Текст книги "Предлагаю ничью (СИ)"

Автор книги: Алиса Ростовцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

– Ну, это уже не мои проблемы, нравится тебе что-нибудь или нет, – я фыркнула и устроилась на диване удобнее, всем своим видом давая понять, что для Тимура на узком пространстве совсем не осталось места.

А вот нечего было ворчать по поводу моего вкуса!

Керимов что-то невнятно пробормотал сквозь зубы, и, покончив с салфетками, неожиданно повернулся к музыкальному центру.

– А где у тебя Рамштайн? – сладкий голос Тимура, полный коварства и желчи, едва не заставил меня подскочить с дивана.

– А что ты собрался с ним делать? – я постаралась ответить так же сладко, как Тим. Помогать-то ему я точно не собиралась. Если так нужно, пусть лезет в настройки сам.

– Послушать вдруг захотел, – Керимов, гримасничая и строя из себя пай-мальчика, углубился в изучение надписей на маленьком мониторе.

Ну, блин. Детский сад. Когда же мы вырастем из пеленок? Только Тим ради мести мог так глупо себя вести. И ведь врет, не краснея.

– Ты его никогда не любил, – я возмущенно фыркнула, но добилась лишь многозначительного взгляда в ответ да короткого:

– Ты многого обо мне не знаешь.

О, да, конечно!

Перевернувшись на спину и оставив в покое Тимура, которого я гипнотизировала на протяжении последних пяти минут, я засмотрелась на узоры теней, лежащих на потолке. Мне и в страшном сне не могло бы присниться, что Тим разберется с моим музыкальным монстром! Но напрасно я не верила в силы Тимура. Из динамиков музыкального центра на полную громкость ударили первые аккорды скандально известной… Pussy???

Я, вряд ли, когда-то отличалась меткостью попаданий, но в этот момент мой сон, как рукой, сняло. И брошенная мною подушка обязательно достигла бы цели, если б… Если б не Тим, в последний момент ловко перехвативший ее в полете.

– Немедленно выключи!

– А то, что? – Керимов снисходительно хмыкнул и метким движением (ну да-а, не чета мне) отправил подушку на соседнее кресло.

– А то – увидишь! – пообещала мрачно и про себя добавила пару-тройку нелестных выражений в адрес Тимура.

– Правда? – забавляясь, Керимов все же послушно отключил звук, и Рамштайн подавился своим особенно гадким воплем. Я облегченно вздохнула, радуясь тишине.

Это же надо такое придумать!

Тимур тем временем вернулся обратно к дивану и мраморной статуей замер напротив меня. В тусклом свете единственного ночника его обнаженная кожа казалась почти золотистой.

– Так что же я должен увидеть, Ксюша?

Застигнутая врасплох, я растерянно посмотрела в глаза Тимуру.

– Ты не оставила мне места, Кси. Ты знаешь? – голос мужчины, глубокий и хриплый, заворожил меня. Его интонации изменились, движения рук на моих бедрах стали чуть-чуть плавней. Кажется, недавнее обещание Тима о длинной ночи было еще в силе.

С трудом усмехнувшись, я показала ему язык. Мое тихое 'не дождешься!' прозвучало почти как вызов.

– Проверим? – Керимов переместился ближе ко мне и, сжав мне запястья, спокойно устроился сверху. Я вяло сделала пару попыток скинуть его с себя, но сопротивляться всерьез даже не попыталась. Хозяином положения должен был оставаться Тим. Он ясно дял это понять и сделал все, чтоб я об этом не забывала.

Я не забыла. Но из природной любви к ехидству прошептала свое неразборчивое 'попробуй'. Керимов взамен насладился полной свободой действий. Накрыв мое тело своим, он принялся гладить и заново меня изучать так, словно мы оказались впервые вместе. Все точно так же, как было пять лет назад. Моя голова кружилась, дыхание стало жадным…

– Поможешь надеть? – Тим с лукавой улыбкой указал на заветный квадрат, и я протянула ладонь, чтобы забрать резинку.

– Губами?

Не знаю, что именно дернуло меня уточнить. Но я спросила бы так у любого другого мужчины. Ожидая в ответ от Тимура что-то вроде невнятного 'да', я была не готова к тому, что он от меня отстранится. Всего сантиметр. Два или пять? Тим дернулся вверх, встречаясь со мной взглядом.

Удивленный, расстроенный, с примесью злости и шока, Тим смотрел на меня так, будто видел свою Мари? Викторию? Кет? Может быть, даже Яну. Но Ксению Ветрову Тим разглядеть не мог! Он просто не ждал от меня… Чего же?

Желания его ласкать?! Желания быть с ним?!

Почему-то реакция Тима жутко меня разозлила. Такой по-детски ранимой я не была давно. Стараясь скрыть от Тимура свою обиду, я закрыла глаза и уткнулась ему в плечо.

В первые пару секунд было безумно тихо. Где-то на кухне часы мерно считали ход.

– Кхм… Может, оставим эксперименты на следующий раз? – предложение мужчины прозвучало почти спокойно. Только нервный стук сердца выдал его настрой. Точно так же, как я, Керимов не знал, что делать.

– Да, конечно… просто… давай оставим.

Да и, что я еще могла бы ему сказать? «Нет, Тимур. Остальное – в другой жизни?» Вариант с «не хочу» с Керимовым бы не прошел.

Впрочем, мое бормотание тоже мне вышло боком. Мое состояние Тим раскусил за раз. Мужские пальцы подняли мой подбородок, кончиком языка Тим прикоснулся к моим губам.

– Кси, ну, не злись, – шепот согрел кожу. – Просто расслабься. Ксюш, ты слышишь меня? Эй!

Просто не злиться?! Просто расслабиться, верно?!

Мне показалось, что я прямо сейчас взорвусь. Невинная просьба Тимура взбесила меня до дрожи. Как в старые времена, я захотела его прибить.

– Я не злюсь и не дуюсь! И хватит меня…

Лапать?

Керимову было плевать на мои 'не лезь'. Договорить он мне, конечно же, не позволил. Губами накрыл мой рот, снова прижал к себе.

На пару минут я потеряла способность мыслить. Только с Тимуром это могло быть так. Там, где Никите пришлось бы со мной возиться, что-то доказывать, в чем-то меня убеждать. Тимуру хватило такой вот простейшей ласки.

Дыхание… Губы… Движение по шее вниз.

– Ти-им!

– Ммм… Да? – Тимур оторвался от меня всего на одну секунду, заглянул мне в глаза, осторожно качнул головой.

– Я… ты… и…

Сказать ничего не вышло. Сердце рванулось к горлу, выпрыгивая из груди.

– Кси? Мне стоит остановиться? – Тимур невесомо коснулся моих волос. Погладил подушечкой пальцев мои губы, облизал мое ушко и вдруг едва слышно спросил: – Что ты хочешь, чтобы я сейчас сделал? Ксень, ответь мне. Кси?

Тим забавлялся, игрался со мной, как с мышкой. Но, даже зная, что так сильно приводит его в восторг, я не могла… Не могла ничего сделать.

Оттолкнуть?

Запретить?

Сказать?

Моя страсть к Тимуру превратила меня в Ксюшу. В ту самую детку, какой я была целых пять лет назад. Никто, кроме Тима такого не мог бы сделать. Он, как вирус, давно отравил мою кровь. Излечения не будет. Лекарства не существует. Все, что мне остается, – плавиться от любви.

От восторга. От жажды. От тяги к его телу…

Я больна? Я здорова?

Я слишком его…

Хочу.

* * *

Замерев у окна и вглядываясь в серую хмарь, я с тоской наблюдала за тем, как дождь барабанит в стекла. Шторм обрушился на столицу двадцать минут назад, и все это время стихия терзала город. Потоки воды неслись по разбитым карнизам вниз, гулким эхом кромсая пустоту непогожей ночи. Октябрьский жестокий ветер срывал с деревьев листву, охапками мокрых хлопьев, швыряя ее на крыши.

Мой обреченный взгляд, как магнитом, тянулся к огням фонарей, едва различимым под плотной вуалью капель. Слабый их свет проникал сквозь ажурную ткань, причудливой вязью ложась на пустой подоконник. Одиноко стоящая в его центре чашка, как прима на сцене театра, сияла глянцевой краской своих боков.

Прислонившись плечом к распахнутой настежь створке, я то ловила ладонью острые капли дождя, то грела озябшие пальцы о теплый бокал с чаем. Каждый глубокий вдох приносил в мои легкие едва различимый, горчащий, флер пьяной вишни в ликере.

Уютное сочетание для промерзшей насквозь меня.

– Ты не простынешь, Ксюш? – взволнованный голос Тимура раздался у меня за спиной, и сонный мужчина появился в дверном проеме. Его отражение в мокром оконном стекле протянуло ко мне ладони. – Лучше иди сюда.

Все же проснулся, значит. А ведь я, уходя из гостиной, всерьез полагала, что Тим до утра проспит на моем диване. Приклеив к губам невиннейшую улыбку, я небрежно кивнула парню.

– С пробуждением, соня.

– Угу. Ну… привет… – Тим зевнул и, передернув плечам, вновь недовольно уставился на окно. Холодные брызги летели ко мне через открытую раму. – Кси, ты точно замерзнешь. Давай принесу футболку?

Какая забота! Какой превосходный тон!

Хмыкнув, я отказалась от щедрого предложения.

– Со мной все в порядке. И холод вообще полезен.

– Ну, да-а. Ну, ка-анечно, – растягивая гласные в своем фирменном стиле, Керимов неверяще фыркнул.

А я неожиданно промолчала. У нас с Тимуром было три миллиона причин для полноценной ссоры, но ни одна из них не казалась мне слишком серьезной. Серьезной настолько, чтоб портить свое настроение. До наступления нового дня осталось всего шесть часов. Я не хотела потратить все это время на бесполезные споры.

Керимов думал, похоже, точно так же, как я. Нудных лекции о форточке не поступило. Осторожно обняв мои плечи, Тим прижался грудью к моей спине.

– Ты вся ледяная, Ксюш. Тебе стоит одеться.

– Может быть, стоит, – я буркнула недовольно, но с места не двинулась все равно. Мне было плевать на холод.

Тимур обреченно вздохнул.

– Что с тобой вообще происходит?

– Ничего. Я же говорила, что все в порядке.

– Тогда о чем ты задумалась? Кси?

Мне осталось лишь усмехнуться. Керимов пытался понять, что у меня на уме?

– Я думаю о дожде, знаешь… В моих мыслях действительно было многое о непогоде. Я почти не кривила душой – я думала о дожде! Но о дожде, черт побери,… целых пять лет назад. В ту ночь, как сегодня, за окном бесновался ветер, ливень лупил по стеклам, и капли катились вниз. Тон Тимура на том конце трубки был сух и печален. Его раздражение и злость резали без ножа…

– Не страдай ерундой. Хватит! – Керимов грубо прервал мои размышления. И если б не его резкий тон, я бы, вряд ли, так быстро пришла в себя. В моих мыслях рефреном крутилась бесподобная 'Blue'.

 
Cause you're lost in front of me
It's true, I'm losing you
Cause you're lost in front of me
It's true, I'm losing you
And you know it's alright,
When you're gonna bring down
Take everything and live for the moment,
It's only gonna bring you down tonight
 

– Что ты собираешься делать? – удивленно спросила у Тима, когда, он, отодвинувшись от меня, вдруг потянулся к створке.

– Мне в понедельник работать. Болеть в мои планы не входит.

– О, да, пожалуйста, – я невозмутимо пожала плечами и отошла от окна. Керимов тем временем уже повернул шпингалеты. Теплее на кухне от этого, конечно, не стало. Зато шум дождя окончательно стих, и только наше с Тимуром сопение, да шорох настенных часов нарушали повисшую тишину.

– Ты снова заварила вишневый? – Тимур, только сейчас уловив аромат своего любимого чая, расплылся в довольной улыбке.

– И что это значит 'снова'?

– Ты же его не пьешь!

– Я его пью, как видишь! – в доказательство своих слов я бодро отхлебнула из чашки. Вкус, вполне ожидаемо, оказался не слишком дерьмовым. Но до приличного чая пакетному яду было еще далеко.

– Хорошо, – Керимов не стал придираться к деталям. И моего недовольного вида, он, кажется, не заметил. Только снова зевнул и, потянувшись, как кот, присел на один из стульев. – Налей мне тогда тоже.

– Сейчас.

Я, ей Богу, поблагодарила Судьбу за то, что двадцать минут назад оставила на столе заветную коробочку с чаем. Вдаваясь в детали своего переезда, с невинным видом рассказывать об опустевших полках… Хм. Разговор о таком лучше оставить на…

Завтра?

– А у тебя есть что-нибудь перекусить? – Тимур с интересом уставился на мой холодильник, вряд ли, рассчитывая услышать в ответ от меня что-то, кроме желанного 'да'.

Оу-оу…

Я напрочь забыла о том, что Керимов любитель покушать ночью. Особенно после бурного секса.

Проблема у нас.

Ага.

– Есть йогурт и… – я задумалась на мгновение о продуктах. Мой завтрак сейчас исчезнет в желудке Тимура и завтра с утра мне предстоит быть очень голодной и… злой. Впрочем, злюкой я буду независимо от обстоятельств. А это значит, – Я могу предложить тебе бутерброды.

– Отлично! А с чем?

– С сыром.

– Ты сделаешь их в микроволновке? – голодный взгляд парня зажегся энтузиазмом. По чистой случайности в пустом холодильнике у меня оказалась любимый Тимуров Масдам.

– Да, я поставлю.

– Супер! – Керимов с удовольствием занялся чаем. И, пока я раскладывала на тарелке кусочки батона и нарезала сыр, временами кидал на меня вполне однозначные взгляды.

Терпение парня иссякло, как только я захлопнула дверь микроволновой печи. С видом охотящегося на дикую лань тигра, Тимур поднялся со стула и подобрался ко мне. Обнял за плечи, прижался опять всем телом, зарылся в волосы носом и вдруг тихонько пропел:

– Когда ты голая по квартире ходишь, то непременно заводишь…

Я рассмеялась. Керимов ужасно фальшивил.

– Мне кажется, ты заболел!

– Ну, признайся, что ты нарочно, – мырлыкнули мне в ухо, дразнящими движениями пальцев прочертив дорожку от сосков к моему животу.

Ах, так.

– Нарочно, что? – выдохнула почти спокойно.

– Ты меня соблазняешь, правда? – Тим изучающе провел языком по моей шее. И мне пришлось потратить пару секунд на то, чтобы привести свои мысли в порядок.

– Не обольщайся, Керимов, – я вспомнила один из разговоров с Тимуром пять лет назад. – Я больше тебя не стесняюсь. У меня красивое тело… полная депиляция…

– Мммм… Депиляция? Здесь? – мужские пальцы осторожно прошлись по плечам и пощекотали подмышками. Я едва удержалась от смеха. Но, к моему счастью, эта пытка надолго не затянулась. Для Керимова на моем теле были места куда интересней. – Или здесь?

Он спустился значительно ниже, снова дразня и заставляя меня дрожать.

– У тебя… бутерброды…

– Эм?

– О-остынут!

– Предлагаешь отказаться от тебя ради жалких кусочков хлеба?

– Предлагаю… набраться сил, – я чуть-чуть отстранилась от Тима, нахально и дерзко изучающего мою грудь, – перед… продолжением банкета.

Керимов задумался на мгновение и прежде, чем поцеловать меня в губы, доверительно сообщил:

– Только если ты будешь моим главным блюдом.

– Ты настолько голодный?! – я позволила себе с сомнением взглянуть на парня. Он уже дважды меня развлек. На 'главное блюдо', вряд ли, остались силы. – Может, лучше десертом?

Тимур, едва заметно сердясь, злорадно фыркнул.

– Бросаешь мне вызов?

– Еще бы! – откликнулась в тон ему.

– Договорились… Киска, – Керимов потянулся к дверце микроволновки, не замечая моего взбешенного взгляда.

– Еще раз назовешь меня 'киской' и точно получишь в рожу!

Черта с два моя угроза его напугала!

Забрав тарелку и направляясь к столу, Тимур мне бросил насмешливое:

– Ты же помнишь, что мне нравится, как ты злишься?

– Уууу! Злыдень!

– Ммм… Стерва? – вспомнив еще одно прозвище, которой он по дурости ко мне прилепил, Керимов хитро взглянул на меня из-под небрежной челки.

– Кто-то хочет остаться голодным? – мой ангельский голос был приправлен невинной улыбкой. И хотя я стащила у Тима из рук тарелку с горячими бутербродами, намекала я, конечно же, не на них.

Керимов проникся.

– Понял, буду вести себя, как ты хочешь.

– Точно?

– Без проблем! – Керимов серьезно кивнул и для верности даже сжал руку в кулак в жесте, должном означать что-то вроде служения моим идеалам и целям. Какая-то хрень из какого-то нашумевшего фильма.

Но он ведь не шутит? Нет?

Я все же вернула вожделенное блюдо на место, с опаской косясь на притихшего в миг Тимура. Поверить покорному взгляду мужчины так просто я не могла.

Моя интуиция, впрочем, редко меня подводила. Вот и сейчас первый бутер уже испарился с тарелки, когда Тим вдруг галантно спросил.

– А что насчет 'детки'?

Я поперхнулась чаем.

– Нет!

– Кро-ошка? – медленно пережевывая кусочек ароматного хлеба, Тим окинул меня задумчивым взглядом.

– Нет!

– Ммм… Малыш?

– Керимов!!!

– Да, мой котенок?

Несколько секунд я сверлила Тимура взглядом взбешенной стервы. Те эмоции, что он во мне вызывал, были далеки от восторга.

– Значит, вот так? Совсем никаких 'красавиц', 'лапулек' и 'крошек'? – Тимур, издеваясь, с задумчивым видом озвучивал мне варианты.

– Нет! – я все еще жутко бесилась. Невинный вид Тима страшно меня распалял. – Я терпеть не могу этой хрени. Даже не пробуй снова…

– Ммм? А в чем же проблема, Ксюша? – Керимов, как заправский психолог, сдвинул к кончику носа мифические очки. – Ведь Флейм называл тебя 'Солнцем', я помню.

– Это был Флейм!

– Угу, так и запишем. Ксе-ни-я Вет-ро-ва – двой-ны-е стан-дар-ты.

– Керимов, ты просто…

– Ого, как тебя зацепило! – Тимур среагировал раньше меня. Я не успела даже вскочить со стула или дотянуться до его обнаженной лодыжки, чтобы как следует пнуть. – Все, все, я замолкаю. Не надо так на меня коситься!

Я пробормотала что-то из серии 'ты невозможен!', чтобы услышать от Тима вежливое до неприличия:

– Кто бы тут говорил.

Ну, конечно. Я даже не сомневалась. Чем еще может закончиться наша шутливая перепалка?

– Все осталось, как было, да? Мы изменились, но ссоримся, как и раньше… – задумчивый голос Керимова плохо вязался с моим саркастичным взглядом. Я даже на миг захотела коснуться его висков.

– Ээээ, я что-то прослушала. Что ты сейчас сказал?!

Керимов с грустной улыбкой отставил пустую чашку.

– Я говорю, что в наших с тобой отношениях такая мелочь, как ссоры, осталась без изменений.

Фыркнув, я отвернулась от Тима.

– Это просто природная несовместимость.

– Что, правда? – Керимов удивился так искренне, что я пропустила момент, когда он ко мне прикоснулся. – Природная несовместимость, вот черт. А я и не подумал даже… Это существенно меняет положение дел.

– Что ты?… – я попыталась чуть-чуть отстраниться прежде, чем Тим аккуратно помог мне подняться из-за стола.

– Надо проверить снова.

– Эм… что?

– Нашу несовместимость, – Керимов шутливо мне подмигнул и, придержав за плечи, подтолкнул меня к коридору. – Так, где у тебя здесь спальня?

– Ты же…

– Я просто не верю на слово.

* * *

Не верит. Но я ему тоже не верю.

И в этом была моя основная проблема. Я таяла маслом в ладонях Тимура, а думала о ерунде.

– Ты не спишь, неужели?! Ты стонать не забывай только, оки? – недовольный шепот Тимура ударил по перепонкам. Я дернулась, с ужасом понимая, что мое витание в облаках только что 'взяли' с поличным.

– Ч-что? – мои щеки медленно начинали гореть. Впрочем, 'что-о' я знала и без его объяснений.

– А ты как думаешь? – выгнув насмешливо бровь, Тим уставился на меня. – Я, конечно, не возражаю, чтобы ты вела себя паинькой, но до этого ты хотя бы учавствовала в процессе. А не лежала, тупо уставившись в потолок.

Керимов так же, как я всего пару секунд назад, не поленился поднять глаза к моему натяжному 'небу'.

– И что интересного ты там нашла?

– Чернильные пятна!

Мелкие тени на потолке на кляксы Роршаха не походили, но поставновка вопроса Тимуром все же меня добила. Если хочет опять доказать свое превосходство, подколоть, позларадствовать, просто меня поддеть, то…

Знаешь, Керимов, я тоже умею злиться! Хватит вести себя, как самовлюбленный индюк!

Пару секунд было безумно тихо. Мы с Тимуром смотрели друг другу в глаза, и каждый пытался взглядом спалить другого.

– Что же, отл-лично. Ладно, – легко оттолкнувшись, Керимов скатился с меня. Лег на другой половине кровати, закинув за голову руки. Фыркнул через секунду, уставившись на меня. – Кошка решила показать свои коготки? Хочешь устроить драку?

– Драку?! Конечно! Ты же подставишь мне спинку?! Давай, без проблем. Я поточу… коготки.

Я хотела ответить с такой же усмешкой, как парень, но слова прозвучали неожиданно резко и зло. Тимур, приподнявшись с подушки, выглядел удивленным.

– Что с тобой происходит? Какого ты… черта, злишься? Что я сделал не так? Или вообще… Что?!

На мгновение между нами повисло тоскливое напряжение. Тим смотрел на меня так, будто ждал откровенный ответ: пытливо и жадно, возмущенно и гневно. Он думал, что я что-то могла сказать? Что-то, что выйдет за рамки нашей привычной ссоры и вдруг расставит все точки на 'и'? Чем-то поможет нам?

Моим первым порывом было выбраться из постели, я почти предположила Тимуру одеться и ехать домой. Но затем… Взгляд метнулся по спальне, застрял на задернутой шторе. Там за окном по-прежнему капал дождь…

Самым страшным казалось признаться Тимуру в чувствах. Допустить на секунду, что он именно этого ждет. 'Нереально, неправда, так не бывает. Не верю', как в заезженной песне фразы одна за другой. Все мои страхи не думали испаряться! Я боялась довериться Тиму так же, как пять лет назад. Но ведь…

– Да. Я злюсь, – устало откликнулась через пару мгновений. Вздохнула, откинув длинные пряди со лба. И вдруг замерла.

Так страшно мне было лишь на борту самолета. Два года назад Михайлов уговорил меня с ним полетать. Двенадцать друзей. Двенадцать бесстрашных ребят, собравшихся прыгнуть вместе с ним с парашютом. Я тоже решила, что сделаю так же, как все. Подготовлюсь, взлечу и прыгну. Что такого? Это же просто прыжок.

Но на деле полета не вышло. Перед выходом 'в воздух' я растеряла весь пыл. Боже, да я просто тряслась от страха! Губы были искусаны в кровь, я прилипла к скамье…

Шесть часов подготовки, три минут до 'старта'. А я понимаю, что прыгнуть сейчас не смогу. Этот шаг в пустоту заставлял мое сердце сжиматься. Я упала бы в обморок, лишь бу ТУДА не идти.

С Тимуром сейчас все было, как в самолете. Я боялась до дрожи. Я жутко боялась упасть.

– Я злюсь на себя.

Я все же сказала это.

Сказала. Призналась.

И отпустила себя.

Еще пару секунд в комнате было тихо. Тим смотрел на меня. Вопросительно, даже немного зло. Так будто это признание чем-то его задело. Словно злость на себя как-то коснулась его.

– Ты жалеешь о том, что мы с тобой… переспали? – Тим нахмурился, вглядываясь мне в лицо.

Я жалею? Он думает, Я?! Жалею?!

От Тима такого вопроса я меньше всего ждала. Уверенный и самовлюбленный, он, не мог в себе сомневаться! Только не Тим, только не Мистер Принц.

– Нет, – я растерянно улыбнулась, чувствуя, как злость растворяется без следа, оставляя в душе удивление и странную нежность. Кто-то, похоже, решил, что я недовольна… им?

М-да… уж. Типичный случай.

– Тогда почему же ты злишься? – как терпеливый родитель, Тим говорил со мной так, будто боялся спугнуть. Это было настолько на него не похоже. Керимов таким осторожным не был со мной никогда. Что я…

Я продолжала свободный полет в пропасть. Дыхание сбивалось, сердце рвалось вниз.

– А знаешь… – я запнулась всего на одну секунду, после первого «А» забыв остальные буквы.

В моих чувствах к Тиму все было настолько зыбко. Разговоры о прошлом так сильно пугали меня. О, да. Я совсем не хотела в этом сейчас копаться, но, как кто-то сказал, «лучше идти до конца». Я все равно уже ничего не теряю.

– Так было всегда. Даже пять лет назад. Ты действуешь на меня, как… – я замолчала, подбирая слова. – Нет, наркотик ужасное слово. Для меня ты, пожалуй… – как там в химии? – Катализатор? А, может быть даже… – я вспомнила сон, что приснился мне прошлой ночью. – Ты мой инсулин. – Я несла однозначно какой-то бред. – Хотя… Как-то бредово звучит, правда? – Я натянуто рассмеялась. – Но это длится уже чертову уйму лет. Я даже не помню, с чего ты ко мне привязался…

– Ты сама привязалась, – Тимур возмущено фыркнул.

– О, боже! Конечно! Я же привыкла язвить, – я вернула мужчине его же кривую ухмылку. Надеюсь, Керимов поймет мой прозрачный и 'толстый' намек? Ведь мое поведение в школе: и подколки, и шутки, и ссоры – результат его вечных нападок. Издевательств и хамства с его стороны!

– Да, вот видишь! Ты все начала первой! – мистер Я-ничего-не-знаю талантливо сделал вид, что не услышал меня. Он же не хочет сказать, что я во всем виновата?! Тим всерьез полагает, что я приставала к нему?

Забавная шутка, блин.

– Вообще-то все началось с тебя, – я уселась в постели, серьезно глядя на Тима. Раз мы подняли тему нашей пылкой школьно-не-школьной 'любви', мне есть что сказать дорогому товарищу идиоту. – Помнишь, в классе седьмом? Тот спектакль и распределение ролей?

Я проверяла Тимура, нарочно не вдваваясь в детали, лишь в очень общих чертах намекая на злополучный концерт. Ведь именно с той ненавистной ночи я втянулась всерьез в войну.

– Конечно, я помню, – Керимов невесело хмыкнул. Либо совесть проснулась. Либо кто-то признал мою правоту.

– Ну, значит, ты начал первым! – я улыбнулась победной улыбкой и потянулась к Тимуру, чтобы цапнуть мужчину за нос. Наш с Керимовым старый 'любовный' жест, кажется, ставший 'нашим' после просмотра какого-то глупого фильма.

– Не придумывай, – Тимур увернулся от моих пальцев, для отстрастки привычно щелкнув зубами.

Да, да… Было дело, Керимов как-то меня укусил. Мы так же дурачились и придирались друг к другу. Я так же хотела позлить Тимура, ну, а в итоге… Меня на полном серьезе взяли и укусили! Это вышло случайно, и было почти небольно. Но факт остается фактом. Зубы Керимова оставили на мне 'неизгладимый' след. Если сейчас приглядеться к моему мизинцу, чуть ниже ногтя обнаружится маленький белый шрам. Тонкая линия, как зарубка на вечную память: 'Тимура не трогать, иначе тебя… съедят?' – Все началось куда раньше, – Керимов тем временем тоже сел на постели. Поправил подушки, прислонившись спиной к изголовью. – И началось с тебя. Выскочек и воображал вообще-то нигде не любят.

– Можно подумать ты лучше. И почему это выскочка – я?

– А разве не так, мисс Невинные глазки? Ты же никогда не сидела спокойно. Вечно умничала и лезла к учителям. Ты вечно меня задирала!

Я нахмурила брови. Это уже не правда. Умничала я лишь потому, что хотела быть на одном уровне с Тимом. Если уж воевать, то в той же манере, что он. В школе, с учебой это было несложно. Игра 'кто умнее и лучше' не самая новая в мире. И нужно заметить – не я ее начала!

– Неправда! – я вслух повторила Тимуру то, о чем успела подумать. – Ты же сам обвинил меня в том, что я жутко тупая. На уроке литературы! Вся твоя свита смеялась.

– В шестом у меня еще не было свиты, – Керимов опять недовольно фыркнул. – И вообще… что за дурацкое слово? Кто его только придумал?

– Уж точно не я! – я развела руками. – Кто-то из твоих фавориток постарался на славу. Все, на что был годен мой извращенный ум, называть тебя просто Уродом.

– Моральным? – Тим изогнул одну бровь.

– В точку, – я мстительно подтвердила его догадку.

– Так вот откуда взялось это МУР! – Тим облегченно хмыкнул, а я скромно потупила взгляд. Керимова долгое время в школе дразнили Мурзилкой.

Ну, подумаешь… Просто удачное слово.

– Ты же не знал. Я делала то, что хотела.

– Ты извращенка, – Керимов, прищурив глаза, покачал головой.

Мне, вроде, должно стать стыдно?

– Не больше, чем ты, – я показала язык. Моя совесть в этот момент молчала.

Зато Тимура, похоже, мой жест опять разозлил.

– Вспомни урок биологии, кстати, – Керимов был мрачнее дождевой тучи.

– Это было в восьмом? – я заранее напряглась, ибо тон Керимова не нравился мне по умолчанию. А память, как специально, играла со мной в прятки. Урок биологии… Это он о каком?

– Это было в шестом. Ты не помнишь? – даже странно, что Тим не уничтожил меня на месте. Он помнит эту историю, да? Вот блин! – Ты унизила меня перед всем классом.

Ауч…

М-да.

Я унизила. Да, это было глупо. В тот день Керимов не подготовил ответ, а я подстроила так, чтобы Георгий Васильевич вызвал его к доске. Я же, торжествуя победу, перебивала через слово Тимура и поправляла каждую жалкую фразу, которую он пытался выдавить из себя.

Мне, кстати, действительно стыдно. Но признаться в этом сейчас? Да ни за что!

– Ах, вот оно что! Я задела твое самолюбие? Оно и тогда было непомерно высоким. И вообще нужно было лучше готовить домашку.

– Тебя не спросили, – улыбка Керимова вышла какой-то сухой. – Вообще-то, у меня накануне был волейбольный матч.

– Уволь меня от этих деталей, – я сложила под грудью руки. – Ты не смотрел на мое состояние, когда я упала на физкультуре. А ты обозвал меня…

– Жирной коровой, – Тимур недовольно скривился. Неужели и его проняло? – Я помню. И искренне сожалею! Но ты была неуклюжей, блин.

Я была обыкновенной! Не лучше, не хуже других. Просто именно в тот день звезды как-то не так 'встали'. Как говорил мне потом физ-рук, на моем месте мог бы оказаться любой другой ученик. Но что мне с его объяснений!

Урок гимнастики был в самом разгаре. Мы сдавали нормативы по лазанью по канату. И… мне реально не повезло! Потому что я не знаю, каким еще поворотом Судьбы можно объяснить мой триумфальный полет на маты с полуторометровой высоты. Мало того, что надо мной хихикали, пока я карабкалась по этому! Дурацкому! Канату! Но как ржал весь класс, когда я рухнула вниз вместе с ним!

– Ну, конечно! И именно поэтому ты решил сообщить об этом всей нашей школе? Только не думай, что я не знаю, кто заказал обо мне статью!

Та заметка в срочном выпуске стенгазеты… Я долго пыталась понять, кто же так меня невзлюбил. И лишь через год девчонки из редколлегии по секрету сказали, по чьей вине я стала объектом насмешек.

– Это была неудачная шутка, – Керимов немного смутился.

– Ха-ха. Как смешно! Я хохотала до слез.

Намеки на мой лишний вес и особую неуклюжесть это тоже обычная шутка?

Ветрова оставила без каната учеников. Вот если бы не она. Не раскачивалась бы, не цеплялась…

Ну, бред же! Это такой бред!

– Ты ревела, – Тим вспомнил и эту небольшую деталь.

– А ты…

– Это был Сомов! – Тимур подался вперед, 'сдавая' фамилию друга, лишь бы я не подумала, что к продолжению истории со стенгазетой мог быть причастен и он.

Ну, да.

– Это совершенно неважно, – я, несмотря ни на что, была абсолютно спокойна. Лишь из-за желания выяснить все до конца я предъявляла Тимуру свои обиды. – Неважно, кто из твоих дружков в тот момент меня сфоткал. Но Керимов, какого черта, мое фото появилось на футболках твоих друзей? Да еще и с подписью 'Наша Ксюша громко плачет'? Кому пришло в голову нарисовать карикатуры в газете? Стала 'невольной законодательницей моды'. Очень остроумно! Супер!

– А зачем ты тогда побежала к Викусе? – Керимов решил меня обвинить в моей жалобе классной? – Подумаешь, написали.

– Потому что это глупо позорить меня на всю школу! Какое кому дело, почему я ревела?!

– Ребята решили тебя проучить, – Тимур театрально повел плечами. Ага, ага. Ведь в этот раз он сам ничего не делал. – Ты сорвала со стены газету.

Р-р-р!

Сейчас я буду кого-то лупить подушкой! Я сорвала газету потому, что там была обо мне статья. Пусть ее и успело прочитать полшколы. Другая половина узнала о моем позоре от тех, кто видел статью вживую. Но это уже не суть.

– Думаешь, это звучит, как оправдание?

Керимов покачал головой, соглашаясь.

– Вряд ли.

Я потерла ладонями горящие щеки.

– Ну и кто из нас начал первым?

Мой риторический вопрос повис в гробой тишине.

Отматывая события прошлого в обратном порядке, мы ничего не смогли найти. Что было раньше 'курица' или 'яйцо'? В нашей истории с Тимом вопрос о начале был таким же глобальным. Философским и глупым одновременно.