Текст книги "Мать наследника (СИ)"
Автор книги: Алисия Эванс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
– Проклятье! – проревел Пит, мощным движением руки смахнув со стола всю посуду. От злости он стукнул по столу с такой силой, что столешница из массива дерева треснула. В мгновение ока Верховный маг переместился в холодный лес, туда, где оставил девчонку. Он не сразу увидел её. Клара рухнула в сугроб, съежившись в комок, и её уже успело припорошить снегом. Пит присмотрелся: дрожит, значит, жива. Темно синие губы и обмороженные конечности говорили о том, что она успела серьезно пострадать.
Злясь на самого себя, Верховный маг небрежно разгреб снег и, подхватив негодяйку на руки, вытащил её из снега. Кажется, она даже не заметила, что её спасают. Темные густые ресницы залеплены плотным слоем снега, и без того светлые волосы побелели ещё сильнее. Пробудь она здесь ещё минут десять, умерла бы от переохлаждения.
Пит переместился в свой кабинет вместе с той, кто едва не простудила его женщину. Он положил обмороженную женщину на ковер перед камином, раздраженно отметив, что его рукава намокли от растаявшего снега. Звонкий щелчок пальцев – в камине вспыхнуло рыжее пламя, уютно затрещали поленья. Девушка медленно выдохнула и приоткрыла глаза. Тепло огня начало согревать её, и она потянулась вперед.
– Нет, – жестко приказал Верховный маг, останавливая её. – Обожжешься. Лежи и не двигайся. Поняла меня?! – прикрикнул он. Пусть и не думает расслабляться. Если Пит вернул её из морозной тайги, это не значит, что для неё все закончилось. Напротив, наказание только начинается.
В раздражении Пит отошел в сторону и плеснул себе немного коньяка. Какого демона он творит?! Зачем вернул эту мерзавку, да теперь ещё пытается её отогреть?! Ответ прост: Адель. Эта Клара, какой бы мразью не была, все же дорога его девочке. Мать его ребенка не приемлет убийства и насилия. Это и раздражало, и умиляло одновременно. Если гадюк, подобных этой Кларе, оставлять в живых, то вскоре они отравят свои ядом все вокруг. Тем не менее, рука не поднималась убить ту, чья смерть причинит боль его малышке. Эта дрянь будет жить. Но Пит сделает все, чтобы эта жизнь превратилась в ад.
– Слушай меня, – обратился он к Кларе, когда она пришла в себя и попыталась прикрыться. – Я не стану убивать тебя. Однако, к моей Адель ты и близко не подойдешь. За свой поступок заплатишь очень дорого. Завтра же тебя отправят в бордель на окраине империи, – Пит с удовлетворением отметил, как сверкнули ужасом глаза девушки. – Будешь там применять свои таланты. А перед этим… – Пит, подобно змее, выбросил вперед руку и схватил девушку за горло. Сильные пальцы чуть сжали тонкую шею. Он не душил её, но держал очень крепко и цепко, чувствуя под ладонью сильную пульсацию. Боится. Хватать его за руку не решилась, но в глазах застыл ужас.
– Ты больше не сможешь сказать ни слова, – вынес вердикт Верховный маг, отпуская горло несчастной. – Будешь немой до конца жизни. А если попытаешься кому-то сообщить свое настоящее имя или выдать хоть какую-то информацию о жизни во дворце, – Пит опасно приблизил свое лицо, пристально глядя в зеленые глаза, – умрешь в тот же миг. Ты все поняла?
Клара начала отчаянно кивая, молясь, чтобы он не придумал ещё что-нибудь.
– Отлично, – устало выдохнул Пит и встал. Одной проблемой меньше.
Глава 26
Я стала мамой. Прежде мне доводилось слышать, что материнство меняет женщину, но я никогда не думала, что изменения будут настолько глубокими. Мы с Арханом не разлучались ни на секунду. Я дышала своим крохой, стала с ним единым целым, не отделяя от своей сущности это маленькой чудо, пахнущее карамельками. Я кормила его своей грудью, пеленала, играла с ним и не подпускала нянек. Мне казалось, что другие женщины не знают его так хорошо, как я. Они не поймут, плачет ли он от голода или потому, что захотел на ручки, а может, у него зачесалась пяточка. Я чувствовала своего ребенка как саму себя, весь остальной мир перестал существовать для меня. Даже долгое отсутствие Пита воспринималось совсем иначе, чем раньше. В моей жизни появилось столько дел и хлопот, связанных с новорожденным сыном, что скучать по любимому мужчине просто не оставалось времени.
Пусть Архан был совсем маленьким, но он уже умел показывать мне свой характер. В те моменты, когда он не кушал и не спал, малыш изучал окружающий мир своими наивными синими глазками. Я читала и рассказывала ему сказки. В эти моменты он устремлял все свое внимание на меня, внимательно слушая и следя за моим лицом. Иногда мне казалось, что он понимает меня, настолько осмысленным и умным был взгляд у человечка, которому нет и недели от роду.
Я кормила его грудью на кровати, когда Пит навестил нас, материализовавшись посреди комнаты. Едва его взгляд упал на нас с малышом, как лицо молодого отца озарила счастливая улыбка.
– Адель, мое сокровище, через пять минут придет твой муж, – спокойно произнес он, всем своим видом источая уверенность в себе и контроль над ситуацией. – Не волнуйся. Я не отойду от вас ни на шаг. Он ничего не сделает нашему малышу. Как наш сын? – когда Пит приблизился и попал в поле зрения Архана, ребенок заинтересованно скосил на него свои синие глаза, не отрываясь при этом от сосания груди.
– Все хорошо, – улыбнулась я и тут же получила нежный поцелуй прямо в губы. Именно в этот момент за дверью раздался голос моего мужа и тяжелые медленные шаги. Мы с Питом были вынуждены прерваться. Архан отпустил мой сосок, и я спешно спрятала грудь, готовясь к неизбежному. Как бы не был противен мне законный муж, но он должен считать Архана своим ребенком. Это будет сложно, учитывая, что малыш – точная копия своего синеглазого отца, и он ни капли не похож на темноволосого и кареглазого царя Севера.
– Аделия, – властный и как всегда недовольный голос Габриллиона пронесся по моим покоям как порыв ветра. Поверить не могу, что этот мерзкий человек вновь вошел в мою жизнь и влияет на неё. На миг я пожалела, что Пит не убила его девять месяцев назад, но тут же отмела эти греховные мысли. Нельзя желать смерти. Став матерью, я поняла это окончательно. Все люди – чьи-то дети, у каждого человека есть мать, которая когда-то также, как и я, кормила свое дитя грудью, вставала к нему по ночам, купала его и ласкала. От одной только мысли о том, что с моим Арханом что-то случится, сердце в моей груди сжималось и изнывало тянущей болью. Я не могу доставить такую же боль другой матери. Отныне я не могу желать никому смерти.
Габриллион вошел в мою спальню. Архан лежал на кровати, я стояла подле него, гордо выпрямив спину и подняв голову. Никакого страха перед мужем не было, скорее легкое волнение от того, что он может что-то заподозрить, впервые встретившись с сыном. Точнее, с тем, кого он считает своим сыном. Сегодня царь выглядел значительно лучше, чем в прошлую нашу встречу: лицо приобрело более здоровый розоватый оттенок, походка стала более ровной, руки уже не тряслись, да и весь его облик перестал напоминать ходячего мертвеца. Он закутался в толстые одежды – во дворце по-прежнему холодно, только в моих покоях очень тепло.
– Я желаю увидеть своего наследника, – пробасил царь, глядя на сверток из желтого одеяла на моей кровати.
Я молча взяла на руки Архана и осторожно преодолела расстояние между мной и законным мужем. Пит стоял позади, поддерживая меня одним своим присутствием. Я опасалась того, что Габриллион возьмет мальчика небрежно или навредит ему, но этот кабан на удивление ловко и бережно принял на руки не своего сына. Малыш вперился синими глазами в лицо царя, внимательно и напряженно изучая нового человека.
– Какие синие глаза, – тихо и изумленно прошептал Габриллион, впервые взглянув в лицо Архана. Мое сердце ухнуло куда-то в пятки, руки похолодели, и сдерживать свой страх стало намного сложнее. – У тебя они светло голубые, – пробормотал царь, взглянув в мое лицо, – а у него насыщенный синий цвет. Странно. Никогда прежде не видел у людей таких глаз. Это что-то удивительное, – впервые я видела Габриллиона, искренне очарованного чьей-то красотой. Он любовался Арханом, не отрываясь от его божественных глазок. – Я назову его… – протянул царь, подбирая имя. Я даже не успела испугаться того, что у моего сына будет два имени – от настоящего отца и от приемного, когда глаза мужа сверкнули золотым светом, и он уверенно выдохнул: – Архан. Черт знает, почему именно это имя, но я чувствую, что его должны звать так.
Я медленно обернулась к Питу, стоящему за моей спиной. Чувствую, без его воздействия на царя тут не обошлось. Он с самым невинным видом хмыкнул носом и кивком головы спросил у меня, мол, в чем дело. Ни в чем. Просто никак не привыкну к тому, что меня окружает магия и зачарованные люди.
– Архан – прекрасное имя, – без капли лукавства ответила я, кивнув мужу.
– Мне сказали, что ты решила сама кормить его грудью, – не отрывая взгляда от малыша, сказал Габриллион. – С какой стати ты приняла такое решение? Я не хочу, чтобы твои сиськи обвисли, как два мешка.
За моей спиной раздался странный выдох, словно разъяренный бык готовился броситься на тряпку, разорвав её в клочья. Слова царя очень задели меня, неприятно царапнули душу. Оказывается, за время его болезни я успела отвыкнуть от хамства и оскорблений. Пит приучил меня только к ласке и комплиментам, в которых я купалась девять месяцев. Однако, за время общения я любящим мужчиной у меня появилось то, чего не было раньше – уверенность в себе.
– Я тоже не хочу, чтобы от постоянных пьянок и проблем со здоровьем ваш мужской орган обвис аки тряпка, – спокойно ответила я ему, сохранив на лице доброжелательную улыбку.
Царь явно не ожидал от меня такого, поэтому не сдержал странного тявкающего звука. Его ноздри широко раздулись от гнева, глаза сузились в темную щелку Удивительно, но мне не было страшно. Пусть злится, он ничего мне не сделает. Унижать себя я не позволю. Ни ему, ни его любовнице. Кстати, интересно, где сейчас Серпента? Она, наверное, скачет от радости, что царь пришел в себя, однако за эти дни я ни разу не видела её.
– Следи за своим языком, царевна, – рыкнул на меня Габриллион. Только рычать он и может, ничего больше ему не доступно.
– Царица, – поправила я, стоя перед ним с идеально прямой спиной и сложенными на животе руками. – Я – царица, Ваше Величество.
Муж стиснул челюсти – возразить ему нечего. Он сам сказал, что царицей я стану, когда рожу ему наследника. Сейчас царь стоит передо мной, держит на руках ребенка, которого считает своим. Больше крыть нечем, по всем законам он обязан короновать меня и дать официальный титул. Неожиданно Архан пронзительно запищал, скуксился и всем своим видом начал демонстрировать неудовольствие. Не понимаю, что с ним? Он ведь покушал, испачкал несколько пеленок и поиграл. Обычно для его плача всегда есть причина, но сейчас я не могла понять, из-за чего плачет мой ребенок.
– Да уж, – мрачно фыркнул Габриллион, возвращая мне сверток с кричащим малышом. Я тут же приняла я, прижав своего мальчика покрепче. Едва почувствовав близость матери, крошка успокоился, затих и приготовился спать. Я начала покачивать его, лаская взглядом родное личико. – За рождение сына я должен наградить тебя, – вздохнул царь, смотря на меня исподлобья. Видно, не хочется ему делать мне подарок, но традиции обязывают. – Дарю тебе колье из сапфиров, – он вытащил из внутреннего кармана сверкающий сверток. В бархатную ткань оказалось завернуто удивительно элегантное и красивое колье из камней глубокого синего цвета. – Как раз под цвет глаз ребенка, – усмехнулся Габриллион и сделал шаг вперед, чтобы надеть мне на шею свой подарок.
Я оказалась не готова к столь резкому сокращению расстояния, но деваться было некуда. Ноздри защекотал природный запах мужа, воскрешая в памяти воспоминания о нашей близости, отвратительной и мерзкой. От него не пахло перегаром, и на том спасибо. По коже побежали мурашки отвращения, мне с трудом удалость устоять на том же месте и не сделать шаг назад.
Оказалось, я давно отвыкла от прикосновений царя – грубых, размашистых, небрежных. Он взял изящное украшение своими пальцами-сосисками и надел его мне на шею. У него не сразу получилось закрепить маленький крючок, и лишние десять секунд я была вынуждена терпеть его близость, спиной ощущая напряжение Пита. Наконец, Габриллион закончил и сделал шаг назад. Увы, от него не укрылось мое выражение лица, которое я не успела стереть.
– Твоя подруга Клара пропала, – буркнул царь, выбив у меня почву из-под ног всего одной фразой.
– Что? – у меня словно почву из-под ног вышибли. Я в изумлении посмотрела на мужа, отмечая, как уголки его бледных губ дрогнули. Радуется, гад, что смог расстроить меня. – Как это? Как она могла пропасть?
– А вот так. Ушла в сад и не вернулась. Стража вес обыскала, но её никто не видел уже сутки. Я приказал выслать её отцу извещение.
– Как благородная девушка могла пропасть из дворца?! – хотя на моих руках лежал младенец, я не смогла сдержать себя и начала повышать голос. – Это ведь не служка какая-то, у неё есть свита, прислуга в конце концов! Она моя подруга, в конце концов! – душа заполонял страх и давящая неизвестность. С Кларой мы дружны с детства. Сколько себя помню, она всегда была рядом. Никогда прежде я не слышала, чтобы из дворца бесследно пропадали люди. Все либо возвращались, либо были найдены мертвыми, но чтобы вот так – ушла и не вернулась… Это какой-то бред. Так не бывает.
– Хватит кричать! – зарычал на меня царь, и я тут же осеклась. – Я делаю, что могу! Мне не выгодна смерть этой девчонки, если ты об этом думаешь, царица, – последнее слово он выплюнул, показывая, что я его не достойна. – Проблемы с её отцом мне не нужны. Я сделаю все, что смогу, чтобы найти эту вертихвостку, но ничего обещать не могу. Очень похоже на то, что её убили, а труп надежно спрятали.
– Убили Клару? – ахнула я, чувствуя, как внутри меня что-то оборвалось. Я будто получила удар под дых, от которого горло свел страшный спазм, а на глаза навернулись слезы. Представив, как мучилась молодая девушка перед смертью, как боялась и как осознала, что жизнь её оборвется в считанные секунды, я едва не упала в обморок. Лишь чудом удалось устоять на ногах. Сильные пальцы Пита сжали мои поникшие плечи, твердая и широкая грудь прижалась к моим лопаткам. Он поддерживал меня, я же надеялась на его помощь. Пит контролирует все в этом дворце, словно кукловод дергая за ниточки нужных людей. Он найдет Клару, я уверена.
– Возможно, – буркнул царь. – Ни следов крови, ни следов борьбы нигде не обнаружено. Она просто пропала. Как сквозь землю провалилась.
Глава 27
Габриллион ушел, а я дрожащими руками уложила сына в кроватку и повернулась к Питу. В моем взгляде было все: мольба, страх и отчаяние. Никогда прежде никто из моих близких не пропадал без следа. Такое могущественное существо, как Пит, обязательно должно все выяснить.
– Пит, найди её! – со слезами на глазах прошептала я, не осознавая, что сжала его рубашку до белых костяшек. Ещё немного, и я порву ткань. – Умоляю, найди! Ты же все можешь…
– Адель… – неуверенно протянул Пит, с какой-то странной растерянностью смотря мне в глаза. Он будто не знал, как ему поступить, не был уверен в себе. Не припомню, чтобы раньше он смотрел на меня таким взглядом. Это не сулит ничего хорошего. – Не волнуйся, прошу тебя, – попросил он и резко дернул меня на себя, прижимая щекой к теплой груди.
– Как это мне не волноваться?! – я оттолкнула его и сделала шаг назад. – Клара пропала, ты что, не понимаешь? Пит, ты ведь контролируешь в этом дворце! Как же так вышло? Неужели ты не знаешь, что с ней?
– Пожалуйста, успокойся! – властным и жестким голосом попросил Пит, сделав шаг ко мне и нависнув сверху. – Ты кормишь грудью, тебе нельзя волноваться!
– Я хочу знать, что с Кларой! – заявила я, и мой голос задрожал от отчаяния и…негодования. – Как ты мог упустить её?! Неужели никто не заметил, что с ней произошло?! У тебя везде понатыканы шпионы, так как ты допустил, чтобы она исчезла? Или ты чего-то не говоришь мне? – я резко перешла на шепот, приложив ладони к похолодевшим щекам. Стоило представить подругу мертвой, и сердце замирало от ужаса. Не могла она просто взять и пропасть без вести. С ней что-то случилось.
– Нет, Адель, с ней все хорошо, – заверил меня Пит, и от этих слов сразу отлегло от сердца.
– Правда? – с надеждой спросила я, подозрительно прищурив взгляд. С Пита станется солгать мне, дабы сохранить душевное спокойствие.
– Да, – улыбнулся Пит, беря мое лицо в свои ладони и поглаживая щеку большим пальцем. – Я не хотел тебе говорить, но у Клары был роман со стражником. Он из бедной аристократической семьи, поэтому не мог на нее претендовать. Они сбежали вместе, чтобы не позорить отца твоей подруги.
– Не может быть, – изумленно выдохнула я. Как могла преданная своей семье Клара так поступить? Она же даже не смотрела в сторону женихов, ниже её по происхождению. Да она сюда приехала для того, чтобы выйти замуж за того, кто богаче как минимум в три раза. И вот так сбежать, никого не предупредив? – Это совсем на нее не похоже, – покачала головой я. Пит чего-то не договаривает.
– Она знала, что никто ее не поймет, – снисходительно улыбнулся мне отец моего сына. – Поверь, теперь она намного счастливее, чем ты можешь себе представить.
Мне хотелось верить Питу, но также было бы неплохо получить хоть какие-то доказательства того, что она жива и теперь счастлива с возлюбленным. Она ведь не могла просто сбежать, не оставив хотя бы записку.
– Я хочу увидеть её, – осторожно попросила я, но Пит тут же прервал меня:
– Нет! – отрезал он слишком строго, и тут же осекся. – Тебе это не нужно. Адель, моя жемчужина, у Клары своя жизнь, у тебя – своя. Ты больше не увидишь её, смирись с этим.
– Ты говоришь так, как будто она мертва, – покачала головой я. Он явно чего-то не договаривает.
– Адель, моя роза, – прошептал Пит, прижимая меня к своей груди. – Только не плачь, умоляю тебя, – прошептал он, нежно обнимая руками мою талию. – Видеть не могу, как ты плачешь. Это выше моих сил, – ласковый поцелуй коснулся моих губ, и я улетела в поднебесье. Пит умел целоваться так, что у меня затуманивался разум, отключались все негативные чувства, а сердце переполнялось любовью. Рядом с этим мужчиной я чувствовала себя самой защищенной и самой любимой женщиной на свете. Я счастлива оттого, что родила ему ребенка и связала с ним свою судьбу, однако обманываться не намерена. Пит играет со мной, явно плетя за моей спиной какие-то интриги. Эта история с Кларой и стражником звучала безумно странно, однако ничего другого выбить из Пита мне не удалось. Что ж, раз так, значит, придется искать другие источники информации. Я найду подругу, живой или мертвой.
Тем же вечером меня навестила Серпента. Она пришла с сыном Рагнаром. Малышу недавно исполнилось три года, он заметно подрос и поумнел. Увидев ребенка, я улыбнулась. Когда-то и этот малыш был совсем крошечным, как мой Архан, также сосал материнскую грудь и пах божественным младенческим ароматом. Однажды и мой сын будет также уверенно ходить, вполне внятно говорить и интересоваться всем вокруг.
– Здластвуйте, – поздоровался маленький Рагнар, держа за руку мать. Они пришли в тот момент, когда Архан спал в своей кроватке.
– Привет, – искренне улыбнулась я ребенку. Серпента выглядела вполне адекватной и доброжелательной. Лишь иногда на её лице мелькала тень, от которой я приходила в замешательство. Что в голове у этой странной женщины? Как ни странно, ответ я нашла очень быстро. Маленький Рагнар очень часто кашлял, причем настолько сильно, что, казалось, ребенок вот-вот выкашляет свои собственные легкие.
– А плавда, что у меня лодился блатик? – с затаенным восторгом спросил мальчик и зашелся кашлем. Я поморщилась. Это явно не простая простуда. Это что-то более серьезное.
– Правда, солнышко, – улыбнулась я ребенку, испытав укол жалости. Он ещё совсем маленький, в таком возрасте болезни очень опасны.
– А можно я посмотлю на него? – почти шепотом спросил Рагнар, смотря на меня как на добрую фею.
– Конечно, – я отошла в сторону, показывая гостям кроватку, в которой спал мой Архан. Я не могла их не впустить, ведь традиции наших народов таковы: каждый кровный родственник имеет право взглянуть на новрожденного. Отказать в желании взглянуть на нового человек, значит, нанести страшное оскорбление. Рагнар и Архан считаются братьями, так что препятствовать их первому знакмству я прсто не могу.
Серпента с сыном подошли поближе. Женщина приложила палец к губам, показывая, что нужно вести себя тихо – младенец спит. Мальчишка понятливо закивал и, привстав на носочки, заглянул в кроватку со спящим в ней Арханом.
– Это мой подарок, – Серпента протянула мне сверток, перевязанный желтой лентой. – Поздравляю с рождением первенца.
Внутри оказался детский костюмчик на вырост. Плотные хлопковые штанишки на ребенка примерно девяти месяцев, свободная рубашка. Все выполнено в сине-коричневых цветах, традиционных для Севера.
– Спасибо, – улыбнулась я, пряча одежду. Она подойдет Архану не раньше, чем летом.
– Мама, он такой маленький, – изумленно прошептал Рагнар, рассматривая брата. Конечно, они с моим Арханом не родственники, но им предстоит расти вместе. Пусть подружатся. Вот только, тревога за здоровье маленького мальчика меня не отпускала.
– И ты был таким, мой золотой, – ответила Серпента с непривычной нежностью в голосе. Если бы не услышала своими ушами, то никогда не подумала бы, что она умеет быть такой ласковой и доброй.
– А когда он выластет, я буду с ним иглать? – с надеждой спросил Рагнар.
– Конечно, – пообещала ему Серпента. – Вы ведь дети одного отца. Братья. Вы должны поддерживать друг друга, – казалось, она сама не верит в свои же слова. Слишком уж потускнели её глаза, когда она говорила о дружбе между братьями. Наверное, в глубине души я понимаю Серпенту. Мой сын – наследник трона, законный сын царя, а её мальчик лишь бесправный бастард.
Ребенок вновь зашелся кашлем, грозясь разбудить Архана, и мать поспешила увести его. Рагнар болеет, и эта болезнь рискует развиться в нечто очень серьезное. Я никогда не слышала, чтобы кто-то кашлял столь же сильно, и мое сердце искренне тревожилось за мальчика. Дети до пяти лет очень часто умирают от разных болезней и несчастных случаев.
А что, если Рагнар заразил моего сына?! Я стукнула себя по лбу и обругала. Дура! Не нужно было пускать сюда болеющего ребенка! Как только услышала его страшный кашель, нужно была сразу выставить гостей вон. Почему я этого не сделала и позволила больному мальчику кашлять рядом с кроваткой Архана? Что же я за мать такая, если не в состоянии оградить своего ребенка от элементарной опасности?
С тревожным сердцем я подошла к кроватке и с нежностью посмотрела на спящего сына. Не представляю, что случится, если он заболеет. От мысли, что мой малыш может умереть, дыхание замирало, а сердце разрывалось от боли. Нет, я не смогу этого пережить. Если не станет Архана, то не станет и меня.
Той ночью я уложила Архана спать, бережно подоткнув одеяло, чтобы он не замерз. Однако, развернувшись, чтобы лечь в свою кровать, я заметила у окна темный мужской силуэт.
– Пит, – выдохнула я и приложила руку к груди. Мне потребовалось две секунды, чтобы узнать его, но, бездна, за это время мое сердце едва не остановилось. – Ты напугал меня.
– Извини, – хрипло ответил он и улыбнулся. Мрачно так улыбнулся, холодно, нерешительно.
– Что-то случилось? – сразу заподозрила неладное я. – Что-то с Кларой? Почему ты пришел так поздно?
– Адель, все хорошо, – успокоил меня Пит, медленно приблизившись. Все это время он держал руки за спиной, словно прятал что-то и не хотел показывать мне. – Я пришел сделать то, что следовало уже давно, но я все ждал, когда ты придешь в себя.
– О чем ты? – ничего не поняла я.
– Моя отважная волчица, ты подарила мне сына, – впервые с момента своего появления Пит улыбнулся открыто и легко, без тени мрачности и недовольства. – Это невероятный подарок, о котором я и не смел мечтать, пока не встретил тебя. Мне до сих пор не верится, что я стал отцом, – он издал тихий смешок и покачал головой. – За все твои мучения в родах, за твою отвагу и смелость, а также за чудесный характер и очаровательную улыбку, я хочу отблагодарить тебя, – словно фокусник, Пит показал мне правую руку, в последнюю секунду разжав кулак. В его ладони оказалось кольцо со странным розовым камнем в центре. Он имел форму сердца. Чем-то этот камень напоминал бриллиант: при попадании на его поверхность даже крошечного лучика света, он вспыхивал, отражая его тысячами граней. Удивительный блеск. Такой чарующий и такой иномирный. Но ведь не существует розовых бриллиантов, правда? Во всяком случае, я о них никогда не слышала.
– Это очень редкий камень, – произнес Пит, бережно завладевая моей рукой и осторожно надевая кольцо на средний палец. Прикосновение его рук взбудоражило. Сильные пальцы ласково и как бы невзначай поглаживали мою кожу. – Таких в моем мире лишь несколько штук. В нем нет магии, но он очень красивый и очень ценный, – Пит и сам залюбовался своим подарком на моей руке. – Это знак принадлежности к высшему эшелону магического сообщества, – ошарашил меня он.
– В твоем мире? – уточнила я. – Но зачем ты подарил мне такой подарок, который по-настоящему оценят лишь на твоей родине?
– А теперь второй подарок, – загадочно улыбнулся маг и вытащил из-за спины вторую руку. В ней оказался крошечный флакончик, весь запыленный и затертый. Он очень старый, если не сказать древний, к тому же, невероятно маленький. Сомневаюсь, что в нем поместится больше пяти капель жидкости.
– Что это? – нахмурилась я. Напоминает сосуд с сильнодействующим ядом.
– Драконий эликсир, – прошептал Пит, смотря на флакон как на сокровище. – Выпьешь его и будешь жить столько же, сколько живут потомки драконов.
Глава 28
– Тебе, кажется, семьсот лет? – пропищала я, сглотнув слюну. Я планировала провести на этом свете около пятидесяти лет, да и то, если повезет. Теперь передо мной открылась перспектива прожить несколько тысяч лет. Такая цифра просто не укладывалась в голове. Сменятся эпохи, канут в лету целые народы, а я буду жить, наблюдая, как рождаются и умирают люди. От этих мыслей стало жутко. Выдержу ли я? Смогу ли справиться?
– А наш Архан проживет столько же? – бросила я беспокойный взгляд на детскую кроватку.
– Не сомневайся, – улыбнулся он, тоже посмотрев на сына. – Ты не увидишь его смерть, не бойся, – Пит уловил ход моих мыслей и постарался успокоить. – Адель, ты простой человек, – вздохнул он. – Я не хочу видеть, как ты будешь стремительно двигаться к естественной смерти. Не хочу хоронить тебя, моя роза, – Пит стремительно сократил и без того небольшой расстояние между нами и приложил горячую ладонь к моей щеке. – Я мечтаю забрать тебя в свой мир, вытащить из этой дикой страны. Пожалуйста, выпей, – он вновь протянул мне флакон. – Останься со мной на всю жизнь.
Последняя фраза прозвучала как предложение руки и сердца. Такие слова не говорят первой встречной или даже любовнице, с которой рано или поздно придется расстаться. Так разговаривают лишь с женщиной, с которой собираются провести всю жизнь.
– Хорошо, – тронутая до глубины души, я приняла из его рук эликсир и, отвинтив маленькую крышку, опрокинула содержимое себе в рот. Как я предполагала, там было лишь несколько капель кисловатой жидкости. Я проглотила их, слегка поморщившись, и прислушалась к себе. Что я должна чувствовать? Как я пойму, что стала долгожительницей наравне с Питом? – Может, он потерял свои свойства? – спросила я, подняв взгляд на Пита. Голова слегка закружилась, словно я приняла бокал вина и опьянела. – Ой! – неожиданно меня повело. Если бы Пит не обхватил меня за талию, прижимая к себе, я бы рухнула на пол.
– Тише, тише, – заботливо прошептал маг, поглаживая мое лицо. Он держал крепко, прижимая меня к своему мощному телу. – Сейчас пройдет.
Я решила промолчать и не говорить о том, что мне не хочется, чтобы это заканчивалось. Тело наполнилось волшебной легкостью, словно во мне зародились тысячи маленьких пузырьков. Из сердца ушли тревоги и сомнения, переживания забылись, а грусть растворилась. Мне стало очень хорошо. Я прильнула к Питу и, запрокинув голову, со стоном накрыла его губы смелым поцелуем. Пальцы сжали тугие плечи, сердце забилось с удвоенной силой. Я хочу его. Здесь и сейчас. Стоило признаться себе в этой простой истине, как тело зажило своей жизнью. Я неистово целовала своего любовника, возбуждаясь сама и приводя в возбуждение его самого. Одна рука принялась расстегивать темную рубашку, вторая ловко поднырнула в брюки…
– Адель, – Пит неожиданно схватил меня за руки и оторвал их от своего тела. Дыхание его сбилось, рваными выдохами вырываясь из легких, словно он долго бежал. – Не надо, – прорычал он, пытаясь совладать с собой. Мы стояли очень близко, и мне в живот упиралось его затвердевшее желание. – Ты ещё не восстановилась после родов.
– Я хочу тебя, – простонала я и вновь прильнула к его губам. Словами Пита прошли мимо ушей, голова заполнилась туманом, а сердце желало лишь одного – близости.
– Прости, – прошептал Пит мне в губы и коснулся указательным пальцем моего лба. В ту же секунду весь мир померк, растворился в нахлынувшей на меня темноте. Лишь в последнюю секунду я ощутила, как меня бережно берут на руки.
Удивительно, но впервые с момента родов я проспала всю ночь, ни разу не разбуженная детским плачем. Разлепив глаза и увидев окрашенное рассветными лучами небо, я резко села и случайно сбросила с плеча мужскую руку. Малыш спокойно спал в своей кроватке, а Пит лежал рядом, обнимая меня во сне. От этой невероятной картины перехватил дыхание. Мы впервые проснулись в одной постели. Пусть я представляла это себе иначе, но так мне тоже нравится. Мы оба спали в одежде, даже не укрывшись на ночь одеялом.
– Как ты? – шепотом просил Пит, зевая себе в руку. – Все хорошо?
– Вроде бы да, – я прислушалась к своим ощущениям. Никаких изменений не было, даже голова не кружилась, как вчера. Вообще, события прошлого вечера вспоминались с трудом, словно я пробивалась к ним через густой туман своей памяти. – А что произошло вчера?
– Вчера? – улыбнулся Пит уголками губ и сел. Длинные пальцы обхватили мой подбородок, заставляя смотреть в синие глаза, переполненные гордостью и радостью. – После приема драконьего эликсира ты стала бессмертной, как дракон, мое сокровище, – тихо шептал Пит, покрывая легкими поцелуями мое плечо, плавно подбираясь к шее и вызывая во мне волну мурашек. – С этого дня ты не постареешь ни на час, мой сладкий цветок, – прошептал он и медленно поцеловал меня в губы, коснувшись их лишь слегка, словно боялся зайти слишком далеко.
