Текст книги "Полюби меня до завтра (СИ)"
Автор книги: Альма Либрем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Глава двадцатая
– Ну что? Ты пообедал? – не скрывая язвительные нотки в голосе, поинтересовалась я. – Съел всё, что мама тебе в лоточек насыпала?
Судя по гневному взгляду, уже за этот вопрос Женя искренне был готов меня удушить. Но – сдерживался, потому что его мама вряд ли простила бы такое мерзкопакостное преступление, в ходе совершения которого пострадала её будущая невестка!
Потому что, хотели мы с Антоновым того или нет, а его мама, вот уж дней десять как жившая в Жениной квартире, была свято уверена, что мы совсем скоро поженимся. Что? Сын не имеет желания?
Сын, который не хочет вести возлюбленную под венец – это отвратительный сын!
Но не шутить над обедами в лоточках я не могла. В конце концов, весь офис хихикал, пока Женя с раздраженным видом ковырял очередную котлету, на которые уже даже смотреть не хотелось. Да, Алевтина Петровна готовила вкусно, но как на убой!
Конечно, я получала точно такие же лоточки, но меня они нисколечко не заботили. Еда как еда. Но Женя задыхался от маминой заботы. И, несомненно, он был в ужасе, когда его мать, узнав о том, что мы с Антоновым идем снимать интервью для другого канала и целый день проведем в студии, напаковала тех лотков столько, что можно было из них выстраивать стену и вести бои, отбиваясь от врагов котлетами-снарядами.
– Ещё неделька её заботы, и ты поймешь, почему меня всё это настолько бесит, – пообещал Женя. – Мама умеет уничтожать всё самое хорошее, окружая человека своей любовью и лаской. Задыхаешься, но всё равно бежишь к ней, потому что вкусно же, тепло и уютно! Отец не зря не перезванивает!
– Ты так ворчишь только потому, что мы из-за неё всё ещё вместе, – мрачно ответила я.
Меня это на самом деле обижало. Он что, только из-за своей мамочки обнимает меня каждый вечер в постели и прижимает к себе?
Гадство какое!
А если мамочки не будет, выселит меня на диван или сам переберется на коврик, что ли?
Я не хотела узнавать правду, если уж быть предельно честной. Потому ни слова кривого не сказала за всё это время Алевтине Петровне, лишь бы она не уехала, увезя с собой не только три чемодана собственных вещей, а ещё и последний повод нам дома быть больше чем просто коллегами.
Хотя меньше, чем настоящей парой. Потому что настоящая пара иногда целуется и занимается любовью, а это, мягко говоря, трудно осуществить, когда совсем рядом мать мужчины читает какую-то мантру на ночь глядя, насоветованную лучшим экстрасенсом страны.
– Нет, у нас есть ещё несколько причин продолжать разыгрывать счастливых людей в не менее счастливых отношениях, – мрачно отметил Женя. – Это, например, наш начальник, который спит и видит, как заработает на нас миллиарды.
– Да? Ну что ж, хорошо, что эта причина – не твои чувства, которые ты так неумело скрываешь.
– Я так неумело скрывал их три года, что ты даже не заметила, что там что-то есть.
– Значит, такое оно было!
– Значит, такой кто-то внимательный!
Я надулась и отвернулась, рассчитывая на то, что Женя сейчас попросит прощения или скажет хоть что-то внимательное, но нет.
Он элементарно не успел. Прибежали гримеры, и я, запрятав лоток поглубже в сумку, сделала вид, что просто наслаждаюсь их попытками нанести макияж на мое лицо.
– Мне кажется, – проворковал Женя, не особенно тая вредные нотки в голосе, – моей прекрасной Мари не надо этот ваш лишний макияж. Вы только испортите ей лицо. Будет бледная как призрак.
– Камера полнит, – отозвалась гримерша. – Плюс десять килограммов тут, плюс десять тут, – она нагло тыкнула в меня пальцем.
– Да? И меня тоже? – язвительно поинтересовался Женя.
– Вас – нисколечко, – расплылась в улыбке девица. – У вас такая сильная, мужественная фигура, что никакая камера…
– Меня некуда полнить, – мрачно отозвалась я.
Гад!
Специально провоцирует, чтобы эта гримерша ему комплименты делала, а меня аж на стуле подбрасывало от желания уцепиться ей в глаза.
– Не вертитесь, – девица, кажется, поняла, что в сторону Жени лучше не смотреть. – Съемка через десять минут, а нам ещё надо всё подготовить.
Я послушно замерла.
За долгое время грим стал привычным делом. У нас на канале этим не так заморачивались, да и я терпеть не могла косметику, если уж говорить честно, но всё равно ею пользовалась, чтобы на камеру попросту не сливаться с фоном.
Знала, что без помады-туши-пудры буду похожа на какого-то расплывчатого призрака, который способен вызвать у зрителей отторжение, а не интерес.
У Жени и так предостаточно фанаток, которые уговаривают его меня бросить и отыскать их на просторах столицы, не хватало ещё, чтобы он в самом деле последовал этому великолепному совету!
Антонов может!
Абы только меня позлить.
Убедив себя в том, что всё в порядке, не следует думать о всякий ерунде, я даже расслабилась и дождалась того момента, пока последние штрихи макияжа были сделаны. Антонов, очевидно, потому, что за нами наблюдали посторонние люди, галантно подал мне руку и повел туда, где должны были проходить съемки, сопровождаемый внимательным и отчасти завистливым взглядом гримерши.
– Я нормально выгляжу? – спросила я, когда мы отошли чуть дальше, а я вспомнила, что не успела в последнюю минуту посмотреть в зеркало и увидеть там финальный вариант своего мейка.
– Нормально.
– Точно? Или говоришь так нарочно, чтобы меня подставить?
– Ты меня совсем уже за последнего придурка принимаешь?
– Ну мало ли, – нахмурилась я. – Тебе коза эта так глазки строила, а ты, кажется, был не особо-то и против. Или нет?
– Ну уж точно не млел так, как ты, когда тебе твой сосед звонит.
– Женя!
– Видел я его фотку, – проворчал Антонов. – Мне на всю жизнь хватило. Странно, как это ты строишь на всю страну отношения с Евгением Антоновым, а не с этим… Как его там?
– Алекс Вольский.
– А не с Алексом Вольским, – послушно повторил он. – Тьфу, гадость какая.
– Это ты – гадость! – возмутилась я. – Сколько можно говорить, что Алекс женат, и он меня как мужчина совершенно не интересует! А я не интересую его как женщина! Мы работаем вместе. Он продвигает мой блог, подбрасывает рекламодателей. Все!
– То-то ты так мило с ним разговариваешь, что аж моя мама уши навострила.
Я хмыкнула.
– Разве ж тебе не всё равно?
– Не всё равно! – огрызнулся Женя.
И тут же притих, потому что мы наконец-то зашли на съемочную площадку.
Выглядело здесь всё, конечно, круче, чем у нас в студии. Диванчик для гостей, небольшой журнальный столик для дистанции, на котором в четко продуманном беспорядке лежали яркие бумаги. Интервьюер – привлекательная женщина лет тридцати – сидела в кресле напротив, закинув ногу на ногу.
Мы заняли предложенные нам места, Женя по привычке обнял меня за плечи, как будто показывая, что эта девушка принадлежит ему, и внимательно взглянул на интервьюера.
– Приятно посмотреть на мастер-класс от профессионала? – убедившись, что камера ещё не снимает, произнесла женщина.
В её исполнении даже эта колкая фраза звучала красиво, можно было узнать и ровную, мягкую речь, и понять, насколько долго отрабатывалась эта улыбка и умный, бросаемый на нас из-под ресниц взгляд.
– Да, в какой-то мере, – подтвердил Женя. – Но…
– Но мы предпочитаем живое общение и прямой эфир, – улыбнулась я, скользя по женщине взглядом, идентичным её собственному. – Нельзя смонтировать что-то так, как тебе удобно.
– Зато всегда можно сыграть, – отметила она.
– Актерская игра для кого-то считается неприемлемой, а для кого-то является смыслом жизни. Не вижу повода негативно относиться к этому. Только зря испортим нервы.
– Очень философски. Но… Начинаем. Федор! Не спи!
Федор, очевидно, оператор, закрутился вокруг камеры. Крикнул что-то, очевидно, обозначавшее обратный отсчет, и интервьюер, выдержав нужные сорок секунд паузы, подалась вперед, профессионально улыбнулась в камеру и произнесла:
– Добрый день, дорогие зрители. С вами Дарина Летаева и её программа "Откровение". Сегодня в моей студии не один гость, а двое. Эта потрясающая пара завоевала сердца всех телезрителей, но у них ещё очень много секретов… возможно, некоторые из них удастся раскрыть сегодня. Приветствуйте, Марья и Евгений, ведущие шоу "Хит сезона", которые взорвали ютуб и продолжают бить рекорды своего телевизионного канала…
– Здравствуйте, – протянул Евгений своим привычным телевизионным голосом. – Спасибо за приглашение, Дарина.
– Мы с Женей в восторге от того, что сможем пообщаться не только как интервьюеры, – поддержала я. – Всегда интересно быть не только творцом продукта, а и наблюдать за тем, как он создается чужими руками. Это помогает личностному росту.
– Да, соглашусь с вами, – усмехнулась Летаева. – Очевидно, не каждый ведущий становится достаточно прославлен, чтобы с ним проводили такие длительные интервью. Часто это просто статисты, оглашающие информацию. Но вам удалось достичь большего. Как считаете, за счет чего.
Женя осторожно сжал мою руку, и мне даже показалось, что в его ответе прозвенела искренняя любовь.
– Очевидно, людям нравится наблюдать за нами и нашими чувствами, – он улыбнулся мне. – То, что начиналось как шутка, потом переросло в нашу жизнь. Я и не ожидал, что когда-нибудь смогу проникнуться к кому-то такими чувствами, как к Марье.
– Думаю, это ощущают и телезрители, – подхватила я. – Возможно, это такая отдушина, возможность увидеть, что можно быть настоящим, любящим, а не строить свой имидж на скандалах.
Судя по тому, как стала более натянутой улыбка Дарины, скандалы у неё в биографии были довольно часты. Я этого не знала – просто никогда не интересовалась этой женщиной и её судьбой в должной мере, – но поставила себе в сознании отметку, что эту тему лучше не задавать, чтобы не нарваться на остроты.
Но было уже поздно.
– Да, возможно, они ведомы именно искренней любовью… – протянула Летаева. – Но ведь ваши чувства зарождались очень прагматично? Я читала ваш блог, Марья, и знаю, что в первых постах вы не описывали ничего положительного о своем мужчине. Судя по тому, что было там написано, ваш начальник совершил настоящее насилие над личностью, заставив вас встречаться… И вы, Евгений, кажется, не питали к Марье положительных чувств? Так откуда же взялась любовь?
Я хотела ответить, но Женя успел первым.
– Блог Мари был слишком эмоциональным, она ведь писала день в день, – произнес он, хотя на самом деле тот блог даже не открывал и понятия не имел, о чем там было написано. – Возможно, благодаря этому можно сделать неверные выводы по поводу наших отношений… Но я давно был влюблен в Машу, просто она не хотела этого замечать.
Мне вдруг захотелось спросить, выдумывал это Женя исключительно ради сценария или говорил от чистого сердца?
Мечталось, что второе, но…
– Потом мне всё-таки удалось донести до неё искренность своих чувств. Я не могу назвать себя романтиком и сказать, что очень много говорил о своей любви, но я, по крайней мере, что-то делал. И Мари оценила это. Она поняла, что деяния – это гораздо важнее всех на свете слов.
– Это так, – кивнула я. – К тому же, блог действительно был плодом моих эмоций, – мне очень хотелось, чтобы Антонов поверил в то, что я сейчас скажу, но что-то в подсознании утверждало, что простых слов окажется слишком мало. – Я слишком агрессивно его начала, хотя это и привело первую аудиторию. Уже через несколько дней, когда мы немного сблизились и начали больше общаться, я поняла, что мы с Женей, возможно, просто предвзяты друг к другу. Надо смотреть на партнера немного мягче, и мир сразу же заиграет другими красками.
– И вы влюбились друг в друга практически сразу? После трех лет вражды? – уточнила Дарина. – Разве так бывает?
– Ведь Женя уже сказал, – мягко произнесла я, – что это была мнимая вражда. Тем более, я постепенно начала понимать, что мужчина, который меня так ненавидит, не стал бы так сильно мне помогать. Хотя мне думалось, что он просто изменил свое мнение.
– И когда вы узнали о его истинном отношении?
Я перевела взгляд на Женю.
Этот вопрос был куда интимнее, чем предыдущий, и я не была уверена в том, что смогу на него корректно ответить.
Но Антонов, кажется, был готов говорить о чем угодно, лишь бы не о лотках с котлетами и гречкой, которые из-за своей мамы притащил даже на съемку.
– Маша поняла это, наверное, совсем недавно, недели полторы назад, когда после раскрытия личности Жертвы служебного романа мы нашли в себе силы поговорить друг с другом по душам и расставить все точки над "ё".
– Но вы не расстались, – отметила Дарина.
– Разумеется, нет, – ответила я. – Мы проверили наши чувства на прочность таким образом. Но Женя выслушал меня. Он проявил чудеса понимания и не упрекнул меня ни словом. Конечно, нам было сложно, а Женя боялся, что увидит в блоге много разочаровывающего, но когда он наконец-то прочел все посты, то убедился в том, что наши чувства – не подделка.
– Да, – подхватил Антонов, явно едва сдерживая гнев в голосе. – Мне было очень неприятно читать первые посты, и я уж едва было не сдался…
– Но проявил смелость, – с нажимом произнесла я. – И всё-таки прочел всё. Это было подвигом, на который, я думала, он никогда не решится. С тех пор Женя прощает мне даже розы, которые регулярно приходят в студию от поклонников.
На самом деле, Антонов, конечно же, не прочел никакой блог, я вообще не знала, как можно заставить его это сделать и перестать дуться.
А каждый раз, когда он видел те самые розы "от неизвестного отправителя", то едва ли зелеными пятнами не покрывался. Женя ревновал настолько сильно, что это было трудно даже описать словами. Сначала я посмеивалась, конечно, но со временем стала относиться к этому серьезнее. Мне было даже неприятно заставать на рабочем месте букеты – неприятно не потому, что я не любила розы или как-нибудь негативно относилась к человеку, который решил их прислать, а потому, что не хотела в очередной раз провоцировать Антонова.
А он же считал это отличным поводом в очередной раз надуться!
– Тогда перейдем к блоку "Вопросы от зрителя", – протянула Летаева. – В моем сообществе было дано оглашение о том, что именно вы окажетесь следующими гостями "Откровения". Самая активная наша подписчица продублировала свой вопрос семнадцать раз! Разумеется, я считаю своим долгом озвучить его первым, прежде чем мы перейдем к другим темам.
Мы с Женей переглянулись. Это ж кого так могла интересовать наша дальнейшая судьба, что он осаждал Дарину своими предложениями.
– Итак… Мария, Евгений, когда вы собираетесь пожениться и завести детей? Ведь… кхм, извините, я буду цитировать прямо. Ведь часики тикают, время идет, и, возможно, вам пора подумать о том, чтобы узаконить и укрепить свои отношения.
Конечно, Летаева не показала, кто именно задал этот вопрос, но ни у меня, ни у Антонова не осталось ни единого сомнения.
Алевтина Петровна со своими интересными вопросами могла гордо считать себя локальной знаменитостью этого выпуска программы "Откровение".
Глава двадцать первая
– И все же, – отметила я, – нашей студии далеко до студии «Откровений». Хотя рейтинг у нас вроде как даже выше, чем у неё…
– Зато спонсоров у нас в разы меньше, – отметил Женя. – Так что, обходимся чем есть… И, главное, пост она удалила сразу после съемки… Даже маму к ногтю не прижать!
– Может, она с фейка?
Женя хмыкнул.
– С неё станется.
После интервью прошло уже несколько дней, а мы всё ещё обсуждали его. По крайней мере, об этом можно было говорить спокойно, без нервов и лишних претензий, которые оставались неотъемлемой частью большинства наших ссор.
Мне казалось, Женя так никогда и не простит мне этот блог, но я велела себе об этом не думать. Не простит – его личные проблемы.
Простит – поговорим о будущем.
Однако, надо было продолжать работать. А ещё притворяться влюбленной парой перед Жениной мамой, которая прямо дня прожить не могла, чтобы не сунуть свой нос куда не просят и не высказать свое бесценное мнение.
Нельзя сказать, что я плохо относилась к Алевтине Петровне. Нет, я понимала её – если б у меня был такой бестолковый сын, как Антонов, хороший вроде, но способный натворить глупостей на ровном месте, я б тоже тряслась за каждый его шаг.
Однако, Жене было уже тридцать лет, он давно научился жить самостоятельно, потому стучать к нему в ванную по утру и интересоваться, всё ли у него в порядке и не болит ли живот, это слишком! В конце концов, человек даже душ принять спокойно не может, чтобы мама не обеспокоилась!
– Тебе Вась-Вась сценарий дал? – выдернул меня из раздумий о "свекрови" Евгений. – А то я к нему сегодня заходил, и ноль на массу.
– Я тоже ходила, – кивнула я. – Сказал, мол, "импровизируй". Понятия не имею, что он задумал.
– Не знаю. Но импровизация наша обычно устанавливает рекорды, – фыркнул Женя. – Не так ли, уважаемая Жертва?
– Разумеется, господин "переселяйся жить ко мне", импровизация – наш конек, – подколола его я, не сдерживая смех. – Ну ладно, Жень. Давай только не ссориться перед выходом в эфир?
– Согласен, отличная идея, – кивнул Антонов. – Пойдем? Сейчас начнется уже.
– Пойдем, – кивнула я.
Хотелось верить, что этого гостя я хотя бы узнаю. Чтобы потом не пришлось из-за беспечности Вась-Вася мычать и в прямом эфире выспрашивать у человека, кто он такой.
На съемочной площадке было всё, как обычно. Тот же стол, та же дверь, те же стулья, которые мы с Женей по привычке заняли.
Не было только бумажки с примерным перечнем вопросов, которую обычно оставлял нам сценарист. Сценариста тоже не было, как и его бесконечных табличек, а оператор с привычно равнодушным выражением лица настраивал камеру.
– Слушай, – повернулся к нему Женя, – тебе тоже не сказали, кого снимаем?
– Да черт его знает, – пожал плечами мужчина. – Мне как бы пофиг, на кого камерой наезжать. А вы и так прикольно работаете, думаю, будет весело.
– Абы не было так весело, что мы просто вылетим с работы, – пробормотала я. – Вась-Вась слишком любит эксперименты в последнее время.
– Ну, мы и так ходячий эксперимент, – скривился Женя. – Леха! – обратился он к оператору, что уже два месяца как заменял заигрывавшего со мной Андрея. – Леш, где этот делся? Табличкомахатель?
– Отпуск у него. Сказал, что всё сделал, а на таблички вы всё равно не реагируете. Я вон там часы повесил, чтобы вы на них ориентировались.
– Спасибо, – кивнул Женя. – Это явно будет эффективнее. Начинаем? Что, даже имени не сказал? – он потер затылок. – А кого ж я оглашать-то буду?
Леша отрицательно покачал головой.
– Выкручивайтесь, ребята. Моё дело маленькое.
Женя вздохнул. Он скосил взгляд на меня, но всё, что я могла – это просто развести руками. Если начальство настолько плевать хотело на результат съемок, что не изволило нам перед прямым эфиром имя гостя сообщить, то что я могу сделать?
– Будем импровизировать, – решительно заявила я. – А там дальше уж как получится.
– Ну, как обычно, в принципе, – вздохнул Женя. – Ну что… Три, два, один? Начинаем?
Оператор махнул рукой, показывая, что съемка уже началась, и я первой вступила в разговор, надеясь, что неприятный момент с оглашением пришедшего в студию гостя достанется Жене.
– Всем привет! – бодро воскликнула я. – С вами, как всегда, Маша Карпович и Женя Антонов в передаче "Хит сезона". Надеюсь, вы все здоровы, счастливы и готовы к новому выпуску!
Я умолкла. Женя не спешил нарушить тишину, потому, чтобы как-то его расшевелить, пришлось пнуть его локтем в бок.
Антонов скривился и нехотя протянул:
– И сегодня у нас в студии необыкновенный гость… Гость, которого, возможно, многие из вас не ожидали здесь увидеть…
Он взглянул на меня так, словно ещё минута – и придется самому представляться каким-нибудь очередным блогером, но, к счастью, обошлось. Дверь распахнулась, и оператор стремительно повернул камеру туда, надеясь на фееричное появление гостя.
Тем не менее, в помещение первым вошел не гость, нет – дым. Синевато-серое облако буквально вплыло к нам в студию и, покачиваясь туда-сюда, потекло куда-то к нашим стульям. Запахло какими-то не самыми хорошими и разрешенными травами, и я кашлянула от неожиданности и даже приподнялась со своего места, рассчитывая пойти проверить, что же там происходит.
Но гость не заставил себя долго ждать. Следом за дымом в студию проскользнула какая-то, мягко говоря, странная на вид женщина.
Облаченная в нечто похожее на балахон, темно-синий, усеянный белыми крапинками, с пышной прической а-ля "Пугачева в нулевых" и повязанным поверх цветастым украинским платком, худая при этом, как жердь, с тонкими руками, в которых держала непосильную ношу – огромный стеклянный шар, – она буквально ввалилась в студию. Подошла к столу, даже не поздоровавшись, водрузила наверх свой шар, потом добыла откуда-то из-под полы своего балахона карты, выложила их рядом и наконец-то села на свой стул.
– Здрасте, – ошалело поздоровалась я.
– Добрый день, – выдавил из себя Женя.
– Здравствуйте, окаянные, – вздохнула женщина.
– Итак, – Женя прочистил горло, откашлявшись. – Дорогие зрители, прошу приветствовать в нашей студии…
Он выдержал паузу, как будто намекая – можно б и представиться.
– Да кто ж не знает моего имени? – махнула рукой женщина. – Мне кажется, оно известно всем… Ко мне в очередь записана вся страна.
Она почесала затылок, чуть сдвинув платок на глаза, и волком уставилась на Женю, словно намекая ему, что надо бы что-то и сказать.
– Но, – наконец-то поняв, в чем заминка, продолжила дама, – для скептиков представлюсь, – она гордо тряхнула головой и повернулась в сторону камеры, одарив несчастного Лешу волчьим взглядом. – Тетушка Варвара. Экстрасенс экстракласса, экстраобладательница экстрасилы!
Женя откашлялся ещё раз.
– Очень приятно, – кивнула я. – А мы…
– Дева, Марией крещенная, и муж славный, Евгением зовущийся! – пророкотала Варвара. – Я вижу будущее, прошлое и настоящее, смотрю сквозь стены и корочки паспорта, так что не стоит лишних слов, дети мои!
Мы с Женей переглянулись.
Это что за сумасшедшую нам притянул Вась-Вась?!
– Скажите, тетушка Варвара, – проговорила наконец-то я, – как вы считаете, почему вы попали на "Хит сезона"?
– Если б я прочла мысли тех, – тетушка Варвара ткнула пальцем в камеру, – кто сидит сейчас на диванах и потирает руки, готовясь посмеяться, то знала бы: они уверены, что я пришла сюда повторить свой знаменитый танец с петухом! Но я, та, что зрит в будущее и способна прочесть по вашим чакрам информацию о состоянии вашего счета, я знаю, что это не так!
Что она несет?
Судя по тому, как кривился Женя, он с трудом сдерживался, чтобы не поинтересоваться прямо в прямом эфире, что в студии забыла эта аферистка, но тетушку Варвару было не остановить. Она явно не сомневалась в том, что попала как раз туда, куда ей было надо.
– Вижу! – воскликнула вдруг она. – Вижу! – склонилась к шару. – Вижу! Что меня позвали сюда предсказывать!
– Вас позвали сюда на интервью, – отметил Женя. – "Хит сезона" специализируется именно на этом.
– Ба! – охнула тетушка Варвара. – Спрашивай, Евгением зовущийся, но помни, что есть у тебя три вопроса, прежде чем духи не умолкнут навсегда!
Женя попытался выпрямиться и довольно профессионально спросил:
– Скажите, тетушка Варвара, когда в вас проснулся ваш дар?
– Экстрадар! – поправила мужчину она.
– Да, тетушка Варвара, – вмешалась я. – Пожалуйста, расскажите о том, как получили свою экстрасилу и как её используете?
Женщина прищурилась.
– Эта история началась в далеком тысяча семьдесят первом году…
– Может быть, – влез Женя, – в тысяча девятьсот семьдесят первом?
– Молчи! – охнула тетушка Варвара. – Молчи, пока из твоего рта не полезли черные речи! Молчи! Я смотрю в будущее…
– Так что там относительно вашей силы? – вновь напомнила я женщине о теме нашего разговора.
Она ухмыльнулась.
– Моя сила глубока и в корень зрит! – проронила она. – Но рассказать обо всем – и недели не хватит!
– У нас всего сорок минут осталось, – напомнил Женя.
– Потому, – провозгласила Варвара, явно считая, что делает нам большое одолжение, – я не расскажу! Я покажу! Я проведу ритуал силы и продемонстрирую, что такое настоящая экстрасенсорика!
Она вскочила на ноги, вновь потрясла своим страшным балахоном, и оттуда выпало что-то смутно напоминающее веник, только маленький.
Тетушка Варвара взмахнула им, как будто попыталась осенить нас священным крестом, а потом заявила:
– Руки на шар!
– Что? – не понял Женя.
– Оба! Быстро! Руки на шар! – она направила на нас веник на манер пистолета, словно была террористкой и кричала что-то вроде "руки за голову, я сейчас подорвусь".
Я предпочла выполнить указание. Тетушка Варвара показалась мне опасной.
Зато там, по ту сторону экрана, наверное, все просто обхохатываются.
Шар, стоило только тронуть его руками, стремительно почернел.
– Тьма! – взвизгнула тетушка Варвара. – Тьма за тобой, дитя мое, следует! Тьма шаг в шаг за тобой ходит! Преследует тебя кто-то! Любви твоей жаждет!
– За мной никто не…
– Молчать! – велела она. – Ты! – указала веником на Женю. – Руки на шар, кому сказала! Обе! И не лениться мне тут!
Женя, решив, что дешевле будет просто подчиниться, послушно возложил ладони на прохладную стеклянную поверхность.
Шар моментально посветлел. Я подозревала, что он управляется какой-то встроенной в веник кнопкой, потому что в мистику, само собой, не верила, но тетушка Варвара явно пришла в восторг от полученного результата.
– Противовес! – воскликнула она.
– Что? – не понял Женя.
– Ты – её противовес! – заявила тетушка Варвара. – Ты будешь нести счастье в её жизнь! Ты отгонишь все невзгоды, которые преследуют её, и злейшего врага отгонишь! Будущее в ваших руках!
Женя хотел было убрать руки с шара, но экстрасенс, не жалея, ударила его своим веником по ладоням.
– Окстись, окаянный, нельзя прерывать ритуал! – обвинительным тоном заявила она. – О, любовь великая, о, любовь долгожданная соединит два сердца, разъединенных обидой.
– Мы не… – попыталась было заговорить я, но веником ткнули мне под нос, и я сочла нужным замолчать.
– Аура темна! Испорчена аура! – тетушка Варвара отправилась в путешествие вокруг стола, то и дело помахивая веником. – Очищать ауру надо любовью! Любовью! Любовью! Повторяйте за мной! Я, раб тетушки Варвары Евгений…
– Чей раб?! – возмутился Женя.
– Я, – исправилась женщина, – раб Евгений, во лжи и в обиде каюсь своей… Я, раба Мария, во лжи и в обиде…
Я послушно повторила, подумав, что чем скорее покорюсь, тем быстрее весь этот цирк подойдет к концу. Тетушка Варвара же, удовлетворенно хмыкнув, продолжила.
– Любовью объединенные…
– Любовью объединенные!.. – послушно заблеяли мы.
– Изгоняем тьму из сердец своих!
Пришлось повторить и это. Женя, кажется, уже раза три закатил глаза, но тетушка Варвара, исполнявшая у нас за спиной какой-то танец дикаря, явно не была смущена его наглым поведением.
Мантра тянулась бесконечно долго. Я за свою жизнь никогда не произносила столько дуростей, но, почувствовав в тетушке Варваре что-то сродни сумасшедшей, не решалась спорить. Ну его. Скажешь слово или два против, а потом проблем не оберешься.
– Я вижу, – проворковала женщина, – как тьма исходит из вас. Как покидает уверенно ваши тела, как медленно вытекает из вас, выскальзывает, как тьма освобождает вас! Во имя истинной любви!
Она совершила какое-то странное движение, похожее на собачий прыжок, и затрясла головой.
– Ох! – воскликнула тетушка Варвара. – Какое счастье! Какое счастье видеть, как два любящих сердца наполняются ещё большей любовью! Целуйтесь же!
– Я не буду в прямом эфире… – запротестовала было я, но тетушка Варвара явно не желала слушать мои возражения.
Нисколечко не беспокоясь о том, что тут где-то ходит охрана, а за такие шутки можно быть выставленной за дверь или даже отправиться в полицию, она схватила меня за воротник и буквально силой подтащила к Жене. Антонов, вовремя поняв, что происходит, подчинился и сам, хоть и явно не очень охотно.
– Целуйтесь! – воскликнула женщина. – Целуйтесь!
Женя осторожно прикоснулся к моим губам своими – и на этом бы всё и закончилось, собственно говоря, если б тетушка Варвара не проявила дополнительную инициативу и не столкнула нас ещё сильнее, заставляя углубить поцелуй. А потом, всё так же держа за одежду, раздвинула в стороны и гордо фыркнула.
– И на завершение, – тетушка Варвара всунулась между нами, хищно сверкая глазами, и тряхнула головой так, что её волосы мазнули меня по щеке. – Тернистый путь у вас впереди, дети! Семь сеансов для очищения чакр, по четыреста долларов каждый, и тетушка Варвара очистит вам карму, как очистила этим двум отрокам! – она придвинула нас поближе друг к другу, – открывая их миру и поливая их любовь дождем благодатным! Подробнее о моих услугах напишет в своем блоге эта девочка! – она ткнула в меня пальцем. – Мой номер телефона – ноль девяносто семь…
Договорить свой номер тетушка Варвара не успела. Судя по характерному щелчку, Леша не проникся и отключил камеру раньше, чем она рассчитывала.
