Текст книги "Спаси меня от одиночества (СИ)"

Автор книги: Аля Драгам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Глава 15. Ника.

Первые минуты за столиком проходят в напряжении. Мне немного некомфортно от того, что сидящий напротив молодой мужчина меня рассматривает.

Сразу начинают чесаться и жечь все веснушки, рассыпанные по телу. Из-за них я комплексую с приставкой «мега».

Официант немного разбавляет своим появлением сгустившуюся атмосферу напряжения. Только я всё равно не могу поймать обратно дзен, но теперь уже виновато меню.

Нет, мы не жили скромно и не экономили на всём, но эти ряды цифр напротив каждого блюда… Не слишком ли…эээ… слишком для простой дружеской встречи?

Правила приличия вроде бы требуют, чтобы я сделала заказ, а я всё медлю, что снова не способствует приятному общению. Листаю страницы в тяжёлой папке, делая вид, что сосредоточена на чтении состава.

Кен уже озвучил свой выбор и теперь ждёт меня, откинувшись назад и скрестив руки на груди. Уверена, он «прочёл» мои уловки, но вежливо молчит, давая мне возможность выкрутиться самой.

За этот шаг я ему безмерно благодарна: начни он уговаривать или – ещё хуже – выбери за меня… Короче, это было бы в какой-то степени унизительно.

«А сейчас как?» – бормочу себе под нос, прикусывая губу.

Ну же! Должно здесь быть хоть какое-то блюдо, способное удовлетворить мои «высокие» запросы на низкую цену?

И аллилуйя! В карте закусок я нахожу весенний салат из зелени с гренками. Судя по фото, это привычный «Цезарь», только без креветок или курицы. Зато в него добавлены какие-то каперсы.

Название вижу впервые, если честно, и даже не предполагаю, каковы они на вкус. Возможно, это из серии морских гадов типа кальмара. И я уже готовлюсь выловить их и аккуратно сложить на краю тарелки.

– Извини, – пытаюсь выглядеть расслабленно и мило, – я просто не голодна.

– А я бы мамонта съел. С работы сюда, целый день на одном кофе.

– Оу, сочувствую.

– Кому? Мамонту?

Смеюсь, а Кен развивает тему, смеша меня всё сильнее.

Выдыхаю, осознав, что первое впечатление испарилось, и на его место пришла лёгкость и непринуждённость.

Принесённый стакан с лимонной водой выпиваю уже с удовольствием, смачивая горло. Салат тоже начинаю пробовать с воодушевлением, пока вместе с зеленью на вилку не попадает нечто.

Сбрасываю непонятное в тарелку и закапываю вниз, но от внимания Кена мои манипуляции не ускользают. Адвокаты вообще слишком внимательны к деталям. Кем Кен является по профессии, я узнала ещё в переписке, рассказывая, где учусь.

– Прости, – признаюсь, – мне неловко, но я никогда не видела каперсы. Кажется, это один из них.

Парень (или адвоката правильнее называть молодым мужчиной?) откладывает в сторону приборы, поворачивает лежащий экраном вниз смартфон, и вводит в строку запроса слово «каперс».

– Я тоже не знаю, с чем его едят. Сейчас разберемся. Вот, смотри, – поворачивает ко мне, – растения рода…

Дальше идёт объемная статья, описывающая род, семейство, способы выращивания, приготовления и так далее. Отдельным блоком расписана польза от странного вида растения. И, конечно, фотографии.

– Рискнёшь? – Кен кивает на мою тарелку, где экзотическая штучка лежит в компании ещё четырех таких же.

– Попробую.

Цепляю одинокий нераскрывшийся бутон (вооружённая знаниями из статьи) и с опаской кладу в рот. Раскусывать страшновато, поэтому сначала перекатываю по языку и только после этого решаюсь.

Язык начинает щипать от кисло-солёной и острой субстанции. Другого определения «это» у меня не заслуживает и не заслужит.

Борюсь с желанием выплюнуть. Глотаю.

– Официально могу заявить: я не люблю каперсы и улиток.

Пробовала как-то. Папа решил удивить нас и на годовщину пригласил в ресторан, заказав огромное блюдо с моллюсками. Это было фу!

Настоящий пропал по всем направлениям: мама только увидела и побледнела, Вика стала выковыривать и бросила. А я съела.

Ну как съела… Попыталась.

До рта донесла и даже раскусила, а потом молилась добежать до уборной и не опозориться при всех. По ощущениям как… слизень. Во дворе у дома на цветах каждое утро соседки собирали неприятных вредителей, пожирающих листья.

Вот улитка – это оно. Фу.

– Я тоже не фанат, если честно. Но иногда жизнь обязывает сделать лицо и есть. Помню, мы ещё учились, и поехали с друзьями в Питер на каникулы. Познакомились в отеле с китайцами. Прикольные чуваки с отличным чувством юмора. Затусили с ними на все дни. И перед отъездом они решили нам сделать подарок. Пригласили в рестик с национальной кухней. Заказали свои блюда, разрекламировав так, что я заранее готов был тарелку облизать.

Начинаю хихикать, предвкушая подвох.

– Да-да, сейчас мне тоже смешно. Принесли, короче, мини-шашлык. Вид – отпад. Они взяли по шпажке, мы взяли. Пробую, вроде норм. Знаешь, странно, но как орех с привкусом глазуньи. Тоха, мой друг, тоже смотрю есть.

– И? И что это оказалось? – в нетерпении даже подаюсь вперёд.

– Личинки шелкопряда. Черви, блин.

Прикрываю ладонью лицо, давясь от смеха.

– Я… вам… сочувствую, – спустя несколько минут и чуть ли не икая, выдавливаю.

– Антохе тогда все сочувствовали: чувак с аппендицитом в больничку прилёг.

– Ох!

– Да. Извини, Ник, важный звонок. Пять минут, окей?

Торопливо киваю, давая понять, что да, дождусь.

Кен встаёт и двигается в сторону гардероба, разговаривая. А я, движимая любопытством, осматриваюсь наконец-то. Замечаю открытую веранду и выход на неё.

Если оставить вещи, то, наверное, можно выйти? Никто же не скажет, что мы хотим сбежать, не оплатив?

Интуиция подсказывает, что веранда для того и создана, чтобы ею пользоваться.

К тому же, мы на уровне второго этажа примерно. В общем, если остановят, всегда можно извиниться, правда же?

Наш столик так удачно расположен, что нет необходимости пересекать зал. Я просто огибаю пальму в кадке и дёргаю на себя стеклянную дверь.

Глава 16. Антон.

– Sorry, мужики, проветрюсь.

Заставляю себя оторваться от глаз маленькой колдуньи и выхожу на балкон.

Опираюсь локтями на широкие перила и рассматриваю город. Приветливо горят фонари, сливаясь вдалеке в сплошные ленты. Призывно моргают стоп-сигналы проезжающих тачек, подсвечивающие тёмные стволы деревьев. Ночью света не хватает и деревья кажутся причудливыми чудовищами, выстроившимися вдоль трассы.

Но это только здесь, по дороге за город. В самом Мурманске светло и уютно, и ни намёка на сказочных персонажей, скалящих из темноты пасти.

Мы мелкими обожали с ними сражаться, отбивая палками не только кору, но и собственные руки, когда входили в раж. Став взрослее, пугали девчонок, прячась за стволами и издавая жуткие звуки. Они смешно визжали, а мы представали спасителями, получая в награду первые поцелуи.

Смешно, конечно, вспоминать.

Сейчас деревья кажутся деревьями, рыцари с деревянные мечами давно исчезли, а прекрасные принцессы превратились в меркантильных жён, путающихся с конкурентами или друзьями.

И я сейчас не только о Веронике, а в общем и целом. Взять ту же Милану: готова ведь пойти со мной. И ночь провести готова, как ни изображает невинность или скромность.

Вот рыженькая девчонка, сидящая с Кешей, точно не играет на публику. Слишком открыто улыбается и слишком заразительно смеётся. Не жеманно, а от души. Так, что самому хочется растянуть губы в улыбке.

А эти её веснушки? Прелесть же! По увиденной фотке воспроизвожу их наличие, так как расстояние между столиками и макияж надёжно скрыли милые пятнышки. Интересно, они у неё только на лице, или на теле тоже есть?

И краснеет ли она от удовольствия также соблазнительно, как от смеха или смущения?

Так, Тоха, срочно требуется выкинуть из башки лишние мысли! Девочка пришла к Малышеву, и ты не имеешь морального права не то, что мечтать, а даже думать о девочке друга.

Никогда не был подонком и не собираюсь им становиться. Поэтому глубоко дышу и пытаюсь переключиться.

Прохладный вечер, перетекающий в ночь, этому способствует. Планирую, как заберу всё-таки Милану, а там будет видно, где продолжим. Может быть, поедем ко мне. Может быть, к ней. Но есть вероятность, что разойдемся сразу, если не сможем договориться.

Мне не нужны отношения, и, если она не готова к встречам без каких-либо обязательств, нам однозначно в разные стороны.

Не уверен, что сможем работать вместе при любом исходе. Для этого надо заранее подготовить пути стратегического отступления: уволить либо перевести в другой отдел, чтобы не маячила перед глазами. Но всё это решится не сегодня. Сегодня чересчур устал и просто хочу расслабиться. Получить физическую разрядку было бы приятным бонусом.

Знакомый голос внизу приковывает к себе внимание. Кеша орёт на невидимого собеседника, пролетая под балконом к своему пижонскому автомобилю. Слышу звук сигнализации и хлопок двери. Не строю догадок, потому что в таком тоне Иннокентий может разговаривать с единственным человеком. И это не Анфиса.

Даю себе ещё пять минут прикинуть расклад и надо возвращаться. Парни там одни развлекают мою секретаршу, да и холод пробирается к позвоночнику, рассылая внутри неприятные импульсы.

Разминаю пальцы, больше всего заледеневшие от ветра. Считаю про себя до десяти и разворачиваюсь на полкорпуса, почувствовав чужое присутствие.

Сжатые кулаки так и остаются сжатыми, а вдоль позвоночника вместо колючих иголок начинает растекаться обжигающая лава.

Меня искренне пугает реакция организма на появление подруги Кеши. Девочка сказочно хороша в своём образе миниатюрной колдуньи.

Наши взгляды вновь приковываются. В сумраке не видно, но я почему-то знаю, какого оттенка в данную секунду её глаза. Уверен, что по щекам разливается румянец, как растекался в зале ресторана, когда она кусала губы.

Непослушная прядь волос выбивается из причёски, и девчонка разрывает зрительный контакт, раздражённо смахивая её в сторону.

Фыркнув, отходит в угол террасы и тихонько ахает.

Да, малышка, здесь очень красивый вид.

Не такой, безусловно, который открывается мне, но я тоже зависал. Особенно, попав сюда впервые.

Непроизвольно делаю шаги, сокращая катастрофически огромное расстояние между нами. Протягиваю руку и кладу на тонкую талию. Хрупкая настолько, что страшно сломать.

А ещё она реально малышка в сравнении со мной. Я выше примерно на две головы и значительно превосхожу её габаритами. Но она так одуряюще пахнет… И её кожа такая нежная под моей ладонью…

Всё моё хладнокровие распадается на атомы, когда разворачиваю девочку к себе лицом и срываюсь, впиваясь в её губы.

Ммм… Сладкие, мягкие, податливые…

Нереальные…

Глава 17. Антон.

Я упиваюсь, но волшебный момент разрушается появлением Миланы.

Она осторожно касается моего локтя рукой, и я смаргиваю. Учащённо вдыхаю холодный воздух, с трудом соображая, что мне показалось.

Впервые в жизни фантазия захлестнула настолько, что я перестал отдавать отчёт своим желаниям.

Девушка по-прежнему стоит спиной ко мне, рассматривая город. А я в нескольких шагах от неё пытаюсь найти хоть какую-то точку опоры. Пусть даже в лице Миланы.

– Замёрз…ли? – с паузой, задержавшись на моём лице взглядом, спрашивает секретарша очевидное.

Замёрз? Да, пожалуй, именно сейчас замёрз от осознания степени своей невменяемости. Я не только мысленно поцеловал девчонку своего друга, но и почти поимел её здесь. Мысленно.

– Пойдём обратно, – заставляю себя руководствоваться голосом разума, – здесь действительно холодно.

Милана счастливо щебечет о чём-то, возможно, важном, но я её трёп пропускаю мимо ушей. Киваю, когда возникают паузы, и, к счастью, угадываю с реакцией. Либо от меня ничего другого и не ожидают, что тоже подходит.

– Мы уже хотели поисковую собаку вызывать, – Макар счастливо скалится во все тридцать два и подмигивает, заметив ладонь Миланы, лежащую на моей рук.

– А я сама нашла, – вставляет та, вызывая приступ дикого хохота у пацанов.

Она хлопает глазами, пытаясь понять причину веселья, но я ей задачу не облегчаю: будет думать, что говорить и где говорить.

Мак и Фил продолжают шутить, я же падаю на своё место и вливаю в пересохшее горло жидкость. Осушив бокал, выдыхаю и позволяю себе расслабить задеревеневшие мышцы.

Мимо столика проходит вернувший Малышев, быстро кивнув и удивлённо приподняв бровь, видимо, обнаружив пропажу.

Я могу сказать другу, где девчонка, но молчу, сделав вид, что увлечён беседой со своей визави. Знает ли она, что означает это слово? Так-то откровенной глупости не замечал, но до этого вечера мы и общались исключительно в рамках рабочих отношений.

– А что, правда можно?

– Ты о чём?

– Макар предлагает поехать с вами за город. Я обожаю вашу дачу! Мы с папой несколько раз приезжали к вашим родителям.

Скептически хмыкаю. Интересное заявление. И смелое.

– Да, места красивые, – включаюсь. – Особенно речка сразу за домом. Очень живописно. А когда ты приезжала? Летом, наверное?

Милана ведётся и начинает восторгаться цветами, пейзажем, видами.

Макар ржёт, спрятав голову за ладонями. Плечи подрагивают, но секретарь Милана едва ли не соловьём заливается.

Филипп более стойко переносит прилюдную экзекуцию, о которой моя секретарь не подозревает. Пока не подозревает.

Не терплю в людях лицемерия и лжи, поэтому жалеть и щадить не собираюсь. Соответственно, вопрос с тем, кто где ночует, снимается с повестки дня автоматом.

– А груши, груши, Миланочка, какие сочные за домом, скажите? Обожаю выйти из баньки и совать с ветки. Жёлтую, налившуюся… Ммм…

Показываю Маку кулак, но того несёт впереди меня.

Окей, можно расслабиться и наблюдать за театром абсурда.

Милана, конечно, крепкий орешек. Не сдаётся, подхватывая каждую брошенную наживку. Я бы восхитился таланту держаться так уверенно, если бы сам всё это не заварил.

– Хватит, мужики. А то придётся мне помощницу вместо дома сразу на дачу везти. Груши искать, – подмигиваю Макару.

Она как раз отходит «припудрить носик», развязывая нам руки.

– За что ты её так?

– Чтобы не завиралась, – и это правда. В любой другой ситуации не позволил бы лучшему другу глумиться над своей спутницей.

– Кто? – а это интересно. Пока мы развлекались с Миланой, я пересел таким образом, чтобы не смотреть в сторону Иннокентия. И не заметил, как их столик опустел.

– А где…

– Ника? – Кеша расплывается в довольной улыбке, бесцеремонно выдергивая стул от соседнего столика.

Седлает его и мечтательно смотрит в потолок.

А меня словно током бьёт от произнесённого имени. Серьёзно? Рыжее наваждение зовут Вероникой?!

– Хороша девочка, маловата только. И это я не про возраст, – вступает Филипп, давая мне возможность свыкнуться с очередным открытием.

Я хотел незнакомую девчонку. Мне двадцать восемь, но я капал слюнями на неё, как пятнадцатилетний пацан на увиденную впервые обнажённую грудь.

Я хотел не просто незнакомку, а девочку, на которую запал друг. Мой лучший друг.

И у меня, чёрт побери, встал на ту, что носит имя, от которого меня тошнит.

***

По ночному городу еду на предельно допустимой скорости. Не хватает сосредоточенности, да и выпитый алкоголь гуляет по крови. Обычно я себе не позволяю садиться за руль, употребив спиртное, но сегодня сам Дьявол явился из Преисподней и толкает в спину.

Толкает и искушает, воскрешая перед внутренним взором зеленые глаза. Нереальный цвет какой-то. Может, у девчонки линзы?

А у меня просто давно не было секса, что я так завёлся?

Скашиваю глаза на секретаршу. Доступную и весёлую, продолжающую болтать фоном. И куда девалась стеснительность, так старательно демонстрируемая мне в офисе?

Нет, не хочу.

Сворачиваю на светофоре, перестроившись в последний момент. Сзади сигналят, и я моргаю фарами в качестве извинения.

Очень хочется агрессивной езды, но не с пассажиром. И не сегодня.

Ещё один поворот, и мы оказываемся у подъезда высотки, где живёт отцовский друг. Не так давно я был здесь по поручению папы, адрес запомнил.

– А я отдельно живу, – Милана ставит два пальца на мою руку и «шагает», изображая человечка. – Одна.

– Адрес говори, – мрачно слежу за её движениями.

Может, дело в моей брезгливости? Но я мечтаю принять душ, чтобы смыть с себя чужой запах. Кажется, и салон пропах духами. В офисе я запаха даже не замечал.

Милана называет улицу и номер дома, а я, чертыхаясь, разворачиваюсь в тесном кармане, рискуя задеть бампером оградительные заборчики. Времени уходит прилично, чтобы выехать из тупика.

Сдать назад нет никакой возможности, и это тоже злит. Весь вечер сегодня пошёл по одному месту: вместо лёгкого отдыха – напряг, вместо компании пацанов – выпрыгивающая из одежды секретарша.

Протиснувшись у бока припаркованной криво газели, разгоняю тачку по прямой. Ехать нам минут пять, и я прошу Милану эти пять минут помолчать.

Обдумываю проект, над которым работаю. Расчёты в совокупности со скоростью отлично отвлекают и даже бодрят. Дурь из головы улетучивается полностью и даже на девушку рядом начинаю смотреть без раздражения.

– Твой? – увидев цветные корпуса, примериваюсь, откуда удобнее заезжать. Не хотелось бы опять застрять без возможности нормального манёвра.

Везёт, что дворы широкие и пустынные. Захочешь, не заденешь чужое транспортное средство.

– Оттянись как следует, Милан, – отщёлкиваю замки, притормозив на углу высотки. – В понедельник будешь отрабатывать косяки.

Она не понимает. Облизывает губы и улыбается.

– А ты… Вы… Со мной?

– В том и дело, что не с тобой. Извини, если дал повод думать иначе. И ещё, Милан. Если придумываешь, прорабатывай легенду до конца. За нашим домом нет речки, и груши тоже не растут.

– Я… Я просто хотела…

– Хотела произвести впечатление? – поднимаю бровь. – Тебе удалось.

Не девушка, а хамелеон! Как и в моём кабинете: глаза в пол, пальцами мнёт ремень сумки.

Прощаемся. Вернее, прощается Милана, я только утвердительно киваю, мол, принял. Уезжаю, не дожидаясь, когда женская фигура скроется из виду.

Мама, папа, простите! Ваш сын сегодня не джентльмен.

И если до квартиры я так и прокручиваю тезисы по проекту и цифры, то уже в ду́ше накрывает. Рыжие локоны преследуют, как ни зажмуриваюсь.

Спустив пар, ощущаю себя мудаком. Только этим и можно объяснить следующие действия. Ищу в магазине приложений то, иконку которого запомнил, и регистрируюсь.

Трачу около часа на смахивание чужих анкет в поисках одной. Засыпаю, по-прежнему пялясь на экран. И снится мне невысокая фигурка с аккуратной причёской. До боли в суставах хочется впиться в этот образец непорочности и вытащить все заколки.

Кажется, во сне я это проделываю, кайфуя от диких взглядов рыжей красотки. А фоном слушаю смех хозяина Ада.

Глава 18. Ника.

Пролетают дни недели, непохожие один на другой. Я учусь, всё больше проникаясь направлением, на которое попала.

Вита смешит с утра и до окончания пар, а затем мы расстаёмся. У моей новой подруги много дел, связанных с подготовкой семейного праздника. Её бабушке скоро исполнится сто лет, и это настоящее событие!

В ресторане, где семья Виталины собирает гостей, будут даже журналисты! Она и меня приглашает, но я нахожу разные причины для отказа.

Мне комфортно с ней общаться и дружить, но посещать пафосные мероприятия… Не моё это, если честно.

Хватило и ресторана. Мы с Кеном, бесспорно, хорошо посидели и пообщались, я полюбовалась потрясающими видами города, но само место очень давило. Особенно в те минуты, когда я осталась одна.

Кен потом много раз извинился, пожаловавшись на дела, не дающие ему спокойно отдохнуть, но что-то в атмосфере неуловимо изменилось.

Я поспешила свернуть встречу. Неловкий момент вышел дважды: при оплате счёта и вызове такси. Я не позволила заплатить за себя и машину вызывала самостоятельно.

Почему? Девчонки пытали вечером. Наверное, мне всё же не было спокойно и свободно от того, что Кен взрослый мужчина. Старше всех моих знакомых противоположного пола и серьёзнее.

Ну и само имя – Кен. Понятно же, зовут его иначе. А настоящее своё имя он назвать отказался, посмеявшись, что этот вариант ему очень нравится.

Мы переписываемся до сих пор в приложении, но наше общение постепенно сходит на "нет", мне кажется. Пожелания доброй ночи или бодрого утра прилетают от Кена ежедневно, иногда он зовёт встретиться, а я снова и снова придумываю причины для отказа.

Пока не готова. Единственный, с кем мы пару раз ещё гуляли, это Сеймур. Очень настойчивый, нестрашный, весёлый… Он мне нравится. Но только как приятель! Не могу назвать его другом, потому что он иногда совершает поползновения в сторону выстроенных личных границ. О прогулках с ним я свободно рассказываю Вике и маме, и они обе смеются и даже делают ставки, кто из нас первым выбросит белый флаг.

Но я не намерена сдаваться: симпатия не равна влюблённости. А от чувств Иван сделал мне прививку на много лет вперёд, кажется.

Сегодня очередной обычный день, насыщенный работой: пары, много нового материала, подготовка к контрольной работе и, конечно, суета из-за предстоящего похода.

Руководство вуза немного сдвинуло сроки. Кто-то думает, что виноват юбилей Витиной бабули, но на самом деле причина в погоде. Небо над городом затянуто серыми тучами, постоянно идёт дождь, а лужи не успевают высыхать.

В те дни, когда Маркел предлагает свою помощь по доставке меня до дома, я не отказываюсь. Однажды мы с ним даже ездили за Викой, и счастью сестры не было предела!

Она начала лучше учиться, но с поведением у сестрёнки настоящая беда. Учителя жалуются, бедная мама вздрагивает от звонков из школы, а сама виновница переполоха часами зависает с Сюзанной у неё дома.

Мама не запрещает ей, переживая, чтобы протест не вырос во что-то большее. Я не знаю, как бы поступила сама, ведь детей у меня нет. Может быть, тоже отнеслась бы с пониманием, а, может, посадила бы дома и наложила табу на дружбу со странной девочкой.

Мы о Сюзанне почти ничего не знаем, но она участница всех выходок Вики. И этого достаточно, чтобы относиться к ней настороженно. По негласному договору с мамой, я вечерами прислушиваюсь к болтовне сестры. Болтовня их совершенно безобидная, крутится вокруг уроков и это сбивает с толку.

В общем, мы наблюдаем. И наблюдали бы дальше, наверное, но такой хороший сегодняшний день неожиданно получил странное и не самое приятное продолжение.

***

Пары заканчиваются чуть раньше: доценту кафедры предстоит поездка в Москву, поэтому нам набросали план для самостоятельного изучения и отправили досиживать положенное время в библиотеку.

Но где библиотеке и студенты, да? Мы все, как один, быстро хватаем в гардеробе верхнюю одежду и высыпаем на улицу, щурясь проглянувшему солнышку. Давно его не было, поэтому я и Вита уже несколько минут стоим, делая вид, что греемся.

Около нас спорят Маркел с ещё одним одногруппником, а мы понимающе переглядываемся и не влезаем.

Посмотрев на время, начинаю застёгивать курточку, чтобы бежать на остановку. Я успела выучить расписание транспорта и сейчас тороплюсь на ближайший автобус, который доставит меня до самого дома.

– Ой, – дёргаю рукой, прищемив кожу на пальце «молнией». – Как всегда, блин…

Трясу рукой, чтобы приглушить боль от содранной кожи. Парни отвлекаются на мой вскрик, но я машу на них, мол, всё в норме.

Она возвращаются к спору, а я тихо прощаюсь с Витой, обещав позвонить ей после девяти. Она как раз освободится, и мы обсудим цвет её наряда. Я обещала помочь с выбором.

Обхожу лужи, стараясь не намочить обувь. Прокручиваю в голове и личные планы: ответить на сообщения Сейма, задать взбучку Ди, приславшей мне фото блюда с горой моих любимых эклеров, проверить электронную почту в надежде на ответ из кофейни, куда я попыталась устроиться официанткой.

Выбор подработки невелик: с нестабильным графиком студентов охотно берут только в кафе или частные центры, где вечерами надо проводить тщательную уборку.

Я почти согласилась на одно такое предложение. Отговорила мама: детский сад, куда я звонила, наткнувшись на объявление о вакансии, расположен очень далеко от дома. А начало работы – девять вечера. Если я буду укладываться даже за пару часов, ездить обратно придётся почти ночью. Этот вариант пока остаётся запасным.

Добежав одновременно с подоспевшим автобусом, запрыгиваю в него и удобно устраиваюсь на пустом сидении возле окна. Достаю смартфон и собираюсь приступить к выполнению плана, но замечаю пропущенные вызовы.

Все они от мамы и под ложечкой начинает неприятно посасывать предчувствие: звонить в разгар рабочего времени просто так она бы не стала.

Набираю её, но ответа не получаю. Пишу сообщение – не читает.

С сестрой то же самое, хотя её уроки закончились давно и она должна быть дома.

Надо ли говорить, я вылетаю пулей на своей остановке и бегу по всем лужам, поддавшись панике? Телефон нажат в руке, рюкзак болтается на локте, неприятно ударяя по бедру.

Несколько раз роняю ключи, прежде чем справляюсь с дверью подъезда. На нашем этаже перевожу дух и тяну на себя приоткрытую дверь.

Не думаю, что это может быть опасно! Просто открываю поддавшуюся створку и заглядываю внутрь, натыкаясь на грязные следы и осколки разбитой посуды.

Наступаю на хрустящую стеклянную крошку и иду на голоса. Всего три шага, но какие же они сложные!

Первой выхватываю растерянное и побледневшее мамино лицо. Перевожу взгляд в сторону, на любимое Викино место, и разжимаю ослабевшие пальцы, роняя смартфон на затоптанный пол.