Текст книги "Жена президента (СИ)"
Автор книги: Аля Кьют
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Глава 16. Официальный визит
Лиза
Карина была права. Визит в Штаты не сулил отношениям двух держав никаких перемен. Президент Джонсон почти отрыто выражал пренебрежение к Андрею. Даже на официальных встречах на его лице была ядовитая ухмылка и говорил он сквозь зубы. Меня Джонсон обсмотрел с ног до головы и едва слышно, не для прессы уточнил у Андрея:
– Думаешь, это тебе поможет, Громов?
Муж ничего ему не ответил, лишь приподнял бровь и ответил по-английски:
– Поможет мне только Бог, Гарри.
Напряжение звенело между ними вопреки крепким рукопожатия и улыбкам напоказ.
Джонсон не верил, что Андрей пойдет на второй срок. Андрей в свою очередь тоже не желал американцу задерживаться на посту президента.
Мне также не нравился этот тип. А еще больше его дочь. Джонсон был вдовцом и часто его в деловых встречах сопровождала дочь. Она обсматривала меня еще противнее, чем отец. Я волновалась и все врем оглядывалась на Карину во время официальных мероприятий. Она едва заметно кивала, поощряя мое поведение и поддерживая. В России на публике я чувствовала себя намного свободнее, спокойнее. Здесь как будто все были против меня. Хотя я не первый раз посещала Штаты. Мы часто гостили у друзей в Калифорнии. Но Вашингтон мне не нравился совсем.
После каждой встречи я подолгу принимала душ. Андрей ни разу ко мне не присоединился. Он все время что-то просматривал в телефоне или говорил с Кариной о предстоящей встрече.
Я очень волновалась, оставшись в отеле одна, пока муж обсуждал с Джонсоном дела в Европе без камер и свидетелей.
Он вернулся злой и впервые позволил себе проявить эмоции. Громов стащил галстук и швырнул его на пол, прошел к бару, плеснул себе в бокал виски или что-то такое… Я сидела на кровати тихо, как мышка. Даже дышать было страшно, не то что спрашивать, как дела. И так понятно, что паршиво.
Андрей одним глотком осушил стакан и бросил обратно на столик. Я поежилась от громкого звука.
– Ненавижу этого долбоеба, – прорычал Громов.
Я впервые услышала, что Андрей может говорит матом. Значит Джонсон достал его хорошенько.
– Думает, я сейчас возьму и сверну все программы по газу в восточной Европе. – Муж развернулся ко мне и развел руками. – И тут возникает вопрос: с хуя ли, Гарри?
Я прыснула. Даже в ярости Андрей оставался ужасно харизматичным, а матерился забавно. Нет, в нем не было злости. Того темного, липкого, от чего становилось не по себе. Мой президент просто возмущался, недоумевал. И нравился мне еще больше.
– При этом он даже на каплю не попытался быть дружелюбнее. Считает я должен до ухода откатить назад все, чего достиг. Охерительный план! Я же именно для этого выстраивал новые отношения в Европе. Чтобы на финише взять и раздолбать все к ебеням. Козел.
Я старалась не хихикать, но даже сквозь плотно сжатые губы вырывались смешки.
– Думаешь, это весело, Лиз? – заметил Андрей мои конвульсии.
– Нет, он правда гад, но ты очень забавный, когда бесишься.
Громов закатил глаза.
– Поэтому я не ругаюсь. Никто не воспримет всерьез, если материшься, – объяснил он. – Все сразу ржут.
Он потер лоб и налил себе еще виски. Я заметила странный румянец и забеспокоилась.
– Ты нормально себя чувствуешь? – спросила я, осмелившись подойти.
– Башка трещит. Джетлаг, наверно. Нам бы спасть сейчас.
– У тебя все перепуталось из-за меня.
– Нет, наоборот, я настроился на Штатовское время, а потом…
Андрей не договорил и сел на кровать, словно его силы кончились. Я потрогала его лоб и чуть не обожглась.
– Ты горячий. Лихорадка?
– Нет. Не знаю, – отмахнулся Громов. – Не придумывай, Лиз. Мне некогда болеть. Нам еще к тетушке надо слетать, раз уж мы в Штатах. Она просила очень.
Пока он бубнил, стаскивая пиджак и рубашку, я нашла в ванной аптечку, сунула мужу градусник. Через минуту раздался тревожный писк.
– Сто один по Фаренгейту, – озвучила я.
Андрей прищурился. Я почти слышала, как скрипят его мозги, но он посчитал достаточно быстро.
– Около тридцать восемь и пять. Дерьмо. Может акклиматизация?
– А еще нервы, недосып и плохое питание. В любом случае тебе нужно поспать сейчас.
– Но тетушка…
– Все завтра, Андрюш. Ложись.
В этот раз он разделся сам, но я укрыла его одеялом и принесла воды с жаропонижающим. Всем сердцем я надеялась, что Андрей быстро поправится. Но умом понимала, что за пару часов такое не проходит. Его плотный график не подразумевал недомоганий и форс-мажоров. Единственное, что мы могли удалить – это визит к родственнице.
Андрей уснул, едва его голова коснулась подушки. У меня не осталось сил на мысли. Стоило, наверно, уйти спать к Карине, чтобы не заразиться, если Громов все же подцепил какой-то вирус. Но уйти от Андрея я не могла и не хотела. Спать еще не рано, но я все равно прилегла рядом, рассматривая его красивое лицо и слушая неспокойное даже во сне дыхание.
Нет, никуда мне нельзя уходить. Вдруг ему станет плохо.
Я прикрыла глаза и решила подремать. Джетлаг и правда давал о себе знать, плюс я тоже плохо спала накануне поездки, в Кремле, после полиции. Но едва сон начал забирать меня в приятную тьму, раздался звонок телефона.
Я вскочила и убежала в гостиную, чтобы там взять трубку.
– Хеллоу, – проговорила я.
– Уходи сейчас, – прохрипел кто-то на том конце провода.
– Что?
– Уходи сейчас, Элизабет. Потом будет сложнее. Оставь его. Он все равно тебя никогда не полюбит. Он всегда будет принадлежать мне.
У меня мурашки побежали по спине от ужаса.
– Кто это говорит?
– Марина.
– Что за глупые шутки? – попробовала рассмеяться я, но получилось какое-то карканье.
– Глупая шутка – это ты. Уходи. Оставь Андрея. Он мой.
Я бросила трубку и помчалась к Карине.
Ее номер прилегал к нашему, а этаж, разумеется, был под охраной. Я забарабанила в деверь.
– Карина, открой, это я.
Одновременно набирала ее номер на мобильном, но звонка не потребовалось. Верден открыла дверь. Он выглядела не многим лучше Андрея. Кажется, только мне легко дался перелет и бесконечные встречи. Физически, конечно. Морально меня, как масло, размазали американцы и почти добил ужасный звонок.
– С Андреем что-то? – тут же прочитала панику на моем лице Карина.
– Да, у него температура, не критично. Кажется. Он спит. Может перенапрягся. Но я… Со мной… Мне…
Верден затащила меня в номер, усадила на диван в гостиной.
– Что случилось, Лиза? Говори медленно и постарайся успокоиться.
– Мне позвонила марина. В номер. Только что, – выдавала я информацию, стараясь хоть что-то структурировать в голове.
– Марина? Какая? – не поняла Карина.
– Громова. Жена Андрея. Сказала, что я ошибка. Я должна оставить Андрея.
Верден склонила голову, присела рядом и взяла мои дрожащие пальцы в свои руки.
– Лиза, милая, Марина Громова умерла.
– Я знаю, знаю. Лавина, поиски. Никого не нашли из ее группы. Но эти знаки, Карин..
– Какие?
– Смс на мой мобильный и фото на нашей постели.
– Всему есть логическое объяснение. Ты же не знала Марину. Почему так уверена, что это она тебе звонила?
Я замерла. Карина поглаживала мои пальцы и ждала, пока я начну мыслить трезво.
Действительно, почему я поверила, что это покойная жена Андрея?
– Какой был голос? – продолжала направлять меня Верден.
– Хриплый, тихий, как будто с акцентом даже наверно, – стала припоминать я.
– Я скорее поверю, что это дело рук американцев, чем в воскрешение Марины. Посиди здесь.
Карина отпустила мои руки, встала и пошла за телефоном.
– Сереж, у нас тут продолжение мыльной оперы с Мариной.
Она долго разговаривала с Казариным, передавая все, что я говорила. Потом перевела на громкую связь, и они вдвоём вытягивали из меня подробности и твердо решили не обращаться к местным спецслужбам за помощью. Даже на ресепшен не стали сообщать.
– Будем смотреть, дамы, – приговорил по итогу Казарин. – Меня Андрей еще беспокоит. Очень он удачно выбрал время, чтобы температурить.
– Думаешь отрава?
Я затаила дыхание.
– Нет, вряд ли. Они же не совсем ебанулись, – не постеснялся выразиться и Казарин. – Но своего врача я пришлю.
– Везде свои люди? – поинтересовалась я из любопытства, хотя это было очевидно.
– В Америке иначе нельзя, дорогая Лиза. Тут и собственных президентов мочат среди бела дня. А Громов им как кость в горле со своей свадебно-британской экспансией в Европу и вторым сроком. Никому не нужна сильная сплоченная Россия. Штатам так точно. Вообще, не удивлюсь, если нашу юную жену президента пытаются вывести из игры.
– Гондоны, – рыкнула и Карина.
– Как бы то ни было, пока не беспокойте шефа Мариной. Он точно отреагирует плохо.
Я прикусила губу. Слова Сергея мне не понравились. Даже он понимал, что Марина важна для Громова. Нет, у меня не было паранойи. Андрей все еще любит свою жену. А разговоры про Родину – просто болтовня, чтобы меня не обидеть.
– Пусть отоспится, – продолжал Казарин давать инструкции. – Врач будет утром, по-вашему. Телефоны не отключать. Лиза, если станет хуже Андрею, сразу сообщай.
– Хорошо, – прошелестела я, едва ворочая во рту сухим языком.
– Иди к мужу, Лизок. Я на телефоне круглосуточно, – подтолкнула меня Карина.
Наверно, они еще что-то хотели обсудить без меня. Я даже знать не хотела. И так была по уши в особенностях международных отношений Вашингтона и Москвы. К черту политику.
Я вернулась к мужу, коснулась его лба губами. Похоже, немного упала температура. И дышал Андрей уже не так тяжело во сне. Я прилегла рядом и почти сразу уснула, но просыпалась часто, чтобы потрогать лоб Андрея. В середине ночи температура опять поднялась. Громов ворчал и не хотел просыпаться, но я все же смогла сунуть ему градусник, а потом и жаропонижающее, потому что зашкалило почти до тридцати девяти.
Андрюша снова уснул, и теперь я ворочалась, время от времени проваливаясь в беспамятство, где снова слышала странный хриплый голос Марины. Где-то между угрозами из своих беспокойных снов, я улавливала, как переворачивается с боку на бок Андрей, трогала его, поглаживала, чтобы поддержать и успокоить. В общем, отдохнуть не вышло. Я проснулась от звонка телефона, который теперь пугал меня до чертиков. Но в трубке раздался почти родной теперь голос Карины.
– Лиза, врач будет через три минуты.
– Хорошо, сейчас оденусь, – просипела я, садясь в кровати.
Андрей тоже заворочался и приоткрыл глаз.
Андрей тоже заворочался и приоткрыл глаз. Я уже привычным движением потрогала его руку, потом лоб, поцеловала.
– И тебе доброе утро, родная, – прохрипел Громов.
– Холодный, кажется, – пробормотала я, настроенная только на его здоровье.
– Главное совсем не остыть, – вяленько пошутил Громов.
– Сейчас придет доктор.
Я встала с постели и стала перебирать в шкафу что-то подходящее. Свободные мягкие брюки и туника понравились больше всего.
Андрей следил за мной из-под полуприкрытых век. Было видно, что он слаб и делает усилие не заснуть снова.
– Зачем врач? Мне просто нужно поваляться денек. Официальные встречи закончены. А визит к Наташе можно передвинуть. Хотя ей это не понравится.
– Тебе нужен врач, – повторила я, не глядя на Андрея.
Он заводился, и я это чувствовала.
– Что-то случилось? Я все проспал? – стал подозревать Громов.
Даже в таком состоянии он анализировал и делал выводы, сканируя меня.
От ответа меня избавила Карина, которая постучала в дверь. Я поспешила открыть ей и доктору. Разумеется, врач был русским. Не удивлюсь, что с каким-нибудь прошлым в спецслужбах. О разведчиках из России я слышала кучу легенд и смотрела несколько старых фильмов.
Андрей тоже посматривал на доктора с недоверием, но не сопротивлялся осмотру. Он был долгим. Доктор разве что в задницу президенту не заглянул. Ощупал всего, пальпировал почти все тело, просил открыть рот, покашлять, повернуться, дважды смерил температуру и почти незаметно для Андрея забрал кровь из пальца. Я не дышала, зная, что кто-то сейчас взорвется. Катализатором стала почти безобидная фраза врача:
– На первый взгляд следов токсинов не обнаружено. Думаю, это реакция иммунитета. Вам нужно отдохнуть, Андрей Михайлович.
– Токсины? – тут же переспросил Громов. – С чего бы мне стать токсичным?
– Ты вчера вернулся с плохими симптомами. Мы обязаны все проверить, – объяснила Карина.
– Думаешь, меня отравили? Лютый бред! – Возмутился Андрей, даже сумев повысить голос.
– Вам нужно отдыхать и поменьше нервничать, – проинструктировал его доктор.
– У меня не та должность.
– Боюсь, вам в любом случае придется денек провести в постели. Как минимум. Сейчас температура в норме, но может вернуться.
– Мне надо к тетке съездить.
– Очень не советую.
– Я тоже, – поддержала Карина. – А если это вирус, Андрей? Себя не жалеешь, подумай о Наташе.
Громов застонал.
– Ты права.
– Постельный режим до полного исчезновения лихорадки, – с нажимом повторил доктор. И вызывайте даже если просто почувствуете себя странно. На всякий случай.
Он откланялся, и мы остались втроем в спальне.
Несколько дней назад я бы чувствовала себя как минимум неловко, а скорее всего ужасно и злобно в присутствии Карины. Но сейчас она наоборот меня успокаивала одним своим наличием в спальне. И почти голый муж меня тоже не смущал. Карина сама была как доктор для Андрея. Ни он, ни теперь я ее не стеснялись.
В очередной раз мои мысли прервал звонок телефона. Я даже подпрыгнула. Карина понимающе на меня посмотрела и нахмурилась. Она сама прошла к телефону, взяла трубку.
– Апартаменты Громова, – ответила она голосом, как сталь.
А вот лицо тут же разгладилась, и Карина заговорила намного мягче.
– Доброе утро, Наталья. Да, это я. Сейчас дам ему трубку.
Андрей наоборот стал выглядеть еще более уязвимым.
Он взял телефон и попытался сделать бодрый голос.
– Да, теть Наташ, привет. Ах, тебе уже доложили. Да, немного надо полежать, но завтра… – он замолчал, не договорив.
Андрей достаточно долго слушал пока мы стояли, как часовые, и смотрели на него с интересом. Я пыталась прислушаться, но ничего не разбирала. Однако лицо мужа стало кислее лимона.
– Наташ, это не простуда и скорее всего не вирус даже, – вклинился он все-таки. – Нет, я не врач. Да, возможно.
Потом Андрей снова слушал и не выдержал.
– Поговори с ней, – отдал он трубку Карине.
Она тоже долго молчала, внимая тетушке Громова, а потом передала телефон мне.
– Алло, – проговорила я осторожно, заранее трясясь от страха.
– Доброе утро, милая. Андрей заболел, а я категорически не хочу подцепить то, что он перенесет легко и непринуждённо. Оставь мужа в Вашингтоне, а сама прилетай ко мне.
Я не растерялась и уточнила:
– Вы не боитесь, что я сама заразная? Мы с Андреем живем в одном номере.
– Примешь душ в самолете, – гениально решила Наталья. – Карину тоже возьми. Я по ней скучаю. Буду помирать, Андрейка примчится, а вот на счет вас, девочки, я сомневаюсь. Жду, Лизонька. Скоро обнимемся.
И тетя Наташа положила трубку.
– С ней бесполезно спорить, – сообщил мне Андрей.
– Как и с тобой, – поддела его Карина.
Громов попытался сдвинуть брови, но упал на подушки, простонав:
– Вам лучше полететь, а мне поспать.
– Мне страшно оставлять тебя здесь, – призналась я. – Ты будешь совсем один.
Андрей фыркнул, не открывая глаза.
– Я не бываю один, принцесса. Ко мне приставят сиделку в форме. Он будет поить меня водой и Панадолом. С тобой, конечно, лучше, но Наташу я тоже понимаю. Лети и не беспокойся. Вернешься, я уже буду как новенький.
– На один день, Лиз. Думаю, Андрей в порядке. Мыслит он правильно.
У меня не осталось возражений. Я кивнула пошла собираться.
Глава 17. Тетушка
Лиза
Самолет набирал высоту, а я уже чесалась от желания позвонить Андрею, спросить, как он. Моя нервная система, кажется, износилась в труху за последние три дня. Америка как будто высосала из меня все эмоции, кроме негатива. Страна свободы мне не понравилась в этот раз.
Вроде бы я понимала, что Громов сейчас спит и обещал сам позвонить, но я не могла перестать желать слышать его голос.
– Расслабься, Лиза. Он будет в порядке.
– Знаю, – кивнула я.
Я не переживала за Андрея по части здоровья. Доктор показался мне надежным. Такой бы сразу заметил неладное. Мне просто не хотелось расставаться с мужем в такой непростой для нас обоих момент. Я хотела поддержать его, хотела, чтобы он поддержал меня. Вместе у нас точно поучилось бы лучше. И выздороветь, и познакомиться с тетей Наташей.
Свою тетю Андрей поселил в Джексонвилле. Я погуглила и узнала, что город достаточно большой, климат тропический, мягкий. Мне никогда не нравилась Флорида, хоть я там и не была. Наверно, это побочка фаната Калифорнии и ЭлЭй. Вот это рай на земле.
Мы долетели за два часа, и мои руки стали чесаться еще сильнее. Я не отпускала телефон, гипнотизируя, чтобы он зазвонил.
– Перестань, Лиз. Он спит и позвонит. При нем Саша. Все будет отлично.
– Знаю, знаю, – прошептала я, поднимая голову, чтобы посмотреть в окно.
Город сразу показался мне странным. Мы вроде бы ехали через центр, но тут пару раз я замечала заброшенные, полуразрушенные здания. Не выдержав, я указала на один из таких Карине:
– Почему нет людей и эти руины?
– Не вся Америка красивая, Лиза. Джексонвилл живет своей жизнью. Я не завидую местным совсем.
– Мне тоже больше нравится тусовый ЭлЭй.
– Одна фигня, – махнула на меня рукой Верден.
– Ты вообще не фанат Штатов? – догадалась я.
Карина кивнула, поясняя:
– Британия – ван лав.
– Боже, храни королеву.
Мы рассмеялись, и мне захотелось обнять Карину. Она была мне ближе всех, кого я узнала в Росси. Разве что еще Арсюша нравился мне примерно также.
– Ты была в КаслТорне? – спросила я.
– Нет, но наслышана.
– Приглашаю тебя в гости.
– Уверена? Я ведь приеду, Лиза. Вот переизберем Андрея и возьму отпуск.
– Возьмем вместе, – уверенно заявила я.
Карина наградила меня улыбкой. Мне даже покаялось, что ее глаза подозрительно блеснули. Но она сразу заморгала и отвернулась к окну. Однако зрелище ее не порадовало.
– Да, так себе город, – приговорила Карина. – Но для Наташи – это рай.
– Какая она? – спросила я, чтобы подготовиться.
– Прямая, очень честная. Иногда слишком. Но добрая и радушная. Не бойся ее.
– Постараюсь.
Мы выехали из даунтаун и оказались в симпатичном, типичном спальном районе Америки. Машина остановилась у такого же типичного двухэтажного домика. На крыльце уже стояла полноватая, но при этом подтянулая женщина в шортах и тенниске. Она махала рукой и радостно улыбалась.
Стараясь не бояться, я вышла из машины следом за Кариной. Двое охранников, что ехали следом, последовали за нами.
Не поздоровавшись ни с кем, Наташа сразу заявила:
– Вольно, солдаты. Ждите на улице. Мы с девочками поболтаем, а когда разойдемся по спальням, я постелю в гостиной на диване. Водителя отпускайте в гостиницу. Для него места нет.
Она, похоже, бывалая. Никто не удивился или не показал этого. Ребята остались снаружи, а нас Наташа подтолкнула вперед.
В доме пахло пирожками. Я остановилась и вдохнула полной грудью.
– Как у бабушки, – не сдержала я восторга.
– Конечно, дорогуша. Кто бы еще сделал меня этой самой бабушкой. Может ты?
Я тут же сникла, не зная, как ответить и не обидеть новую родственницу. Меня спасла Карина.
– Человек не успел войти, а ты ее оплодотворила. Дай хоть разуться.
– А у нас тут не грязно, чай не в России.
– Все равно, – упрямо ответила Карина и скинула туфли. – Я подохну в обуви.
Дома у Наташи было чисто, и я тоже сняла тесноватые, хоть и удобные лодочки.
Охранники принесли наши вещи и скорее скрылись на веранде.
В гостиной уже стояло блюдо с пирожками, но вместо традиционного русского чая Наташа сразу достала бутылку вина.
– Давайте девочки, с приездом. Так рада вас видеть!
Она разлила янтарное вино из Напы в яркие синие бокалы, и мы пригубили за приезд. Карина сделала несколько больших глотков, собираясь расслабиться сегодня. Я решила не туманить голову и пила для вида.
Наташа подала на обед рыбу с картофелем и сразу стала атаковать меня расспросами:
– Значит, твоя мама русская, а отец шотландский аристократ? Как они познакомились?
Я рассказала всю историю родителей, даже местами не очень приличные слухи об их бурной молодости в Торнвуде. Наташа кивала, иногда уточняла нюансы и мягко выводила разговор на новую тему. Я не заметила, как вывалила ей всю историю своей жизни и даже призналась, что соблазнила Андрея.
– Да, у них брак по расчету, – вклинилась Карина, рисуя на последних словах воздушные кавычки пальцами. – Так что не мечтай о внуках, теть Наташ.
– По расчету? – не поверила тетушка.
– Да, я почти заставила его на мне жениться.
Наташа рассмеялась громко, на весь дом.
– Милая Лиза, я нисколько не умоляю твои талантов и яркого характера, но никто и никогда не сможет заставить Андрея Громова, если он не хочет. Я видела вашу свадьбу и смотрю новости по телевизору. Андрюха точно не рассчитывал такой брак. Он ни на кого так не смотрел, как на тебя.
Я не могла не задать больной вопрос:
– Даже на Марину..?
Он ни на кого так не смотрел, как на тебя.
Я не могла не задать больной вопрос:
– Даже на Марину..?
Наталья взглянула на меня цепко и внимательно, а потом ответила:
– Она точно не смотрела на него так, как ты. О мертвых плохо не говорят, но первая женушка Андрюхи была редкой заразой. Он любил ее, конечно, но она вечно ныла. Во Флориде жарко, а на Аляске холодно. Туфли жмут, а на машине не хочу. Останемся на три дня, а не на пять, тут тоска.
– Она тебе не нравилась, – сделала вывод Карин, плеснув себе еще вина.
– Много пафоса, мало души, – подытожила Наталья. – Что-то в ней было странное. Я понимала, что первая любовь в колледже сразу связала Андрея по рукам, но всегда считала, что он поспешил жениться. Она всегда словно сдерживала его, тормозила. Как якорь. На кой черт он все терпел?
– Любил ее, – предположила я. – Вы сами сказали.
– Разумеется. Но теперь представь Андрюшу, который не видел ничего, кроме детдома и конфет от меня по выходным. В одночасье после смерти Мишани на него свалилось несметное богатство и открылись новые возможности. Он поступил в Кембридж и встретил там Марину, породистую кобылку, дочку олигарха. Не мог он в нее не влюбиться. Доказывал себе, что достоин. Раз такая девица с ним, то и сам не пустое место. А она детей не хотела. И в политику его не пускала. Как будто каждый день крылья ножницами обрезала.
Наташа замолчала, позволяя мне переварить информацию. Тишина навалилась на меня как ком вместе с осознанием. Такие подробности мне не нравились. Я бы предпочла не знать. Но назад не отмотаешь.
– Андрей не хочет детей в браке со мной, – произнесла я тихо, ломая звенящее молчание. – Не думаю, что вам стоит надеяться на наш союз. Это все временно.
– Время покажет, – мудро произнесла Наталья, похлопав меня по руке. – Ты мне нравишься, Лиза. Намного больше чем Марина. На ваш союз у меня как раз большие надежды. Вот ты вроде аристократка и знаешь себе цену, но с тобой легко и приятно пить вино и ковырять пирожки. А как вспомню, Марину… Она сидела здесь и смотрела на все с таким пренебрежением, словно я живу в хижине из дерьма и палок. И ее подружка эта жуткая, которая дочка нашего презика…
– Чья дочка? – переспросила Карина, опережая меня.
Глаза Верден тут же прояснились от хмельного тумана, она вцепилась взглядом в Наталью, повторяя вопрос:
– Про чью дочь ты говоришь?
– Гарри Джонсона. Как ее там?
– Лора, – подсказала я, удивляясь не меньше Карины.
– Да, точно Лора.
– Она подруга Марины?
– Конечно. Вы не знали? Они катались все время вместе. Андрей не очень любит лыжи, но Марина обожала и все время сваливала от него скорее на озеро Тахо кататься с этой Лорой. Однажды она за ней прямо сюда приехала. Я чуть не померла о такой наглости. Некоторые американцы настоящие америкосы. Так вот Лора янки на сто процентов. Наглая, как макака. Тьфу.
Наташа даже раскраснелась от возбуждения, вспоминая былые обиды. А у меня наконец зазвонил телефон. Андрей.
Я извинилась и скорее выбежала поговорить из столовой в гостиную.
– По расчету, ага, – услышала я реплику от Наташи. – Так я и поверила.
Они с Кариной вместе захихикали, но мне уже было все равно. Я приняла вызов и услышала любимый голос.
– Привет, принцесса. Я только проснулся, – проговорил Андрей.
Голос еще был хриплый, но уже чуть более бодрый и веселый.
– Отлично, что поспал, – порадовалась я. – Хорошо, что у меня хватило терпения не разбудить.
– Да, сутки в отключке, и я почти новенький. Даже поесть захотелось.
– Отличные новости.
– Угу, доктор тоже так сказал.
– Он приходил снова?
– Разумеется, – едко выдал Громов. – Разве меня оставят в покое. Как только встал пописать, сиделка Саня настучал эскулапу, и тот снова приперся.
– Знаешь, в твоем случае они все предпочитают перебдеть.
– Знаю, малыш. Но бесит…
– Знаю, малыш, – вернула я ему слова его же тоном. – Тебя бесит любая забота о тебе.
– Кроме твоей, Лиз. Ты меня не раздражаешь, – признался Андрей.
Я слышала, как он улыбается, и сама тоже растянла губы от уха до уха.
– Не раздражать моего президента – это честь. Если однажды меня спросят, какое было главное достижение в качестве жены главнокомандующего, скажу – не раздражала его.
Андрей засмеялся. Между нами что-то сломалось и одновременно нагрелось. Напряжения после моих ночных историй улетучилось. Я прикрыла глаза и позволила себе забыть о договоре и расчете, представила, что мы действительно семья, молодая и маленькая, но семья.
– Наташа еще не заговорила тебя до смерти? – спросил Андрей, меняя тему.
– Нет, она хорошая. Можно сказать, мы поладили.
Муж помолчал немного. Я могла руку отдать на отсечение, что он думал о Марине и сравнивал нас. Я знала, что выиграла в этом маленьком дерби. Если вообще есть смысл соревноваться с покойницей.
Она умерла. Есть я и Андрей. И нам нужно думать друг о друге. А голоса из телефонов пусть ловят Карина и Сергей.
– Очень рад, что поладили, – сказал Андрей после паузы. – Кажется, ты покорила не только мою страну, но и мою семью.
«А тебя?», – хотела спросить я, но не осмелилась. Это была моя заветная мечта и озвучивать я ее пока боялась. Точно не сбудется, если буду болтать сейчас. В моем сердце жила надежда, а разум подсказывал, что мы должны двигаться постепенно. Я не собиралась давить на Андрея. Лучше буду любить его.
– Я рада, что тебе лучше. Мы собирались тут заночевать. Это ничего?
– Конечно. Оставайтесь. Думаю, завтра я уже буду готов лететь домой. Детка, еду принесли и у меня тонна непрочитанной почты, – сообщил Громов, чуть не плача.
– Не работай много. Лучше поешь и еще поспи, – посоветовала я.
– Постараюсь. Скучаю по тебе.
Я снова улыбнулась, выдохнув:
– И я по тебе.
Громов чмокнул мне в трубку и отключился.
Я вернулась в столовую, где Карина опять была навеселе и уже валялась на диване с очередным бокалом.
– Скучаю по тебе, принцесса. И я по тебе. Муа-иу-иу. Отдыхай, дорогой. Не переживай обо мне. – Карина изобразила наш разговор с Андреем, заставляя меня и Наташу смеяться. Я кинула в нее подушкой, чтобы не расслаблялась.
– Брак по расчету, ага. Так я и поверила, – закатила глаза тетушка.
Я не стала с ними спорить. Гиблое дело.
Вообще, Наташа была такая же вредная и обаятельная, как моя бабуля. Просто немного моложе. Ее дача была не в Одинцово, а во Флориде. Возможно, поэтому я так легко с ней общалась и почти сразу перестала бояться. Ну и откровения о не самых приятных чертах Марины тоже играли роль.
Мы все переместились на диван в гостиную и пили вино, болтали. Болтали и пили вино. Классный получился девичник. Спать отправились за полночь. Наталья действительно осталась в гостиной, чтобы постелить парням из охраны. Эти ребята могли стоять часовыми у дверей неделю, но не отказались от ночевки в доме.
Чертовски мило и по-русски мы пренебрегли инструкциями и не пожалели об этом. Проснулись, правда, рано. Я спустилась вниз, обнаружив на кухне Наташу и невероятный запах кофе и выпечки. Последнее время я не завтракала, как и Андрей, но отказаться от пышных круасанов не смогла.
Как бы хорошо не было, но нам пришлось прощаться. Андрей позвонил и сообщил, что пришел в себя. Наташа забрала у меня трубку и велела ему в следующий раз вести себя прилично и никаких вирусов. Громов клялся, что так и будет.
Я снова и снова разрешала себе верить в лучшее, прогоняя непонятную тревогу. Америка, которая в первые дни показалось такой враждебно, сейчас нравилась мне намного больше. Наверно, потому что здесь был маленький русский островок с собственной царицей Наташей. Мне совсем не хотелось уезжать, но самолет приготовили, нас ждали.
Наталья крепко меня расцеловала, по-русски, как положено.
На прощание она сказала:
– Не слушай Андрея. Он часто несет чушь. Если хочешь от него ребенка, то обязательно роди. У вас будут такие красивые детки, Лиза. Точно тебе говорю. Знаю, ты вряд ли решишься прилететь одна, но я всегда тебе буду рада. С Андреем или без него.
И она еще раз обняла меня, что почти хрустнули косточки.
У меня в горле встал ком. Я не была способна ни поблагодарить, ни попрощаться. Но Наташа и так все понимала. Я видела это в ее добрых глазах и улыбке.
Через три часа мы приземлились в Вашингтоне. Андрей уже приехал на взлётную, поднялся на борт. Полет планировалось продолжить без заминок.
Я не успела обнять мужа, спросить, как он себя чувствует, как нас разделила Карина.
– Лора Джонсон была подругой твоей мертвой жены? – выпали она.
– Не сказал бы, что она была подругой. Они вместе катались на лыжах, – ответил ошарашенный, все еще бледный Громов.
– Почему ты не говорил раньше?
– Разве это важно?
– Разумеется, – вспылила Верден. – Даже Сергей не в курсе. Как так можно, Андрей?!
– Что случилось, пока я спал? – потребовал ответа и президент.
Его голос был тихим и выдавал слабость, но тон снов стал жестким и требовательным.
Не дождавшись ответа, он кивнул Карине на кабинет, и она прошла внутрь. Андрей задержался на секунду, чтобы обнять меня. Он вымученно улыбнулся, изображая невозмутимость.
– Ты нас извинишь? – спросил Громов.
Как будто у меня был выбор.
– Да, конечно, я все понимаю.
– Спасибо.
Андрей поцеловал меня в лоб и прошел вслед за Кариной. Почти сразу самолет набрал высоту. Я попросила кофе и яйцо-пашот, перекусила, пока за дверью решались дела государства. Карины не было достаточно долго. Скорее всего, она рассказала о звонке в номер от якобы Марины. Вряд ли Андрей быстро поймет, что с этим делать. Хорошо, что у него была отличная команда. Они помогут и подскажут. Мы уже летели над Атлантикой, когда Верден вышла из кабинета.
– Катюша, вина мне принеси, пожалуйста, – попросила она сразу, падая в кресло.
Карина была бледной и измотанной, как будто вампир выпил из нее все силы вместо крови. Нам всем нелегко далась эта поездка.
