Текст книги "Жена президента (СИ)"

Автор книги: Аля Кьют

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 20. Политика сердца

Андрей

В тот же день я выступил с официальным заявлением. Текст писала лично Карина, а я лично его правил. Это, конечно, не понравилось ни Верден, ни Казарину, но затыкать мне рот в прямом эфире никто не решился. Я объяснил народу ровно то, что сам знал. Старался быть искренним и голос драматично дрогнул, когда говорил об аннулировании брака с Лиз и ее спешном отъезде. Я ничего не стал пояснять о Марине, лишь попросил дать нам время и уважать приватность личной жизни.

Для Лизы это будет выглядеть, как предательство. В ее юном максимализме я, конечно, сволочь и тварь. У меня был шанс перехватить ее в аэропорту, но я им не воспользовался. Она бы все равно ускользнула. Эту птичку нельзя запереть в клетку. Я однажды попробовал, и она умчалась со Стерном на байке, чуть не погибла. Это был хороший урок.

Сразу после заявления я стал набирать ее номер. Все так же в блоке. Тогда вызов полетел на мобильный Бена.

– Да, Андрей, – ответил он сразу и очень спокойно.

– Дай мне поговорить с Лизой, – потребовал я, забывая о дипломатии, но потом вспомнил и добавил: – Пожалуйста.

– Она не хочет, и я не буду настаивать.

– Бен, это важно. Я должен объяснить…

– Не сомневаюсь, – перебил он. – Знаешь, Громов, я как отец снова хочу разбить тебе лицо. Но как мужчина даже сочувствую. Серьезно, что ты хочешь от Лизы после объявления аннулирования брака? Она тебе никто.

– Это не так.

– Уверен?

– Да.

– А я вот не очень. Ты отпустил ее.

– Все сложно и…

– Все очень просто, Громов, – снова не дал мне договорить Торнтон. – По телефону вы ничего не решите. Как только разберешься со своей женой, и будешь уверен, что Лиза тебе нужна, приезжай и попробуй убедить ее в этом. Я не буду препятствовать, но и помощи не жди.

– Понял тебя. Спасибо?

Благодарность получилась какой-то вопросительной. Вроде Бен мне не помог, но и не мешал. Я почувствовал нечто позитивное во всей этой свалке из дерьма и интриг.

– Не за что, – забавно по-русски с жутким акцентом ответил лорд и скинул звонок.

Я выдохнул, пытаясь смириться. Мне действительно нельзя лететь к Лизе сейчас. Нужно разобраться с Мариной и миллионами встреч по работе и предвыборке. Но сердце болело без моей девочки и за нее.

Я жил с этой болью, продолжая крутиться в колесе обязанностей. Быть президентом в такие моменты очень легко. Забыть себя и отдаться всецело делам страны, довериться помощникам, которые обещали раскопать все о Марине. Почти нет времени на чувства. Почти не отвечаю за самого себя.

С воскресшей женой я не общался. Она провела три дня в Кремле, пытаясь то пообедать со мной, то поужинать, один раз попросила пригласить ее на Остоженку. Я отказал, ссылаясь на усталость и честно признался, что должен многое понять и принять, прежде чем даже снова заговорить с ней.

На следующий день Марина уехала к родителям.

А еще через один Карина позвала всех на срочное совещание.

– Что случилось? – спросил Казарин, входя в зал переговоров.

Карина шикнула на него и указала на экран плазмы, одновременно делая громче.

– Я знаю, что поступила ужасно, – всхлипывала на экране Марина, размазывая тушь, слезы и сопли по щекам. – Я совершила ошибку. Андрей, конечно, увлекся этой девочкой. Я слишком долго приходила в себя после трагедии в горах…

– Лживая стерва, – не сдержался я.

– Мы все ошибаемся. Андрей, прости меня, умоляю. Я так люблю тебя. Я все отдам, чтобы ты снова меня полюбил. Мы ведь были семьей. Позволь мне вернуться. Я буду очень стараться, обещаю. Помнишь, мы ведь хотели детей, как раз, когда…

– Выключи на хрен этот цирк. Потом посмотришь сама, если надо, – потребовал я. – Детей! Она никогда не хотела детей.

Карина послушно отключила телек, а я свалился в кресло.

– Что за чушь она несет? – продолжал задавать вопросы ребятам, самому себе и космосу.

– Кто ее вообще пустил в ящик? – поддержал Казарин.

Карина объяснила:

– Видимо, договорилась об интервью, когда уехала к родителям. Журналистам много времени не надо, чтобы подготовить такой бомбовый эфир.

– Зачем ее выпустили из Кремля? – возмутился Сергей.

– Нужно было запереть в башне и посадить тебя вместо дракона охранять? – не сдержался я.

– Я не против, – неожиданно заявил Казарин. – От меня бы не сбежала.

Пришлось напомнить:

– У нас свободная страна.

– Иногда я об этом жалею, – продолжал ностальгировать по ушедшему режиму Сергей.

И снова Карина переключила нас на актуальную проблему.

– Марина поступает очень грамотно, господа. Она давит на тему верности, семьи и прощения. Не зря извинилась сто раз и упомянула деток. Теперь домохозяйки захотят видеть Андрея с ней.

– Хрена лысого. Вы вообще занимались ее вопросом?

– Конечно, – заверил Сергей.

– Есть успехи?

– Немного, но есть.

– Отчитаться не хочешь?

– Пока нет.

Я сдавил переносицу пальцами, чувствуя себя уставшим и загнанным в угол. Знал, что следующие слова не буду встречены одобрением, но все равно сказал:

– Мне нужен развод. Быстрый и тихий.

– Тихо с твоей зомби-женой не будет. Начнешь разводиться, она устроит травлю, – напророчил Казарин.

– Так и будет, – поддержала версию Карина.

– Я не буду даже пытаться ей подыгрывать ради выборов. Мне не нужна такая репутация, – заявил я, чтобы сразу развеять их иллюзии на это счет.

– Мы тебя и не просим, Андрей.

Ох уж это «мы». Когда Казарин говорит так о себе и Карине, у меня мороз по коже. Вдвоем они сила посильнее лавины и вулкана.

У Карины зазвонил телефон. Она отошла в сторону, сняла трубку.

Мы с Серёгой молчали, обдумывая все происходящее в сотый раз.

– Сереж, Арсений говорит, что звонил, но ты его послал. Он что-то нашел, – проговорила Карина, отодвигая трубку от лица.

– Фигня, – махнул рукой Казарин. – Что он может найти? Кроме шарфика в тон к платью.

– Говорит, это про Марину и Лору Джонсон.

Мы с Сергеем одновременно подпрыгнули. Но меня осадил мобильный с напоминанием. Карина тоже знала мое расписание.

– Андрей, у тебя селекторное совещание с Краснодарским краем. Мы с Сергеем встретим Арсика и поболтаем. Не переживай.

И они вытолкали меня в кабинет, где на линии уже ждал губернатор с юга.

Думаете, они поговорили с Арсением и сразу отчитались?

Как бы не так.

Обе мои правых руки пропали на три дня после этого звонка.

Я существовал на автопилоте с какой-то странной надеждой. Отбивался от Марины, которая звонила и рыдала мне в трубку каждый вечер. Потом начал названивать ее отец. Я чувствовал, что вся страна могла бы позвонить мне и уговорить принять пропавшую и вернувшуюся, раскаявшеюся жену. Но этот вариант, даже расчета ради, я не смог бы отыграть.

С Лиз было так просто изображать любовь и внезапные чувства.

Изображал ли я их вообще?

Возможно, в первый раз, во время конной прогулки. И то потом сам увлекся ее губами и утонул в бездонных глазах.

Я скучал по ней все сильнее. И все отчаяннее признавал паршивый факт – вернуть Лизу будет непросто. Скорее почти невозможно.

Мне придется рискнуть всем, чтобы сохранить себя.

Карина объявилась также неожиданно, как и пропала.

Она прервала встречу с министром здравоохранения, заявив:

– Здоровье нации сейчас зависит в первую очередь от здоровья ее президента. Простите, Юрий Геннадьевич, но это срочно.

Конечно, он не стал возражать. Наша встреча была скорее финально отчетной. Я и так все знал, а Ганнадич понимал, что скоро может быть и смена руководства. Показатели общественного мнения штормило. Я еще не был на дебатах, но мой рейтинг уже скакал, как горный баран по скалам. Прогнозировать даже Ванга бы не взялась. Спасибо Марине.

Я не успел даже руку протянуть министру, а Карина уже тащила меня за эту самую руку куда-то прочь от административной части резиденции. За нами следовали четверо из охраны. Мы спустились вниз, и я даже подумал, что сейчас Верден скажет, что нашла тоннель с монорельсом. Но нет. Карина привела меня в кабинет, который был очень похож на комнату для допроса где-нибудь на Лубянке. Конвойные остались снаружи, а мы вошли внутрь.

Посредине пустой комнаты был стол, около него стулья. Марина сидела на одном из них. На стене висела плазма. Возле нее стоял Казарин, залихватски крутя в пальцах пульт.

– Добрый день, – вспомнил я ритуалы вежливости. – Почему никто не сказал, что у нас тут вечеринка в стиле ЧК?

– Скорее в стиле НКВД, – хохотнула нервно Карина за моей спиной.

– А какая разница? – ехидно задал риторический вопрос Сергей.

Марина и так не была слишком румяной, но с ее лица сошла последняя краска.

– Это допрос? – спросила она с вызовом. – Я не получала повестку.

– Нас тоже не предупредили, что жена президента жива. Так что, Марина Дмитриевна, мы квиты. Вы расслабьтесь, мы просто поболтаем. Вы же любите давать интервью – вот.

Серега даже меня пугал своей ролью вежливого копа. Страшно представить, что будет, когда Карина примется исполнять невежливую партию. Я так залюбовался своими ребятами, что почти растерял собственный интерес, но его быстро вернули.

Казарин прошел к столу, вытащил стул и развернул его спинкой к экрану, сел верхом и щёлкнул пультом.

– Давайте начнем сказку про девочку Марину, которая каталась на Алтае и вдруг погибла, – начал он.

– Прекратите это! – потребовала Марина, вставая со стула и одергивая платье.

– Сядьте, – велела Карина таким тоном, что моя восставшая жена тут же повиновалась.

Признаться, у меня самого колени подогнулись, но я устоял, сложил руки на груди и наблюдал за спектаклем. Иначе назвать происходящее не получалось.

– Итак, мы видим Марину Громову сразу после Кембриджа. Она познакомилась в Аспене с Лорой Джонсон. – Сергей щелкнул пультом, и на экране возникло фото Марины и Лоры.

Я нахмурился. Мне никогда не нравилась Лора. Для этого не было причин. Разве что навязчивость и какая-то скрытая угроза. Тогда я списывал на то, что ее отец-сенатор был воинственно настроен к России.

– Что с того? – тут же вскинулась Марина.

Она нервничала, я видел это. Все видели.

С чего бы ей переживать?

– Андрей прекрасно знает о нашей с Лорой дружбе. Что вы пытаетесь ему рассказать?

– Мы сами не знали, Марина Дмитриевна, – объяснил Сергей, – иначе уже бы нашли вас живой. Скорее всего, хотя не факт…

– Сереж, к делу, – одернула его Карина.

– Да. Марина и Лора подруги. Андрей кстати редко тусуется с девочками в горах, но иногда мелькает на общих фото.

Я хрюкнул, потому что на экране появилась фотка со мной. Я почти спал, пока Марина и Лора хохотали.

– Это комиксы? Я до сих пор не улавливаю суть, – злилась Марина все сильнее.

– Суть в том, что вы с Лорой Джонсон находитесь в сговоре и, похоже, в любовной связи.

Я вздрогнул.

– Прости, Громов, но это правда.

Я уставился на Казарина, требуя доказательств.

– Вот фото с вечеринки на Алтае, которое выбросили в сеть друзья Марины по покатушкам, – продолжал комментировать слайды на экране Сергей.

– Узнаешь ее серьги, Андрей? – вступила Карина.

Сергей сделал изображение крупнее, и я узнал.

– Серьги моей матери. Я подарил их Марине на свадьбу. Она их никогда не снимала.

Марина застонала, словно ей стало больно. Она хватал ртом воздух, ничего не говоря.

Сергей щелкнул пультом и проговорил:

– Ага, не снимала до самой смерти. Смотри. Это фото Лоры Джонсон на вечеринке в честь чего-то там через три месяца после лавины. Сделаем крупнее. Узнаешь?

– Да, – хрипло ответил я.

На Лоре были те же самые серьги. Простые цветы из золота, весьма грубой работы. Моя мать была из бедной семьи. Наташа сохранила эти сережки и передала мне, а я подарил любимой женщине.

Я сжал зубы и кулаки. Глаза заволокло туманом.

– Андрей, это глупости. Совпадение. Ну есть у Лоры такие же серьги.

– Угу, советская ювелирка – мечта любой американки. Конечно, – закатила глаза Карина.

– Это все бред. Я бы никогда…

– А через две дня мы можем видеть Лору на ЛГБТ вечеринке в закрытом клубе Лос-Анджелеса. И она целует даму, очень похожую на покойную Марину Громову. Снимок, конечно, темный, но…

– Ложь, – прошипела Марина. – Все ложь. Это полная чушь, Андрей, не верь им.

– Таких фотографий несколько, – продолжала Карина. – Их нам любезно предоставил Арсюха, который дотошно следит за образами жизни и одеждой первых леди всех стран. Особенно, если они из «радуги». Кроме того, по счастливой случайности, наш парень еще и отчаянный фанат президента. Он также плотно изучал жизнь Андрея до и после инаугурации.

– Кроме того, мы давно наблюдаем за дворецким Константином, который провел свой отпуск в Калифорнии, – добивал Сережа.

– Ты отлично платишь прислуге, Громов, – похвалила Верден. – А вот выезд для них за рубеж зря разрешил.

– Похоже, Константин Левин встречался с Лорой в Штатах и получил некоторые распоряжения или просто был завербован разведкой. Именно он отправил смс Элизабет и оставил фото на постели.

– Он признался, – пресекла Карина дозу отрицания.

– Еще в копилку нюансов. Ваш отель в Вашингтоне раньше принадлежал Лоре Джонсон, и она же сих пор является его акционером. То есть Лора легко могла проникнуть в гостиницу и позвонить Лизе по внутренней связи.

– Позвонить Лизе? – уточнил я.

– Да, был анонимный звонок с угрозами. Мы не говорили тебе сначала из-за здоровья, потом… – Карина крутнула головой, изображая дурдом, в который превратилась наша жизнь. – Потом из-за всего.

Сергей стал подводить итоги.

– Кто-то методично устраивал Лизе проверку на прочность, подводил ее к мысли, что брак с Андреем ошибка, что он любит свою мертвую жену. А мертвая жена в свою очередь готовилась к кульминационному выходу. Ведь брак Громова с Элизабет Торнтон оказался крепким. На удивление. И выборные опросы сулили нынешнему президенту второй срок без второго тура. А вот Джонсон похожими успехами похвастаться не мог. Череда совпадений, правда? Так вернемся к возвращению Марины Громовой. К слову, ее самолет прилетел из Нью-Йорка. Очередное совпадение…

– Хватит! Не надо больше, перестаньте, – неожиданно разрыдалась Марина, которая последние минуты сидела как кукла, только хлопая глазами.

Она не выдержала, разрыдалась и кинулась ко мне.

– Ты же знаешь, какой Джонсон. Не отдавай меня ему. Я не могу вернуться в Штаты, Андрей. Лора обещала, что мы уедем, но я не верю, что отец ее отпустит…

Марина хваталась за мой пиджак и всхлипывала, повторяя:

– Я расскажу. Все расскажу, только пусть он прекратит этот цирк.

Взглянув на Сергея, я кратко кивнул, и он выключил экран. Марина висела на мне почти без чувств, пришлось тащить ее на себе до гостевой комнаты. Там она снова принялась рыдать и не могла успокоиться полчаса, а то и больше. Но через бесконечное количество всхлипываний она все же сходила умыться и вернулась почти спокойная.

Она осталась стоять у двери в ванную, словно на всякий случай, если придется прятаться там от моего гнева.

Но я почти ничего не чувствовал. Немного разочарования и дикую усталость. Но сил на негатив не осталось совсем. Убивать Марину мне точно не хотелось.

– Говори все, как есть. Не врать, – велел я.

Марина истово закивала. Не сразу, но она начала. С главного.

– Я влюбилась в Лору еще в Аспене.

– Ебать, – я хлопнул себя по глазам ладонью.

– Прости, – пискнула Марина и снова собиралась заплакать, кажется, но взяла себя в руки.

– Продолжай. Я постараюсь сдерживать эмоции.

– Наши отношения были бы невозможны, стань ты президентом. Мы не смогли бы встречаться тайком. Ее отец тоже собирался баллотироваться, но в Америке все проще с этим. Ты же знаешь. У меня еще оставался шанс.

– Понимаю теперь, – согласился я.

Многое вставало на места. Я предпочёл бы не знать таких подробностей. Я предпочел бы помнить о Марине только хорошее. Но не судьба.

– Лавина действительно была знаком. Нам с Лорой дала шанс сама стихия, природа. С такими силами нельзя спорить, – нараспев стала вещать Марина.

Похоже одновременно с шансом для лесбиянок, получил и я свой.

– Вы спокойно жили в Штатах, а я стал президентом, и все счастливы – подвел я черту.

– Если бы, – вздохнула Марина.

– Джонсон меня вычислил, конечно. Сначала никаких проблем не было. Он нас поддерживал деньгами и морально, но как только ты женился на этой девочке, Гарри прорвало. Он потребовал от меня возвращения, сближения с тобой. Я откупилась угрозами, которые исполнил Костя.

– Как он согласился? Это государственная измена.

– Идейный. Ты ему не нравишься. Он человек старого режима. Гарри обещал укрытие и гражданство.

– А что он обещал тебе?

– Спокойствие. Тихую жизнь.

– То есть много денег? – угадал я.

Марина кивнула и снова надолго замолчала. Я тоже не знал, что сказать. Интриги Гарри меня мало трогали. Я знал, что он выкинет нечто. Не подозревал, конечно, что нечто будет воскрешением Марины, но ход из Капитолия весьма ожидаем.

Сейчас меня больше волновали собственные ошибки. Каминг аут Марины я не принял на свой счет, а вот ложь и инсценированная смерть ранили в самое сердце.

– Почему ты не рассказала мне? – спросил я, начиная немного сочувствовать ей.

Она сама загнала себя в угол, в ловушку, в силки, которые расставил Джонсон.

– Ты считал меня мертвой. Ты стал президентом, Андрей, – напомнила она причины молчания.

Я покачал головой.

– Нет, не сейчас. Раньше. Зачем ты врала мне до чертовой лавины? Я бы тебя отпустил.

– Знаю, но мой отец никогда бы не принял Лору и сам факт, что я люблю женщину. А тебе бы вспоминали, что твоя бывшая розовая.

– Я бы пережил. А если ты про выборы, то мне скорее бы сочувствовали. Это прибавляет очков.

Марина хмыкнула.

– Ты, как всегда, умеешь видеть позитив даже в полной жопе.

– Работа такая, – пожал я плечами.

– Не могла я сказать, Андрей… Не знаю, почему. Стыдно было. Страшно. Я русская, хоть и таскалась по Европе с пятнадцати. Но в голове глубоко засело, что моя любовь грязная.

Марина присела на кровать, и я опустился рядом. Ее бравада рухнула, и она снова мне нравилась. Не как женщина, а как человек. Как ни крути, а мы были не только супругами, но и хорошими друзьями. Когда-то.

Она знала меня так давно, и я легко видел в ней фальшь и уловки. Но сейчас все исчезло. Передо мной был родной, хоть уже и далекий, человек. Я не мог не сочувствовать ей.

– Марин, я дам тебе денег. Ты не будешь нуждаться. Можешь жить хоть с Лорой, хоть с чертом. В Штатах, в Европе или на Бали.

Она подняла на меня глаза, полные надежды.

– Правда?

– Конечно.

– В обмен на развод? – догадалась Марина.

– Да. Быстрый и тихий развод. Плюс ты делаешь заявление, что в реальности все оказалось сложнее, мы чужие люди. Твое будущее точно не в России.

– Даже твой копирайтер не написал бы текст лучше.

– Не льсти. Тебе не идет.

– Ладно, ужасная речь. Я скажу иначе.

– Скажи, – согласился я и встал с кровати, поцеловал Марину в макушку. – Доброй ночи.

Выйдя от почти бывшей жены, я отправился к Сергею. А дверь его комнаты открыла взъерошенная Карина.

– Привет, – хохотнул я, стараясь не заржать в голос. – Снимаешь стресс?

– Работаю, – гордо тряхнула она растрепанными волосами.

– Отличная работа. Мне б такую.

Я не стал проходить, просто сообщил:

– Марина даст развод и сделает заявление. Организуй все по-быстрому. Никаких очередей, ладно? Я все-таки президент. Могу себе позволить немного особого отношения.

Прежде чем Верден начала наезжать и спорить, я ушел. Они, наверно, между оргазмами мечтали осудить Марину за измену родине. Но пока я президент этой страны, она будет под защитой. Главное, вовремя уехать.

Пройдя тоннелем до Остоженки, оказался в особняке уже через десять минут. Лежа в постели, где так привык обнимать Лизу, я точно знал, что сделаю, едва получу развод.

С этими мыслями сон забрал меня в Шотландию. Я обнимал мою принцессу, кружил, приподняв над землей, а она смеялась. Ее волосы развевались на ветру и пахли вереском.

Супер быстрого развода не получилось, но через три дня я стал свободным. Выйдя из зала суда, Марина взяла на себя журналистов и позволила мне уехать от служебного выхода. Они вцепились в нее. Никто не последовал за моей машиной.

Я смотрел ее обращение в прямом эфире.

– Да, мы с Андреем Михайловичем продолжаем свой путь не вместе. Я поняла, что нас давно ничего не связывает, кроме светлых воспоминаний о первой любви. Да, это обоюдное желание. Нет, это не связано с его аннулированным браком. Я ничего не могу сказать о его предвыборной программе. Меня не интересует политика.

Она ответила еще на несколько вопросов и тоже уехала.

– Слишком щедрое содержание, – оценила Карина мои распоряжения по части Марины.

– Это мои личные деньги. Не государственные.

– Тем более.

– Просто передай ведомость моему бухгалтеру.

– Как скажешь.

Очередной день принял меня с распростертыми объятиями. Я с ужасом ждал начала дебатов. Конечно, оппоненты полезут с ногами в мою частную жизнь. Никого ведь толком не интересует политика и достижения. Облить грязью всегда интересно за личное.

Снова засидевшись в Кремле за полночь, я не мог отделаться от липких, неприятных ощущений. Уладив все с Мариной, я не чувствовал себя победителем. И прекрасно знал почему.

Казарин и Верден запретили мне лететь к Лизе. Они оба били себя пятками в грудь, что очередные мои метание от бабы к бабе будут приняты негативно.

Но я больше не мог продолжать жить без нее. Даже эти несколько недель казались адом. Мне не хватало Лизы. Словно половину отрубили.

Как похудеть на двадцать килограмм за день? Отрубить ногу.

Вот я и похудел, едва у меня не стало Лизы.

Пользуясь тишиной и привилегиями президента, я отправился в тоннель. По дороге набрал номер человека, который сможет мне помочь без оглядки на стратегию выборов.

– Руслан, доброй ночи. Прости за поздний звонок.

– Ничего, Андрей Михайлович. Мне-таки собрать котомку и готовиться по этапу на Колыму?

Я не сдержал смешка.

– Нет, это не мой метод.

– Уф, – выдохнул Казаев. – тогда попытаюсь угадать: вам нужен самолет.

– Да.

– До Эдинбурга?

– Снова в яблочко.

– Я сейчас во Внуково.

– Шутишь?

– Нет.

– Ты был в рейсе? Устал, наверно?

– Да, сам не смогу. Но самолет готов к полету, и у меня есть запасной пилот.

– Ты меня очень выручишь. Я могу также рассчитывать на инкогнито?

– Могли бы не спрашивать.

– Приятно иметь с тобой дело, Казаев.

– С вами тоже, господин президент. Я кстати за вас голосовал и буду еще раз.

– Приятно иметь дело с умным человеком, – улыбнулся я.

Мы попрощались, и я спустился в тоннель.

Добраться до Одинцово, потом во Внуково, оттуда в Британию. Не самое сложное. Намного труднее дальше. Похоже, благодаря заботам Руслана мне подали машину прямо на взлетную полосу Эдибургского аэропорта. Без водителя. Как и без лишних свидетелей. Я сел за руль и не без труда вспомнил, как управлять авто. Хорошо хоть дали автомат.

Мне удалось поспать в самолете. Спасибо привычкам отрубаться в воздухе.

Я чувствовал себя хорошо. После кофе из круглосуточной кофейни – так просто отлично. Я размышлял по дороге, стоит ли позвонить Бену, или лучше нагрянуть как снег на голову. Так ничего и не решил, а уже оказался в землях Торнтон.

Новости летели впереди меня. Потому что сам лорд Бенингтон вышел встретить у границы КаслТорна.

Я выбрался из машины и по-честному ждал, что Торнтон мне врежет. Не уверен, что заслужил в этот раз, но если он считает нужным…

Однако Бен не спешил махать кулаками. Вместо этого он протянул мне руку.

– Привет, Андрей. Полагаю, ты приехал к Лиз.

– Я приехал за Лизой. – поправил бывшего тестя, отвечая на крепкое рукопожатие не менее уверенно.

Он усмехнулся. Черт знает, что значила эта улыбочка. Возможно, он одобрял. Хотелось бы.

– Лиз нет в КаслТорне, – сообщил Бен.

– А где она? – спросил я, – теряя терпение.

Бен сложил руки на груди. Кажется, мне придется пройти очередное испытание.