Текст книги "Предлагаю ничью (СИ)"
Автор книги: Алиса Ростовцева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)
Ну, неужели, я должна испугаться?
– Твое дело, Леш. Поступай, как знаешь.
Младший-Керимов замолчал на несколько секунд. Я приготовилась к новой порции уговоров. Вот сейчас он соберется с мыслями и… Но Лешка напоследок заявил совсем не то, что я ожидала от него услышать.
– Ты изменилась, Ксюш. Ты жутко изменилась.
На этой лиричной ноте дверца машины захлопнулась перед носом парня. А я все-таки рассмеялась.
Не Лешке судить о том, что со мной произошло. Изменилась я или нет – это только моя забота. И никаких Керимовых не нужно, чтобы оценить меня с новых сторон моей многогранной натуры. Идите все к черту!
* * *
Длинный вечер предпоследнего дня накануне выходных закончился в мою пользу. На некоторое время, вплоть до 11 часов утра субботы я была избавлена от головной боли на счет Лешки.
В четверг вечером после памятного разговора у моей машины я еще проигрывала в голове варианты его поведения. На месте Керимова я бы пригрозила себе чем-нибудь более весомым, чем ежедневные визиты в автосалон. Или подкараулила бы себя у подъезда дома. Ведь даже подружка Стаса смогла меня здесь найти…
Но Лешка не объявился ни в четверг, ни в пятницу, и я посчитала себя окончательно выигравшей этот раунд. Значит, мое общество не так сильно было нужно ему.
– Доброе утро…
Утро действительно было… добрым.
Ну, или как минимум, приятным. Я встала сегодня в восемь, и, даже не утруждая себя приготовлением завтрака, убежала в спортзал. Бассейн, беговая дорожка и занятия йогой. После физических упражнений все тело приятно ломило. Я чувствовала себя превосходно.
Перекинув через плечо спортивную сумку и придумывая себе планы на день, которые включали в себя обед с Лидой, я бодрым шагом приближалась дому. Мне уже были видны двери родного подъезда. Моя тойота, припаркованная чуть левее, блестела на солнышке серебристыми боками.
Как там пишут в романах? Ничего не предвещало беды…
Да, да. Именно так.
Знакомый мужской голос с его лаконичным 'добрым утром' заставил мое сердце, если и не остановиться (ага, а еще бы я упала в обморок от счастья), то стучать быстрее. Дыхание моментально сбилось, по позвоночнику прошелся неприятный холодок. Я скосила глаза в сторону говорившего со всей осторожностью, на которую была способна.
– Здравствуй, – откликнулась вежливо.
Керимов улыбнулся в ответ.
– Эм… давно здесь ждешь?
– Не очень. Может быть, полчаса. Сергей Валентинович сказал, что ты вернешься к одиннадцати.
– А… наш консьерж, – я сделала еще несколько шагов навстречу Тиму. – Как тебе удалось его уболтать? У него нет привычки рассказывать о жильцах посторонним.
– Я был очень убедительным, – Керимов хитро прищурился, на мгновение став похожим на парня из моих воспоминаний. – Сказал, что собираюсь сделать сюрприз для своей знакомой.
Сюрприз…
Я улыбнулась. Иллюзия рухнула, даже не успев приобрести четкую форму. Конечно, Лешка сдержал свое слово. Иначе и не могло быть. Он, наверное, рассказал какую-нибудь сказку Тиму (раз от меня ничего добиться не получилось), и voila, старший брат появился в моем дворе, чтобы…
А собственно, для чего пришел Керимов? Вряд ли, для того, чтобы признаться в большой и пылкой. Его визит на сто процентов связан с очередной ложью Лешки.
– Я не люблю сюрпризы. Лучше пусть все будет открыто, – Керимов удивленно нахмурился, словно не понимая, о чем идет речь. Я поспешила его успокоить и сменила тему. – Может быть, поднимемся ко мне? Или ты хотел поговорить прямо здесь?
Несколько секунд Тимур молча разглядывал меня.
– Наверное, лучше подняться, – ответил через мгновение.
– Тогда добро пожаловать, – я сделала приглашающий жест рукой и вытащила ключи из сумки.
* * *
Хорошо, что в нашем лифте нет зеркал. Я бы поморщилась, взглянув на свое отражение. Солнечные очки закрывают пол-лица. Кое-как высушенные после фитнеса волосы заколоты в небрежный пучок. Спортивный костюм вместо того, чтобы подчеркивать округлости и изгибы, болтается на бедрах. Спортивная сумка оттягивает плечо, а сиреневые кроссовки отличаются друг от друга желтым и зеленым шнурками.
Я – звезда?
О, да! Среди тысяч уличных раздолбаек, стиль которых я так успешно воспроизвожу, – безусловно. И это здорово. Я люблю подобные наряды больше, чем офисные 'футляры', и больше, чем полупрозрачные тряпки в облипку, которые так обожает Стас. Я люблю. Да.
Но вот я…
Здесь и сейчас.
В лифте.
Наедине с одним из своих бывших.
И, черт, мне почему-то так жаль, что именно он, Тимур, видит меня настоящей.
Такой…
Собой.
Такой…
Без прикрас и защитных масок.
Я все та же девчонка, что и пять лет назад.
Пусть об этом догадывается Ник, и, знает, наверняка, Андрей. Пусть об этом никогда не задумывается Михайлов. Пусть! Но истина о том, что я не изменилась… Зачем эта истина Тимуру?
Кто-то говорит, что внешность обманчива, 'обложка' не имеет значения. Я первая повторю вам эти слова. Но сегодня, сейчас… что-то заставляет меня усмехаться краешком губ и жалеть о том, что я совсем не 'готова' к нашей встрече с Тимом.
Когда до сути твоей 'книги' кому-то нет дела, у тебя остается только он. Красивый образ. Иллюзия того, что ты прямо сейчас сохранишь лицо, а позже займешься своими делами.
Я вздохнула, отгоняя грустные мысли о… вечном, расправила плечи и украдкой взглянула на Тима. Даже не удивилась, обнаружив, что он на меня не смотрит. Уставившись на сервисную табличку на одной из стенок лифта, Керимов изучал ее с таким видом, будто читал Ветхий завет. Вдумчиво до омерзения.
Мне, и правда, стало мерзко.
Зачем я пригласила Тимура к себе домой? Поговорить о поведении Лешки можно было бы и во дворе. И для пары фраз… или все-таки обвинений? ни к чему было тащить Керимова с собой наверх.
Я снова вздохнула. И мысли вдругперескочили на беспорядок, царящей за порогом моей квартиры.
Сегодня утром я бросила халат на диване в гостиной. А в прихожей напротив шкафа-купе на пару дней 'забыла' о груде коробок. Спрятать их сейчас, конечно, уже не удастся. Но баночки с кремами, которые с вечера остались на обеденном столе, наверное, стоит убрать на полку…
Chere amie, je vous envoie ces quelques mots Pour vous dire qu'il ne fait pas beau Et que j'ai mal, seul, depuis que je vous ai perdu Je vous ecris ces quelques fleurs Avec mon c?ur a l'interieur Je vous fais toutes mes excuses Знакомая мелодия мобильника вырвала меня из очередного витка размышлений о Тиме. Я вздрогнула, нахмурилась и вместе с Керимовым уставилась на свою поющую «сумку». Мне звонил Стас. «Chere amie» в исполнении французского певца и его протеже – единственная песня, которая целиком и полностью ассоциировалась у меня с… непринадлежащим мне мужчиной. Когда-то в прошлом эти слова, сказанные на французском, много значили для меня.
Стас…
Я осторожно скинула вызов и коротко улыбнулась Тиму. Все нормально, этот разговор может еще подождать.
Лифт спустя несколько секунд остановился на нужном этаже, я загремела ключами, распахивая входную дверь и… в этот момент молчащий мобильник коротко оповестил о новом смс. Стас, никогда не отличавшийся настойчивостью в том, что касалось телефонного общения, сейчас упорно добивался моего внимания. Что-то случилось?
– Разувайся и проходи, я сейчас, – указала Тимуру в сторону гостиной и первой скрылась в глубине коридора.
Электронное сообщение на экране сотового было слишком неинформативно: «Перезвони, когда освободишься». Окей… будем считать, что я свободна.
– Привет.
– Я тебя разбудил? – первый вопрос Стаса был, как всегда, оригинален. Никаких приветствий и нежностей. Он не один?
– Сейчас почти полдень вообще-то, – откликнулась автоматически, убирая с кожаного дивана свой халат. Может, уже пора отправить его в стирку?
– Ну, вдруг ты отсыпаешься после вечеринки с Димкой, – Стас, конечно, прикалывался. Ему ли не знать, что даже после бурно проведенных ночей я не большой любитель grasse matinee (фр. – дословно – «жирное утро», «долго валяться в постели», прим. автора).
– Нет, последнюю неделю он развлекается без меня.
– Ум. У него новая подружка?
– Да. Кажется. Он просто еще не успел тебе рассказать, – флакончик с духами отправился на полку. – Ты кстати уже вернулся в Москву? Или звонишь из Парижа?
– Вернулся. Мы приземлились час назад. Я уже на Ленинградке, кстати.
– Так быстро! У тебя нет багажа?
– Только ручная кладь, – маленькие гантели переместились в кладовку. Вчера я хорошо позанималась перед экраном ТВ. – Кси, что ты делаешь?! – вопрос, заданный Стасом после паузы, застал меня на полпути в ванную. Халат все-таки было решено отправить в корзину с грязным бельем.
– Эм… Я? Ничего. У меня небольшая уборка и все такое. Ты, кстати, что-то хотел?
– Хотел с тобой поболтать. В Париже удалось встретиться с парой нужных людей. У меня есть для тебя несколько предложений.
Предложений? О чем он?
– Стой, стой… Стас. Давай чуть-чуть попозже. Сейчас не очень удобно. Я сама тебе…
– У тебя гости? – в голосе и интонациях Стаса мне послышался легкий холод. Едва заметное напряжение. Не ревность, конечно. Но что-то отдаленно напоминающее ее.
– Да.
Называть имена не было смысла. Но и скрывать правду – тоже. Нейтральное «гости» звучало лучше, чем бывший парень, заглянувший без предупреждения на огонек.
– Они скоро уходят? – акцент, сделанный на первом слове, только подтвердил мою догадку. А ты оказывается собственник, Стас. И мне понадобилось столько времени, чтобы выяснить это? Воистину стоит сказать спасибо Тиму. – Я приеду к тебе минут через… тридцать.
– Полчаса?! – я замерла посреди гостиной и оглянулась через плечо.
На стене возле книжного шкафа висело одно из произведений искусства – моя любимая вещь в этой квартире – старинные позолоченные часы с причудливым рисунком на циферблате. Взгляд медленно переместился на Тима, так кстати или так некстати оказавшегося рядом со шкафом. Керимов, заметивший мой интерес, тут же вопросительно вскинул одну бровь. «Что-то не так?» Все замечательно. Все просто супер!
Я отрицательно качнула головой, улыбнулась невинно и поспешила выйти из комнаты. Нужно что-то решать со Стасом.
– Нет, – выдохнула и подмигнула сама себе в зеркальном отражении прихожей. За чем бы ни пришел ко мне Керимов, наш разговор с ним может затянуться. Пять минут поговорить, пять минут на «проводить». А еще мне нужен как минимум час на депиляцию, макияж и укладку. Если у Стаса и были планы на меня и сегодняшний полдень, то я узнала о них слишком поздно. Sorry!
– Я могу тебя подождать, – совершенно неожиданно предложил Калугин. – Ты сваришь кофе, включишь какой-нибудь сериал, я поболтаю с твоими знакомыми, пока ты будешь собираться. И…
Ревность – плохое чувство, Стас. Ты сам мне говорил об этом.
Я хмыкнула, оценивая по достоинству попытку мужчины. Ему ведь, и правда, ничего не стоит приехать прямо сейчас. И, может быть, наш разговор на «троих» получится не таким напряженным и страшным, как рисует мое воображение. Может быть…
Но проблема в том, что я не хочу соглашаться на компромиссы. Пусть кто-то сочтет это мелочной местью с моей стороны, дешевым способом что-то доказать чужому будущему мужу. Все так. Но я не хочу… и не буду принимать условий этой игры. Я так устала…
– Нет, – повторила во второй раз. И вот теперь мой голос звучал ровнее. – Не получится.
Калугин хмыкнул, уточнил со смехом:
– Ты уверена?
– Абсолютно. У меня сегодня…
– Другие планы, – Калугин все-таки рассмеялся. – Ну, смотри. Тогда я еду на обед в Пирамиду. Пробуду там примерно до двух. Позвони, когда твои дела… решатся.
И ни грамма сарказма и желчи. Понимающий вздох.
* * *
Тимур ждал моего возвращения на том же самом месте, где я оставила его пять минут назад. С книгой в руках, прислонившись плечом к стене, он с любопытством изучал содержимое моего книжного шкафа.
– Ты это читаешь? – спросил, бросая быстрый взгляд на меня и поворачивая обложку книги так, чтобы мне было видно название.
Introduction aux Methodes de Monte-Carlo…
Так-так. И что же тебятак удивляет?
Я замерла на несколько секунд, разглядывая точеный профиль Тима. Никакого сарказма в его голосе не было. Но почему меня так насторожил его снисходительный, хорошо мне знакомый тон?
«Удивлен, что у меня есть мозги?!» – фраза просилась на язык и почти обжигала губы.
– Это введение в Методы Монте-Карло, от Бернара Лапьера, – Тимур по-прежнему продолжать держать книгу в руках, но я уже сделала шаг ему на встречу и прикоснулась к обложке. Пальцы задумчиво скользнули по кожаному переплету. – Подарочное издание. Видишь, теснение золотом? – я повторила очертания букв на корешке книги. – Она отлично вписывается в интерьер. Кожа и золото. Дорого смотрится, правда? – Я позволила себе невинно улыбнуться и через секунду, вытащив книгу из рук Тимура, вернула ее на полку. – Позволишь предложить тебе чай?
Вопрос прозвучал в точности, как я и хотела. Образ наивной блондинки уже давно был отточен до совершенства. Михайлов говорил, что выдать меня может лишь напряженный взгляд.
Ладно, значит, сейчас скромно потупим глазки.
– Думаешь, я откажусь? – Тимур ответил после паузы, словно несколько мгновений подбирал слова.
– Нет, – покачала головой и призналась, – хочу, чтобы ты согласился.
Улыбка Тимура на мгновение потеряла свою широту. Опять удивлен?
– Кухня вот там, – указала в сторону коридора и отвернулась от задумавшегося о чем-то Тима. – Присоединяйся, когда закончишь. С чтением, я имею в виду.
Керимов передернул плечами, нахмурился… И остался стоять у шкафа, провожая меня недоуменным взглядом. Что ж, хотя бы в этом он не изменился. За деревьями Керимов, по-прежнему, не видел леса.
Я вышла из гостиной, улыбаясь своим мыслям. Неразговорчивый и напряженный Тимур в моей квартире спустя пять лет после нашей последней «нормальной» встречи смотрелся нелепо и глупо. Совсем не так, как в доме своего брата. Может, все дело в том, что там он чувствовал себя уверенней и спокойней?
Кто бы ответил на этот вопрос.
На кухне я шире распахнула окно, позволяя теплому ветру игриво дернуть краешки желтой шторы. Налила воды в электрический чайник и достала с полки вазу с конфетами и печеньем.
– А у тебя мило.
Чашка, которую я держала в руках, с глухим «бам-с» приземлилась на стол. Точнее пристеклилась. Я тут же потерла место удара пальцами, проверила стеклянную поверхность на предмет трещин. Еще не хватало вот так по глупости испортить сделанный на заказ предмет интерьера. И хотя за два года мы со Стасом довольно часто проверяли его прочность, сегодняшний день по закону подлости мог стать последним для образчика Итальянской моды.
– Что-то не так?
– Все ок. Я испугалась, что он раскололся.
– А он мог?
Глупый вопрос.
Я оглянулась на Тима, с удивлением отмечая, что он рассматривает кухню, замерев в дверном проеме и будто не решаясь переступить воображаемую черту.
А ведь это всего один шаг, Тим. И я не кусаюсь, помнишь?
– Нравится? Дизайнеры постарались на славу, – я тоже окинула комнату быстрым взглядом.
Бледно-розовый цвет стен с оранжевыми разводами и кляксами в самых неожиданных местах отлично сочетался с деревянной отделкой кухонной мебели. Столешница из розового гранита, по стоимости соперничающая с «фаршем» всей кухни в целом, была заставлена техникой. Хромированная микроволновка, аэрогриль, хлебопечка…
– Нравится. Получилось оригинально, – в ответе Керимова не было ни показного энтузиазма, ни восторга от хорошо проделанной работы художников по интерьеру. Ленивая небрежность скользила в каждом его жесте, когда Тимур, наконец, оставил в покое дверной проем и, отодвинув один из кожаных стульев, сел за стол.
– Ты обещала чай, – напомнил с крохотной улыбкой на губах.
Ах, да.
– Конечно, сейчас все будет, – отозвалась вежливо и потратила две минуты на сервировку.
Керимов все так же молчал. Он вообще был сегодня немногословен. Его поведение, нервное и отстраненное, вдруг напомнило мне наш разговор пять лет назад. В тот день в больнице Тимур так же долго искал слова, чтобы рассказать мне о своих планах. Он был зол на меня за все случившееся накануне и все же кое-что хотел от меня получить.
Неужели, в этом дело? Ему опять от меня что-то нужно?
Я поставила перед Тимуром чашку и села напротив него.
– Почему ты не позвонил? – спросила тихо и уставилась на Тима, разглядывая его внимательней и отмечая про себя все изменения в его внешности. Дорогие часы на левом запястье, морщинки в уголках глаз. Четкая линия губ…
Что?
Я поспешно отвела глаза.
– У меня нет твоего телефона, – последовал короткий ответ. Керимов сделал первый глоток из чашки.
– Но при этом ты знаешь, где я живу. Может, было бы проще выяснить мой номер вместо того, чтобы караулить меня во дворе?
Керимов вскинул голову, встретился со мной глазами.
– А может быть, я хотел тебя увидеть?
У кого ты спрашиваешь, Тимур?
Наверное, в другой раз я бы уцепилась за эту фразу. Ксения Ветрова пять лет назад точно бы разозлилась. Она бы фыркнула Тимуру в лицо и заявила о том, что в такую нелепую ложь никогда не поверит. Но правда нашей жизни такова, что каждый человек делает лишь то, что хочет. Не звонит, когда ему это не нужно. Иищет встречи только тогда, когда у него возникает желание поговорить.
Все чертовски просто.
– Хорошо.
Повисла дурацкая пауза. Тим посмотрел на меня так, словно пытался понять, что у меня на уме.
– Хорошо? – переспросил через некоторое время. И в его голосе отчетливо слышалось удивление. – И все?
– И все. – Я кивнула и, заметив раздраженный взгляд Тима, со вздохом объяснила. – Нет ничего плохого в том, что ты хочешь меня увидеть. Было бы хуже, если бы ты не хотел…
Керимов дернулся так, будто я со всего размаха ударила его по лицу.
– Ты неподражаема! – Тимур резко отодвинул стул и поднялся из-за стола. – Своими фразочками даже сейчас ты умудряешься выводить меня из себя. Как тебе это удается?
– Даже сейчас? И что, по-твоему, это значит? – я не двинулась с места, глядя на Тима снизу вверх.
– А что это может значить? Скажи мне сама. Ты нарочно все усложняешь!
Какой всплеск эмоций! Даже Михайлов в своем раздраженно-едком сарказме бывает куда менее патетичным, чем Керимов. Я и забыла, что Тимур временами превращается в свинью. Стоит признаться, что мы, похоже, никогда друг друга не понимали.
– Тим, – я поднялась со стула и прежде, чем Тимур успел что-то сказать, успокаивающе коснулась кончиками пальцев его руки. – Ты же сам ждал меня перед домом, сам согласился подняться со мной наверх. Я не звала тебя сюда, не просила со мной встречаться. Что же, по-твоему, я делаю сейчас не так? За что ты на меня злишься?
Мои слова возымели странный эффект. Тим вдруг резко отвел взгляд, уставившись в окно за моей спиной.
– Ты права.
Еще лучше.
– Наш разговор похож на беседу слепца с глухим, – в отчаянье я опустила руки и, оставив Тимура в покое, отошла в сторону шкафа. Принялась переcтавлять стоящие на полочке чашки. – Я, как всегда, совершенно тебя не понимаю. Может быть, ты просто скажешь, что привело тебя ко мне? И мы поскорее покончим с этим?
– Так сильно хочешь избавиться от меня?
– Это уже становится смешным, – пробормотала себе под нос, окончательно расстроившись. Наверное, Марр была права. Если бы наши отношения с Тимуром продлились тогда… пять лет назад, мы бы все равно закончили неизбежным разрывом. Такие разные люди, как мы, никогда не смогли бы быть вместе.
Я вспомнила вдруг наше общение со Стасом. Мы никогда… никогда не ссорились и никогда не разговаривали друг с другом так, как мы сейчас говорим с Тимуром. Калугин понимает меня с полу-слова и терпеливо объясняет мне все, о чем я не могу догадаться без его подсказки. У Керимова, конечно, нет ничего общего с этим мужчиной.
– Извини, – очередная короткая фраза.
Ну, зачем он делает это?
– Что тебе от меня нужно? – я снова развернулась к Тимуру. – Ты можешь просто сказать? Это Лешка попросил тебя об этой встрече?
– Почему ты так решила? – Тим нахмурился, опустил глаза. А еще через секунду снова вернулся за стол. Забытая чашка чая опять оказалась в его руках.
– Тимур, черт бы тебя побрал, я не умею читать мыслей!
Керимов привычно усмехнулся.
– О. Так значит, ты по-прежнему бесишься из-за меня!
И столько торжества в голосе. Поймал меня на 'горячем', верно?
– Нет… – покачала головой, – конечно, нет. Это ты хочешь, чтобы я бесилась… Из-за тебя. Почему?
Моя попытка вывести Тимура на чистую воду не имела успеха. Парень вновь усмехнулся.
– Не копай так глубоко, – посоветовал, крутя в руках дурацкую чашку чая. – Я просто констатировал факт.
– О, боже! Керимов! Мы можем продолжать в том же духе до ночи. Ты слово. Я слово. И так до бесконечности до тех пор, пока кто-то из нас не сорвется первым. Но, знаешь, Тим… Мы больше не в школе. Может, ты скажешь мне, наконец, зачем пришел?!
– Ты чертовски патетична… Ветрова.
Я согласно кивнула.
– Точно. Я патетичная идиотка! Ты уже говорил мне об этом… лет пять назад. Так как для тебя за это время, похоже, ничего не изменилось, ради бога, или говори, что тебе нужно, или убирайся, наконец, отсюда!
Последние слова я почти кричала, едва справляясь со своей злостью. Хотелось запустить чем-нибудь в ухмыляющуюся мордашку этого придурка. Который, к слову сказать, смотрел за вспышкой моей ярости почти с… любовью. Не иначе, он ловил кайф от того, что довел меня до состояния 'Ветрова – как она есть, пять лет назад'. Идиот. В этом мире действительно ничего не меняется.
Обессиленная, я опустилась на стул.
– Оставь моего брата в покое.
Слова сорвались с языка Тимура раньше, чем он сообразил, как глупо они звучат. Я усмехнулась и молча уставилась на парня.
Ну, что общего между мной и Керимовым-младшим?! Как мне оставить его в покое больше, чем сейчас?
Боже… Боже…
Безнадежный случай идиотизма.
– Ты ничего не скажешь? – Тим первым нарушил повисшее между нами молчание. Я же беззастенчиво пользовалась моментом, чтобы лучше его рассмотреть.
В последний раз.
Вряд ли, когда-нибудь мы встретимся снова.
– А ты что-то хочешь услышать? – искренне удивилась. – Разве ты еще ничего не решил для себя?
Керимов нахмурился, признавая тот факт, что мое предположение правда на сто процентов. Я лишь грустно ему улыбнулась. Говорить действительно было не о чем. Эта встреча никакого значения не имела.
– Лешка не собирается возвращаться в Лондон – признался вдруг Тим. – Он хочет остаться в Москве. Из-за тебя.
Я фыркнула. Если кто-то и может поверить в эту чушь, то только Керимов. Ну, не осел ли?
А Лешка, конечно, хорош. Маленький манипулятор!
– Ты веришь в это? – спросила с любопытством у Тима. – Лешка действительно бросит учебу за границей? Рискнет своим будущим и карьерой? И все это, по его словам, ради меня?
Лично мне это казалось смешным.
– Ты не знаешь моего брата, – Керимов вздохнул и откинулся на спинку стула, разминая затекшие плечи. – Он сделает это только ради того, чтобы, как следует, потрепать всем нервы.
– Бинго! Супер! Вот твой ответ. Слова Лешки не имеют ко мне ни малейшего отношения. Я лишь повод. На моем месте могла бы оказаться любая подходящая юбка.
Тимур хмыкнул.
– Юбка… – повторил задумчиво, что-то вспоминая. – Да, все верно, – вновь посмотрел на меня. – Но все-таки… Очень тебя прошу. Держись подальше от моего брата. Не делай положение моей семьи хуже, чем оно есть. Леха и без тебя не дает никому расслабляться.
Я вскинула голову и сделала несколько глубоких вздохов, прежде чем ответить.
– Убирайся.
– Что?
– Я сказала – убирайся. Наш разговор закончен.
– Почему ты злишься?!
– Нет, Керимов. Ты ошибаешься. Я ни капли не злюсь. Мне просто мерзко находится с тобой в одной квартире.
Тимур всикнул одну бровь, уставился на меня с интересом. И, конечно, не двинулся с места, даже когда я вскочила со стула и указала ему на дверь.
– Я не хотел тебя обидеть. Извини.
– Извини и все? – я усмехнулась. – А где же падение на колени и взгляд потерявшегося щенка? Нет? Не в силах изобразить раскание века? Отлично! Тогда поднимайся и проваливай из моей жизни. Вместе с твоей семьей!
– Ты все такая же, как и…
– Ты тоже не изменился.
Несколько секунд мы сверлили друг друга взглядом.
– Мы же можем общаться иначе. Не ссориться, не кричать друг на друга. Ты помнишь?
В словах Тимура была легкая грусть. Я же чувствовала только горечь. И сколько не притворяйся, мне никогда не избавиться от нее. Точно не тогда, когда Керимов так вдохновенно говорит о нашем прошлом.
– Нет. Я не помню. Это было в другой жизни и, вряд ли, с нами.
Керимов кивнул, отвел взгляд, чтобы почти тут же встать из-за стола и выйти из кухни. Уже в прихожей, напротив входной двери, он вдруг замер и через плечо обернулся ко мне.
– Спасибо за чай. Я не знал, что ты теперь пьешь вишневый.
– Что? – я облизнула губы, чувствуя на них оставшийся аромат вишни. Ненавистный еще с детства запах теперь стал отчетливо «слышен» по всей квартире. Несколько мгновений я ошарашено смотрела на Керимова, пытаясь вспомнить, откуда на моей кухне взялась распакованная коробка этой… дряни! Я же не могла купить ее сама!
– Мне подарили. Не пропадать же хорошему чаю, – ложь легко сорвалась с губ. А я пожалела, что не могу поверить в нее сама. Ехидный внутренний голос уже отпускал один комментарий за другим.
Ага, кто это, интересно, из моих друзей мог подарить бы мне пачку чая? И с какой стати, я вдруг бы стала его пить?
Собственная память любезно показала мне картинку, как в Ашане неделю назад, не чужая – моя – рука тянулась к вполне конкретной полке. Я выбрала сама. Именно вишневый. Именно тот, который любит Керимов…
Тимур, казалось, даже не удивился.
– Отлично, – улыбнулся. – Теперь я знаю, у кого в запасах всегда найдется упаковка вишневого пуэра. Нам надо увидеться снова, Кси. Ну, чтобы я помог тебе с чаем.
– Только попробуй! – возмутилась шутливому обещанию Керимова так, будто он изощренно пытался мне угрожать. – Я больше не пущу тебя на порог!
Тим фыркнул и, уже стоя на лестичной клетке, признался.
– Я это уже понял. Хороших выходных тебе… Ветрова.
Он думает, я запущу в него попавшейся под ноги туфлей? К чему так улыбаться, когда говоришь гадость?
– Счастливой семейной жизни, Керимов, – пожелала с вежливой улыбкой и посоветовала на прощанье. – Больше не попадайся мне на глаза.
Прежде, чем Тимур успел ответить, я захлопнула дверь.
Слава Богу, я больше никогда его не увижу.
* * *
Удивительно, с какой легкостью девушки умудряются делать из мухи слона. Вот сейчас мы обсуждаем с ней планы на выходные, а в следующую секунду она, как бульдог, цепляется за какое-то мое слово, и потоки претензий и упреков вдруг срываются с ее губ.
Доходит порой до смешного. Во время скандала всплывают отголоски историй, произосшедших несколько месяцев назад. И ей абсолютно плевать, что я уже не помню деталей! Зато она, хм. Она накручивает себя до тех пор, пока не разразится слезами. Ей бесполезно что-то доказывать и объяснять.
Аня, Аня…
Там, где Яна была мудрей и расчетливей, Анютка ведет себя, как подросток. Прямолиненое, бескомпромисное и требовательное дитя. Временами, это здорово меня раздражает.
Но, как философски заявляет отец, все мы получаем именно то, что хотели. С Аней – как раз этот случай. Никто не стоял с пистолетом у моего виска. Я сам добровольно выбрал эту маленькую нахалку.
Впрочем, это случилось целых три года назад.
Будто наркоман, переживший ломку, я нашел отличную замену Кси. Нет, я, вряд ли, когда-нибудь искал ее специально. Но пять лет назад, не обнаружив Ветрову на занятиях в вузе, я был по-настоящему разочарован.
Пусть наше расставание вышло скомканным и нелепым. Пусть я вел себя немного грубо, и Ксения, естественно, имела полное право на меня обижаться. Пусть! Я был не против того, чтобы она и дальше на меня злилась или избегала наших встреч в универе или снова едкими фразами доводила меня до иступления. Но, в конце концов, она была бы где-нибудь… Здесь.
Я не назвал бы это привязанностью или тягой. Лобовью? Тем более! Тоска и сожаление тоже не те слова, которые подходили бы к описанию моих чувств. Я был просто разачорован поведением Кси. Сбежать с пятого курса в поисках лучшей жизни? Ксения была вполне способна на это. Но почему именно сейчас?
Вопрос, который я так и не решился задать Ветровой в то время, пока она еще появлялась в сети. А потом… прошло несколько недель, отношения с Яной закрутились совсем не по-детски, и мне стало не до Кси.
Тот год жизни с Яной запомнился мне калейдоскопом ярких вечеринок, постоянных ссор с родителями, едва не проваленными госами и… разрывом. Господин Литвинов лично приехал забрать свою сбежавшую жену домой. А я даже не был этому против. Ли-ли, как породистая овчарка, требовала слишком дорогого ухода. Ее запросы оказались не по карману ни мне, ни моему отцу. Месяцы спустя я искренне удивлялся, как у отца вообще хватило терпения снабжать меня и Яну деньгами, выполняя ВСЕ – абсолютно все – прихоти нашей пары. Может быть, отец заранее знал, что мы все равно будем недовольны друг другом? Окей. признаю. Мой отец оказался отличным провидцем. Все сложилось в точности, как он себе и представлял. Яне оказалось мало денег, внимания, наших с ней развлечений. Это перешло все границы и стало в конечном итоге невыносимо. Однажды я просто устал приходить к отцу. Еще через несколько дней на Янином горизонте вновь замаячила фигура ее недобывшего мужа, с которым она очень предусмотрительно не развелась.
Даже смешно, с какой скоростью Литвинов примчался на помощь Яне и без лишних вопросов и скандалов увез ее за собой в Москву. Но не мне судить этого человека. В истории с Ли-ли мне и самому нечем гордиться.
С Аней мы познакомились несколько месяцев спустя после отъезда Яны. И как бы это смешно не звучало, но эта девушка оказалась почти точной копией Кси. Встретившись с ней впервые в офисе отца, я был удивлен этим сходством. Вздорная, возмутительная, беспокойная. Ане всегда что-то от меня было нужно. Почти так же, как Ветрова, она пыталась учить меня жить. Не думаю, что это было так плохо. Большую часть времени, я получал удовольствие от перепалок с ней.
Но, может быть, дело именно в этом. «Большая часть» не есть «постоянно». Мне понадобилось несколько лет, чтобы это понять. И, к сожалению, это озарение не случилось со мной наподобие вспышки… Может быть, тому виной мои постоянные сны о Кси. Первый из них приснился мне около года назад.
Тем вечером мы сильно повздорили с Аней, и я впервые убрался в гостиную, оставив Анетт одну. После всех обвинений, что мы только что высказали друг другу, желания немедленно мириться, а тем более искать с ней компромиссы, не было совершенно.
Той ночью мне впервые приснилось, что я…
* * *
Обручальное кольцо, крупный бриллиант в тяжелой оправе, на тонкой руке смотрелось вульгарно и броско. Угловатый камень постоянно цеплялся за край коротенькой шубы и оттягивал палец, то и дело норовя с него соскользнуть. Никакого представления о вкусе, никакого понятия об удобстве. Громоздкое украшение привлекало внимание окружающих и все сильнее меня раздражало.
