Текст книги "Жертвы древних богов"

Автор книги: Аллан Фревин (Фреуин) Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Глава III
БОДИН САММЕРЛИ

Непроглядная ночь. Горбатые силуэты черных холмов на горизонте. Их неровные очертания можно различить только потому, что там не заметны ярко – белые, острые, как иглы, звезды. Холодный промозглый ветер. Холодный пот на лице. Глаза болят от напряженного вглядывания: нет ли чего – то, что поможет понять, что это за жуткое место? Повсюду вокруг в кромешной тьме слышатся негромкие стоны и разговоры.

Удушливый едкий запах. Мятые листья. Тошнотворно сладкие цветы. Сломанные ветки. Ощущение, что нечем дышать. Что – то на лице. Закрывает всю голову.

А потом, бесконечно далеко, пламя – не больше булавочной головки. Оно трепещет на вершине холма, как язычок ящерицы. За ним еще один всполох пламени, словно в ответ первому. И еще один, и еще – пока каждая вершина горбящейся земли не оказывается увенчанной рогом красного пламени.

И во вздохах ветра, летящего вниз с вершин холмов, Джек чувствует опасность.

– Джек! Джек, ты слышишь, что я тебе говорю?

Миссис Кристмас удалось, наконец, привлечь внимание сына. До этого момента он сидел, глядя в кухонное окно на вековой, с изогнутым стволом и корявыми ветками дуб, который безраздельно царил в верхней части их длинного сада. Секунду назад Джек видел унылый пустынный пейзаж своего сна. Видел так же явственно, как накрытый к завтраку стол и нетронутую тарелку с хлопьями на нем.

Обернувшись, он посмотрел на маму. Она уже стояла у двери со своим раздутым портфелем под мышкой, готовая сесть в видавший виды «Моррис – Майнор» и укатить на свою новую работу в городской библиотеке.

– Извини, о чем ты спросила?

– Когда вы предполагаете сегодня вернуться домой после вашей поездки?

В кухню влетел на всех парах Том и тут же принялся за свой завтрак. Рубашка его была не полностью заправлена в брюки, прическа напоминала брошенное воронье гнездо. А на втором этаже дома, в новой спальне братьев попахивало серой: небольшой химический опыт Тома, произведенный с утра пораньше, получился не совсем так, как нужно.

– Я точно не знаю, – ответил Джек.

– Миссис Тинкер сказала, что дорога туда займет всего минут пятнадцать, – пробормотал Том с набитым ртом. – Так что даже если мы там пробудем около часа, то все равно успеем вернуться к шести. Запросто.

– Хорошо. В шесть меня устраивает. К этому времени и папа уже вернется, – сказала миссис Кристмас. – Попросите миссис Тинкер позвонить, если задержитесь дольше, хорошо?

Ответом ей было молчание.

–  Хорошо?

– Да, мама, – кивнул Джек.

– Что с тобой сегодня? – нахмурилась миссис Кристмас.

– Все нормально. Я просто задумался.

Мама секунду смотрела на сына, словно размышляла, хватит ли у нее времени, чтобы поговорить об этом прямо сейчас.

– Это все из – за переезда, – наконец, сказала она. – Все будет в порядке, со временем все войдет в свою колею.

– Да, наверное, – Джек взглянул на настенные часы. – Ты опаздываешь.

Мама поспешно послала сыновьям два воздушных поцелуя и исчезла за дверью.

Через секунду входная дверь хлопнула, и Джек с Томом остались одни в своем новом доме. Их семья переехала в Ликфорд, когда миссис Кристмас перевели сюда с повышением по службе. Они жили здесь уже три недели, но до сих пор Джеку все казалось новым и чужим. А вот Том, похоже, пообвык за несколько дней.

Школа святого Колумба была вообще – то не такой уж плохой, а археологический клуб ШАК стал просто находкой, в особенности для Джека, который любил все, что как – то связано с историей. Том тоже записался в клуб, правда, не из – за того, что возможность слушать во время большого перерыва лекции о древнеэтрусской керамике вызывала у него священный трепет, а просто потому, что они с братом привыкли всегда быть вместе.

В клубе ШАК оказалось интереснее, чем Том ожидал. По утверждению миссис Тинкер, вся территория вокруг Ликфорда подходила как нельзя лучше для поисков древних поселений железного и бронзового веков, римских городов и храмов, саксонских захоронений и укреплений времен Войны Алой и Белой розы. Не говоря уже о возможности выкопать ритуально отсеченные головы и расчлененные тела, бронзовые топоры, кельтские мечи и кучи старинных ювелирных украшений.

А сегодня после школы они должны были загрузиться в школьный микроавтобус и поехать в соседнюю деревню Бодин Саммерли, где велись настоящие археологические раскопки. Миссис Тинкер получила специальное разрешение привезти туда небольшую группу школьников, чтобы они посмотрели, как работают археологи.

– Так что это было за видение? – спросил Том. – Одно из этих?

– Вроде того. Не хочется об этом говорить. Если я начну о нем рассказывать, оно станет слишком реальным, – Джек хмуро посмотрел на младшего брата. – Я не хочу, чтобы ты говорил что – нибудь такое, что настораживает людей. Вчера из – за этого Риган смотрела на меня круглыми глазами. Я не хочу, чтобы люди думали, что я какой – то особенный.

Том хмыкнул, поднося ложку ко рту:

– Вернее, ты не хочешь, чтобы они знали,что ты особенный?

– Это не смешно.

– Да уймись ты, Джек, кому… ой!

Джек с силой сжал пальцами запястье брата. Его взгляд стал необычно напряженным.

– Не смешно, Том. Тебе бы это не понравилось. Очень бы не понравилось.

– Ладно, ладно, все понял, – сказал Том. – Ты у нас молодой мистер «В норме». И мама у нас миссис «В норме». И бабушка – бабуля «В норме». Мы все совершенно нормальные, вся наша семья. И весь мир совершенно нормальный. А теперь, может, отпустишь мою руку, пока она у меня совсем не отвалилась?

Подняв свою тарелку, Джек проглотил остатки молока с хлопьями.

– Пора идти, а то опоздаем.

– Угу. Я почти готов. Пять минут, в натуре.

Джек усмехнулся:

– «В натуре»? Это словечко Риган.

– Отстань, я всю жизнь говорю «в натуре».

– А вот и неправда! Ты стал так говорить только после того, как познакомился с Риган. Ты у нее это перенял, – Джек широко улыбнулся. – А люди перенимают словечки только у тех, кто им нравится.

Он соскользнул с кухонной табуретки, когда Том бросил на него полный негодования взгляд.

– Ничего подобного! – воскликнул Том. – Меня от нее тошнит! – крикнул он вслед убегающему Джеку, который со смехом взлетел по лестнице наверх за своими школьными вещами. – Да она самая противная девчонка на свете! Воображала, командовать любит, в нату… Тьфу ты!

Взрыв хохота скатился вниз по ступенькам.

Когда дело дошло до экскурсии, оказалось, что школьный микроавтобус им не понадобится. После того как были вычеркнуты все, кто не мог поехать по разным уважительным причинам (записан к стоматологу, оставлен после уроков, участвует в футбольном матче, слишком занят, не может задерживаться в школе в пятницу после уроков), от двенадцати членов клуба осталось лишь четверо друзей и миссис Тинкер пятая.

Но миссис Тинкер легко справилась с неудачей – ей было не привыкать, – ограничившись лишь беглым замечанием, что некоторые не понимают, какую редкую возможность они упускают. Отбросив мысль о микроавтобусе, она предложила Фрэнки, Риган, Джеку и Тому сесть в ее вместительный шумный «Лендровер».

Пять минут спустя они, выехав из Ликфорда, уже катили по шоссе к небольшой деревеньке Бодин Саммерли.

– Мы вчера ходили к Дэррилу, – сообщила Фрэнки учительнице.

Она сидела впереди, рядом с миссис Тинкер, остальные трое сзади.

– Вот как? Надеюсь, вы не уговорили его написать работу за вас. Я хотела от вас совсем другого. – Миссис Тинкер глянула на ребят в зеркало заднего вида.

Ее голубые глаза поблескивали за стеклами очков, светлые пряди подстриженных в каре волос спадали на лицо. Она была маленькой энергичной энтузиасткой, способной заражать других своей страстью к археологии. Миссис Тинкер напоминала Джеку банку газированного напитка, которую хорошенько встряхнули, прежде чем открыть.

– Нет, до этого не дошло, – ответила Риган, подпрыгивая на заднем сиденье. – Он нам не так уж много рассказал. Просто дал список книг для проработки.

– Вот и молодец.

– Но он нам сказал все – таки, что эти майские празднования начались еще в железном веке, – __ вставил Том. – Миссис Тинкер, а когда был этот железный век?

– Он длился примерно с 700 года до нашей эры по 43 год нашей эры, – ответила миссис Тинкер.

– А почему он закончился в 43 году? – спросила Риган.

– Потому что тогда римляне захватили Британию, – сказала Фрэнки.

– Совершенно верно, – подтвердила миссис Тинкер. – Я рада, что Дэррил упомянул о железном веке, потому что эти раскопки, куда я вас везу, возможно, относятся к тому же периоду.

– Там нашли что – нибудь интересное? – полюбопытствовала Риган.

– Вот приедем и узнаем.

– Могу спорить, они уже откопали какой – нибудь меч – настоящий меч из железного века, – Том посмотрел на Риган. – Чтобы отсекать головы тем, кто задает слишком много вопросов. Вжик! Бах! Покатилась!

– А – а, ерунда, – отмахнулась Риган. – Я думаю, они там нашли горшок золотых монет. Или шкатулку с драгоценностями. И все мы разбогатеем.

– Ты и так богатая, – заметила Фрэнки.

– Родители – да. Я – нет, – поправила ее Риган. – То, что мне дают на карманные расходы, – это так, мелочь.

– Может быть, они откопали бронзовую статую какого – нибудь из тогдашних богов. Что – ни – будь такое, да? – Фрэнки посмотрела на миссис Тинкер

– Судя по последней информации, ничего они пока не откопали, – сказала учительница. – Но раскопки продолжаются, насколько мне известно, и сдаваться они не собираются. А больше я вам пока ничего не скажу. Подождите и сами увидите.

Для водителей проносящихся мимо машин деревня Бодин Саммерли была лишь кучкой домов, растянувшихся вдоль серой ленты шоссе, с рядом живописных магазинчиков, церковным залом, небольшой автомастерской и пабом. Один раз моргнул, чихнул – и ты уже ее проехал, даже не заметив, что она здесь была.

Однако когда миссис Тинкер не без труда завела свою большую машину на крошечную стоянку, которую смог себе позволить паб, у Джека возникло ощущение, что в том или ином виде деревенька Бодин Саммерли существовала на этом месте с незапамятных времен.

Паб представлял собой большое обветшавшее сооружение с оштукатуренным деревянным фасадом в стиле елизаветинской эпохи и маленькими оконцами, разделенными переплетами. У дороги на столбе висела, покачиваясь, вывеска «Уикер – Мэн» – «плетеный человек». На ней была изображена огромная, сплетенная из лозы человеческая фигура на фоне голубого неба. Крошечные, как гномики, человечки плясали у ее ног.

Джек почувствовал, что его необъяснимо тянет к этой картине. Пока миссис Тинкер запирала «Лендровер», он подошел к столбу и, задрав голову, уставился на вывеску.

Кое – кто из человечков играл на музыкальных инструментах. Другие усердно укладывали охапки хвороста у ног гигантской фигуры. В одном месте из кучи хвороста уже поднимался столб дыма. Джек почувствовал, как волоски на его шее встали дыбом.

– Фу, какая гадость! – подойдя сзади, Риган, вероятно, тоже увидела то, к чему был прикован, словно по чьей – то чужой воле, взгляд Джека. – Там внутри люди!

К одной из ног гигантской фигуры была прислонена лестница, и часть плетеной стенки была приоткрыта, образуя дверь в огромном бедре. Все внутреннее пространство фигуры было забито людьми – теми несчастными, кого принесут в жертву. Десятками людей. Теперь, подойдя ближе, Джек смог разглядеть их торчащие повсюду меж прутьев руки, ноги, белые от страха лица.

– Что ж, по крайней мере, теперь мы можем представить, как происходили эти человеческие жертвоприношения, – сказала Фрэнки, подойдя к друзьям, чтобы узнать, что их так заинтересовало.

– Не очень – то с ними церемонились, – заметила Риган.

– Эй, вы идете?

Обернувшись, ребята увидели, что Том и миссис Тинкер, обходя здание, направляются к задней двери паба. Том что – то кричал и размахивал руками.

Трое друзей оторвались от жуткой вывески и поспешили за ними.

– Представляете, как это, должно быть, ужасно, когда тебя сжигают живьем? – пробормотала Фрэнки. – Это просто… – Она тряхнула головой, не находя слов. – Все эти несчастные…

Обогнув паб, они подошли к площадке, которая когда – то, видимо, считалась садом. В одном ее углу громоздились сложенные деревянные скамейки и столы, а напротив, у черной стены дома, виднелась кем – то вырытая глубокая круглая яма, метра три диаметром. Рядом лежала куча свежей земли. От нее шел острый запах сырости и плесени.

Из ямы торчала верхушка приставной лестницы. Двое молодых людей – девушка и парень, – присев на корточки у края, смотрели вниз.

Том и миссис Тинкер находились у них за спиной, также устремив взгляды в темное жерло ямы. Верхушка лестницы подрагивала, будто кто – то лез по ней вверх. На поверхности показалась строительная каска. Из – под нее торчали взъерошенные седые волосы. Следом появилось испачканное землей лицо мужчины. Он поднимался, хватаясь за перекладины одной рукой.

– Невероятно! Фантастика!

Что – то большое, бесформенное, похожее на крупный, продолговатый и сужающийся к одному концу булыжник, было зажато под другой его рукой.

– Люк! Молли! Ну – ка, помогите мне.

Люк стал помогать седовласому человеку вылезать, в то время как Молли забрала непонятный предмет из – под его руки.

Люк стал помогать седовласому человеку вылезать, в то время как Молли забрала непонятный предмет из – под его руки. Отодвинув Тома, Риган шагнула вперед, стремясь первой увидеть, из – за чего столько шума. Молли держала предмет на вытянутых руках так осторожно, словно это был грудной ребенок

Наклонившись и вытянув шею, Риган, наконец, смогла как следует разглядеть то, что держала Молли. Крик ужаса и отвращения вырвался у нее.

Это был не меч железного века, не горшок с монетами и не бронзовая статуэтка, как ожидали четверо друзей. Бугристый, продолговатый предмет в руках Молли был чем – то странным и неприятным.

Глава IV
ГОЛОВА ИЗ КОЛОДЦА

– Что это за штуковина? – с содроганием воскликнула Риган.

Вблизи предмет уже не был похож на камень. Он больше напоминал ком очень старой кожи. Местами из ее складок выступали кости – грязно – белые и коричневатые. Нижняя челюсть отсутствовала, но из верхней все еще торчало несколько больших желтых зубов.

– Это лошадиная голова, – сказала Молли прерывающимся от волнения голосом. – Мумифицированная лошадиная голова.

Что это за штуковина? – с содроганием воскликнула Риган.

– Ффу! – Риган попятилась назад. – Разойдитесь, ребята, я падаю в обморок! Ничего отвратительнее в жизни еще не видела.

– Они похоронили лошадь так глубоко внизу? Чего ради было это делать? – спросил Том.

Он был решительно настроен на то, чтобы никоим образом не показать, что испугался лошадиной головы. Если бы только не эти желтые зубы, оскаленные в злобной усмешке…

Седовласый мужчина уже полностью вылез из ямы.

– Кэрол! – улыбнулся он миссис Тинкер. – Рад тебя видеть! Я вижу, ты не одна. Прекрасно! – Он сверкнул белозубой улыбкой в сторону четверки друзей. – Более удачный момент трудно и придумать. Мы как раз добрались до места захоронения священных приношений. Эту голову мы нашли всего с час назад. Там же, на месте, мы ее почистили и сфотографировали. Это первое, что мы делаем, прежде чем что – то забирать с собой. – Он отряхнул от земли одежду и снял каску.

– Фрэнки, Джек, Том, Риган, это Филипп Миллиган, – сказала миссис Тинкер. – Он руководит раскопками.

Она перевела взгляд на бугристую, покрытую морщинами голову.

– Похоже, вам везет, Филипп. Филипп и его помощники исследуют колодец, относящийся к железному веку, то есть примерно к середине первого тысячелетия до нашей эры. Верно, Филипп?

– Мы полагаем, так оно и есть.

– Извините, если мой вопрос покажется вам дурацким, но что делает лошадиная голова в колодце? – спросила Фрэнки, удивленно глядя на Филиппа Миллигана. – Вы упомянули о ритуальных приношениях. Разве это не что – то вроде даров древним богам? Но зачем людям портить колодец – свой источник воды, – бросая туда лошадиную голову?

– Отличный вопрос, – кивнул Филипп. – Вероятно, этот колодец они не использовали как источник воды. Возможно, он высох или был загрязнен. А может быть, это вообще не был настоящий колодец. Если мои предположения верны, это, возможно, была ритуальная яма.

– Круто! – выдохнула Риган. – Ритуальная яма. Ничего себе! – сдвинув брови, она взглянула на Филиппа Миллигана. – А что это такое – ритуальная яма?

Она смотрела на мрачную находку с глубоким беспокойством – а что, если эти тяжелые, сморщенные веки вдруг подымутся и чудовищная голова вперится в нее своими древними мертвыми глазами?

Филипп с улыбкой глянул на Риган.

– Мы еще не совсем понимаем, для чего служили ритуальные ямы. Вполне возможно, что некоторые из них первоначально были колодцами или ямами для хранения продуктов, в то время как другие, судя по всему, не имели иного назначения, кроме как ямы, куда, – он улыбнулся Фрэнки, – помещались приношения богам.

– Кельтские народы глубоко верили в загробный мир, – объяснила миссис Тинкер. – Колодцы и ямы вроде этой могли быть связующим звеном между кельтским культом воды и родников и их верой в сверхъестественный мир у себя под ногами. Кельты могли бросать ритуальные приношения в ямы, чтобы умилостивить богов и обеспечить себе богатые урожаи. В некоторых колодцах находили золото, серебро и драгоценности.

– Я же сказала, что это будут горшки с золотом! – воскликнула Риган. – Дайте мне лопату, мистер Миллиган, я буду искать клады.

– Боюсь, скорее там окажутся останки других животных, – сказал Филипп. – А может быть, даже и человеческиеостанки.

– Бр – р… Пожалуй, не давайте мне лопату, – поморщилась Риган.

Филипп Миллиган усмехнулся.

– Молли, передайте мне на минутку голову, будьте любезны.

Он принял из рук своей ассистентки жуткую, но странным образом притягивающую взгляд находку.

– Ну – ка, посмотрите сюда, – сказал он.

Все окружили его, хотя лицо Риган исказила гримаса отвращения, и открыт был только один глаз – на всякий случай.

– Видите эту вмятину во лбу? – Филипп указал на место меж лошадиных глаз, где выпуклость лобной кости нарушалась углублением величиной с кулак ребенка. – Видимо, ударом топора сюда животное убили, после чего голову отрезали и поместили в колодец. И что примечательно, подобные ритуалы вполне могли совершаться именно в это время года.

– Вы имеете в виду во время празднования Белтейна? – спросила Фрэнки.

Филипп Миллиган восхищенно посмотрел на нее.

– Молодец, Фрэнки! Я вижу, вы, ребята, кое – что в истории смыслите. Да, животное могло быть принесено в жертву во время празднования Белтейна.

– Что это здесь происходит? – прогремел сзади добродушный бас. – Посетители? Экскурсанты? Придется мне начать продавать входные билеты!

Обернувшись, друзья увидели рослого толстяка с туго обтянутым рубашкой необъятным животом. На его круглом, краснощеком лице с носом, напоминающим зрелую клубничину, сияла улыбка. Остатки волос обрамляли обширную лысину незнакомца.

– Эдгар, это Кэрол Тинкер, – сказал Филипп. – Я вам говорил, что она приедет со своими учениками. Кэрол, ребята – это Эдгар Лавджой. Он хозяин земли, где мы производим раскопки.

– И земли, и паба, – добродушно уточнил громогласный мистер Лавджой. – Наша семья владеет всем этим уже в пятом поколении. «Уикер – Мэн» принадлежит Лавджоям с 1856 года. А сам паб стоит здесь с 1620–го.

Ребята расступились, пропуская его вперед.

Вдруг он резко остановился, как корабль, отброшенный назад внезапным шквалом, и уставился выпученными глазами на мумифицированную голову.

– Бог мой, это что же вы такое откопали? – выдохнул он.

– Это лошадиная голова, – поспешно произнес Том, не дав Риган и рта раскрыть. – Древние кельты бросали такие штуки в колодец, чтобы наладить отношения с богами в пре… гм – м… исподней, то есть из преисподней, конечно.

– Боги в исподнем! – захихикала Риган. – Том, ты гений! Кому еще такое придет в голову?

Том сердито глянул на нее, но благоразумно промолчал.

Джек почувствовал непонятное покалывание у себя между лопаток. Не так, как если на тебя смотрят, а более неопределенное ощущение чьего – то внезапного гнева или страха, горячего, как палящее солнце в пустыне. Он обернулся. На торцевой стене небольшого дома, расположенного недалеко от паба, резко захлопнулось окно.

– Это же мечта каждого археолога, – говорил Филипп Миллиган, обращаясь к ребятам. – И ведь все произошло совершенно случайно! Прямо не верится, как нам повезло! Я ведь просто недели три тому назад остановился здесь по дороге выпить кружку пива с куском пирога. А у Эдгара тут работали люди, снимали бетонное покрытие, чтобы расширить газон. И сидя здесь, перед домом, я увидел, что они обнажили горловину колодца. Тогда я вмиг понял, что это такое.

– А я тогда сказал себе, – вмешался в разговор хозяин, – я сказал: «Эдгар, что может привлечь сюда посетителей лучше, чем доброе пиво и столики на зеленом газоне? Что – нибудь особенное. Наш собственный кусочек истории, выставленный для всеобщего обозрения». Я уже подумываю о рекламе. К нам начали бы приезжать экскурсии из самого… – он замолчал, устремив взгляд на что – то за спинами ребят, стоявших у горловины колодца. – Привет! Кто это к нам спешит? – прогремел он над их головами. – Что стряслось, Годфри? Пожар, потоп, землетрясение? Или ты, старина, выиграл в лотерею?

Все головы повернулись в ту сторону. Низкая каменная стена отделяла палисадник паба от заросшего травой пустыря, в дальнем углу которого стоял домик, что всего несколько минут назад привлек внимание Джека. Через пустырь бежал какой – то человек. Бежал так, будто за ним гналась свора бешеных псов. Домчавшись до стены, он перелез через нее с искаженным от усилия лицом.

Это был немолодой мужчина с ястребиным профилем, сухопарый и жилистый. Его худое тело было облачено в коричневый костюм. Полы помятого пиджака развевались, седые волосы разлетались в стороны. Глаза были широко раскрыты. Сухая рука с тонкой, как бумага, кожей была прижата к груди.

– Годфри! Годфри! Дорогой мой, что стряслось? – повторил мистер Лавджой, когда задыхающийся старик подбежал к ним. – Ты выглядишь так, словно только что увидел привидение!

– Что… вы там… нашли? – прохрипел старик, хватая ртом воздух.

– Нечто очень интересное, мистер Фокс, – с улыбкой ответил Филипп. – И, знаете, боюсь, что вы ошибались, – он посмотрел на остальных. – Мы с мистером Фоксом заключили небольшое пари. Он утверждал, что колодцу не больше пары сотен лет, а я был уверен, что он гораздо старше. Прежде всего потому, что он расположен слишком близко к дому, – Филипп вновь с улыбкой посмотрел на старика, с трудом переводившего дух. – А теперь отсеченная лошадиная голова, которую мы только что откопали, доказывает со всей очевидностью, что это железный век. Так что с вас кружка пива. Мистер Фокс, вам плохо? – В его голосе послышалась тревога.

– Железный век? – ахнул старик. – Вы в этом уверены?

Филипп Миллиган кивнул.

– Думаю, этого доказательства достаточно, – протянул он мистеру Фоксу мумифицированную голову.

Старик отшатнулся, вперив в находку дикий, почти безумный взгляд.

– Положите это обратно, – шепотом произнес он. – Положите обратно. Вы сами не понимаете, что делаете.

– Можете не волноваться, никакой опасности она не представляет, – сказал Филипп Миллиган с некоторым недоумением.

Старик нервно облизал губы.

– Не представляет опасности? – пробормотал он. – Да что вы в этом понимаете – что опасно, а что нет? – Он уставился на лошадиную голову, будто вид ее страшил его. – Если вы не положите это обратно, я не отвечаю за то, что произойдет… вы не можете… Вы не можете… – задыхаясь, он начал падать назад.

Фрэнки, стоявшая рядом со стариком, успела вовремя подхватить его своей сильной рукой под локоть, не дав ему упасть на землю, как марионетке с обрезанными ниточками.

Поддерживая мистера Фокса, Фрэнки с удивлением обнаружила, что мускулы его тощей руки в слишком широком рукаве еще довольно крепкие. Да, Годфри Фокс был худым как щепка, но он вовсе не был немощным старцем, каким показался на первый взгляд.

Подошел Джек и подхватил мистера Фокса под другую руку. Вместе друзья довели старика до ближайшей скамейки. По лицу его стекали струйки пота. Мистер Лавджой исчез в пабе.

– Ах, мне так неудобно, – бормотал старик. – Сам не знаю, что это… Извините меня… Похоже, я слишком перенапрягся… Ох, боже мой!..

– Ты видел, как он дунул сюда через пустырь? – шепнула Риган Тому. – Неудивительно, что он сейчас так выдохся. Хорошо еще, что совсем коньки не отбросил.

– Пропустите, пропустите! – протопал через сад к ним мистер Лавджой, держа в вытянутой руке стакан с какой – то янтарной жидкостью. – Коньяк «Наполеон», – сказал он, протягивая стакан старику. – Нет ничего лучше от сердечных спазм.

Он заботливо следил, как мистер Фокс глоточками пьет крепкую жидкость.

– Это как раз то, что тебе сейчас нужно. Ты должен заботиться о себе, Годфри, честное слово, должен. Как же нам без тебя устраивать праздник, а?

– А какой праздник? – поинтересовался Джек.

Глаза мистера Лавджоя заблестели.

– Мы решили возродить старую традицию майских празднеств. Когда – то, в моей юности, это было самое главное событие во всей округе, настоящее прибыльное дело. Но уже лет тридцать, а то и больше, в Бодин Саммерли майских праздников не проводят. Вы только подумайте: толпы умирающих от жажды туристов устремляются сюда, чтобы посмотреть на это красочное зрелище. То – то будет торговля! – потер он руки. – Рекламные плакаты развесим уже сегодня. Мы бжидаем огромный наплыв народа!

После нескольких глоточков коньяка мистер Фокс, казалось, пришел в себя, и внимание всех вновь переключилось на удивительную находку из железного века.

– Пожалуй, уже немного темновато, чтобы продолжать раскопки, – сказал Филипп, глядя

V 46 у вверх на серую тучу, надвигающуюся с запада. – Надо бы, пожалуй, накрыть колодец брезентом на случай, если ночью пойдет дождь.

Он посмотрел на мумифицированную голову так, как смотрит гордый отец на новорожденного наследника.

– Люк, сходите за пакетом для нашей находки, будьте добры. Надо держать ее в холоде и при достаточной влажности, пока мы не сможем по – настоящему обследовать ее в университете.

– Я полагал, вы собираетесь переночевать здесь, – сказал мистер Лавджой… – Зачем вам ехать в такую даль в университет, а потом обратно? Разве нельзя оставить эту голову на ночь в пабе? – Его лицо расплылось в улыбке, длинной, как ломтик дыни. – Можно выложить ее на стойку – посетители будут в очереди стоять, чтобы на нее взглянуть!

– Не сочтите за обиду, Эдгар, но вот как раз этого мне меньше всего хочется делать, – сказал Филипп. – Нам надо как можно дольше постараться не поднимать шума по поводу этой находки. Кругом полно неразборчивых в средствах коллекционеров, которые будут счастливы ее похитить, лишь только представится малейший шанс. Такое со мной уже случалось.

– В таком случае могу я вам предложить другой вариант? – спросил мистер Лавджой, склонив голову в сторону мистера Фокса. – За ней мог бы присмотреть Годфри. – Он повел рукой в сторону старика. – В его доме вашей… э – э… находке ничто не угрожает. В особенности, если учесть, что никто даже не узнает о ней.

Джек заметил, как мистер Фокс бросил на хозяина паба быстрый тревожный взгляд.

– Эдгар, неужели ты не понимаешь значения… – начал было старик.

– Ладно – ладно! – прогремел добродушный хозяин паба, заставив мистера Фокса замолчать громким хлопком своих пухлых ладоней. – Не надо, Годфри! Я знаю, ты все еще переживаешь, что проиграл Филиппу пари, но зачем же вести себя, как собака на сене. Мы должны помочь этому парню, Годфри. – Мистер Лавджой бросил на старика острый взгляд. – Думаю, твой дом отлично подойдет для хранения этой штуковины, а, Годфри? Ну, что скажете?

Язык старика с трудом ворочался в пересохшем рту.

– Да, – произнес мистер Фокс через несколько мгновений. – Да, Эдгар… Извини, ты совершенно прав. У меня есть отличный прохладный подвал. – Он посмотрел на Филиппа Миллигана. – Там ваша находка отлично пролежит ночь. Могу вам обещать, что никто об этом не узнает, – уголки его губ чуть приподнялись в слабой улыбке. – А завтра, когда у вас будет больше времени, вы сможете отвезти ее в свой университет.

Джеку вдруг захотелось крикнуть: «Не надо! Не делайте этого, это очень неудачная мысль!» Но через мгновение, не успел он и рта раскрыть, это ощущение пропало.

Мистер Миллиган кивнул.

– Что ж, это было бы прекрасно. Молли отнесет ее к вам в дом. Люк, достаньте, пожалуйста, из машины брезент.

– А нам, я думаю, пора возвращаться домой, – сказала миссис Тинкер. – Огромное вам спасибо, что позволили ребятам присутствовать при столь важном событии. Я уверена, они этого никогда не забудут. – Она пожала руку Филиппу Миллигану.

– Был только рад, – ответил Филипп.

– Скорее, ребята, в машину, – заторопила друзей миссис Тинкер.

Фрэнки видела, как Джек провожает взглядом старого мистера Фокса и Молли, идущих через пустырь к домику.

– Джек, ты что? – спросила она, удивляясь напряженному выражению его лица.

– Да так, ничего, – чуть улыбнулся Джек. – Просто смотрел, как бы старик опять не свалился.

– Я тоже в какой – то момент испугалась, что его удар хватит, – сказала Фрэнки, когда они вместе пошли к «Лендроверу», где уже стояли остальные. – Только я так и не поняла, с чего он так запаниковал.

– Да, – пробормотал Джек, задумчиво глянув через плечо на удаляющиеся фигуры. – Я тоже не понял.