Текст книги "Спаси меня от одиночества (СИ)"

Автор книги: Аля Драгам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Глава 39. Антон.

[Трек к главе – NЮ «Веснушки»]

Кайф в чистом виде – довольная улыбающаяся Ника, бегающая по песку в поисках камушка или ракушки на память.

Она хочет найти особенную, а я, прикурив, наблюдаю за ней и понимаю одну истину. Свою особенную уже нашёл.

– Суетливая, – наш гид и мой давний приятель присоединяется ко мне, жестом прося передать зажигалку. – Но искренняя, если я хоть сколько-то разбираюсь в людях.

– Разбираешься, – соглашаюсь. – Где здесь можно купить сувениры на память? Пока она камни ищет, хочу сделать подарок.

Приятель указывает мне направление и я, предупредив Нику, пересекаю влажный песок пляжа, поднимаюсь к кассам, где должна быть лавка с разной мелочёвкой.

Добравшись, выбираю несколько фигурок кукол-северяночек, показавшихся мне забавными. Уже собираюсь уходить, когда цепляюсь за крючок, на котором развешаны шерстяные изделия.

Роняю его, рассыпая разноцветные варежки и носки.

– Извините, – присаживаюсь вместе с хозяйкой всего великолепия. И вдруг застываю.

В моих руках совершенно безотчётно оказывается пара варежек обычного бежевого цвета. Я бы прошёл мимо и не посмотрел на них, если бы не аппликация.

– Ещё их упакуйте, пожалуйста.

Бабушка, торгующая сувенирами, хитро прищуривается. Складывает в пакет мою находку, а после тянет из глубин ниши какую-то непонятную штуку.

– Саамское ремесло, – поясняет и протягивает чехол для телефона на длинном ремешке. Белым бисером на фоне в тон варежек вышита белка. – Вашей девушке понравится.

– Девушке? – переспрашиваю, поспешно доставая телефон, чтобы расплатиться.

– Девушке, девушке. Мы вас сразу приметили, – улыбается, собирая лучики морщинок около глаз. – Берегите друг друга.

Бормочу слова благодарности, покидая гостеприимный домик. Ещё одна бабуля, точная копия первой, подмигивает мне, когда останавливаюсь, чтобы поднять воротник куртки.

– Будем беречь, – скорее себе, чем кому-то, проговариваю вслух.

И бегом преодолеваю расстояние, заметив, что Ника больше не играет в сыщика, а подпрыгивает на месте, пытаясь согреться.

Холод реально пробирает, но рядом с ней моё тело вырабатывает такое количество энергии, что её вполне хватает не замёрзнуть.

– Нашла?

– Ничего, – разводит руками.

Костяшки тонких пальчиков побелели, и она подносит их ко рту, выпуская облачко пара.

Достаю из кармана пакет с обновкой и, потянув на себя, прячу её руки от ветра. Эта сцена напоминает мне другую. С похожим трепетом я опускал кольцо на палец бывшей жены во время свадебной церемонии.

Но тогда я не чувствовал той раздирающей душу нежности. Не хотел обнять весь мир. И не понимал, что есть чувства в сто крат сильнее, чем симпатия и привязанность.

– Белки? – Ника выставляет руку и любуется рисунком, украшающим варежку.

– Бельчата. Почти такие же очаровательные, как ты. Ты же мой бельчонок, м?

Не дожидаясь, что Ника что-нибудь скажет, целую. Мне вообще хочется постоянно её целовать, обнимать, трогать. Всегда. Это желание становится жизненной потребностью и не поддаётся объяснениям.

С каждым новым поцелуем притормаживать себя всё сложнее и сложнее. Я рад, что сейчас мы не одни и потерять голову мне не грозит. Задыхаемся обоюдно, не разрывая губ. Никины руки крепко сжаты на моей спине, а мои надёжно фиксируют её, чтобы не упала.

– Буду ждать, сколько скажешь. Научусь всему, чему захочешь научить. Спрячу от всех. Слышишь, Ник?

Для меня эти слова, идущие из самого сердца, очень многое значат. Куда больше, чем «люблю», которое я уже в своей жизни произносил. Мне важно, чтобы Ника их услышала и приняла.

Ищу ответ в зелёных глазах, покоривших с первого взгляда. И нахожу. В пляшущем пламени, в улыбке, в тронутых румянцем щеках, в ставших ещё теснее объятиях.

Как благословение самого Севера, сверху начинает сыпаться первый снег. Снежинки, оседая в рыжих волосах, делают мою девочку настоящей королевой. Королевой моего сердца.

– Только не торопи меня.

– Клянусь…

Глава 40. Ника.

[Трек к главе – Наталья Ветлицкая «Глаза цвета виски»]

Я не знаю, чем объяснить этот феномен, но он существует. Среди тысяч людей, подходящих тебе по характеру, увлечениям, убеждениям, ты встречаешь вдруг своего человека. На первый взгляд нет у вас нет никаких точек соприкосновения: разные вкусы, разное понимание одной и той же ситуации, разные статусы... Но вы встречаетесь, и меркнет всё, кроме одного – желания быть вместе.

И это желание стирает границы, разбивает стены, развеивает над пропастью всё то, что когда-то казалось важным и основополагающим. А главной была, есть и остаётся любовь.

Только она способна изменить. Только она способна соединить несоединимое. Только она способна вдохнуть жизнь в то, что казалось умершим.

Откладываю ручку в сторону и разминаю уставшие пальцы.

– Фух! Я, кажется, отвыкла писать так много, – переворачиваю тетрадные листы, пробегаясь по свежему тексту.

Антон отрывается от ноутбука, в котором с космической скоростью что-то печатает, и, улыбнувшись, подходит ко мне.

Присаживается на корточки у кресла и начинает делать массаж рук, то поглаживая, то целуя.

Я, как обычно, краснею, но сдерживаю себя от порыва спрятать лицо в волосах. За те три месяца, которые мы вместе, я уже начала привыкать к проявлению чувств Полянского.

– Антон Сергеевич!

В кабинет без стука врывается злющая женщина, за которой семенит секретарь Антона.

– Антон Сергеевич, я её не пускала! Она сама!

– Спасибо, Антонина, я разберусь.

Антон Сергеевич выпрямляется во весь свой немаленький рост и закрывает меня от нежданной посетительницы. Я не знакома с ней лично, но прекрасно знаю, кто она.

Это мама бывшей жены Полянского. Она никак не может смириться с разводом своей дочери и всячески пакостит зятю. Бывшему. Особенно после того, как новый избранник выставил Веронику с новорожденным ребёнком на улицу. Подробностей не знаю, потому что мне неинтересно. И, если честно, немножечко неприятно.

Ладно, очень неприятно.

Я всё ещё сравниваю себя с ней и каждый раз сравнение не в мою пользу. Но скоро это изменится. Я как раз коплю деньги, чтобы к новому году избавиться от ужасного дефекта в виде веснушек. Хочу сделать Антону сюрприз. И, если решусь, то скажу ему «да» на то, чего нам обоим очень хочется.

Несостоявшаяся тёща орёт и даже пытается бросаться буклетами, которые я с час назад разложила на столе аккуратными стопочками. Мнёт их и выплёвывает гадости.

Антон пытается успокоить, но, как говорит Виталина, её легче прибить. Суть претензий, конечно, деньги. Полянский отказался финансировать запросы Вероники, за что на него вылили настоящую тонну помоев в сети. К слову, почти никто не поддержал вбросы, да и их быстро подчистили. А потом Кен убедил своего друга действовать по закону. То есть подать в суд на клевету.

Стараюсь не прислушиваться к потоку грязи, извергаемой ртом приличной с виду женщины. Собираю тетради с конспектами и отдельно кладу Викину тетрадку со свеженьким сочинением. Я не планировала ей помогать, но она очень-очень просила. И ещё кое-кто просил. Тот, в кого она безумно просто влюблена и с кем у неё сейчас свидание.

Хорошо, что у моего парня (ах, как же это звучит!) срочные дела появились. Поэтому мы и заехали к нему в офис. Пока он решал своё, я размышляла на вечную тему: «Как влияет на человека любовь?»

– Ника, будь здесь, – Антон бросает на меня быстрый взгляд и буквально выталкивает родственницу бывшей жены.

Она цепляется за моё имя и, прежде чем дверь отрезает нас друг от друга, выкрикивает, что я ещё пожалею, что влезла в отношения дочери и её мужа.

– Бывшего мужа, – разбавляю пустоту кабинета.

Тело охватывает неконтролируемая дрожь.

Мало нам было проблем с отцом… Он не сразу успокоился после больницы. Приезжал, нападал, снова толкнул меня. В этот раз Антон не сдерживался и так ударил, что сломал моему отцу нос.

Было ли жаль его? Нет. Правда, не было.

Я больше переживала, чтобы у Полянского не возникло никаких проблем. К счастью, после этого про папу я ничего не слышала.

Его новая жена даже удалила страницу в соцсетях. Или завела другую.

Не успели мы отойти от приезда родителя, нам пришло приглашение на судебное заседание.

Я впервые видела процесс вживую и осталась под большим впечатлением. Если опустить повод, то Кен был идеален! Я гордилась тем, что у моего Антона такой друг. И мой теперь тоже.

А ещё у Кена-Кеши есть прикольная сестра. Мы с ней подружились и с удовольствием общаемся. Мои Светик и Диана её приняли в нашу компанию, доверив за мной присматривать. Такие смешные! Но я их очень сильно люблю.

Их и Виталину, конечно. Она очень изменилась за последний месяц. Похудела и из девочки-огонька превратилась в тень самой себя. И никто не знает причин таких изменений. Вита молчит, как партизанка, но очень часто со слезами смотрит на облака.

DEXXa осудили на целых шесть лет. И только в зале суда вскрылась правда про него и Сю Зи. Ту девочку, которая пострадала с Викой. Оказывается, они встречались и расстались очень плохо. Он предпочёл Сюзанне другую, а она разрыв перенести не смогла.

Но есть и радостная новость, да! Я познакомила Сюзанну с Сеймуром и вроде бы у них что-то может получиться. Мой друг по переписке с особым трепетом относится к этой девочке.

***

– Испугалась?

Антон возвращается и укутывает в своих объятиях.

Меня продолжает колотить, как при температуре. Он пугается и трогает мой лоб, но, конечно, температуры нет. Я перенервничала.

– Поедем домой? Мама сегодня поздно?

– Поздно. Они отчёты подбивают.

Скоро новый год и у них действительно непочатый край дел.

А у меня наступила пора зачётов. Многие из них я уже сдала, благодаря подсказкам Полянского. Он часто вечерами разбирает со мной задачки и тестовые вопросы.

– Погуляем? Или отвезти тебя?

– А можно, – глубоко вдыхаю и выпаливаю, пока не передумала. – Можно к тебе?

Антон не удивлён. Я много раз бывала у него в гостях. Один раз даже с мамой. Антон тогда устроил нам всем сюрприз, познакомив своих родителей с моими родными.

– Ты говорил, что уже закончил ремонт. Или нельзя ещё посмотреть? Просто мне немножко не по себе сидеть одной, – натягиваю рукава водолазки и тараторю, скрывая смятение.

– Я хотел позже, но можем поехать.

За руки выходим из здания. Расцепляемся лишь для того, чтобы сесть в машину. Едем тоже касаясь друг друга.

Я привычно кладу раскрытую ладонь на бедро Антона, а он накрывает своей сверху. Только сегодня всё так… и не так…

В воздухе витает что-то тяжёлое. Давит визит ненормальной женщины. И я никак не могу успокоиться.

– Ник, не думай. Больше она не появится, – читая мои мысли, Полянский поднимает наши сцепленные руки и целует моё запястье.

На светофоре разворачивает корпус и целует меня, вжимая в спинку сиденья. Мы самую каплю увлекаемся. Так, что водителю, стоящему за нашей машиной, приходится сигналить.

– Виноват, – усмехается Антон и разгоняется.

Благодаря ему я полюбила скорость. Потому что только ему доверяю. Знаю, он никогда не нарушит слово и никогда не сделает ничего, что мне навредит.

Как и я… Тоже не сделаю ничего, чтобы навредить или разочаровать его.

Может, и это тоже любовь?

Запоминаю мысль и в квартире первым делом достаю тетрадь с сочинением, чтобы дописать несколько предложений. Оставляю её на комоде в прихожей, и после этого разуваюсь, скидываю верхнюю одежду. Полянский как раз ставит чайник и достаёт из холодильника мои любимые эклеры.

И когда только успел? Впрочем, я знаю. Вчера он встречал меня после работы, и я уснула в машине, не притронувшись к любимой сладости.

Мою руки и лицо, промакиваю мягким полотенцем. Кусаю губы, рассматривая себя. Симпатичное вроде бы лицо, и фигура не самая плохая. Но веснушки… Веснушки меня портят!

Покидаю ванную и сразу же упираюсь в грудь Антона. Он держит в одной руке тетрадь, а другой задумчиво чешет бровь.

– Ник, что это?

– Это мои мысли… О тебе, – добавляю тихо-тихо. Не уверена, что он слышит.

– Ник?

Бедный русский язык исчезает из поля зрения. Мужские теплые пальцы с загадочными символами поднимают мой подбородок.

– Ника?

– Поцелуй меня?

Дважды просить не надо. Губы обрушиваются на мои, а язык в момент оказывается во рту. Поглаживает мой, побуждая ответить.

Подтягивает по своему телу выше, помогая обвить ногами его торс. В несколько шагов преодолевает расстояние от ванной до дивана в гостиной.

Садится и удерживает на себе. Ладонями оглаживает спину, прочерчивая пальцами дорожки. Усиливает щекотку внутри и разгоняет мурашек, так приятно покалывающих кожу.

Боже… Мне очень хочется запомнить этот день. Запомнить и связать его с чем-то хорошим. С чем-то особенным.

Желание стирает границы, разбивает стены, развеивает над пропастью всё то, что когда-то казалось важным и основополагающим. А главной была, есть и остаётся любовь.

Осмелев, берусь за верхние пуговички рубашки Антона и начинаю расстёгивать.

– Те слова, это моё «да». Я… хочу… сегодня… Сейчас.

Полянский отстраняется и шарит взглядом по моему лицу. Видимо, находит то, что ищет, потому что, издав гортанный рык, рывком избавляется от сорочки и моей водолазки.

– Я буду нежным, – обещает.

– Я знаю, – выдыхаю в его губы и позволяю ему делать всё.

Ласки становятся смелее и настойчивее. Внизу живота скапливается жар и когда пальцы Антона касаются меня внизу через джинсы, я не могу сдержать стон.

Спину холодит плед, забытый на диване. Лежать на нём мягко и уютно. Но ещё приятнее тлеть и воспламеняться под напором рук и губ.

Не замечаю, когда наши тела остаются обнажёнными. Глажу и обвожу татуировки на широкой груди. С восторгом смотрю на его совершенное тело.

Наверное, я неправильная девственница, но мужское достоинство вызывает у меня почти восторг. Мне страшно, безусловно, но нельзя не признать, как красиво сложен Антон. Идеально.

Бубню, когда он опрокидывает меня, приподнявшуюся на локтях, что не дают посмотреть. Чмокает в нос и тут же съезжает на пол, разведя мои колени. Инстинктивно прикрываюсь рукой. Но Антон убирает её.

– Веснушки. Везде.

Целует, кажется, каждую. А я сжимаюсь и жду, когда он сморщит лицо и скажет, что такое уродство его не возбуждает.

– Ника, маленькая моя, – заметив, возвращается наверх, нависая надо мной. – Я аккуратно.

– Веснушки, – выдавливаю из себя.

– Веснушки. Я в них влюбился, как только увидел.

– Правда?

– Клянусь.

И во мне начинает разгораться огонь. Сначала крошечный, но ведомый моим мужчиной превращается в настоящее пламя. Оно освещает всю комнату, сжигая остатки всех сомнений.

Когда Антон раскрывает мои бёдра и садится на колени, я улыбаюсь.

Когда проталкивается в меня, не переставая ласкать, улыбаюсь.

И когда настаёт миг нашего единения, из глаз выкатываются две слезинки. Мне не больно. Это от счастья.

– Тшшшш, – склонившись, дует на моё лицо. – Сейчас пройдёт.

– У меня не болит. Это… – обнимаю Антона за шею и двигаюсь первой. – Скажи мне, как тогда?

Толчок. Мой вдох. Выдох.

Ещё толчок и стон. Мой.

– Полетели вместе?

Хрипловатый голос Антона, и звёзды обрушиваются на нас, как первый снег.

– Вместе.

Дорогие мои! А у нас… финал… Уже сегодня, да-да…

26 будет выложен эпилог, и история провисит сутки в бесплатном доступе.

Очень прошу всех, кто читает и поддерживает: если не сложно, не выкидывайте её сразу из библиотеки и не переносите в «архив». Для меня это важно. Буду благодарна за ваш шаг навстречу

Эпилог.

[ Трек к главе – Eros Ramazzotti «Un cuore con le ali»]

Прошло 2 года.

Стискиваю в своих объятиях Дианку и Свету, пытаясь обхватить руками обеих одновременно. Конечно, мне это не удаётся.

Я всё такая же мелкая в сравнении с ними. И с Викой. Но Вику сейчас не получится обнять по другой причине.

– Офигеть! Это просто офигеть! И вы скрывали.

Смущённо улыбаюсь, чувствуя небольшую, но вину за собой. Да, мы не говорили никому, потому что сестра запретила строго-настрого. А учитывая её состояние, проще было согласиться.

– Простите, девчонки. Мы и сами не сразу узнали вообще-то.

Это тоже правда. Вика и Кен до последнего скрывали беременность. До тех пор, пока Вику не положили в клинику на сохранение.

Только тогда он примчался к нашей маме с новостями.

Ну а сегодня эта парочка интриганов женится. Да-да, именно так: на пятом месяце, с приличным животиком, моя любимая сестрёнка выходит замуж за лучшего друга моего мужчины.

И сейчас красуется у зеркала, с удовольствием наблюдая, как визажист и стилист добавляют последние штрихи к её образу.

Выглядит настоящей куколкой. Платье подобрано идеально и не скажешь, что внутри Вики живут и развиваются два бойких близнеца. Или близняшки. На УЗИ, куда Кен таскает свою пока ещё невесту, не могут сказать со стопроцентной гарантией пол их детей.

– А ты?

– А я, – развожу руки, поворачиваясь вокруг своей оси, – вот.

Снова немного похудела, так как Викина беременность, а затем и подготовка к свадьбе отнимали гигантское количество сил.

Кен, конечно, нанял специалиста, но и нам с мамой, Витой и Сюзанной досталось. Если бы не Антон, я бы, наверное, сдулась в первую же неделю.

– Да я не об этом, – Ди красноречиво смотрит на мой безымянный палец с милым колечком. – Сколько ещё будешь издеваться над своим Полянским? Или тоже ждёшь, пока головастики Антоши не решат за вас?

Густо краснею, потому что девушки из салона красоты прекрасно слышат наезд Дианы.

– Тише ты, – шиплю. – Не знаю… Нет… Не время…

Пользуясь тем, что девчонок берут в оборот феи красоты, ускользаю из комнаты и иду туда, где меня всегда поймут. Нахожу Антона во дворе дома, снятого специально для торжества, и утыкаюсь лбом в его грудь.

Он смыкает руки за моей спиной и наклоняется, щекоча дыханием висок.

– Устала?

– Нет. Просто…

Поднимаю глаза и смотрю на него. Такого любимого, такого родного, такого желанного. Такого надёжного и такого моего.

Знаю, что он очень хочет свадьбу. Замечаю, с какой грустью он смотрит на молодых родителей…

А его мама мне уже несколько раз намекала на внуков.

Но во мне как зреет протест, стоит только подумать в этом направлении. Брак моих родителей не принёс никому счастья.

Всё детство мы с Викой считали себя любимыми и счастливыми, а потом в одночасье рухнули с высоты в такую яму, что еле выбрались. Слишком хорошо я помню безжизненное лицо сестрёнки и шатающегося Кешу с ней на руках.

Антону его брак тоже принёс много плохого. Обман, измену, предательство, разочарование. И одиночество.

Да, мы оба были одиноки, а потом… Потом ниточки судьбы свели нас вместе. Связали, чтобы больше уже не развязать.

– Антош, – шепчу, вставая на носочки. Тянусь к его уху, чтобы наклонился ниже. – Я хочу, но… Без вот этого всего. Ладно? Обещай мне, что мы будем только вдвоём?

Он понимает без слов. Сжимает крепче и увлекает в такой крышесносный поцелуй, что мы едва не пропускаем начало регистрации.

А через месяц ровно я стою на том самом берегу, где впервые услышала «полетели вместе» и дрожащими губами читаю слова клятвы, написанной в порыве на обрывке бумаги. Там нет логики, сплошной сумбур, но каждое слово, каждое фраза – они идут из глубин души.

– Я люблю тебя и буду любить всегда, – заканчиваю.

А потом, под подозрительно блестящим взглядом Антона надеваю на его палец кольцо – символ нашей любви, страсти и верности двух сердец.

А ещё через десять месяцев Полянский принимает из рук акушерки свёрток с рыжеволосой девочкой. И огонь в его глазах окутывает и согревает уже нас двоих – меня и нашу малышку Ксению Антоновну.

Дорогие мои! На этом моменте наша счастливая пара (даже две пары) отправляются в свободное плаванье. Их ждёт многое, ведь с появлением в семье детей прибавляется забот и хлопот. Но каждое испытание Полянские и Малышевы пройдут с честью, потому что у них есть главное – вера друг в друга и любовь.

Обнимаю вас. Пусть ваша жизнь будет наполнена радостными и счастливыми эмоциями. А переломные моменты мы оставим героям на страничках историй.

В одну из них я вас с удовольствием приглашаю:

«Растопи мой лёд»

https:// /ru/reader/rastopi-moi-led-b483965?c=5769985p=1

И, конечно, не могу не поделиться той новостью, которая будоражит и заставляет сердечко ёкать. Поэт и художник Ева Ветрова подарила нам всем картину по мотивам «Спаси меня от одиночества».

Один взгляд… и больше не нужно слов…