Текст книги "Шлюз"

Автор книги: Алистер Маклин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

– Нет, нет. Прошу прощения, Лейтенант. Вы понимаете, я встревожен.

– Всякое могло случиться, – успокоил его Васко. – Илвисакер мог попасть в аварию. Это самое серьезное из того, что могло случиться. Что более вероятно – у него выключен тумблер, а он этого не видит.

Нахмуренный лоб Самуэльсона чуть-чуть разгладился, но лишь чуть-чуть.

– Если наш друг опаздывает, почему он нам не позвонит?

– А Илвисакер знает, как обращаться с передатчиком?

Лоб Самуэльсона еще чуть-чуть разгладился.

– Честно говоря, я не знаю. – Он посмотрел на подошедшую к ним горничную в белом передничке.

– Извините, сэр, – сказала женщина. – Я подумала, что вы, возможно, захотите послушать. Через две минуты будет выпуск новостей. Ожидается заявление правительства. Даже меньше, чем через две минуты.

– Спасибо, большое спасибо. – Самуэльсон поспешно отошел от бара, знаком велел Ангелли заканчивать работу с кадрами и включил телевизор.

Через полминуты на экране появился диктор. Он был моложе своего коллеги, который вел передачи днем раньше, но было ясно, что заупокойной манере изложения их обучали в одном и том же заведении.

– Правительство считает своим долгом сделать три заявления. Первое. Британское правительство и парламент Северной Ирландии пришли к соглашению о том, чтобы отправить все войска в казармы. Поскольку британские войска разбросаны по всей Северной Ирландии, то на это потребуется несколько часов, но процесс уже начался. Хотя по этому поводу не было сделано никакого заявления, но это решение ясно показывает намерения правительства Великобритании.

Самуэльсон просиял. Он был очень доволен. Так доволен, что в этот момент даже забыл об Илвисакере.

– Второе. Министр иностранных дел и министр обороны Великобритании, а также командующие морскими и сухопутными силами вылетели в Амстердам для того чтобы стать свидетелями ядерного взрыва в Маркерварде в два часа дня.

Третье. Правительство предложило амнистию двум все еще не названным заключенным, освобождения которых требовала FFF.

Смотрите наши передачи в два часа дня.

– Ну, – улыбнулся ван Эффен, – это похоже на безоговорочную капитуляцию.

– Да, дела идут неплохо, – скромно заметил Самуэльсон, обращаясь к нему. – Каждый из нас возьмет минимальное количество багажа. Его мы скроем в задней части вертолета – солдаты обычно не возят с собой чемоданы. Обедать будем в двенадцать тридцать, так что у нас останется еще полтора часа ожидания. Я думаю, что нам не следует больше пить перед операцией, поэтому предлагаю всем отдохнуть. Хотя мы сегодня вечером сюда не вернемся, тем не менее для вас приготовлена комната. Вам ее сейчас покажут. Скажите, Лейтенант, вы хотите вздремнуть?

– Только не я.

– В таком случае не могли бы вы спускаться сюда каждые двадцать минут и пытаться связаться с Илвисакером?

– Если вы считаете, что стоит попытаться, то, конечно, я это сделаю. Я поднимусь наверх, умоюсь, соберу кое-какое снаряжение и буду спускаться сюда через каждые двадцать минут. – Васко улыбнулся. – И никаких заходов в бар, обещаю!

Комната, которую предоставили ван Эффену и его друзьям, была почти точной копией той, в которой они ночевали. Васко тщательно осмотрел комнату и заявил, что все чисто.

Ван Эффен сказал:

– Самуэльсон встревожен отсутствием Илвисакера и его друзей. Я полагаю, что все они задержаны на радость Ее Величества. Что более важно, Самуэльсон считает, что все его планы обязательно осуществятся. Возможность неудачи не приходит ему в голову. Это опасное состояние ума, я имею в виду, опасное для него.

Джордж спросил:

– А что, по-твоему, Самуэльсон будет делать, когда приземлится на дамбе?

– Захватит ее. Думаю, что он может это сделать без особых хлопот. Потом шеф FFF доложит правительству о проделанной работе. Захват произойдет вскоре после ядерного взрыва в Маркерварде, так что впечатление будет ужасное. Правительство поймет, что FFF взяла страну за горло.

– А потом, – предположил Васко, – террористы взорвут немного бетона на дамбе. Просто для того чтобы показать, что они не шутят.

– Ничего подобного, – возразил ван Эффен. – Преступники не будут действовать так грубо. Идея привезти взрывчатку принадлежит Ангелли. Ромеро не только блестящий организатор, он еще и очень осторожный человек. Я уверен, что взрывчатку наш друг привез на случай, если что-то пойдет не так, как предполагалось.

Я уверен, что О'Брайен знает о том, как обращаться с гидравлическими воротами не хуже того, кто их изобрел. FFF просто откроет ворота шлюза.

– А что, если власти отключат подачу электроэнергии? – спросил Веско. – Что тогда? Будут взрывать?

– Там должны быть автономные генераторы. О'Брайен ими и займется. С точки зрения безопасности страны, шлюзовые ворота Харингвлита – самые важные из всех устройств подобного типа в Голландии. Для нашей страны эти ворота – вопрос жизни и смерти. Представьте себе, что ворота шлюза открыты при низком приливе и вдруг прекращается подача электроэнергии. Да дамба просто не может зависеть от одного источника питания! – уверенно заявил ван Эффен.

– Сейчас очень важно то, что Самуэльсон и Ангелли подробно познакомили нас со своим планом, – заметил Васко.

Джордж потер руки.

– А теперь мы составим наши собственные планы.

– Да, теперь мы составим наши собственные планы, – согласился ван Эффен.

Минут сорок спустя после того как Васко спустился в гостиную, к нему присоединился Самуэльсон. Васко сидел у радиопередатчика и лениво листал журнал. При появлении Самуэльсона он поднял голову.

– Как дела, Лейтенант?

– Без изменений. Я вызывал Илвисакера четыре раза не через двадцать, как вы просили, а через каждые десять минут. Ничего.

– Всемилостивейший Боже! – воскликнул Самуэльсон, прошел в бар и принес оттуда две рюмки с джином. – Илвисакер жутко опаздывает. Что, черт возьми, могло с ним случиться?

– Я думаю, мистер Самуэльсон, что он не взорвался, иначе мы бы об этом уже знали. Давайте предположим, что наш друг попал в аварию или у него что-то сломалось. Предположим также, что он не умеет обращаться с радио. Что бы вы на его месте стали делать, сэр?

– Нашел бы ближайшую телефонную будку и позвонил нам. В этой стране и шагу не ступишь, не наткнувшись на дом с телефоном или на уличную кабинку.

– Совершенно верно. А Илвисакер знает, какой у вас здесь номер телефона?

Самуэльсон внимательно посмотрел на Васко и задумчиво сказал:

– Он здесь никогда не был. Подождите. Шеф FFF поспешно вышел из комнаты и через минуту вернулся. Лицо его было мрачным.

– Все пришли к выводу, что Илвисакер не знает этого номера.

– Но он точно знает, как сюда доехать?

– Разумеется. Мы решили послать двух человек на хорошей машине, чтобы его разыскать. Большое спасибо, Лейтенант. Я рад, что хоть у кого-то голова работает.

– Мне продолжить попытки установить связь, мистер Самуэльсон?

– Шансов очень мало, не так ли? Васко пожал плечами.

– Очень мало. Но мне все равно нечего делать.

– Большое спасибо, Лейтенант, – поблагодарил его Самуэльсон и принес еще одну рюмку джину. – Таким мозгам, как у вас, такой пустяк не повредит.

– Это очень любезно с вашей стороны. С вашего позволения, я выпью это на веранде. Здесь что-то жарко стало.

– Конечно, конечно. – Самуэльсон поспешно вышел из комнаты.

На розыски грузовика отправился «BMW» темно-серого цвета с антверпенскими номерами. Васко наблюдал, как машина исчезла за углом, задумчиво допил джин и вернулся в гостиную. Там он подошел к передатчику; изменил частоту и диапазон волн, потом тихо сказал по-фламандски:

– Запись.

Он говорил не более двенадцати секунд, потом вернулся на прежнюю волну и попробовал вызвать Илвисакера. Пройдя в бар, Васко вновь наполнил свою рюмку и опять сел на стул возле передатчика, просматривая журнал. Он снова и снова вызывал пропавший грузовик, но ответа все не было. Васко все еще пытался установить контакт, когда вошел Самуэльсон. Он посмотрел на Лейтенанта, прошел в бар и вернулся с двумя полными рюмками.

– Я знаю, что я нарушаю собственные правила, но вы заслуживаете поощрения, а мне сейчас просто необходимо выпить. Ничего?

– Глухо. Я знаю, что мистер Данилов старается не задавать лишних вопросов, но я человек военный, то есть довольно прямолинейный, поэтому все же спрошу. Насколько важны для вас эти атомные ракеты? Какова вероятность их использования?

– Они нужны нам почти исключительно для того чтобы оказывать психологическое воздействие. Но если

потребуется, я использую их, чтобы взорвать подходы к дамбе с севера и с юга.

– Но для чего? Ни одному военачальнику в Нидерландах и в голову не придет атаковать Харингвлитскую дамбу. Правительственные войска не станут ее бомбить. Нет, никогда. Истребители? Нет. У вас не только есть военный вертолет, который может вступить в бой с любым истребителем, у вас есть ракеты «земля-воздух». Более того, у вас будет большое количество заложников, жизнями которых никто не станет рисковать. Так в чем проблема? Что еще может сделать правительство? Послать эсминцы? Торпедные катера? Ракеты «земля-воздух» наводятся по тепловой струе от двигателей. От них невозможно уйти.

– Значит, никаких бомбардировщиков не будет?

– Что будет, если они прорвут плотину?

– Ну конечно. Все, больше нет смысла пытаться. Пожалуй, нам обоим следует отдохнуть перед обедом.

Васко кратко доложил ван Эффену и Джорджу о том, что произошло. Ван Эффен сказал:

– Значит, ты считаешь, что Самуэльсон убежден в собственной неуязвимости? Благодаря тем двоим, что отправились на розыски Илвисакера, у нас на дамбе будет на двух противников меньше. А это были крепкие ребята... Кого ты уведомил?

– Роттердамскую полицию.

– Мне кажется, Джордж, что мы еще можем сделать из него полицейского. Итак, у нас есть еще час или

около того до обеда.

– Вздремните за меня. Четыре порции джина – это многовато для моей хрупкой комплекции.

– Что ты сказал?

– Голландское гостеприимство. Ты же знаешь, что это такое.

Обед был неплохой, но прошел не очень весело. Самуэльсон старался выглядеть веселым, но он очень беспокоился о судьбе своих ядерных ракет. Его беспокойство было настолько явным, что последние полчаса обед проходил в полном молчании.

После кофе Самуэльсон спросил ван Эффена:

– Как вы думаете, могло ли так случиться, что Илвисакера и его людей арестовала армия или полиция?

– Очень маловероятно. Я не понимаю, почему это могло бы произойти. Безопасность у вас обеспечивается на должном уровне. Но даже если бы это произошло, вопрос в том, стали бы говорить Илвисакер и его люди?

– О дамбе в Харингвлите? Нет. До прибытия сюда никто, кроме Риордана, Ангелли, Даникена и О'Брайена не был в курсе наших планов. – Самуэльсон слегка улыбнулся. – Это все ваш любимый принцип «знать только то, что нужно для дела».

– Я не хотел бы, чтобы мои слова прозвучали слишком цинично или равнодушно, но какого черта вы, в таком случае, беспокоитесь? – спросил ван Эффен.

– Как видите, – сказал диктор телевидения, – погода по-прежнему ужасная, видимость близка к нулю. Как мы все знаем, скоро наступят сумерки. Дождь исключительно сильный, ветер северо-восточный, сила ветра – от восьми до девяти баллов. Наши камеры установлены следующим образом: одна – возле Хорна, другая – возле Волендама, на западной стороне Маркерварда. Третья камера расположена неподалеку от берега возле Лелестада. Боюсь, что последняя практически бесполезна: несмотря на козырек над нею, дождь заливает линзы. Четвертая наша камера установлена на борту вертолета. Как нам кажется, пилоту вертолета и оператору сейчас приходится очень туго. Время – один час пятьдесят восемь минут. Наши первые кадры будут показаны с вертолета.

На экране появились штормовое море, белые гребешки волн. Вертолет бросало из стороны в сторону, мелкие детали на экране расплывались. Ясно, что при такой болтанке камеру тоже сильно швыряло.

Послышался голос оператора из вертолета.

– Мой коллега в студии не преувеличивает. Условия для съемки ужасные. Я должен признать, что единственный, кто, к счастью, неплохо себя чувствует, это пилот. Мы летим на высоте около семисот метров, плюс минус пятьдесят метров на броски вверх и вниз. Мы считаем, что это безопасная высота в случае, если атомный взрыв все же произойдет и поднимется соответствующий водяной столб. Это может произойти, прямо под нами. Сейчас ровно два часа дня и... – Голос диктора стал выше почти на октаву. – Вот он! Черт меня побери! Как раз под нами!

Линзы камеры были настроены на максимальное увеличение. Поверхность Маркерварда закипела и побелела, и тут же вертикально вверх поднялся большой столб воды. Он направлялся как раз в сторону камеры.

– Вы только посмотрите! – продолжал взволнованный голос. – Вы только посмотрите!

Вопрос казался излишним, потому что все жители Нидерландов смотрели только туда.

– Воздух полон брызг. Наш пилот старается как можно быстрее увести вертолет на северо-восток. Мы хотим как можно скорее выбраться из эпицентра взрыва. Ураганный северо-восточный ветер очень мешает нашему продвижению, но мы надеемся, что этот же ветер отнесет от нас брызги и водяной столб.

Ван Эффен посмотрел на Самуэльсона. Казалось, этот человек погрузился в своего рода транс. Двигались только его руки. Точнее, руки были сплетены, но большие пальцы медленно вращались вокруг друг друга.

На экране снова появился диктор, который вел репортаж из студии.

– Боюсь, что линзы камеры, установленной на вертолете, оказались забрызганы. Мы очень сожалеем, что не удается ничего увидеть с помощью остальных трех камер. Взрыв произошел почти точно в центре Маркерварда.

Снова послышался голос оператора с вертолета.

– Просим нас извинить. Из-за дождя и брызг мы почти полностью ослепли. Мы все еще продолжаем неуклонно двигаться на северо-восток. Минуточку! Минуточку! Мы снова обрели способность видеть.

Столб воды начал оседать. Камера на мгновение высунулась, показала телезрителям водяной столб, затем снова показала панораму моря. Были хорошо видны расходящиеся концентрические круги.

– Вот это, – объявил оператор, – и должна быть приливная волна. Мне кажется, она больше похожа не на волну, а на рябь, но, естественно, с такой высоты невозможно определить ее высоту.

Камера с максимальным увеличением показала волны, действительно больше похожие на мелкую рябь. Они стремительно приближались к берегу. Послышался голос комментатора:

– Я согласен со своим коллегой из вертолета. То, что мы видим, едва ли похоже на приливную волну.

Однако, как мне говорили, цунами склонны увеличивать высоту волны на мелководье. Сейчас увидим.

Смотреть было особенно не на что. Когда волна находилась на расстоянии ста метров от берега, комментатор оценил ее высоту в один метр, что было больше, чем предполагали ученые. Самуэльсон жестом велел выключить телевизор.

– Воды всего ничего, несколько человек промочат ноги. Никто не погиб. Что скажете, мистер Данилов, впечатляющее зрелище?

– Даже очень.

«Что верно, так это то, что никто не погиб. Но годы спустя мы узнаем совсем иное: на многострадальную землю Флеволанда будут выпадать радиоактивные осадки, но вряд ли сейчас есть смысл указывать на это Самуэльсону», – подумал ван Эффен.

Самуэльсон приказал:

– Ромеро, передай по радио сообщение на Харингвлитскую дамбу. Подчеркни необходимость полного радиомолчания. Где же, черт возьми, эти двое, что отправились на поиски Илвисакера и его друзей? Никто не знает, где они! У меня пропало пятеро хороших ребят. Пятеро!

– Это тревожный признак, мистер Самуэльсон, – сказал Васко. – Меня это беспокоит. Но это не может повлиять на результат. У нас семнадцать человек. А с учетом элемента неожиданности дамбу можно было бы захватить с помощью четырех человек.

Самуэльсон улыбнулся.

– Это большое утешение. Мы отправляемся через двадцать минут.

Они действительно вылетели через двадцать минут. Все, кто был одет в военную форму, были вооружены. У них у всех были либо вещмешки, либо сумки. Ни ван Эффен, ни Джордж вооружены не были, во всяком случае, на первый взгляд. Но у них были сумки с газовыми гранатами. На всякий случай ван Эффен прихватил баллончик с аэрозолью от Ива Сен-Лорана.

Когда участники операции и девушки забрались в вертолет, ван Эффен спросил Самуэльсона:

– Газ, а не пистолеты?

– Газ, а не пистолеты.

Глава 12

У них у всех были либо вещмешки, либо сумки. Ни ван Эффен, ни Джордж вооружены не были, во всяком случае, на первый взгляд. Но у них были сумки с газовыми гранатами. На всякий случай ван Эффен прихватил баллончик с аэрозолью от Ива Сен-Лорана.

Когда участники операции и девушки забрались в вертолет, ван Эффен спросил Самуэльсона:

– Газ, а не пистолеты?

– Газ, а не пистолеты.

Военный вертолет приземлился на проходившей по дамбе дороге в два часа тридцать восемь минут.

Ромеро Ангелли в форме майора фактически возглавлял операцию. Он первым спустился на землю. От небольшой группы наблюдавших за приземлением отделился светловолосый молодой человек в очках с роговой оправой. Он торопливо подошел к Ангелли и пожал ему руку.

– Чертовски рад видеть вас, майор, чертовски рад. Вы видели, что эти негодяи устроили в Маркерварде?

– Это мы видели, – мрачно подтвердил Ангелли, – это мы видели.

– Как, по-вашему, насколько серьезна угроза для Харингвлита?

– В настоящее время угрозы нет. Откровенно говоря, я вообще не воспринимаю ее всерьез, но, как военный, я понимаю, что такая угроза возможна. Честно говоря, страна близка к панике. Девяносто девять процентов всех сообщений разведки и всех телефонных звонков граждан оказываются совершенно беспочвенными. Это, скажу я вам, был уже сотый звонок. Повторяю вам, что я не верю в эту угрозу.

Ангелли взял молодого человека под руку и отвел в сторону от трапа. Прибывшие начали выходить из вертолета. Открыли грузовой отсек.

Могу я узнать ваше имя, сэр?

– Бородин. Макс Бородин. Менеджер. Что, черт возьми, ваши люди выгружают? Что это такое?

– Ракеты и платформы для запуска ракет. Одна установка будет направлена в сторону Северного моря, другая – в сторону реки. Это ракеты «земля-воздух» и «земля-земля». Наводятся по тепловому следу. Попадание гарантировано.

Ангелли ничего не сказал о том, что платформы для запуска ракет можно развернуть и оборонять подходы к Харингвлиту со стороны дороги, но счел нужным успокоить собеседника:

– Совершенно излишняя предосторожность. Эти люди из FFF, они, конечно, сумасшедшие, но не настолько, чтобы устроить фронтальную атаку дамбы. Мы ждем подхода эсминца и торпедных катеров. Они скоро подойдут. Опять же, это совершенно излишне.

– Излишне или нет, но вы сняли большой груз с моей души. А кто эти представительные гражданские лица?

– Это старшие офицеры полиции из Амстердама. Высококлассные специалисты из особого подразделения по борьбе с терроризмом. Их миссия – найти слабые места в организации защиты дамбы. Это формальность, но они настояли.

Мы оставим двоих солдат на часах возле пусковых установок. Инспектор Данилов, тот, что пониже ростом, настаивает на том, чтобы мои люди нас сопровождали. Как вы понимаете, он хочет осмотреть дамбу, чтобы познакомиться с расположением всех сооружений.

Прошло двадцать минут, и это были удивительные двадцать минут для мистера Бородина, Он был потрясен, когда четверо механиков в комбинезонах достали из сумок с инструментами автоматы Калашникова. С физической точки зрения все произошло совершенно безболезненно, но душевные муки персонала были велики. У Бородина с его сотрудниками и охраной просто не было никаких шансов отразить нападение. Очень скоро все они оказались в одном из гигантских подвалов, которых здесь было великое множество. Ангелли уже собирался повернуть ключ в замке, когда ван Эффен его остановил.

– Подождите. Их надо связать. Как же так, мистер Ангелли, вы же всегда все предвидите, ничего не упускаете.

– Я что-то упустил?

– Вы позабыли о том, что О'Брайен может оказаться не единственным человеком на свете, который умеет открывать замки без ключа.

Ангелли кивнул.

– Ну конечно. Веревки.

Принесли веревки. Их хватило бы на сотню человек. Когда Бородин и его люди были связаны по рукам и ногам, Самуэльсон с Ангелли направились к пульту управления. Шеф FFF выглядел сейчас как римский генерал, с триумфом возвращающийся в Рим после победы. Ван Эффен с друзьями немного отстал. Он достал из жестяной коробочки пропитанные чем-то шарики ваты и протянул их друзьям. Они засунули вату в ноздри. Васко поморщился.

– Черт возьми, что же это такое? Серная кислота?

– Ничего, привыкнешь, – успокоил его ван Эффен.

– А что это за вздор по поводу людей, которые умеют открывать замки? Вероятность того, что среди персонала найдется такой человек, как О'Брайен, составляет один на миллион.

– Нам понадобятся веревки. Причем в больших количествах. А теперь у нас запас в пару сотен ярдов.

Васко посмотрел на Джорджа.

– Этот человек все предусмотрел, – он покачал головой. – Не только Ангелли способен все предусмотреть.

Они вошли в зал, где находился пульт управления воротами дамбы. На самом деле здесь был не один пульт, управляющих панелей было очень много, они располагались вдоль левой и правой стен – помещение было очень большим. О'Брайен был где-то рядом, но он даже не взглянул на ван Эффена и его друзей. В этом не было необходимости.

– А, это вы, Лейтенант! А я как раз собираюсь поговорить с министром обороны мистером Виерингой. – порадовал Васко Самуэльсон.

Васко не выказал удивления, просто ненадолго задумался.

– Мне кажется, министр обороны сейчас должен быть в Волендаме, – сказал он. Хотя совершенно неважно, где именно он находится. Где бы он ни был, у себя в министерстве, в машине или в самолете, всегда рядом есть телефон. Ему стоит только протянуть руку. Я могу позвонить в министерство обороны, а уж они его разыщут.

– Сколько времени это займет?

– Не больше минуты.

– Не больше минуты?

Васко взглянул на Самуэльсона немного свысока.

– В Нидерландах армия пользуется наивысшим приоритетом.

Не прошло и минуты, и Васко протянул Самуэльсону трубку. Шеф FFF взял ее, и глаза его засияли, как у человека, который только что осуществил заветную мечту. Или как у сумасшедшего, осуществившего свою бредовую идею.

– Мистер Виеринга? С вами говорит шеф группы FFF. В переводе с английского название нашей организации означает «Борцы за свободу» (FFF – Fighter For Freedom). Я уверен, что вы оценили небольшую демонстрацию, проведенную нами сегодня в Маркерварде. У меня для вас неприятная новость. Мы захватили Харингвлит. Я имею в виду дамбу. Она сейчас полностью под нашим контролем.

Наступила довольно продолжительная пауза. Во всяком случае Самуэльсон молчал. Затем он продолжил:

– Я рад, мистер Виеринга, что вы понимаете значение этого события. Любая попытка захватить Харингвлит силой или хитростью, будет иметь для Голландии катастрофические последствия. Я могу также добавить, что мы заминировали дамбы в Голландском Дьеппе и в Волкерале. У нас там есть наблюдатели. Любая попытка послать водолазов для обследования приведет к тому, что мы взорвем эти дамбы по радио.

В четыре часа дня мы проведем миленькую демонстрацию того, что ожидает вашу страну в случае, если наши требования не будут выполнены немедленно. Мы просто на несколько минут откроем ворота шлюзов. Возможно, вы сочтете полезным прислать сюда вертолет, чтобы сделать несколько снимков. Тогда голландский народ смог бы понять, каковы у него перспективы.

Я надеюсь, что вы ускорите переговоры с британским правительством.

– Да, мистер Самуэльсон, вот это был спектакль! – одобрительно отозвался ван Эффен. – А вы что, и в самом деле заминировали эти две дамбы?

Самуэльсон рассмеялся.

– Ну конечно, нет. Зачем мне это нужно? Ваше малодушное правительство все принимает за чистую монету.

Пока Самуэльсон и его люди взволнованно обсуждали подробности захвата дамбы и поздравляли друг друга, ван Эффен и его друзья незаметно прошли и стали возле стены с панелями управления, за одним из столов. Здесь они открыли сумки. В течение нескольких секунд десять гранат были равномерно разбросаны по залу и взорвались. Эффект был потрясающий. Еще через несколько секунд террористы зашатались и стали валиться на пол без сознания. Ван Эффен выхватил из кармана Ангелли ключ, и трое друзей бросились из зала. Их носы были защищены, но им было трудно надолго задержать дыхание.

– Через пять минут мы сможем войти, – сказал ван Эффен. – Они будут спать не меньше получаса. – Он протянул Васко ключи. – Займись веревками. Освободи Бородина, и пусть он освободит остальных. Объясни ему все.

Васко вошел в подвал, освободил потрясенного Бородина и протянул ему нож.

– Освободите остальных. Мы офицеры полиции – настоящие. Тот, что со шрамом, – лейтенант ван Эффен из полиции Амстердама.

– Ван Эффен? – удивился Бородин. – Я видел его фотографию. Это не он. Я помню его лицо.

– Пораскиньте мозгами. Все преступники в Голландии его тоже знают.

– Но FFF...

– Они немного вздремнули. – Васко захватил мотки веревок и бегом бросился наверх.

Ван Эффен приблизился к часовому, охранявшему пусковую установку со стороны моря.

– Мистер Самуэльсон просит вас зайти к нему. Это срочно. Он у пульта управления.

Часовой тут же побежал на зов своего шефа. Ван Эффен направился к часовому, стоявшему на посту со стороны реки, В руке у него был баллончик с волшебной аэрозолью от Ива Сен-Лорана. Опустив часового на землю, ван Эффен пошел к вертолету.

Часовой с первого поста остановился, увидев Джорджа, который ободряюще помахал ему. Когда мужчина прошел мимо него, Джордж ребром ладони ударил его по затылку. Для Джорджа удар был очень умеренный, но потерявший сознание часовой наверняка думал иначе. Джордж осторожно опустил часового на пол.

Ван Эффен отдернул занавеску.

– Вот вы где, Йооп! Вижу, хорошо охраняете!

Через две секунды молодой человек без чувств лежал на полу. Ван Эффен достал «Смит и Вессон», махнул им в сторону Кетлин и Марии и принялся разрезать веревки на Жюли и Аннемари. Он поставил обеих девушек на ноги и помог им избавиться от кляпов. Все еще держа кляпы в руке, ван Эффен обнял обеих.

– Моя дорогая сестричка! Моя дорогая Аннемари! У Кетлин и Марии глаза стали круглыми как блюдца.

– Тебе понадобилось время, чтобы со всем этим разобраться, – сказала Жюли. В ее глазах стояли слезы.

– Слава Богу, все кончено, – вздохнул ван Эффен. – Но, конечно, были проблемы.

– Все кончено? – прошептала Аннемари. – Неужели все кончено?

– Все кончено.

– Я люблю тебя.

– Ты мне это повтори, когда придешь в себя, ладно?

Кетлин и Мария во все глаза следили за происходящим. Кетлин нерешительно спросила Жюли:

– Это твой брат? – по ее голосу чувствовалось, что она не верит.

– Да, это мой брат, Питер ван Эффен. Старший лейтенант-детектив полиции Амстердама.

– Думаю, это для вас потрясение, – сказал ван Эффен. – Но еще большее потрясение вас ждет впереди. Я имею в виду ваших близких. Разумеется, когда они очнутся.

Все террористы еще спали. Большая часть из них уже была связана по рукам и ногам, остальных уже заканчивали связывать.

– Неплохо, очень неплохо, – похвалил ван Эффен. – А что еще вы успели сделать за это время?

– Скоро увидишь! – ответил Васко, с энтузиазмом затягивая последний узел на ногах Самуэльсона. – Через пятнадцать минут здесь будет половина служебных машин полиции Роттердама и Дордрехта.

– Из тебя получится отличный полицейский! – воскликнул ван Эффен, поворачиваясь к Кетлин. Лицо девушки было белым как мел.

– В чем дело, Кетлин?

Вместо ответа девушка сунула руку в сумочку и достала маленький пистолет с инкрустированной жемчугом ручкой.

– Вы не смеете его трогать! Вы не знаете, это мой отец!

– Я это знаю.

– Знаете? – с трудом выговорила она. – Откуда вы знаете?

– Мне сказала Жюли.

Жюли стала между пистолетом и ван Эффеном.

– Тебе сначала придется застрелить меня, правда, Кетлин? Я оттого такая смелая, что знаю – ты никогда этого не сделаешь.

Васко тихо подошел, забрал пистолет из неожиданно задрожавшей руки девушки и положил его в ее сумочку.

Ван Эффен снова спросил:

– В чем дело, Кетлин?

– Вы все равно все узнаете, – заплакала она. Васко обнял ее дрожащие плечи. Вместо того чтобы сопротивляться, девушка прижалась к его плечу.

– Мой отец англичанин. Он был полковником в королевской гвардии, но под другим именем. Его отец граф, он оставил ему большое состояние. Мои братья учились в Сандхерсте. Оба они были убиты в Северной Ирландии. Один был лейтенантом, второй – младшим лейтенантом. Моя мать убита одним изменником, прежде принадлежавшим к ИРА. С тех пор отец совершенно изменился.

– Я догадывался об этом. Его могут судить здесь, могут выдать Великобритании, – устало произнес ван Эффен. Он действительно устал. – В любом случае он будет привлечен к ответственности с учетом его состояния.

– Вы хотите сказать, что он сумасшедший? – прошептала она.

– Я не врач. Его заболевание может быть излечимым. Скажи, Мария, Ромеро или Леонардо имели отношение к убийству моей жены и детей?

– Нет, нет, я клянусь, нет! Они и мухи не обидят. Два других моих брата сейчас в 'тюрьме. Это они организовали убийство. Я точно знаю. Они жуткие люди. Я засвидетельствую это в суде. Я обещаю.

– Это значит, что им увеличат срок на пять или на десять лет.

– Я надеюсь, что они останутся в тюрьме до конца своих дней.

– Против вас с Кетлин не будет выдвинуто никаких обвинений. Пособничество – это одно, но пособничество по принуждению – это другое.

– Васко, будь добр, отпусти эту юную леди и позвони дядюшке Артуру. Расскажи ему все. Джордж, отведи этих дам в буфет или в столовую, у них здесь должно быть что-то в этом роде. Там наверняка есть еда. Если ничего не найдешь, посмотри в вертолете. Опасайся попыток самоубийства.

– Я не думаю, чтобы кто-нибудь собирался покончить жизнь самоубийством, – возразила Жюли.

– Это тебе подсказывает твоя женская интуиция, да? Может быть, ты и права. Джордж, если найдешь съестное, принеси что-нибудь сюда. Я умираю от голода.

Джордж улыбнулся и повел всех четверых девушек к выходу из зала.

Васко две минуты провел у телефона, затем повернулся к ван Эффену, закрыв рукой микрофон.

– Мне кажется, дядюшка Артур хочет перемолвиться с тобой словечком. Могу я... присоединиться к дамам?

– Ради Бога! – ван Эффен взял трубку, и в этот момент раздался вой полицейских сирен.

Полковник де Грааф не скупился на похвалы. Он поздравил лейтенанта, выражаясь исключительно в превосходных степенях.

То же самое сделал и Виеринга, который, в конце концов, снова передал трубку де Граафу.

Ван Эффен решительно заявил:

– Полковник, мне надоело быть вашей горничной и стирать за вас ваше грязное белье. Мне нужна новая должность или прибавка к жалованью. А лучше и то, и другое.