Текст книги "Единственная для верианского принца. Книга 1 (СИ)"
Автор книги: Алия Шакирова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)
Шакирова Алия
Единственная для верианского принца
.
1
В никуда из ниоткуда
Скорее бы добежать до телепорта!
Я посильнее запахнулась в непромокаемое пальто, слишком веселого изумрудного цвета для нынешнего серого дня. Зябко поежилась и спряталась под огромным мрачным зонтом, вполне себе соответствующим и случаю, и настроению. Однако мерзкие капли все равно нет-нет да и долетали до лица, лезли за воротник. Пришлось нестись под спасительную крышу, звонко шлепая по лужам резиновыми сапогами.
Дождь припустил. Крупные капли били в новомодный темно-сиреневый асфальт, больше похожий на застывшую слюду. Теперь он напоминал мокрый лед, гладь которого нарушали проталины – лужи.
Влажный город за спиной блестел металлическими крышами с массивными блоками солнечных батарей. Бликовал пластиковыми щитами, внутри которых проецировалась трехмерная реклама. Укутанные потоками воды, они походили на аквариумы. Только вместо рыбок внутри плавали: суперсовременная техника, одежда, еда…
Все вокруг дышало сыростью, холодом. От одного взгляда на промозглые улицы на теле проступала гусиная кожа.
И как я столько веков прожила в этом царстве льда и стужи? В стране, где морозы кажутся вечными, словно Вселенная, а лето скоротечным, словно жизнь бабочки-однодневки? Не знаю… Наверное, по инерции.
Миновали юные деньки, когда в веселой компании друзей не замечала – град на улице или стужа. Миновали времена второй молодости. Как и многие бессмертные я инстинктивно ощущала – впереди столетья. Поэтому и завела ребенка по тем представлениям очень поздно – ближе к сорока. Миновали будни молодой мамочки, растившей двух сыновей и дочку. Да, да, потом я родила еще двоих.
Отгремели и те шальные дни, когда ходила с внуками на дискотеки, притворялась их модной старшей спутницей – предметом зависти товарищей. Все это осталось далеко позади… Теплые воспоминания греют душу, сердце, что особенно ценно сейчас.
Нынче затрудняюсь даже подсчитать – сколько поколений моих потомков живет на Земле. Увы! Ни один из них не родился араччи, как я.
Когда-то пояснение нашего существования звучало бы сродни магическому фэнтези, сказке для взрослых… Только не сейчас, когда люди наконец-то открыли третье силовое поле. Его так и назвали, к сожалению, не слишком-то красиво. Порой используют термин «аура». Правда, трактуют его несколько иначе, нежели восточные религии.
Легенда о нас звучала так.
Где-то там, во Вселенной живет раса аджагар. Восьмимерные ящеры добровольно взвалили на плечи охрану целостности миров. Внешне аджагары похожи на драконов, как их видят фантасты моего мира. А, возможно, послужили прообразом мифологических чудищ.
Аджагарам тяжко находиться на планетах малой размерности, вроде моей. Вот они и задумали таких, как мы, наделили даром реанимировать ткань Галактики собственной энергетикой.
Согласно все той же легенде, ящеры превращались в аборигенов какой-то планеты и спаривались с их женщинами. Те принимали аджагар за мужей, любовников и, если в ближайший месяц беременели от собственных мужчин, дети рождались подобными мне.
Современная наука выяснила – любое живое существо во Вселенной обладает пресловутым третьим силовым полем. У аджагар же оно самое мощное среди всех разумных рас. Наши творцы умудряются с его помощью переводить одну материю в другую, материю в энергию, энергию в материю. Удивительные превращения материи в энергию в ядре атома, ящеры совершают одним лишь велением мысли.
Щелчком пальцев получают из апельсина – лейку для полива цветов, из рыбы – книгу, из дерева – водопроводную трубу, из стального клинка – змею. Правда, любое превращение забирает уйму энергии.
Частично таким свойством наделены и мы, унаследовавшие от аджагар силовое поле, а от родителей своей расы – физическое тело.
Кто-то из сородичей усердно трудится на ниве созидания миров, кто-то – нет. Я иногда включаюсь в работу, иногда прячусь от нее. В моем мире араччи нынче не редкость. Когда-то, столетья назад нас было наперечет. Теперь же, число полукровок преумножилось, а люди узнали о нас, как о соседствующей с ними расе. Нам выдали особые удостоверения, запротоколировали, просветили, изучили.
Повстречало человечество и другие народы, с далеких планет, на одну из которых я сегодня отправлялась в турпоездку.
Благо деньги не считаю – хоть годами развлекайся.
Когда-то мои выставки притягивали редких зевак, искавших как бы «культурно убить время». Экспрессионистские полотна покупались из рук вон плохо. А спустя лет пятьдесят ни с того, ни с сего, взлетели на пик популярности. За несколько лет я заработала больше, чем за весь предыдущий век. Уродись я человеком, посмертная известность не исправила бы прижизненную бедность, но… повезло.
По виртуальным сетям – потомкам доисторического интернета – за секунду можно продать хоть тысячу, хоть миллион произведений. Человек смотрит в трехмерной проекции, думает, решает. Если теряется в выборе, приставляет картину к стене, двигает, примеряет. В общем, сейчас все проще простого.
Я поспешила укрыться от непогоды в здании телепорта. В дни моей молодости люди еще грезили космическими путешествиями, звездными капитанами. Но с изобретением капсул, скользящих по «кротовым дырам», (или пространственным коридорам, как нынче модно называть), словно шарик по лабиринтам ЛОТО, эти мечты канули в Лету. К чему такие сложности? Пока корабль долетит из одной галактики в другую… Люди не доживут уж точно. Араччи – да, но смысл?
Все эти идеи вводить в анабиоз, бороться с невесомостью искусственной гравитацией – очень дороги, непрактичны, а самое главное – опасно непредсказуемы. Вдруг кто-то не пробудится от искусственного сна? Или гравитатор заглохнет. Тогда к концу путешествия большая часть пассажиров заработает инвалидность из-за хрупких костей, безвозвратно утративших уйму кальция.
А так все просто. Садишься в капсулу или корабль – в зависимости от дальности пути. Если до желаемого места один скачок – лучше первая. Если несколько – второй. Тогда путешествие займет от суток до недели и волей-неволей захочется комфорта.
Каменно-пластиковое здание телепорта – химера древних и новых технологий – и снаружи и внутри напоминало вокзал времен моей юности. Равно как и залы ожидания, бумажные билеты – правда, они заверяются анализом ДНК, который у входа в капсулу или корабль делает проводник. Чемоданы, тюки, сумки. Киоски со всем тем, что торопливый турист мог запамятовать во время сборов и не надеялся приобрести на чужой планете. Кто-то предпочитал путешествовать налегке, а затем получать багаж из другого телепорта. Погрузил через мини-капсулу вещи прямо из дома, оплатил, отправил. На месте, правда, рискуешь прождать несколько часов. Зато никакие сумки руки в дороге не оттягивают.
Я езжу по старинке. Правда, так далеко ни разу не выбиралась.
Честно говоря, мечтала слетать на Миориллию уже лет десять. Судя по видео, трехмерным снимкам и описанию – планета – маленький рай. Гравитация почти как у нас, чуть меньше. Но это компенсируется специальными препаратами. В атмосфере есть все нужные человеку газы, плюс несколько добавок, полезных для нашего здоровья. Никаких тебе ежевечерних ингаляций, призванных очистить дыхательные пути от недружественных примесей, как на некоторых других курортах.
Океаны-моря полны чудес. Побережье пестрит тысячами пляжей без опасных для человека морских хищников. А природа-а-а… Леса, горы, луга… И главное – вечные тридцать пять градусов по Цельсию!
Моя голубая мечта!
– Девушка? Девушка? – билетерша еще раз потрясла меня за рукав свободного пальто. Слава богу, скоро сброшу этот ужас! Я подняла глаза на средних лет женщину, человека, дородную, но не расплывшуюся, в межгалактической униформе телепорта. Зеленая рубашка, юбка того же цвета и непременно сапожки во времена моей молодости сочли бы верхом безвкусицы. Сейчас – элегантности. Ветреница мода не раз удивляла меня за столетья.
Я остановила чемодан, выключив воздушную подушку. Забитая до отказа сумка камнем рухнула на кафель, выполненный под красный гранит. Эхо заливисто разлетелось по просторному залу с шеренгами металлических кресел. Немногочисленные путешественники обернулись, оценили происходящее и вернулись к прежним делам. Кто – к чтению, кто – к дремоте, кто – к беседе с соседом, кто – к партии в карты. Я не без усилий откопала в дамской сумочке ярко-розовый билет. Повертела перед лицом билетерши, и та немедленно нацепила на миловидное личико дежурную улыбку. Чуть оправив рукой идеальный пучок каштановых волос на затылке, вежливо произнесла:
– Добро пожаловать в телепорт!
Я снова включила воздушную подушку – без нее чемодан и с места бы не сдвинула – и побрела в зал ожидания. На дворе конец осени, летний отпускной ажиотаж – позади, толпы туристов не шныряют туда-сюда. Именно то, чего хотела.
На огромном виртуальном табло в центре зала на все четыре стороны транслировались номера путей для каждого сегодняшнего рейса.
Я нашла свой – он отправлялся уже через двадцать минут. Слава богу, нынче, в отличие от далеких времен, не требуется сдавать багаж на просвечивание, чтобы работники аэропорта дотошно пересчитывали его содержимое на мониторе. Не требуется снимать ремень с железной пряжкой, вытряхивать из карманов мелочь, по сто раз проходить через басистую арку металлоискателя. Если тебя пропустили стеклянные двери телепорта – значит, ничего опасного с собой не несешь. Иначе, сканер на входе сработает, нарушителя контузит сирена и в состоянии звукового шока под белы ручки уведут сотрудники службы безопасности. Два года назад наблюдала подобное. И хотя участвовала в происшествии в роли немого свидетеля, в ушах звенело несколько суток. В принципе, удобно – девиант обезврежен еще на подходе к телепорту.
Я миновала первый зал, второй, третий и вышла к «якорю №12». Так гласило электронное табло на кабинке, вроде лифтовой, в самом углу куцего тупика. Возле нее вытянулся по стройке смирно великан крианец. Это такая дружественная людям раса – гуманоиды, абсолютно лишенные волос на теле, но в остальном выглядевшие почти как мы. Разве только более длиннорукие, длинноногие и какие-то нескладные, невзирая на жилистые тела.
Гладкое лицо проводника, уроженца планеты, до которой бог знает сколько световых лет, но зато всего сутки пути на корабле телепорта – расплылось в профессиональной улыбке. Совсем как прежде лицо билетерши. У крианцев странно растут зубы – один по центру десны и остальные вокруг него. Поэтому улыбки их всегда выглядят как-то неправильно. Кожа очень бледная, с малахитовым оттенком. Обычно он едва заметен. Но при нынешнем освещении зелеными сканерами бросался в глаза.
Вот почему проводник, в костюме, ткань и фасон которого не отличались от билетершиных, выглядел больным.
Желто-зеленые глаза с горизонтальным овальным зрачком уставились на мое лицо. Сличали его с данными трехмерного снимка, выстрелившего из часов на руке проводника. Крайне удобный аксессуар: масса функций, красиво и немного винтажно.
Похоже, крианца устроило увиденное. Он кивнул, взял мою ладонь и щелкнул по ней определителем ДНК, похожим на шариковую ручку. Кровь для этой процедуры не брали уже лет эдак сто, обходясь клетками кожи.
На миниатюрном табло сбоку прибора замелькали цифры, вызвав в моей памяти сувенирные ручки, с прозрачными бочинами. Встряхни такую – в мини-сосуде заспешит на другой конец капелька, или неспешно поплывут хлопья искусственного снега. Наконец, процесс идентификации завершился, а прибор выдал – «ОПОЗНАНА». Синие буковки очень вовремя выскочили из табло и прокрутились в воздухе трехмерным изображением. Позади меня нервничало еще несколько землян – таких же любителей прибежать в телепорт в последний момент.
– Добро пожаловать на борт, – бесцветные губы креанца снова растянулись в обязательной улыбке, а маленький, будто приплюснутый нос, слегка поморщился.
Проводник сделал широкий приглашающий жест ладонью с восемью пальцами и тремя фалангами на каждом.
Двери кабинки раздвинулись, открыв зеркальную стену – сердце перехода. Так оно выглядит везде, даже просто в пространстве. Я шагнула сквозь серебристую гладь, вынырнув на корабле, рядом со своей сороковой каютой. Удобно и не надо тащить багаж через все судно, если временное жилье далеко от якоря.
Приложив палец к маленькой голубой пластинке под ручкой, услышала щелчок, и комната открылась.
Здесь была кровать, холодильник, кабинка для получения пищи, если нет желания выходить из каюты до конца путешествия, и санузел с ванной, раковиной, унитазом. Все, как в турпрейскуранте. Отлично!
Свежее постельное белье – темно-фиолетовое с белыми иероглифами – пахло мятой.
Вместо окна на полстены раскинулся экран, транслируя планеты, звезды, туманности, мимо которых вились туннели червоточин.
Я планировала прожить тут автономно шесть дней и выйти только по прибытию.
Не особенно жажду встречаться с соседями по кораблю. На новые расы содружества планет уже нагляделась.
Не удивляли даже червеподобные раграрии с семью парами конечностей, безносым лицом, чешуйчатой «рыбьей» кожей кирпичного оттенка. Куда там гуманоидам.
Я повидала их десятками.
Вечно галдящих взрывных хорров, с черной, как гематит, кожей и двумя парами трехпалых рук. Грациозных эрисов, чьи «эльфийские» уши с кисточками почти полностью скрывали длинные, будто хорошенько отглаженные, пряди волос. При ярком освещении они напоминали тонкие стеклянные нити. Суровых полуящеров заурров – хамелеонов среди гуманоидов. Скакни влажность, атмосферное давление или температура – их змеиная кожа изменит оттенок: с зеленого на желтый, с желтого на голубой.
Редкие гости на Земле и популярных курортах, вроде линнов, эмейев, раитян, ригнолий еще притягивали взгляд, но ненадолго. Все они тоже были гуманоидами, а значит, принципиально ничем от нас не отличались.
Хотелось глотнуть одиночества. Наскучили дежурные приветствия. Набили оскомину улыбки – наследство некогда великой Америки, ныне – части мирового государства с русским и английским языками. Утомили разговоры, раздражали любые близкие контакты.
…
Два дня пролетели незаметно.
Я доставала из кабинки для еды, встроенной в стену над столом, горячие завтрак, обед и ужин. Читала, захваченные с собой романы, тонизировалась йогой, эстетствовала созерцанием планет и звезд. Порой удивительно прекрасных, порой безобразных, а порой напоминавших о родной Земле.
Одни походили на кусок камня, тяжелый и мертвый, другие – на удивительный идеальной формы кристалл, голубой или зеленый. Скорее всего живой… Третьи – на загадочные руины с глубокими жерлами кратеров, острыми пиками скал. Четвертые опоясывались радужными кольцами или туманными облаками.
Впрочем, все это я уже видела в предыдущих путешествиях.
Сама не ожидала, но четыре стены каюты и еще четыре уборной довольно-таки быстро наскучили. Я немного поколебалась и решила наведаться в общую смотровую. Экраны там занимали две стены, позволяя любоваться участками космоса, которые ускользали от обзора в каюте.
Для начала приклеила за ухо пластиковый лингви-диск. Прибор, чуть больше половины ладони, переводил с чужих языков на земные. Вздохнула, словно собиралась на важное мероприятие, и вышла наружу, захлопнув дверь до характерного щелчка замка – хр-р-р.
Просторная кабинка лифта позволила бы перевезти два пианино.
Я поднялась на два этажа и вышла в огромный холл – впору балы устраивать. Как и весь корабль, стены и потолок здесь словно бы отливали из стали. Хоть до рези напрягай глаза – ни единого стыка, ни единой щели не отыщешь.
В дальнем конце цепляли взгляд две двери, если верить проспекту по четыре метра в высоту и три в ширину – каждая. Их идеально гладкую поверхность золотили желтоватые лампочки. Они ровным слоем облепили потолок, придавая ему сходство с симметрично бугрящимся облаком, подсвеченным солнцем. Я дернула длинный вертикальный поручень одной из дверей и вошла в смотровую.
Столпотворения не наблюдалось. Это вам не бар и не дискотека на нижних этажах. И уж точно не новомодный прогулочный парк-оранжерея на верхнем – экспозиция растений из разных концов Галактики.
Кучка землян что-то обсуждали возле одного из экранов. Галдели, бешено жестикулиря семь-восемь хорров, в спортивных костюмах, подозрительно напоминавших наряды земных гопников далеких лет. Только цепей на шее не хватало. Невдалеке шушукались два заурра, в традиционных золотых одеяниях, сродни римским тогам. Поодаль от всех застыл одинокий эрис. Ну и ладушки.
Я заняла свободное место на расстоянии примерно двух вытянутых рук от заурров, в пяти шагах от эриса. Замерла, положив ладони на длинный поручень – от одной стены к другой – странное наследие времен, когда люди путешествовали поездами.
Эрис бросил на меня внимательный взгляд чисто-голубых глаз, тряхнул очень светло-русыми волосами, до пояса, и вернулся к созерцанию экрана.
Мне нравились одеяния этой расы, опять же, очень похожие на эльфийские. Лосины, которые облегали мускулистые ноги, сапоги, до середины икры и свободные туники, почти до колен. Эрисы шили из удивительной струящейся ткани – смельен. Элитные земные ателье со скрипом заполучили ее совсем недавно. Глядя на смельен вблизи, я почему-то всегда вспоминала мультфильм про Царевну-лягушку. Дева скроила рубашку отцу Ивана-царевича из прозрачного покрывала ночного неба, вышила пентаграммами звезд, серпом Луны.
Несколько минут я разглядывала систему необитаемых планет, похожую на модель атома.
Они двигались лениво, тяжело. Точно композиция из пяти шаров двигалась в плотной жидкости. Одного красно-желтого – звезды и четырех серо-зеленых – планет. Трех маленьких, словно шарики для гольфа, и одной огромной, словно мяч для фитнесса. По ее полупрозрачной поверхности, сродни лунному камню, неспешно расползались, скользили радужные разводы.
– Рэммильер Бриллен Нонкс! – внезапно ворвался в мои размышления бодрый голос проводницы – крианки. В последнее время телепорты все чаще обслуживали именно они.
В новостях что-то говорили о безработице на Крийе, договоре взаимопомощи с Землей и еще с парой планет содружества.
Сначала я не поняла, что за нелепый набор слов декларировала девушка, куда более складная, чем проводник у якоря №12. Разве только руки все же казались слишком уж длинными, потому что время от времени поправляли брюки на коленях.
Даже абсолютно лысая голова крианки благодаря идеально ровному черепу радовала глаз.
Словно бы ответом на мой невысказанный вопрос в дверях появился очень высокий верианин с ярко-нефритовой кожей. Ах да! Мне же говорили, что целая их делегация возвращалась с Земли на родную планету.
Судя по трем именам, вошедший королевского рода. У незнатных вериан имен всего два. И я нигде, кроме Земли, не встречала отчества.
Краем глаза заметила, как Нонкс остановился, наклонил голову, изучая зал чуть прищуренными глазами фиалкового оттенка. Если верить тому, что я читала, у большинства вериан глаза либо желтые, либо зеленые, практически в тон с нефритовой кожей. Лишь немногие могут похвастать вот такими удивительными оттенками.
Заметив, что мимо нас полетела гигантская желтая планета, похожая на кусок чистого золота, я резко повернулась к экрану. Хотелось получше разглядеть чудо природы.
Холмы на ее поверхности то выпирали ломаными многогранниками, то вздувались непрозрачными пузырями. Меннаю, так называли эту планету хорры, чья родина неподалеку, опоясывали несколько метеоритных потоков. Радужные кольца струились, сверкали, будто волшебная пыльца фей.
– Между прочим, там есть зачатки атмосферы, – послышался мелодичный мужской голос у самого уха. Я вздрогнула и отшатнулась. О том, насколько ловко и бесшумно двигаются верианцы, читала и слышала немало. Но вот такое вторжение мужчины в мою зону комфорта откровенно возмущало.
Я никогда не отличалась особенным спокойствием, скорее уж особенной вспыльчивостью. Подобное даже время не лечит. Обнаружилось, что шестипалая рука, рельефу мышц которой позавидовали бы многие спортивные мужчины Земли, держится за поручень, справа от меня, в то время как ее хозяин возвышается слева. Издалека я не ошиблась – в верианине больше двух метров росту. Намного больше, потому что стоило ему выпрямится, у меня перед глазами очутились грудные мышцы, обтянутые голубой туникой, сидевшей как вторая кожа. На вороте ткань переходила в аляповатое золотистое кружево. Глядя на фигуру принца, многие земные бодибилдеры приобрели бы куда более зеленый, нежели у него, оттенок лица.
– Простите, мы знакомы? – выдавила я из себя, недовольно дернув рукой. Хотелось оторвать ладонь Нонкса от перил и освободиться из непрошенных объятий абсолютно чужого существа из иного мира.
Возмущение наглостью инопланетника так и плескалось внутри, меня аж трясло. Но сил справиться с его хваткой не доставало.
Белоснежные брови верианца приподнялись, на высоком лбу образовалась забавная складка. Упрямый подбородок, под стать прямому ровнейшему носу, чуть выпятился. Губы, немного розовее человеческих, дернулись. Я так и не определила – злится он или удивлен.
– Думал, меня представили, – в голосе Нонкса не было и тени раздражения. Он небрежным жестом откинул назад прядь длинных белоснежных волос и закончил. – Проводница должна была, перед тем, как войду в зал.
От манер принца за версту разило высокомерием, и это взбесило меня еще сильнее… Пульс участился, челюсти свело. Я прищурилась, положила руку на шестерню верианина – чтобы накрыть ее потребовалось бы две моих ладони – и попыталась бесцеремонно оторвать ее от перил. Плевать на королевские правила! В конце концов, самодовольный инопланетник перешел все границы дозволенного! И будь передо мной хоть трижды принц, спускать подобное не собираюсь!
– На моей планете знакомятся несколько иначе, – буквально выплюнула в лицо красавчика. На верианина вызывающая фраза не подействовала вовсе, равно как и мои судорожные рывки. Его шестерня продолжала крепко сжимать перила. Нонкс наклонился так, что между нашими лицами оставалось не больше моей ладони, и спокойно поинтересовался:
– И как же знакомятся на вашей планете?
Я опешила. Моргала, неотрывно глядя на верианца, а он и не думал выпускать меня из объятий. Мало того, рука, огибавшая меня сзади, ненавязчиво и без особых усилий подтолкнула к Нонксу поближе. Вот наглец! Я принялась судорожно сопротивляться, хотя, уверена, с его силищей, верианец даже не заметил хилых потуг. Шарахнуть его энергетикой что ли? Легким отрезвляющим ударом, по ощущениям похожим на прикосновение к оголенной проводке.
Пока я заполошно соображала, что бы эдакое выдать бесцеремонному принцу – не слишком грубое, но при этом достаточно оскорбительное и отталкивающее, он молчал. Не выпрямлялся, сохраняя минимальное расстояние между нашими лицами. Ненавижу, когда чужаки слишком приближаются! Собственно, в последнее время я начала остро ощущать и вторжение близких в зону комфорта. Видимо, сказывались прожитые годы.
– Так вы мне расскажете? – не выдержал принц.
Я набрала в грудь побольше воздуха. Конечно, у вериан двадцать племен, и в каждом по несколько монарших династий. Однако Нонкс королевских кровей, и хамство в его адрес вряд ли обернется радушным обращением миорилльцев с нашими туристами.
Но фраза буквально рвалась с губ.
– Так! Давайте начнем с того, что вы уберете свою руку! Затем отойдете, как минимум на три шага назад! А потом… потом я подумаю стоит ли с вами знакомиться!
Я замерла, ожидая возмущенной тирады как минимум. Но верианин хранил тишину, продолжая буравить меня взглядом. Я заметила, что по его небрежному жесту проводница начала выводить пассажиров из зала, и это совсем не обнадеживало. К тому же подобная демонстрация власти всегда производила на меня брезгливо-отталкивающее впечатление.
Нонкс заговорил снова лишь тогда, когда последний гость скрылся за дверью, и проводница закрыла ее с другой стороны. В огромном зале остались только мы.
Не успела ощутить острый приступ паники, верианин убрал руку, и, глядя на свои ноги, в высоких белых сапогах из материала, вроде тонкой кожи, вслух отсчитал:
– Раз, два, три.
Параллельно со словами он делал шаг назад. Остановился, вытянулся струной, расправил плечи и уточнил:
– Вы этого хотели?
Обычно я за словом в карман не лезу. Но и грубостей не люблю, предпочитая интеллигентное общение. Поэтому решила сначала досчитать до тридцати и только потом продолжить разговор. Слава богу, мне позволили.
Нонкс замер, широко расставив ноги, не двигаясь и не торопя. Я задержалась взглядом на традиционных шароварах, того же цвета, что и туника, таких широких, что определить форму бедер и ног инопланетника не представлялось возможным. Эффект усиливало качество ткани, сродни плотному атласу, чьи складки еще и выпирали наружу.
Счет привел мысли в порядок. Я облокотилась о перила и развернулась к верианину.
– Если честно, я планировала побыть тут в одиночестве, – призналась как на духу. – Уверена, в вашей большой делегации есть с кем пообщаться. Поэтому не могли бы вы оставить меня в покое.
Вот теперь я надеялась, что выразилась достаточно корректно, но и понятно тоже. Возмущение действиями Нонкса схлынуло, где-то на цифре двадцать девять, и мне просто хотелось от него отделаться, снова погрузившись в свои мысли.
Минуты капали, а верианин не проронил ни слова, не двинулся с места, только уголки губ дрогнули. Наконец, он нервно выпалил:
– Я тоже планировал побыть в одиночестве. Тем более, мне предстоят два поединка эн-бо (что-то вроде наших единоборств). Но вы нарушили мои планы.
– Я? – кажется, я опять вспылила. – Я вас даже не трогала! Более того, не подходила, не прикасалась, не приближалась, не…
Перечисления были грубо прерваны. Нонкс в один широкий шаг преодолел расстояние между нами, схватил меня и крепко прижал к себе.
Вот это да-а-а! Он возбужден? Я в жутком смятении пыталась вспомнить все, что знала о физиологии верианцев. Одновременно изо всех сил старалась оттолкнуть принца, упершись ладонями ему в грудь. Скудная информация из вузовской энциклопедии совершенно не подходила к нынешней ситуации.
Но ведь я не сделала ничего, чтобы соблазнить Нонкса! Оделась более чем скромно: в просторные брюки с водолазкой, хоть и в обтяжку, зато без декольте. Приглушенного оттенка наряд никак не бросался в глаза.
Длинные рыжие волосы, как у многих араччи, убрала в скромный пучок на голове. В путешествиях крашусь еще реже, чем общаюсь с соседями по кораблю. Сегодня тоже обошлась без косметики, разве только брови расчесала.
Возмущение, которое уже почти сошло на нет, закипело снова.
– Послушайте, в конце-то концов! – вспылила я, больше не сдерживаясь, ощущая, как жар приливает к лицу, а пульс выдает новый виток ускорения. – Если бы знала, что на вашей планете живут такие хамы, никогда бы туда не полетела! Прямо сейчас бы сошла с корабля, только бы вас больше никогда не видеть!
Некоторое время Нонкс внимательно смотрел мне в лицо. Прямо чувствовала, как у меня раздуваются ноздри, поджимаются губы, краска заливает щеки, уши, шею. Давненько не испытывала столь сильных эмоций. Руки невольно сжались в кулаки, колени выпрямились до боли в суставах.
Верианин отстранился, едва заметно нахмурился, приоткрыл рот, словно чем-то удивлен, отпустил меня и отступил на прежние три шага.
– Оставьте меня в покое! – продолжала я, вдохновленная тем, что удалось его урезонить. – В конце концов, я гражданка Союза планет! И если даже не какая-нибудь ваша принцесса, то имею право на уважение и личное пространство! – я всплеснула руками – как-то глупо и некрасиво, но сейчас это волновало в последнюю очередь. После мнения Нонкса о моих манерах.
С каждым словом лицо принца темнело, брови сходились у переносицы. Когда же я закончила возмущенную тираду, он практически поклонился и очень ровно произнес:
– Вы правы. Даю слово больше вас не беспокоить, – ненадолго застыл, словно бы ожидая моей реакции.
– Было бы здорово, – выдохнула на чистых эмоциях.
Нонкс еще раз поклонился, удержал мой взгляд на какие-то доли секунды, а затем пересек комнату и вышел так быстро, словно за ним гнались.
2
Три шага до удачи
Я вцепился в поручень у окна-экрана и уставился на очередную систему Нерра, всю из металлических планет. Мелена любовалась ими, когда мы встретились. Вернувшись из смотровой, я первым делом нашел ее в списках пассажиров. Несколько увесистых папок и крошечный носитель информации – обычная рассылка капитана корабля всем членам делегации. Когда-то рэски или флешки, как говорят люди, считалось достаточно. Но вскоре выяснилось – далеко не все носители информации «выживают» в пространственных коридорах. И содружество вернулось к антикварным бумажным документам…
Мелена… На фотографии эта женщина с лицом ребенка, огромными карими глазами, как у олененка, стройной фигурой с заметной грудью и округлыми бедрами выглядела гораздо хуже, чем в жизни. Но отныне придется довольствоваться изображением. Я дал Мелене слово не беспокоить ее и намеревался сдержать его.
Руки непроизвольно стиснули поручень так, что он слегка изогнулся.
Сам не понимаю, что на меня нашло. Увидел Мелену у экрана и… меня к ней словно магнитом притянуло. Казалось, весь мир схлопнулся до трех желаний: подойти, заговорить, познакомиться.
Вот только повел я себя как последнее хамло. А уж когда желание обожгло нижнюю половину тела, выстрелив болезненным спазмом, меня вообще как подменили. В голове стоял дурман эйфории от ее близости. Я действовал на каких-то дремучих инстинктах, почти не думая… И вот чем все закончилось…
Из груди поневоле вырвался вздох.
Я тешил себя тем, что никак не ожидал встретить среди чужаков ту единственную. Араччи – не совсем земляне. Они – странная помесь двух рас, с силовым полем, поразительным образом влияющим на физиологию. Я очень много слышал и еще больше читал про невероятных потомков легендарных аджагар, равно как и про самих древних ящеров.
Уродись Мелена обычной женщиной с Земли, мы никогда не подошли бы друг другу генетически. Но араччи – другое дело. Аджагары умудрялись для спаривания с инопланетницами ненадолго принимать облик их мужчин. Имитировали физиологию и даже гены, создавая полукровок, вроде Мелены. Все благодаря особенному силовому полю или как люди выражаются, ауре. Она изменяла строение клеток, органов примерно так, как ядерные силы переводят одни частицы в совершенно иные. Детям аджагар силовое поле помогало в благоприятный для зачатия момент ненадолго копировать чужую ДНК. В результате, араччи совместимы со всеми гуманоидными расами. А их создатели и вовсе с любым разумным существом, лишь бы оно размножалось не почкованием.
