Текст книги "Спаси меня от одиночества (СИ)"

Автор книги: Аля Драгам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Глава 35. Антон.

Смотрю в след удаляющейся Нике и крепче сжимаю руль. Возвращаю себе самоконтроль, который, мать его, никак не хочет возвращаться!

Одна. Испуганная. Такая маленькая, но такая сильная.

Перед глазами стоит её растерянное лицо с подрагивающим острым подбородком. Даже яркие веснушки побледнели, когда её папаша попытался качать права.

Алё, мужик… Ты свои права потерял, отказавшись от семьи. Мне хватило ума понять, что всё не так просто. Сказанное Кешей, подслушанное, увиденное – и пазл сложился. Пусть не весь, да только общая картинка ни хрена не выглядит красивой.

На счастливое семейство они все не тянут однозначно. Плюсом идёт понимание, что Ника бросилась за помощью к Малышеву, который ей никто. Суть – друг по переписке, с которым можно обменяться прикольными картинками и пожеланиями доброго утра.

Меня уже не накрывает от ревности, потому что мы с Иннокентием поняли друг друга. Я пообещал. Он поверил.

Мы достаточно знаем друг друга, чтобы доверять.

А вот доверием в семье Ники не пахнет.

Агрессия, ярость и страх – это витает в воздухе. А страх моей девочки чувствуется уже на физическом уровне.

Сдержался, да. Спасибо ювелирной работе адвоката. Но его я поблагодарю завтра. Сегодня же… Сегодня и сейчас необходимо поехать к себе и как следует отдохнуть.

Я даже разворачиваюсь в узком проезде и вывожу машину на дорогу, но притормаживаю на первом же светофоре. Назад тянет.

Позвонить и спросить, как дела? Если я правильно понял, в доме нет электричества. Боится Ника темноты или нет? Справится одна или нет?

На одной чаше весов благоразумие, на второй – желание защитить.

Для меня эти чувства в новинку. Я не избегаю помощи другим, более слабым. Но здесь другое. Не только помочь. Не только уберечь. Скорее, закрыть собой от внешних угроз. От всех закрыть, чтобы улыбалась и радовалась, а о грусти забыла.

Сложно будет. Знаю. Принимаю.

Всё принимаю: нашу разницу в возрасте, разность интересов, предстоящие трудности. Смогу ли принять, если она не захочет быть со мной? Задачка со звёздочкой.

Пропустив смену сигналов светофора, перестраиваюсь в левый крайний и разворачиваюсь. Подкуриваю, выпуская дым в окно. Морщусь от вкуса сигарет Макара. Друг курит крепкие и обязательно с ягодным вкусом. Но других нет, придётся перебиться тем, что нашлось в бардачке.

Плохо отдавая себе отчёт в действиях, встаю на то место, с которого уехал минут пять назад. Откидываю спинку сиденья и затягиваюсь горьким табаком. В горле першит.

Не зная, чем себя занять, перебираю хлам в перчаточном ящике. Что это? Тот самый бардачок. Нас с Кешей Анфиска как-то просветила, что в двадцатом веке водители в специальную нишу прятали пропахшие бензином перчатки, что и дало название. Прикола ради мы теперь используем в разговоре устаревший термин.

Выбрасываю на пассажирское сиденье бумаги. Вчитываюсь, пользуясь подсветкой. Комкаю ненужные. Пару свежих черновиков договоров откладываю на панель и возвращаюсь в прерванному занятию.

Упаковка старой жвачки, пара леденцов, затерявшихся с начала беременности бывшей, начатая упаковка презервативов… Всё летит в найденный пакет.

Пачку я перед выбросом ещё кручу в руках, но отправляю к остальным ненужным вещам, добровольно подписываясь на длительное воздержание. И ожидание.

Время течёт медленно. Очень медленно.

Усиливаются ветер и дождь, отрезая потоком тачку от дома. Будто непрозрачная стена выросла. Лупит с силой по крыше, капоту.

Выключаю двигатель, согревшись. А вот закурить вновь не рискую, потому что в открытое окно тут же залетят брызги.

Уезжать в такую погоду почти подвиг, потому что видимость нулевая. Но и до утра сидеть, не имея возможности выйти и размяться тоже удовольствие ниже среднего.

Барабаню пальцами по колену и даю себе десять минут. Потом ещё десять. И ещё.

Меня будто приклеили. Проиграв, полностью раскладываю спинку и ложусь, давая спине отдых. Неудобно, конечно.

Впрочем, под звук дождя даже какое-то спокойствие накатывает. Уснуть не получается, а подумать – да.

Проходит почти два часа в таком положении. Мышцы деревенеют, зато буря утихает. Как по щелчку, выключается водопад, сменяясь на привычный спокойный дождь.

Выбираюсь на улицу и ёжусь от набросившегося холода. Сырость эта ещё…

Прикуриваю. Вот теперь и крепость, и ягодный привкус мне… по вкусу… Ещё бы обжигающий кофе и Никины вкусные маленькие бутерброды сюда… Ммм…

Так явно представляю себе, что не сразу понимаю, когда дверь подъезда распахивается и из тёмного нутра выбегает хрупкая фигурка. Накинув над головой куртку и поднимая ногами настоящие волны, ко мне бежит Белочка.

Глава 36. Ника.

Прошло 2 недели

– Меккер, твой принц приехал, – напарница хохочет и стучит меня по плечу.

Я как раз набираю заказ на поднос. Густо краснею, потому что все сотрудники кофейни, оказавшиеся рядом, обращают внимание.

Антон, он… С той самой ночи, когда я увидела его, стоящего под окнами, всё изменилось.

Конечно, я не могла не позвать его, испугавшись, что машина сломалась и уехать не получилось. Думала, он звонил или писал, в то время как телефон валялся бесполезным прямоугольником.

Мы долго разговаривали тогда. Почти до утра. Пили молоко с печеньем, смотрели на дождь...

А потом он меня поцеловал…

Голова Антона склоняется к моей. Я чувствую его дыхание на щеке. Кончики пальцев немеют, когда сжимаю стакан сильнее. Хоть бы не уронить, потому что в нём ещё половина молока.

– Не бойся меня, Ника.

Низкий голос волнует. Его присутствие волнует не меньше.

Мы одни.

Сердце колотится от волнения и предвкушения. Я очень хочу, чтобы он коснулся меня. Прикрываю глаза и не шевелюсь. Загадываю: если нравлюсь, он сделает сам. Догадается.

Секунды растягиваются густой карамелью. Превращаются в часы и столетия, не меньше. Мир замирает, чтобы вспыхнуть восторгом и радостью в миг соприкосновения губ Антона с моими.

Обняв ладонью моё лицо, он разворачивает к себе и целует. Медленно, нежно и так странно. Сухие губы проходятся вскользь по моим. Большой палец оглаживает подбородок, нажимая на нижнюю губу, чтобы приоткрыть рот.

Поцелуй становится смелее. Глубже. Настойчивее.

Не настоящий ещё, но заставляющий трепетать и желать чего-то непонятного.

Машу головой, прогоняя мысли.

Тот поцелуй был единственным. Я испугалась тяжёлого дыхания Антона. Он сказал, что всё понимает и скрылся в ванной. Пробыл там очень долго, а когда вернулся, молча лёг на мамину кровать, которую я для него успела застелить.

– Ника, блин! Спустись на землю! – администратор сводит брови к переносице, недовольная медленной работой.

Я работаю восьмой день без выходного. Дико не высыпаюсь, потому что…

Да потому! Причина сейчас сидит в зале на «своём» месте и ждёт, когда я подойду, чтобы сделать привычный заказ. Каждый вечер Антон берет кофе и черничными эклерами, просит упаковать пирожные с собой и кормит меня ими по дороге домой.

Он уезжает, а я кручусь, как волчок, в постели и считаю тени на потолке.

– Пф, – выдыхаю. – Сейчас всё будет.

Выхожу в зал и расставляю заказ на столике. Дежурно улыбаюсь молодым людям, стараясь быть милой и приветливой.

Один из них успевает поймать меня за край фартука и потянуть на себя.

– Не спеши, крошка.

– Извините, – вырываю ткань и делаю шаг назад. Второй сделать не могу, натыкаясь на преграду.

Антон сверлит посетителей фирменным взглядом. Кладёт свои ладони мне на плечи и настойчиво сдвигает в сторону.

Я замираю. Скандалы, грубость, хамство здесь не приветствуются. И я не могу потерять работу из-за двух парней, неудачно пошутивших.

– Антон?

– Кофе и эклеры, Ника. Собери, пожалуйста.

Сжав злополучный поднос, отхожу к барной стойке, где уже готов напиток. Сладости сложены в контейнер и перевязаны ленточкой.

Бариста, протирая высокие стаканы, посматривает в сторону стола.

– Нормально, Ник. Выдыхай. Полянский слишком большая фигура, чтобы дрючить кого-то. Иди к нему, он ждёт.

Полянский, да. Я до сих пор не привыкла, что его почти все знают. По крайней мере мои коллеги точно в курсе, кто это. Вита вообще с ума чуть не сошла, когда я ей рассказала о своих приключениях.

– Привет! – подхожу, но не присаживаюсь.

Антон сам забирает чашку, а коробочку я оставляю на краю столешницы.

– Привет, – улыбается, протягивает руку и заправляет за ухо выбившиеся волосы.

Этого делать нельзя. Никаких отношений, флирта и распущенного поведения. Однако никто даже не заикается, когда Полянский оказывает знаки внимания. Ненавязчиво, но оказывает же. Приобнимет, дотронется до волос, погладит по руке. Кажется, ему позволено всё то, что не позволено остальным.

А ещё весь женский коллектив к вечеру начинает отлучаться в служебную каморку, чтобы поправить макияж, причёску, освежить духи и прочее.

– У меня ещё четыре заказа.

– Я подожду.

И… всё…

Дальше я кружу по залу, а он следит за мной, попивая американо.

Приставшие парни, не притронувшись к заказу, покидают наше заведение, оставив чаевые едва не превышающие сумму самого заказа. Шокированная таким поворотом, сдаю деньги бариста, чтобы убрал в кассу. Сейчас с наличными-то приходят человека два в неделю, а тут ещё и вознаграждение…

Все понимают, что это дело рук Полянского и настойчиво отдают сложенные напополам купюры мне. Отнекиваюсь. Не считаю себя вправе взять их. Когда спор заходит чересчур далеко, забираю деньги и опускаю в банку, куда посетители бросают монетки на корм бездомным животным.

Сдав смену, быстро переодеваюсь и выскальзываю на улицу к одиноко стоящему автомобилю. Как и все дни, Антон ждёт, сидя на капоте и водя пальцами по экрану телефона.

Иду навстречу к нему, теребя ремешок сумки. Именно сегодня между нами словно что-то происходит. Что-то странное, нарушающее привычную атмосферу.

И вроде бы всё, как до этого. Сейчас Антон откроет дверь, я сяду в прогретый салон. Зажмурюсь от приятного тепла и лёгкого запаха мужского парфюма. Пристегну ремень безопасности и буду смотреть, как ловко мужские пальцы обхватят руль. Буду чувствовать, как плавно тронется авто.

Только этого не происходит.

Спрыгнув с капота, Антон оказывается около меня в один широкий шаг. Скользит обеими руками по волосам, придерживая мою голову. Склоняется и накрывает мой рот горячими губами…

Глава 37. Антон.

[Трек к главе – Сергей Лазарев «В самое сердце»]

Возбуждение прокатывает вдоль позвоночника, оседая тяжестью внизу живота. Пресс сокращается от одного только вдоха, когда приближаюсь к Нике.

Злость на пацана, посмевшего испугать её, злость на себя, за то, что едва не переступил границы, норовит выплеснуться наружу. Чтобы этого не случилось, укрощаю царапающего внутреннего зверя единственным способом.

Целую. Целую Нику так, как хотелось поцеловать давно. Как фантазировал и представлял, но сдерживался. Сегодня не смог…

Впиваюсь в мягкие податливые губы и буквально пью Никино дыхание, прижимая к себе максимально близко. Впечатываю в своё тело, даже сквозь одежду чувствуя её тепло.

Свела с ума. Как маленькая колдунья, одурманила своими глазами. Опьянила веснушками. Поманила улыбкой.

Тяжело дыша, отстраняюсь. Ника, кажется, этого совсем не ждёт и по инерции тянется ко мне. Набрав кислорода, погружаю нас обоих на самое дно омута, в который падаем. Летим с ней с обрыва в пропасть вместе, чтобы оттолкнуться и взмыть ввысь.

– Молодые люди, – летит осуждающее от случайного прохожего.

Разрываю наше безумие и соединяю наши лбы. Спина затекает от неудобной позы: всё-таки Бельчонок существенно ниже меня.

– Как ты? – ловлю её взгляд.

– Прекрасно.

Ника дразнит. Облизывает губы, но тут же отпрыгивает от меня, косясь на остановившегося дедка, качающего головой.

– Поехали, – тяну Белочку за замок куртки на себя и подталкиваю к пассажирской двери. Не удерживаюсь и снова целую, пользуясь темнотой и корпусом тачки, служащим своеобразным щитом от любопытных глаз.

А их хватает. Взять хотя бы прилипшую носом к стеклу вторую официантку из Никиной смены. Вчера пришлось её жёстко осадить, когда слишком уж явно предлагала себя. Я привык к такому, но вряд ли привыкла моя девочка.

Моя. Девочка.

– Есть на завтра планы? – занимаю своё место за рулём и расставляю ноги шире, стараясь снизить градус желания.

В паху тянет до лёгкой боли. Так масштабно меня накрывало лет десять назад. От внимания не ускользает, что Нике тоже не по себе. Она никак не может найти удобное положение и постоянно то прикладывает ладони к щекам, то прячет их между сведённых коленей.

– Никаких. Мама с Викой с утра поедут к психологу, а я думала заняться курсовой работой.

О том, что Никина сестра ежедневно посещает специалиста после выписки из больницы, я в курсе. С ней работает хорошая знакомая Малышева по его же просьбе.

Друг сейчас занят подготовкой всех документов к процессу, который состоится, когда дело будет закрыто и передано в суд. DEXXу грозит серьёзный срок.

Привычным жестом переставляю на колени Нике коробку её любимых сладостей. Спрашиваю тему курсовой, прикидывая в уме, что завтра я мог бы посвятить Бельчонку весь день.

Неделю пахал как не в себя, чтобы раскидать важные вопросы. Думал сгонять к родителям, но новая идея мне нравится гораздо больше.

– У меня есть предложение поинтереснее. Будь готова к девяти. И оденься теплее.

Никины глаза загораются предвкушением. Я обожаю в ней этот огонёк и искреннюю радость от всего, что делаю. То, как она принимала первый букет. То, как удивлённо и благодарно смотрела, когда я приехал к больнице, чтобы забрать её родственников.

– А куда мы поедем?

– Сюрприз.

Она пытает и накидывает варианты, ни разу не попадая в цель. Я только мысленно отмечаю места, называемые ею. Пополняю список желаний Ники, однажды озвученный мне. Я ничего не забыл.

Посмеиваюсь над её непосредственностью, но не признаюсь, что нет никакого маршрута. Это было спонтанное предложение. Единственное, что я знаю – это откуда начнём.

У подъезда долго прощаемся. Ника рассказывает про родной город, и я вижу его её глазами. Она скучает по дому, в котором прожила всю жизнь. Скучает по подружкам. Показывает фотографии, и я впитываю каждую, выделяя на общих только яркие волосы и волшебные веснушки.

Приворожила.

Не можем расстаться до тех пор, пока не начинает звонить Никина мама. Она видит мою машину из окна и беспокоится за старшую дочь.

Каким бы героем в её глазах я не был, безоговорочное доверие заслужить не успел.

***

Утром, влив в себя несколько чашек американо, чтобы обрести бодрость после бессонной ночи, выезжаю заранее. В ожидании Ники прокладываю маршрут, вбивая дополнительные точки, чтобы заехать перекусить и погреться. В мои планы не входит отморозить Бельчонку нос.

Ровно в девять моя рыжая красавицы оказывается на улице.

Балдею от одного её вида. Светлая короткая куртка и высокие ботинки в тон, кофейного цвета брюки, обтягивающие стройные ножки – она свежа и прекрасна.

В руках Ники болтается рюкзачок, с которым она ходит в вуз, и бумажный пакет.

Отталкиваюсь от тачки и раскидываю руки, приглашая в свои объятия.

Ника хохочет и, разбежавшись, влетает в мои руки, которые тут же прижимают её к себе, как невероятную драгоценность. Впрочем, почему «как»?

– Доброе утро, – касаюсь её губ в лёгком поцелуе. – Неожиданно.

Она смущается так, как умеет она одна.

– Ммм, – старается выпутаться, но я держу крепко.

– Но мне нравится.

Провожу носом по её виску и прикрываю глаза от удовольствия.

– На самом деле я не собиралась. Мы поспорили, – освободив одну руку, машет в сторону дома за своей спиной.

Подняв глаза, вижу в окне довольную физиономию Вики. Показываю ей большой палец и подмигиваю. Её сестра с каждым днём мне нравится всё больше и больше. Ведь даже наша встреча была спровоцирована ей.

– Значит, ради спора, – шутливо обижаюсь и закатываю глаза. – Я-то думал…

Выпускаю добычу и галантно открываю салон, помогая устроиться удобнее. Забираю рюкзак и пакет, спрашивая, что в нём.

– Там… эээ…

Но я, не дожидаясь разрешения, лезу в пакет сам и вижу… налистники?!

– Это мне? – уточняю и после Никиного смущённого «да» цепляю один, отправляя в рот. – Обожаю.

Любимое блюдо детства. Такие делала мама, когда я учился в школе. И начинка из сладкого творога.

– Ника, ты чудо, – прожевав, отправляю второй следом.

С сожалением убираю пакет, потому что время поджимает, а жевать за рулём я не люблю.

– Тебе правда нравится? – Бельчонок с видимым удовольствием наблюдает за моей довольной физиономией.

– Не то слово!

И это «не то слово» повторяется сегодня несколько раз, но уже Никой.

Я же получаю неподдельный кайф от её открытых эмоций. Сначала на мосту через Кольский залив, где Ника прыгает и снимает всё, что кажется ей хотя бы немного симпатичным. Тут же отправляет фотографии своим подругам и показывает мне их реакции в виде смайлов.

Я не всматриваюсь в экран, но каждую звёздочку в глазах Бельчонка сохраняю в личную коллекцию.

Когда её нос становится розовым, а красивые кадры заканчиваются, возвращаемся в машину и выезжаем за пределы города.

Памятники, которые есть в списке Ники, мы ещё успеем посмотреть. А вот в другом месте нас уже действительно ждут.

В ВК есть несколько визуалов к главе.

Есть предположения, куда Антон повёз Нику? 😉

Глава 38. Ника.

[Трек к главе – Монокини «Называй меня ветер»]

Деревянно-металлические остовы парусно-моторных лодок выглядят скелетами сказочных морских чудовищ, на которых действуют море и время.

Антон, скрестив на груди руки, слушает гида, с которым мы встретились, проехав почти час по пустынной дороге. Я же с широко раскрытыми глазами впитываю в себя мощь и энергетику этого места.

Кладбище заброшенных кораблей – так называется первый пункт экскурсии-сюрприза, устроенного для меня Полянским.

Пальцы дрожат, когда делаю первые фотографии. Кадры получаются невероятные!

Само место держит в напряжении и не отпускает. И название, и разрушенные суда, и стихия, и природа… Всё это будто ожившие герои какого-то фильма ужасов.

Красиво. Но красота эта мрачная.

Она притягивает, не отпускает, заставляет волноваться и усиливает сердцебиение.

Гид говорит и говорит. Его рассказ касается рыболовного промысла Териберки. А меня тянет дальше.

Безумно хочется подойти ближе и хотя бы одним пальчиком прикоснуться к навечно уснувшим здесь легендам.

Как привязанная, следую за внутренним зовом. Присаживаюсь у самой кромки воды и тянусь рукой. Мне не хватает нескольких сантиметров. А вот камень, на котором я опрометчиво устроилась, оказывается очень коварным.

Поросший мхом, он словно пытается скинуть меня с себя, как инородное тело в этом застывшем месте.

– Ника! – и вместо ледяной воды я оказываюсь в крепких и надёжных объятиях Антона.

Сердце подскакивает к горлу, но уже не от атмосферы места, а от близости и тепла невероятного мужчины.

Мужчины, который умеет удивлять.

Мужчины, который примагничивает.

Мужчины, в которого…

В которого я, кажется, влюбилась.

Так быстро и так непонятно, но из сурового парня, испугавшего меня, он превратился в того, кто не покидает мысли ни на минуту.

– Вообще мы не разрешаем подходить близко, но для Антона Сергеевича…

Эту фразу гид повторяет уже второй раз. Первый был, когда мне захотелось остановиться в тундре и ощутить её всем существом. Не из окна автомобиля, а понюхать, потрогать, попробовать на вкус.

– Вот сюда, – нам показывают дорогу и я, наконец, могу приложить ладонь к отполированному дождями и снегами, морскими волнами и ветрами, вросшему в землю боку.

Этот корабль отлично сохранился на фоне многих скелетов, доживающих свой век под слоем травы, водорослей и воды.

– Невероятно, – шепчу. – Это магия.

Ладонь покалывает от переизбытка ощущений.

– Настоящая магия впереди.

– Будет ещё что-то?

– Увидишь…

Ох.

Не сдержавшись, поворачиваюсь и встаю на носочки, но никак не могу достать до щеки Антона. Он с улыбкой смотрит за моими попытками, а потом сам наклоняется и целует. Только не в щёку.

Глубоко, настойчиво. Жадно.

В животе начинает щекотать. Руки немеют, а пальчики на ногах сами собой поджимаются, когда к губам подключается язык.

– Мы… не… одни…

Выталкиваю в промежутках.

– Он ушёл, Ника, – Антон шепчет, прижимая к себе и позволяя услышать, как гулко бьётся его сердце.

– Всё равно. Неудобно.

Я не привыкла к такому. Блин! Да я вообще не привыкла к отношениям, когда можно не стесняться. Полянский уверен в себе и том, что ему можно многое. А я…

С Иваном всё было совершенно не так. Совершенно!

– Если хочешь, сделай ещё фотографии. Я пока покурю.

Антон отстраняется, забирая своё тепло. Плечи осыпает мурашками, но я быстро переключаюсь. Мне и правда хочется ещё насладиться этой странной атмосферой. Правда, сколько бы новых фоток я не сделала, перед глазами так и стоит наш поцелуй.

Обойдя все точки, которые доступны, возвращаюсь к машине. Мужчины негромко переговариваются в ожидании.

– Всё, – довольно сжимаю смартфон, память которого пополнилась моими новыми впечатлениями.

Жаль, что здесь нет связи, чтобы сразу скинуть отчёт девчонкам. Они ждут.

– Не проголодалась? – Антон заботливо пристёгивает ремень мне, потом себе.

Экскурсовод в это время докуривает сигарету на улице.

– Не-е-ет, – я насыщена эмоциями и даже при огромном желании не смогу сейчас впихнуть в себя хотя маленький кусочек еды.

Полянский хмыкает. Когда наш сопровождающий присоединяется, стартует с места. Я тут же прилипаю к окну, чтобы не пропустить ни одного сантиметра проносящихся мимо нас красот.

***

– Это…

У меня заканчиваются слова. Мы шли сюда совсем недолго по неровной местности. А когда моим глазам открылось чудо природы, я, кажется, забыла дышать.

Огромный пляж, омываемый пенными волнами.

Пронизывающий с первых же секунд ветер заставляет поежиться.

Антон тут же прижимает к себе спиной, согревая шею дыханием. Гид, скользнув по нашей паре взглядом, начинает программу.

Я слушаю, открыв рот. Бежать, как на острове кораблей, не получится: здесь повсюду камни. Круглые валуны идеальной овальной формы. Название места говорит само за себя – пляж Яйца дракона.

– Девяносто процентов того, что мы видим, создано природой, а не руками человека. Баренцево море обтесало камни до гладкого состояния. Круглой, почти идеальной формы. Но появление названия пляжа совпало с выходом первых сезонов известного сериала. Можно сказать, их популярность с Териберкой росла в одно и то же время.

– И никаких легенд? – разочарованно тяну.

– Нет, Ника. Название связано с «Иг** Прест**». Но никто не мешает нам придумать свою легенду, правда?

Мне нравится эта идея. Тут же начинаю фантазировать. Мы продвигаемся вперед, останавливаясь и трогая, обнимая, фотографируя. У пещеры с «яйцами» я едва не визжу от накрывшего восторга!

– Настоящий край земли, – как зачарованная, смотрю на бескрайнюю гладь океана.

Он неспокоен. Набрасывается на берег и с шипением отступает, недовольный возникшей на его пути преградой. Такая мощь!

Побывать здесь не просто чудо или сказка, это нечто запредельное.

К сожалению, нам приходится свернуть прогулку, потому что от холода начинают стучать зубы. Антон хоть и прячет меня в раскрытых полах своей куртки, но и его тело начинает вибрировать.

– Мы обязательно приедем сюда ещё, если захочешь.

И я верю, что да. Приедем.

Следующим пунктом оказывается водопад. Он не потрясает гигантскими размерами, нет. Он восхищает местом, в котором находится.

Струи воды окружены невероятной красоты красными скалами. Вода из озера мчится по природной дороге, чтобы наполнить собой Северный Ледовитый океан.

Подойти близко не получается из-за влаги. Но и увиденного издалека хватает.

– Я не знаю, что сказать, – признаюсь, откидываясь головой на грудь Антона.

Он, как и каждый раз, стоит сзади, обвив меня руками. Ему неудобно из-за нашей разницы в росте, а он всё равно так делает.

– Нравится?

– Очень.

А что ещё скажешь? Для девочки из Воронежа, привыкшей к другим пейзажам, северная природа кажется нереальной реальностью.

– Тогда едем дальше?

И мы едем. Перекусываем. Точнее, едят мужчины, а я пью горячий чай с вареньем из морошки и переписываюсь со Светиком и Ди. Они в неменьшем восторге, но спрашивают не столько про камни, корабли и скалы, сколько про Полянского.

Отправляю им смайлик с высунутым языком и сворачиваю диалоговое окно. Любопытные какие, все секреты им выдай! А мне сначала надо найти смелость и себе признаться.

На обратном пути, насытившись, мы приходим на песчаный берег. Ноги утопают в мокром песке, но моя мечта дотронуться до океана, сбывается.

Пальцы тут же начинает колоть от ледяной воды, но это не мешает мне окунуть ладонь несколько раз.

Антон смеётся, когда я нюхаю руку, пытаясь определить, чем он пахнет. Ничем. Солью, наверное.

– Качели являются символом мечты, свободы и бесконечности, – гид вклинивается в самый неподходящий момент, обрывая смех Полянского.

Я хмурюсь, но принимаю его право на свою работу. Он должен рассказать, и он рассказывает.

– Пойдём?

Антон тянет за собой в сторону странного сооружения, только напоминающего качели. Огромные, как и всё здесь. Но когда оказываюсь на них, недовольство рассеивается без следа.

Дух захватывает от полёта, от сопок и гор, от бездны, отражающей небо.

Полянский ловит меня, раскачивающуюся. Устраивается рядом и, оттолкнувшись ногой, обхватывает мои плечи.

– Полетели вместе?

** К сожалению, упоминать название сериала нельзя, но, думаю, все догадались, о чём идёт речь.

В группе ВК есть много визуалов к главе. Надеюсь, наше мини-путешествие вам понравилось.