Текст книги "Ненавижу Волкова! (СИ)"
Автор книги: Алиса Северова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
Утро тянется бесконечно, часы словно нарочно замедляют свой ход. К обеду тошнота становится просто нестерпимой. Несколько раз меня порывает сорваться с места и умчаться в туалет, но каждый раз я с маниакальным упорством давлю этот порыв. Ну уж нет! Даже если меня сейчас стошнит прямо на клавиатуру – лучше такой позор, чем полуобморочный забег по коридорам с заинтересованными взглядами вслед. Хватит с меня слухов и домыслов. Особенно учитывая мой роман с шефом и так активно пополняющийся гардероб из просторных балахонов.
Я с такой сосредоточенностью пялюсь в монитор, что не сразу слышу, как позади меня открывается дверь. Оборачиваюсь на звук, ожидая увидеть одного из подчиненных с какими-то срочными бумагами на подпись. Но нет. Там стоит Макс собственной персоной – взъерошенный, обеспокоенный и какой-то очень напряженный. И смотрит он на меня так пристально и внимательно, словно пытается что-то для себя решить.
– Ника, послушай, – наконец, произносит он, подходя ближе и легким жестом разворачивая мое кресло к себе лицом. – Может, ну ее, эту работу, а? Поехали домой, тебе надо отдохнуть. Денек-другой ничего не изменят, а тебе нужно беречь здоровье. Я же вижу, как тебе тяжело.
Сглатываю вязкую слюну, борясь с желанием разрыдаться прямо тут, уткнувшись носом ему в пиджак. О боги, как же хочется просто расслабиться и позволить ему обо всем позаботиться! Забить на амбиции, на страхи, на глупые мысли о собственной никчемности. Просто довериться любимому мужчине и принять его помощь и поддержку.
Но гордость и упрямство все-таки берут верх. Я слабо мотаю головой, пытаюсь сфокусировать взгляд на лице Макса. Получается с трудом – глаза упорно отказываются нормально видеть, плывут и слезятся.
– Нет, все нормально, правда, – хриплю я, силясь улыбнуться. – Я же только пришла, даже ничего толком не сделала. Дай мне еще часок, ладно? Обещаю, что потом сразу поеду домой.
Макс хмурится, явно не испытывая восторга от моего героизма. Но, видимо, понимает, что спорить бесполезно. Только вздыхает тяжело и прижимается губами к моему пылающему лбу. И от этого невесомого поцелуя мне вдруг становится чуточку легче. Странное дело – как будто одно лишь его присутствие рядом способно облегчить мое состояние.
– Только не молчи, если станет хуже, ладно? – серьезно просит он, в упор глядя на меня. – И от меня не скрывай. Я же переживаю, солнышко. Люблю тебя очень.
С трудом сглатываю подкативший к горлу ком. Господи, ну за что мне такое счастье? Чем я заслужила этого невероятного мужчину, который с такой готовностью принимает и мою болезненную гордость, и мою порой граничащую с безрассудством решимость? Не знаю. Но точно знаю, что сделаю все, чтобы его не разочаровать.
– Обещаю, – одними губами шепчу я, несмело улыбаясь.
Макс в ответ лишь крепче сжимает мои пальцы и, бросив последний встревоженный взгляд, выходит из кабинета. А я откидываюсь на спинку кресла и прикрываю глаза, пережидая очередной приступ дурноты. Да уж, день определенно не задался. И дело даже не в токсикозе и слабости. Просто я, кажется, сильно переоценила свои возможности. Думала, что вот так сразу, с наскока, смогу вернуться в привычную колею. А организм, похоже, такого насилия над собой категорически не приемлет.
Что ж, видимо, и правда нужно смириться и дать себе еще немного времени. В конце концов, сейчас мое главное предназначение – благополучно выносить и родить нашего с Максом малыша. А карьерные амбиции и прочие радости подождут. Тем более, вряд ли кто-то в офисе осудит меня за вынужденное отсутствие. Скорее уж посочувствуют и поддержат.
С этими мыслями я решительно отодвигаю клавиатуру и, цепляясь за стол, тяжело поднимаюсь на ноги. Пожалуй, пора сдаваться. Буквально через силу дохожу до приемной, кошусь на изумленно округлившиеся глаза секретарши. Надо же, как быстро новости разлетаются! Небось уже весь офис судачит, что Ника опять сбегает с рабочего места и наверняка направляется прямиком в объятия шефа.
Но мне, если честно, уже плевать. Пусть болтают, что хотят. Сейчас меня волнует лишь одно – поскорее добраться до заветного дивана и наконец-то перевести дух. А потом уже вызвать такси и позорно ретироваться домой, несолоно хлебавши. Но и это лучше, чем продолжать здесь разыгрывать из себя ударницу капиталистического труда, ежеминутно рискуя упасть в обморок или оконфузиться, не добежав до туалета.
Уже через пять минут я лежу на диване, подложив под голову свернутый пиджак Макса. Он сам безапелляционно усадил меня сюда, заботливо укрыл пледом и сунул в руки стакан прохладной воды. И теперь присел рядом на корточки, внимательно вглядываясь в мое бледное лицо.
– Как ты, получше? – тихо спрашивает он, ласково поглаживая меня по волосам. – Такси скоро приедет, потерпи немного. Я бы и сам тебя отвез, но сама понимаешь…
Киваю, благодарно стискивая его пальцы. Еще бы не понимать! У него же работа, решение миллиона важных вопросов. Нельзя все бросить вот так сразу, даже ради меня. Хотя, судя по глазам Макса, он с огромным удовольствием забил бы на все и увез меня домой прямо сейчас. И плевать на грядущие убытки и недовольство партнеров! Но я, конечно же, такого не допущу. Не хватало еще, чтобы из-за моей дурацкой прихоти у любимого мужчины возникли проблемы на работе.
– Все хорошо, правда, – слабо улыбаюсь я, целуя его ладонь. – Не переживай. Доберусь потихоньку, лягу и усну. А ты давай, возвращайся к делам. Только позвони, ладно? Ну, чтобы я не волновалась.
Макс хмыкает, качая головой. Но спорить не решается. Видимо, понимает, что это бесполезно. Только быстро чмокает меня в лоб, подхватывает со спинки стула свой пиджак и устремляется к двери. На пороге оборачивается, окидывает цепким, обеспокоенным взглядом.
– Смотри у меня! – грозит он пальцем, и в уголках его губ пляшут лукавые искорки. – Никакой самодеятельности! Отдыхать, спать и копить силы. А если что – сразу звони, в любое время дня и ночи. Ясно?
Фыркаю и тут же со стоном хватаюсь за виски. Ох, зря я это – голова тут же взрывается тупой ноющей болью. Да уж, кажется, юмор в моем нынешнем положении – непозволительная роскошь. Увы и ах.
Но, по крайней мере, хоть настроение самую капельку улучшилось. А все благодаря моему дорогому, заботливому Максу. Что бы я без него делала? Пожалуй, была бы самой несчастной беременной на свете. Но теперь, когда он рядом, мне ничего не страшно.
И вот таким незамысловатым образом заканчивается мой первый после долгого перерыва рабочий день. Конечно, все сложилось не совсем так, как я себе это представляла. Но разве в жизни вообще хоть что-то идет по плану – особенно, когда ждешь ребенка?
40. Макс
Я проснулся от приглушенных всхлипов и бормотания, доносящихся из гостиной. Нахмурившись, поднялся с постели и бесшумно прокрался к приоткрытой двери. Ника сидела на диване, обхватив руками округлившийся живот. По щекам текли слезы, губы дрожали. В руке она судорожно сжимала телефон.
– Да, Леш, я тебя поняла, – тихо проговорила она, шмыгая носом. – Нет, не надо ко мне приезжать. И Максу звонить тоже не надо. Я сама с ним поговорю, хорошо?
У меня внутри все похолодело от нехорошего предчувствия. Час от часу не легче! Мало того, что Лешка страдальца из себя корчит, так еще и Нике мозги пудрит своими звонками. Ну сколько можно, а? Дел ему больше нет, что ли?
– Лёш, пожалуйста, давай закроем эту тему, – устало выдохнула Ника, откидываясь на спинку дивана. – Я уже все для себя решила. Ты мне больше не нужен, пойми. Я буду растить ребенка с Максом, хочешь ты того или нет.
В груди разлилось сладкое, щемящее тепло. Черт подери, да я сплю, не иначе! Ущипните меня кто-нибудь. Неужели Ника и правда выбрала меня? Предпочла бывшему, несмотря на все его потуги и обещания?
Но тут из трубки донесся очередной вопль, полный злости и обиды:
– Да ты охренела совсем! Думаешь, я так просто отступлюсь? Хрен ему, а не ребенок! Ты моя и ребенок мой! Даже не выступай!
Ника отшатнулась, будто от пощечины. По щекам снова покатились слезы, плечи поникли. Господи, ну что же это за скотина такая, а? Как у него только язык поворачивается гадости ей говорить? Все никак не уймется!
– Леша, прекрати, – сдавленно пролепетала она. – Не звони мне больше, слышишь? И не смей угрожать, ты меня этим не запугаешь. Все кончено, пойми ты наконец!
С этими словами Ника отшвырнула телефон и разрыдалась, спрятав лицо в ладонях. Я рванул к ней, мигом преодолев расстояние до дивана. Опустился рядом на колени, осторожно отвел руки от мокрого от слез лица.
– Ника, солнышко, ну что ты, – зашептал, притягивая ее в объятия. Погладил по спине, прижал к груди. – Не плачь, слышишь? Все хорошо, все уже позади. Лешка – урод и скотина, но с ним я разберусь. А ты не бери в голову, ладно?
Ника отстранилась и подняла на меня зареванные глаза. Господи, какая же она сейчас трогательная, беззащитная! Так и хочется закрыть собой от всего мира, оградить от любых бед и напастей.
– Макс, прости, – пролепетала она, кусая губы. – Я не хотела, чтобы ты это слышал. Леша… он как с цепи сорвался. То орет как ненормальный, то рыдает в трубку. Грозится Кристину в жены взять, лишь бы меня позлить. А то вдруг начинает умолять вернуться и простить его. Совсем крышей поехал!
Я стиснул зубы, борясь с желанием немедленно ринуться к Лехе и набить ему морду. Вот же сволочь, а! Ни стыда ни совести. Мало того, что кинул Нику с разбитым сердцем. Так теперь еще и угрозами давит, на жалость давит. Тоже мне, папаша выискался!
– Плюнь ты на него, – решительно отрезал я, заглянув Нике в глаза. – Леха как был кобелем, так и остался. Ему ни ты, ни ребенок на хрен не сдались. Просто самолюбие уязвлено, что ты меня предпочла. Вот и бесится теперь.
– Думаешь? – слабо улыбнулась она. – Может ты и прав. Просто он так убедительно говорил, так слезно молил простить. Обещал научиться быть хорошим отцом, измениться ради нас с малышом. Черт, ну почему мне так сложно разобраться в себе? Почему я до сих пор сомневаюсь?
Я притянул ее к себе, коснулся губами влажного виска. От знакомого аромата ее волос сладко защемило в груди. Господи, ну за что мне такое счастье? Чем я заслужил эту потрясающую, удивительную женщину? И плевать, чей там ребенок! Я в любом случае буду любить их обоих до потери пульса. Лишь бы Ника была рядом.
– Ты ни в чем не виновата, слышишь? – горячо зашептал ей на ухо. – Все мы люди, все ошибаемся. Лешка был твоей первой любовью, я понимаю. Избавиться от привязанности к нему сложно, никто и не требует. Просто поверь, что со мной ты будешь счастлива. Я сделаю для этого все, обещаю!
Ника судорожно всхлипнула и крепче прижалась ко мне. Спрятала лицо у меня на груди, обвила руками шею. Сердце заходилось в бешеном ритме, в голове шумело от нежности и восторга. Неужели свершилось? Неужели моя девочка окончательно и бесповоротно выбрала меня?
– Спасибо, – глухо пробормотала она куда-то мне в плечо. – Спасибо, что ты рядом, Макс.
41
Я сидела на кухне, задумчиво поглаживая округлившийся животик. В голове роилось множество мыслей и переживаний. Душу терзали противоречивые чувства – с одной стороны, безграничное счастье от будущей встречи с малышом, с другой – страх и неуверенность в собственных силах.
Макс, напевая что-то себе под нос, колдовал у плиты. От него исходили волны умиротворения и надежности. Казалось, ничто не способно пошатнуть эту каменную стену, за которой можно спрятаться от всех невзгод мира.
Встретившись со мной взглядом, он ободряюще улыбнулся. Сердце замерло от внезапно нахлынувшей нежности. Господи, чем я заслужила такого потрясающего мужчину? Сильного, верного, понимающего. Идеального во всех отношениях.
– Эй, ты чего притихла? – участливо поинтересовался Макс, усаживаясь напротив. Протянул руку, ласково накрыл мои пальцы своими. – Опять накручиваешь себя почем зря? Выбрось из головы дурные мысли, солнышко. Все у нас будет замечательно, вот увидишь!
Я через силу улыбнулась и кивнула. И впрямь, о чем это я? Пора перестать трусить и начать смотреть в будущее с оптимизмом. Скоро мы станем родителями, разделим безграничную любовь к ребенку. Что может быть прекраснее?
– Знаешь, надо бы уже об имени малыша подумать, – произнесла я, прочистив горло. Голос звучал хрипловато и неуверенно. – Ну, чтобы заранее привыкать, что ли. Как считаешь?
Макс на секунду задумался. По лицу пробежала тень сомнения – видимо, вопрос застиг его врасплох. Но спустя мгновение глаза снова засветились теплотой – он был готов поддержать любой мой каприз.
– Честно говоря, я как-то не загадывал, – признался он с легкой улыбкой. – Думал, у нас еще уйма времени определиться. Но раз ты спрашиваешь, могу предложить кое-что навскидку…
– И что же? – с любопытством подалась я вперед. – Поделись соображениями, мне очень интересно!
Макс смущенно потер шею, но глаза блестели озорством.
– Ну, если родится мальчик, можно назвать его Иваном, – предложил он. – В честь моего деда. Сильное, надежное имя. А еще мне нравится Тимофей. Звучит красиво, с характером.
Я задумчиво покусала губу. Предложения мне понравились. Особенно про Ивана – в самом деле хорошая мысль, запоминающееся имя.
– А для девочки? – уточнила с улыбкой. – Уже присмотрел что-нибудь?
Макс хитро прищурился. Видно было, что он уже обдумывал этот вопрос. И ответ заготовил обстоятельный.
– Полина мне кажется симпатичным вариантом, – принялся перечислять он. – Или Александра. Можно сокращенно звать Сашей. Мелодично и со значением – защитница людей.
От его слов у меня потеплело на душе. Приятно было сознавать, что Макс тоже думал о нашем ребенке. Искал подходящие имена, примерял их, так сказать. Интересно, почему раньше не заговаривал об этом?
– Здорово! – одобрительно кивнула я. – Мне нравится и Иван, и Полина. Надо будет на досуге обмозговать, прикинуть все "за" и "против". Главное, чтобы тебе тоже по душе пришлось.
Макс довольно улыбнулся. По лицу было видно, что он рад моей поддержке. Осторожно погладил мой живот, будто здороваясь с малышом. Сердце затрепетало от этого трогательного жеста.
– Согласен, тут спешка ни к чему, – задумчиво произнес он. – В конце концов, как ребенка ни назови, он все равно будет самым любимым и желанным. Лишь бы здоровеньким рос.
Я растроганно шмыгнула носом. До чего же у меня заботливый и чуткий мужчина! Всегда знает, что сказать, как утешить и ободрить. С ним не страшны никакие трудности и передряги.
Какое-то время мы сидели молча, погруженные каждый в свои мысли. А потом Макс вдруг помрачнел и отвел взгляд. Будто на ум ему пришло что-то не слишком приятное.
– Ника, послушай… – произнес он, прочистив горло. Голос прозвучал непривычно глухо, с едва различимой дрожью. – Я тут подумал… Может, нам стоит узаконить отношения? Ну, знаешь, расписаться, пожениться? Сейчас самое подходящее время, как по мне. Ребенок вот-вот родится, и…
У меня брови на лоб полезли от изумления. Вот так поворот! Уж от кого-кого, а от своего неромантичного Макса я такого точно не ожидала. Он ведь никогда особо не задумывался о браке, считал это пустой формальностью.
– Макс, ты это серьезно? – выдохнула я, ошарашенно хлопая ресницами. Почувствовала, как бешено застучало сердце, а щеки запылали огнем. – Ты же сам всегда говорил, что штамп в паспорте – ерунда… И вообще, мы ведь совсем недавно начали жить вместе, куда торопиться?
Он смущенно улыбнулся, опустив взгляд. Надо же, а ведь нервничает, бедняга! Пальцы подрагивают, скулы порозовели. Видимо, долго собирался с мыслями, прежде чем озвучить свое предложение.
– Ника, пойми… – произнес Макс тихо, но твердо. – Я люблю тебя. Сильнее жизни люблю, и ты об этом знаешь. И малыша нашего тоже безумно жду, не представляю, как справлюсь с нахлынувшим счастьем. Разве ты не хочешь скрепить нашу семью узами брака? По закону, по-человечески…
У меня голова пошла кругом от противоречивых чувств. С одной стороны, сердце пело от восторга – ведь это предложение руки и сердца, пусть и не совсем типичное. С другой – разум нашептывал, что рано, что мы еще не готовы к таким кардинальным переменам.
Да и потом, куда торопиться? Сначала нужно разобраться с малышом, привыкнуть к роли родителей. Сейчас не время думать о свадьбе и прочих глобальных вещах. Надо сосредоточиться на насущных проблемах.
Видимо, вся эта сумятица отразилась у меня на лице. Макс тревожно нахмурился, в глазах появилось затравленное выражение. Кажется, он уже пожалел о своих словах, испугался моей реакции.
– Макс, послушай… – осторожно начала я, пытаясь подобрать правильные слова. Не хотелось его задеть или обидеть ненароком. – Я очень тронута твоим предложением, правда. Но не думаю, что нам стоит торопиться со свадьбой. Столько всего навалилось, мы все еще не уверены, чей он. Давай сперва во всем этом разберемся. А уж потом будем думать об узаконивании отношений, идет?
Повисла долгая, напряженная пауза. Макс отвернулся, гипнотизируя взглядом стену. По желвакам было видно, как он борется с собой, переваривает мои слова. Наверняка обиделся, воспринял отказ как недоверие к себе, к своим чувствам.
Черт, ну вот кто меня за язык тянул? Сидела бы молча, радовалась его инициативе. И чего мне стоило согласиться, назначить примерную дату? Все лучше, чем вот так вот расстраивать человека.
Чувствуя, что должна как-то сгладить ситуацию, я подалась вперед. Осторожно коснулась напряженного плеча Макса, погладила, пытаясь расслабить. Заглянула в глаза, в которых плескалась растерянная обида.
– Макс, милый, ну не злись… – зашептала проникновенно, ласково. – Пойми меня правильно. Я ни капли не сомневаюсь в тебе или твоих чувствах. Наоборот, безгранично верю. Но сейчас просто неподходящий момент для свадьбы, понимаешь? Куча забот, переживаний. Давай отложим этот разговор, ладно?
Макс нехотя кивнул, пожав плечами. По лицу было видно, что он не разделяет моих доводов, но спорить не собирается. Не в его стиле давить или настаивать на своем. Захочет – сам все обдумает и придет к верному решению.
– Как скажешь… – бросил он сухо и встал из-за стола. – Дело твое. Не хочешь замуж – не надо. Я ведь предложил, от чистого сердца. А ты сама решай, когда будешь готова.
И вышел из кухни, оставив меня наедине с тягостными мыслями. Вот так всегда – сначала идиллия, сплошные радужные планы. А потом бац – и недопонимание, обиды, глухая стена отчуждения.
Неужели мы и правда еще не доросли до брака? Слишком разные, не притерлись характерами? Может, я поторопилась с отказом, нужно было дать нам шанс?
От этих тревожных дум голова шла кругом. Как бы ни старалась гнать их прочь, мысли упорно возвращались к вопросу, который повис между нами с Максом.
Что же делать? Как убедить его, что мои сомнения – не от недостатка любви? И главное – как вернуть ту безмятежную атмосферу счастья и взаимопонимания, что царила всего полчаса назад?
Вздохнув, я опустила руки на живот. Погладила, будто пытаясь успокоить малыша, который чувствовал мое смятение. Прислушалась к едва уловимой новой жизни внутри себя.
42
Я шла по улице, наслаждаясь теплыми солнечными лучами, скользящими по лицу. Легкий ветерок трепал волосы, приятно холодил кожу. Несмотря на довольно прохладную погоду, на душе было на удивление светло и радостно.
Возможно, причиной хорошего настроения был приятный разговор с Максом накануне вечером. После неловкой паузы, вызванной его неожиданным предложением руки и сердца, мы смогли поговорить по душам. Я объяснила свои сомнения и страхи, а он отнесся с пониманием. Обещал не торопить события и дать мне время свыкнуться с мыслью о браке.
До чего же у меня чуткий и терпеливый мужчина! Сколько раз уже прощал мои закидоны, девичьи капризы. И ни разу не упрекнул, слова поперек не сказал. Наоборот, всегда готов обсудить насущные проблемы, принять совместное решение.
Иногда мне казалось, что Макс – мое персональное чудо, подарок судьбы за все страдания. Уж больно хорош, идеален буквально во всем. Заботливый, надежный, с потрясающим чувством юмора. И как только умудрился разглядеть во мне свою половинку? Ведь я же самая обычная, ничем не примечательная. По крайней мере, сама себя таковой считала.
Размышляя об этом, я не заметила, как оказалась возле симпатичного кафе в двух кварталах от дома. И тут меня прошиб холодный пот – жутко захотелось в туалет. Видимо, малыш в очередной раз надавил на мочевой пузырь, намекая маме, что пора бы облегчиться.
Заведение показалось подходящим для этой цели. Аккуратное, чистенькое, с приветливыми официантками. Наверняка и уборные содержатся в порядке, в отличие от прочих забегаловок.
Решительно направляюсь к дверям, толкаю, ныряю внутрь. Быстро оглядываю зал в поисках вожделенной таблички. Ага, вот же она, рядом со стойкой! Ускоряю шаг, лишь бы поскорее добраться.
И тут мой взгляд выхватывает из полумрака знакомый мужской силуэт. Я едва не запнулась на ровном месте, с трудом удержав равновесие. Не может быть! Мне же не мерещится?
Присмотрелась внимательнее и похолодела. Нет, зрение меня не обмануло. За угловым столиком, держась за руки, сидели Алекс и Кристина собственной персоной. Ворковали, словно парочка влюбленных голубков, не замечая никого вокруг.
В первый момент внутри будто что-то оборвалось. Больно кольнуло сердце, к горлу подкатила тошнота. Еще бы, застать бывшего практически "на месте преступления"! Да еще и рядом с этой разлучницей проклятой.
Но секундная слабость тут же прошла. Я вдруг с удивлением поняла, что мне, в общем-то, плевать. Нет больше ни обиды, ни гнева, ни ревности. Лишь брезгливое равнодушие и толика непонимания – и что я в нем нашла когда-то? Чем он меня так зацепил?
Присмотревшись повнимательнее к воркующей парочке, я чуть заметно поморщилась. До чего же фальшиво и неестественно выглядели их "нежности"! Будто не живые люди общались, а картонные болванчики. Неужели со стороны мы с Лешей так же омерзительно смотрелись?
Тряхнув головой, отгоняю неуместные мысли. Ну их, бывших! Сейчас у меня совсем другие приоритеты. Любимый мужчина, долгожданный малыш. Настоящая семья, которую не разрушат никакие вертихвостки.
Порыв облегчиться напомнил о себе с удвоенной силой. Поморщившись, я поспешила ретироваться в уборную. Закрыла за собой дверь, привалилась к ней спиной. Перевела дыхание, унимая сердцебиение. На губах против воли расплылась облегченная улыбка.
Надо же, я наконец-то отпустила Лешу. Избавилась от разъедающих сомнений, что, возможно, рано рассталась с ним. Излечилась от застарелой душевной раны. И неизмеримо благодарна за мощный толчок к этому.
Ведь если бы не застала их сейчас с Кристиной, то еще долго мучилась бы, гадала. Терзалась глупыми "если". А теперь все встало на свои места. Точки над "i" расставлены, недомолвки исчерпаны.
Мы с Максом – единое целое. Две половинки, идеально дополняющие друг друга. И никакие призраки прошлого не в силах нас разлучить. Потому что любовь – это не вечное ожидание подвоха и боязнь потерять. Это доверие, понимание и принятие. Безграничная вера в своего человека.
И кажется, я наконец-то смогла обрести все это со старшим Волковым. Пусть сперва наши отношения казались абсурдом и нонсенсом. Зато теперь я уверена – он тот единственный, с кем хочется шагать по жизни рука об руку. Несмотря на все препятствия и обстоятельства.
Осознание накрыло, словно цунами. Я ведь и правда люблю Макса! Люблю со всеми его недостатками, закидонами и вредными привычками.
Это чувство оказалось совсем непохожим на мою влюбленность в Лешу. Никакой зашкаливающей страсти, безумного трепета и беспричинной эйфории. Наоборот, в душе разливалось ровное, спокойное тепло. Будто встретила родственную душу после долгих лет разлуки.
Как же я раньше не поняла? Считала любовь ослепляющей вспышкой, всполохом эмоций. А она, оказывается – тихий огонек в ночи. Путеводная нить, дарующая уют и безмятежность. Ощущение, что дома, на своем месте.
Смахнув непрошеные слезы, я тихонько рассмеялась. Господи, до чего наивная дурочка! Столько времени гонялась за призрачным идеалом, а счастье ждало прямо под носом. Прямо в моем офисе.
Разве можно отказывать себе в шансе испытать это щемящее чувство хотя бы раз в жизни?
"Все! Решено!" – мысленно подытожила я, с трудом сдерживая неуместное хихиканье. – "Сегодня же скажу Максу, что согласна стать его женой. Что хочу начать с ним новый этап, без оглядки на прошлое. Пусть знает, что он – мой герой, мой самый близкий и нужный человек."
Довольно откладывать на потом свое маленькое женское счастье. Довольно искать подвох в элементарных вещах. Пора взять себя в руки и рискнуть поверить. В любовь, в будущее, в человека рядом.
В конце концов, иногда случается так, что суженый оказывается буквально в шаге от тебя. А ты носишься в его поисках незнамо где. Вместо того, чтобы оглянуться по сторонам и протянуть руку навстречу.
Вот и мне, похоже, давным-давно нужно было прозреть. Разглядеть в друге и партнере по экстриму родную душу. Отбросить ложные предубеждения, довериться интуиции.
Но ничего, еще не поздно наверстать упущенное. Распахнуть объятия настоящему, ничем не замутненному чувству. Перевернуть страницу, начать с чистого листа.
И первым делом – спешить домой. Чтобы сообщить Максу радостную новость. И навсегда похоронить в памяти образ Леши – легкомысленного сердцееда и ветреника.
43
Возвращаясь домой, я не переставала улыбаться. Настроение было легким и окрыленным, словно действительно произошло что-то невероятно важное. Что-то, что навсегда изменит мою жизнь к лучшему.
Проходя мимо кондитерской "Сладкий рай", я неожиданно остановилась. Взгляд зацепился за витрину с аппетитными пирожными. Особенно привлекательно смотрелись крохотные корзиночки в форме сердец, украшенные взбитыми сливками и вишенкой.
Это показалось мне отличной идеей. Ведь что может лучше передать мои чувства, чем этот романтичный десерт? Сам символ влюбленных, олицетворение трепетной нежности и страсти.
Решено! Куплю такое пирожное для Макса. Он наверняка удивится, но потом оценит мой порыв. Заодно будет повод для серьезного разговора.
В душе царило радостное предвкушение. Я предвкушала, как Макс придет домой, уставший после работы. Как удивленно вскинет брови, увидев сладкий сюрприз. И как растает от моего проникновенного признания.
Прокручивая в голове сценарий предстоящего вечера, я поспешила в кондитерскую. Выбрала самую красивую корзиночку, украшенную темным и белым шоколадом. Так и хотелось впиться в нее зубами, ощутить божественное сочетание нежного крема и тающего бисквита.
Но нет, усмехнулась я про себя. Это угощение предназначалось Максу. Моему любимому, драгоценному мужчине. Который уже наверняка заждался меня дома.
Расплатившись с улыбчивой продавщицей, я осторожно упаковала коробочку в фирменный пакет. Вышла из кондитерской, сияя как начищенный пятак. В воздухе витал аромат близкого счастья.
Остаток пути до дома пролетел незаметно. Я парила в облаках, представляя реакцию Макса на мой сюрприз. Гадала, как лучше преподнести свое признание. С шутливым намеком или трогательным монологом?
Впрочем, что-то подсказывало – слова не так уж и важны. Главное – чувство, эмоция, интонация. Все остальное приложится само.
Переступив порог своей квартиры, я буквально кожей ощутила царящую в доме ауру тепла и покоя. Муж уже вернулся с работы, о чем свидетельствовал его плащ на вешалке и знакомые ботинки у двери.
– Макс, я дома! – весело крикнула я, разуваясь. Ответом послужила тишина – видимо, Волков еще не слышал моего прихода.
"Наверное, опять с головой в своих делах, трудоголик несчастный." – с нежностью подумала я, проходя на кухню. Достала из пакета коробку с пирожным, водрузила ее на самое видное место – в центр стола.
Немного подумав, я все же сняла крышку. Пусть лакомство порадует Макса сразу, едва он увидит его. А я тем временем успею собраться с духом для важного разговора.
Минут через десять из кабинета показался растрепанный Макс. Судя по усталому виду и чуть расфокусированному взгляду, он действительно корпел над очередным рабочим проектом. Но стоило ему увидеть меня, как лицо озарила искренняя улыбка.
– Привет, солнце! – пробасил он, подходя чтобы обнять. – Ты сегодня поздно. Я уже начал волноваться.
– Прости, – пробормотала я, прижимаясь щекой к его груди. – Были кое-какие дела по дороге.
– Ничего страшного, – успокоил Макс, целуя меня в макушку. – Главное, что добралась в целости и сохранности.
Он уже собирался отстраниться, когда его взгляд зацепился за пирожное. Бережно высвободившись из моих объятий, Макс подошел к столу и удивленно уставился на угощение.
– Это что такое? – спросил он, указывая на десерт. В голосе звучало неподдельное изумление напополам с любопытством.
Я замялась, внезапно смутившись. Черт, а ведь казалось, что все продумала! Ан нет, разволновалась как школьница на первом свидании. Открывала и закрывала рот, не зная с чего начать.
Макс перевел на меня вопросительный взгляд. На его лице читалась растерянность вперемешку с тревогой. Не дождавшись моего ответа, он снова посмотрел на сердечко из крема.
А потом уголки его губ дрогнули. Глаза загорелись пониманием, озарением. Кажется, до него начало доходить скрытое послание, которое таил мой нехитрый презент.
Медленно, будто нехотя, Макс расплылся в широкой улыбке. Повернулся ко мне, ловя взглядом каждую эмоцию на моем пылающем лице. В его глазах плескалось столько нежности, что мое сердце зашлось в бешеном ритме.
Набрав в легкие побольше воздуха, я решительно шагнула к нему. Взяла за руки, крепко сжала пальцы. Заглянула в любимые серые глаза, сияющие предвкушением и надеждой.
– Макс, я… – начала сбивчиво, волнуясь. Запнулась, облизнула пересохшие губы. Господи, соберись уже! Скажи то, что так долго рвалось из груди. – Я должна кое-что тебе сказать.
Он молча кивнул, не сводя с меня пытливого взгляда. Ждал моих слов, затаив дыхание. Наверное впервые за долгое время видел меня такой взволнованной и серьезной.
– Я люблю тебя, – наконец выдохнула на одном дыхании. Зажмурилась на секунду, но тут же распахнула глаза. Хотела видеть его реакцию. – Очень сильно люблю. И хочу провести с тобой всю жизнь. Стать твоей женой, родить много-много детишек. Просыпаться и засыпать в твоих объятиях до конца своих дней. Ты – мое счастье, Макс. Мое настоящее и будущее.
На последних словах голос предательски дрогнул. К горлу подступил ком, на глаза навернулись слезы. Но это были слезы облегчения, абсолютного доверия и всепоглощающей нежности.
Лицо Макса озарилось таким неприкрытым восторгом, что у меня перехватило дыхание. Глаза заблестели, на щеках проступил румянец. Кажется, он не ожидал такого откровенного признания.
