Текст книги "Единственная для верианского принца. Книга 1 (СИ)"
Автор книги: Алия Шакирова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Возникла одна-единственная, не слишком для меня правдоподобная и не слишком-то приятная идея. Между нами протянулся энергетический канал, соединяющий силовые поля близких существ, и Рэм вытеснил то, что на меня напало. Сейчас никакого канала не было, проверила тщательнейшим образом. Но мы могли связаться одномоментно, на эмоциях, потому что в ту секунду мне безумно хотелось ему довериться, прижаться к крепкой мужской груди, забыв все беды.
Чуть позже, успокоившись, я будто бы отвергла порыв, завладевший в минуту слабости, убрала на задний план. Наверное, тогда канал и оборвался.
Я вспомнила пережитый кошмар. Казалось, нечто невероятно мощное высасывает энергию, словно мучимый жаждой турист коктейль через трубочку. Приклеилось к полю почище пластиковой липучки к очень гладкой поверхности – не отдерешь.
Мысли метались от Рэма к полусну-полуяви. Дремота не шла. В итоге, я присела на кровати и обратилась к принцу.
– Ну как? Что-то нашел?
Рэм поднял на меня глаза. Давно приметила их необычный цвет – фиалковый, очень яркий, при разном освещении бликующий темно-синим и фиолетовым. Но только теперь сочетание очень светло-нефритовой кожи и вот такого оттенка радужки показалось особенно необычным.
– Надеюсь, ты не спишь не из-за меня? – вопросом на вопрос ответил принц, хмуря густые белоснежные брови: – Не потому, что не можешь заснуть рядом с чужаком? – лицо верианца напряглось, скулы заострились.
– Да не-ет, – поспешила его успокоить. – Просто перенервничала.
– Ах да! – встрепенулся Рэм, вскочил, достал из контейнера чашку с мятным чаем и аккуратно поставил возле меня на столик.
– Откуда знал, что будет именно мятный? – поразилась я.
– Ничего сверхъестественного, – хмыкнул принц: – Вечером всегда подают такой. Просто ты, видимо, столь поздно не заказывала. – Хочешь, почитаем вместе, – предложил неуверенно. – Может, уснешь… Только мне придется передислоцироваться… на кровать, – одна его бровь приподнялась. Верианин вгляделся в мое лицо.
– Ладно уж, – улыбнулась я и подвинулась, давая принцу место.
– Мелена, – вздохнул он. – А если мое тело среагирует? Ты опять будешь возмущаться или пугаться?
– Садись, – я похлопала по кровати. Убежденность, что Рэм не будет приставать или распускать руки росла с каждой минутой. Все остальное – ерунда.
Принц поднялся и осторожно устроился рядом.
– Вот, смотри, я нашел ту книгу, – Рэм провел рукой по экрану, изображение выскочило в воздух и зависло перед нашими лицами. – Тут два места, посвященные примерно тому феномену, что ты описывала. Я могу временно удалить средние страницы, и мы одновременно проштудируем оба. Как тебе?
– Мне нравится, – кивнула охотно.
На земле такая техника едва-едва сошла с производства.
– Нравится читалка? – констатировал Рэм, краем глаза отследив, как я завороженно наблюдаю за его манипуляциями. Ловкими движениями пальцев верианин удалил страницы, разделявшие нужные параграфы и будто бы разорвал книгу надвое, чтобы нам обоим было удобно.
Я кивнула.
– Могу подарить хоть две, – предложил верианин.
Конечно, Рэм сам зарабатывает, но я отвыкла от дорогих подарков. В конце концов, и сама неплохо выручаю за картины, чтобы обзаводиться новинками благодаря мужским щедротам.
– Не напрягайся так при малейшем желании сделать тебе приятное, – вдруг выпалил принц, едва заметно дернув руками. – Вот честное слово – что же там за такие отношения у вас между полами, если только хочу чем-то порадовать, сразу встаешь на дыбы?
У меня вырвался непроизвольный смешок. Действительно, любое предложение Рэма что-то сделать или подарить воспринималось в штыки. Для каждого случая находился «моральный якорь». Я усиленно сопротивлялась малейшему проявлению заботы, широкому жесту.
– Нормальные у нас отношения! – горячо возразила, защищая собственную расу. – Это я такая странная. Давно ни от кого ничего хорошего не жду… Стараюсь все сама… Рэм, я ведь говорила – триста лет живу одна.
– Без мужчины? – одна бровь принца опять приподнялась, его ладонь, покоившаяся на кровати, между нами, осторожно коснулись моей.
– Без мужчины, – подтвердила я. – И без родственников. Надоели до жути, если честно. Всем что-то надо. Кому-то – денег, кому-то – возиться с ребятней. Устала от того, что каждый, вышедший на связь, непременно чего-то просит или ждет… – похоже, меня прорвало на откровения. – Даже Путник! Ты сам видел!
– Мелена, – голос Рэма дрогнул, рука осторожно легла на мою талию, вздрагивающие пальцы остановились: – Я хочу от тебя только одного – чтобы была рядом. Не отталкивала, не посылала куда подальше, как у вас говорят. Ты понимаешь… то, чего хочет тело… это все легко переносить, убирать на задний план. Это же только химия. Совсем другое – эмоции, душа или как там правильно по-вашему выразиться. Три месяца это так мало, – он замолчал, уставившись куда-то перед собой, мимо книги: – Ты не верианка, я не знаю чем тебя привлечь. На многие естественные жесты реагируешь, словно бык на красную тряпку. Смогу ли хоть как-то убедить за три месяца не давать мне от ворот поворот окончательно, – из его груди вырвался вздох. Сейчас Рэм снова немного напоминал расстроенного ребенка. Но внезапно плечи верианца расправились, грудь выпятилась, жесткая линия губ дрогнула. – Вот я даю! – возмутился он. – Называется, помогаю! Так! Забудь все, что сказал. Считай это минутной слабостью. Давай займемся делом. Читай, я тоже, потом обменяемся информацией и решим – что ближе к твоим впечатлениям и как с этим бороться. Хорошо? – голос принца звучал бодро, решительно. И я снова видела в нем мужчину – сильного и волевого.
…
Пока мы читали, рука Рэма словно бы ненароком оставалась на моей талии. Я не возражала. В конце концов, он не делал ничего большего. Не пытался обнять, прижать, поцеловать.
Текст оказался любопытным настолько же, насколько пугающим.
В нем говорилось о расах существ с невероятно мощными силовыми полями, чьи планеты погибали из-за дисбаланса материи и энергии. Аджагары ничего с этим поделать не могли, а, скорее всего, не хотели. Уж я-то представляю возможности создателей! Да и в тексте несколько раз подчеркивалось: дескать, сами аборигены виноваты в грядущей катастрофе.
Так вот среди них сформировалась некая секта, которая с помощью связи полукровок между собой, пыталась использовать их силу стабилизации миров для воскрешения собственных планет. Звучало жутковато. Две пропавшие несколькими годами раньше полукровки: нишати Геллия и айшара Раздра найдены на близких к Миориллии планетах полумертвыми. Вождь аджагар – Великий Аллен – забрал их в свой мир и там вроде бы до сих пор пытался излечить. Девушки то впадали в полукому, то приходили в себя и твердили, что из них изо дня в день выкачивали силовое поле. Затем, если верить трактату, найденному Рэмом, был еще один случай, когда похитили нишати Максима и через него тем же способом «обесточили» еще двух араччи, с которыми парень встречался на вылазках.
Однако судя по изложенному, для того, чтобы с помощью Эйи присоединиться ко мне, мы должны были сталкиваться лично, на худой конец иметь общих знакомых среди полукровок. Впрочем, скольких я повидала за последние столетья? Всех и не упомнишь!
Версия, про которую читал Рэм, выглядела менее близкой к нашей ситуации. Она гласила: несколько сотен лет назад шесть нишати пытались закрыть разлом. Странную брешь в пространстве и времени, всасывавшую измерения и планеты. На месте умирающих миров разломы обычно не раскрывались, потому что время там продолжало течь само по себе. Но в редких случаях, разрушения касались и его тоже и вот тогда… тогда аджагарам приходилось усиленно сдерживать своего рода черные дыры. В противном случае, гибли сотни планет.
Так вот, шесть нишати закрыли разлом или почти закрыли, если верить книге, но при этом сами потеряли почти всю энергию. Трое умерли на месте, двое – через сутки, еще одна – пополнила коллекцию неизлечимых пациенток Аллена. Вождь аджагар обладал силовым полем, способным исцелять.
Обменявшись выуженной из книги информацией, мы с Рэмом почти хором выдали:
– Больше похоже на первое.
Принц замер, я тоже, а спустя пару минут обоих взял смех. Вот ведь наобщались, называется. Уже мыслим одинаково, да еще и синхронно.
Пока читала, выхлебала весь мятный чай. Рэм заглянул в пустую кружку и предложил:
– Заказать еще?
– Нет, – ответила, зевнув. – Я прикорну.
– Ложись, – принц пересел к столику. – Я подежурю. Если что разбужу и наваляю любому обидчику, – выдал так спокойно, точно рассказывал о погоде.
Я хихикнула: – В чем, в чем, а в этом не сомневалась.
Легла, накрылась одеялом и почти моментально отключилась.
…
До утра спала на редкость спокойно. То ли так подействовало присутствие Рэма, то ли еще что, но когда проснулась, верианец по-прежнему высился за столом, внимательно разглядывая мое лицо.
– Ты хоть вздремнул? – спросила, привставая.
– Ага, – кивнул принц. – Да не беспокойся… Я могу и стоя дремать. Просыпался несколько раз, вроде бы ты не выглядела встревоженной.
– Все нормально, спасибо, что подежурил,– я спустила ноги вниз, в тапочки.
Вот теперь возникла проблема. Спать ложилась в пижаме – свободных фланелевых кофте и брюках. Уборная в каюте – куцая, узкая. Переодеваться там жутко неудобно, а перед Рэмом – еще хуже. Я уставилась на принца, прокручивая в голове варианты. Он замер, как видно, не понимая причин моего ступора. Наконец, выдал:
– Что опять случилось? Что не так?
– Гм… – буркнула я, смекая, как бы ему объяснить. – Слушай, мне сейчас бы умыться и переодеться.
– Я мешаю, – вскочил принц: – Давай так, – ему хватило пары шагов, чтобы очутиться у двери. – Делай свои дела, я забегу через час. Или только к обеду?
Я подошла к двери, отперев замок. Рэм выжидал, похоже, моего ответа, положив ладонь на ручку.
Я раздумывала. Через час… мазнула взглядом по электронному табло на стене, откуда проецировались трехмерные цифры: 9:30. Так… Либо я завтракаю тут и тогда уже выйду лишь к обеду, либо мы вместе идем в столовую… Где может появиться… этот, как его… Мей… что ли...
– А Мей выходит к завтраку? – поинтересовалась осторожно.
Принц нахмурился.
– Не уверен. В те разы, что я посещал утром столовую, не приходил. Но, есть шанс, что мы разминулись. Не хочешь с ним пересекаться? – Рэм вздохнул, пальцы его рук, свободно висящих вдоль тела, дрогнули. – Как скажешь. Я могу зайти к обеду или… завтра перед высадкой на Миориллию, – лицо Рэма застыло. Прежнее подростковое выражение – брови домиком, губы поджаты, мелькнуло на мгновение и стерлось. Теперь принц напоминал воина, ожидавшего решения полководца по поводу командировки в горячую точку. Таким он мне, определенно, куда больше нравился. Приятно иметь дело с мужчиной. Сразу возникло желание обсудить с Рэмом предмет тревоги, не опасаясь его детской нервозности.
– Вот прикидываю, – отозвалась я. – Не особенно хотелось бы встречаться с этим вашим еще одним принцем. Но поход в столовую соблазняет. Надоело сидеть тут, безвылазно. Какие у вас там правила на счет женщин? Как мне дать ему понять, что не хочу видеть?
– Эм-м… – замялся Рэм, пальцы его продолжали нервно потирать внутренние стороны ладоней: – По идее, три месяца он имеет право искать твоего присутствия. С другой стороны, ты можешь заявить, что не желаешь общаться. Честно говоря... – принц пожал плечами. – Мне с таким еще не доводилось сталкиваться. Обычно женщина дает мужчине три месяца. А чтобы сразу отвергать…
– На этот случай у вас нет традиций, я поняла, – вздохнула невольно, едва сдержавшись, чтобы с досады не всплеснуть руками. Стены каюты определенно давили. Желание вырваться наружу крепло с каждой минутой. Видимо, подействовал еще и вчерашний инцидент, после которого выражение «мой дом – моя крепость» не вызывало ничего, кроме грустной иронии.
– Я могу сходить в столовую и принести все, что попросишь… Если конечно, – принц замялся, осекся и замолчал.
Я вгляделась в лицо Рэма. Когда он вел себя как подросток, действия верианца нередко ставили в тупик. Теперь же, принц все больше походил на взрослого мужчину, и я терялась рядом с ним еще заметней. Не мудрено! Прежде лицо Рэма было открытой книгой – читай не хочу, сейчас оно казалось непроницаемым, хотя и очень напряженным.
– Договаривай уж, – предложила верианцу. Раньше я инстинктивно вела с ним себя как преподаватель со студентом. Нынче даже мысли о подобном не возникало. Зато Рэм и его реакции оставались за семью замками, отчего складывалось впечатление, что знаю принца еще меньше прежнего.
– Возможно, мое общество тебе порядком надоело или наскучило, – выпалил верианец – глаза странно сверкнули, губы чуть поджались и тут же снова вытянулись в жесткую полоску. – Тебе стоит сказать об этом в лицо.
Ах вот он о чем! На губы сама собой просилась улыбка.
– Нет, пока твое общество не надоело и не наскучило, – призналась откровенно. – Напротив, вчерашняя беседа в оранжерее была крайне познавательной. Ты весьма интересный собеседник…
Он кивнул так, словно отдавал честь.
– Но я, правда, теряюсь при мысли о встрече с вашим Меем. С одной стороны, совершенно не хочу его видеть.
Рэм снова кивнул в прежней манере, чем-то напоминавшей то, как воин воспринимает приказы главнокомандующего.
– С другой… ужасно боюсь очередной…
– Драки, – закончил за меня принц. Некоторое время помедлил, покрутил ручку двери и переступил с ноги на ногу. Наконец, выдавил, отчеканивая каждое слово: – Мелена. Я не посмел бы смотреть тебе в глаза и перестал бы уважать себя, если бы пообещал, будто драка не грозит в любом случае. Если Мей снова к тебе прикоснется… – лицо Рэма резко ожесточилось, скулы проступили, но прежнего выражения подростковой злости, как в момент, когда он кинулся на сородича возле столовой, не было. Скорее эдакая сухая мужская ярость: – В общем… я не могу позволить ему делать то, что тебе не приятно. Это неприемлемо в принципе…И особенно, учитывая, – он осекся, чуть помолчал и все же закончил. – Учитывая то, что ты моя единственная. Я могу попытаться договориться с Меем, если он появится. Но не вправе ручаться за соседского принца. Готов поклясться из кожи вон лезть, дабы избежать ситуации, подобной вчерашней. Но не все зависит от меня. – в голосе Рэма слышался металл. Впервые за наше знакомство.
И опять же впервые внутри не рождалось желания погладить его по голове, словно расстроенного ребенка.
– Сам что думаешь? – спросила я принца. Возникла острая потребность услышать его мнение, как разумного и серьезного существа. Мое отношение к Рэму менялось с каждой минутой.
– Честно? – он приподнял одну бровь.
– Угу, – кивнула я.
– Мелена, если ты будешь всякий раз бояться выйти из каюты из-за какого-нибудь… эм-м-м… субъекта, который тебя не достоин… А если и достоин, все равно… Как по мне это нечестно, – Рэм расправил плечи: – Я буду рядом, сделаю все, чтобы он к тебе даже не подошел… В смысле все, чтобы он не подошел, стараясь не драться, – поправился верианин, похоже, заметив мою реакцию на фразу «сделаю все»…
Что ж… разумно и достойно. Я опять вгляделась в лицо Рэма… Он все еще держался за ручку двери, предельно выпрямив спину – как шест проглотил, говорят на родине. На открытом лице принца застыло выражение решимости. Как раз того, чего не хватало мужчинам, с которыми я в последнее время строила отношения.
– Ладно, жди меня через час возле номера, – кажется, решительность верианца заразила и меня. Внутри зрело странное, незнакомое чувство защищенности, убежденности, что он разрулит ситуацию.
– Я буду у каюты через час, – Рэм еще раз качнул головой, отворил дверь, двинулся вперед… Секунду он медлил, зависнув на полушаге, но вдруг повернулся, на лице мелькнула улыбка: – Спасибо, что доверила решать твои проблемы. Это многого для меня стоит, – и быстро выскочил наружу.
9
(Рэм)
Кажется, ко мне потихоньку возвращалась былая личность.
Малейшая ласка Мелены, упоительные секунды ее близости – и гормоны ударяли в голову сладким туманом. Стоило нашим телам, пусть даже недолго, соприкоснуться, мое мгновенно напоминало о том, что единственная – самая желанная женщина во Вселенной. Желанная до боли, до исступления.
Однако в остальное время я наконец-то рассуждал здраво, спокойно, как до встречи с землянкой. С той лишь разницей, что на передний план неизменно выходила потребность видеться с ней, помогать, оберегать.
Даже проигрывая в голове переговоры с Меем, я обязательно акцентировался на том – какое место займет в делегации Мелена. В каком качестве, виде поприсутствует на встрече, если послы Исканды вздумают опередить нас.
Планируя действия по прибытию, держал в уме – куда поселю землянку, получится ли убедить остаться в гостевых покоях дворца, какую гостиницу предложу, если она наотрез откажется.
Направляясь к себе в каюту, чтобы освежиться и переодеться, мысленно прокручивал возможные маневры, на случай столкновения с Меем в столовой. Даже в этой ситуации главной для меня оставалась Мелена. Ее пожелание не общаться с соперником, от которого внутри разливалось предательское тепло. И ее безумно трудно выполнимая просьба не драться.
Тем не менее, я не забывал и о том, что будоражить правящую династию соседей новыми петушиными боями – не самый удачный метод добиться процветания Нийлансы – нашей державы.
Я не уставал радоваться, что наконец-то веду себя более-менее подобающе. Не как глупый мальчишка, которого Мелене останется лишь сторониться, а то и вовсе устыдиться в приличном обществе.
Закончив с моционом, переоделся в свежее, сунул в сапог джи – землянка назвала его планшетником-раскладушкой и отправился к единственной.
Ходики, на стене искомого этажа, напоминавшие старинные часы с кукушкой – гордость одного из крупнейших земных музеев – беспардонно расстраивали. Подсказывали, что до назначенной встречи около пятнадцати минут.
Сердца ускорили ритм. В голове опять стаей ворон кружились дурацкие мысли. Вдруг она передумает? Вдруг вообще не выйдет? Я обещал не преследовать и не ломиться в каюту. И… значит… значит, не увижу единственную бог знает сколько времени! Но самым страшным казалось не это. Лишала почвы под ногами шальная мысль о том, что с землянкой в мое отсутствие могло стрястись неладное. Вроде бы не должно. К ее силовому полю подключились во сне и, логично предположить, что пока Мелена бодрствует, опасаться нечего. Однако сомнения глодали душу почище каких-нибудь диких кошек с миорилльских равнин, с упоением срывавших мясо с еще теплой тушки копытного.
Пытаясь унять беспокойство, выудить хоть немного трезвости мысли из густого тумана волнения в предвкушении скорой встречи с единственной, я сбрасывал эмоции в мерные шаги по коридору. Взад-вперед, взад-вперед, взад-вперед. Стража у королевской резиденции обзавидовалась бы нарочитой отточенности движений.
Окружающий мир снова обретал очертания. В последние два дня Вселенная сузилась до Мелены, ее каюты, шансов встретиться и собственных переживаний. Они напоминали взрывы, которые ослепляют вспышкой, оглушают грохотом, выбивают почву из-под ног.
Однако если с землянкой что-то происходило или нашим рандеву грозил срыв, окружающее пространство мгновенно сжималось до этой, одной-единственной проблемы.
Кажется, я достиг последнего этапа зрелости, как его описывали в учебниках. Следом обычно предполагаются два варианта. Либо полностью соединиться с единственной, и тогда к чувствам добавится шестое – слабое, но отчетливое ощущение ее состояния здоровья, ее эмоций. Либо заработать от ворот поворот и навсегда утратить добрую половину красок мира и радости жизни. А затем с упорством осла столетьями выковыривать осколки былой личности из-под глухой депрессии.
Мимо засеменила горничная-креанка – высокая, лысая, нескладная, как и вся ее раса. Хотя, возможно, они считают непропорциональными большинство остальных гуманоидов. Девушка склонила голову в знак приветствия.
Год назад я возглавлял делегацию на Крийю, так что аборигены частенько узнавали в лицо. Пребывание на упомянутой планете поразило до глубины души.
Аборигены селились только на очень жарких материковых участках, потому что тамошнее оборудование для отопления жилищ безумно дорого и малоэффективно. Использование инопланетных аналогов тоже обошлось бы в копеечку. Крийя не богата железной рудой, да и вообще металлами, так что все запчасти пришлось бы закупать на других концах Галактики.
Расслоение общества скорее напоминало его раздвоение. Наверху, где-то там, в облаках – в роскошных замках, с множеством этажей, оснащенных по последнему слову технологии, обитали сливки общества. Главы государств, чиновники, полиция и другие силовики.
Внизу, в грязных коморках, по шесть-семь существ на четыре-пять квадратных метров – после знакомства с Меленой земное счисление прочно поселилось в мыслях – ютилась беднота. Антисанитария, ужасные условия, невозможность даже нормально помыться – во многих районах влагу привозили не чаще раза в сутки – провоцировали масштабные эпидемии, то и дело прокатывавшиеся по планете, сея панику и смерть.
«Небожители», оккупировавшие жилища на естественных возвышенностях, ежедневно по нескольку раз летали на соседние обитаемые планеты. Искупаться в диковинных морях, побродить по цветущим лесам-долам. Три соседствующих с Крией небесных тела укутывал ворс роскошных лесов. Синь океанов и морей из космоса напоминала о драгоценных кристаллах, голубизна рек – о лазурных лентах, вплетенных в косы материковой зелени.
Разумной жизни там не обнаружили, так что «небожители» распоряжались щедротами природы, как заблагорассудится.
Беднота же едва наскребывала гроши, чтобы добраться до работы и назад, прокормить детей, оплатить дорогущие коммунальные услуги.
Потрясенный увиденным, я организовал фонд в помощь последним, перечисляя средства строго по прошению семей из самых неблагополучных районов.
Покидая Крийю, наконец-то в полной мере понимал детский восторг аборигенов, получивших приглашение работать на содружество. В обслуге кораблей, телепортов, гостиниц для инопланетников, посольствах кормили на убой, вода в служебном жилье – хоть залейся, отношение туристов или послов – уважительное. Так самые бедные крианцы могли испытать радости жизни, вдосталь попользоваться благами цивилизации.
Мало того! На Крийе гравитация чуть больше земной, в портале – ближе к миориллевской. Физический труд на кораблях для расы, привыкшей в поте лица работать при заметно большем давлении атмосферы, оказывался легким и неутомительным.
Я боролся с желанием постучаться в каюту Мелены, пренебрегая тем, что до назначенного времени еще несколько минут. Сказать по правде, давно не испытывал таких душевных метаний. А скорее даже – никогда.
Секунды неторопливо, лениво стекались в минуты, сродни прозрачной смоле. Наблюдаешь за ней и вроде бы ждешь, что капелька упадет столь же стремительно как вода… Но вместо этого она тяжелым шаром неспешно сползает вниз. Трепещет на тонкой вязкой нитке и лишь потом, когда та обрывается, начинает свободный полет.
Наконец, дверь каюты отворилась, и на пороге появилась бодрая Мелена. Я понимал – слишком уж любоваться ею неразумно. Изысканное удовольствие посмаковать красоту единственной чревато новой потерей ясности мысли. Но удержаться не сумел.
Землянка одевалась не так, чтобы выставить все напоказ, скорее умело драпируя соблазнительную фигурку. Свободные брюки, вроде женских восточных шаровар висели на бедрах Мелены, блузка облегала высокую грудь и тонкую талию. Темно-синий цвет наряда удивительным образом оттенял рыжие волосы землянки, кончики самых длинных прядей нескромно касались того места, где еле угадывалась ложбинка между ягодицами.
Мне нравилось, что, в отличие от многих соплеменниц, Мелена не носила обувь на каблуках, обходясь либо туфельками на невысокой подошве, либо кедами, либо балетками.
На Миориллии большинство женщин предпочитали сандалии, мужчины, впрочем, тоже. Наши сапоги – дань официальному костюму монархических династий.
Я чуть заметно тряхнул головой – волны сладкой истомы продолжали накатывать, заставляя тело меняться вслед за наблюдениями. Мелена кивнула в знак приветствия, закрыла дверь и приблизилась.
Мне стоило немалых усилий не приобнять ее, не взять за руку. Этикетом вериан подобные жесты не особо поощрялись. Но разрешались, и многие мужчины злоупотребляли ими, едва ощутив, что единственная к ним неравнодушна. Мне безумно хотелось вести себя с Меленой самым лучшим, правильным образом. Во всяком случае, теперь, ежеминутно расплачиваясь за предыдущие «гормональные ошибки».
Землянка сама должна либо принять мою руку, которую предложил инстинктивно, либо проигнорировать.
– Ты такой серьезный, – улыбнулась Мелена.
– Не нравлюсь таким? – уточнил, насторожившись. Мне плохо удавалось прогнозировать ее реакции. В груди неровным пульсом колотился страх, что землянка пожалела меня, когда вел себя подобно влюбленному мальчишке. А теперь, мужчиной, каким был многие столетья, я ей совсем не понравлюсь.
– Ну почему же, – развеяла страхи Мелена: – Приятно иметь дело с серьезным, решительным, но сдержанным спутником. Мне нравится, что в последнее время… ты не столь импульсивен и… хм… эмоционален как прежде.
Я не менее эмоционален, Мелена. Просто лучше себя контролирую. Из уважения к тебе, из природной склонности, которую ненадолго задавило созревание. Так и подмывало пояснить, но я сдержался. Опять скользкая тема особенностей вериан, на которую землянка нервно реагировала.
– Рад, что тебе нравится, – вместо этого качнул головой. – Идем в столовую?
– Ага, – улыбнулась она, отчего мои губы непроизвольно тоже растянулись в улыбке. – На завтрак у вас что-то иное, чем на обед, надеюсь?
– Разумеется, – охотно подтвердил я. – Все расскажу.
Мы пересекли длинный широкий коридор, с десятками каютных дверей и вышли в очередной холл. Эргономика корабля была стандартной для суден, отматывавших расстояния галактического масштаба.
Гигантскую округлую сердцевину каждого этажа земляне прозвали «палубами». Имя так прилипло, что теперь и инопланетники, не задумываясь, пользовались этой терминологией. В документах на судно они значились как «холлы». От каждого лучами расходились коридоры с каютами. Самый нижний – нулевой этаж – занимали генераторы третьего силового поля, стабилизировавшие портал и задававшие курс.
Верхний – оранжерея, да пара ресторанов, выборочно подававшие блюда кухонь разных планет. Итого – восемь ярусов, скользящих сквозь пространственные дыры, или, как выражались аджагары – коридоры.
Выходя вместе с Меленой на палубу, я предложил:
– На лифт? Пешком по лестнице? Или?
– Или что?
По ее хитрому выражению глаз читалось – землянка разгадала намек. Вдохновленный улыбкой единственной, я подхватил ее, закинул на плечо и в несколько прыжков поднялся на два этажа.
Аккуратно поставив Мелену на четвертую палубу, едва сдержал расстроенный вздох. Мейлордин выпрямился возле дверей столовой, неотрывно наблюдая за нашей парой. Видимо, соседу тоже удалось немного обуздать гормональную бурю. Потому, что он не прыгнул навстречу, не попытался схватить землянку, на лице которой отразилась вся безнадежность положения, и даже не бросился в очередную драку со мной.
Чуть отодвинув Мелену, придерживая ее рукой, я шагнул к дверям, церемонно приветствуя искандца приложенной между сердцами ладонью. Он ответил тем же, после чего в два широких шага поравнялся с нами. Не слишком хорошо.
– Мелена, я хотел бы принести извинения за свое вопиющее поведение вчера, – произнес сосед и усугубил навязчивость ошибкой – попытался взять землянку за руку. Она шарахнулась от искандца как от чумы. Я давно понял – Мелена не любит лишних контактов, если только сама не ищет их или не нуждается в моральной поддержке.
– Принц… Ме…
– Мейлордин, – подсказал я.
– Принц Мейлордин, – произнесла землянка, очень ровно, но в голосе так и мелькало напряжение. – Я убедительно прошу вас оставить попытки со мной пообщаться и ограничить наши контакты положенным по этикету приветствием.
Кажется, я на несколько минут потерял дар речи. Мей, похоже, тоже. Мы обменялись пораженными, пускай и отчетливо неприязненными, взглядами. Даже на королевском приеме речь землянки показалась бы уместной.
– Мелена, я хотел бы… попытаться загладить неприятное впечатление, произведенное вчера, а также попросить о возможности продемонстрировать себя ничуть не хуже, нежели принц Рэммильер, – выпалил Мей.
Землянка выставила вперед руку, запрещая ему приближаться. Напрасно. Я опередил ее жест, почти упершись ладонью в грудь соседа.
– Дама высказала свое пожелание, принц Мейлордин, – начал официально. – С вашей стороны было бы невежливо игнорировать его и продолжать настаивать вопреки ее воле.
– Моя настойчивость, принц Рэммильер зиждется на том, что Дама не знает, от чего отказывается, а вы делаете все возможное, чтобы и не узнала.
Не успел я корректно унизить собеседника убийственным возражением, как это принято на королевских приемах, Мелена снова удивила нас обоих.
Шагнула к Мею, гневно сверкнула глазами, вздернула детский носик. Такая маленькая рядом с исканцем и такая решительная. Я невольно залюбовался.
– Послушайте, принц Мейлордин! – процедила сквозь зубы Мелена: – Не принц Рэммильер, а я сама выбираю с кем и когда общаться. Давайте поясню на пальцах. Не то складывается впечатление, что вы слушаете и слышите только себя. Принц Рэммильер в день нашего знакомства повел себя ничуть не лучше вашего.
Сердца екнули и замерли от равнодушно озвученной землянкой правды.
– Однако стоило лишь высказать нежелание видеться с ним впредь, принц Рэммильер принял мое требование.
Я снова задышал – все не так ужасно и тоскливо, как представлялось секунду назад.
Мелена, меж тем, продолжала и в ее спокойном голосе звенело куда больше силы, нежели в самых яростных боевых кличах моих соперников по эн-до.
– Принц Рэммильер нашел в себе достаточно уважения, чтобы не настаивать на встречах. И предложил их лишь тогда, когда сама выразила готовность. Вы же действуете, откровенно пренебрегая моими просьбами и комфортом, что лишний раз подтверждает правильность выбора спутника. А теперь позвольте нам спокойно позавтракать или в вашей стране это неприемлемо?
Мей обалдело смотрел на землянку, судорожно моргая. Я, кажется, тоже. Мелена взяла меня под руку.
– Рэм? Мы идем или нет? – кивнула в сторону двери столовой.
