Текст книги "114 баллов (СИ)"
Автор книги: Алиса Васильева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)
Так что за год я здорово потерял в весе и стал жилистее. Но все-таки самые разительные изменения касались не моей фигуры. Из зеркала на меня теперь смотрел молодой мужчина с резкими чертами лица и неприятным взглядом. Год назад, встретив такого на улице, я, пожалуй, перешел бы на другую сторону.
Так что вопрос по поводу того, идти ли на встречу выпускников, отпал сам собой. Показаться на глаза Камиле в таком виде я не мог.
«Пусть прошлая жизнь остается в прошлом, – объяснил я ее портрету. – Того меня, который был раньше, уже нет. Лучше я останусь в твоей памяти мальчишкой, у которого были планы и надежды, чем призраком склада № 14».
А вот второе приглашение стало для меня сюрпризом. Моя бывшая одноклассница, Кристина Горщ, приглашала меня на вечеринку для тех, кто пересдавал Финальный тест по вине Фреда. Эта вечеринка планировалась у Кристины дома, и, в случае согласия присоединиться, каждый из гостей должен был принести с собой что-нибудь к столу. Судя по адресу, Кристина жила совсем рядом с «Треугольником».
Вспомнились слова Май о том, что двадцать два из двадцати семи выпускников с показателем 114 баллов распределились в агрохолдинг.
Интересно, Кристина приглашала всех или только коллег по Треугольнику? И зачем мы ей понадобились? Это приглашение я тоже выбросил в электронную корзину.
Но любопытство уже протиснулось в мою раковину, которую я так заботливо создавал весь этот год, и не давало покоя. Как они теперь выглядят, те, кто пошел той же дорогой, что и я? Как живут? А Франческа? Придет ли она?
Помучавшись несколько дней, я списался с Кристиной и спросил, что именно мне принести с собой. Ответ пришел буквально через несколько минут. Кристина прислала мне тысячу поцелуев и список продуктов из пяти пунктов. Ничего особенного, очень демократично и бюджетно – бутылку красного вина, полкило сыра, две пачки салфеток, по килограмму яблок и апельсинов.
На следующий день я подошел к своему бригадиру и попросил поменять мне график. Моя ночная смена совпала с вечеринкой.
– Двадцать седьмого числа? Это через четыре дня? Ага, не проблема, найду кого-нибудь, – буркнул бригадир Михно, не поднимая глаз от своих бумаг.
На столе в его каморке, где он проводил по нескольку часов, составляя наши схемы работы, считая часы, выработку и оплату, всегда царил невероятный бардак. Не знаю почему, но складской компьютерной системой Михно пользоваться не любил, больше доверяя своим бесконечным бумажкам. Я поражался, как человек, держащий в образцовом порядке свой сектор склада, может так захламить собственный рабочий стол. Хотя, конечно, этот молчаливый, крупный, как медведь, мужик лет пятидесяти пяти гораздо уместнее смотрелся за своим погрузчиком, чем за письменным столом.
– Случилось чего? – внезапно спросил он, когда я уже собрался уходить, решив, что разговор окончен.
– Нет. Просто меня тут на вечеринку пригласили.
Михно уставился на меня, как на непромаркированный контейнер.
– Встреча выпускников, – объяснил я, не вдаваясь в подробности.
– Ага, – Михно кивнул, – это правильно. Обязательно сходи, тебе не помешает с людьми пообщаться.
Я промолчал.
– И вот еще, – снова остановил меня он, когда я во второй раз повернулся, чтобы уйти, – я тебе собираюсь премию квартальную выписать. За хорошую работу.
– Спасибо, – поблагодарил я.
– Это я к тому, что купи себе что-нибудь из нормальной одежды, – ошарашил меня бригадир.
Видимо, недоумение отчетливо отразилось на моем лице, потому что Михно тяжело вздохнул и жестом указал на заваленный бумагами стул.
– Сядь, Эрик.
Я поднял пачку документов, сел на пыльный стул и, не найдя свободного места, куда бы пристроить бумаги, положил их себе на колени.
– Вот что, парень. Не обижайся, но выглядишь ты паршиво, одежда вон вся на тебе висит, – со свойственной ему прямотой заявил отец-бригадир, – а бабы этого не любят.
Я не нашелся что ответить. Последняя часть фразы меня нокаутировала. Мне с огромным трудом удалось удержаться от приступа хохота, который рвался наружу. Два мужика в рабочих комбинезонах сидят в забитой бумагами каморке и разговаривают «за жизнь».
– Бабы любят, чтобы без вычуров, но аккуратно. Это я про правильных баб, на которых стоит тратить время и силы, – продолжал излагать мне житейскую мудрость Михно. – А тебе баба нужна.
– Я как-то про женщин пока серьезно не думал, – выдавил я.
– Зря. Парень ты толковый, работящий, но непутевый. Я к тебе присматриваюсь и, скажу честно, тобой доволен. Соображаешь быстро, работаешь хорошо, не хнычешь, не отлыниваешь. Вот только нелюдимость твоя – это минус.
– Это мое дело.
– Твое, – согласился Михно, – такая дурь лечится просто: найди себе хорошую девчонку, чтобы было о ком заботиться и чтоб и о тебе заботились.
– Это мое дело, – сказал я жестче.
– Твое, твое, – снова согласился бригадир, – и жизнь твоя. Вот и не порть ее. Купи себе что-нибудь по размеру и топай на свою вечеринку, сменщика я тебе подберу. И раз уж мы с тобой разоткровенничались, у нас через годик-другой главный кладовщик на пенсию собирается. Начальник склада попросил ему замену подобрать, я тебя порекомендую.
– Тс-с! – шикнул на меня Михно, когда я попытался возразить. – У нас на складе толковых парней не вагон, выбирать особо не из кого. А из сектора Б на эту должность, во-первых, калачом не заманишь, а во-вторых, новичка без знания склада брать не хочется. Уже пару раз обожглись. Так что походишь на стажировку месяц-другой, посмотришь, что к чему, и подумаешь, прежде чем отказываться. И давай пулей отсюда, вон у дверей уже очередь из вас, оглоедов, выстроилась. А мне еще всю информацию в эту проклятущую систему забивать.
Михно с такой ненавистью зыркнул на свой компьютер, что я поспешил поскорее убраться.
Я решил не воспринимать разговор с бригадиром всерьез, но новые джинсы и свитер все-таки купил. Раз уж даже такие далекие от эстетики и гламура личности, как Михно, считают, что я выгляжу паршиво, пожалуй, не стоит портить людям вечеринку своим одичавшим видом.
Купив все, что требовалось по списку Кристины, я, даже немного нервничая с непривычки, поехал на встречу.
Как я и ожидал, Кристина жила в типовой серой многоэтажке с унылыми и не очень чистыми подъездами. Двадцать седьмой этаж – высоковато забралась. Дверь мне открыла сама Кристина. Она практически не изменилась, все та же девчонка, только стала гораздо ярче краситься. А может, этот боевой раскрас на ее треугольной мордашке с острым носом был приурочен к сегодняшнему событию. Поверх яркой блузы на Кристине был красный фартук в белый горошек. Ну жуть.
– Привет! Ты к нам? Входи! – весело прощебетала она.
– Привет, Кристинка! Я Эрик, – с улыбкой добавил я, когда стало очевидно, что она меня не узнала.
На разноцветном лице Кристины мелькнул испуг, но она моментально взяла себя в руки.
– Ну конечно, я сразу узнала! – солгала она, обняв меня и чмокнув в щеку. – Просто ты немного похудел! Тебе идет! Проходи! Не разувайся.
Кристина втащила меня в комнату, где было уже очень много народу.
– Ребята, у нас девятнадцатый гость! Это Эрик, мы с ним учились в одном классе! – радостно сообщила присутствующим Кристина.
Вокруг раздались одобрительные приветствия. Я улыбался и кивал, рассматривая лица. Удивительно, но я их всех помнил.
Кристина забрала у меня пакет с продуктами и исчезла на кухне. Негромко играла музыка.
– Привет, братан! – хлопнул меня по плечу Петр. – Ну ты изменился! Я бы тебя на улице не узнал!
Класс. Значит, со мной все гораздо хуже, чем я думал. Ни моя одноклассница, ни мой приятель по футбольной команде не смогли опознать меня без подсказки.
– А ты все тот же, – улыбнулся я.
– Ага. Ты где теперь?
– Четырнадцатый склад.
– На «Треугольнике»? – уточнил Петр.
Я кивнул.
– Забавно. Кристина говорит, почти все, кто пересдавал тест, оказались на «Треугольнике». Это она придумала собрать нас. Она работает в департаменте кадров агрохолдинга, у нее есть доступ ко всем нашим личным делам.
– Понятно. – Я смотрел на людей вокруг, вспоминая слова Май, услышанные в день пересдачи Финального теста.
Значит, только те, кто пошел на «Треугольник». Двадцать два выпускника из двадцати семи. Жертвы халатности.
– Вон она, – сказал Петр.
– Что? – не понял я.
– Франческа, – Петр кивнул в сторону окна, – ты ведь ее высматриваешь.
Я усмехнулся.
– Это так очевидно?
– Ну конечно. По большому счету, мы все тут из-за нее.
– Пожалуй, – согласился я, рассматривая девушку.
Бог ты мой, она превзошла даже меня. Франческа сидела на подоконнике, глядя в темноту за окном двадцать седьмого этажа. Она вообще не сочла нужным утруждаться выбором туалета для вечеринки и пришла в рабочем комбинезоне болотного цвета. Ее светлые волосы были коротко подстрижены, а на лице не было и намека на косметику.
Рядом с Франческой стояла девушка из нашей школы, по-моему, ее звали Нелл, и какой-то тощий долговязый парень, не из наших. Нелл с парнем увлеченно беседовали, время от времени безуспешно пытаясь втянуть в разговор Франческу. Самым странным было то, что и Нелл, и парень тоже были в рабочих комбинезонах. Что, так трудно было переодеться после смены?
– Ребята, хватайте бутерброды! – Кристина с большим подносом возникла возле нас. – Сейчас я к вам присоединюсь! Страсть как хочется поболтать со всеми!
Кристина и еще несколько девушек принесли из кухни тарелки со всякой снедью и раскладывали их на отодвинутом к стене столе. Мы с Петром подошли, чтобы помочь. Я узнал еще одну девчонку из нашей школы. Как же ее зовут?
– Линда, пошли поболтаем с ребятами! – позвала ее Кристина.
Да, точно, Линда.
Обе девушки присоединились к нам. Все присутствующие разбились на небольшие группы, видимо, болтая с теми, с кем учились. Нелл потянула Франческу к нам, парень в комбинезоне, махнув рукой другой группе, тоже увязался за ними. Откуда-то возник еще один наш бывший одноклассник, я его даже не заметил в людной комнате. Сэм. Вот как его звали.
– Как я рада всех вас видеть! – сияла улыбкой Кристина. – Я, даже когда получила от вас письма-подтверждения, не была уверена, что все придут. Некоторые из вас ведь такие домоседы!
– Да я б не сказал, – возразил Сэм.
– Ну, Кристина точно не тебя имела в виду, – рассмеялась Линда, – ты-то как раз на встрече выпускников за двоих зажигал.
Вечер выпускников! Точно! Они же наверняка там были.
– Так, братан, – ухмыльнулся Петр, – надеюсь, сегодня тебя не нужно будет на себе тащить домой. У меня другие планы.
Сэм отмахнулся.
– Скучные вы личности, коллеги!
– А вас почему не было? Ну, Франческа и раньше-то вечеринки недолюбливала, но вы-то, Нелл, Эрик? – не унималась Кристина.
– У меня ночная смена выпала, не смог поменяться, – соврал я.
– А мы не пошли, потому что это – не наше, – с вызовом заявила Нелл.
– В каком смысле? – опешила Кристина.
– Мы не такие, как они. Мы сами по себе, – подал голос долговязый парень в комбинезоне, приблудившийся к нашей группе.
– Это Пик, мы с ним работаем в одной теплице, – представила его Нелл. – И мы все не пошли встречаться с бывшими одноклассниками, потому что нас с ними больше ничего не связывает. Мы другие, не такие, как они, что бы там ни утверждала Доктрина. Нам нет места в их мире. И поэтому мы здесь! Среди своих!
Сказано все это было с вызовом, громче, чем нужно, – в общем, было ясно, что Нелл готовилась к этой фразе. Вполне возможно, что и пришла сюда только ради нее.
Голоса в комнате стихли, все слышали выступление Нелл. Мне было интересно, как ребята отреагируют, но в переполненной комнате повисло неловкое молчание. Кристина смущенно оглянулась, растерянно улыбаясь.
Я прекрасно понимал, что происходит: будь Нелл одна, ее бы даже никто и слушать не стал, все просто бы посмеялись и отмахнулись, но рядом с ней, как немой сфинкс, стояла Франческа. Та самая Франческа, которая, я уверен, все именно так и считали, знает что-то, о чем мы, простые смертные, и не догадываемся. Что-то о жизни и о нас самих в этой жизни. И вот сейчас все пытались переварить озвученный Нелл кусок мудрости, который явно попахивал преступным вольнодумством.
Пауза затягивалась. Ну что за манера портить людям вечеринку? На Кристинку, нервно кусающую губы, было жалко смотреть. Я взял со стола бутылку вина, набрал в легкие побольше воздуха, широко улыбнулся, на ходу вспоминая, как это делается, и громко произнес:
– А я предлагаю за это выпить! За то, что у нас всегда есть право выбора!
– Ха, ты не понял, – фыркнула Нелл, – это не про право выбора, а как раз про его отсутствие.
Но ее фраза потонула в общем одобрительном гуле. Ко мне со всех сторон потянулись пластиковые стаканчики, и я принялся разливать вино. Рядом Петр открыл вторую бутылку.
Внезапно я понял, что окружен людьми, которые смотрят на меня в ожидании тоста.
Как же хорошо мне было в одиночестве своей квартиры. И как я ухитрился на ровном месте стать звездой вечера?
– Ну, за наше право выбора!
– Тогда уж за систему, которая бы дала нам свободу выбора, – на этот раз влез Пик из теплиц.
Вот ведь неугомонные идиоты. Решили поиграть в преступников-анархистов и заодно подставить всех присутствующих? Нет уж, испортить мою первую за год вечеринку я им не дам.
– Окей, Пик, – снова изобразил я доброжелательного простофилю, – давайте выпьем за Доктрину, которая гарантирует нам свободу!
Нелл собиралась возразить, но тут неожиданно Франческа подняла свой стаканчик.
– За нас, которые это понимают! – произнесла она, заслужив изумленные взгляды Нелл и Пика.
Под кислый вкус дешевого вина я попытался вникнуть в смысл ее фразы, читая на лицах вокруг те же вопросы, что крутились и в моей голове. Что мы все тут затеваем? Наш светоч мудрости вроде как только что признала, что Доктрину мы поддерживаем и против системы не выступаем. Или что? Вино кончилось раньше, чем я успел прийти к какому-то выводу.
Франческа занялась изучением ассортимента бутербродов, Нелл и Пик, внезапно лишившись почвы под ногами, притихли, и все остальные потихоньку вернулись к своим компаниям.
– Так где вы теперь, ребята? – спросила Линда.
– Я вожу погрузчик на складе, – отозвался я, с удивлением поймав на себе внимательный взгляд Франчески.
Я что, интереснее бутербродов с сыром?
– А я в службе безопасности. Скука несусветная. Каждый день одно и то же. И перспектив никаких. Хотя кому я рассказываю про скуку и бесперспективность. Эрик на складе, трое в теплицах ковыряются, Криська и Линда бумажки перекладывают, – рассмеялся Петр.
– Вовсе нет, мы по клавишам стучим, нет у нас никаких бумажек, – отозвалась Кристина, – но в целом ты прав.
Я вежливо улыбнулся, хотя шутка мне не понравилась. Задело. Как выяснилось, не меня одного. Нелл снова оживилась.
– У нас в теплицах вовсе не так скучно, как может показаться. Сейчас вот мы работаем над проектом по модернизации оросительной системы.
– Вы с Пиком придумали новую поливалку? – не удержался я.
– Типа того, – скорчила гримасу Нелл. – А ты чем можешь похвастаться?
– А зачем мне хвастаться? – пожал я плечами. – Вожу контейнеры, тягаю палеты – поддерживаю на складе порядок, одним словом.
– Ну-ну, не скромничай, – подтолкнула меня локтем Кристина, – я видела твое личное дело. У тебя отличные шансы попасть в кладовщики. Твой бригадир прислал служебную записку на стажировку для тебя.
– Ух ты! Я сейчас умру от зависти! Всего год работаешь – и уже стажировка на такую должность! – присвистнул Петр. – А я еще лет пятнадцать на своей должности сидеть буду!
– Да ерунда. Просто бригадиру не из кого выбирать было, вот он и двигает меня.
– Правильный выбор вакансии. Минимальная конкуренция дает максимальные шансы на повышение, – прокомментировала Франческа.
Все снова затихли. Что, теперь так и будет? Немая тишина после любой реплики нашего оракула? Меня это разозлило.
– Ну я-то об этом не думал, можно сказать, наобум работу выбрал. А вот ты наверняка все учла, выбирая теплицы. Там-то уж точно конкуренция минимальная. А с твоим интеллектом и вовсе никакая. Скоро мы тебя увидим директором тепличного комплекса?
– Во-первых, – спокойно ответила Франческа, – мой уровень интеллекта 114, и я не могу претендовать на руководящую должность такого уровня.
– Но это же несправедливо! – горячо выкрикнул Пик, но Франческа движением руки велела ему замолчать.
– Во-вторых, меня больше интересует производство удобрений, и, в-третьих, я полностью довольна своим местом в системе.
Пик несколько раз молча открыл и закрыл рот. Нелл выглядела совершенно сбитой с толку, но ей хватало ума молчать.
– У нас припозднившиеся гости! Это Марта и Лиз! – громко объявил какой-то очкарик в яркой голубой рубашке и с конским хвостом тонких светлых волос.
Я был очень рад, что наш разговор прервали. Развивать тему не хотелось.
Значит, все. Двадцать один человек, считая опоздавших девушек. Никто не пропустил нашу особую вечеринку.
– Позвольте похитить у вас нашу прекрасную Кристину! – очкарик подошел к нам и взял Кристину под руку. – Дорогая, ты пренебрегаешь обязанностями хозяйки!
– Народ, знакомьтесь: это Влад. Мой жених, – Кристина вся сияла от гордости.
Посыпались поздравления и восторги. Влад потащил Кристину в свою группу, Пик тоже последовал за ним, видимо, они вместе учились, Франческа вернулась к своему подоконнику, Петр пригласил Линду потанцевать. Нелл, поколебавшись несколько секунд, присоединилась к Пику.
Я остался один. Съел бутерброд.
Меньше чем через час вечеринка вошла в обычное для таких мероприятий русло. Все перемешались, начали формироваться группы по интересам. Я потанцевал с двумя девушками из других школ, ни одну из них не впечатлил, помолчал в компании, обсуждавшей футбол (сам-то я последний матч смотрел еще до переезда), проиграл партию в «Час-пик» и выпил не меньше бутылки вина. Время от времени я бросал взгляд на окно, где сидела Франческа, и каждый раз ловил ее ответный взгляд. Похоже, она за мной наблюдала. И чем я ее заинтересовал?
Я подумывал над тем, не попытать ли удачи с еще какой-нибудь девушкой, но выбор остался не слишком богатый. Две меня уже вежливо отшили, связываться с Нелл или, упаси боже, Франческой, естественно, не хотелось, окольцованная Кристина отпадала, от Линды не отходил Петр, симпатичная блондинка обнималась с шустрым красавцем, который обставил всех в настолке, еще три девушки пропали на кухне или в ванной. Так что если и подкатывать, то к кудрявой рыжей тихоне с огромным носом, не пользовавшейся особой популярностью. Наверняка она была из тех, кого Михно называл «правильными девушками». Особого рвения я не чувствовал, так что нужно было либо забить на эту затею, либо выпить еще бутылку.
– Вот ты где, – Кристина обхватила меня за плечи, обдав ароматом своего слишком агрессивного парфюма, – а тобой на встрече наших одноклассников кое-кто очень интересовался.
– И кто же?
– Угадай. Одна явно влюбленная девушка.
Спьяну трудно прятать эмоции, но я приложил максимум усилий, чтобы Кристина не заметила, как у моих ног вдруг открылась головокружительная бездна. Может быть, я все-таки зря не пошел? Ведь не просто так Камила обо мне спрашивала?
– И как она? – спросил я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
– Такая же чокнутая, как и в школе. Представляешь, эта сумасшедшая решила распределиться в сектор А, несмотря на свои баллы по творчеству. Работает в каком-то бюро помощником оформителя.
Я с трудом вынырнул из опьянения, не сразу поняв, о чем вообще говорит Кристина. Конечно, на трезвую голову я бы все понял гораздо быстрее. Сектор А? Баллы по творчеству?
– Камила? Распределились в сектор А? – переспросил я.
Кристина с жалостью глянула на меня.
– О господи, – вздохнула она, покачав головой, – как у тебя, оказывается, все непросто. Забудь лучше о Камиле. Она учится в своем университете и встречается с каким-то молодым юристом. В общем, вы не пара.
В груди все сжалось от разочарования и обиды, и я мгновенно протрезвел.
– Татьяна, – дошло до меня наконец, – Татьяна выбрала сектор А и спрашивала обо мне.
– Ага, – кивнула Кристина.
– Ну, тут никакой романтики нет, – усмехнулся я, уже взяв себя в руки, – у Татьяны просто какой-то бзик на тему заботы обо мне. Неизвестной природы.
Кристина снова вздохнула.
– Эрик, не тупи. Этот бзик неизвестной природы называется любовью, уж поверь моему опыту. И не смотри на меня так, я сама удивилась. Нет, не тому, что тобой интересуется девушка, – рассмеялась Кристина, поняв, что ее фраза прозвучала двусмысленно, – а тому, что это именно Татьяна. В общем, послушай меня, позвони ей. Я пришлю тебе на почту ее телефон.
Домой я вернулся в паршивом настроении.
– У Камилы все хорошо, она счастлива и весела, – сообщил я ее портрету, ложась спать.
Хотя Кристина и прислала мне номер телефона уже на следующее утро, я не стал звонить Татьяне.
Ну зачем это мне?
Мне потом еще долго сыпались всякие сообщения от бывших одноклассников, но я сразу бросал их в корзину. И это мне тоже ни к чему.
Я все-таки пошел на эту стажировку. Ломало по-страшному, весь мой «устричный» ночной ритм жизни рассыпался. Работа предполагала приемку и выдачу товара, планирование распределения его по складу, выписку нарядов на погрузку-разгрузку для бригад (теперь я понял, откуда берутся эти желтые листки, по которым я раньше развозил контейнеры), инвентаризации и бесконечную возню с постоянно висящей складской системой.
Самюэль Локс, старик-кладовщик, на место которого искали замену, был настоящим атлантом – держал на себе всю эту скрипящую неповоротливую махину.
– Если хочешь когда-нибудь получить эту должность, сразу пойми, что твой рабочий день начинается на час раньше и заканчивается на час позже, чем у остальных, – сказал он мне в первый день.
Я просто кивнул, не став объяснять ему, что вообще не желаю получить его должность и буду счастлив вернуться к своим ночным сменам на погрузчике, как только закончатся три месяца стажировки. В том, что я вернусь на погрузчик, у меня сомнений не было. Нас, стажеров-претендентов, было четверо, и, похоже, перспектива «сделать карьеру» не прельщала только меня.
Честно говоря, я ставил на парня из администрации, он один был из сектора Б, и с его 120 баллами у него было преимущество перед остальными, но он написал заявление на отказ от стажировки через неделю работы.
– Не боги горшки обжигают, – насмешливо прошамкал Самюэль, комментируя первую потерю на нашей понедельничной планерке. – не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что должность моя не сахар, а совсем даже наоборот. А то, что вы все еще тут сидите, так это только потому, что вы тупее нашего администраторского дезертира.
Вторую потерю – девушку Лию лет двадцати пяти – мы понесли в конце первого месяца: у нее случилась истерика прямо на рабочем месте, когда в ее смену наша складская система дала сбой, потеряв данные за последние две недели и спровоцировав коллапс с участием двух сотен груженых машин.
Самюэль, с нашей помощью разгребавший эту кашу до трех часов утра, пытался утешить девушку, уверяя, что ее вины в ЧП нет – система дает сбои регулярно, но Лия все равно ушла.
К слову сказать, на следующий день нам прислали пару специалистов из айти, которые восстановили данные за час с небольшим и, посетовав на нашу криворукость, приведшую к сбою, вернулись в свой отдел.
Третьего стажера Дика Матернета, такого же, как и я, водителя погрузчика, Самюэль отослал сам. Я не стал интересоваться причинами, и Самюэль о них не распространялся, но по тому, как зол был старик, я понял, что он поймал Дика на чем-то серьезном.
– Похоже, ты остался один, – сказал мне кладовщик следующим утром.
Мы, как и требовал Самюэль, пришли на работу на час раньше начала смены, и вокруг было относительно тихо, работали не больше двух дюжин человек.
– Жаль, что Лия ушла. Она отлично подходила для этой должности.
– Жаль, – согласился Самюэль, – но раз ушла, значит, не подходила. Не умеет она сохранять холодную голову, когда это необходимо, нет в ней здорового пофигизма. А ты вот умеешь. Придется делать кладовщика из тебя. Ты, я так понял, домой по вечерам не торопишься?
– Не особо.
– Вот и славно. Разберешься, куда делись из базы позиции, которые мы заводили вчера?
Я вздохнул и после пяти часов, когда поток машин стал редеть, засел в офисе Самюэля. Наша складская система была настоящим монстром с десятками вкладок, подкаталогов и очень скверным нравом – мы теряли данные с упорной периодичностью. При этом программисты из сектора Б утверждали, что система работает безупречно и вся проблема в нашей безалаберности.
Возможно, в чем-то они были правы. Впервые за два месяца своей работы с системой я открыл инструкцию и принялся ее штудировать.
Когда около восьми вечера Самюэль заглянул в свой кабинет, я осилил примерно десятую часть мануала. Продираться сквозь технические моменты было сложно. Я то и дело терял логику действий и возвращался к предыдущей странице. Это невероятно раздражало. Но тем не менее выяснилось, что программисты были правы: наша складская система была настоящим шедевром – она предоставляла такие возможности, о которых я и не догадывался.
– Инструкцию читаешь, да? – шеф одобрительно хлопнул меня по плечу. – Молодец, дерзай! Я в свое время об нее все мозги сломал. Видел бы ты, сколько времени у меня занимает задать один запрос. А с отчетами вообще беда – у меня ни разу не получилось двух одинаковых.
– А кто еще пользуется этой системой? – уточнил я.
– Все бригадиры, операционисты, отдел внешней логистики, снабжение, ремонтники тоже кое-что вносят, ну и начальство, – перечислил Самюэль.
– Ясно.
Я просидел за изучением системы еще несколько часов, поняв к полуночи одну простую, но важную вещь: несмотря на свою высокую эффективность, а может быть, как раз и вследствие ее, система была для меня слишком сложна. И это притом что я со своими 114 баллами был на нашем складе самым умным. Система работала хорошо, это мы, пользователи, регулярно отправляли ее в нокаут. Забавно, что все, от Михно до приходящих по аварийным вызовам программистов, озвучивали эту проблему, но не замечали ее.
Я рассказал о своих выводах Самюэлю.
– То есть ты считаешь, что программеры наворотили такого, что простым людям не осилить? – уточнил старик.
У меня в голове вертелось что-то вроде «мы слишком тупые, чтобы работать с таким сложным инструментом». Взгляд шефа был явно лучше.
– А ты ведь прав, пожалуй, – Самюэль пожевал губу. – Они ведь бесконечно что-то доделывают, модернизируют. И зачем мне все эти вкладки, отчеты, запросы и модули, если я и половины из них не понимаю?
– Многие бригадиры вообще все на бумажках записывают, – я вспомнил каморку Михно, утопающую в документах. – Систему надо урезать и упрощать.
– Я поговорю с начальником склада о твоей инициативе, – пообещал старик. – Ты прав: с этим надо что-то делать.
Фраза «твоей инициативе» мне сразу не понравилась, но о том, к чему приводит проявление этой самой инициативы, я узнал только на следующий день, когда Самюэль нашел меня на приемке у главного терминала. Он был оживлен и весел.
– Так, сейчас примешь последний контейнер и передашь машину мне, – велел он.
– Что за срочность? – удивился я.
Самюэль придерживался мнения, что, когда за какое-нибудь дело отвечают двое, за него не отвечает никто. Поэтому его желание отправить меня куда-то до того, как я поставлю свою подпись под разгрузочным талоном уже начатой партии, меня даже слегка напугало.
– Иди в отдел информатизации, – глаза Самюэля возбужденно сверкали. – Я доложил директору о твоем предложении, и он одобрил.
– Что одобрил?
– Твою инициативу по упрощению складской системы. Начальник отдела информатизации уже в курсе, тебя там ждут через час. Директор включил тебя в рабочую группу.
– Но я-то тут при чем? Я в программировании как свинья в апельсинах, – попытался увильнуть я.
– Ну, изложишь, чего нам от них нужно. Заодно и проследишь, чтобы эти умники опять чего-нибудь не наворотили.
Я выругался про себя. Ну вот зачем мне это было нужно?
– Давай, парень, хорошо себя покажешь – и можешь считать, моя должность у тебя в кармане.
А вот еще и это мне на кой? Сидел себе спокойно на складе – и на тебе.
До этого я был в административном крыле агрохолдинга всего один раз – когда приходил оформляться на работу. Я надеялся увидеть Петера, но пропуск мне выдал какой-то незнакомый хмурый тип – видимо, не совпали смены. А может, Петер вообще не выдает пропуска – служба безопасности у «Треугольника» будет даже побольше нашего склада.
Зато я встретил Влада – очкастого жениха Кристины. Вернее, это его прислали встретить меня на проходной.
– Ну ты даешь! – выпалил он вместо приветствия. – Так это, значит, ты и есть тот молодой перспективный сотрудник, который подверг жесткой критике юзабельность складской системы? Айтишники только об этом и говорят, даже нам, техобслуживанию, интересно стало.
Я в очередной раз мысленно выругался. Ну вот зачем я это все заварил?
– Работать неудобно, – ответил я.
– Их главный рвет и мечет. Он складскую систему лично курировал, а ваш завскладом надавил на него через зама агрохолдинга по логистике, – поделился информацией Влад.
– Человек от главного логиста уже пришел, только тебя и ждут. Имей в виду – сейчас главный айтишник будет на тебя ехать ржавым танком – он свое детище в обиду не даст.
В общем, в отдел информатизации я вошел готовый к неприятностям.
Надо сказать, что я совсем иначе представлял себе место работы айтишников – думал, это что-то вроде большой комнаты, набитой полоумными гениями в растянутых свитерах и с бесконечными стаканчиками кофе на захламленных столах.
Комната действительно была большой, но на этом все совпадения реальности с моим воображением заканчивались. В отделе царил идеальный порядок. Примерно три десятка неброско одетых людей сидели за аккуратными компьютерными столами в небольших, похожих на аквариумы ячейках, огороженных прозрачными панелями. Судя по внимательным взглядам, которыми меня наградили по пути к кабинету начальника, располагавшемуся в другом конце комнаты, о моей «жесткой критике» работы их шефа они уже были наслышаны.
– Давай жми. Мы в тебя верим, – прошептал мне Влад у двери в довольно большой «аквариум» с табличкой: «Начальник отдела информатизации Сергей Дядькин».
Времени уточнять, во что это они там верят, не было.
– Спасибо за доверие, – буркнул я.
Так как стены «аквариума» были прозрачными, а меня уже ждали, стучать я не стал.
– А вот и наш герой-новатор, – прокомментировал мое появление хозяин кабинета – сухой лысоватый мужчина лет сорока пяти в синих джинсах и голубой рубашке.
«Его глаза в молодости, наверное, были такими же яркими, как джинсы, но теперь выцвели и стали под цвет рубашки», – непонятно почему пришло мне в голову.
