи на занятия. Поезжай домой. Жди меня, – кратко и безэмоционально приказывал Андрей.

Словно он мне не муж, а хозяин.

– Я все знаю, – откликнулась я, чуть не плача.

– Я тоже. Поговорим об этом вечером. Поезжай в особняк. Я уже распорядился.

Из моего горла вырвался умоляющий всхлип:

– Андрей…

Но он упрямо повторил:

– Возвращайся на Остоженку. Поговорим вечером.

И повесил трубку.

Дима едва заметно тронул ухо. Очевидно, он получал приказ по радиосвязи.

– Нам нужно вернуться в машину. Сейчас.

И он повел меня к авто. Впереди шел Миша, второй охранник. Арсений прикрывал спину. Такой свиньей мы разрезали толпу зевак, которые уже узнали меня и скопились поглазеть.

Дима открыл дверь, отрезая корпусом Арсения.

– Нет, – рявкнула я и вцепилась в своего помощника. – Он поедет с нами.

– Не думаю… – начал охранник.

– Вот и не начинай, – грубо огрызнулась я снова. – Арсений едет с нами.

Я почти выдрала Арсюху из-за спины Димы и затолкала в машину, села сама в салон и закрыла дверь.

Диме не осталось ничего, как пойти во вторую машину.

– Что Громов сказал? – спросил Арсений, едва мы тронулись.

Я подняла голову, обжигая его взглядом. Он даже поднял руки, сдаваясь, как будто вместо глаз у меня были два пистолета.

– Не злись, Лизбет, любовь моя. Просто ты побледнела. Еще сильнее. Я думал, что это невозможно. Ты и так была, как свадебное платье, после новости о зомби…

– Зомби? – фыркнула я, неожиданно рассмеявшись.

– Ну да, восставшие мертвецы – это же зомби.

Я рассмеялась и обняла Арсюху. Даже в такой жуткой ситуации он вернул мне немного жизни своей смешной болтовней.

– Ты же знаешь, что я фанат Лирей. Мне никакие зомби не указ. Я всегда буду за вас.

– Лирей? – переспросила я. – Что это такое?

– Лиза и Андрей. Лирей. Это как Бренджелина. Милая, ты совсем не соображаешь.

– Не соображаю, – согласилась я и снова уставилась в окно до самой Остоженки.

В особняк я влетела, не видя никого и ничего. Тащила Арсения за руку, как собаку на поводке. Он не сопротивлялся. Но едва мы вошли в гостиную, сразу начал командовать:

– Даже не думай включать телевизор, Лизбет. Они сейчас такого напридумывают…

Но мне и не нужен был телек. Я хотела посмотреть интервью Марины в Шереметьево, его слили в ютуб. Уже успели нарезать на куски, и понадобилось немало времени, чтобы найти полную версию от Рейтер.

– Удивительно, что информагентство знало о ее интервью, а Громов – нет, – рассуждал вслух мой помощник. – Это все так дерьмово пахнет. Накануне выборов так вообще.

Я кивала.

– Тоже не верю в совпадения. Как все удачно сложилось. Мы были в небе. Она приземлилась за полчаса до нас.

На экране планшета прогрузилось видео, и я увидела Марину. Красивая, обаятельная, благородная, но холодная. Ее взгляд бегал, не задерживаясь на одной камере. Она как будто хотела угодить всем, одновременно не попасться.

Или я уже накручиваю?

– Всем здравствуйте, да я жива, – начала восставшая из могилы жена Андрея. – У меня были причины для отсутствия. Я чудом выжила в горах и почти ничего не помнила о себе. Когда память стала возвращаться, я сама себе не верила. Я не помнила, что люблю Андрея, но не могла не следить за ним, не восхищаться им. Я не была уверена, что мы сможем быть вместе. Его жизнь так изменилась. Но сейчас я наконец разобралась в себе, и знаю, что хочу быть рядом с мужем. Как он всегда мечтал.

– Чушь собачья, – кашлянул в кулак Арсений.

А я едва сдерживала слезы. Она вернулась, чтобы забрать его. Я не представляла, как по закону должна решиться наша ситуация, ведь Марина была признана мертвой. Андрей не нарушал закон. Мы женаты по всем правилам. Наш брак нельзя разрушить.

Или можно?

– Вы вернулись, а ваш муж уже женился на другой женщине. Вас это не останавливает? – выкрикнул кто-то из прессы на видео.

– Недоразумение можно исправить, – элегантно ответила Марина.

– Недоразумение, – пробормотала я, пряча лицо в ладонях. – Недоразумение.

Интервью быстро скомкали. По сути Марина вещала минут десять, ответила на пару вопросов и была такова.

Я достала телефон и стала серфить соцсети и ленты новостей. Разумеется, они все бомбили о восставшей жене.

– Не надо, Лиз. Не мучай себя, – снова пристал Арсений.

– Марина прибыла в Кремль, – прочитала я вслух. – Понимаешь, Сень? Он забрал ее в Кремль. О чем они там будут говорить?

– А ты хотела, чтобы он привез ее в ваш дом? – задал Арсюха встречный вопрос.

– Я бы хотела, чтобы она лежала на Алтае под тонной снега.

– Не виню тебя за такие нехристианские желания.

– Спасибо. – поблагодарила я помощника, вытирая слезы.

– Хватит, Лизи. Не плачь и не смей отчаиваться.

– Ты не знаешь, Арсюх… Ничего не знаешь про них…

– Дохрена знаю, если честно. Я же фанат Громова, забыла?

Хихикнув сквозь рыдания, я продолжила спорить:

– Но он любит ее. Все время, что Андрей со мной, он постоянно думал о Марине.

– С чего ты взяла?

– Да много всего было.

– Что бы ни было, ты его жена. И он любит тебя! – уперся Арсюха.

Я замотала головой, отрицая.

– Он ни разу не сказал мне о любви, Сень. Даже сейчас… Я так ждала… Мне так нужно, чтобы он сказал… Чтобы я чувствовала себя важной для него… Но Андрей просто велел мне ехать домой и ждать его. Разве это правильно? Скажи мне!

– Если он так сказал…

Я перебила:

– Ждать, что он приедет и вышвырнет меня из своей жизни? Скажет, что я больше не его жена? Отправит домой? А мой дом здесь! Мне некуда идти. Если он откажется от меня, я… Я просто умру.

Рыдания окончательно украли мое дыхание. Я упала в объятия Сеньки и ревела, пока не вылились все слезы и не кончились силы. Но они нашлись у Арсения. Едва я затихла, от встряхнул меня и неожиданно выпалил:

– Ни хрена ты не должна сидеть тут и ждать пинка под зад. Ты не только Лиза Громова, но и Элизабет Торнтон. Ты имеешь право пойти к мужу прямо сейчас и потребовать объяснений. Покорно ждать тут – это не про тебя.

Я встрепенулась, даже головой потрясла, но слова Арсения не вылетели. Они закрепились во мне и приободрили.

– Да, – кивнула я. – Какого черта?

Вытерев глаза и нос, я сходила в ванную и умылась холодной водой. Лицо, конечно, отражало мои страдания, а не боевой дух. Пока доберусь до Кремля, пройдет.

– Попросить машину? – спросил Сеня, как только я вернулась из уборной.

– Да, сходи, пожалуйста, – ответила я.

Но как только он скрылся, за дверью, я взяла сумку и прошмыгнула в тайный проход. Тоннель до музея Пушкина тоже никуда не пропал. Даже если меня засекут по маяку, то вряд ли успеют поймать. К тому же, что-то подсказывает, сбэшникам сейчас совсем не до меня.

Я вышла у музея, побежала по Волхонке, через Знаменку, к Александровскому саду. У Боровицкой было полно туристов, и я направилась чуть дальше к Троицкой.

Андрей как-то упоминал, что я могу в любой день прийти в Кремль. Он открыт для жены президента из соображений морали и безопасности. Но я никогда не проверяла. Откинув волосы назад, я смело взглянула в лицо постового и потребовала:

– Пропустите.

– Ваш паспорт, – в ответ потребовал и один из караульных.

Я достала из сумки российский паспорт. Это было формальностью, конечно, но караульный сверил номер. Похоже, он был записан у него в памяти.

– Добро пожаловать, госпожа, Громова, – проговорил он и вернул мне документ. Постовые синхронно мне козырнули, и я вошла внутрь.

По дороге к резиденции меня не останавливали. Видимо, быстро передали по цепочке через радио. Никто не задавал вопросов, но каждый молча отдавал честь и открывал мне дверь в залы на пути к кабинету Андрея.

Я не дошла до него совсем немного, остановилась у так называемой столовой, где муж часто обедал в компании своих помощников, одновременно продолжая работать. Сейчас там не было Громова. Через приоткрытую дверь я увидела в дальнем углу у окна Сергея и Карину. Казарин мял ее плечи. Они разговаривали негромко, но акустика старого зала позволяла мне слышать все идеально.

– Почему все не может быть нормально, Серег?

– Не знаю, Кариш. Я бы предпочел, чтобы самым большим косяком были ночные покатушки Лизы и Стерна.

Карина хмыкнула.

– Как теперь все это легко звучит. А ты орал и бесновался, помнишь?

– Да. Зато теперь мне и сказать нечего. И делать – тоже не знаю что.

– Кошмарный сон для меня и России, – поддела его Верден.

Сергей хмыкнул. Они немного помолчали. Я уже хотела уходить, но Казарин продолжил на злобу дня. Мои ноги вросли в пол.

– Я знаю, что ты с Лизой подружилась, но скорее всего ей придется уйти.

– Это чертовски жестоко, Сергей. Она его любит.

– Их брак будет аннулирован. Марина жива и претендует на Громова. С ней точно не получится договориться. Им придется разводится, если Андрей выберет Лизу.

– Развод – это эпический пиздец на фоне предвыборной…

– Именно.

– Бедная девочка.

– Согласен, Карин. Но Лиза понимала, что делает.

– Вот уж вряд ли.

– Значит, ей придется понять.

Мне показалось или Карина всхлипнула?

Даже в такой ужасной ситуации, я ощутила тепло ее дружбы. Она переживала за меня. Не за Громова, который сейчас стал центром того самого эпического пиздеца. А именно за меня.

– Так не должно быть. Она его так любит. Откуда взялась эта стерва?

– Не знаю, – выдохнул Сергей устало. – Но обязательно выясню. После вашего визита в Штаты слишком много совпадений.

– Слишком много дерьма. Почему Андрей вообще так долго? Пять лет она где-то шарахалась. О чем им говорить?

– Она его жена. Найдется тема. Громов – добрый парень. Может они уже мирятся? Не зря же он повел ее в апартаменты.

– Меня сейчас стошнит.

«Меня тоже», – подумала я и скорее побежала прочь из столовой. Разумеется, ноги несли меня в сторону комнаты Андрея. Там, где он часто оставался на ночь, где ночевала я перед полетом в Вашингтон, где мы занимались любовью.

Проклятье лучше бы он привел ее в особняк. Лучше бы он вообще не говорил с ней. Лучше бы она умерла под той лавной.

Я ненавидела себя за эти мысли, но не могла найти в себе ни капли человеколюбия и сочувствия к Марине. Наверно в наказание мне и предстала сцена.

Открыв дверь спальни в апартаментах, я увидела у окна Андрея с женой. С настоящей женой. Он целовал ее. Глубоко и крепко. Он обнимал ее, прижимал к себе.

Меня замутило, но разум оставался прозрачно острым. Лучше бы упасть в обморок и забыть, как чертова Марина после лавины.

Но мозг велел моим ногам уходить. Я не соображала ничего толком. Кто-то отдельно думал за меня, пока я безмолвно выла и задирала себя на части. Ноги неси к старым переходам. Я не бежала, мчалась. Мне не было места в этом здании, в этой стране. Я украла роль жены президента, и теперь возмездие элегантным резким движение вышвыривает меня за порог.

Беги, дурочка. Убирайся, пока Карина с нежными глазами палача не решилась сделать это сама. Андрей не приедет в особняк. Андрей мне не муж больше. Я не нужна ему. Единственное, что осталось родного в этой стране – моя бабуля. Слава богу, я знаю, как быстро до нее добраться.

Переходы мелькали перед глазами, потом я спустилась вниз, толкнула дверь и оказалась в тоннеле. Меньше, чем через минуту приехал вагончик монорельса. Я вошла, упала на диванчик и наконец смогла порыдать. Ровно двенадцать минут, чтобы побыть слабой. Пусть сопли останутся под землей, в тайной капсуле для побега.

Натянув на глаза темные очки, я вышла из вагона и через минуту оказалась на поверхности.

– Машину, – быстро распорядилась я, шокируя удивленного дворецкого.

А сама достала телефон. В подземке сигнала не было. Сейчас мне приходили сразу пачкой сообщения. Я игнорировала все, даже не просмотрев. Бабулин номер уже набрала в машине, выезжая из резиденции.

– Я видела новости, Лизок, – ответила она мне почти сразу.

– Да, я тоже, ба. Ты говорила, что подставишь лоб, если понадобится меня защитить…

– Уже пора?

– Нет. Надеюсь, что не дойдет до такого. Я еду к тебе, но мне нужно улететь домой. Я не знаю, как это сделать без шума. Меня найдут скоро. Я не хочу больше иметь дело со спецслужбами.

– Тебе нужен самолет до Эдинбурга? Я правильно понимаю?

– Даже до Лондона подойдет.

– Не думала позвонить папе? – неожиданно поинтересовалась бабуля.

– Разве он может помочь мне в России?

– Ты удивишься, но – да. Но не думай об этом, Лизуня. Сама за рулем?

– Да.

– Вот и рули. Я решу вопрос пока ты едешь.

Бабушка чмокнула меня в трубку и отключилась. Я очень сомневалась, что она найдет самолет, в который меня пустят, за десять минут. Ровно столько обещал мне в пути навигатор до дачи бабули Король.

Но я снова ошиблась.

Бросив машину у ворот, я вбежала на террасу и обняла бабулю. Она крепко сжала меня и заявила:

– Все, что с тобой приключилось, милая, хорошо лечится чаем, а ближе ночи наливкой из брусники от Михалыча с крайней улицы.

Я тихонько засмеялась, очень явно представив себя в кресле качалке, тут на террасе с чаем, а к вечеру еще с пледом и той самой наливкой. Но дышать в России, даже у бабушки, мне было больно.

– Но тебе нужно домой, да? – угадала бабуля мои мысли.

Я покивала, не в силах ничего объяснять. Слава богу, с родными людьми этого не требовалось. В КаслТорне меня тоже не будут доставать. Даже отец. Хотя замок домом я уже не могла считать. Там ведь не было Андрея.

Я судорожно выдохнула, опустившись в кресло. Бабуля снова заговорила, не давая мне прийти в себя.

– Я позвонила Бену, он обещал тебе самолет через час.

– Разве это возможно? – удивилась я.

– Все возможно, милая. Тебе позвонит парень по фамилии Казаев.

– Руслан?

Бабуля пожала плечами. Отец Руслана на парня совсем уже не тянул. Он старше папы. Мы виделись пару раз у Салмановых. Я была маленькая, но помнила этих серьезных мужчин с восточным разрезом глаз. Старалась держаться от них подальше, хотя повода они не давали. Но что-то было вокруг Казаевых. Аура запретного, опасного, горячего.

– Да, вроде Руслан. Я не запомнила.

Тут же мой телефон завибрировал.

– Лиза, привет. Руслан Казаев. Мы как-то виделись у Кирилла.

– Да, я помню. Привет.

– Тебе нужно в Эдинбург? – он сразу перешел к делу от церемоний.

– Да.

– Самолет будет готов минут через сорок. Примерно столько же мне надо, чтобы добраться из Москвы. Пилот в отпуске. Я сам тебя доставлю.

– А ты умеешь управлять самолетом? – не на шутку испугалась я.

Руслан рассмеялся.

– Конечно.

– Я думала, ты занимаешься нефтью.

– Нефть – это хобби. На самом деле я вольный ветер под крылом самолёта.

Теперь нервно засмеялась я.

– Давай позже поболтаем. Я в метро спускаюсь, связь отваливается. Встретимся у терминала «Д» во Внуково. Запомни главное: никому не показывай российский паспорт. Только загран и британский. Окей?

– В Британии говорят, олрайт.

Он фыркнул.

– Олрайт. До встречи через сорок минут.

Руслан отключился, и я уронила руку с телефоном.

– Снова в путь? – угадала бабушка.

– Да. Внуково.

– Поехали.

Мы сразу пошли к машине. Я настроила навигатор на аэропорт. Поток машин нас несильно задержал. В пути провели меньше тридцати минут. Почти сразу подошел Руслан. Я узнала его без труда. Высокий, эффектный, с курчавыми темными волосами и все той же аурой опасной и одновременно притягательной темной харизмы. Еще и в форме пилота. В глазах плясали черти, и он сразу скрыл их зеркальными авиаторами.

– Приятно познакомиться, Елена Григорьевна, – пожал он руку бабушке. – Рад бы поболтать. Но нам лучше скорее пройти в самолет.

– С Богом, – благословила бабушка и расцеловала меня трижды в щеки. – Знаю, не позвонишь, не до того будет. Но может смс?

– Постараюсь.

– Машину твою отгоню прямо к резиденции. Чтоб Громов ко мне не совался.

Имя Андрея эхом отозвалось во всем моем теле и душе. Я смога только кивнуть. Ком встал в горле, говорит не получалось.

Руслан покровительственно положил мне руку на плечо, велел:

– Пойдем.

Мы сразу вышли на взлетную, к самолету. Документы проверили уже в салоне. Как и велел Руслан, я показала только загран. Британский не спросили. Не успела я оглянуться, а мы уже взлетали.

Эмоции, которые я сдерживала столько времени, прорвались. Проводник тактично не беспокоил, пока я плакала, глядя в иллюминатор на страну, которую любила всей душой, которую покидала, чтобы не мешать ее президенту.

Я улетела, но мое сердце осталось в Кремле.

Через шесть часов сорок минут мы приземлились в Эдинбурге. Я сидела в кресле, оцепеневшая и бесчувственная. У меня не было сил пошевелиться.

Руслан лично вышел ко мне в салон.

– Все нормально, Лиз? – спросил он, присев передо мной на корточки.

– Нет, – честно ответила я, тут же вспоминая про манеры и благодарность. – Но спасибо, что доставил меня сюда.

Домой – язык не повернулся сказать.

– Надеюсь, у тебя не будет неприятностей с бизнесом, когда Громов узнает.

Андрей не любит, когда за него принимают решения. Он бы отправил меня сам, но обязательно психанет, узнав, что я опять его переиграла.

– Мне плевать, как отреагирует Громов. Он сам вывел бизнес из-под политики. Наша корпорация чиста. В России уже пять лет как не сажают просто так.

Да, это заслуга Андрея. Он очень много сделал для… Для всех.

– Еще раз спасибо, Руслан. Ты чертовски горячий в форме, – от души проговорила я. – В другой ситуации я бы тебя соблазнила и заставила жениться.

Он захохотал.

– Когда ты выросла, Лиза?

– Кажется, семь часов назад.

Руслан ничего не ответил, только коснулся козырька фуражки.

У меня наконец нашлись силы встать. Руслан тоже выпрямился. Я молча поцеловала его в щеку, прошла к трапу. Там уже ждала таможня. Проверка заняла секунд пять. Я спустилась и сразу увидела отца.

Ноги сами побежали к нему. Папа крепко обнял меня и дал несколько минут поплакать. Слезы пропитали его пиджак. Я предприняла отчаянную попытку взять себя в руки и спросила:

– Почему ты сам, а не Джеффри?

– Потому что я очень соскучился, Лизи, – выдохнул он и повел меня к машине, что была припаркована рядом.

– Спасибо за самолет и встречу у трапа, – всхлипнула я.

Думала, он пошутит что-то про высокопоставленных гостей и заранее собиралась разреветься снова. Но папа сказал просто:

– Пожалуйста. Для тебя хоть ракету, малышка.

Всю дорогу мы разговаривали о домашних делах, простых новостях, даже немного посплетничали. Папа ни слова не сказал про Андрея, он ничего не спрашивал, даже не смотрел на меня косо. Они уже обо всем договорились. Мне будет комфортно в КаслТорне.

Увидев шпили родного замка, я выдохнула и почти смирилась. Пусть не дом, но родовое гнездо. Возможно мне снова будет тут хорошо.

А пока я чувствовала себя живым мертвецом.

Если Марина воскресла, то меня как будто похоронили заживо.