Текст книги "Ненавижу Волкова! (СИ)"
Автор книги: Алиса Северова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
Но Леша уже загорелся идеей. Смотрел на меня горящими глазами, умолял дать ему шанс. Клялся, что будет лучшим отцом на свете. Что не бросит нас, что жизнь положит ради нашего счастья.
А Макс… Он молчал. Стиснув зубы, прожигал Лешу ненавидящим взглядом. По желвакам было видно, каких усилий ему стоит не ринуться в бой снова.
Меня же трясло от слабости и смятения. В голове не укладывалось, как мы докатились до такого. Ведь все было так хорошо, так правильно! У нас с Максом любовь, семья. При чем здесь вообще Леша и его претензии?
– Уходите. Оба, – выдавила сквозь спазм в горле. Зажмурилась, пережидая острый приступ тошноты. – Мне нужно побыть одной. Подумать. Решить, что делать дальше.
– Но Ника! – вскинулись они хором. Я лишь отмахнулась, отворачиваясь к стене.
– Я сказала – вон! И чтобы без глупостей там. Иначе я… Я не знаю, что с собой сделаю! Мне сейчас покой нужен. Ясно?
Тишина была мне ответом. Послышались тяжелые шаги, скрип двери. Тихий щелчок замка, и я осталась в блаженном одиночестве.
Но легче не стало. Сомнения и страхи роились в голове. Слезы катились по щекам, душили рыдания. Я совершенно запуталась. Растерялась.
Кто же все-таки отец моего ребенка? Тот, кто зачал его? Или тот, кто принял и полюбил, несмотря ни на что?
И как мне теперь быть? Разрываться между ними? Предать Макса, разрушить нашу любовь? Или похоронить прошлое, забыть Лешу навсегда?
Я не знала. Совершенно не представляла, как поступить. Сердце разрывалось на части, кричало от боли.
Ну почему все так? Почему жизнь опять ставит меня перед выбором? Дает то, о чем я мечтала, а потом безжалостно отнимает?
В чем моя вина? За что мне такие испытания?
Всхлипнув, я прижала ладони к животу. Погладила, пытаясь унять дрожь. Малыш не шевелился, будто тоже притих. Словно чувствовал смятение мамы, ее душевные терзания.
Прости меня, кроха. За то, что не могу разобраться в себе. Решить раз и навсегда, с кем нам по пути. Ты ведь не виноват, что твоя мама такая глупая и нерешительная.
Но я обещаю. Обещаю, что выберу правильно. Сделаю так, как лучше для тебя. Чтобы ты рос в любви и заботе. Чтобы никогда не узнал, что такое двойственность и ложь.
49
Казалось, время остановилось. Дни тянулись бесконечной чередой, складываясь в мучительное ожидание. Я постепенно шла на поправку, но внутри поселилась звенящая пустота. Мысли путались, страхи одолевали. Что принесут результаты теста? Как я посмотрю потом в глаза любимым?
Леша остался на Кипре. Снял номер в отеле неподалеку, чтобы быть рядом. Приходил каждый день, смотрел с немой мольбой. Но не давил, не настаивал. Просто ждал, затаив дыхание. Ждал, когда судьба, наконец, решит – быть ему отцом или нет.
А я металась, разрываясь меж двух огней. Сердце тянулось к Максу, цеплялось за нашу любовь. Но в душе царапались сомнения. Ведь если Леша прав? Если мы зачали ребенка до того, как расстались? Смогу ли я смириться, забыть, идти дальше?
Врачи провели тест, едва позволило мое состояние. Взяли кровь из вены, пуповины. Пообещали известить, когда будут готовы результаты. На том и разошлись, оставив меня наедине с горькими думами.
Макс поддерживал как мог. Обнимал, целовал, нашептывал слова любви. Приносил фрукты и книги, чтобы я не скучала. С ним было спокойно и тепло. Будто в безопасной бухте после шторма.
Но даже он не мог прогнать призраки прошлого. То, что было между нами с Лешей, не исчезнет бесследно. Даже если я выберу другого.
Когда, наконец, меня выписали, мы с Максом гуляли по пляжу. Бродили меж шезлонгов и зонтов, глядя на лазурные волны. Молчали, думая каждый о своем. Говорить не хотелось, да и не о чем было. Оставалось только ждать, и эта неизвестность убивала.
– Что бы ни показал тест, я люблю тебя, – вдруг произнес Макс, сжимая мою ладонь. В его глазах плескалась решимость. – Ты и малыш – мое все. Моя семья. И если ребенок окажется не моим, ничего не изменится. Мое предложение останется в силе. Клянусь.
Слезы подступили к горлу, я всхлипнула. Обняла его, пряча лицо на груди. Господи, за что мне такое счастье? Такой удивительный, самоотверженный мужчина? Чем я заслужила?
Потянувшись, я поцеловала его. Нежно, трепетно, вкладывая всю свою благодарность. Пусть знает, что бы ни случилось, он – моя судьба. Моя половинка, дарованная свыше. И я ни за что не отпущу его руку.
А на следующее утро позвонил врач. Внутри все похолодело, сердце зашлось. Неужели? Неужели сейчас все прояснится, встанет на свои места?
– Ника… Результаты теста готовы, – произнес доктор после приветствия. Его голос звучал бесстрастно, отрешенно. – Отцом ребенка является… Ваш жених, Максим Волков. Вероятность – 99,9 %. Поздравляю.
Телефон выскользнул из ослабевших пальцев. Рухнул на пол, но я не обратила внимания. Потрясенно смотрела в одну точку, не веря своим ушам.
Макс! Макс – отец нашего малыша! Не Леша! Все это время я носила под сердцем нашу кровиночку. Зачатую в любви, желанную.
Истерический смех рвался из груди, в глазах защипало. Я согнулась пополам, обхватив живот. Зажмурилась, чувствуя, как по щекам катятся слезы облегчения.
Господи, спасибо! Спасибо за этот бесценный подарок. За то, что не отнял у меня самое дорогое. Развеял сомнения, указал верный путь.
Теперь мы точно будем счастливы. Я, Макс и наш сынок. Настоящая семья, связанная нерушимыми узами.
А Леша… Что ж, значит, не судьба. Прости меня, милый. За боль, за разбитые надежды. Ты был мне очень дорог, но…
Я выбрала его. Своего будущего мужа, отца своего ребенка. И об этом выборе не пожалею никогда.
50
Я стояла перед зеркалом, критично разглядывая свое отражение. Легкое белое платье с завышенной талией мягко облегало округлившийся живот. Распущенные волосы волной ниспадали на плечи, в ушах поблескивали жемчужные капли. Неяркий макияж подчеркивал сияющие от счастья глаза.
Сегодня особенный день. День, когда я официально стану женой Максима Волкова. Смогу с гордостью носить его фамилию, родить сына в статусе замужней дамы. Господи, как же долго я этого ждала!
После предложения руки и сердца, которое Макс сделал еще до отъезда на Кипр, мы решили не откладывать с регистрацией. Хотели расписаться сразу, как вернемся. Ведь фактически уже были семьей – жили вместе, ждали ребенка. Оставалось лишь узаконить отношения.
Но потом случилась та ужасная история с угрозой выкидыша. Мучительное ожидание результатов ДНК-теста, страх потерять любимого. На какое-то время все отошло на второй план. Единственное, о чем я могла думать – здоровье нашего малыша.
А сейчас, когда опасность миновала, мы решили больше не тянуть. Жизнь так непредсказуема, и откладывать счастье на потом – непозволительная роскошь. Нужно ловить момент, наслаждаться каждой секундой рядом с близкими.
– Ника, ты великолепна! – раздался сзади голос Макса. Я обернулась, встречаясь взглядом с его отражением. Любимый стоял на пороге спальни, не сводя с меня восхищенных глаз. – Господи, за что мне такое счастье? Такая невероятная женщина?
Я улыбнулась, чувствуя, как щеки заливает румянец. Разве можно привыкнуть к такому взгляду? К этому неприкрытому обожанию? Нет уж, увольте. Мое сердце будет петь от этого вечно.
– Для тебя стараюсь, любимый, – лукаво подмигнула я. Медленно повернулась, позволяя платью красиво обернуться вокруг ног. Живот уже не скрыть, но меня это совсем не смущало. Наоборот, я будто светилась изнутри. Носить ребенка любимого – что может быть прекраснее?
Макс тоже оделся с иголочки. Безупречный черный костюм, идеально выглаженная рубашка, начищенные ботинки. Волосы уложены в модную стрижку, глаза сверкают озорными искрами. Сейчас он походил на принца из сказки. Того самого, единственного, о котором грезят миллионы девчонок.
Сердце зашлось от нежности. Мой! Только мой и ничей больше! Так хотелось закричать об этом на весь мир, поделиться своим счастьем. Но пока рано. Всему свое время.
– Идем? А то опоздаем еще, – нетерпеливо позвал Макс. Протянул руку, помогая выбраться из-за трюмо. – Там, наверное, уже очередь собралась. Все-таки выходные.
Я вложила ладонь в его, переплела пальцы. Боже, а ведь я мечтала об этом. Пройтись с ним вот так, рука об руку. Гордо, с высоко поднятой головой. Чтобы все видели – я принадлежу ему. Душой, телом, всем сердцем.
– Ты уверен, что не хочешь пышную свадьбу? – с сомнением уточнила я, пока мы спускались в лифте. – Ну, чтобы как положено – с белым платьем, лимузином, морем цветов. Я ведь готова подождать пару месяцев.
– Нет уж! – категорично отрезал Макс. Притянул меня к себе, приобнял за плечи. – Я хочу, чтобы ты стала моей женой как можно скорее. И чтобы наш сын родился в законном браке. Для официальных церемоний еще будет время. А пока – просто ты, я и наша любовь. Остальное неважно.
Я прижалась к нему, расплываясь в счастливой улыбке. Господи, ну за что мне такое счастье? Такой невероятный мужчина рядом? Который понимает и принимает, оберегает и носит на руках. Не перестаю благодарить судьбу за этот бесценный подарок.
Вестибюль ЗАГСа встретил нас обилием цветов и сдержанной торжественностью. Из зала доносилась приглушенная музыка, шелест платьев и смех. Пахло духами и счастьем. Особой, ни с чем не сравнимой аурой любви.
Пока Макс регистрировал нас, я с любопытством осматривалась. Надо же, сколько невест! И у каждой своя история, свой путь к алтарю. Кто-то выходит по любви, кто-то по расчету. Но в этот миг все они одинаково взволнованны и прекрасны.
– Волков Максим и Ковалева Вероника! – громко объявила работница ЗАГСа. – Проходите в зал торжественной регистрации!
Вот и наш черед. Макс тут же материализовался рядом, подхватил меня под локоток. Глаза его горели предвкушением и восторгом. Ну прямо мальчишка, ей-богу! Так и хотелось потрепать по волосам.
Мы вошли в светлое помещение, щурясь от вспышек камер. Остановились на специальном возвышении, лицом к немногочисленным гостям. Сердце колотилось так, что готово было выпрыгнуть из груди. Неужели это происходит? Неужели моя мечта сбывается?
– Согласны ли вы, Волков Максим Игоревич, взять в законные жены Ковалеву Веронику Михайловну? – торжественно вопросила тётенька в строгом костюме.
– Да! – выдохнул Макс, сжимая мою ладонь. Голос его подрагивал от волнения. – Да, согласен!
Я едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Смаргивала слезы, кусала губы. Ну же, соберись! Сейчас твоя очередь!
– А вы, Ковалева Вероника Михайловна? Готовы ли вы назвать Волкова Максима Игоревича своим мужем?
– Да, – прошептала еле слышно. Откашлялась и повторила громче: – Да, готова!
По залу прокатился одобрительный гул. Макс расплылся в ослепительной улыбке, сверкая белоснежными зубами. Притянул меня к себе, чмокнул куда-то в висок.
– Объявляю вас мужем и женой! Можете обменяться кольцами! – торжественно изрекла женщина.
Макс первым потянулся к подушечке. Взял тонкий ободок и бережно надел мне на палец. Поднес к губам, поцеловал костяшки. Я ответила тем же, любуясь игрой света на гладком металле. Вот и все. Теперь я – Волкова Вероника Михайловна. Его жена, его половинка.
Нас засыпали лепестками роз и рисом. Полилось шампанское, хоть мне и нельзя было. Фотографы защелкали вспышками, стремясь запечатлеть каждое мгновение. Но я ничего не замечала. Смотрела в глаза своего теперь уже мужа. В эти синие омуты, манящие в свои глубины.
А впереди ждала целая жизнь. Долгая и счастливая, я точно это знала. Потому что у меня есть он. Мой Макс. Мой добытчик и защитник.
Универсальное лекарство от всех бед. Главный мужчина моей судьбы.
51. Макс
Я не могу поверить, что это случилось. Что самая прекрасная девушка на свете теперь моя законная жена. Вероника Волкова – боже, как сладко звучит! Хочется повторять снова и снова, смаковать каждый слог.
Мы стоим на пороге нашего дома, и я бережно переношу любимую через порог. Ника смеется, обвивает руками шею, прижимается всем телом. От ее близости кружится голова, захлестывает щемящей нежностью.
– Добро пожаловать домой, жена, – шепчу ей на ухо, не скрывая улыбки. Легонько кусаю мочку, вдыхаю тонкий аромат духов. – Как насчет того, чтобы начать медовый месяц прямо сейчас?
Ника мурлычет что-то невнятное, трется носом о мою щеку.
– Ммм, звучит заманчиво. Только давай без излишеств, хорошо? Помни про ребенка.
Киваю, сгружая драгоценную ношу на диван в гостиной. Конечно, я буду осторожен. Ни за что не допущу, чтобы с ней или малышом что-то случилось. Они теперь моя главная ценность, мое сокровище.
Сажусь рядом, притягиваю жену в объятия. Ника устраивается на коленях, по-хозяйски закидывает руки мне на плечи. В зеленых глазах пляшут лукавые искорки, на губах – ласковая улыбка.
– Ну, и куда отправимся, муженек? Париж, Рим, Мальдивы? – поддразнивает игриво, покусывая мочку уха. – Я готова на любые безумства!
Со стоном запрокидываю голову, прикрываю глаза. Как же она невыносимо прекрасна! Ведьма, не иначе. Опутала своими чарами, заставила потерять голову.
– Никуда мы не поедем, – выдыхаю хрипло, с трудом сглатывая вязкую слюну. Веду ладонями по хрупкой спине, зарываюсь пальцами в шелковистые пряди. – Лучше медового месяца, чем дома, и не придумаешь. Только ты, я и наша кровать. Что скажешь?
Ника смеется, ласково проводит по моей щеке. В прикосновении столько любви и желания, что мурашки бегут по телу.
– Скажу, что обожаю тебя. И согласна на домашний медовый месяц. Куда угодно, лишь бы рядом.
Подхватываю ее на руки, несу в спальню. Ника покорно обмякает, позволяя себя нести. Утыкается носом в шею, лижет и прикусывает кожу. Вот же егоза!
Укладываю бесценный груз на широкую постель. Ника раскидывается морской звездой, взмахивает ресницами. Тонкое кружево белья просвечивает сквозь ткань платья, дразня и искушая.
– Ты невероятная, – шепчу, нависая сверху. Обвожу контур припухших губ, скольжу пальцами по лебединой шее. – Господи, за что мне такой подарок? Чем я заслужил?
Ника смущенно улыбается, тянется за поцелуем. Обхватывает руками и ногами, притискивает к себе. Приподнимает бедра навстречу, трется всем телом. Сводит с ума!
– Люблю тебя, – выдыхает в губы, прикусывая нежно. – Так сильно, что кажется, сердце разорвется. Ты мой воздух, Макс. Моя вселенная.
От ее слов хочется взлететь. Захлебнуться нежностью, упасть в омут с головой. Эта девочка – мой личный сорт героина. Без нее и жизнь не мила.
– Ника, девочка моя, – шепчу жарко, покрывая поцелуями шею и грудь. Спускаюсь ниже, обвожу языком впадинку пупка. – Ты – мое все. Мое солнце, мой смысл. Половинка моей души.
Ника всхлипывает, зарывается пальцами в волосы. Направляет мою голову туда, где больше всего желает прикосновений. Дрожит и вздрагивает, закусывает губу.
Осторожно стягиваю кружевные трусики, отбрасываю в сторону. Провожу языком между разведенных бедер, посасываю набухший клитор. Ника вскрикивает, выгибается дугой. Тонкие пальцы до боли стискивают мои пряди.
– Макс, пожалуйста… Возьми меня. Мне так нужно почувствовать тебя, – скулит умоляюще, подаваясь бедрами навстречу.
От ее слов окончательно сносит крышу. Рывком стаскиваю брюки вместе с бельем, откидываю куда-то в сторону. Навалившись на Нику, одним плавным толчком вхожу в желанное лоно. Замираю, давая ей время привыкнуть. Ловлю губами частое дыхание, целую солоноватую от пота кожу.
– Господи, как же хорошо, – стонет Ника, сжимаясь вокруг меня. Обхватывает ногами поясницу, притягивает ближе. – Двигайся, Макс. Хочу быть только твоей.
Размеренно качаю бедрами, постепенно наращивая темп. Комната наполняется хлюпающими звуками соития, скрипом кровати и сладкими вскриками. Ника подмахивает, царапает ногтями спину. Шепчет в самое ухо непристойности вперемешку с признаниями.
Я окончательно теряю голову. Вбиваюсь быстрее, жестче. Кусаю и зализываю тонкую кожу на шее, оставляя собственнические метки. Ника – моя. Моя жена, мать моего ребенка. Навсегда, бесповоротно.
– Макс, я сейчас… Ах! – вскрикивает Ника, запрокидывая голову. По телу проходит крупная дрожь, мышцы судорожно сжимаются. Впивается зубами мне в плечо, приглушая крик.
От ее оргазма окончательно срывает крышу. Спустя несколько движений, изливаюсь глубоко внутри. Роняю голову ей на грудь, хриплю что-то невразумительное. Сердце колотится как сумасшедшее, гулко стучит в ушах.
Несколько минут мы лежим в блаженной неге. Перевожу дыхание, прислушиваюсь к ощущениям. Ника гладит меня по волосам, бормочет слова любви. От ее прикосновений становится так хорошо и спокойно. Словно весь мир отступает, растворяется.
– Как ты, любимая? – спрашиваю тихо, заглядывая в сияющие глаза. – Я не сделал тебе больно? Малышу не навредил?
Ника улыбается, мотает головой. Целует меня в кончик носа, ласково щурится.
– Все хорошо, милый. Лучше не бывает. Наш кроха, думаю, только рад, что у него такие любящие родители.
Хмыкаю, прижимаю Нику к себе. Если бы все было так просто! Но я сделаю все, чтобы наш сын рос в атмосфере любви и заботы. Чтобы никогда не чувствовал себя брошенным или одиноким.
– Я обещаю, что у него будет самое счастливое детство, – говорю серьезно, глядя жене в глаза. – Мы подарим ему сказку, Ника. Уютный дом, добрых родителей. Все, о чем можно мечтать.
Она кивает, в глазах стоят слезы. Обнимает меня за шею, шепчет куда-то в ключицы:
– Знаю, Макс. Я верю тебе. И очень люблю, слышишь? До безумия, до потери пульса. Ты – мое настоящее и будущее. Самый лучший муж и папа на свете.
Слова застревают в горле, душат спазмом. Знала бы она, как много значит для меня! Как сильно я хочу сделать ее счастливой! Подарить весь мир, достать луну с неба.
Покрепче обнимаю хрупкие плечи, утыкаюсь носом в макушку. Вдыхаю любимый аромат, бережно глажу по спине. Чувствую, как меж лопаток щекотно стекает мокрое. Ника плачет, но это слезы радости. Облегчения. Огромного женского счастья.
А я… Я просто молча держу свою половинку. Грею своим теплом, даю опору и защиту. Так мы и лежим – крепко сплетясь телами и душами. Вслушиваясь в тишину дома, в размеренное дыхание друг друга.
Сколько раз я мечтал о таком? Представлял, каково это – держать самого родного человека в объятьях? Знать, что никто и ничто нас больше не разлучит. Что мы – одно целое, семья. Муж и жена.
И сейчас, когда мечта стала явью, боюсь поверить. Прислушиваюсь к себе – не сон ли? Не морок, не очередная жестокая иллюзия?
Но нет. Ника тихонько сопит, уткнувшись носом мне в шею. Теплая, живая. Самая настоящая, без прикрас. Женщина, которую я ждал всю свою сознательную жизнь. Моя половинка, родственная душа.
Так и хочется кричать от счастья. Повторять снова и снова – МОЯ! Напоминать себе, что это не сон и не бред воспаленного сознания. Реальность. Самая прекрасная, волшебная явь.
Спасибо тебе, Господи. За этот бесценный дар, за эту невероятную милость. Я обещаю – я сделаю все, чтобы Ника была самой счастливой. Буду любить ее до последнего вздоха, до донышка души. Оберегать, лелеять, носить на руках.
Ведь она – смысл моей жизни. Мое солнце, мой компас. Девочка, которая разбудила в черством сердце любовь и научила мечтать. С ней мне ничего не страшно. Любые трудности по плечу.
– Отдыхай, любовь моя, – шепчу, накрывая нас одеялом. – Я рядом. Всегда буду рядом.
52. Макс
Я проснулся от странного шума в ванной. Ника вскрикнула, что-то упало на пол. У меня тут же все внутри похолодело от ужаса. Что случилось? Неужели с моей девочкой что-то не так?
Вскочив с постели, я ворвался в ванную комнату. Ника сидела на полу, судорожно держась за живот. Под ней растекалась светлая лужица. Я похолодел – неужели подтекают воды? Но еще рано, она всего на восьмом месяце!
– Макс, – простонала любимая, поднимая на меня полные слез глаза. – Кажется, началось. Малыш хочет на свет.
Боже! У меня тут же все поплыло перед глазами. Ника рожает! Сейчас, в эту самую минуту! А я совершенно не готов, ни морально, ни физически. Где вещи для роддома? Какие нужны документы? Черт, я ведь ничего не соображаю!
– Так, спокойно! – приказал себе, с трудом беря в руки. Подхватил Нику на руки, отнес в спальню. Быстро накинул на нее халат, помог надеть тапочки. Руки тряслись от волнения и страха. – Сейчас я… Сейчас мы поедем в роддом. Ты только держись, хорошо? Дыши глубже.
Ника скорчилась от новой схватки, вцепилась пальцами в покрывало. По лицу градом катился пот, губы побелели.
– П-поторапливайся, – прошептала едва слышно, закусывая губу. – Кажется, он очень торопится.
У меня внутри все оборвалось. Нет, только не это! Нельзя, чтобы она рожала дома! Без врачей, без квалифицированной помощи. Господи, да я с ума сойду от страха!
Метнулся к шкафу, лихорадочно выдергивая вещи. Так, документы, смена белья, полотенце. Что еще нужно? Черт, я ведь читал об этом! Ника составляла список. Куда же я его положил, недотепа?
Ника вскрикнула особенно громко, согнулась пополам. Рванул к ней, подхватил на руки. К дьяволу сборы, у нас нет времени! Наш сын стремится в этот мир. И будь я проклят, если подведу его в первые минуты жизни.
Усадил Нику в машину, пристегнул ремнем безопасности. Запрыгнул на водительское сиденье, вдавил педаль газа в пол. Помчался по улицам, лавируя в потоке. Внутри все звенело от напряжения. Только бы успеть, только бы не случилось непоправимого!
– Ты только держись, слышишь? – бормотал как в бреду, стискивая руль. – Мы почти приехали. Врачи помогут, они знают что делать. Ты у меня такая молодец, такая храбрая девочка. Я так тобой горжусь!
Ника слабо улыбнулась, погладила меня по руке. В ее глазах плескались боль и безграничная любовь. Господи, я не заслуживаю ее! Не заслуживаю этой преданности, этой веры в меня. Моя хрупкая, бесстрашная девочка!
Затормозил у роддома, выскочил из машины. Подхватил Нику на руки, понесся в приемное отделение. Что есть мочи заорал, призывая на помощь. Набежали люди в белых халатах, забегали вокруг.
– Тужится? Схватки какой промежуток? – засыпали вопросами, пытаясь увести ее.
– Нет! – взревел я, прижимая любимую к себе. Зыркнул на докторов исподлобья, сверкая глазами. – Я с ней. До конца, чего бы мне это не стоило. Вы меня поняли?
Ника тихонько вскрикнула, вцепилась в мою руку. Посмотрела умоляюще, до боли стиснула пальцы.
– Пожалуйста, Макс. Не бросай меня, – прошептала едва слышно. В уголках глаз набухли слезы. – Мне так страшно!
– Никогда, слышишь? – рыкнул решительно, целуя ее в мокрый висок. – Я с тобой, девочка моя. До самого конца. Буду держать тебя за руку, видеть нашего сына. Клянусь!
Врачи переглянулись, со вздохом кивнули. Провели нас в предродовую, помогли Нике переодеться. Осмотрели, поставили капельницу. Сказали, что раскрытие идет полным ходом. Совсем скоро наступит момент, которого мы так ждали.
Следующие несколько часов превратились в ад. Ника металась по кровати, сжимала мою руку. Тужилась из последних сил, закусывала губы в кровь. Роды проходили тяжело – ребенок был крупный, мучительно продвигался по родовым путям.
– Еще чуть-чуть, милая, – шептал ей, целуя мокрый лоб. Смахивал слезы, гладил по спутанным волосам. – Ты такая сильная, такая смелая. Я так горжусь тобой!
Ника скулила сквозь зубы, упиралась ладонями в колени. Глаза закатывались от боли, дыхание вырывалось со свистом. Кажется, она была на грани потери сознания. Но продолжала бороться, из последних сил выталкивать дитя наружу.
– Головка показалась! – воскликнул врач, скрываясь между разведенных ног. – Давай, Вероника! Тужься сильнее! Последний рывок!
Ника завизжала, выгнулась дугой. По лицу заструился пот, тело затрясло. А потом… потом раздался громкий детский крик. Самый чудесный звук на свете!
Я подался вперед, во все глаза глядя на перепачканного кровью младенца. Нашего сына, нашу кровиночку! Такой крохотный, сморщенный. Невероятно большой и до невозможности родной.
– Сын, – выдохнул, принимая малыша из рук акушерки. Дрожащими пальцами перерезал пуповину. Завернул в чистое полотенце, прижал к груди. Боже мой, это и правда случилось! Мой сын, мое продолжение. – Ника, любимая, ты только посмотри на него!
Ника со стоном откинулась на подушки. По щекам катились слезы, губы расплывались в измученной улыбке. Протянула руки, принимая нашего сына. Прижала к груди, поцеловала в лобик.
– Привет, сынок, – прошептала нежно, поглаживая крохотную щечку. – Мы так долго ждали тебя. Так сильно хотели. Ты – наша самая большая радость.
У меня к горлу подкатил комок, сдавил глотку. По лицу побежали слезы, размывая зрение. Господи, за что мне это счастье? Эти бесконечно родные люди, самые важные на свете. Жена и сын – мое все, смысл моей жизни.
– Я люблю вас, – выдавил хрипло, сгребая их в охапку. Целовал куда придется – в макушку, в лоб, в мокрые щеки. – Безумно, до одури люблю. Вы – мое сокровище. Я вас никому не отдам.
Ника всхлипнула, спрятала лицо у меня на груди. Ее плечи затряслись от беззвучных рыданий. Но это были слезы радости. Облегчения, безмерного женского счастья. Я прижал ее крепче, не в силах справиться с нахлынувшими чувствами.
– Мне… мне нужно на воздух, – выдохнул, с трудом разжимая объятия. Погладил Нику по щеке, сына по головке. – Я быстро. Туда и обратно. Просто хочу выдохнуть, прийти в себя.
Ника понимающе кивнула, прикусила губу.
– Конечно, милый. Иди, мы подождем. Только возвращайся скорее.
– Непременно, – улыбнулся сквозь слезы, чмокнул ее в нос. – Никуда я от вас теперь не денусь.
Выскочил в коридор, привалился к стене. Сердце колотилось как сумасшедшее, кровь стучала в висках. Боже, неужели это правда? Неужели я стал отцом, мужем? Обрел то, о чем мечтал всю сознательную жизнь?
– Поздравляю.
Голос за спиной заставил обернуться. На дрожащих ногах я подошел к скамейке, тяжело опустился рядом. Леша сидел, ссутулившись, обхватив голову руками. Выглядел откровенно хреново – осунувшийся, с синяками под глазами. Лохматый и небритый, в мятой одежде.
– Как ты здесь оказался? – спросил устало, откидываясь на спинку. – Ника ведь не говорила…
– Я сам пришел, – глухо отозвался он, сверля пол невидящим взглядом. – Не мог не прийти. Все-таки это и мой ребенок тоже. Пусть не по крови, но по душе.
Горько хмыкнул, покачал головой. Выдавил через силу:
– Знаешь, Макс, я ведь никогда не забуду. Тот день, когда совершил самую большую ошибку в жизни. Когда бросил Нику, оттолкнул. Не поверил, испугался. Господи, какой же я трус! Слабак!
Закрыл лицо ладонями, всхлипнул надрывно. По щекам потекли слезы, плечи затряслись. Мне вдруг стало его жаль. По-человечески, по-мужски жаль. Ведь он и правда любит Нику. Пусть по-своему, эгоистично. Но любит, я это вижу.
– Знаешь, Леша, – произнес тихо, сжимая его плечо. – Я тоже никогда не забуду. Самый счастливый день своей жизни. День, когда моя мечта осуществилась. Ника и сын – мое все. И нет большего счастья, чем знать, что у тебя теперь настоящая семья.
Поднялся, отряхнул брюки. Хлопнул Лешу по спине, грустно улыбнулся.
– Не кори себя. Что было, то прошло. Ника счастлива, и это главное. А ты… Ты еще встретишь свою половинку. Обязательно встретишь, вот увидишь.
Он не ответил. Лишь тихонько кивнул, опуская голову. Я вздохнул, направляясь к палате. Наверное, нужно его пожалеть. Посочувствовать, поддержать. Но я не мог. Не сейчас, когда меня ждали самые дорогие люди на свете.
– Ну что, как ты тут? – спросил у Ники, присаживаясь рядом. Погладил ее по волосам, с нежностью заглянул в глаза. – Не устала держать этого богатыря?
Она засмеялась, покачала головой. Прижалась губами к крошечному носику, вдохнула молочный запах.
– Нет. Я могу носить его вечность, – прошептала, прикрывая глаза. – Наш сыночек. Наше маленькое чудо.
– Самое большое чудо, – поправил я, целуя ее в висок. – То, которое мы сотворили вместе. Ты и я. Половинки одного целого.
Эпилог. Пять лет спустя
Яркое летнее солнце заливало светом просторную детскую. Максимка, сосредоточенно сопя, возил по полу игрушечную машинку. Я стоял в дверях, прислонившись к косяку, и с улыбкой наблюдал за сыном. Надо же, как быстро летит время! Кажется, еще вчера он был крохотным комочком на руках у Ники. А сегодня – вон какой крепыш вымахал!
– Папа! – воскликнул он, подняв голову. Лучисто улыбнулся, в ямочках на щеках затаилось озорство. – А мы с мамой после обеда в парк пойдем. Ты с нами?
Сердце затопила нежность. Господи, как я люблю его! Обожаю до помутнения рассудка, до сладкой боли в груди. Готов весь мир к ногам положить, лишь бы сын был счастлив.
– Конечно пойду! – подтвердил с готовностью, присаживаясь рядом. Взлохматил русые вихры, чмокнул в макушку. – Мы же договаривались, чемпион.
Максим захихикал, утыкаясь лицом мне в плечо. Обнял ручонками за шею, в синих глазах заплясали чертенята. Вылитая Ника, когда радуется. Такой же лучик солнца, дарящий свет и тепло.
– Эй, мои хорошие, вы чего расшумелись? – раздался от двери мелодичный голос. Ника стояла, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. В уголках губ затаилась улыбка, зеленые глаза искрились смехом. Длинные волосы волной струились по плечам, подчеркивая точеные скулы. Футболка с забавным принтом обтягивала округлый животик – там, внутри, уютно устроилась наша дочка. Еще один подарок судьбы, наше маленькое чудо.
– Мама! – взвизгнул Макс, подскакивая ко мне. – Представляешь, папа с нами пойдет гулять! Здорово, да?
Ника засмеялась, кивнула. Потрепала сына по волосам, с нежностью глянула на меня из-под ресниц. Сердце зашлось от любви. Сколько бы лет ни прошло, моя девочка по-прежнему сводила меня с ума одним своим видом. Самая красивая, самая желанная женщина на свете.
– Ну конечно здорово, милый! – подтвердила, присаживаясь рядом. Чмокнула Макса в нос, обняла за плечи. – Мы же так любим, когда папа с нами. Он у нас самый лучший, правда?
– Правда! – горячо закивал Максим. В его глазах плескалось неприкрытое обожание. – Самый лучший папа на свете!
У меня защипало в носу. До чего порой бывают щедры небеса! За что мне такое счастье – иметь семью, самых родных на земле людей. Тех, ради кого хочется жить, творить, любить.
Притянул жену и сына к себе, чувствуя, как губы сами растягиваются в улыбке. Вдохнул родной аромат дома, покоя. Того самого, о котором так долго мечтал.
Те потерянные годы, полные холода и одиночества, казались теперь далеким кошмарным сном. Словно и не было их вовсе, растворились без следа. И остались лишь мы – одно целое, неделимое. Части единого пазла, идеально подходящие друг другу.
Ника тихонько вздохнула, уткнулась лицом мне в шею. Максимка сопел в другое плечо, оставляя на футболке влажные следы. А у меня в груди разливалось блаженное тепло. Уют, умиротворение.
Вот оно, настоящее счастье. Не в деньгах, не в славе. А в простых мгновениях, наполненных любовью. В тихих семейных вечерах, теплых объятиях близких. В детском смехе и сонном дыхании любимой жены.
