Текст книги "Единственная для верианского принца. Книга 1 (СИ)"
Автор книги: Алия Шакирова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
– Как тебе будет угодно, – согласился, втайне надеясь, что хотя бы на моих она поприсутствует. Одна мысль об этом заставляла тело наливаться невероятной силой и гибкостью.
– И последнее, – выдал на радостях. – Очень надеюсь, сопровождать тебя на корабле и в случае других выходов в свет. Ну если, конечно, не предпочтешь уединение.
Вот тут она призадумалась. Несколько минут изучала мое лицо, склонила голову в другую сторону, вздохнула.
– Рэм, – начала медленно. – Я немного устала от общества. Поэтому давай сойдемся на следующем. Если захочу пойти куда-то одна, пойду туда одна. Ни с кем-то, вместо тебя, просто одна. И ты не будешь кидаться на меня как вчера, и возражать?
Я кивнул, хотя ее слова заставили болезненный комок в груди сжаться еще раз.
– Мы немного другие, – продолжила она. – И развиваемся несколько иначе.
Я читал, Мелена! Так и подмывало похвастаться. Вчера, ночь напролет штудировал все, что раскопал в королевской библиотеке о твоей расе. Вернее, о землянах. Потому что про араччи знал немало и до нашего знакомства.
– Ну а пока ты мой спутник, – закончила Мелена: – я бы хотела побольше услышать о вашей культуре, традициях, планете. Обожаю этнос, биологию…
– С удовольствием расскажу все, что знаю, – заверил горячее, чем намеревался. – А знаю я немало. И это не хвастовство! Просто каждый отпрыск королевской династии обязан просвещать любых инопланетников о нас…
Мелена улыбнулась.
– Ладно, – ее ладонь почти ласково прошлась по моей руке – от плеча и ниже. Я непроизвольно прикрыл глаза, наслаждаясь этим маленьким чудом. Каждая клетка звенела от ликования. – Проводи меня до каюты что ли… Но это не означает, – землянка прервала желанный контакт и подняла пальчик вверх. – Что потом будешь меня там отлавливать.
– Не означает, – выдохнул я. – Идем.
3
Верианская кровь
Мы с Рэмом вышли из спортзала и едва не врезались в целую делегацию хорров. Вот ведь черт! Я планировала отзаниматься до их появления. Уж больно раздражала гематитовая братия. На самом деле, среди хорров встречаются весьма умные и интеллигентные существа.
В Университеты, где преподаю изобразительное искусство, частенько поступают студенты их расы.
Я изредка беру один-два курса, не больше. Ректоры за меня разве что друг другу волосы не рвут – как-никак живой популярный художник. А «живому популярному художнику» иногда просто требуется выйти в люди.
Годами существую подобно тибетскому отшельнику. Еду, одежду, лекарства, если понадобились, заказываю в виртуальных сетях, картины продаю там же. Благо по Всесети – как их еще называют – можно передавать даже предметы, еду, питье. Исключения – тяжести, больше 60 килограмм и… живые объекты.
Хочешь обед, ужин, новую юбку-блузку, письменный стол, посуду – достаточно иметь дома компьютер и средства на электронном счету. Хочешь завести кошку, рыбок, фикус -милости просим в зоолавку, тут Всесеть не помощник. В итоге, я порой месяцами не выхожу на улицу. Так, мельком поглядываю на каменный муравейник города с высоты своей мастерской и квартиры одновременно, на двадцатом этаже небоскреба.
В общем, хорров повидать довелось куда больше, чем прочих рас, входящих в содружество. У нас образование дешевле, нежели на их родной планете. Плюс копеечное общежитие, в то время как на Хорре ничего подобного нет и в помине.
Встречаются, конечно, редкие разгильдяи и лоботрясы, в чьем представлении мы продаем дипломы, а не знания. Но бывают редкие умницы, по сравнению с которыми родные земляне – сплошь разгильдяи и лоботрясы.
А вот туристы-хорры – настоящее стихийное бедствие.
Дело в том, что на Хорре есть собственных два курорта, ничуть не хуже, нежели любой другой. Однако отпуск там проводят исключительно сливки общества, потому что стоимость бешеная. Насмотрелась в брошюрах – на два порядка дороже любого самого фешенебельного курорта содружества. В результате, на последние ездят те, кто раз в несколько лет накопил средства на отдых – средний класс и беднота. И… отрываются на полную катушку. Пьют свой знаменитый больбейт – редкая гадость, от которой опьянение наступает исключительно у хорров и эрисов, дебоширят почем зря… В общем, демонстрируют всю прелесть отсутствия манер не хуже «новых русских» из моей молодости на докосмической Земле. Тех самых, которые, дорвавшись до Турецкого и Египетского солнца, моря, пляжа после долгих лет невыезда из СССР, набили оскомину даже у самых необразованных аборигенов.
Шестеро хорров у спортзала выглядели именно так, как описывали их в межпланетных анекдотах. В последнее время ими изобиловали все уважающие себя желтые журналы и газеты, чью бесславную гибель прогнозировали уже лет эдак пятьсот, если не больше. Явно нетрезвые, донельзя веселые и развязные, инопланетники шагнули прямо на нас, словно бы считали, что все должны разбегаться по углам от одного их вида.
Даже их одежда соответствовала «анекдотической». Короткие спортивные шорты – наследие земных физкультурников совершенно не вязались с традиционными для хорров кофтами с одним-единственным длинным рукавом. Три других руки и плечо оставались голыми.
Если бы не гематитовая кожа и лишняя пара рук, они очень напоминали бы наших немцев. Жесткие, точеные черты лица, во всяком случае, были ну точно арийские. Впечатление усиливали голубые и серые глаза в сочетании со светло-русыми волосами. Жаль только поведение сильно отличалось от немецкого.
Только собиралась от греха подальше отойти с дороги, Рэм загородил меня огромным телом, и подтянул дальше, не меняя курса.
Хоррам это ну совсем не понравилось.
Они переглянулись и самый крупный, эдакий шкаф, вышел вперед, словно бы невзначай поигрывая мышцами.
– Что-то хотел мне сказать, верианец? – бросил Рэму с изрядной долей вызова. Меньше всего мне хотелось подзуживать принца на очередную драку. Поэтому я вышла из-за его спины и спокойно произнесла.
– Ребята, шли бы вы куда шли, а?
Однако реплика вызвала совершенно противоположный эффект.
Тот самый огромный хорр оглядел меня с ног до головы взглядом подростка, впервые попавшего на нудисткий пляж. Не успела отскочить или уклониться, пропустил между пальцами локон волос. Я распустила их после тренировки и теперь пряди щекотали спину – футболка чуть-чуть не доставала до резинки лосин.
Я дернулась, впечатавшись в Рэма.
– А ты ниче, – хмыкнул шкаф. – Может, пойдем, погуляем? – и подмигнул так, что мне поплохело. Черт ее возьми эту поездку! Лучше бы сидела дома и рисовала!
Моря захотелось на старости лет! Теперь мою бедную совесть тяготил странный верианец, который то кидался с явными признаками возбуждения, к тому же абсолютно голый, то просил об общении… Мало того! Я стала мишенью приставаний полупьяного хорра, чьи намерения мало отличались от тех, которые еще недавно демонстрировал Рэм… Слава богу, он быстро передумал…
Пока мысленно мусолила неприятности, в которые вляпалась в погоне за морским отпуском, принц отодвинул меня в сторону и выплюнул:
– Слыш, ты, мразь подзаборная, еще одно слово и я от тебя живого места не оставлю! – ноздри его идеально прямого носа раздувались, тело напряглось, челюсти стиснулись.
– Ну попробуй, попробуй, – нахально выдал хорр. – Я вообще тут с друзьями, – широким жестом показав на команду поддержки. – А лучше иди своей дорогой, а с этой милашкой мы как следует развлечемся!
Остальные хорры дружно загоготали. И тут случилось нечто.
Рэм бросился на шкафа-хорра, и принялся молотить его с такой скоростью, что, даже имея по две руки с каждой стороны, тот не успевал защититься. Сзади на верианца гурьбой навалились остальные. На несколько минут образовалась куча-мала, внутри которой остался принц. Я испуганно озиралась в поисках помощи, одновременно судорожно пытаясь вспомнить – где на этом этаже тревожная кнопка. Но тут хорры полетели в разные стороны, как пластиковые манекены. Рэм схватил троих за шкирки, словно кутят, точь-в-точь как в столовой, швырнул так, что они пронеслись через весь холл и врезались в стены. На одного вдобавок грохнулась картина. Тонкий пластик задребезжал, раскололся, засыпав острыми прозрачными иглами лицо и шею драчуна.
Следующие трое отскочили сами, попятились. Но Рэм догнал шкафа и, подняв за горло на вытянутой руке, процедил сквозь зубы:
– Или ты сейчас извинишься перед Меленой или я тебя отправлю полетать!
– Ме-ле-й-она… – с трудом выговаривал хорр, смешно дергая на весу ногами. – Я из-ви-няй-уюсь…
Рэм кивнул и швырнул его в стену к друзьям.
В силе удара сомневаться не приходилось, потому что зашевелились хорры далеко не сразу. А когда подали признаки жизни, судя по нескоординированным, до нелепости суматошным движениям, напрашивался вывод, что сознание у них спутанное. Но уже не от вина, а скорее от сотрясения. Забияки моргали, мутным взглядом обводя помещение и будто бы не узнавая нас.
Я подняла глаза на Рэма. Он выглядел совершенно спокойным и мягко поинтересовался:
– Ты в порядке?
На щеке верианца выступила капелька оранжево-морковной крови. Кто-то из хорров поцарапал его острыми ногтями, какими славилась их раса.
Я поднесла руку к скуле Рэма, но сразу отдернула. Лучше обработать универсальным антисептиком, рекомендованным для нескольких планет содружества, в том числе и для Миориллии.
– Что? – верианец нахмурился, проследив за моим жестом. – Что-то не так?
– У тебя кровь, – объяснила я: – пойдем, обработаю.
– Ах это, – он провел ладонью по лицу и взглянул на морковные капли, размазанные по пальцам. – Да ерунда.
– Нет уж, пойдем обработаю! – настаивала я.
– Ты, правда, думаешь, что упущу шанс воспользоваться твоим предложением и пообщаться подольше? – удивился Рэм. – Просто с моей стороны было бы невежливым и нечестным делать вид, будто эта мелочь достойна твоей заботы.
О как! Вот это он завернул!
– Все равно обработаю, – заявила безапелляционно и направилась к лестнице.
Мы молча преодолели три пролета, свернули в длинный холл и подошли к моей каюте.
Я открыла ее, вошла, распахнув дверь.
Рэм на секунду задержался на пороге, словно бы проверяя – серьезно ли приглашение и быстро проследовал внутрь.
– Садись, – я указала на стул возле столика, невдалеке от окна. Он послушно опустился, наблюдая, как достаю из аптечки на стене дезинфектор, вату и смачиваю ее.
– Будет щипать, – предупредила зачем-то, словно передо мной студент, порезавшийся на занятии острым краем бумаги. Рэм усмехнулся.
Я осторожно прислонила ватку к царапине, промакнула. Он закрыл глаза и издал странный звук – что-то среднее между стоном и мурлыканьем. Я отдернула руку, Рэм тут же разомкнул веки.
– Что-то не так? – уточнил встревоженно, начиная хмуриться.
– Да нет, все так, просто думала тебе больно.
Он испустил странный смешок.
– Нас натаскивают терпеть боль, удовольствие – другое дело, – произнес очень серьезно. – В этом случае не всегда удается сдерживаться. Хотя со временем учимся, – принц словно бы обещал.
Я еще раз приложила ватку к лицу верианца, чуть придержавшись за его плечо. Рэм напрягся, подался вперед, прикрыл глаза и снова издал тот самый звук. Я немного подержала дезинфектор и выкинула в урну. Отпустила плечо верианца и устало плюхнулась в кресло, напротив.
– Все? – разочарованно поинтересовался он, открыв глаза.
– Ага, – кивнула я.
– И, наверное, теперь мне надо уйти? – спросил, поднимаясь.
– Да, я хотела бы побыть одна. Устала и… слишком много общения на сегодня, – призналась честно.
Рэм выдохнул, как-то тяжело и невесело, но дежурно улыбнулся, кивнул и поспешил к двери.
– Так… жду тебя завтра, в столовой, или превысил свой лимит общения? – обернулся уже в проеме.
Я не поняла, обиделся принц или досадовал, поэтому внимательно посмотрела в глаза…
Он изобразил очередную уже натянутую улыбку.
– Опять сморозил что-то не то? – проронил сквозь вздох. – Я просто хотел удостовериться, что ты не передумала, и не слишком злоупотребляю твоим обществом, – снова перешел на официальный тон.
– Я приду, – кивнула легонько.
Рэм улыбнулся – уже не вымученно – широко, вернул мне кивок и вышел вон.
Я достала остывший обед из контейнера на стене – сегодня, видимо, не мой день для пробы чужестранных яств. Можно отправить еду на разогрев, но придется ждать минут десять. Микроволновки – помощницы любой хозяйки времен моей молодости, не выпускали давно. Разогревали и готовили в специальных плитах, работавших от солнечных батарей. Традиционная ненче мини-духовка, вроде моей, домашней, разогрела бы обед за минуту. Но ее здесь не предусматривалось. Зачем? Редкие пассажиры способны оголодать, как я.
После пережитого в столовой и йоги тушеная курица с картошкой немедленно заставили желудок заурчать в предвкушении.
Одним нажатием кнопки на пульте превратив кровать в подобие кресла, я поудобней устроилась, вооружилась вилкой и брошюрой, решив наконец-то заполнить пробелы в знаниях о Миориллии.
Ужасно стыдно признаваться Рэму, что отправившись к нему на планету туристом, не сочла нужным ознакомиться с особенностями тамошних рас. Хотя времени было предостаточно.
То, о чем рассказывалось на первых двадцати страницах, я приблизительно уже знала. На планете обитают две разумные расы: верианцы и унги. Унги – люди-птицы, нечто вроде Сирина в славянской мифологии. Тела у них почти гуманоидные, как и ноги. Правда, вместо стоп – трехпалые лапы с когтями.
Верианцы – на вид нефритовые люди, с неизменно яркими радужками и шестипалыми руками, ногами. Интересная деталь – у них два сердца, хотя других органов столько же, сколько и у нас… Во всяком случае, внутренних.
Однако далеко не все верианцы красивы как Рэм. Точеные черты лица и тела, под стать комиксным супергероям – привилегия немногих. Хотя почти все гуманоиды Миориллии – ростом два метра двадцать сантиметров и выше.
Под описание королевских семей отводилось еще двадцать страниц.
Рэма нашла почти сразу. Еще бы! Все-таки первый принц династии Нонксов, имеет еще четырех братьев и пятерых кузенов. Если верить брошюре за двести лет не проиграл ни одного боя. Ничего себе! Не зря он так хоррами жонглировал – одного туда, другого сюда.
Не женат, невесты нет, половозрелость не наступила… вот на этой строчке я подавилась и заново перечитала краткое досье.
Оно было напечатано крупным синим шрифтом и сразу выделялось на фоне остального более мелкого, черного текста.
Рэммильер Брилльен Нонкс, 520 лет, рост 2,6 метра, комплекции – спортивной. Вес не указывался, но, думаю, он сильно переваливает за сто килограмм.
Первый принц династии Нонкс, двести лет выступает за свое племя и королевскую семью в среднем весе в борьбе эн-бо…
Все хорошо, только я что-то не поняла про половозрелость у пятисотлетнего верианина.
Еще раз скользнула глазами по строчкам, выцепив ту самую.
Фраза «половозрелость не наступила» вновь поставила меня в тупик.
Доев курицу, глотнула чаю и сразу пролистнула брошюру на страницу, где, в картинках описывалась физиология вериан.
И вот тут меня ждало несколько невероятных открытий.
Во-первых, оказалось, что половозрелости они могут достигнуть и в пятьсот лет, и в шестьсот, и старше … Живут больше двух тысяч лет, сколько именно не уточнялось.
Во-вторых, до наступления упомянутой зрелости, обнаженные мужчины верианцы и женщины отличаются только тем, что у вторых заметная грудь. Я это видела в спортзале, когда Рэм обернулся.
В-третьих, случается зрелость, когда верианец встречает свою единственную женщину. В каком-то ужасе я перечитала абзац, где говорилось, что гуманоиды Миориллии способны заниматься сексом исключительно с одной дамой сердца. На всех остальных их тело реагирует сильной резью, долгой болезнью, как после сильного отравления.
Я не знала, то ли расплакаться, то ли рассмеяться, то ли сойти с корабля и улизнуть назад на Землю.
Перспектива стать единственной для верианского принца не очень-то радовала. Особенно учитывая, что я совершенно не настроена даже на необременительный флирт. Чего уж говорить о серьезном романе. С Рэмом же другой просто невозможен.
Жутко захотелось не ходить завтра на обед и вообще запереться в каюте до конца полета.
Пугала не столько физиология верианцев, чем-то напомнившая кошачью… скорее ответственность. Я согласилась общаться с Рэмом, в полной уверенности, что в более серьезные отношения это не выльется. Устала от них. От одной мысли воротило.
Другое дело, легкий флирт, поездка на бои, интересное знакомство с королевской семьей. Когда еще появится шанс увидеть действующего монарха и его домочадцев? Английская правящая династия Земли, увы, канула в лету с последней бесплодной королевой.
Дружеский секс с Рэмом не исключался. Почему нет? Я женщина взрослая, если не сказать древняя.
Теперь же, казалось: оставив верианского принца после всех перечисленных развлечений, обижу его, хуже того, брошу существо, которое приручила.
Конечно, если верить брошюре, он не найдет другую единственную, со мной или без. Но это не особенно утешало и уж совершенно не обнадеживало.
В общем, я крепко призадумалась – стоит ли продолжать наше знакомство.
Зато поведение Рэма вчера и сегодня в спортзале выглядело теперь куда безобидней, нежели раньше.
Еще недавно я всерьез опасалась насилия, теперь же уверилась, что верианин вряд ли пойдет на нечто подобное. Но как теперь посмотрю ему в глаза?
Не-ет! Бежать и еще раз бежать!
4
Стабилизаторы миров
Я просидела несколько часов, бессмысленно листая брошюру, в каком-то странном, чувственном ступоре.
Сперва разглядывала диковинных рыб морей Миориллии. Они походили то на плоских хомячков без лапок, то на змей, то на плеяду наших коралловых обитателей.
Затем пролистала до невероятных птиц, с опереньем всех цветов радуги. Некоторые из них наглядно доказывали предположение земных ученых, будто пернатые – дотянувшие до наших дней мини-динозавры.
Под конец любовалась растениями, которые смахивали то на гигантские хвощи, с одуванчиковым пухом, то на оранжевый бамбук, укутанный сладкой ватой, то на морских моллюсков, вылезших из раковин.
Все на Миориллии похоже на земное и неуловимо отличается.
Должно быть, как и мы с Рэмом.
Я успокоила себя тем, что отсижусь в каюте. Верианин обещал не заявляться сюда, не тревожить. Просто не приду на обед, и всем станет ясно, что мои намерения изменились.
В дверь громко постучали.
Ну кто еще? Так и рвалось с языка. Вместо этого я устало спросила:
– Да?
– Мелена Вейнен? – уточнили за дверью вежливым, пожалуй, даже церемонным тоном.
– Она самая, – фамилию придумывала сама. Старая надоела до жути. К тому же лет сто назад земное законодательство расщедрилось на разрешение для араччи время от времени брать новые имена, фамилии. Еще бы отчества на аджагаровных всем поменяли…
– У меня для вас посылка. Могу войти?
Нынче собеседники неизменно ударялись в две крайности. Либо мерзко хамили, либо разговаривали так, словно мы на приеме у давно покойной английской королевы.
– Да, – разрешила я. Бедный курьер должен выполнить работу. Небось, деньги уже получил. Не возвращать же.
Я нехотя встала, открыла замок…
В комнату влетел невысокий землянин, лет сорока в зеленой форме обслуги корабля. Поставил у ножки стола фруктовую корзину таких размеров, что легко уместился бы туда сам и выскочил вон. Я хотела было уточнить – от кого презент, но паренька и след простыл. Нынче земляне жили лет до 200 или чуть меньше, так что мой незваный гость считался почти юным. Я сосредоточилась на корзине. Под тяжелыми, ароматными гроздьями винограда торчал листок картона в виде крыла… Интересно.
Я осторожно вытащила открытку, уронив мандарин. Подняла фрукт, положила на стол и развернула послание. Первое, что бросилось в глаза – герб королевского дома Нонкс, внизу – то ли птица, то ли рыба. А может это рыба-птица с золотисто-голубым опереньем, в точности как одежда Рэма…
Следующее, что поразило – послание было написано на… русском языке. Если упустить из виду несколько ошибок, написано очень даже неплохо.
«Мелена. Не знаю, придешь ли ты завтра. Возможно, прочитав про меня в брошюре, передумаешь. Поэтому хотел бы подарить тебе этот маленький презент. Сверху – фрукты Земли, а на дне – Миориллии. Не хочу, чтобы ты чувствовала себя связанной словом с существом другой расы, о которой на момент, когда это слово давала, не знала почти ничего. Но буду ждать тебя. Пойму, если не придешь.
Рэммильер Брилльен Нонкс…
П.С. Мне очень нравится, как ты произносишь – Рэм. Из брошюры ты, наверняка, должна понять хотя бы одну вещь – я никогда не обидел бы тебя и не совершил того, чем угрожали хорры. Хотя внешне по мне этого нельзя было сказать».
Я перечитала записку еще раз. Почему-то было приятно держать ее в руках и смаковать слова, фразы, написанные каллиграфическим почерком на родном языке.
Я достала из встроенного в стену ящика пластиковую емкость, вроде бы достаточно вместительную, чтобы выгрузить верхние фрукты. Виноград, бананы, персики, крохотная дынька, мандарины, памело, манго и ананас переселились туда. С трудом пристроив с краев еще и яблоки, принялась с интересом рассматривать неземные фрукты.
Один напоминал желтого морского ежа, с тонюсенькими колючками, на ощупь мягкими, словно пух. Второй походил на виноград, с вишнями вместо ягод. Третий – на грецкий орех размером с грейпфрут, намного мягче самого спелого персика.
Четвертый – идеальный эллипс, заостренный с двух сторон, не рождал никаких ассоциаций. Но сладковатый, освежавший аромат его доставлял истинное наслаждение.
Улыбка сама просилась на лицо. Не знаю… Обо мне так давно никто не заботился. Скорее заботы требовали от меня. Пра-пра… невесть сколько раз правнуки… друзья, товарищи, планета, за которой должна следить потому, что создана араччи. А сейчас… этот ненавязчивый жест Рэма напомнил о тепле, уюте… И… как ни странно о чем-то близком, родном, давно утерянном в веках.
Я еще раз просмотрела записку. Надо же! В жизни не поверю, что Рэм знал русский язык. Но умудрился написать текст почти грамотно!
Конечно же, есть электронный переводчик. Загружаешь текст в компьютер, жмешь на кнопку – и готово. Вот только, если совсем не владеть наречьем, или не удосужиться несколько раз перевести с одного на другое, получается дикая абракадабра. Набор слов, в котором и смысл-то уловить трудно.
Записка же Рэма содержала фразы и обороты, которые ни один самый лучший переводчик не изобретет.
Наши ушные мини-лигнвисты работали совершенно иначе. Они переводили слова в образы и затем обратно. Но работали только, если текст уже начитывался на чужом языке. Значит, либо Рэм консультировался с носителем моего наречья, либо переводил электронно раз пятнадцать, не меньше. Первый вариант казался более реалистичным. Делегация вериан недавно гостила на Земле, значит, с кем-то оттуда инопланетники явно знакомы. Почему бы среди этих людей не найтись хотя бы одному русскому? В любом случае, Рэм немало потрудился, чтобы создать подобное послание.
Я провела по бархатистой поверхности открытки рукой и… в воздух взмыли четыре изображения зверьков, которых недавно приметила в брошюре. Что-то вроде белок-летяг. Они пронеслись по каюте, как ожившие «мультяшки» и пропали. Я слышала об этой технологии, но ни разу не видела воочию. Открытка, должно быть, немало стоила. Впрочем, Рэм принц и вряд ли зарабатывает сам… Хотя-я-я… Я еще раз открыла брошюру на главе про нового знакомого.
«Рэммильер Брилльен Нонкс владеет четырьями провинциями собственного королевства, ведет торговые дела. За время его правления провинции вошли в число богатейших на планете, завязали торговые отношения со многими городами соседних государств».
Похоже, все-таки Рэм зарабатывал деньги, а не только тратил то, что досталось по праву рождения.
Чем больше я о нем узнавала, тем меньше хотелось бежать, и тем интересней становился для меня принц.
Судя по описанию, именно Рэма чаще всего посылали с делегациями на неродные планеты. Среди иноземцев он прослыл одним из самых деликатных и вежливых вериан… Хм… Вот уж не подумала бы… в нашу первую-то встречу. Хотя… В тот раз он впервые испытал влечение к женщине… Пожалуй, я смотрела на Рэма несколько однобоко.
Если отбросить его реакции на меня, как на единственную, пользуясь терминологией гуманоидов Миориллии, принц умел красиво говорить и определенно вел себя как джентльмен. Убрал за мной коврик, оттащил тренажер, который человек с места не сдвинет, пропускал вперед, не заходил в каюту без приглашения.
Даже странно, что эти детали ускользнули от моего внимания.
Эх-х-х… Ладно, решу завтра утром. А пока передохну, еще почитаю брошюру. Скоро ужин подоспеет.
…
– Мелена! Давай уже присоединяйся! – потребовал куратор – гуманоид-учитель полукровок с силовым полем аджагар. Страшно подумать – в скольких мирах он побывал, скольких невероятных существ видел. Скромные знакомства людей с инопланетниками блекли по сравнению с опытом Путника – так он любил себя презентовать. Куратор шестимерен, посему на маломерных планетах, вроде моей, четырехмерной, задерживается ненадолго. Однако если подумать о том, что он – практически единственный, кто заведует созданиями аджагар… дух захватывает, и понимаешь – откуда взялось полуимя-полукличка.
Я только-только закончила картину. Еще раз вгляделась в изгибы, линии, тени, все еще сжимая в ладони пастель. Лица девушки и мужчины выглядели объемными, глаза – живыми, взгляд – осмысленным. И все же… что-то мне не нравилось. Бывает такое… Вроде бы и форма, и трехмерность в порядке, и цвета на месте, и штриховка получилась точеной, мягкой. Но нечто неуловимое ускользает от взгляда художника.
Ты ощущаешь это как слабое недовольство готовой работой, но поправить не в силах. Во всяком случае, пока.
Я отложила мелки и прислушалась к требованиям куратора.
– Мелена! Ты давно нам не помогала! Давай уже!
– Куда мне отправиться? – спросила нехотя.
– Недалеко, осилишь за счет ауры, – заверил Путник. – Входи в транс, я проведу.
Обычно мы трудились над сохранностью родной планеты.
Но в редких случаях занимались чужими мирами, похожими на наш, иной раз почти как две капли воды. Куратор поделился: дескать, в разных уголках Вселенной существуют миры-клоны. Они практически идентичны в плане географии, биологии, даже политики, но у каждого – своя изюминка. Какая-то особенная раса, появление которой изменило ход истории, уникальная ключевая фигура, сотворившая тоже самое. А иногда этих изюминок как в кексе.
Например, на клонах моей Земли в разных ветках параллельных миров порой обитали те же расы, что у нас. Порой – существа, похожие на эльфов, с особенным силовым полем, которое они называли магической энергией или магией крови. Порой оборотни. Самые настоящие полулюди-полузвери, за счет все того же третьего силового поля мгновенно менявшие одну ипостась на другую.
Вначале переварить все это было крайне тяжело. Но Путник лично водил нас по разным веткам – чтобы увидели собственными глазами, прониклись. Временами странствовали «порталами». Все теми же кротовыми дырами, что и люди при помощи телепорта, только открывали их сами, тратя уйму энергии. Именно поэтому мы куда чаще заглядывали в чужие миры при помощи силового поля. Уж больно долго восстанавливать ауру после дальнего перехода в физическом теле. Ослабление же ее ведет к болезням, слабости, приковывает к постели на недели, а то и месяцы.
Если честно, я так до конца не поняла сути «аурного путешествия». Вроде бы часть нашего силового поля отделялась, перемещалась, связанная с оставшейся частью прочным энергетическим каналом. В результате, мы видели другие миры и даже воздействовали на них, но физически оставались в родном.
Подобные манипуляции тоже отнимали немало сил, но все же меньше, нежели полноценное перемещение.
Сегодня куратор, похоже, решил пощадить учеников и проводить на чужую планету «аурно».
Я закрыла глаза и сосредоточилась на силовом поле. Разные араччи видят его абсолютно по-разному. Мне аура напоминает гигантский голубой шар вокруг тела, из которого в районе лопаток разрастаются два диска с ладонь толщиной. Некоторые сородичи утверждают, якобы наше силовое поле повторяет облик дракона. Диски – крылья, шар – тело, они замечают еще и лапы, и даже усы с хвостом. Я ничего подобного не наблюдала, лишь несколько узких ответвлений в сторону ног, рук и сзади, вдоль позвоночника, сродни длинным шлангам.
Я прошла по контуру силового поля, медленно погрузилась внутрь, ощутив, как диски за спиной затрепетали, и впрямь напоминая крылья. Готово!
В следующую минуту передо мной возникла фигура Путника.
Такого не забудешь.
Габариты куратора превосходили размеры всех встреченных мною рас.
Трехметровый гуманоид сложен так, будто всю жизнь таскал тяжести, а затем еще в спортзале гири тягал.
Но самое примечательное в кураторе не его квадратная фигура, а костюмы, чьи фасоны повторялись один в один. Только оттенки варьировались от темно-коричневого до кирпичного.
На Путнике, как всегда, точно влитые сидели кожаный жилет, брюки, сапоги, до колен и плащ, полы которого покрывала крупная бахрома. Казалось, она трепещет на ветру, словно вырезанные школьниками из бумаги гирлянды.
Длинные волосы куратора разделял пробор, причем часть прядей отливала снежной белизной, часть – угольной чернотой. И те, и другие шли вперемешку, точно клетки в шахматах.
В общем, на Путника стоило полюбоваться хотя бы раз. Я искренне жалела полукровок, которым не повезло познакомиться с куратором лично. Таких, кстати, насчитывалось немало. Путник не особо любил дефилировать перед учениками.
Куратор протянул мне руку – его кожа чем-то напоминала кору, только очень тонкую, нежную. Моя ладонь утонула в пятерне Путника, и мы понеслись по разноцветному коридору.
Переход напоминает полет сквозь мириады радуг, где-то бесконечно далеко встречающихся в одной точке. Выход – увесистый пинок сзади, после которого кубарем летишь наружу.
Наученная горьким опытом, я выставила вперед одну руку и приняла «позу героя». Это такая поза йоги – ноги широко расставлены, одна согнута в колене, другая идеально прямая. Именно так мне было легче всего сохранить равновесие, коснувшись ладонью земли.
Первое, что увидела, когда выпрямилась – нетронутую цивилизацией природу. Густое разнотравье полей волнуется на ветру, словно море, сквозь лесные чащи с трудом протискиваются упрямые полоски солнечного света. Где-то вдалеке, прикрытые перинами облаков громоздятся массивные горы.
Я с удивлением оглянулась на Путника, который уже вел навстречу знакомых араччи.
