Текст книги "Сияние полуночи (СИ)"
Автор книги: Алиса Жданова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Богиня, за что мне это… Он разбирается в травах! Безошибочно отделив один мешочек – именно тот, в котором содержался сбор для подавления женской энергии инь – он бросил его мне, а затем поднес к своему лицу второй мешочек.
– Что-то для контроля сознания, настроения…Не совсем понятно, что это за травы, – задумчиво произнес он. – Рассказывай, адепт Бэй Лин, что это?
Это был провал, полный провал. В мешочке был насыпан специальный сбор, который принимали все ученицы клана Белого Лотоса по утрам – по чуть-чуть, всего щепоть, но это было обязательно. Наставницы объясняли, что он "от нервов", "для сохранения способностей", и "много будешь спрашивать – отправлю чистить картошку".Как верная последовательница своего клана, я запаслась мешочком побольше и набрала себе порошка на год вперед перед тем, как отправиться сюда.
– Травы. для успокоения… – сглотнув, соврала я. – Я плохо сплю, вот и пью такой сбор. Мне он нужен, отдай!
– Плохо спишь – значит, мало устаешь, – не согласился Фэн Хай. – Человек должен правильно выстроить свою жизнь, и тогда ему не нужны будут ни тонизирующие средства, ни успокоительное.
– Вы же тоже принимаете травы! – обвиняюще бросила я. – Весь клан Фэн пьет за завтраком какой-то порошок, и тоже схожего свойства!
В столовой те адепты, что не приехали издалека, а выросли тут, в воздушном клане, и носили фамилию Фэн, засыпали что-то в свои стаканы и выпивали каждое утро. На мой вопрос И Мин пожал плечами и сообщил, что это – что-то для концентрации. Ну или для расслабления, он точно не помнит, – и переключился на тушеную капусту перед ним, занимавшую его гораздо больше привычек клана Фэн.
– Если вам позволено выпивать лекарства, влияющие на сознание, но почему мне нельзя? – резонно спросила я и уже мысленно улыбнулась своей победе – но рано.
Мне наконец-то удалось пробить ледяную корку равнодушия, сковывавшую старшего адепта Фэн Хая, наверное, с пеленок, и его глаза опасно сузились. Сообразив, что в пылу ссоры я опять подошла слишком близко и сейчас стояла всего в паре пальцев от заклинателя, я, сглотнув, отодвинулась.
– Хорошо, – медленно отозвался он, и я не поверила своим ушам – неужели он оставит мне мои травы? – Если уж я взялся показывать пример, то покажу. Раз я заберу твои травы, то и свои пить не стану, – с этими словами он развернулся и под мой прерывистый вздох высыпал содержимое второго мешочка на клумбу под окном, прямо на пышные азалии.
Повернувшись ко мне, он бросил пустой мешочек мне в руки и, скомандовав:
– Собирай вещи и марш в мою комнату! С этого мига ты живешь там! – стремительно вышел. В коридоре послышался шум и топот – видимо, адепты, увидев его, неожиданно появившегося в коридоре, бросились врассыпную.
[1] Шисюн-старший брат по клану, вежливое обращение. Обращаться по имени к старшим в Китае считалось (и считается) очень невежливым.
Глава 4
Понурившись, я достала из-под кровати свой вещевой мешок, и, один за другим выдвигая ящички шкафчика, принялась вытаскивать и складывать все мелочи, что успела туда положить. Все мои вещи лежали на своих местах – да Фэн Хаю нужно шпионом подрабатывать, обыскал мой шкаф так, что не сдвинул ничего ни на волос. Дойдя до последнего ящичка, в котором лежали бинты, я со стоном сползла по стене – и как я буду жить с мужчиной? Как я буду при нем переодеваться и обматываться бинтами? А если он ходит по комнате голым? Хотя это же Фэн Хай – наверное, он и спит в полном парадном облачении, с мечом и кодексом заклинателей в обнимку.
Страдать на полу больше не было смысла – все равно когда-то придется покинуть свою маленькую отдельную комнату и переселиться к Фэн Хаю, и, подхватив вещи, я понуро побрела на поиски его жилища.
Первый же встречный старший адепт, хоть и окинул меня подозрительным взглядом, но все-таки указал, где живут старшие ученики. Фэн Хай, будучи младшим братом главы клана, мог бы жить и в резиденции клана – высокой башне в центре долины, окруженной вечноцветущим персиковым садом. Однако в клане были свои правила, и все ученики жили в общежитии. Говорят, даже брат Фэн Хая, который стал главой клана раньше, чем закончил обучение, жил с другими адептами, пока не получил право носить белые одежды.
Найдя комнату старшего адепта Фэн Хая, что было не сложно – табличка с его именем была приколочена к двери – я зашла внутрь и невольно замерла в восхищении. Комната была раз в пять больше моей – неужели у всех старших учеников такие хоромы? По разным углам комнаты стояли две кровати, скрытые белыми тонкими пологами от комаров, посередине находился низкий столик с изящным и дорогущим на вид гуцинем[1] и письменными принадлежностями. Возле стены нашлось место дляшкафа, заваленного свитками, а в дальнем углу виднелся загороженный ширмой проем. Не может быть! Подойдя ближе, я заглянула за ширму и, бросив на пол свой мешок, беззвучно захлопала в ладоши – да у Фэн Хая тут личная купальня! В небольшой примыкающей комнате прямо в полу был устроен совсем крошечный каменный бассейн – наверное, вода из горячих источников по каким-нибудь трубам поднималась прямо сюда. Личная купальня, какая немыслимая роскошь!
Может, не все так плохо? – подумала я, и, улыбнувшись, направилась раскладывать вещи. Зато мне не нужно будет мыться по ночам – просто буду выбирать время, когда у Фэн Хая занятия или тренировки. Спрятаться от одного человека все-таки проще, чем выбрать время, когда ни одного из двадцати учеников первого курса нет в общей купальне.
Разложив вещи, я сразу же подошла к кровати, куда уже был небрежно брошен мой матрас и одеяла, и первым делом проверила, задергивается ли полог на кровати. Полог задергивался, но был каким-то слишком прозрачным. Отойдя туда, где была кровать Фэн Хая, я с сожалением убедилась, что полог может защитить только от кровососущих насекомых, но не от чужих взглядов – со своего места я могла прекрасно разглядеть и собственную подушку, и одеяло, и брошенную на кровать расческу. Что же делать? Ладно, буду переодеваться ко сну в купальне и потом быстро бежать под одеяло. Ну или ждать, пока Фэн Хай уснет, а потом уже разматывать бинты и ложиться спать – не спать же в них, я и так еле дышу из-за тугих, сковывающих движения повязок. Надеюсь, он рано ложится спать. Или, что еще лучше, и вовсе не ночует в комнате – может, у него подружка в городе? Вот у нее пусть и спит.
Однако теплым объятиям подружки Фэн Хай предпочел мое общество и вечером, сразу после ужина, появился в комнате. За ужином я в красках расписала одноклассникам, что Фэн Хай решил лично меня перевоспитать и переселил в свою комнату, и от своего рассказа мне самой же стало в два раза обиднее, так что сейчас я не удостоила его и единым взглядом и продолжила прописывать знаки под светом масляного светильника. Сегодня нужно было выучить знак второго порядка Чоу, и я старательно водила кисточкой по бумаге, не поднимая головы.
Фэн Хая мое прохладное обращение нисколько не тронуло – он спокойно прошел вглубь комнаты и зашуршал чем-то у своего шкафчика, и я с запозданием подумала, что не мне тягаться в холодности с этим замороженным типом. Да он и глазом не поведет, даже если я не скажу ему ни слова за весь месяц!
– Тут неправильная черта, – произнес предмет моих дум прямо над моим ухом, и, подпрыгнув, я дернула кисточкой, с которой тут же упала капля туши, поставив кляксу прямо посередине уже почти дописанного задания.
– Шисюн! – прошипела я, и, скомкав лист, достала новый и начала все заново. Как бы я не злилась, но называть его по имени мне даже не пришло в голову – он и так думает, что я алкоголик и наркоман, незачем казаться еще и неучтивым человеком. Фэн Хай в ответ на мое шипение только хмыкнул и отошел, а потом устроился напротив меня с книгой, переложив гуцинь на шкаф. Так и прошел наш вечер – в молчании, каждый за своим занятием. На удивление, его присутствие не напрягало и не раздражало – по крайней мере, когда он не пытался напоить меня и не рылся в моих вещах. Мне даже было спокойнее с ним, чем одной – наверное, потому, что я никогда не жила одна: сколько я себя помню, я всегда делила комнату с несколькими девочками, и в первую ночь в клане Фэн мне было немного непривычно оттого, что я не слышала рядом ни чужого дыхания, ни чьего-то бормотания во сне.
Однако идиллия продолжалось недолго – бросив взгляд за окно, Фэн Хай решительно захлопнул книгу и, подойдя к своей кровати, принялся спокойно раздеваться и складывать вещи на стул. Я не сразу сообразила, насколько далеко он собирается зайти, и, случайно подняв глаза и увидев перед собой голый торс заклинателя, в ужасе закрыла глаза руками и отвернулась.
– Ты чего? – Фэн Хай, судя по звуку шагов, обошел меня и остановился прямо передо мной. – Бэй Лин?
Слегка раздвинув пальцы, я увидела удивленное лицо заклинателя, который стоял передо мной в одних штанах и совершенно не испытывал при этом смущения, и в ужасе сдвинула пальцы обратно.
– Бэй Лин, у тебя все лицо в туши, – спокойно произнес Фэн Хай, и, схватив мои ладошки, отвел их от лица. – Иди умойся, пока она не высохла.
Конечно, в туши, я так торопилась закрыть глаза руками, что мазнула кисточкой поперек щеки. Увидев склонившегося надо мной заклинателя, по прежнему возмутительно неодетого, я зажмурилась и отпрыгнула, чувствуя, что краснею, как помидор.
– Сам иди мойся, шисюн! – возмущенно добавила я и залезла в свою кровать, с шумом задернув занавеску.
– Я что-то пропустил? – поинтересовался Фэн Хай. – В твоих бумажках где-то было написано, что настоящий мужчина не моется и ходит с лицом, перемазанным чернилами, как поросенок?
– Там написано, что настоящий мужчина не бродит в полуголом виде перед посторонними! – обвиняющим тоном отозвалась я.
– Мелкий Лин, ты как девчонка, – в его голосе послышалось раздражение. – Хорошо, что я переселил тебя в свою комнату – может, еще успею перевоспитать. А то с такой чувствительностью ты сбежишь с первого же задания – нежить, знаешь ли, не всегда соблюдает весь церемониал, и если ты зажмуришься и спрячешься в уголке, то можешь пострадать сам и подвести свою группу.
– Нежить не будет разгуливать передо мной без верхней одежды, – не согласилась я. Да когда он уже отстанет от меня и уйдет купаться? Желательно прямо в одежде.
– Вообще-то нежить иногда разгуливает не только без одежды, но еще и без кожи, мышц и каких-нибудь лишних частей тела, – отозвался заклинатель, и, видимо, устав со мной препираться, наконец-то скрылся за ширмой. Следом раздался легкий плеск воды и стук баночек с мыльным порошком, ароматными маслами и солями, в ряд стоящих на полке купальни.
Выдохнув, я без сил откинулась на постель. Всего несколько часов живу в этой комнате, а Фэн Хай уже заподозрил, что я девчонка! Конечно, он сказал это в пылу ссоры, но если сейчас, через пару дней после знакомства, он делает такие предположения не всерьез, то потом может и вправду догадаться. Нужно съехать отсюда, срочно и быстро….
Без его позволения уйти я не могу, значит, я должна сделать так, чтобы он сам меня выгнал. Надо подумать, что такого я могу сделать, чтобы не вылететь из клана, но вылететь из этой комнаты? Что любит и не любит Фэн Хай? Если узнаю его слабые места, то смогу раздражать его так, что он сам поможет мне перетащить вещи, лишь бы я ушла и оставила его наслаждаться своей спокойной скучной жизнью в одиночестве.
Любит… он любит… наверное, тренировки и свой меч… Тут в голове всплыл образ заклинателя с обнаженным торсом, с бугрящимися под гладкой кожей мышцами, и я с размаху хлопнула себя по лбу, чтобы выбить эту картинку из головы.
– Комар, – мрачно пояснила я удивленному Фэн Хаю, который как раз вышел из купальни и шел к своей кровати. Тот, устав сегодня от моей неадекватности, ничего не ответил.
Нужно думать последовательно и отталкиваться от того, что я увидела в его комнате. У него есть гуцинь – дорогой инструмент, который не будут держать у себя просто для красоты. Значит, он умеет играть и скорее всего, обладает музыкальным слухом – выучится игре на гуцине непросто. Значит, мне нужно петь или бренчать на каком-нибудь инструменте и делать это как можно ужаснее.
Он не любит пошлости и грубости – стоит только вспомнить его реакцию на мой список "мужских качеств". И еще любит все изящное – на стене комнаты висело всего два свитка с изображениями, но даже я могла определить, что они написаны настоящим мастером – на одном была изображена сосна под порывами ветра, намеченная всего несколькими мазками, но отчего-то при взгляде на свиток у меня начинало щемить сердце, а на втором – лаконичная и изящная иероглифическая надпись, описывающая снегопад:
Снежинка, вторая, третья и четвертая,
Пятая, шестая, седьмая, восьмая, девятая,
Десятая и одиннадцатая —
Упали на цветы, и не видно их. [2]
Значит, мне нужно натащить в комнату картинок пострашнее и заклеить ими все стены. Наверное, можно перерисовать изображения нежити из учебников… Хотя нет, на такую гадость я и сама не хочу смотреть. Может, тогда купить развратные картинки в городе? Хотя зачем покупать – прозрела я, – ручаюсь, у И Мина их целая стопка, одолжу парочку. Тот мне сегодня за ужином все уши прожужжал, какой в городе прекрасный квартал увеселений и какие красавицы поют и развлекают гостей в чайных домиках. Ручаюсь, что несколько портретов красавиц он уже успел купить.
Довольно улыбнувшись – первые наброски плана есть, завтра начну выполнять и посмотрю, насколько Фэн Хаю хватит его хваленого самообладания! – я поднялась, убедившись, что он уже лег и отвернулся к стене, и на цыпочках пробежала в купальню – смывать тушь с лица. Купаться, когда он в комнате, я не решилась – дверь у купальни просто отсутствовала, и дверной проход заслоняла лишь ширма. Лучше не рисковать, искупаюсь завтра, когда он будет на занятиях.
Раздевшись под прикрытием ширмы, я осталась в нижнем тонком одеянии и, набросив на плечи верхнее, плотное и расшитое узорами, и прижимая к животу ворох бинтов, так же осторожно прокралась к своей кровати. По дороге мне почудилось какое-то движение, и, вздрогнув, я прерывисто вдохнула – но это был лишь белый крупный кот, запрыгнувший в комнату через окно.
– Кис кис кис, – позвала я, но кот лишь смерил меня презрительным взглядом и, величественно проследовав к кровати Фэн Хая, запрыгнул на нее и устроился на груди у заклинателя. Тот в полусне положил на него руку, и кот басовито замурчал. Я же, зажав рот рукой, отошла к своей постели. Вот умора, грозный Фэн Хай, гроза младших учеников и нечисти, спит с котиком!! Кот приходит спать на Фэн Хае! Может, высокомерный заклинатель не такой уж и замороженный?
Устроившись поудобнее, я попробовала переманить кота к себе, но он не шел, и, вздохнув, я закрыла глаза. Нужно встать завтра раньше Фэн Хая, чтобы успеть одеться и причесаться – успела подумать я и провалилась в сон.
– Бэй Лин, – кто-то осторожно тряс меня за плечо, но я совершено не хотела просыпаться. Почему Бэй Лин? Я же Айлин… – Бэй Лин, вставай, уже поздно, завтрак проспишь. Бэй Лин! – потеряв терпение, повысил голос заклинатель, и я, открыв глаза, увидела его склонившееся надо мной лицо и без раздумий оттолкнула, натягивая одеяло до самых глаз.
– Ты чего подкрадываешься, – дрожащим голосом произнесла я, судорожно оглядывая себя – вроде бы все нормально, я полностью под одеялом, не торчит ни нога, ни рука. Ну почему я не проснулась раньше его?!
Фэн Хай выпрямился и отозвался довольно холодно:
– Вообще-то я тебя уже несколько раз звал, а ты не слышишь. Что, не мог заснуть вчера без своей чудо-травы? Ничего, сегодня я тебя погоняю, мигом заснешь!
Утешив меня таким образом, заклинатель вышел, и дверь негромко хлопнула за его спиной. Вздохнув, я поплелась умываться и одеваться – значит, сегодня он будет меня "гонять". Нужно поторопиться с воплощением моего коварного плана, пока он не загонял меня до полусмерти.
– Ну как ты, жив? – догнал меня И Мин по дороге в столовую. – Не сожрал тебя ночью наш упырь?
– Нет, но сегодня планирует, – отозвалась я. – Собрался меня тренировать.
– Серьезно? – в его голосе вместо сочувствия послушалось восхищение, и я бросила на него удивленный взгляд. – Ну, он, может, и книжный мешок, но мечом машет здорово, – пояснил И Мин. – Учись, потом нас научишь.
– Не буду я учиться! – возмутилась я. – Я вообще планирую выгнаться из комнаты. То есть, чтобы он меня выгнал.
Тут мы зашли в столовую, и пришлось перейти на шепот. Ю Шин уже махал нам со своего места рукой с зажатым в ней жареным блинчикомс зеленью. Пока мы ели завтрак, я успела вкратце описать им свой план и выпросить у И Мина картинки красавец из веселого квартала – как я и полагала, они у него были.
На заклинаниях сегодня нужно было попытаться призвать силу воздуха и создать те знаки, что мы так усердно зубрили. Я могла создать в ладони бледно-голубой, сияющий шарик силы, и могла нарисовать знак на бумаге, но вот свести эти два умения в одно почему-то не получалось. Так же обстояло дело и у других адептов – у И Мина в ладони и вовсе клубилось что-то рыжее, а из руки сидящего наискось заносчивого Шуй Ли вдруг вырвался порыв ветра, сбив чернильницу и окатив чернилами его и соседей. Те забранились, и он, огрызаясь, побежал за тряпками.
– Представьте, что на вас несется гуль первого класса! – удрученный нашей бездарностью наставник вдруг красиво, плавно взмахнул руками, и в середине комнаты возникло реалистичное, яркое, настоящее изображение чудовища. Раззявив пасть, гуль зарычал, и у меня на голове зашевелились волосы, а в ладони сам собой начал обрисовываться полупрозрачный, еще формирующийся, предательский Белый Лотос – самое привычное заклинание против нежити этого типа. Судорожно смяв его в ладонях и впитав, я оглянулась по сторонам – похоже, все смотрели на гуля и никто не заметил моего промаха. Фух, чуть все не испортила…
Тут у кого-то еще сдали нервы, и чей-то столик взлетел в воздух от неконтролируемого всплеска силы. Обуздав столик едва заметным пассом руки, наставник выгнал нас тренироваться на улицу, крича вслед принципы создания знаков:
– Вызовите силу, представьте знак и обратите его в форму! Что тут сложного!
– Пойдем туда, – И Мин махнул рукой на дерево, под раскидистой кроной которого уже успели устроиться несколько учеников. – Хоть на солнце не изжаримся.
Следующие полчаса мы безуспешно пытались вызвать силу, представить знак и облечь его в форму – точно так, как говорил наставник Фэн Гуанчжи. У меня сила вызывалась, но упорно облекалась в лотос, и я раз за разом сжимала кулак и начинала заново. У И Мина получался знак, но сила вызывалась какая-то не та – она была почему-то ржаво-рыжей вместо белой. А Ю Шин, мечтательно уставившийся в сторону столовой, создал из силы образ тарелки с лапшой и дымящимся парком.
У других дела были не лучше – справа и слева то и дело кто-то не справлялся с потоком, и вокруг летали поднятые порывами воздуха ветки и песок. Тут щеку обожгло, и, ойкнув, я прижала к ней руку.
– Прости, прости! – ко мне тут же подбежал тощий и длинный паренек в круглых очках на цепочке. Кажется, его звали Сяо Фэн. – Нечаянно ветку снес, у меня всегда с практикой проблемы были…
Он выглядел так виновато, что я уже открыла рот, чтобы заверить его, что все нормально, как за спиной раздалось:
– Новички? Вижу, вы усердно тренируетесь, молодцы!
[1] Струнный музыкальный инструмент
[2] Китайское стихотворение, его авторство приписывают то императору Цянлуну, то разным поэтам. По преданию, во время ужина со своими сановниками император продекламировал первые 3 строчки и не знал, как продолжить, и один из его министров спас положение и закончил стих. Перевод автора, может, где – то на просторах интернета есть и получше.
Глава 5
Голос был знакомым и незнакомым одновременно, и, обернувшись, я чуть не раскрыла от удивления рот – к нам шел двойник Фэн Хая, но если тот был отстраненным и равнодушным, как обледенелые горные пики, то его двойник, казалось, излучал тепло и сияние, словно взошедшее над этими самыми пиками летнее солнышко. Да это же его старший брат, глава клана!
– Приветствуем главу клана, господина Фэн Шао, – нестройно пробормотали мы и поклонились, сложив руки перед собой. Даже те, кто, как и я, не видел его прежде, догадались – он и Фэн Хай были единственными в клане достаточно сильными заклинателями, сила которых окрасила их волосы серебром.
– Не стоит церемонится, давайте, покажу вам, как делать знак, – произнес он, подходя к нам. Видимо, сила и власть не вскружили ему голову, если он был готов возиться с несмышлеными первогодками.
Все мы тут же окружили его, похожие в своих одеждах цвета цин на море, обступившее белый утес, и, подняв руку, отчего широкий рукав светлого одеяния свалился вниз, он раскрыл ладонь и принялся терпеливо, шаг за шагом показывать нам, как делать простейший знак. Вблизи он был не так уж сильно похож на Фэн Хая, и голос его, дружелюбный и спокойный, ничем не напоминал отстраненную манеру его младшего брата.
Я, как и все ученики вокруг меня, вытянула ладонь и, повинуясь указам Фэн Шао, вызвала на ладони белый шар, а потом начала изо всех сил представлять на его месте знак Чэн. От напряжения мне казалось, что я чувствую, как в голове шевелятся мозги, а у И Мина, стоящего слева от меня, на виске выступила капелька пота. Странно, я не помню, чтобы мне было так тяжело с первыми заклинаниями в Белом Лотосе…
– Не воображайте знак на ладони, а создайте его в своем сердце, а потом выпустить по руке на ладонь уже в готовом виде, – учил Фэн Шао, и, убрав белый шарик, я представила в середине грудной клетки сияющий знак Чэн – знак дракона, способный остановить зло и защитить. Я представила его так ясно, что, казалось, он сияет прямо сквозь грудную клетку и просвечивает через одежду – но, конечно же, такого быть не могло. Пытаясь не отвлечься, я продвинула знак по руке – и вскоре, не веря своим глазам, я смотрела на крошечный знак, горящий над моей ладонью.
– И у меня получилось! – заворожено произнес Ю Шин, и, обернувшись, я увидела над его крупной гладкой ладонью ярко-белый символ. Надо же, а я думала, И Мин справится быстрее него. Да Ю Шин полон сюрпризов!
– Молодцы! – Фэн Шао поднял на нас взгляд и одобрительно улыбнулся, и я невольно улыбнулась в ответ – настолько неожиданно приятно было услышать похвалу. Тут он перевел взгляд на мое лицо и нахмурился.
– Ты поранился? – спросил он и шагнул ко мне, раздвигая море синих мантий, как льдина – воду.
– Я? – я недоуменно прижала ладошку к щеке – к той, что оцарапало веткой – и, отняв ее, увидела, что на пальцах осталось несколько капелек крови. Я глазах тут же все поплыло, и, пошатнувшись, схватилась за плечо стоящего сбоку И Мина. Только не сейчас! Нужно продержаться…
Однако моему тело было все равно до того, что мне надо, и, сделав еще один глубокий вдох, я все-таки провалилась в темноту, чувствуя, как кто-то подхватывает меня за плечи.
Я пришла в себя от качки и обнаружила, что перемещаюсь по воздуху без малейшей видимой опоры, а надо мной плывут зеленые кроны. Завертев головой, я попыталась встать, но мне на плечо тут же надавила чья-то твердая рука, мягко и осторожно.
– Лежи, – произнес шагающий рядом Фэн Шао, глава клана Фэн. – Уже почти пришли.
Я послушна улеглась на свои воздушные носилки, чувствуя, что лицо заливает краска. Надо же так опозориться! И это всего лишь на третий день в клане! Упала в обморок перед всем классом… Да меня теперь засмеют, что за мужик, который хлопается на землю при виде пары капель крови!
Кроны деревьев сменились деревянной крышей, и мне в нос ударили легкие запахи трав и еле уловимые тяжелые ароматы лечебных настоек. Кабинет лекаря!
Носилки подплыли к кровати, стоящей у окна, и я быстрее перебралась на нее, пока никто не подошел помогать и ненароком не схватился за меня, нащупав то, чего у парня быть не должно.
А если уже… Я же упала на поляне, и кто-то перекладывал меня на носилки, – подумала я, холодея, и бросила на Фэн Шао настороженный взгляд.
– Не переживай, сильно горькие лекарства давать не буду, – он по-своему истолковал мой взгляд, и, отойдя от столика, за которым разводил какой-то порошок, подал мне стакан. – А слегка горькие – буду, – закончил он, когда я поперхнулась, хлебнув горчайшего настоя. Это что, несильно горько?
– Часто с тобой такое бывает? – профессиональным тоном поинтересовался он, и я тут же бросила взгляд на его руки. Точно! Как же я сразу не заметила! У него были "врачебные" руки – такие, какие бывают у всех лекарей: чистые, с короткими ногтями… Я не знала, как точно объяснить, но, живя в клане лекарей, я могла с первого взгляда определить лекаря по рукам. Они были какие-то необычные, не как у других людей.
– Вы лекарь? – спросила я.
– Да, это мое увлечение. В свободное от управления кланом время, – заклинатель слегка хмыкнул. Наверное, свободного времени у него было не так много. – Так что, ты часто падаешь в обмороки?
– Не часто, просто я… боюсь крови. Как вижу кровь или раны, сразу вот такое вот случается… – призналась я.
– Да? – в его взгляде промелькнуло легкая озабоченность, и он протянул руку, чтобы прощупать мой пульс.
– Я уже в порядке, спасибо, – меня тут же сдуло с кушетки, как пылинку ветром, и я отпрыгнула на пару шагов назад. Некоторый врачи могут по пульсу определить, чем болен человек, беременна ли женщина и здоров ли ее будущий младенец – чего уж говорить о том, чтобы понять, мужчина перед ним или женщина! Не знаю, насколько хорош глава клана Фэн, как лекарь, но рисковать не стоит.
Мужчина вопросительно изогнул бровь в ответ на мой прыжок, и я поклонилась, неловко бормоча извинения:
– Спасибо за помощь, господин Фэн Шао. Я уже чувствую себя лучше.
На его лбу прорезалась строгие морщинки, от чего он сразу стал выглядеть старше, и я выпалила, мучительно краснея и переминаясь с ноги на ногу:
– Я не люблю, когда меня трогают… А крови я всегда боялся, сколько себя помню, ничего не могу с этим поделать… простите.
Это было почти правда. Когда я появилась в клане Белого Лотоса, то вздрагивала от каждого шороха и подпрыгивала от каждого случайного прикосновения. Потом я подуспокоилась и привыкла жить с другими девочками, но вот крови до сих пор не выносила. Поэтому и не смогла стать лекарем, как все девочки в клане Белого Лотоса, и стала заклинательницей – кому-то же надо очищать земли клана от нечисти.
– Хорошо, Бэй Лин, – его лоб разгладился, и он кивнул мне. – Укрепляющее средство ты выпил, можешь идти, если нормально себя чувствуешь. Если опять станет плохо – сразу же приходи, не терпи.
– Вы знаете мое имя? – пораженно произнесла я. Он же первый раз меня видит! Я и сама только сегодня узнала, как зовут его – когда ученики хором бормотали приветствие.
– Я знаю все, что происходит в клане Фэн, – улыбнулся мужчина и протянул мне платок, вынутый из кармана. – Вытри щеку, а то посмотришь в зеркало и снова свалишься. И береги себя, нам нужны здоровые адепты.
Я приняла платок двумя руками, как требовал этикет, низко поклонилась, благодаря за заботу, и вышла. Кто бы подумал, что у Фэн Хая такой добрый брат! Они как будто бы рождены разными родителями, что совершенно невозможно, учитывая их внешнее сходство. Впрочем, их поведение так отличается, что через несколько минут они совсем не кажутся похожими.
– Ты чего улыбаешься? – подскочили ко мне И Мин с Ю Шином, и я тут же придала лицу суровый вид.
– Не улыбаюсь я, – отозвалась я и сдвинула брови.
– Про обед вспомнил, вот и радуется, – "догадался" Ю Шин. – Пойдем быстрее, а то остынет!
За обедом он все норовил подложить мне на тарелку куски говядины побольше, "а то ты сильно дохлый", а я перекладывала их обратно ему в тарелку, когда он отворачивался. И Мин же авторитетно заявил, что курочка вкуснее, и клятвенно обещал накормить нас курочкой на костре, потому что он видел ферму недалеко от горы, где можно было разжиться тушкой.
– Нет уж, это же надо сначала топать вниз, а потом лезть обратно в гору, – замахала я руками. – Лучше обойдемся без курочки.
– Вот спустимся, пожарим курочку, съедим, наберемся сил и пойдем обратно, слабаки вы мои, – И Мин закатил свои раскосые лисьи глаза, изображая свое отчаяние от нашей лени, и вгрызся в печеную кукурузу.
После обеда было время для отдыха – чтобы адепты переварили еду, прежде чем настанет время тренировки, которую сегодня перенесли с часа змеи [1] на попозже.
Вернувшись в комнату, я с восторгом обнаружила, что в ней никого нет, и отправилась в купальню. Дверь пришлось плотно задвинуть ширмой, а саму ширму – привязать поясом к столбикам у двери, чтобы никому не вздумалось вломиться ко мне. Закончив с приготовлениями, я торопливо разделась, ополоснулась с такой скоростью, словно за дверью стояли адепты и тарабанили в нее, требуя впустить, и также быстро оделась. Когда я вышла в комнату, то в ней все еще никого не было, зато у меня от нервного напряжения тряслись руки, а одежда липла к мокрому телу, потому что я не успела как следует вытереться, спеша одеться.
Нужно выбираться отсюда, – пробормотала я себе под нос и направилась стирать платок, который мне выдал брат Фэн Хая, чтобывытереть лицо.
Это тоже не заняло много времени, и когда Фэн Хай появился в комнате, я уже успела чинно расположиться за его гуцинем, сняв тот со стены.
– Ты что, играешь? – бросив на меня равнодушный взгляд, спросил заклинатель и прошел вглубь комнаты.
– Нет, – радостно отозвалась я. – Но твои слова о том, что мне нужно совершенствоваться, тронули меня, шисюн. Разве тот, кто не владеет четырьмя искусствами[2], может, считаться достойным мужчиной? Вот я и сел учиться. Ты же не против, что я взял твой гуцинь?
Фэн Хай бросил на меня подозрительный взгляд, и я ответила ему взором, полным щенячьей преданности.
– Ладно, учись, – с сомнением произнес он. – Похвально, что ты прислушиваешься…
Тут я радостно бренькнула по струнам, и заклинатель поморщился, как от зубной боли.
– Ух ты, как хорошо получается! – моему восторгу не было предела, и я принялась хаотично дергать струны.
Заклинатель попытался почитать книгу, чтобы отвлечься от моих ужасающих попыток, но я заметила, что его глаза, не двигаясь, смотрят в одну точку, а пальцы конвульсивно сжимаются, словно он мечтает сдавить ими мою шею. Ну же, вспыли, накричи на меня и выгони, ты же этого хочешь! – мысленно подбодрила его я, и он, словно услышав, отбросил книгу и подошел ко мне, в два шага преодолев разделяющее нас расстояние. Однако, вместо того, чтобы нависнуть надо мной и наорать, он вдруг обошел меня сзади и сел со спины, перехватив мои занесенные над струнам руки.
