Текст книги "Месть безумного лорда"

Автор книги: Аллан Фревин (Фреуин) Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава XII
СЛЕПЯЩИЙ ТУМАН

Задача Реган оказалась не такой простой, как она рассчитывала, но вовсе не из-за упрямства Фрэнки.

Когда ребята вернулись в лагерь, Фрэнки готовила завтрак и держалась так, словно ничего не произошло. На сковороде шипел бекон. Фрэнки взбалтывала яичную смесь. Будничность этой сцены сбивала с толку.

Миссис Тинкер вышла из своей палатки, поежилась от холода и поспешила в сторону туалета. Появился из фургона Лео, он нес блюдо с намазанными маслом рогаликами.

Вернувшись, учительница сделала объявление.

– Я считаю, что мы заслужили полдня отдыха. – Она улыбнулась и обвела всех взглядом, дольше обычного задержавшись на Фрэнки. – Предлагаю поехать в город. Вы сможете отправить домой открытки и купить сувениры. А потом мы поедим в каком-нибудь ресторане, по вашему выбору. Как вам мое предложение?

– А пицца будет? – поинтересовался Том.

– Если хочешь, пожалуйста.

– А гамбургеры? – выкрикнула Реган.

Миссис Тинкер развела руками.

– Что угодно. Сегодня у нас демократия.

– Тогда китайский ресторан, – высказала свое пожелание Фрэнки.

– Ленч в китайском ресторане? – возмутилась Реган. – Да ты свихну… хм… – она поняла, что это слово прозвучало совсем некстати. – Я хотела сказать, что китайские блюда не годятся для ленча.

– Думаю, что у китайцев они годятся, – съехидничал Том.

Реган скривилась, словно от зубной боли, и закатила глаза.

– Мы попробуем найти такое место, которое устроит всех, – пообещала миссис Тинкер. – Самое главное – провести спокойное и приятное утро. – Она улыбнулась шире, чем клавиатура рояля. – Все должны быть счастливы и довольны.

Джеку показалось, что учительница изо всех сил старается совершить невозможное: поднять у всех настроение и стереть последствия странного поведения Фрэнки в последние несколько дней. Он не оценивал ее шансы высоко.

Если он не ошибается, самое худшее ждало их впереди.

Утро выдалось вполне безмятежным. Фрэнки была совсем как прежде: веселой и жизнерадостной. Джек размышлял: «Может быть, это «что-то» теряет свою силу вне пределов деревни, церкви и дворца. Может, Реган права и вся чертовщина закончится, как только Фрэнки уедет домой? Но захочет ли она это сделать?» Они планировали пробыть в Айсенглас – холле еще два дня. Но за это время многое может случиться.

Туман.

– Он часто бывает в этих краях, – сообщил Лео, когда юные археологи с трудом отыскали невидимый лагерь. – Тут довольно ровная местность, и туман наползает сюда с моря.

Из города до лагеря они ехали с черепашьей скоростью. Миссис Тинкер пристально вглядывалась сквозь ветровое стекло и в условиях нулевой видимости ползла на второй передаче. Казалось, кто-то забрызгал стекла машины густым слоем побелки.

Собравшись в фургончике Лео, друзья пили какао и играли в карты. Реган выиграла большую горку спичек. Когда Лео сказал, что ему придется отлучиться на пару часов, игра оборвалась. Миссис Тинкер решила удалиться в свою палатку и почитать книгу, а Реган и Том принялись играть в слова. Фрэнки не находила себе места; она перелистывала журналы, но они ее явно не интересовали. Джек попробовал читать книгу, не обращая внимания на шумную возню Тома и Реган.

– Мегалит? Что такое «мегалит»? – кричал Том.

– Большой камень вроде Стоунхенджа, – ответила Реган.

– Спорим, что такого слова нет в словаре!

– Спорим на двойную ставку, что есть!

– На тройную, что нет!

– Ладно. Давай проверим. Эй, ребята, у кого-нибудь есть словарь?

Фрэнки швырнула журнал на столик.

– Пожалуй, я пойду прогуляюсь, – сказала она.

Три пары глаз с тревогой устремились на нее.

– Что такое? – Она обвела всех раздраженным взглядом. – Я просто прогуляюсь. Далеко не пойду и не потеряюсь. Может, повесите мне на шею колокольчик? Или кто-нибудь съездит в город и привезет оттуда длинный поводок?

– Успокойся, Фрэнки, – миролюбиво ответила Реган. – Никто не сказал тебе ни слова.

– А вам и не нужно ничего говорить, – нахмурилась девочка. – Я все вижу по вашим физиономиям. Я не собираюсь идти ко дворцу, ясно? Просто мне нужно немного размять ноги. Мне уже надоело тут торчать.

Дверь фургона захлопнулась.

Трое друзей переглянулись. Все думали об одном и том же. Невозможно принимать слова Фрэнки за чистую монету. Зачем ей вдруг понадобилось идти на прогулку в такой туман, когда не видно даже собственных рук и ног?

– Я пойду за ней, – решительно сказал Джек.

– Она кинется на тебя, как дикая кошка, если заметит, – предупредила Реган.

– Не кинется, – отмахнулся Джек.

Как жутко было покидать фургон! Словно делаешь шаг в пропасть на краю света. Джек видел перед собой только движущееся серое пятно. Фрэнки направлялась к деревне.

Она шла по краю широкого раскопа. В тумане он приобрел странные, фантастические очертания. Куски стен поднимались из белых луж, будто гребни давно вымерших динозавров.

Скорее всего Фрэнки не собиралась идти в Айсенглас – холл. Однако по решительности, с которой она продвигалась вперед, было ясно, что шла она не ради прогулки. У нее была какая-то цель.

Джек держался как можно дальше, но так, чтобы не упустить Фрэнки из виду. Достаточно ей оглянуться, и она заметит его. Но девочка ни разу не оглянулась.

Фрэнки пересекла шоссе, перелезла через заграждение и направилась вниз по травянистому склону к озеру. Джек с облегчением вздохнул. Больше всего он опасался, что она повернет направо и пойдет к церкви, боялся, что она снова последует зову призраков, исходящему из черного чрева усыпальницы.

Парень ждал ее там. Он сидел на резной каменной скамье и дрожал от холода. Черные волосы падали на бездонные черные глаза. Он казался ужасно бледным и худым. Фрэнки села рядом с ним.

– Ты сделала то, что я просил? – спросил парень.

– Нет. Не смогла, – вздохнула Фрэнки. Ее дыхание смешивалось с туманом. – Остальные пошли вслед за мной и остановили меня прежде, чем я сумела войти в дом. Он был забит досками.

– Будь они прокляты!

Она дотронулась до его рукава.

– Нет. Они просто беспокоятся за меня, вот и. все. Но они мне помогут, если ты позволишь рассказать им обо всем.

– Нет. – В голосе юноши прозвучала непреклонность. – Ты никому не скажешь об этом.

– Хорошо. Как ты захочешь. – Фрэнки ободряюще улыбнулась, однако улыбка растаяла под его суровым взглядом. – Извини, – сказала она. – Больше я никогда не заговорю об этом и никому не стану рассказывать, я обещаю. Я всегда держу слово.

– Ты должна попасть внутрь.

– Да, я понимаю.

– Ты попытаешься еще раз, – это прозвучало как приказ.

– Да, конечно, как только смогу.

Джек дошел за Фрэнки до греческого «каприза». Там он прислонился спиной к каменной колонне. И отчетливо слышал, как она с кем-то разговаривает, поддерживает беседу, но другого голоса он не слышал. Все равно что подслушиваешь одного из людей, ведущих телефонный разговор. Он не мог уловить смысл беседы. Иногда Фрэнки настолько понижала голос, что он вообще ничего не мог разобрать.

Фрэнки прикоснулась к рукаву юноши.

– Прости, можно тебя спросить?

Он взглянул на нее. В глазах – отчаянная тоска и застывшее одиночество.

– Да.

– Ты пришел во дворец для того, чтобы убить Гуго Глэнвилла?

Парень вздохнул и спрятал лицо в ладонях.

– Я отправился туда, чтобы в последний раз увидеть Элеанор, – сказал он. – Сквайр поймал меня, когда я влезал в окно. Он набросился на меня, сказал, что меня повесят на ближайшем судебном разбирательстве. – В его голосе звучала растерянность. – Я достал нож. Я только хотел его напугать. Но он стал меня душить. Мы упали. Я не помню, как это случилось… Он был сверху. Потом… потом он обмяк, налился тяжестью. Я спихнул его с себя. Лилась кровь… Мой нож торчал из его груди.

Он опять задрожал. Фрэнки сжала его руку.

Юноша повернул к ней лицо.

– Слуги услышали шум. Вбежали в комнату. Я понимал, что они думают, будто я залез в дом, чтобы убить сквайра. Что я мог поделать? Я выпрыгнул из окна и побежал.

– К усыпальнице?

– Да. – На его тонких губах заиграла лукавая улыбка. – Я посчитал это удачной шуткой, – улыбка погасла. – Конечно, я воровал еду. Но что мне оставалось? Умирать с голоду? Я прожил в этом жутком месте семнадцать дней. Я продолбил лаз в боковой стене и загородил его землей и дерном.

– Да, я знаю.

– Зря я вернулся туда в ту ночь, – юноша вздохнул. – Я не знал, что люди сквайра идут по моим пятам.

– Они нашли тебя? – тихо спросила Фрэнки.

– Да. Они вытащили меня оттуда и… – Его голос оборвался.

– Я знаю, что они сделали.

В глазах юноши плескалось отчаяние.

– Что стало с Элеанор? – прошептал он.

– Не знаю. Легенда говорит, что она утопилась, однако я разговаривала с одним человеком, историком, так вот он сказал, что на самом деле никто не знает, куда она делась. Она исчезла.

– Элеанор хранила у себя другую половину монеты, – сказал юноша. – Я разрезал ее пополам, и мы взяли по половинке, в знак нашей любви и неразделимости. Мы становились целыми лишь, когда были вместе. – Измученные глаза завораживали Фрэнки и терзали ее сердце. – Ты вызвала меня из мрака, когда нашла мою половинку. Найди половинку Элеанор, и она тоже проснется. – Его длинные, тонкие пальцы сжали ее запястья. – Монета Элеанор находится в Айсенглас – холле. Я это чувствую. Чувствую так же сильно, как притяжение луны в ясную ночь. Ты должна туда пойти. Должна найти ее и принести мне. Тогда мы будем вместе. Мы наконец будем вместе.

– Да, да, я понимаю, – бормотала Фрэнки.

Страдающие черные глаза вновь устремились на нее.

– Она не обрела покой, – прошептал юноша. – Моя Элеанор не обрела покой.

– Пойдем со мной, – сказала Фрэнки. – Пойдем во дворец. И вместе поищем.

Он покачал головой.

– Нет, не могу. Я пролил там кровь, в том месте. Оно закрыто для меня. – Он схватил ее за руки. – Ты должна найти монету и принести мне.

– Ладно. Найду. Обещаю. Но мне приходится быть осторожной. – Она повернула голову и посмотрела в туман. – Они стали подозрительными. Я не могу рассказать им про тебя, и они ничего не понимают. Они тревожатся за меня. Насколько я понимаю, они могли пойти за мной и сюда.

Запавшие глаза юноши устремились в покров тумана. Наступило долгое молчание.

Юноша выпрямился. Он поднял руку и показал куда-то в сторону.

– Что? – тихо спросила Фрэнки.

– Там! – произнес юноша. Он показывал на широкую колонну в трех метрах от них.

Фрэнки обернулась, прищурила глаза, но ничего не увидела. Когда она снова повернулась, юноша исчез.

Она вскочила.

– Тодд! – крикнула она. – Вернись! Тодд!

Из укрытия появился Джек.

– Фрэнки!

Она резко обернулась, ее глаза сверкали гневом.

– Ты безмозглый идиот! – завизжала она. – Кретин!

Она заметалась в тумане, непрерывно зовя:

– Тодд! Вернись! Тодд!

Джек спокойно стоял на месте и ждал, когда она успокоится.

– Фрэнки! – крикнул он наконец. – Выслушай меня, Фрэнки.

Она уставилась на него, дрожа от ярости всем телом.

– Фрэнки, с кем ты говорила?

– Это был Тодд! – крикнула Фрэнки. – Тодд Блейкли! – Ее глаза сверкнули. – Теперь ты удовлетворен? Теперь ты видел его!

Джек тяжело вздохнул.

– Я не видел его, Фрэнки, – сказал он. – Тут никого не было. Я наблюдал за тобой с тех пор, как ты присела на скамью. Ты была все время одна и говорила сама с собой, Фрэнки. Тодда Блейкли тут не было.

Глава XIII
ПОСЕЩЕНИЕ

Джек не знал, какова будет реакция Фрэнки на его слова. Гнев? Безразличие? Может, смутится или набросится на него с кулаками? В последнее время ее поведение стало настолько непредсказуемым, что он мог предполагать любой вариант. И все-таки ее ответ застал его врасплох.

Фрэнки расхохоталась.

Джеку захотелось схватить ее за шиворот и хорошенько встряхнуть. Вытрясти из ее головы всю эту чепуху. Трясти до тех пор, пока она не опомнится.

Он шагнул к ней навстречу, но она отступила назад, не переставая смеяться.

– Фрэнки, что ты собираешься делать? – спросил Джек первое, что пришло в голову.

– Ох, оставь меня в покое!..

– Я хочу тебе помочь.

Фрэнки перестала смеяться и прищурилась.

– Ты совсем не умеешь уступать, – запальчиво заявила она. – Тебе всегда требуется держать все под контролем. И еще. Тебе наплевать на меня! Я тебе не нужна! Просто ты хочешь быть гением, решающим все проблемы. – Она гордо вскинула подбородок. – Так не получится, Джек. Тебе тут нечего делать. Уходи!

– Он мертв! – крикнул Джек. – Тодд Блейкли мертв!

– Нет! – завизжала Фрэнки, затыкая ладонями уши. – Нет!

– Он мертв. Его повесили двести лет назад. Избавься от него, Фрэнки. Отстань от него!

– Нет!

Фрэнки бросилась на него, выставив вперед руки, ударила кулаками в грудь, и Джек рухнул спиной в траву. Он удара перехватило дыхание. Когда он пришел в себя, Фрэнки исчезла.

– Фрэнки! Фрэ – энки – и!

Идти за ней было бессмысленно. Безнадежно. Она могла направиться куда угодно. Туман проглотил ее живьем.

Джек поднялся. Он злился на себя за свою неловкость. Ему следовало сохранять хладнокровие. Однако она задела его за живое. « Тебе всегда требуется держать все под контролем».Ее слова оказались слишком близки к истине. Он и впрямь всегда считал, что понимает подобные вещи лучше остальных. Однако, может быть, Фрэнки права? Может, на этот раз он не в силах ничего сделать, и ему ничего не остается, как пустить все на самотек?

Фрэнки стояла под уродливым деревом. Вокруг него вихрился странный ветерок, однако там, где стояла девочка, воздух оставался неподвижным. Туман клубился, заполняя пространство шелестящими голосами и призрачным движением.

На дереве висела темная тень. Ноги раскачивались туда-сюда в метре над землей. Голова неестественно свесилась набок. Руки обмякли. Черные волосы упали на глаза.

Лицо. Фрэнки не могла сосредоточить свой взгляд на его лице. Чем пристальнее она вглядывалась, тем расплывчатее становились его черты, словно неведомая милосердная сила хотела защитить ее от чего-то невыносимо ужасного.

– Тодд, – прошептала Фрэнки.

Он мертв. Его повесили двести лет назад.

Нет!

Неправда!

Она достала из кармана половинку монеты.

– Тодд! Я не знаю, что мне делать. – Она дотронулась до белой, мертвой руки. – Помоги мне. Ты должен мне помочь.

Рука была холодна, как камень.

Она попыталась вложить в безжизненную ладонь половинку монеты.

Ей нужно, чтобы он отозвался. Его пальцы должны принять монету. Ей нужно знать, что в нем сохранилась хотя бы малейшая искра, крошечное мерцание жизни.

Рука безжизненно повисла, и половинка монеты упала на траву.

Она подняла взгляд на расплывчатое лицо.

– Они теперь знают, что я ее взяла, – она потянула за тонкое запястье. Тело качнулось, затрещала ветка, сухие листья зашелестели. – Они расскажут об этом, и ее снова заберут у меня.

Каркнула ворона, ее голос прозвучал, словно скрежет ногтей по доске.

– Я поняла, – вдруг сказала Фрэнки. – Я все поняла.

Она упала на колени под медленно качающимися ногами и вонзила в землю непослушные пальцы. Почва была твердой, как камень, но Фрэнки удалось вырыть небольшую лунку.

Она опустила в ямку сияющую половинку монеты и подняла лицо к висящему телу.

– Вот! – Ее глаза, лихорадочно сверкнули. – Тут она будет в безопасности. Присматривай за ней. – Я вернусь сюда, как только смогу. – Она приложила испачканный в земле палец к губам и робко, как-то по детски добавила: – Не беспокойся. Я никому не скажу.

Фрэнки огляделась вокруг и в последний раз дотронулась до мертвой руки.

– Я скоро вернусь. Очень скоро.

Девочка медленно уходила в туман. Повернув голову, она не отрывала глаз от висящего силуэта до тех пор, пока молочная пелена не поглотила его.

В последний момент ей показалось, что угловатая черная тень от повешенного отлетела и взмыла вверх широкой, ленивой спиралью, растворяясь в серой мгле.

Оттуда донесся резкий крик.

–  Ка – а-а – р!

Фрэнки вздохнула и стала выбираться из лощины на дорогу.

Реган и Том нервничали, все валилось из рук. Джек ушел полчаса назад. У Тома появилось неприятное предчувствие, что все это обернется реальной версией игры в «Десять Зеленых Бутылок» – когда ее участники выходят один за другим и больше не возвращаются.

Реган распахнула дверь фургона настежь и все время вглядывалась в туман.

– Что ты делаешь? – раздраженно проворчал Том. – Ведь все равно ничего не увидишь.

– Ну и что? – упрямо заявила американка. – Мне так интересней.

Она все-таки затворила дверь и уселась на пол. – Сколько времени прошло?

– Две минуты с тех пор, как ты спрашивала об этом в последний раз, – пробормотал Том, даже не потрудившись посмотреть на часы. Он и так знал, что Джек отсутствовал уже тридцать восемь минут.

Реган встала и направилась к двери, но дверь вдруг распахнулась, и в комнату вошел Джек.

Реган едва не подпрыгнула до потолка от неожиданности.

– Ты не нашел ее? – испуганно спросила она. – Ох, черт! Что нам делать?

– Я нашел ее, – угрюмо ответил Джек. – Но она убежала, и я не знаю, куда.

– Замечательно! – воскликнула Реган. – Все к лучшему. Я пойду к училке. Я хочу, чтобы Фрэнки убралась отсюда, пока ее крыша не съехала окончательно.

Она дернула на себя дверь и пропала в тумане.

– Что произошло? – Том с тревогой смотрел на брата.

– Я ничего не смог сделать, – Джек без сил опустился на пол, повесив голову. – Я был совершенно бесполезен.

Взгляд Тома на миг затуманился, потом он вдруг ухмыльнулся и ткнул коленом в плечо брата.

– Как назвать церковь Святого Иеронима, если убрать от нее тисовую изгородь?

Джек удивленно поднял глаза.

– Не знаю. А что?

– Тиснутая! – сказал Том. – Понимаешь? Если эти тисы кто-то тиснет, то их не будет. Ну, это шутка.

Джек слабо улыбнулся.

Том уселся рядом с братом. Его лицо вновь обрело серьезное выражение.

– С нами все будет нормально, – как можно убедительнее произнес он. – И с Фрэнки все будет нормально. Могу поспорить. Давай поспорим с тобой на миллион. Нет, на два миллиона! – Он попытался улыбнуться. – Или на все мои карманные деньги за год. Выбирай, что лучше.

Джек повернул к нему встревоженное лицо.

– Не уверен, что все пройдет благополучно, – сказал он. – По-моему, Фрэнки зашла слишком далеко.

– Фрэнки! Ты где была?

Реган уже подошла к палатке миссис Тинкер, когда в тумане замаячила чья-то тень. Через мгновение Реган с радостью и облегчением увидела свою подругу, выходящую из белой молочной взвеси.

– Просто гуляла, – ответила Фрэнки. – А что?

Реган растерянно заморгала.

– Так, ничего. Джек тоже вернулся.

– Вернулся? Хорошо.

– А Лео пока еще нет. – Ты пойдешь в фургон?

Фрэнки рассеянно смотрела в пустоту. Реган показалось, что ее подруга где-то блуждает мыслями и почти не сознает, где находится и что ей говорят.

– Нет, пожалуй, – ответила наконец Фрэнки. – Я немного устала. Пойду лягу.

– Хочешь, я принесу тебе горячего какао?

– Нет. Не беспокойся. – Она одарила американку слабым подобием улыбки. – Все нормально. Я просто устала.

Фрэнки направилась к палатке. Реган посмотрела ей вслед. С минуту она колебалась, задумчиво грызя ноготь. Может, сейчас самое удобное время для разговора?

Нет, надо еще подождать. Пускай Фрэнки выспится, раз устала. Может, после этого она станет более откровенной.

Разговор так и не состоялся. Когда через пару часов Реган заползла в палатку, чтобы разбудить подругу к ужину, Фрэнки вырубилась, как перегоревшая электрическая лампочка.

Как ни тормошила ее американка, Фрэнки лишь бормотала и натягивала на голову край спального мешка.

– Спать хочу… – сквозь сон бросила она. – Отстань. Я не голодна.

– Как хочешь, – сдалась в конце концов Реган. – Только ты не знаешь, – от чего отказываешься. Том и Джек приготовили ризотто.

Пожав плечами, Реган выползла наружу. Что ж, размышляла она, может, ее подружка и знает, что делает. Одно американка решила наверняка: если ей не удастся образумить Фрэнки в ближайшие часы, утром она пойдет прямиком к училке.

Когда Реган вернулась после ужина, туман немного рассеялся. Словно отступающие морские волны отлива, молочная пелена обнажила отдельные предметы. Отчетливо вырисовывались черные треугольники палаток. Лишь в раскопе разлилось молочное море. Низко над горизонтом взошла луна, тускло освещая обступившие поляну кусты, которые можно было принять за что угодно – за стену, за далекие утесы или за готовое к атаке войско.

Реган направила луч фонарика на спальный мешок подруги.

– Эй, Фрэнки! – громко позвала она. – Просыпайся!

Она потрясла спальник.

– Фрэнки! Мне нужно с тобой поговорить!

Фрэнки повернулась и выставила вперед руку, загораживаясь от яркого луча.

– Сколько времени?

– Девять часов. Проснись, нам надо поговорить.

– Ох, пожалуйста, оставь меня в покое.

– Фрэнки, это важно.

Фрэнки поглядела на подругу сквозь пальцы.

– Как ризотто?

– Потрясающе, блестяще. – Реган нахмурилась. – Фрэнки, скажи: разве мы с тобой не лучшие подруги?

– Мне бы хотелось так думать.

– Тогда расскажи мне про все, что с тобой происходит, ладно?

Фрэнки открыла рот, но Реган опередила ее:

– Только не говори, что не понимаешь, о чем я.

Фрэнки улыбнулась.

– Я все тебе расскажу, – сказала она. – Только не сейчас, ладно?

– Фрэнки! – прорычала Реган.

Фрэнки дотронулась до ее руки.

– Завтра я все тебе расскажу, честное слово. – Она понизила голос. – Мне не хочется говорить об этом в темноте. Понимаешь?

Реган с недоверием посмотрела на подругу.

– Чтоб мне провалиться, – шутливо поклялась Фрэнки. – Завтра, когда взойдет солнце, ты узнаешь абсолютно все. Договорились?

– Договорились, – неохотно согласилась американка.

– А теперь выключай фонарик, я буду спать. – И Фрэнки снова залезла с головой в спальный мешок.

Несколько мгновений Реган молча смотрела на подругу, затем прыгнула в свой спальник и повернулась на бок.

Тык!

Реган заерзала и заворочалась во сне.

Тык!

Она открыла глаза в кромешной темноте. Что-то острое тыкало ее в спину.

– Надо же! Не могу поверить! – проворчала Реган, пытаясь избавиться от назойливого тыканья. – Проклятый крот! Вот я сделаю из тебя котлету!

Она нащупала на дне палатки холмик и ударила по нему кулаком.

– Ууух! – невольно взвыла от боли Реган. Холмик оказался жестче, чем она ожидала. – В чем рыл ходы этот глупый крот? В цементе?

Она прислушалась к ровному дыханию подруги. Все тихо. Схватив фонарик, Реган направила узкий луч на пол палатки.

На этот раз холмик был побольше, – может, крот привел сюда своего старшего брата? И казался странно гладким, как будто круглый камень, высунувшийся из земли.

Неожиданно холм начал расти. Реган с изумлением смотрела, как он натягивал и приподнимал пол палатки.

Нейлон затрещал, разрываясь, задергались веревки, державшие каркас, и в следующую минуту Реган застыла от ледяного ужаса. Из дыры показалась человеческая голова. Человеческая голова, перекошенная набок. Покрытая глиной, истлевшая кожа местами содралась, обнажив полусгнивший череп. Растрескавшиеся губы растянулись в жутком оскале. Глаза горели огнем в провалившихся глазницах. На голове торчали клочки черных волос.

Реган окаменела, не в силах пошевелиться.

Страшная голова дернулась на кривой, перевязанной веревкой шее; огненные глаза уставились прямо на нее. Призрак продолжал расти. Вот освободилась рука. С истлевшей плоти свисали черные лохмотья. Изъеденная червями рука протянулась к ней.