Текст книги "Предлагаю ничью (СИ)"
Автор книги: Алиса Ростовцева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)
Так впечатлилась? Ну…
На мой изощренный вкус Михайлов не выглядел настоящим мачо и на образчик мужской красоты никак не тянул. Милый мальчишка с тонкими чертами лица, с плоским животиком, не обезображенным ни модными «кубиками», ни просто присутствием ярко-заметных мышц, Димка был скорее изящным и гибким. Брутальности и мужественности в его движениях было не отыскать. Он напоминал мне временами гимнаста, особенно в те минуты, когда, как уж, извивался в толпе молодежи, отжигающей под очередной электронный микс.
И все-таки Лидочка по левую руку от меня дышала прерывисто и слишком часто. Это о чем-то ведь говорит, ага?
– Убирайся отсюда, – прошипела подруга. И я впервые подумала, что Лида слишком категорична. Зная характер Димки, я без проблем понимала, что конкретный посыл лишь подогревал злость моего друга.
– А если нет, что ты мне сделаешь?
– Дим, ты долго будешь валять дурака?! – я приподнялась на кровати, впервые за многие месяцы пытаясь одернуть зарвавшегося пацана. Сколько можно играть в свои игры?!
– Уже молчу, – Митя улыбнулся как ни в чем не бывало, но вместо того, чтобы убраться из спальни, он, игнорируя мой гневный взгляд, подошел ближе к кровати. Не поленился даже нагнуться и опереться на заднюю спинку и все это время Димка оценивающе смотрел лишь на мою подругу.
Неужели, моя догадка верна?
– Что уставился?! – Лида опять пошла в наступление, не выдержав пристального внимания парня.
– А мне нельзя смотреть?
– Дим! – я почти поднялась с постели, чтобы выпроводить нахала из комнаты. Но Лидочка и тут меня опередила.
– Ты можешь просто уйти? – изменившимся тоном, устало и жалобно попросила она. Я обернулась к ней, готовая в любой момент… не знаю, к чему. Помочь? Тревога сжала тисками сердце. Ситуация выходила из-под контроля, и Димка, как катализатор, только усугублял положение.
– Могу. Только вежливо попроси, – Митя подмигнул Лиде.
– Михайлов, ты зарываешься! – теперь даже я рычала. Бесцеремонная наглость меня не бесила! Выводила из себя!
– Меня от тебя тошнит, ублюдок. Уйди отсюда! – Лида тоже почти шипела.
Господи, это когда-нибудь прекратиться? Я, наконец, встала напротив парня.
– Лучше промолчи, – потребовала от друга, глядя в сузившиеся от гнева глаза.
– С какой это стати? – Михайлов театрально дернул бровью. – Я к ее залету, – кивок в сторону Лиды, – ни малейшего отношению не имею.
– Да я бы с тобой вообще спать не стала! – Лидочка никак не делала ситуацию проще. И как мне утихомирить Димку?
– А тебе никто не предлагал, – Митя невозмутимо хмыкнул.
– Ну, конечно! Ты же тр*** только за деньги!
– А ты можно подумать нет?
– Заткнулись оба! – я все-таки схватила Михайлова за плечо, обернулась к Лиде. – Сколько можно ругаться! Тебе отдыхать надо, а ты, – взгляд в сторону Димки, – можешь замечательно отправиться по своим делам.
– Не могу, – последовал упрямый ответ. – Она испортила мне рубашку, я кинул ее в твою стиралку.
Я едва не уточнила, догадался ли Димка запустить хоть одну из программ. Но язык Лидочки работал определенно быстрее моих мыслей.
– О, неужели, ты умеешь пользоваться бытовой техникой?! – притворно изумилась подруга. А я вдруг почувствовала себя ребенком. Точно так же много лет назад ссорились и кричали друг на друга родители. И я ничего, абсолютно ничего не могла сделать, чтобы прекратить это. Только кричать самой…
– Лида!
– А что, Лида?! – подруга проигнорировала мой вопль. – Этот г*** только что назвал меня шлюхой! Ты, имбецил, – Лидочка в запале чувств даже поднялась на постели, – в отличие от тебя мне для того, чтобы найти, с кем развлечься, бабло отстегивать не надо. – Михайлов вздрогнул, взглянул с удивлением на меня. Он думает, что я рассказала о его прошлом Лиде?! – С тобой ни одна нормальная девушка встречаться не станет! Им еще приплачивать надо, чтобы тебя терпеть!
Я выдохнула почти облегченно. Полет Лидиной мысли был непредсказуем. Но, слава Богу, к Димкиным развлечениям в далеком прошлом никакого отношения не имел.
Впрочем, Михайлов думал чуть-чуть иначе. Он, заведенный последним заявлением моей подруги, точно не собирался слушать меня. Да и моя подруга больше не выглядела такой беспомощной и слабой, как десять минут назад. Ссора с Митей – способ держать себя в форме? Или на Лиду так действует адреналин?
– А кто это у нас тут нормальный? Ты, что ли?
Лида гордо вскинула подбородок, а я только сжала крепче пальцы на плече Димки.
– Хватит!
Михайлов мотнул головой, отмахиваясь от моего окрика, как от назойливой мухи. Моя хватка его совсем не пугала.
– Ах, конечно, Мисс нормальность! Ты же у нас теперь будущая мамаша. Свадьба, муж под боком и тра-ля-ля.
– Дим, заткнись уже, наконец! Лида сама разберется в своей личной жизни. Ты можешь просто свалить из спальни!
– Не будет никакой свадьбы, – подруга за моей спиной вдруг вздохнула. Михайлов перевел свой взгляд на нее. Моя скромная персона опять осталась на обочине жизни. По неведомой мне самой причине, я не могла ударить Димку. Даже отпихнуть – не могла. Быть может, все дело в том, что Митя не выглядел разозленным, опасным? Сильным?
– А что так? – заботливой мягкостью в голосе Димы можно было бы обмануться. – Решила стать матерью-одиночкой? Неужели?
Некоторое время в комнате висела тишина. Лида замерла на постели. Отличный шанс прекратить этот доставший меня разговор.
– Это не твое дело! – я все же встряхнула Михайлова за плечо. – Можешь выйти из спальни?! – для верности я даже подтолкнула парня к двери. Но проще было подвинуть шкаф, чем упершегося, как баран, Димку. Он лишь пошатнулся и… остался стоять.
– Я не собираюсь рожать, – обреченно и тихо призналась Лида, обращаясь не ко мне. К Димке. К Михайлову, блин, который все время испытывал ее на прочность! Что это за бред? Чего эта парочка добивается? Что хочет Лида? Что нужно Димке?!
Снова тишину вокруг нас можно было резать ножом. Мое сердце стучало под горлом. Я не знала, что делать. Лида будто нарочно каждой своей фразой провоцировала Михайлова на новый виток скандала. Я знала, что и сейчас ее признание ничего… совсем ничего не изменит. И Димка не замолчит первым. Последнее слово всегда и во всем должно остаться за ним.
– Так вот в чем дело? – лицо Михайлова превратилось в железную маску. – Проблема вся в этом? В бабле?
Лида поджала губы, но не издала ни звука. А Димка уже презрительно щурился. Мне было страшно смотреть ему в глаза.
– Ну?! Деньги?! – голос Димки ломался? – Сколько тебе нужно? Сколько!
– На что? – Лида еще не понимала, куда клонит Митя. А я боялась поверить в то, что он сделает.
Это.
– На что? – Михайлов переспросил спокойней и вновь скривился. Даже у меня не осталось сомнений в том, насколько сильно он ненавидит Лиду… точнее ту, кого он видел в ней. И, вероятно, я могла понять, почему. – Я хочу заплатить за этого ребенка, – Димка выплевывал предложение так, будто стрелял из винтовки. Каждое слово, предназначенное для Лидочки, рикошетом попадало в меня. Я первой отступила от парня, боясь, что сейчас упаду. Я не хотела этого слышать. – Сколько тебе нужно денег, чтобы ты его родила? Ну, же?!
– Уходи, – я облизала пересохшие губы. – Убирайся, Дим. Убирайся!!!
Лидочка на кровати, спрятав лицо в ладонях, молчала.
* * *
Конечно, Михайлов ушел. Фыркнул, бросив на прощание Лиде желчное 'подумай' и, наконец, направился прочь из спальни. Стиснув зубы, я опустилась на край постели. Хлопнула дверь, и на секунду воцарилась эта гребаная, давящая на мозги тишина. Я тупо пялилась в стену перед собой, выгоняя из мыслей мешающий дышать мусор.
Если бы не Лидочка, рухнувшая, словно раненный зверек, на подушки и тонко-тонко закричавшая на одной ноте, я бы еще долго сжимала ладонями пульсирующие болью виски и повторяла про себя, как мантру, жалкие оправдания. Мне не хотелось думать о том, что было пять лет назад. Но мысли, как тараканы, лезли из всех щелей. Слова Димки, обращенные к Лиде, сорвали с меня последнюю маску…
Я никогда не умела утешать. Не могла найти правильных слов, чтобы кого-нибудь успокоить. Ни маму, плачущую в моей комнате, после очередной ссоры с отцом. Ни Марр… А ведь последний раз, когда у меня в объятиях рыдала Марина, был пять лет назад. Чертовски давно. И все же, видя, как в беззвучном крике заходится Лида, я сделала единственное, что могла – потянулась к ней, обнимая.
Как муха, попавшая в сладкий сироп, я увязла в собственных чувствах. И потому, вместо того, чтобы говорить Лидочке бессмысленную чепуху о том, как прекрасно все будет дальше (о, да. Теперь после предложения Димки!), я, поддавшись моменту, вдруг рассказала ей о маленькой части своей жизни, о которой она никогда не знала. Мне казалось, ей нужно было это услышать.
– Ты, правда, захотела оставить ребенка? Собиралась рожать? – тихо спросила Лида спустя какое-то время. Слезы все еще блестели на ее щеках, она хлюпала носом, несмотря на десяток бумажных платочков, что я ей протянула. Но она больше не захлебывалась криком и не дрожала в моих руках.
– Правда.
– А работа? Универ? Деньги? Мама?! – даже сейчас Лида считала мой выбор глупым. Быть может, он, правда, был глуп.
– Не знаю, я не думала тогда ни о чем. Представляла, что буду работать репетитором, переводчиком, займусь фри-лансом.
– Тебя не пугала реакция предков?
Странный вопрос. Я никогда себе его не задавала.
– Они бы ничего не сказали, – ответила неуверенно, задумавшись о том, как бы все сложилось тогда, если бы не… выкидыш. – Бабушка бы поддержала, – я улыбнулась мыслям о своей второй маме. – А остальные… Отцу до меня нет дела. А у матери – у нее своя личная жизнь. Причем тут я?
– Но… Тебя бы не ругали? – Лида с удивлением смотрела на меня, словно не понимая, что такие отношения в моей семье норма. Это сейчас мы с мамой ругаемся на ровном месте, а тогда…
– Нет… не думаю. То есть… я не проверяла.
– Они не знают?!
– Нет. Я не говорила.
Мы некоторое время молчали.
– А знаешь, – Лида повернулась в моих руках, чтобы удобнее лечь на подушку. – Мои меня не поймут. Они… Самое страшное, это не оправдать чьих-нибудь ожиданий. Верно? В тебя вкладывают силы и деньги, тебе дают лучшее образование, отправляют в Москву и рисуют радужные планы на твою дальнейшую жизнь. Что я получу в итоге, если вернусь? Все мечты – к черту…
– Чужие мечты? – я позволила возразить, но Лида, кажется, уже не слышала меня. – Не твои.
– И мои тоже, – подруга упрямо поджала потрескавшиеся губы. – В том то и дело.
– Но ребенок…
– Не надо! – Лида вдруг растеряла желание говорить, снова захлопнув створки своего «гроба». Дальше, чем нужно, она никого не пускала. Так же, как я, она ненавидела чужие советы и нравоучения. Похоже, ей их хватало дома.
– Хорошо. Давай закроем тему. Тебе, наверное, лучше поспать. Я пока займусь… уборкой, – хмыкнула, представив, что сделаю сейчас с Митей. Моя месть обещала быть изощренной.
– Что ты будешь с ним делать? – Лида перехватила мой кровожадный взгляд. Ах, сорри. Я размечталась.
– А что ты хочешь, чтобы я сделала? – я внимательно разглядывала подругу. За невинным ее вопросом крылся непонятный мне интерес. Он же ее обидел!
Несколько секунд Лида что-то прикидывала в уме. Надеюсь, она не восприняла предложение Димки всерьез. С него станется, рассмеяться в лицо, если Лидочка надумает согласиться. Но ведь она не станет, правда?
– Выгони его, ладно? – в голосе Лиды не было уверенных ноток. Но по крайней мере она не бросилась догонять Митю, вымаливая у него деньги (последнее Димка мог бы с легкостью обеспечить). – Я никогда-никогда… больше… не хочу… его видеть.
Все интересней и интересней.
– Договорились, – я, соглашаясь, кивнула. А потом, поднявшись с кровати, не удержалась от очередного вопроса. Ситуация между Лидой и Димкой мне не давала покоя. – Что… что ты сделала такого, чтобы Митя так на тебя разозлился?
– Я?! – Лидочка почти так же театрально, как Дима десять минут назад выгнула тонкую бровь. Впечатляюще. Но в невинность любого из этой парочки мог поверить только полный придурок.
– Ты. Я не думаю, что это дерьмо началось на пустом месте. Лид, Димка может быть засранцем, нахалом и эгоистом. Но он не лезет первым!
– Это он с тобой только такой…
Что-то подобное я слышала когда-то от Марр. Правда, она говорила о моих отношениях с Флеймом. И что… Странное дело, мужчины ведут себя со мной яки ягнята. Вы верите в эту чушь? На все есть свои причины, всему есть свои объяснения. И с Димкой мы общаемся только потому, что мне от него ничего и никогда не было нужно. Впрочем, поправлюсь. Ничего, кроме него самого и его бесконечных шуток. Дурь и язвительность шли с Митей в комплекте, но я справлялась с ними. Справлялась до сегодняшнего дня.
– Что ты натворила? – я настойчивее повторила вопрос. И Лида, нахмурив брови, пару секунд неподвижно смотрела мимо меня. Вспоминала?
– Помнишь, вечеринку по случаю Хеллуина? – высокий лоб прочертили морщины. Лиде не нравилось вспоминать о том, что было. – Я там впервые увидела этого г*** Я плохо помнила, о чем идет речь. В тот вечер все мои мысли и все мое время было занято Стасом. Он, как солнце на горизонте, затмевал собой абсолютно всех. Да, на той памятной вечеринке были и Димка, и Лида. Но разве они общались?
– А дальше? – я уставилась на подругу, ожидая деталей. Лидочка, размышляя о чем-то, упрямо молчала. И что, мне клещами вытягивать из нее объяснения? Что-то случилось между ними тогда, в нашей с Ником квартире. – Вы переспали? – предположила, устав теряться в догадках.
– Спятила?! – Лида одарила меня обиженным взглядом. – Пусть он катится лесом! С ним можно встречаться только…
– Если он хорошо заплатит. Я уже поняла. Ты это ему и заявила? – я пыталась попасть пальцем в небо. Единственной больной точкой Димы были именно деньги. Не многие готовы были воспринимать Михайлова в отрыве от миллионов и миллиардов его золотоносного во всех смыслах папаши.
Лида сглотнула, нахмурилась снова.
– Нет.
– Тогда что случилось?!
– Ничего! Что ты пытаешь опять раскопать? Твой дружок подошел, мы пару минут поболтали. И он начал хамить! Откуда я знаю, что у него в голове творится?!
Я могла лишь примерно ответить на этот вопрос. И почему-то мне все сильнее казалось, что Лида в тот вечер своими руками вырыла себе могилу. Останется только уточнить пару моментов у Димки, и картина будет ясна. Только чем мое удовлетворенное любопытство в силах помочь этой… вечно ругающейся паре? Я могу только выкинуть Митю из дома. И то… это еще нужно напрячься.
– Извини, – пробормотала, разглядывая опять погрустневшую Лиду. – Я поговорю с Димкой. И когда ты проснешься, его уже здесь не будет. Я тебе обещаю.
– Спасибо… Ты меня тоже прости. Я не хотела, чтобы так все вышло.
– Я знаю.
Я тихо прикрыла за собой дверь и почему-то совсем не удивилась, обнаружив в гостиной Димку. Разлегшийся на моем диване, Михайлов крутил в руках пульт от плазмы. Плазмы, предусмотрительно включенной, но работающей абсолютно беззвучно. Как, интересно… Популярный музыкальный канал показывал десятку лучших. Неизвестная мне группа кривлялась с экрана, солист двигал челюстью так, будто хотел показать наблюдающей за ним камере свою глотку.
– Ты все еще здесь? – спросила обреченно, никак не желая смириться с тем, что Димка по доброй воле от меня отлипать не станет. И из дома не уйдет, даже если я устрою ему час чтения нудных лекций. Честно говоря, мне хотелось бы это сделать. На языке уже вертелись заготовки проникновенной речи. Но только собственное благоразумие, да прекрасное знание характера этой «редиски» останавливало меня от игры в училку. Димка, не малолетний подросток, он не оценит моих усилий.
Михайлов криво мне улыбнулся, будто прочитав мои мысли.
– Я запустил твою машинку. Там цикл еще на полчаса. Потом еще сушка…
Я кивнула, сложив под грудью руки.
– Ты намекаешь, что мне так просто от тебя не отвязаться?
– А ты хочешь выгнать?!
Ах, как мы умеем изумляться.
– Точно! Ты угадал! Я могу одолжить тебе свою футболку, кстати.
Действительно, чем это не вариант? Но Димка был бы слишком не Димка, если бы сдался так просто. Тем более если бы согласился на кофточку меньшего, чем у него размера.
– Я бабских вещей не ношу! – как я и предполагала, Митя категорично отказался от моего предложения.
О, да. Гардероб для него – дело принципа. Интересно, он свои белые носочки только один раз одевает?
– Стиль унисекс, ты о таком слышал? – я вяло отбила «подачу», слабо веря в успех предприятия. Переубеди барана, часть два.
– Я не пидор!
Я вздохнула. Наш разговор уходил куда-то в другое русло. Михайлов, вроде, не издевался. Но своим показным равнодушием все равно продолжал меня злить. А еще он лежал. А я стояла.
– Так, все с тобой ясно. Раз не уходишь, тогда поднимайся и марш на кухню.
– Слушаюсь, командирша. Но, может, лучше поговорим здесь?
– Я не хочу кричать под дверями спальни.
– А ты хочешь кричать?!
Я молча направилась в коридор. Да, мне хотелось кричать. Димка вывел меня из себя сильнее, чем в прошлый раз с незнакомыми девицами в моей квартире. А если вспомнить еще и пьяного Тима в качестве ночного подарка… хм… список грехов этого невинного ангелочка явно превысил допустимую норму. И я пока не собираюсь причислять себя к лику святых, подставлять для удара левую щеку и бла… бла… бла… делать прочую мерзость. У бесенка в моей душе есть миленький план. Мне осталось лишь проучить нахала.
– Держи, – на кухне я протянула Михайлову бумажные полотенца, наслаждаясь выражением его лица. Удивленным, возмущенным и обиженным одновременно. Родители капризного чада могли бы им умилиться.
– Что это?! – мой друг даже отодвинулся от меня на пару шагов. Странно, что не отпрыгнул и не состроил гримасу брезгливости, так отлично отрепетированную Димкой за двадцать шесть лет его сознательной жизни.
– Полотенца, – я поставила рулон бумаги на стол. – Ты мне поможешь убраться.
– Я?! – Димкин вопль разнесся по всей квартире. Он вздрогнул так, будто я предложила ему расчленить труп, а не протереть стол и напольную плитку от остатков еды, не переваренной в чужом желудке.
– Дим, – я была предельно серьезна. Или старалась казаться такой. Злость бурлила у самого горла, сердце колотилось в груди беспокойно и криво – удар, удар… остановка, удар, остановка и снова по кругу. – Ты виноват в том, что случилось с Лидой. И, пожалуйста, не отрицай.
– Ну да, конечно. Она беременна не от меня!
– Я не говорю о детях! Ты довел Лиду. Имей смелость признать, что ей стало плохо из-за тебя.
– У тебя нет доказательств, – Митя фыркнул и нахально отступил от меня еще на один шаг. Думает, я буду перед ним унижаться?
– Хорошо, – я отвернулась от Димки и потянулась к бутылке чистящего средства, спрятанной в угловом шкафу. – Тогда подожди в гостиной.
– Ты же хотела со мной поговорить, – не слишком уверенно сообщил Митя, замерев у выхода в коридор. Но я по-прежнему не собиралась ничего делать. Если хочет уйти – уйдет. Я не цербер, чтобы с пистолетом в руках выбивать из него. Да и что? Помощь? Увольте.
– Не думаю, что это хорошая идея, – откликнулась, нажимая на кнопочку распылителя и заливая стеклянный стол ароматной жидкостью алого цвета. Если верить рекламе, то эта дрянь убивает микробов и чистит поверхность без лишних усилий. Сейчас проверим.
– О, бл***, – Димку передернуло, я заметила краем глаза, как он провел ладонью по волосам, превращая аккуратную укладку в хаос. – Только не строй обиженную, – посоветовал раздраженно. – Тебе не идет!
Я никак не отреагировала на «заботливый» комментарий. Мое состояние имело мало отношения к обиде. И Димка просто слеп, раз не видит очевидных вещей. Я зла. А это совсем другое дело. Мое желание не связано с намерениями оттолкнуть или выгнать его, но мое терпение на исходе. Если ничего не изменится прямо сейчас, то дальше нам нет смысла общаться.
– Игноришь?! – не привыкший к безразличию, Димон психанул, хватая меня за локоть и дергая на себя. Я вынужденно обернулась. Салфетки спланировали на белую плитку.
– Ну, не будь букой, солнце, – Михайлов попробовал улыбнуться своей коронной улыбкой. На некоторых дурочек она действовала безотказно.
– Ты чего-то не понял, Дим?
Мне хватило выдержки, чтобы задать свой вопрос без лишнего драматизма. Спокойствие и только спокойствие. На работе этот прием работает безотказно. «Противник» должен сразу понять, что шуткам не место, поблажек не будет. Все, finita!
Нет, я не бульдог и не охотник. И до срыва меня довести мог бы только Керимов. Но я не люблю чувствовать себя дурой. И в первую очередь я не люблю чувствовать себя дурой по вине близких.
– Мне не нравится твой настрой, – Димка нахмурился, так и не поняв моих настоящих мотивов. – Ты собираешься со мной ругаться?!
И снова искренний взгляд, такой чистый и детский. Нет, на это я больше не покупаюсь.
– Нет. Не собираюсь, – мой хмык вышел нервным. Хотелось быть насмешливой и циничной. Но с Димкой такие фокусы не проходили. Мы слишком хорошо друг друга знали. – Не хочешь помогать – не мешайся у меня под ногами. Хочешь отдохнуть? Отдыхай, смотри телек. Но когда высохнет рубашка, пожалуйста, собирайся и уходи. И не устраивай сцен, договорились?
– Вот, бл***… – Михайлов покачал головой. – Что за чушь ты несешь? Ты ведешь себя так, будто меня выгоняешь.
– Выгоняют подружки, Дим. А я – никто. Для тебя – так точно.
– Ты плохая актриса.
– У меня были плохие учителя.
– Какого черта, ты все это начинаешь?
– Я заканчиваю, Дим. Началом здесь не пахнет. Мне не нужны рядом люди, которые ни в грош не ставят меня и мои просьбы!
– И о чем же ты меня попросила? – Димка поставил глаза. Круглые, как блюдца.
– Не трогать Лиду, не начинать скандала… Ах, да… Помочь с уборкой, – Митя поморщился. Действительно, помощь на кухне не вписывалась в эту картину. – Но ты, как избалованный пацан, делаешь только то, что считаешь нужным. Ну, окей. Делай дальше… Без меня.
Я вытащила руку из ледяных пальцев и снова вернулась к бумажным салфеткам.
– Ты шутишь?!
– Нет, блин. Не шучу! – я вскинула голову, встречаясь взглядом с Димкой. – Мне надоело играть с тобой в игры. Сыта тобою по горло. Если тебе не хватает статистов в твоем спектакле, поищи их в другом месте. Тебе с радостью подыграют. А я устала!
Михайлов несколько секунд смотрел на меня не мигая. На по-девичьи тонких скулах играли желваки.
Кто из нас был сильнее? Я, которая рвала отношения с другом из-за какой-то незначительной ерунды (в глазах друга, конечно)? Был ли прав в своем возмущении Димка, привыкший получать все, что хочет, забывший о том, что шутки не всегда бывают уместны. А улыбки и невинные глазки ничем ему не помогут?
Я знала только одно. Если Димка сейчас развернется и выйдет, мы больше не увидимся с ним. Я не сделаю ни единого шага навстречу. А Митя не станет так передо мной унижаться. Он не признает вину, не скажет, что поступил глупо… Конец отношениям. Уже вторым на сегодня. Но значит, так надо. Я не стану жалеть. Мне все это осточертело!
Читая меня, как раскрытую книгу, Димка вдруг понял…
– Подвинься, – голос Михайлова прозвучал надменно и резко. Меня грубовато отодвинули от стола. – Подвинься!
Я послушно уступила дорогу Мите и не веряще проследила за тем, как он схватил из красной лужи намокшую тряпку.
– Э…
– И если ты кому-нибудь об этом расскажешь! – Митя рыкнул из-за плеча и с остервенением, достойным маньяка, принялся размазывать по стеклу мутную жидкость. Я молча за ним наблюдала.
– Тебе помочь? – без улыбки спросила, глядя, как бугрятся мышцы на тонких мужских руках.
Михайлов лишь отрицательно мотнул головой. Ну, как хочешь, моя дорогая фея. Я подхватила со стола бумажный рулон, оторвала несколько салфеток и так же безмолвно занялась полом.
Если кто-то и думает, что выиграв одно сражение, можно определить успех всей войны, то этот кто-то точно не я. С Димкой быть уверенной в чем-то – себе дороже. Отношения с Михайловым зыбки и нестабильны, а общение похоже на пробежку по минному полю. Любой неверный шаг грозит взрывом и неминуемой смертью. Но эти ассоциации, что бултыхаются в моих мыслях, как в аквариуме мертвые гуппи, всплывшие брюшком вверх. Эти образы и сравнения не имею значения. Поступок Мити, его возня тряпкой по моему столу – нервная и брезгливая, его напряженный взгляд и злое сопение – все это только верхушка айсберга.
Да, я не ожидала, что он сделает это. Хотя в тайне рассчитывала, что в Димке проснутся остатки здравого смысла, он будет благоразумен и благороден. Хотя бы после моей настойчивой просьбы! Но Митя сдался, не сопротивляясь, и его «подвиг» сейчас выглядит, как уступка. Безумно обидная уступка для не привыкшего к такому положению дел парня.
– Послушай, Дим, если тебе так не…
– Не начинай! – Михайлов зло рыкнул и метнулся от стола к раковине. Там в глубине было спрятано мусорное ведро. – Я это делаю не потому, что ты попросила! И не потому что чувствую себя виноватым перед твоей подружкой. Ясно? Я захотел тебе помочь. Точка!
Я сдержала тяжелый выдох. Дела обстояли не совсем так. Но копать еще глубже и доказывать что-то свое сейчас не стоит. Димкино самолюбие было задето. И он не собирался мне признаваться в том, что я его только что… подстроила под себя. На недолгие десять минут, но я заставила его делать то, что было мне нужно. Хм, гребаный психолог. Или это называется педагогическим подходом?
Я закончила с полом и тоже потянулась к ведру. В этот момент Михайлов ожесточенно мыл руки. Вода шумела в трубах, мощная струя била по побелевшей коже на мужских пальцах. Димка на полную мощность включил ледяную воду! Ох, как мы умеем беситься. Стянув с крючка чистое полотенце, я решительно дернула вентиль и протянула махровое безобразие ярко-желтого цвета другу. Наплевав на его сопротивление, через ткань сжала его ладони.
– Не дергайся, – посоветовала хмуро и на секунду встретилась взглядом с Димкой. Конечно, он был напряжен. Конечно, смотрел на меня, как волчонок, загнанный в угол. Но он никуда не вырывался. И не пытался сбежать. Мы оба знали, что я не сделала ничего, чтобы злиться на меня так сильно.
– Мне хочется тебя придушить, – приглушенно признался парень. Я коротко хохотнула.
– Мне тебя тоже. Но мы в одной весовой категории. И оба собираемся побороться за свою паршивую жизнь, – я подмигнула Димке. – Но ты можешь попробовать. Жаль, что нет камер.
Михайлов так же, как я, вздохнул. И через секунду вдруг рассмеялся. Я вопросительно дернула бровью.
– Представил, как мы катаемся по полу, – пояснил Димка. И мне пришлось, следом за ним, вообразить эту сцену. Ну, нет… Мне не было так уж смешно. Шутки шутками, но изображать из себя подушечку для битья не входило в мои планы. Даже мысленно мне не нравилась эта картинка.
– Ты бы вцепился мне в волосы, – чуть-чуть возмущенно заявила я. – Я выглядела бы жутко!
Димка на несколько секунд неподвижно замер, хлопал ресничками и смотрел на меня.
– Ну ты и идиотка, – доверительно сообщил друг, сквозь влажную ткань аккуратно сжимая мне пальцы.
– Это типа ты меня так захотел обидеть?
– Это я так намекаю, что ты, как обычно, видишь лишь то, что тебе удобно.
Первый круг ада. Или на каком там, согласно Данте, влачили свое существование гордецы?
Я проигнорировала последнее заявление Мити. Чтобы лезть в философию, нужно быть в подходящем состоянии духа. Просветленность и трансцендентальность, чтобы не значили эти умненькие словечки. Сейчас меня волновали куда более насущные проблемы.
– Из-за чего ты взъелся на Лиду?
Улыбка сползла с гладковыбритого лица Димки, как краска с потрескавшегося полотна. Это было почти некрасиво. Мне не нравилась новая волна злости, поднимающаяся из глубин голубых глаз. Что же эта парочка не поделила?
– Ничего, – Димка фыркнул, как чихнувший котенок, и, вытащив полотенце из моих пальцев, повесил его обратно на настенный крючок. Плохой способ, чтобы сбежать от моих вопросов. И его отношение к Лиде лишь первый из моей «сладкой сотни». Все, что связано с Тимом, я оставлю себе на десерт. Но, это так… лирическое отступление.
– Не уходи сейчас от ответа. Я спрошу только один раз, и мы больше никогда не вернемся к этой дурнопахнущей теме. Просто скажи, что тебя в Лиде так бесит. Потому что все мои догадки выходят далеко за пределы адекватных и взрослых.
Михайлов поджал губы, почти как девчонка. Миленькая и до чертиков капризная девица. Ему не хватало только накрасить глаза и нарядиться в платье. Ужимки и женские жесты Димка уже в совершенстве освоил. И эта женская сущность лезла из него, как бутылки кефира из веревочной сумки. Коряво, неуместно и в неподходящее время.
– Твоя подружка – дура.
– Я вообще не встречала умных в нашем с тобой окружении. Что-то еще? И не кривляйся, плиз!
Димка, гордо дернув плечами, отодвинулся от меня. И перебрался к столу. Лишние полметра между нами добавляли ему уверенности в собственных силах? Или на таком расстоянии от меня Мите проще напяливать на себя маски?
– Я повторяюсь из-за тебя, Кси, – Михайлов опять меня удивил, ответив не совсем то, что я хотела услышать. Но по крайней мере он не пытался снова забраться в спасительную тьму выстроенной вокруг его «я» ловушки. – Ты видишь лишь то, что тебе удобно.
– Вот только не надо говорить со мной, как с младенцем! Ты тоже не можешь похвастаться четким видением вещей!
– Разве? – Патетичный всплеск руками, ладони на секунду прикрыли лицо. М-да, уж. Димка все же не обошелся без коронного жеста. Некоторые вещи изменить невозможно. – Твоя Лидочка одна из продажных сук. Она продается и покупается за шестизначную сумму.
– Не прикручивай свои проблемы с девушками именно к ней! – я вполне справедливо предположила, что Димка опять равняет всех по одной черте. Да, многие среди наших знакомых помешаны на деньгах. Девочки-материалистки. Но Лида ведь точно не имеет к ним отношения!
– А с какой это стати мы говорим обо мне? – Митя прекратил вдруг паясничать и, присев на край только что вымытого стола, сложил руки под грудью. Закрылся, значит?
– Нет, о тебе мы не говорим, – я кивнула, уходя от опасной темы. Мои догадки такими темпами рискуют остаться при мне. – Просто Лида…
– Она, как все! – Митя был предсказуем. Я знала, что услышу следом за этим «все». Михайлов, как я, любил развешивать ярлыки. И лейбл, наклеенный им однажды, сложно было сорвать даже с течением лет. Вражда с Лидой имела слишком глубокие корни, раз даже за три года ничего в их общении не изменилось. – Твоя Лида одна из дешевых «подстилок».
– Шесть нулей и дешевка? Ты какими категориями мыслишь? – пробормотала в пустоту. Димка гаденько так усмехнулся. Как в ганстерских фильмах. Ему бы только костюмчик почище. И щегольскую шляпу. Голая грудь пацана по-дурацки смотрелась в сочетании с этой улыбкой. Я бы сказала – нелепо, но я была бы слишком несправедлива к другу.
