Текст книги "Куклы (СИ)"

Автор книги: Алисия Мессар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Грегор

Это был самый странный день в ее жизни, когда она, наконец, сотворила свою первую куклу.

Именно так это называлось в стране под названием Южный ветер, в столице, что возвышалась над морем как гигантская хрустальная раковина, блестя ослепительной прозрачностью городских стен и мостов и перламутрово-гладкими боками причудливых домов.

Здесь, в столице, кукол не делали – их создавали. Их творили, как творит семя росток, а поэт – новое созвучие.

Этот день был самым странным для Марии – он мог бы называться самым счастливым. Но что-то иное билось в ее мыслях и обволакивало сердце. Это не было счастье. Удивление? Вопрос? Жажда повторения?

В зале Художеств Королевской академии она, присев за изящный столик светлого дерева, инструктированный позолотой, сначала долго перебирала чувствительными тонкими пальцами заранее заказанные ею материалы… Слоновая кость и гипс, особая глина, добываемая только на Втором острове и состав из особых же водорослей, растущих лишь на дне их Золотого моря. Темный бархат и белый атлас, нежный лен и дорогие нити. Жемчуг. И изумруды… для глаз.

И краски самых нежных оттенков. Краски, с которыми она – художница по призванию – прекрасно умела управляться. Было тут и еще что-то, но Мария уже не думала об этом. Она была здесь одна и по правилам сейчас никого бы сюда не впустили. То, что лежало перед нею, было лишь материалом, несмотря на всю свою ценность, грубым по сравнению с тем, что вырастало в ее душе и просилось на волю. Мария умела делать статуи, но даже если бы и нет – сейчас это не имело значения.

Она взяла в пальцы кусок эластичной глины и принялась мягко разминать его, и это простое движение положило начало созиданию. Навыки были не важны – та форма и суть, что Мария выносила в душе, сейчас высвобождались из ее сознания, подчиняя себя руки, заставляя их точно повторять форму в этой глине особого сорта и других материалах, украшать ее тканями и камнями, а суть – воплощалась в жизнь. Конечно, это была магия, которой владеют все демиане – люди-чародеи. Но не только. Это было присущее им от рождения умение – создавать живых кукол.

Ее пальцы проворно делали то, что в обычных условиях она уже больше не повторит, в ушах звучала мелодия, перед глазами мелькали радужные блики и золотистые искры. И это было словно утоление жажды.

И когда кукла была готова, Мария как будто очнулась от сказочного сна. Она глубоко вздохнула. Ее собственные чувства были ей не совсем понятны. Хорошенький темнокудрый мальчик длиной с ее руку, в строгом костюмчике из черного бархата, пока еще не открывал глаз-изумрудов. Он как будто спал.

Крепко прижав мальчика к груди, Мария вышла из зала Художеств и направилась к парадной лестнице. По дороге ее поздравляли – она все равно что сдала экзамен.

Изящная повозка на воздушной подушке ожидала ее у крыльца Академии. Возница помог девушке устроиться в повозке, которую направил затем к Пятому Мосту по улицам, благоухающим от цветения подвесных садов на стенах и крышах. Перламутровые дома переливались на ярком солнце всеми цветами радуги.

Мария жила в подобном же прелестном домике возле Пятого Моста. В маленьком радужном доме с большими окнами, настежь открытыми южному ветру. Прибыв домой, она принесла куклу в гостиную и посадила на подушки на маленький изумрудного цвета диван, а сама села в кресло напротив, ожидая, когда длинные черные ресницы наконец разомкнутся. Ждать пришлось долго, и Мария то ли задремала, то ли задумалась настолько, что перестала различать сон и явь. Ей послышался золотистый смех, и столь же золотистый невесомый локон коснулся ее виска. Его лицо было так близко… и эта родинка на левой щеке… Он, кажется, шептал ей что-то на ухо. Что же это… Кажется: «Посмотри, та звезда, самая большая… самая светлая… но ты – ярче…»

Поглощенная этим то ли сном, то ли видением, Мария так и не заметила, как ее творение наконец-то пробудилось.

Мальчик-кукла открыл глаза… ах, какие это были глаза. Дарованная кукле жизнь заставила прозрачные изумруды сиять ярче, чем просто от солнечного луча. У него было тоненькое, изумительно слепленное личико и длинные волосы из лучшего льна, раскрашенного в темно-каштановый цвет. Он умел улыбаться – и он улыбнулся хозяйке нарисованными губами, тихо и застенчиво.

– Здравствуй, моя леди. Мое счастье бесконечно от того, что я имею честь приветствовать тебя, а благодарность моя не знает границ. Я рад и горд служить тебе.

Речь была напыщенной, но голосок звучал чисто и музыкально. Усомниться в его искренности было невозможно. Впрочем, способны ли куклы лицемерить – вот вопрос?

Мария, сдерживая смех, подошла к вставшему во весь рост на подушках своему созданию и мягко погладила его нежные кудри.

– Значит, я невольно создала тебя рыцарем? Или поэтом? Впрочем, это часто бывает совместимо. Ну, здравствуй, Грегор.

Ее крупные темно-вишневые глаза заблестели – и наконец-то пришло ощущение счастья. У нее была теперь собственная живая игрушка. Доказательство того, что она действительно взрослая, что она – настоящий демиан, обладающий истинной магией и творческой силой.

Загадочная гостья

В стране Южного ветра солнце светило целыми днями, и оно было мягким и добрым. Но даже редкие дожди казались веселыми и приносили радость. И пользу. Все знают – от дождей хорошо растут грибы.

Серж возвращался домой с полным лукошком. Теплый ветер играл в пшеничных кудрях юного лесника, грибной урожай ощущался в руке приятной тяжестью. Парень что-то напевал себе под нос, и кажется, его знакомая синица даже решила к нему присоединиться.

Завтра к нему кто-нибудь обязательно придет за грибами, после такого-то дождя. А может быть, и сегодня даже пожалуют деревенские… Хотя они-то любят сами побродить по лесу. По его лесу, думалось Сержу, но он понимал, что это неверная мысль. Лес не принадлежит ему, он только хранитель. И все же… все же это был его лес.

Он прошел мимо древнего дуба, почтительно похлопав его по крепкой коре и в который раз глубоко вдохнув запах листвы… а за елочками уже виднелся невысокий дом.

Сержи, как звали его друзья, жил, как и подобает леснику, в простой избушке среди деревьев, грубо, но крепко сколоченной. Возможно, она оставалась бы обиталищем аскета, если бы не сестра Таня. У Тани просто страсть к благоустройству. Как-то раз она пришла, повесила на окна веселые занавески, расставила по полкам и углам разные вещицы, потом долго возилась, но посадила-таки розы у крыльца и даже начала сама ставить забор, но Серж устыдился и сам обнес свою крошечную территорию невысоким частоколом.

Теперь он чувствовал себя в своем жилище почти что принцем.

Сейчас его избушку наполнил восхитительный грибной дух. Перебирая свою добычу, Серж был уверен, что его день пройдет как обычно. Еще один, хороший и спокойный, в череде дней, устойчивых и крепких, как деревья. Он был молод, очень молод, но ему нравилась такая жизнь. Вдали от людей, наедине с природой, где, кажется, еще чуть-чуть – и узришь лик Создателя. Нет, он не был нелюдим и не пытался сбежать от каких-то отношений. Просто так получилось. Этот лес, краса и гордость Пятого острова, занимавший большую часть его территории, всегда имел хранителей. Но последний вынужден был почему-то уехать, и когда Серж узнал об этом – загорелся попробовать. Он очень любил природу и ценил ее. Лес его принял. Лес полюбил его, раскрыл перед ним тайны и даже подарил капельку магии. И это было упоительно.

Сейчас Серж тихонько напевал себе под нос и не сразу услышал… А ведь кто-то скребся у двери.

Уловив наконец эти звуки, парень хмыкнул. Так могла бы скрестись кошка. Но кошки у него не было, вполне хватало и лесных друзей-зверюшек. Уверенный в том, что это какой-то дитенок из ближайшей деревни пожаловал таки за грибами, Серж отворил дверь.

Никого. То есть так показалось поначалу. А потом Серж поглядел под ноги.

На лесника смотрело снизу вверх круглыми бирюзовыми глазами наряженное в синее платьице создание. Светло-рыжие короткие кудряшки. Крошечные башмачки.

Хранитель леса присел на корточки.

Это была не настоящая девочка, без сомнения.

Но куклы не приходят в лес. Тем более – одни.

– Ты кто? – спросил Сержи тихо, словно боялся, что его звучный голос напугает этого странного ребенка.

– Летти, – спокойно отозвалась девочка. И поморгала. Совсем как кукла.

– Ясно, – кивнул Серж. – Твой хозяин или хозяйка выслали тебя вперед, и очень скоро я буду удостоен посещением важных персон. Так?

– Нет.

– Хм. Ладно. Кто-то из демиан приехал по делам на Пятый остров и случайно тебя на нем потерял. Теперь верно?

– Нет.

Сержи поднялся и огляделся. Действительно, никаких демиан поблизости не было, никаких признаков хозяина куклы… Лес был спокоен – гостей он сейчас не встречал.

– Ладно, пойдем в дом, там разберемся.

Удивляясь про себя, Сержи взял куклу на руки и пронес в избушку. Оглядевшись в поисках места, куда можно пристроить Летти, сел на свою жесткую деревянную кровать, а куклу усадил напротив – на сундук.

– Как ты здесь оказалась, Летти? Ты все-таки, наверное, потерялась?

– Нет. Я просто пришла.

– Просто пришла. Откуда?

– С Хрустального острова по Пятому мосту.

– Одна?

– Да.

– Выходит, плохие у тебя хозяева.

Сержи знал, что демиане – как люди. Посмотри на то, как человек обращается с природой, со всякой живой тварью, и сразу поймешь, дурен этот человек или хорош. Кукольники же в большинстве своем были добрыми созданиями, но находились и среди них такие, что могли бросить куклу, свое творение, на произвол судьбы…

И эту Летти, наверное, тоже бросили… Кукла не дала ему даже поразмыслить. Ее ответ поразил юношу:

– Хозяйка была хорошей. Хозяйка просто умерла.

Умерла? Но ведь так не бывает. Куклы связаны со своими хозяевами незримой силой, они не могут жить без них, как не может жить дерево без корней и человек без сердца. Собственно, жизненная энергия кукол – это своего рода часть души кукольника. Когда кукольник умирает – его душа уходит в Небесный мир, к Создателю, тогда умирает и кукла. А эта… жила. Хотя… она, наверное, просто все напутала.

– Так не бывает, – сказал Серж строго. В его ясных голубых глазах отразилась суровость – кукла должна была заканчивать свои странные шутки. – Ты должна знать, Летти, если ты не глупая кукла, что иногда, очень-очень редко, умирают куклы раньше хозяев, но никогда – наоборот. Что с твоей хозяйкой?

– Хозяйка умерла.

Вот те раз.

– Извини, подруга. Но давай начистоту. Тогда должна была умереть и ты. А ты жива. Значит, жива и твоя хозяйка.

– Она умерла.

Серж поморщился.

Снаружи доносились через распахнутое окошко птичьи перезвоны, жаркое солнце лениво разлеглось полосами света на широкой деревянной столешнице, жужжали настырные насекомые, там, за окном, благоухали розы, а здесь так вкусно пахли грибы. Кругом была жизнь. Но эта кукла повторяла, как заведенная, мрачное слово: «Умерла». Может, она и есть заведенная?

– Как звали твою хозяйку?

– Альсени Арабел.

Юноша невольно вздрогнул. И крепко, до боли, закусил губу.

Он хорошо знал ее, молоденькую Альсени, младшую дочь аристократа с центрального острова, называемого Хрустальным. Светлые бездонные глаза, хрупкость не от мира сего, каштановый локон пружинкой вился, падал на нежную шею… Альсени была одной из пациенток его матери, Рении Альвари. Но даже Рения, очень талантливый врач, не смогла вылечить девушку от хронического заболевания. Значит, умерла…

Кукла, похоже, заметила, как потемнело красивое, словно высеченное из мрамора, лицо молодого человека.

– Ты знал мою хозяйку, – сказала она утвердительно. – И тебе жаль ее.

– Да, мне очень ее жаль, – тихо согласился Серж. – Мне… больно сейчас.

Он пристально посмотрел на Летти и только теперь обратил внимание на то, что ее платьице потемнело от влаги, а кудри растрепались, местами даже развились. Значит, попала под дождь. М-да…

Он решил пока что больше не заморачиваться над этой загадкой: почему не умерла Летти, если она на самом деле была куклой Альсени. Разберемся потом. Однако… что же делать с этой странной гостьей?

– Ты есть хочешь? – спросил он с сомнением.

– Куклы не едят.

– Хм… Да уж… А ты хочешь… м-м-м?..

Чего же ей предложить-то? Погулять? Поиграть?

– У кукол нет желаний, – пояснила Летти. – Но иногда мы хотим спать. Мы тоже устаем. Устают даже машины. А мы – куклы. Мы живые.

– Живые. Но нет желаний… однако. А что же у вас есть?

– Эмоции. Мы можем плакать.

Она опустила уголки ярко-розовых губок вниз, и в бирюзовых глазах засверкали слезы.

– Или смеяться…

Улыбнулась – слез как не бывало.

– Смена напускных эмоций? Значит, вы внутри… – он замялся. Слово, которое пришло Сержу на ум, было слишком резким, а ему не хотелось обижать куклу.

– Мы целиком сделаны из волшебной глины и водорослей с морского дна. Мы не пустые. Не как куклы людей, те, что из фарфора.

– Я не об этом, – он даже почти не удивился, что она угадала слово. – Чувства. Как можно двигаться, разговаривать, смотреть собеседнику в глаза – и ничего не чувствовать?

Кукла скривила губки – у нее это, похоже, было признаком глубокого раздумья.

– Тут сложно для меня, – призналась она. – Мы крепко связаны с нашими хозяевами. Может быть, некоторые чувства исходят от них.

И снова сам собой выплыл вопрос: «как же ты, если Альсени…», но Серж не хотел снова его задавать.

– Почему ты пришла именно ко мне, Летти? – негромко спросил он.

Она растерялась.

– Не знаю. Шла и шла.

Призадумалась.

– Меня как будто сюда притянуло.

– Что притянуло?

– Не знаю.

– И что же ты теперь собираешься делать?

– Не знаю… – она почти по-настоящему, а не демонстративно заплакала.

– Да уж, вот счастье мне привалило… – пробормотал Серж.

Их беседа была прервана стуком в дверь.

«Сержи, ты дома?» – раздался затем звонкий женский голосок.

Летти быстро захлопала ресницами и умоляюще сложила ладони.

– Спрячь меня куда-нибудь, пожалуйста, спрячь!

– С чего бы это? – удивился лесник.

– Прошу!

– Ладно… в сундуке не задохнешься?

– Мы же не дышим! Пожалуйста, пусть сундук.

Покачав головой, Сержи осторожно перехватил широкой ладонью куклу за тоненькую талию, открыл крышку сундука, поместил Летти на старые вязаные свитера и снова захлопнул крышку.

Потом рывком распахнул дверь. На пороге стояла Мария.

Сержи сердечно улыбнулся, пропуская ее в дом.

– Рад видеть! Ты одна?

– Здравствуй! Ага. – Мария свободно прошла в дом, без спросу опустилась на грубо сколоченный березовый стул, аккуратно оправила тяжелую длинную юбку. – У конца Моста отпустила экипаж, потом меня крестьянин на телеге подвез до леса, а до тебя – пешком дошла.

– Смелая…

– Чего бояться в лесу, который охраняешь ты?

– И вправду – чего? Дай-ка подумать… Диких зверей, может быть?

– Хи-хи. У меня магия есть.

– Толку-то с вашей магии, как волк пасть раззявит. Небось, все из головы вылетит.

– Ну… я бегаю быстро. – Мария посмеивалась.

– Ясно. Только не говори, что ты…

– За грибами!

Они рассмеялись.

– Нет, Сержи, ну правда. У меня завтра дружеская вечеринка. Из твоих отличнейших грибов Петри изумительное блюдо приготовит. Ты, кстати, тоже приглашен.

– Брось, Мари. Ты же знаешь, что я не привык к такому обществу.

– Сержи, я очень тебя прошу. Это же дружеский вечер – а ты мой друг. Я сотворила свою первую куклу! Я теперь совершеннолетняя!

– От души поздравляю.

– Спасибо. Но поздравь меня еще и завтра, у меня дома, хорошо? Будут только мои друзья. Официальный семейный праздник уже был вчера. А мне хочется собрать еще и для себя… для души… Собственно, и будет-то наша четверка. И еще один человек. То есть, не человек, а…

Мария призадумалась.

– Демиан? – Сержа удивила эта пауза в разговоре.

– Нет… Он… даже не знаю, как сказать. Сам он говорит, что дальний потомок крылатых людей с Севера, говорит так, словно шутит. Но глядя на него, почему-то ему веришь. В смысле… что, может быть, он полетит когда-то…

Серж пристальней присмотрелся к Марии. Она покраснела – чуть-чуть, как только и могут демиане. У них, в отличие от людей, очень белая, всегда матово-гладкая кожа, к которой не пристает загар, которая не знает сильного румянца. Еще демиане отличаются от людей не очень высоким ростом, худощавостью, слегка увеличенным размером глаз… и, как казалось Сержу, легкомыслием и непрактичностью. На всех восьми островах, включая столицу, жили преимущественно люди, и только Хрустальный остров, главный город, обитель знати, люди делили с кукольниками. Последних немало было, кстати, и при Дворе, хотя здравствующий Король – человек, а его супруга – полукровка. Что же, неглупый народ, все ж таки потомки древних магов. Но представить себе демиана с его куклами где-нибудь в лесной деревне или рыбацком поселке… нет, никак невозможно.

– Я с ним познакомилась совсем недавно… – наверное, Мария покраснела бы еще сильнее, если бы могла, но ее крупные глаза-вишни мягко заблестели. – И… в общем-то неважно. Так ты придешь?

– Слушай, Мари, у меня ведь и фрака нет приличного.

– Ах, да сейчас на это никто уже не обращает внимания. Все эти предрассудки давно уже вышли из моды. Тем более, повторяю – дружеская вечеринка.

– Что ж… Ну-у… Ладно… Если ты так просишь… Хорошо.

– Наконец-то. Спасибо, что решился!

– Пожалуйста… А как зовут, кстати, этого потомка крылатых?

– Элиот.

В ее устах это имя прозвучало хрустальным звоном.

Сержу оно ни о чем не говорило.

…Мария пила ароматный чай с медом, не переставая весело улыбаться. Серж смотрел на длинную пружинку темно-каштановых волос, ниспадающую на ее левую щеку, – и в его сердце заползало смутное беспокойство. Все-таки эти молодые кукольники… и кукольницы… у них в голове ветер, им так легко потеряться в жизни. Похоже, они взрослеют медленнее, чем люди.

С Марией он познакомился так же, как с Альсени. Его мать, Рения Альвари, лечила тяжело заболевшего отца Мари и буквально вырвала его из цепких лап смерти. Исцеленный нестарый вдовец предложил спасительнице, также вдовице, руку и сердце. Почему-то Рения отказала ему, хотя такие женихи, принятые при Дворе, не валяются на дороге. Тем не менее, они подружились. А потом – и их дети.

Серж задумался, а Мария тем временем принялась взахлеб рассказывать о своей новой кукле. Наконец он стал внимательно слушать. Мари легко вводила своего друга в мир, который он плохо понимал, потому что сам посвящал жизнь совсем другим заботам, – но ему было интересно.

– Почему же ты не привезла мне показать своего Грегора? – спросил Серж наконец.

Мария, кажется, обиделась.

– Ты что, он же живой! Я не могу таскать его с собой и показывать друзьям, как… как альбом с эскизами, скажем. Он – не вещь. Он – кукла, понимаешь?

– Понимаю, – усмехнулся Сердж. – У людей куклы – неживые неподвижные болванчики.

– Знаю, знаю, на Хрустальном в универмаге Карла всегда сидят в витринах большие неживые куклы. Очень красивые, как картины. Это мастерство, таких без магии сделать очень-очень сложно. Но с ними не поговоришь, и глаза у них неподвижные. Хотя я видела… у одной такой куклы глаза были очень грустные … Может быть, ее можно как-то оживить? Надо купить и попробовать. Или не стоит? Грегор будет ревновать. Грегор… он такой милый! Он зовет меня своей леди, представляешь?

– Ты это уже говорила, – улыбнулся Сержи.

– Да, и, повторяю, я не могу запихнуть его в сумку и возить с собой, тем более, он еще стесняется, он вообще – робкий. Но, думаю, с возрастом это пройдет.

– Хм, вот как. Ваши куклы растут?

– Нет, взрослеют. Правда, совсем немного и не очень быстро.

– А потом умирают?

– Вместе с хозяином. Бывают случаи, что кукла умирает раньше хозяина, но это настолько редко случается, что и говорить не стоит.

– А наоборот?

– Это как?

– Если хозяин умрет раньше куклы?

– Такого не бывает.

– Что, не было ни разу за всю историю?

– Я о таком не слышала. Поэтому не знаю, как это возможно.

– А если все-таки представить, что такое произошло, – какая может быть тому причина?

– Почему ты спрашиваешь?

– Интересно.

Мария тепло – как всегда – улыбнулась.

– Ты очень похож на свою маму, Сержи. Уверена, она стала одним из лучших врачей нашего Королевства в первую очередь потому, что не боялась предполагать невероятное и делать то, что никому другому в голову не пришло бы. И именно поэтому мой отец до сих пор жив… Да, а на твой вопрос я не знаю, как ответить. Никогда о таком не задумывалась. Да и зачем?

– Да? Ну ладно… Знаешь, заинтересовала ты меня своим Грегором.

– И я этому очень, очень рада.

– Вот что еще хочу спросить… сестры Альсени Арабел… они будут у тебя?

Мария пожала плечами.

– Я позвала ради приличия. Но не знаю… Вряд ли. У них же траур…

Сержи мрачно кивнул. А жаль, если нет. Очень бы хотелось увидеть милейшую Лалину и Карину – «ледяную деву». И задать пару вопросов.