Текст книги "Сияние полуночи (СИ)"

Автор книги: Алиса Жданова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Позавтракав жареным хворостом[1] и соевым молоком, мы вышли из павильона и направились к виднеющимся за цветущими деревьями крышам учебных классов вслед за И Мином. Я еще раз порадовалась, как удачно я с ним познакомилась – человек всего сутки в клане, а уже знает, в каком помещении обучают младших адептов, а в каком – старших. Нужно было спешить: скоро наступит час дракона[2] и начнутся занятия. Кстати, я рано обрадовалась, что с утра нас не выгнали на тренировку: оказалось, тренировки будут, но наставник, который их ведет, не любит вставать рано, поэтому их обычно проводят в час змеи[3], после первого занятия, которым были заклинания.

Мне всегда нравились заклинания – я никогда не отличалась сильными навыками владением мечом, но учиться ремеслу заклинателя мне все-таки как-то было нужно, поэтому я и налегала на заклинания. Строго говоря, в арсенале послушниц клана Белого Лотоса было не так много подходящих заклинаний: все-таки клан занимался в основном врачеванием и выпускал лекарей, нонесколько заклинаний для защиты от темных созданий, и весьма действенных, у нас все-таки было. Сегодня нужно собраться и не в коем случае не сотворить Светлячка или, что еще хуже, Белый Лотос, которые для меня привычны, но которыми не должен владеть парнишка Бэй Лин из маленькой лесной деревушки. Выкини я такой фокус – и можно смело паковать вещи, поэтому сегодня будем учиться использовать силу воздуха.

Классная комната, точнее, классный павильон – открытое всем ветрам прямоугольное здание с раздвинутыми стеновыми панелями – был уже наполовину заполнен учениками. Мы зашли и, выбрав себе места за низкими столиками, удобно устроились на подушках. Я огляделась, отмечая строгую гармонию павильона, изящество расписных ширм за креслом наставника и красоту виднеющихся сквозь открытые проемы стен водопадов. Дабы ученики не глазели на виды, а усердно занимались, с обеих сторон каждого стенного проема были приделаны тканевые занавеси, сейчас перехваченные плетеными шнурами.

Будь мы чуть севернее, после дня обучения в таком павильоне половина учеников слегла бы с жаром и кашлем – но теплый климат хребта Фэнлун, частью которого была гора Циншань, позволял не только заниматься на открытом воздухе, но и круглый год носить одну и ту же одежду, не утруждая себя пошивом шапок и теплых штанов – тут постоянно держалась теплая погода, за что эти места прозвали "горами вечной весны". Местные жители сочинили кучу легенд о том, как так получилось. Крестьяне верили в то, что на этих горах лежит особое благословение богов – но наставница Бай как-то в порыве педагогического рвения рассказала нам, что все это из-за высоты, на которой расположена долина клана Фэн, и выходящих на поверхность горячих источниках. Как бы то ни было, послушники клана могли весь год провести, словно застряв в одном теплом весеннем деньке, лишь иногда, в особо холодные ночи, когда горы засыпало пушистым легким снегом, тающим поутру, доставая из сундуков переложенные полынью от моли теплые плащи.

Адептов было около двадцати человек, все – в ученических одеяниях, с одинаковыми прическами и написанным на лице одинаковым рвением к учебе: обучение в клане могли пройти все, кто поступил, но вот войдут в клан и удостоятся носить бледно-голубые одежды заклинателя воздуха лишь самые достойные. Принадлежность к клану означала высокое положение и достаток, и поэтому неудивительно, что ученики горели желанием побыстрее вгрызться в гранит науки и поразить наставника своими успехами – кроме, пожалуй, И Мина, который со скучающим видом наблюдал за кружащей у потолка мухой.

Тут наставник, мужчина в летах, с наполовину седой бородой, который воспитал не одно поколение заклинателей клана, появился в дверях и прошел к своему месту, окидывая учеников строгим взглядом, в котором читался многолетний опыт в устрашении молодежи, и муха, устыдившись своего поведения, вылетела в окно.

– Наставник Фэн Гуанчжи, – шепнул мне И Мин, коромыслом перегнувшийся над своим столиком, чтобы не задеть чернильницу. – Злой, как сотня яо[4].

Мы, поднявшись, вразнобой поклонились и сели на места, и наставник, недовольно хмыкнув, занял свое кресло. Я тут же почувствовала себя в чем-то виноватой, хотя ничего еще не делала, а ученики слева и справа от меня притихли, глядя на мужчину.

Тут он прокашлялся и произнес заученную речь – о том, какая нам выпала честь, как мы должны ее ценить и усердно учится. Нам такую речь говорили чуть ли не каждый день все наставницы, добавляя, что они нас "вырастили" и мы должны это ценить. Я делала вид, что слушаю, преданно тараща глаза на наставника, а вот И Мин самым настоящим образом подремывал, спрятавшись за спиной высокого парня впереди него.

Затем наставник Фэн Гуанчжи вдруг выбросил руку вперед, и с его ладони сорвался ярко-голубой, сотканный из чистой энергии знак, сочетающий в себе и иероглифы, и какие-то еще линии, и совсем непонятные элементы. Знак застыл в воздухе и, повисев с пару мгновений, медленно истаял. По рядам учеников пробежал возбужденный гул, и даже И Мин проснулся и с восхищением уставился на наставника.

Я и сама, встрепенувшись, едва не открыла рот от удивления – вот это да! Я даже не заметила, как он успел его соткать – как будто в пустой ладони мгновенно возник сияющий голубой знак.

После столь эффектного начала наставник довольно провел рукой по наполовину седой бороде и звучным голосом продиктовал:

– Записываем: первый тип знаков – простейшие знаки первого порядка. Как известно, цель существования заклинателей – это защита людей от темных созданий, и все заклинания так или иначе уничтожают тьму. Знак Чэн, который вы сейчас видели, может развоплотить мелкую нежить, вроде нестабильного призрака, блуждающего огонька или неразумное темное образование – например, темную паутину. То есть, знак сжигает созданий первого класса. Знак первого класса для уничтожения созданий первого класса, знак второго класса – для созданий второго класса, это всем понятно? Кстати, повторите классы темных созданий, завтра спрошу.

Кто-то горестно вздохнул. Ничего не поделаешь, когда на тебя несется из-за угла что-то непонятное, самое важное – это разобрать, каким его шарахнуть заклинанием. Если, конечно, ты не владеешь универсальными заклинаниями, которые были во всех кланах – но их преподают старшекурсникам, которые уже обладают достаточной силой и умениями, чтобы их создать.

Все, кто собрался здесь, выросли в каком-то клане и получили домашнее образование, поэтому не было нужды обучать нас с самых азов: достаточно было просто заставить что-то повторить и потом проверить знания. Заклинатели рождались только в семьях заклинателей, и поэтому крестьянский сын, каким бы он не был выдающимся талантом, никогда не сможет овладеть магией стихий и стать заклинателем – если только в его роду не затесался заклинатель, конечно.

После того, как наставник продиктовал домашнее задание (прописать две страницы знака Чэн – перед тем, как учиться создавать знак из энергии, нужно было сначала научиться писать его тушью на бумаге), он отправил нас на тренировочную площадку, к наставнику Фэн Хаосюаню.

– А почему наставник Фэн Гуанчжи не обучает нас владению мечом сам? – шепотом спросила я у И Мина, когда мы гуськом потянулись из класса на полигон.

– Ты что, ему же несколько сотен лет, – снова поразился И Мин моей неосведомленности и постучал меня пальцем по лбу. – К тому же он помогает главе клана советами, наверное, занят.

Я задумчиво покивала. Обычно в клане все обучение ведет один наставник, самый уважаемый и знающий человек, тот, кому доверено его будущее – но в клане воздуха все было немного по-другому. Впрочем, как и в нашем клане – каждая наставница выбирала себе по несколько учениц, и они гуськом ходили за ней от пациента к пациенту, слушая наставления и помогая в лечении, а вечерами зубрили учебники. По-другому в нашем клане было никак – вряд ли бы заболевший человек обрадовался, если бы к нему вломился шумящий класс из тридцати учениц. А небольшую группку они еще как-то терпели.

Тут мы дошли до тренировочной площадки, круглого утоптанного участка земли, частично скрытого от яркого солнца кронами деревьев, и разговоры пришлось прекратить. Наставник Фэн Хаосюань, молодой энтузиастичный педагог приятной наружности, выдал нам по палке и показал движение, которое нужно было отрабатывать. Один из учеников, Шуй Ли из клана воды, который на простое занятие вырядился так, словно собрался на прием к императору – с его пояса свисали нефритовые подвески и золотые цепочки, а руки были украшены браслетами с драгоценными камнями и вычеканенными символами чуть ли не до локтей, крикнул:

– Да я с детства тренировался с лучшим мечником моего дяди! Я не буду тратить время на игры с палкой!

– Он – племянник главы клана воды, – шепнул мне на ухо И Мин, который знал и это. Интересно, есть ли что-то, что этот любопытный лис не знал?

– Что ж, – наставник окинул Шуй Ли расслабленным взглядом и кинул ему настоящий меч, один из тех, что были аккуратно сложены на специальных стойках, ожидая прихода старших учеников, которым было дозволено тренироваться с ними, – попробуй хотя бы достать меня, и тогда можешь не ходить на занятия.

Сам наставник взял в руки все ту же палку и неподвижно встал к середине тренировочной площадки. Шуй Ли покрутил меч в руках, оглядываясь на своих товарищей, и я мысленно посоветовала ему бросить его на землю и извиниться. Разве он не видит, как в глазах наставника проскальзывают опасные искорки, как уверенно его руки сжимают палку, как расслаблена его поза – но при этом он стоит так, что может в любой момент уклониться от нападения, или, наоборот, занести руку и атаковать сам?

Шуй Ли, видимо, не привык думать прежде, чем делать, потому что он облизал губы, и, решившись, с поднятым мечом побежал на стоявшего в центре площадки мужчину. Я на миг зажмурилась, чтобы не видеть позора своего одноклассника – и, когда открыла глаза, он уже сидел в пыли, ошалело хлопая глазами и не понимая, как так получилось. Его меч валялся в другой стороне, а наставник все так же расслаблено стоял в центре и посвистывал, разглядывая птичек на дереве.

Однако Шуй Ли был не из тех, до кого быстро доходит, и он, подняв меч, попытался напасть на наставника Хаосюаня еще дважды, пока наконец не признал поражение и не ушел с площадки. Больше он не спорил, и мы, разбившись на пары, весь урок замахивались друг на друга палкой и отбивали ее. И Мин встал напротив Ю Шина, поэтому мне пришлось отрабатывать удар с каким-то громилой из клана земли, который сам был похож на гору, и после занятия у меня ощутимо ныли руки. Да уж, это не с девочками тренироваться…

После обеда я занялась домашним заданием и повторением классов темных созданий, а потом, выбрав момент, когда все, утомленные жарой, разошлись по комнатам, проскользнула в купальню и быстро сполоснулась, спрятавшись в укромном уголке и завесив его простыней. Помыться мне удалось быстрее, чем сгорела половину курительной палочки на треноге в углу, но за это я время я перенервничала так, что руки потом тряслись еще целый час. Если бы кто-то зашел, пока я мылась, то меня бы тут же выгнали – женщин в клан не допускали. Может, мне мыться ночью? Когда все спят? Наверное, это лучше, чем спешно обливать себя из ведра и впопыхах натягивать одежду на мокрое тело, скача на одной ноге и не попадая в штанины.

Вечером, добросовестно прописав две страницы знака Чэн, я отправилась на ужин, который был таким же вкусным, как и вчера, и состоял из красного тофу в приправах, блюда "три земных свежести"[5] и свежих огурцов с соусом. Весь ужин И Мин заговорщицки мне подмигивал и громким шепотом намекал, как мы сегодня "отметим".

– Тихо ты! – возмутилась я наконец. Понять, что мы что-то замышляем, смог бы даже слепой и глухой, и ученики, сидящие за соседним столиком, уже подозрительно на нас косились. Кроме этого, я постоянно чувствовала между лопаток чей-то пристальный изучающий взгляд – но, резко обернувшись, никого не заметила. Прямо за мной была раскрытая дверь в столовую для наставников и верхушки клана – но кому бы понадобилось наблюдать за мной оттуда? Не наставникам же, журавлю нет дела до прыгающих под ногами воробьев.

Пожав плечами, я быстро доела и поспешила покинуть столовую.

Стоило мне вернуться в свою комнату, как через несколько минут в ней, словно из-под земли, появились И Мин и Ю Шин. Заговорщицки улыбнувшись, И Мин вытащил из-за пазухи белую керамическую бутылку «Нектара небожителей», такую же, как у меня, и кулёк засахаренного боярышника, нарезанного тонкими пластинками. Ю Шин нёс под мышкой круглые подушки для сидения. Широко улыбнувшись, я сделала приглашающий жест в сторону столика, на котором были расставлены бутылки, маленькие керамические стаканчики и тарелочка с маринованным арахисом в соленой коричневой шкурке.

Восхищенно присвистнув, И Мин по хозяйски плюхнулся на пол перед столиком – верный Ю Шин ловко подсунул под него подушку, так что он приземлился на неё, а не на твёрдые доски пола – и раскупорил первый керамический сосуд. От протянутого мне стаканчика в нос шибануло противнейшим запахом, и я в ужасе замерла. Надо было потренироваться пить заранее, как же я не догадалась! Если бы я привыкла к этому запаху раньше, может, он бы не вызвал такого отвращения[6]?

И Мин меж тем втянул ноздрями воздух над своим стаканчиком и продекламировал, блаженно жмурясь:

– Божественный вкус вина, что может быть приятнее?

С друзьями, что пьют до дна, он еще ароматнее!

С этими словами он лихо опрокинул стаканчик внутрь себя и крякнул от удовольствия.

Не так все плохо, должно быть, – подумала я и последовала его примеру. Внутренности обожгло огнём, и на глазах выступили слезы. Я закашлялась, судорожно хватая ртом воздух, как выкинутая на берег рыба.

– Ты что, первый раз пьёшь? – встревожился Ю Шин, хлопая меня по спине.

– Нет, – просипела я, с трудом восстанавливая дыхание. – Просто не ожидал, что будет так… вкусно.

– Это же «Нектар небожителей», конечно, вкусно! – обрадовался И Мин и налил по второй. Я с ужасом смотрела на всунутый в мою руку стаканчик и не представляла, как заставить себя выпить его пахучее содержимое, уже зная его вкус. До первого глотка я могла хотя бы предаваться иллюзиям.

– За нашу дружбу! – громко крикнул И Мин, и, спохватившись, перешёл на шёпот: – Мы прикончим все бутылки, что у нас есть, в знак того, что мы стали тремя собратьями по клану! Вот ты, Бай Лин, – И Мин обернулся ко мне, – в каком месяце родился?

– В мае, – наобум сказала я. Когда я родилась, никто не знал, включая меня – я была сиротой, которая ничего не помнила из своего детства, и наставницы в клане смогли лишь примерно установить мой возраст – когда какие-то крестьяне привели меня в поселение Белый лотос, мне было лет двенадцать. – А что?

– А я в феврале, значит, я старше. Но ты все равно зови меня по имени, по-простому, и Ю Шина тоже, он не против, – щедро предложил И Мин, и я согласно кивнула. Действительно, к чему церемонии между однокашниками?

Ловко распределив содержимое по стаканчикам, И Мин сдвинул наши руки вместе, так, что стаканы соприкоснулись и жидкость плеснула через край, а затем лихо опрокинул стаканчик в себя.

С грехом пополам выпив и второй стаканчик, я побыстрее засунула в рот пригоршню боярышника, чтобы перебить послевкусие. Свет внезапно стал ярче, а предметы, наоборот, окутались легкой дымкой. Я расслаблено улыбнулась.

– Вот это другое дело! – обрадовался И Мин и заработал челюстями, поглощая арахис. – А то морщится он тут, как будто первый раз вино унюхал.

– Нет? Не первый, – я погрозила ему пальцем. Язык почему-то заплетался. – Я каждый день…ик…пью….Могу по бутылке, могу по две…

Из наблюдений в гостинице мне было ясно, что когда мужчины собираются за столом, то они начинают перечислять, сколько вина могут выпить, называя ужасающие цифры. Я вот выпила всего два стакана и уже лыка не вяжу, неужели кто-то и вправду за один присест уничтожает целый ящик?

– Так вот какие у нас новые адепты, – раздался за моей спиной холодный, как ледник в горах, голос, и кто-то за шкирку вздернул меня на ноги. Пошатываясь, я обернулась и уткнулась взглядом прямо в расшитые серебром бледно-голубые одежды лучшего адепта клана Фэн – Фэн Хая.

[1]Youtiao – жареная в масле полоска теста, что – то вроде длинного пончика без начинки. Традиционное блюдо, которое в Китае едят на завтрак, запивая соевым молоком. Вкусно, но сколько же там масла!!

[2] С 7 до 9 утра по древней китайской системе исчисления времени. 1 час был равен 120 минутам.

[3] С 9 до 11 утра

[4] Яо – очень страшная китайская нечисть, обладающая значительными возможностями. Что-то вроде помеси оборотня с вампиром и призраком.

[5] Жареная с баклажанами и сладким перцем картошка

[6] Китайский алкоголь может быть очень крепким (около 67 %) и запашистым. Сами китайцы говорят, что он "ароматный".

Глава 3

И Мин и Ю Шин, сориентировавшись, мигом дали деру: один выскочил в дверь, а второй ловко выпрыгнул в окно, невзирая на свои внушительные габариты. Наверное, страх придал ускорения.

Под влиянием алкогольных паров я уже была не в состоянии мыслить здраво, и Фэн Хай показался мне совсем нестрашным. Нежно улыбнувшись, я отозвалась:

– Господин Фэн Хай, мы же мужики. Мужики, они такие – постоянно пьют. Вы же тоже мужик, должны знать, какие мы – мужики…

Нежно прекратить говорить «мужики» – шепнула чудом оставшаяся трезвой часть сознания, отвечающая за самосохранение, и, в последний раз шепнув «мужики», я наконец замолчала.

Фэн Хай бросил на меня полый отвращения взгляд и разжал руку, отчего я кулем свалилась к его ногам. Затем он окинул взглядом стол – стаканчики, расплескавшееся вино, разбросанные скорлупки от маринованного арахиса. Я порадовалась, что две нераспечатанные бутылки куда-то подевались – наверное, ловкий И Мин успел незаметно припрятать их под кровать.

– Что ж, – неожиданно произнес Фэн Хай, и, подобрав полы ханьфу, сел за стол, – если тебе так хочется выпить, то пей.

Я вскинула на него удивленные глаза. Что значит «Пей»? Он смотрел на меня серьезно, и в его бесстрастном взоре не читалось абсолютно никаких эмоций. Одной рукой заклинатель приглашающее указывал на подушки напротив него, где недавно сидели И Мин и Ю Шин, и где до сих пор стояли их стаканчики.

Не совсем понимая, шутит он или нет, я тем не менее послушно села за стол и вопросительно взглянула на мужчину. В его руке оказался выуженный из лужи на столе стаканчик, и, наполнив его до краев, заклинатель протянул его мне.

Я приняла его обеими руками, как того требовала вежливость, все еще неверяще глядя на Фэн Хая. Это, должно быть, какая-то ловушка! Пить при нем никак нельзя – накажет.

– Пей, – жестко приказал Фэн Хай и выжидающе на меня посмотрел.

– Я не могу, – пискнула я. Пить крепчайший алкоголь и так не хотелось, а делать это на глазах лучшего адепта клана, блюстителя дисциплины, было совершенным безумством.

– Можешь, – с нажимом отозвался он и перевёл взгляд на стену. – Ты же хотел выпить? Вон как приготовился – купил в городе вино, затащил его в гору, спрятал… Вот и пей… мужик. Всю бутылку.

"Мужик" прозвучало несколько насмешливо, но я не обратила на это внимания, с ужасом глядя на бутылку на столе.

Она почти полная! Да я умру после половины!

– Я не могу пить в одиночестве, – попыталась выкрутиться я, надеясь, что Фэн Хай возьмёт на себя хотя бы половину. – Это некультурно.

– Тебе уже поздно думать о том, что культурно и что нет, – "утешил" меня Фэн Хай и еще раз повелительно произнёс: – Пей! А не то придётся будить наставников и просить назначить тебе наказание.

Угроза возымела действие, и я, морщась, выпила. Фэн Хай тут же наполнил стаканчик заново и протянул мне обратно. Я прикончила и этот, мрачно гадая, позовёт ли он лекаря, если мне станет совсем дурно, и можно ли умереть от бутылки «Нектара небожителей».

После третьего стаканчика язык у меня развязался, и я начала задавать заклинателю вопросы, которые он элегантно игнорировал, и заваливаться вбок, отчего Фэн Хаю периодически приходилось протягивать руку и возвращать меня в вертикальное положение. От его руки, касавшейся моего плеча, расходилось невидимое напряжение – в его теле было столько энергии воздуха, что она вырывалась наружу и волнами расходилась вокруг. От этого находиться с ним рядом было немного неуютно и тревожно. Интересно, есть ли у него друзья?

Так как я выпила уже достаточно, чтобы перестать думать перед тем, как говорить, но недостаточно, чтобы потерять возможность членораздельно разговаривать, я напрямую спросила его:

– Шисюн[1], ты такой грозный. А у тебя есть друзья или тебя все боятся?

Не знаю почему, но мой вопрос его развеселил.

– Есть, – сообщил он, и тут же задал ответный вопрос: – А у тебя?

– Раньше не было, – в приступе пьяной откровенности сообщила я. – Ни одного. А теперь вот целых два появилось.

Это была сущая правда – друзей у меня раньше не было, потому что я никогда не общалась близко с мужчинами. А вот подруги были – и по одной, самой близкой, я сейчас очень скучала.

– Зато у меня есть подружка, – доверительно сообщила я Фэн Хаю, наклоняясь к нему и с большим трудом удерживая равновесие, чтобы не упасть на него. – Она сама лучшая! А у тебя есть подружка?

На лице Фэн Хая отразилось замешательство, и я вдруг поняла, что я переодета в парня. Наверное, он решил, что я хвастаюсь своими любовными победами – мужчины же только этим и занимаются, когда не пьют. Ну или заманивают в свои сети невинных девушек, заманивают. Так, по крайней мере, говорила наставница…. Так что не притворяйся белой овечкой, Фэн Хай! А замешательство у него на лице, наверное, оттого, что ему нечем хвастать.

– Не переживай, – я все-таки упала на заклинателя, и он поднял меня обратно в сидячее положение, прислонив для устойчивости к стене, – ты вроде не страшный, обязательно понравишься какой-нибудь девушке!

Мне вдруг до слез стало жалко одинокого заклинателя, у которого даже нет подружки, и я громко всхлипнула. Фэн Хай, который после моих утешений побелел от бешенства, молча подал мне еще один наполненный стаканчик, и, осушив его, я наконец-то отключилась.

Сознание возвращалось рывками. Вот я обнаружила, что лежу на чем-то мягком – вероятно, кровать. Потом я поняла, что в глаза бьет яркий утренний свет. И вдруг, в одно мгновение, вспомнила, что вчера выпила боги знают сколько при Фэн Хае и неизвестно что ему наболтала, и резко села в постели.

Я лежала в своей собственной кровати прямо в одежде. Мутило так, что комната вокруг плыла, и сидящий напротив в позе лотоса мужчина медленно двигался, изгибаясь, как гигантский змей. Моргнув, я собрала образ Фэн Хая в одного человека, и тут он открыл глаза.

– Проснулся, – невозмутимо произнёс он и потряс белым кувшином с алкоголем, в котором еще что-то булькало. – Допивай давай.

Это я уже вынести не смогла, и, слетев с кровати, ветром пронеслась за дом в ближайшие бамбуковые кусты, где привалилась к стене, судорожно вдыхая прохладный утренний воздух в попытке обуздать бунтующий желудок. Дурнота медленно отступила, и я, держась за стену, тупо наблюдала за приближающимся силуэтом в развевающихся одеждах. Просто какой-то дух алкогольного возмездия!

Приблизившись, он произнёс только одну фразу: «Не пропускай занятия!», и, вылив на землю оставшиеся две бутылки вина – все-таки нашел их – удалился. Я, с облегчением от того, что он наконец ушёл, закрыла глаза и, отлепившись от дерева, побрела в купальню, чтобы почувствовать себя немного более человеком и немного менее трупом.

Как это часто бывает с теми, кого наказали, вместо того, чтобы преисполниться раскаяния за свои поступки, я наполнилась ненавистью к карающей длани. Фэн Хай! Равнодушный заклинатель, от которого у младших учеников стыла кровь в жилах, у меня он вызывал только приступы клокочущей злости каждый раз, когда я о нем вспоминала. И, по непонятной причине, приступы тошноты – наверное, потому, что из-за него мне сегодня было так плохо.

Занятия сегодня прошли, как в тумане. Я тупо смотрела перед собой стеклянными глазами и даже не пыталась записывать, а И Мин и Ю Шин, севшие по обе стороны от меня, кидали на меня обеспокоенные и виноватые взгляды. Сосед спереди подозрительно принюхивался, пытаясь определить, от кого исходит запах перегара, а слова наставника отдавались в голове болью, словно с каждым звуком туда забивали гвозди. Хорошо хоть, наставник Фэн Гуанчжи не спросил меня, когда проверял классы темных созданий.

Наконец мучение окончилось, и, подпираемая с обеих сторон соучениками, я побрела в сторону общежития.

– Выкладывай, – потребовал И Мин, едва мы отошли подальше от любопытных ушей одноклассников.

– Вы меня бросили! – я обвиняюще ткнула пальцем ему в лицо, – смылись и оставили меня прямо в пасти тигра!

– Прости! – повинился он. – Мы хотели за тобой вернуться, но попали в руки дежурного, и он запер нас в сарае за брождение по ночам, а там дверь такая, что не вышибешь. Вон, Ю Шин так об нее бился, что весь бок ободрал!

Ю Шин принялся с готовностью разматывать пояс ханьфу, чтобы продемонстрировать мне свой бок, но я в ужасе замахала на него руками. Обойдусь без вида полуголых мужчин, пусть даже это собратья по учебе.

– Так что он придумал? Заставил стоять перед храмом предков или писать строчки? – спросил И Мин.

– Нет, – я помотала головой и прикрыла глаза, потому что мир мотался следом за головой. – Он заставил меня пить.

– Что пить? – не понял И Мин.

– «Нектар небожителей», – мрачно пояснила я. – Всю бутылку. Одну я выпил, а две другие он сегодня вылил на землю.

– Вылил? – изумленно переспросил И Мин, не в силах поверить, что кто-то мог решиться на такое кощунство. – Вот варвар!

Ю Шин, оказавшийся более сострадательным товарищем, поглядел на мой зеленый цвет лица и, метнувшись на кухню, мимо которой мы как раз проходили, вынес мне печеный батат, липкий и горячий, покрытый потеками запекшегося сладкого сока. Он разломил его пополам, и из плотной серой шкурки вырвалась оранжевая мякоть и пар.

– Нужно покушать! – обеспокоенно заявил он и, едва я открыла рот, чтобы возразить, ловко заткнул возражения бататом. Вздохнув, я прожевала кусочек и с удивлением обнаружила, что после еды и вправду стало немного полегче.

– Ничего, – схватив меня за рукав, заговорщицки прошептал И Мин, – я схожу в город, куплю еще вина, и в этот раз мы обязательно…

– Нет, без меня! – я в ужасе замахала руками с недоеденным бататом. – С меня хватит алкогольных приключений…Пойду я лучше посплю.

Однако я зря решила, что на этом последствия того, чтоФэн Хай поймал меня за нарушение правил, будут исчерпаны. Я шла в свою комнату, отказавшись от обеда и мечтая упасть на кровать и проспать хотя бы пару часов, и мысленно перебирая, какие задания мне нужно будет сделать на завтра – нам задали сочинение и чтение древнего заумного текста – как, подойдя к двери, вдруг заметила, что она открыта.

Вор! Меня прошибло холодным потом. Может, кто-то из города? Нет, какой безумец осмелится забраться в именитый клан заклинателей…Наверное, кто-то из учеников или слуг…А вдруг он найдет мои бинты и травы и что-то заподозрит?

– Стой, воришка! – выкрикнула я, рывком распахивая дверь и выставляя перед собой недоеденный батат за неимением другого оружия.

Фэн Хай, стоящий у окна, и два незнакомых адепта, схватившиеся за мой матрас, подняли на меня удивленные взоры. Переглянувшись, адепты расхохотались, и, скомандовав "Раз, два, взяли!" самим себе, подняли мой матрас и куда-то его потащили.

Онемев от подобного произвола, я смотрела на то, как они выносят матрас в дверь и даже безропотно посторонилась, пропуская их.

– Шисюн, – осторожно произнесла я, и он наконец-то оторвал взгляд от чего-то интересного за окном и посмотрел сначала на батат, который я тут же спрятала за спину, и только потом – на меня, – зачем они забрали мой матрас?

– Потому что ты переезжаешь, – спокойно отозвался он. – В мою комнату.

Батат выпал из моих ослабевших пальцев и покатился по полу.

– А где будешь жить ты, шисюн? – я все еще надеялась, что это какая-то шутка и сейчас он расхохочется, как злодей из пьесы, и, хлопнув рукавом, исчезнет из моей комнаты.

– Там, где жил до этого. Чему ты так ужасаешься? – склонив голову, Фэн Хай внимательно наблюдал за моим лицом, отражавшим всю гамму обуревавших меня эмоций. – Ты же сам вчера жаловался, что не знаешь, как должен вести себя достойный мужчина. Вот и поживешь со мной, понаблюдаешь.

– Я такое говорил? – переспросила я онемевшими губами. – А что еще я говорил?

– Что рос среди женщин и у тебя не было примера мужчины, некому было тебя научить, как должен себя вести мужчина, – перечислил заклинатель, загибая пальцы, и я привалилась к дверному косяку, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Все, провал… Что еще я успела наговорить?

К моему еще большему ужасу, я действительно начала смутно припоминать, как, рыдая и утирая слезы широким рукавом Фэн Хая, жалуюсь ему, что не было у меня ни отца, ни брата, ни дяди, а он брезгливо отодвигается от меня, пытаясь выдрать из моих пальцев свое одеяние.

– И как ты жил в гостинице рассказал, и про список "мужских качеств", – тут Фэн Хай помахал извлеченным из-за спины листом, и, хоть я и была в полуобморочном состоянии, но все же разглядела свои записи. Первым пунктов в них шло "Настоящий мужчина должен пить".

– Ты что, шарил в моих вещах? – слабо переспросила я.

– И нашел не только это, – без тени смущения отозвался Фэн Хай, и в его второй руке возникли два мешочка, аккуратно перевязанные ленточкой. – Что это, о юный наркоман?

Он потряс мешочками, и я, бросившись вперед, уже было схватила их, как заклинатель задрал руку вверх, сделав их для меня недосягаемыми. Он был гораздо выше меня, и я посчитала ниже своего достоинства прыгать и пытаться их достать. К тому же он не зря носил светлые одежды – если Фэн Хай решит не отдавать мне мешочки, то мне их не видать, как своих ушей.

Заклинатель нахмурился, и на его переносице обозначились легкие морщинки недовольства.

– Это лекарство, – слабо отозвалась я, сжав руки перед собой и отступая на шаг – пытаясь забрать свои свертки, я встала слишком близко и едва не касалась груди заклинателя носом. От него едва уловимо пахло морозом, – У меня всегда был перекос энергий, и лекарь прописал мне травы для усиления энергии ян.

– Я вижу, что у тебя слабый ян, – согласился Фэн Хай. – Но что вот это за чудо-трава?