Текст книги "Жертвы древних богов"

Автор книги: Аллан Фревин (Фреуин) Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Глава I
СТАРЫЙ ДОМ

– Он живет здесь? – Голос Риган Вандерлинден удивленно взмыл на высокой ноте, когда она увидела перед собой заброшенный старый дом. – Дэррил Пеппер живет здесь? Тогда, похоже, он действительно свихнулся, как про него говорят. Только чокнутый может жить в такой жуткой трущобе.

– Этот адрес дала мне миссис Тинкер, – неуверенно проговорила Фрэнки Фицджеральд. Откинув назад длинные золотистые волосы, она посмотрела на узкие запыленные оконца на верхнем этаже обветшавшего дома в викторианском стиле. – Это, скорее всего, там, под самой крышей, – ткнула она пальцем вверх. Потом достала записную книжку и, найдя нужное место, сунула ее под нос Джеку Кристмасу. – Видишь?

– Хен – роуд, двадцать три, второй этаж, – кивнул Джек.

Действительно, небрежно намалеванные белой краской двойка и тройка виднелись на бетонном столбе, полускрытом буйно разросшейся живой изгородью из кустов бирючины. За ней просматривалась запущенная площадка, кое – где посыпанная гравием. Дом стоял особняком, на приличном удалении от дороги. Когда – то в прошлом эта одинокая отчужденность, должно быть, придавала ему величественный вид, но сейчас он, казалось, просто старался спрятаться, стыдясь самого себя.

Выбитые окна слепо таращились на ребят пустыми глазницами. Облупившаяся краска сыпалась в буйные заросли сорняков. Высокие деревья наклонялись к дому, словно желая прикрыть его от любопытных глаз своими сплетенными ветвями. Рядом старый проржавевший фургон слоновьей тушей горбился в их тени.

– Ну и местечко – просто жуть, в натуре! – громко произнесла Риган со своим характерным американским акцентом, нарушив тишину ясного дня графства Суррей. – Эта развалюха похожа на какую – то декорацию из фильма про семейку Адамсов, – она посмотрела на Фрэнки. – Ты по – прежнему считаешь, что это такая уж блестящая идея? А если этот Дэррил и впрямь не в своем уме?

– Я нисколечки в это не верю, – покачала головой Фрэнки. – Возможно, он немного… м – м… странноват. Так бывает, когда человек долго живет один. Но я все же не думаю, что он спит, свесившись вниз головой с потолочной балки, или летает на метле. Во всяком случае, не средь бела дня, – засмеялась она.

– С меня хватит, – сказала Риган, тряхнув своими длинными волосами. – Я пошла.

– Не глупи. Все будет нормально, вот увидишь.

Том Кристмас посмотрел на своего старшего брата. У них обоих были одинаковые светло – каштановые шевелюры и одинаковые темно – карие глаза, но Джек был немного бледнее и уравновешеннее своего любознательного младшего брата.

– Джек, а ты что скажешь? – спросил Том. – Это место не вызывает у тебя каких – нибудь странных предчувствий?

Джек покачал головой.

Риган окинула заинтересованным взглядом обоих братьев.

– Почему ты его об этом спросил? – обратилась она к Тому.

– Понимаешь, иногда… – начал Том.

– Да нипочему – просто так, – прервал его Джек. – Мы будем делать то, ради чего сюда пришли, или будем стоять здесь и весь день языками трепать?

– Ладно, приступим к делу, – сказала Фрэнки и, выйдя вперед, решительным шагом направилась по шуршащему гравию к зловеще чернеющей парадной двери в глубине готического крыльца.

Риган проводила задумчивым взглядом Джека и Тома, которые двинулись вслед за Фрэнки. В этих ребятах было что – то необычное – в меньшей степени у Тома. Он казался вполне нормальным и даже клевым двенадцатилетним мальчишкой, но вот его тринадцатилетний старший брат Джек со своими широко расставленными мечтательными глазами – в нем действительно есть что – то странноватое. Фрэнки так показалось, лишь только братья недели две назад впервые появились на заседании ШАКа – школьного археологического клуба.

Новые ребята в школе. Новые ребята в своем квартале. Риган хорошо знала, каково себя чувствовать новичком. С той минуты, как она появилась на свет в городе Вестчестер, штат Нью – Йорк, ее жизнь проходила в постоянных разъездах.

Где только Риган не успела побывать за свои одиннадцать кочевых лет: и в Пекине, и в Сиднее, и в Лагосе, и в Москве. Родители таскали ее за собой, оставляя в огромных домах, обставленных казенной мебелью и заполненных прислугой, секретарями и личными помощниками, которые вели себя так, будто Риган была невидимкой.

И вот теперь новое назначение ее мамы – высокопоставленного дипломата – привело миссис Вандерлинден в американское посольство в Англии, где она привычно общалась с государственными деятелями и чинами королевской семьи. И впервые в жизни Риган обнаружила, что живет, наконец, там, где ей по – настоящему хорошо.

Ей нравится маленький старинный городок Ликфорд. И есть надежда, что на этот раз у нее будет возможность завести постоянных друзей. Начало было положено как будто удачное, когда она познакомилась с Фрэнки и братьями Кристмас; хотя временами от взгляда в глаза Джека у нее холодок пробегал по спине – казалось, будто он видит что – то, чего обычные люди видеть не могут.

Риган тряхнула головой, чтобы привести мысли в порядок. А Фрэнки тем временем уже поднималась по ступенькам угрюмого старого дома. Под высоким готическим крыльцом неподвижный воздух был прохладен. На ярко освещенных неистовым весенним солнцем ступенях лежали, будто вырезанные из черного картона, тени с такими острыми краями, что, казалось, ими можно порезаться.

Фрэнки нажала на кнопку звонка и стала ждать. Ей было тринадцать, как и Джеку, но в отличие от братьев Кристмасов, которые приехали в Ликфорд всего несколько недель назад, она прожила здесь всю жизнь. Вот почему она и знала Дэррила Пеппера. Несколько лет тому назад он тоже учился в их школе святого Колумба и до прошлого лета время от времени приходил туда и читал очень интересные лекции на заседаниях ШАКа, которые проводились во время большой перемены.

Но постепенно лекции Дэррила Пеппера стали несколько странными. Он начал утверждать, будто некоторые из старинных мифов и легенд, которые изучали в школе, возможно, не вымысел, а правда. Руководитель клуба – учительница истории миссис Тинкер – подобные идеи не разделяла. Она больше доверяла фактам, которые можно проверить и подтвердить. И Дэррила перестали приглашать на заседания клуба. Ходили слухи, что он «немного того». «Чокнутый Пеппер» – так его иногда называли. Фрэнки не верила, что он и вправду ненормальный, – нет, он просто немножко другой,не как все. По крайней мере, она надеялась, что дело обстоит именно так.

И как раз от имени археологического клуба Фрэнки и ее друзья пришли к Дэррилу Пепперу в это утро. Им нужно было кое о чем порасспросить знающего человека, а Дэррил Пеппер – неважно, чокнутый он или нет – был именно тем, к кому следовало обратиться.

Если, конечно, он когда – нибудь откроет дверь.

– Там никого нет. Пойдемте, – сказал Том.

– Нет, кто – то уже идет, – возразил Джек.

– Я ничего не слышу. – Риган приложила ухо к двери.

Дверь распахнулась так внезапно, что Риган чуть не ввалилась внутрь ухом вперед. На удивление низко от пола появилась маленькая сморщенная физиономия. Она принадлежала низенькой, не более полутора метров ростом, старушке, которая напоминала старинную куклу, пролежавшую с полсотни лет в недрах платяного шкафа.

– Не сегодня, благодарю вас, – пропищала «старинная кукла» пронзительным голоском.

– Нет! Подождите! – быстро проговорила Фрэнки – старушка уже закрывала дверь. – Мы пришли к Дэррилу.

– Нет, нет и нет! – взвизгнула старушка, так энергично мотая своей похожей на сморщенное яблоко головой, что седые космы разлетелись во все стороны. – Дэррил людейне любит. Дэррил с людьмине встречается. – Она произнесла слово «люди» так, будто речь шла о чем – то крайне неприятном – например, о какой – нибудь болезни.

– Но мы хорошиелюди, – сказала Риган. – Он нас ждет. Он захочет с нами встретиться, ручаюсь! – Она шагнула через порог в большую мрачную прихожую. – Ничего у вас домик, интересный. Меня зовут Риган Вандерлинден.

Она сунула старушке руку, и та, растерянная, поспешно пожала ее. Родители особо не докучали Риган опекой: она виделась с ними не чаще двух раз в неделю и потому – то, наверное, выросла такой боевой.

– Ох уж и не знаю, право… – Старушка была совершенно обескуражена атакой гостьи. – Ну, если вы… То, полагаю…

– А это мои друзья, – бойко продолжала Риган, – Фрэнки Фицджеральд, Том и Джек Кристмасы. Джек – тот, что повыше, с отсутствующим взглядом. Дэррил дома? Он нам о вас все уши прожужжал. Говорит, вы самая крутая домовладелица в мире. И могу спорить, он прав! – улыбнулась Риган.

– Он дома, – пролепетала старушка, ошарашенно глядя, как четверо ребят один за другим переступают порог. – Конечно, дома. Где ж ему быть? Он всегда дома. Раз уж вы говорите, что он вас ждет… ну, тогда поднимайтесь наверх. Его комната последняя – на самом верху, под крышей.

– Благодарю, – сказала Риган. – Давайте, ребята, пошевеливайтесь, мы уже и так опаздываем!

И они начали подниматься по лестнице. Том огляделся. Дом, выкрашенный в разные оттенки унылого коричневого цвета, напоминал заварной чайник изнутри. На выцветших обоях с трудом можно было разглядеть очертания чудовищных коричневых цветов. Если бы Том обладал воображением Джека, ему нетрудно было бы представить, что они вдруг оживут, раздуются и, соскочив со стен, задушат его в своих мерзких убийственных объятиях.

– Ну и наболтала ты, Риган! – прошептала Фрэнки, пока они взбирались по ступенькам. – Дэррил нас вовсе не ждет. И почему ты решила, что она домовладелица?

– Звонок – то только один, – сказала Риган, углубляясь в коричневое, с застоялым духом затхлости нутро старого дома. – Старая леди. Старый дом. Это просто, как дважды два – четыре.

– Ты всегда так? – спросил Джек.

Риган, обогнув поворот перил, посмотрела на него с высоты следующего лестничного пролета.

– Как «так»?

– Как бульдозер.

Риган усмехнулась.

– Ну да, по большей части. А что, в чем проблема?

– Да нет, просто спросил, – вздохнул Джек.

Если бы Риган была музыкальным инструментом, то, скорее всего, охотничьим рожком. С ней было интересно, но в то же время и довольно утомительно. Все равно что находиться в вихре торнадо.

– Когда – нибудь ты так вляпаешься, – с надеждой сказал Том.

Он считал, что не помешало бы немного осадить эту бесцеремонную американку – уж слишком напориста и прямолинейна.

– Ага, как же, жди!

Они поднялись на лестничную площадку второго этажа. От нее расходились коридоры с многочисленными дверями. Все коричневые, все окутаны глубочайшим мраком и погружены в вековое безмолвие. Наверх вел еще один лестничный марш.

– Верхний этаж, – сказала Фрэнки, глядя туда.

– Ага, – кивнула Риган. – Чердак. Голубятня.Надеюсь, хотя бы летучих мышей там нет. Том, ты летучих мышей боишься? – с усмешкой глянула она вниз.

– Не – а.

– Точно? – В голосе Риган слышался едва сдерживаемый смех. – Они ведь, знаешь, могут запутаться в твоей шевелюре.

– Да, точно, – сердито посмотрел на нее Том.

Надоели уже эти ее постоянные приколы. Он на целый год ее старше, казалось бы, должен с легкостью ставить ее на место, но у этой девчонки, похоже, всегда есть про запас какая – нибудь ехидная шуточка.

Они поднялись к следующей лестничной площадке. От нее узкая лестница вела к единственной двери под скошенным потолком. Тусклый свет едва проникал сквозь запыленное стекло слухового окна. Сорокаваттная лампочка без абажура безуспешно пыталась рассеять коричневую тьму.

– Думаю, мы нашли, что искали, – сказала Риган, делая шаг в сторону. – Фрэнки, теперь давай ты иди первой.

– Почему я?

– Ты его знаешь. Он может струхнуть, если увидит перед собой незнакомые рожи.

– У кого это рожи? – возмущенно фыркнул Том. – Лично я считаю…

– Да ладно, ладно. Я хотела сказать «незнакомые лица», – поправилась Риган.

Фрэнки поднялась по последнему длинному пролету лестницы. Ее покрывала вытертая до белых залысин ковровая дорожка. Ступени были выкрашены коричневой краской, угадывавшейся под толстым слоем пыли. Гигантские уродливые цветы на коричневых обоях исподтишка следили за Фрэнки, когда она приблизилась к закрытой двери.

На верхней ступеньке лежала стопка непросмотренной почты.

– Ну давай, чего ждешь? – прошептала Риган, стоя на несколько ступенек ниже. – Постучи, как дятел: тук – тук – тук!

Фрэнки подняла руку, сжав пальцы в кулак. В атмосфере этого старого дома было что – то тревожное, смущающее ее. Какое – то настороженное внимание словно бы исходило от стен, заставляя подниматься волоски на ее руках.

А если Дэррил Пеппер и правда сошел с ума?

Она уже собралась постучать, как дверь сама отворилась.

Фрэнки увидела высокую темную фигуру. И прежде чем она успела что – то сказать, послышался резкий крик, от которого она отшатнулась и чуть не слетела кубарем с лестницы.

Глава II
НА ЧЕРДАКЕ ДЭРРИЛА ПЕППЕРА

– Эй, вы кто такие, позвольте узнать? Что вы здесь делаете? Что вообще здесь происходит?

Темная фигура у верхней ступеньки лестницы шагнула вперед на тускло освещенное пространство, и оказалось, что она если не самая обычная,то, по крайней мере, человеческая.

Фрэнки стояла, вцепившись в перила, Риган замерла за ее спиной. Братья Кристмасы были еще на середине лестницы, и в ушах у них все еще звенел крик тревоги, который издал мужчина, открыв дверь и обнаружив за ней Фрэнки с поднятым кулаком.

Возможно, Дэррил Пеппер и не был совсем помешанным, но, бесспорно, выглядел несколько экстравагантно, в особенности по мнению тех, кому исполнилось всего лишь лет двенадцать – тринадцать. Худой, как жердь, он был одет в мешковатые серые брюки и потрепанную рубашку, поверх которой накинул растянутый зеленый вязаный жакет с отвисшими, чем – то набитыми карманами. На тощей шее болтался узкий галстук. Над ним возвышалось лицо, которое, казалось, собирается вас клюнуть. На длинном носу – клюве сидели толстые роговые очки. Темные волосы, такие тусклые, что казались серыми, торчали во все стороны.

Фрэнки охнула, не без труда восстановив равновесие на узкой лестнице.

– Вы открыли так неожиданно…

– Кто вы? Что вам нужно?

Фрэнки набрала в грудь побольше воздуха.

– Я Фрэнки Фицджеральд. Разве вы меня не помните? Я из археологического клуба в школе – из клуба ШАК. Вы читали у нас лекции.

Дэррил Пеппер, подавшись вперед, уставился на нее.

– Да. Я тебя помню. Ты задавала умные вопросы. У тебя были длинные светлые волосы.

Фрэнки вытаращила на него глаза.

– Нуда, они и сейчас у меня есть, – смущенно проговорила она.

– Да. Бесспорно, – Дэррил по очереди внимательно оглядел остальных ребят. – Ни одного из вас я не помню. – Его глаза остановились на Риган. – Черные волосы, голубые глаза. Необычное сочетание. У тебя должны быть кельтские корни.

Он перевел взгляд на Фрэнки.

– Почему вы здесь?

Фрэнки поспешно представила своих друзей.

– Дело в том, что миссис Тинкер задала нам одно задание…

– Нам нужно собрать кучу информации о майских празднованиях, – подхватила Риган. – И миссис Тинкер посоветовала обратиться именно к вам. Она сказала: то, что вы не знаете о майских празднованиях, можно было бы записать на булавочной головке аэрозольной краской.

– Она выразилась не совсем так, – быстро глянула на нее Фрэнки.

– Я больше не читаю лекций, – отрезал Дэррил.

На некоторое время воцарилось неловкое молчание.

Отодвинув Фрэнки, Риган вышла вперед:

– Так что? Как нам быть с майскими празднованиями? Или мы обратились не по адресу?

– Ладно, проходите, пожалуй. Все проходите. Только ничего не трогайте. – Дэррил с опаской посмотрел на обоих мальчиков.

В огромной комнате было посветлее, чем в прихожей, но ненамного. Она была довольно странной формы, со скошенным потолком. Все пространство комнаты заполняли груды самых невероятных вещей: старых газет и журналов, обломков каких – то приспособлений, незаконченных моделей собора и океанского лайнера. Все это в сочетании со множеством неизвестных приборов, инструментов и старинных вещиц создавало картину странного прерванного эксперимента.

Даже Риган на время потеряла дар речи.

Дэррил подвел ребят к единственному окну, расположенному в углублении ниши. На старом письменном столе стоял компьютер, купаясь в лучах яркого послеполуденного солнца. К покрытым пробковыми панелями стенам были проколоты булавками сотни газетных вырезок и вырванных из журналов страниц.

Экран компьютера был заполнен каким – то текстом, а на столе громоздились открытые книги и блокноты.

– Ух ты! – выдохнула Риган. – Вот это да…

– Мы вам помешали? – вежливо осведомилась Фрэнки. – Судя по всему, вы занимались чем – то важным.

Дэррил небрежно махнул рукой:

– Кое – какие исследования. По моей любимой теории Великого лондонского пожара. Это не к спеху.

Он сел, зажав руки между колен и подавшись вперед своим птичьим лицом. Потом, наклонив голову набок, посмотрел на четверых ребят. Джек заметил блеск в его глазах, как будто этот чудак вспомнил что – то, известное ему одному.

– Так, значит, вас интересуют празднества Бел – тейна, так? – спросил Дэррил.

– Вообще – то, майские празднества, – уточнил Том.

– Это одно и то же, – бросил Дэррил. – Кельтский праздник Белтейна как раз и отмечался первого мая.

– Да – да, я знаю, – поспешно проговорил Том.

Риган бросила на него заинтересованный взгляд, но ничего не сказала.

– Но почему вы пришли ко мне? Миссис Тинкер знает об этом столько же, сколько и я, – сказал Дэррил. И добавил с улыбкой: – Почтистолько же.

– Да, но она учительница, – возразил Джек. – Вы же знаете учителей. Им нужно, чтобы мы обязательно до всего докапывались сами.

– И поэтому вы решили обратиться ко мне, – подхватил Дэррил, улыбаясь еще шире. – Что ж, умное решение.

– Значит, вы нам поможете? – спросила Фрэнки.

– Несомненно. С чего вы хотите начать?

– С начала, – улыбнулся Том. – И дойти до конца.

Дэррил бросил на него любопытный взгляд.

– Начало ритуалов Белтейна – праздника костров – уходит корнями в далекое прошлое, – сказал он с хитрой усмешкой. – Еще в железном веке кельтские народы, населявшие наши острова, отмечали четыре времени года древними ритуалами и жертвоприношениями. Самхайнпраздновали в разгар зимы, Имболк– в ознаменование прихода весны, Белтейн– чтобы приветствовать лето и Лугхнасадх– в честь собранного урожая. Для друидов праздник, возвещавший о приходе __ лета, был одним из самых важных. Я говорю о Белтейне, первом дне мая.

Фрэнки вытащила из заднего кармана джинсов тонкий блокнотик.

– Я кое – что запишу, если вы не против, – сказала она Дэррилу с улыбкой. – Извините, продолжайте, пожалуйста. Это как раз то, что нам нужно.

– Первого мая вспыхивали костры Белтейна, – продолжал Дэррил. – И в древние времена на этих кострах горели принесенные в жертву люди и животные.

– То есть их сжигали совсем – насмерть? – переспросила Фрэнки.

Пронзительные птичьи глаза Дэррила словно пригвоздили ее к стене.

– О, да, – тихо произнес он, – сжигали дотла, – и сделал небольшую паузу, давая друзьям возможность осмыслить услышанное.

– А лучшим жертвоприношением считались захваченные в плен мальчик или девочка из соседнего племени, – взгляд Дэррила переместился с Фрэнки на Джека. – Возможно, они были вашими ровесниками. Эти жертвоприношения сопровождались древними ритуалами. Накануне Белтейна в деревне гасились все огни. После чего зажигался единственный костер – костер Белтейна. Его разводили на вершине холма за деревней. Люди праздновали – танцевали, пели, устраивали шествия… а потом в пламя костра попадали те, кого избрали для заклания. Их называли «карлинз».

– Вы меня, пожалуйста, извините, но только я не понимаю, – опять перебила Дэррила Риган. – Почему они думали, что поджарить ребенка на первое мая – это такая уж блестящая мысль?

– Чтобы умилостивить силы природы, – произнес тихий голос за ее спиной. Она обернулась: опять в больших карих глазах Джека было это отсутствующее выражение. – Они думали, что если не принести жертвы духам природы, то лето никогда не наступит и осенью они не соберут урожай. И тогда зимой они все умрут от голода и холода, – Джек посмотрел на Риган. – Нужно учитывать, что в те времена люди не понимали, как действуют силы природы. Они не имели ни малейшего представления о том, как меняются времена года. Поэтому у них никогда не было уверенности в том, что зима автоматически перейдет в весну, весна в лето и так далее.

– И они старались немного помочь, как могли, – закончила его мысль Фрэнки. – Я правильно поняла? Для этого они приносили жертвы? – посмотрела она на Дэррила.

– Совершенно верно. По их мнению, нужно было умилостивить духов природы, и тогда все пойдет хорошо, – кивнул Дэррил. – Дни начнут удлиняться, земля будет прогреваться, и они смогут рассчитывать на хороший урожай.

– Да, но ведь это сплошная чушь, – пожала плечами Риган. – Кто же в своем уме…

– Это не чушь, – оборвал ее Дэррил. – Если бы ты жила в те давние времена среди людей, населявших эти острова, меньше всего тебе бы хотелось враждовать с силами природы. Они полагали, что без человеческих жертвоприношений им не выжить.

– И когда же это прекратилось? – спросила Фрэнки.

– А я разве говорил, что прекратилось? – поднял на нее глаза Дэррил.

Фрэнки растерянно посмотрела на него, но тут же заметила искорки в его глазах.

– Я думаю, в наше время вряд ли кто – нибудь согласится, чтоб его поджарили на костре, – проговорила она. – Во всяком случае, я бы не согласилась, даже если бы это требовалось, чтобы гарантировать теплое лето для всех остальных.

– Человеческие жертвоприношения прекратились примерно… примерно двести лет назад, – сказал Дэррил. – Но празднования первого дня мая по – прежнему проводятся. Люди зажигают большие костры и бросают в огонь вместо жертв их символические изображения. Но я не хочу слишком облегчать вашу работу. Кое до чего вам, ребята, придется докопаться самим. Кэрол Тинкер вряд ли меня поблагодарит, если я выложу вам все на блюдечке.

– Я не знала, что вы по – прежнему видитесь с миссис Тинкер, – удивилась Фрэнки.

– Мы не видимся, – ответил Дэррил. – Но время от времени общаемся. – Повернувшись на своем кресле, он ткнул в сторону компьютерного экрана: – Электронная почта. Вы не поверите, сколько в Интернете археологических страничек. Знаете, что я, пожалуй, для вас сделаю? Напечатаю список книг, из которых вы сможете узнать все о праздновании Белтейна и его ритуалах. Что вы на это скажете?

– Это было бы прекрасно, – обрадовалась Фрэнки.

Дэррил придвинулся ближе к компьютеру, и его пальцы быстро замелькали над клавиатурой. Изображения на экране сменяли друг друга, пока, наконец, Дэррил не нашел нужный ему сайт. Через несколько секунд из принтера уже медленно выползал лист бумаги. На нем был отпечатан длинный перечень литературы.

– Вот, пожалуйста. Этого вам надолго хватит, – удовлетворенно заметил Дэррил. – Думаю, большинство из этих книг вы сможете найти в школьной библиотеке. И запомните: знания с неба не падают, наука – это труд и еще раз труд.

– Уж это точно. Спасибо, мы это обязательно запомним, – сказала Риган, бросив на него странный взгляд. – Ну что, ребята? – обратилась она к друзьям. – Хватит надоедать Дэррилу и отрывать его от работы?

– Да, нам пора. Спасибо вам за помощь, Дэррил, – поднялась Фрэнки. – Наверное, невежливо с нашей стороны вас об этом просить, но можно мы зайдем к вам еще, если наткнемся на что – нибудь непонятное?

Дэррил развернул кресло и посмотрел на четверых друзей долгим взглядом.

– Да, – произнес он наконец. – Можете заходить.

Встав, он прошагал к двери.

Уходили ребята не без приключений. Они вышли из огромной комнаты под крышей, ожидая, что их проводят до прихожей, но вместо этого Дэррил просто захлопнул за ними дверь комнаты.

Никто из друзей не сказал ни слова, пока они не покинули этот странный старый дом.

– Ну что? По – моему, не такой уж он и сумасшедший, – нарушила, наконец, молчание Фрэнки.

– Да, как ты и говорила, всего лишь немного странноват, – кивнул Джек. Он посмотрел на перечень литературы, составленный для них Дэррилом. – Приличный списочек он нам подсунул для нашей работы.

– Тут за месяц все не прочтешь, – заметил Том, заглядывая через плечо брата, – даже если все это есть в библиотеке. А миссис Тинкер сказала, что доклад надо сдать к концу следующей недели. Времени осталось не так уж много.

Миссис Тинкер действительно так рассчитала время, чтобы ее подопечные выполнили задание к первому мая, которое приходилось на понедельник, но было нерабочим днем.

– Тогда пора засучивать рукава, – сказала Риган. – А кто последним придет в библиотеку, будет принесен в жертву и сгорит у столба!

– Не говори такого – даже в шутку! – сдвинул брови Джек и оглянулся на заброшенный старый дом.

Когда Дэррил говорил о ритуальном жертвоприношении подростков, пугающее чувство какой – то неопределенной опасности на мгновение захлестнуло Джека. Этот непонятный страх быстро прошел, но память о нем осталась темным пятном на ярком солнечном дне. И уже не впервые Джек Кристмас горячо пожелал освободиться от беспокойного бремени своего странного семейного наследия.