Текст книги "Голуби — стражи ада (СИ)"

Автор книги: Алиса Линтейг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Вскоре к этим думам прибавились мысли о сегодняшней странной аварии по пути к Антону домой. Я до сих пор не могла понять, куда делся голубь, и почему на том месте, где по нему проехалась машина, не осталось никакого следа. Быть может, мой сон и эта автокатастрофа действительно как-то были связаны?

– Может, пройдём в подъезд? – решил напомнить о себе мой друг.

– Да, хорошо, – ответила я, немного туго соображая после безумного сновидения.

– Антон, а ты не замечал ничего странного в поведении голубей? – внезапно задала я вопрос, вертевшийся у меня на языке.

– Нет, птицы и птицы. Зато мой друг очень интересуется голубями. И я думаю, сейчас вы бы с ним нашли общий язык, – Антон снова глянул на меня так, будто я превратилась в роулинговскую Трелони и завопила о конце света, а затем открыл дверь, ведущую в подъезд.

Запах свежей краски резко ударил мне в нос, немного отогнав сонливость и заставив опомниться. Я равнодушно оглядела однотонные зелёные стены и свежевыкрашенные перила лестниц и громко чихнула. Несмотря на то, что дом был новым, на меня этот подъезд абсолютно никакого впечатления не произвел: самые обыкновенные стены, лестницы, перила, квартиры, лифт и люди, каких было полно в каждом городе. Почему-то я ожидала увидеть что-то более интересное.

Поднявшись на лифте на шестой этаж, мы пересекли небольшой коридорчик и остановились у массивной металлической двери, запертой на несколько прочных замков.

Повозившись с ключами, Антон открыл дверь, и я без особого энтузиазма прошла в квартиру. Не знаю, почему, но интерес от встречи с другом куда-то испарился. Впрочем, вероятно, на меня так влияла сонливость и я, мечтавшая о тёплой кроватке и мягком одеяле, попросту была не в силах выражать яркие эмоции.

Несмотря на видимое безразличие, я оценила уют, царивший в четырёхкомнатной квартире. В коридоре стоял небольшой встроенный платяной шкаф, забитый всякой всячиной. Стены здесь были обклеены обоями нежного бежевого оттенка, хорошо гармонирующими со шкафом подобного же цвета.

Комнаты были, в основном, в пастельных тонах, отчего даже у меня, помрачневшей и задумчивой, на душе стало как-то легко и приятно, и я на некоторое время забылась, но потом снова вернулась в суровую реальность, полную неведомых загадок, ответ на которые мне ещё предстояло найти. Однако сейчас, когда я оглядела стены, обклеенные светлыми обоями, обитые бархатом мягкие кресла и диваны, жизнерадостные картины с великолепными пейзажами, межкомнатные арки с изящной ажурной чеканкой и прочее, я ощутила, как приятное тепло разливается по всему телу и тревожные чувства рассеиваются, сменяясь абсолютно безмятежным спокойствием и умиротворением. Сон, продолжавший одолевать меня, словно почуяв ослабление рубежей, усилил свой призыв, и я ощутила, как глаза начинают слипаться.

– Думаю, тебе стоит отдохнуть, – произнёс Антон, понаблюдав за моими попытками стряхнуть дремоту.

– Да, немного, – подавив зевок, ответила я и едва сдержалась от сладкого потягивания.

– Идём, – друг, добродушно усмехнувшись, приобнял меня за талию и повёл в одну из комнат.

– Эта комната будет твоя, – снова с какой-то странной улыбкой произнёс Антон, и я благодарно что-то муркнула в ответ.

Комнатка была маленькая и уютная, с приятными светлыми обоями. Середину помещения занимала царственная двуспальная кровать, застеленная пушистым узорчатым пледом. У изголовья комфортного ложа была деревянная тумбочка со стоящими на ней маленьким резным зеркалом и будильником, равномерное тиканье которого навевало еще большее спокойствие, словно я вдруг оказалась в гостях у любимой бабушки, не признающей молчаливых электронных часов.

Перед тем, как нырнуть в приготовленную постель, я заглянула в пустой шкаф-гардероб и, не увидев там ровным счетом ничего интересного, выглянула в окно. Отсюда, с шестого этажа, открывался вид на длинное шоссе, по которому проносилось множество автомобилей. Дальше были видны многочисленные дома: как низенькие с покосившимися от старости крышами, так и статные многоэтажки, гордо возвышающиеся над городом. Однако я, никогда особо не любившая урбанистические пейзажи, не могла оторвать взгляда от видневшихся вдали, там, куда люди еще не забрались со своей «цивилизацией», остроконечных горных вершин, бесстрашно вонзавшихся в тёмный небосвод, словно бросая вызов низко нависшим тучам. Я на какой-то миг даже позабыла и о сне, и о голубях, и уже не в первый раз в жизни пожалела, что не умею рисовать. Не знаю, почему, но сейчас мне хотелось туда, на вершину одной из этих скрытых в тумане гор, с небольшим холстом и термосом кофе, и чтобы были лишь я, высота и то невероятное чувство, которое возникает, когда соприкасаешься с великим творением природы. Стать птицей, взлететь туда, оставить позади даже вершины, и… Птицей… Голубем… И снова мне полезли в голову мысли об этих дьявольских созданиях, пригрезившихся мне в машине.

С досадой задёрнув кремовые шторы, я отошла от окна и, стараясь отвлечься от не к месту вернувшихся дум, легла на кровать. Безмятежная дымка сна охватила меня практически сразу же, и я снова погрузилась в мир туманных грёз.

На этот раз мне вообще ничего не снилось, и я проспала спокойно и безмятежно до самого вечера. Однако я даже представить себе не могла, что происходило в это время в моём родном городе, от которого меня сейчас отделяли сотни километров пути…

========== Глава 5. Горящие птицы ==========

На улице стоял пасмурный летний день. Большие свинцовые тучи обволакивали хмурое небо, поглощая нежную лазурь, отчего на душе у людей, жаждавших тёплой солнечной погоды, становилось как-то тоскливо, и они равнодушно смотрели на то, как за окном редкими вязкими каплями накрапывал мелкий дождь.

Наталья Ледковская сидела в своей уютной квартире, плотно задёрнув на окнах шторы, и разговаривала по телефону с соседкой, хотя мысли её были заняты лишь одним: доехала ли её девятнадцатилетняя дочь Лиза до нужного ей города или же с ней что-то случилось по пути? Звонить дочери любящая мать, не хотевшая отвлекать Лизу от долгожданной встречи с другом, не отваживалась, однако то, что никаких звонков или сообщений от девушки женщина до сих пор не получила, пробуждало в ней смутное беспокойство.

– И охота же ему в такую погоду гулять? Эх, не понимаю я этих детей! – неясно донеслись до погруженной в свои думы Натальи слова её собеседницы.

– Да, действительно… – рассеянно ответила мама Лизы, подойдя к окну спальни, в которой она находилась, и отдёрнув вишнёвого цвета шторы, плотно закрывавшие оконце.

Тусклые блики дневного света проникли в комнату, рассеяв мягкий полумрак, стоявший здесь, отчего беспокойство на душе у Натальи почему-то стало возрастать, но соседка, безостановочно тараторившая, никакой тревоги в голосе собеседницы не услышала.

– Мда-а, ну и погода. А ведь сегодня обещали солнечный день! Этим синоптикам верить нельзя! А детям, похоже, всё равно: резвятся тут во дворе. Мой сын с ними.

– А моя дочь уехала сегодня, но до сих пор не позвонила, я тут сижу, волнуюсь, – решила признаться Наталья, поняв, что её собеседница хотела поговорить о детях.

***

В это время восьмилетний сын той соседки резвился на улице вместе с другом, невзирая на непогоду, творившуюся там. Со звонким хохотом мальчик пытался поймать мелкие капли монотонного дождя, беспрестанно накрапывавшего. Пока мама не видела его, маленький хулиган бегал по лужам, разбрызгивая мутную воду.

– А тебе слабо? – смеялся он над своим другом, который скромно стоял около покрытой блестящими каплями горки, сжимая в руках небольшой целлофановый пакетик с двумя булками хлеба.

– Меня мама убьёт, если узнает, чем я занимался! К тому же, пакет может порваться, тогда мама меня вообще расчленит, – ответил второй, похоже, не желая подчиняться своему бойкому другу, который, хохоча, продолжал прыгать по лужам, окатывая приятеля грязными брызгами.

– Ха! Да ты просто слабак!

По виду второго, стоявшего на месте друга, можно было сказать, что внутри него клокочет яростная битва. С одной стороны, ему совсем не нравилось, что приятель круче его, а с другой – голос разума твердил ему, что так делать было нельзя.

– Я не слабак! Я тоже так могу! Только не сейчас! Понял?!

– А когда? Мамочка нас наругает, ути-пути! – издевался прыгавший по лужам паренёк.

Не на шутку раззадоренный, вопреки голосу разума, друг не удержался и тоже пустился по лужам, вслед за хохочущим приятелем. Размахивая руками в разные стороны, мальчик бежал по мокрой грязи, пытаясь догнать своего провокатора, который продолжал бросать ему различные ехидные реплики:

– А если тебя мамочка наругает?

– Ну и что?! Видишь, я не сла… – договорить мальчик не успел, так как, совершив неудачный прыжок, поскользнулся, упал и угодил прямо лужу, разбрызгав во все стороны грязную воду.

– А всё-таки, Серый, ты слабак! – засмеялся маленький провокатор, глядя на валявшегося в вязкой грязи друга.

Пакет, в котором лежал хлеб, выскользнул из рук парнишки и, немного отлетев, бесшумно упал, приземлился в грязь. Две булки выпали, оказавшись в том же размокшем месиве, а целлофановый пакетик был поднят внезапным порывом холодного ветра в воздух.

– Ну, вот! Я же говорил! Мама убьёт меня! И где я теперь хлеб куплю? У меня больше не осталось денег! – чуть не плача, сказал «слабак», пытаясь подняться.

– У меня есть немного, думаю, на хлеб хватит. А этот голубям скормим! – перестав глумиться, подбодрил друга юный хулиган.

Паренёк, немного расслабившись, выбрался из мокрой грязи и подошёл к переставшему прыгать приятелю.

– Пошли, – сказал «Серый».

Слегка усмехнувшись, маленький проказник протянул другу несколько потускневших от времени монет.

– Они ещё действительны? – засомневался приятель, взяв деньги.

– Конечно. Мне их мама дала.

Два мальчика молча вышли на покрытую лужами дорогу и направились в сторону ближайшего хлебного ларька.

На улице всё ещё было не по-летнему промозгло и сыро, словно серая осень раньше времени взошла на свой пост в царстве погоды, вытолкнув солнечное и вечно смеющееся лето. Небо было затянуто тяжёлыми непроницаемыми тучами, которые тяжело нависли над городом. Одетые в пышные зелёные наряды деревья непроизвольно сжались, листики их понуро склонились. Люди, ёжившиеся от порывов холодного ветра и противных капель мелкого вязкого дождя, спешили укрыться в тепле.

Два юных друга, на душе которых тоже стало как-то тоскливо, подошли к ларьку и встали в небольшую очередь, а затем, приобретя нужный им товар, снова вернулись на совсем опустевшую детскую площадку. Мальчики не могли не заметить то, что дождь усиливался, однако, несмотря на это, прекращать свою прогулку не собирались.

Подняв валявшийся в грязи хлеб, друзья снова вышли на мокрую дорогу и направились в сторону соседнего двора, где обычно слеталось множество голодных голубей.

– Давай я их покормлю, – предложил самый хулиганистый и непоседливый из приятелей.

– Хорошо, – согласился второй, который, похоже, не особо-то желал тратить время на столь бесполезное занятие, к тому же, он, побывавший в холодной луже, уже начал замерзать. – Можно я пойду домой? А то мне холодно, да и мама меня искать будет.

– Иди, если хочешь. Я думал, ты со мной будешь. А ты… слабак.

– Я не слабак!

– Ладно, иди уже, раз тебе пора.

– Хорошо, я пошёл. Пока.

– Пока.

Оставшийся мальчик, промочивший ноги, уже тоже начал мёрзнуть, поэтому быстрым шагом пошёл к нужному ему безлюдному двору, по которому важно расхаживали два голубя. Завидев птиц, паренёк раззадорился и потому решил немного поиздеваться над этими беззащитными созданиями, своими кривыми клювами искавшими завалявшиеся крошки хлеба.

– Эй, вы! Смотрите, что у меня есть! – воскликнул маленький разбойник и подошёл ближе к голубям.

Голодные пернатые, завидев хлеб, подлетели к мальчику в ожидании заветного кусочка. Вскоре к ним присоединились другие голуби, и через некоторое время птицы окружили паренька со всех сторон, но тот, чувствуя власть над ними, медленно отламывал крошки, и, когда птицы готовились их ловить, отходил в сторону, крепче сжимая кусочки хлеба в руке.

– Ха! Думаете, я вам их так просто отдам! – смеялся он.

Внезапно неизвестно откуда послышался зычный голос, обрамлённый неведомым эхом:

– Как ты смеешь насмехаться над нами, грязное человеческое отродье?! Ты за это заплатишь!

Решив, что это ему показалось, мальчик продолжил издеваться над голодными птицами. Ведь они были такими милыми и глупыми, такими беззащитными, беспомощными…

Внезапно голуби, издав дикий боевой клич, стали увеличиваться в размерах. Глаза их загорелись безумным ярко-красным огнём, не свойственным живым существам, цвет перьев у некоторых птиц также стал меняться. Яростно взмахивая ставшими огромными крыльями, голуби взмыли в воздух, не переставая, однако, странно вопить.

Подлетев к застывшему на месте от изумления и ужаса беззащитному мальчику, пернатые подхватили его своими горящими уродливыми клювами, а затем взмыли вместе с ним в воздух. Не обращая внимания на отчаянные крики жертвы, голуби с боевым кличем поднимались всё выше и выше, прямо к тёмному небосводу.

– Отпустите меня! – кричал пленник, пытаясь вырваться, но в то же время понимая, что делать это бессмысленно и опасно для жизни.

Вскарабкавшись на спину птицы и крепче схватившись за горящие перья, мальчик закрыл глаза, стараясь не смотреть вниз. Пронизывающие капли дождя неумолимо били ему в лицо, словно пытаясь сбросить несчастную жертву вниз, правую ногу свело мучительной судорогой, но, вскрикивая от боли и ужаса, паренёк пытался держаться.

Голуби взлетали всё выше и выше, и с каждым взмахом их гигантских крыльев температура воздуха понижалась. Теперь, помимо судороги и страха, несчастного мальчика стала мучить холодная дрожь, и он чувствовал, что теряет силы и вот-вот упадёт вниз. Крепче зажмурившись, ребёнок из последних сил вцепился в голубиные перья.

В это время в том дворе, где случилось сие странное происшествие, столпились люди. В изумлении разинув рты и широко раскрыв глаза, они смотрели на то, как свирепая стая неведомых горящих птиц взмывала к окутанному мутными тучами небу, унося с собой беззащитного человеческого ребёнка. Голубь, на спине которого съёжился несчастный мальчик, летел выше всех, беспрестанно взмахивая своими исполинскими крыльями.

Внезапно горящая птица перекувыркнулась в воздухе, и ослепительный свет, исходивший от неё, стремительной молнией озарил сокрытый небосвод, словно пронзая его. Паренёк, которого нёс голубь, из последних сил пытался держаться, однако сделать это ему не удалось. Ослеплённый всепоглощающим светом, мальчик молниеносно полетел вниз, и вскоре его обессиленное тело плашмя упало наземь, обагрив влажную после дождя землю свежей кровью. Последним, что почувствовал бывший юный разбойник, был громкий хруст его костей, сменившийся невыносимой болью, после которой всё навеки померкло в глазах восьмилетнего ребёнка.

Шокированные весьма странным зрелищем люди со всех сторон обступили обмякшее тело мальчика, лежавшего в луже собственной крови, багровые ручьи которой неумолимо растекались по мокрому асфальту. Естественно, «скорая помощь», прибывшая через некоторое время, не смогла спасти ребёнка, ну, а прохожие, отвлёкшиеся на погибшего мальчика, не уследили за птицами, которые куда-то резко исчезли, оставив после себя лишь несколько упавших на землю обыкновенных голубиных перьев.

***

Этой ночью мне ничего не снилось, и потому я совершенно не желала просыпаться, однако из мира безмятежных грёз меня вывел внезапный звонок мобильного телефона. Я подскочила с кровати и, схватив с тумбочки телефон, сонным голосом ответила:

– Алло. Я вас слушаю.

– Лиза, наконец-то я услышала тебя! Ты бы знала, что тут у нас творится! Лизочка, милая, по-моему, я сошла с ума! – в трубке послышался испуганный голос моей мамы, срывавшийся на крик.

– Что случилось?! – встревоженно спросила я.

========== Глава 6. Новость ==========

– Нет, этого просто не может быть, я точно сумасшедшая! .. – голос моей мамы дрожал, периодически срываясь на крик, и сразу становилось понятно, что она не верила в действительность тех событий, которые собиралась описать.

Мне, дорожившей своей любимой матерью, стало страшно, когда я только услышала её голос. Моё богатое воображение сразу нарисовало различные жуткие картины, на первом плане которых была именно моя мама, мирная жительница маленького городка, всегда обходившая стороной небезопасные территории, но всего лишь один раз не последовавшая своему правилу, понеся плачевные последствия для самой себя.

Сердце моё забилось так же часто, как тогда, когда мне неожиданно позвонил Антон, однако теперь это волнение было совершенно другим, никак не связанным с долгожданной встречей. В отличие от трепетного беспокойства, охватывавшего меня несколько часов тому назад, новое ощущение словно подсказывало мне, что произошло что-то ужасное, и оно, скорее всего, представляло угрозу как мне, так и моим беззащитным родственникам.

Некоторое время я молчала, выслушивая душераздирающие причитания матери и всё глубже погружаясь в собственные думы. Я пыталась мысленно прокрутить события, которые произошли за этот сумасшедший день, чтобы получше всё осмыслить и, возможно, сделать какие-то выводы. Однако в моей голове всё перемешалась, и новый груз информации, который обещал обрушиться на меня в ближайшее время, лишь разбавил бы кашу, образовавшуюся в моих мыслях, но не подтолкнул бы меня к подведению итога.

– Нет, я не могу тебе рассказать это, ты точно примешь меня за ненормальную, в этом даже не стоит сомневаться, – моя мама, хотевшая выговориться, но вместе с тем опасавшаяся чего-то, не решалась в подробностях рассказывать о причине своего странного поведения.

– Рассказывай, – неожиданно для самой себя ответила я, поняв, что больше не в силах терпеть нараставшую интригу. Наверное, именно волнение, терзавшее мою душу, подтолкнуло меня к столь решительным действиям.

– Ну, хорошо, только, прошу тебя, не задавай мне лишних вопросов по этому поводу. Я сама сомневаюсь, что нахожусь в здравом уме. Потому чётких ответов дать тебе уж точно не смогу.

– Рассказывай скорее, – теперь уже и мой голос, наполненный тревогой, заметно дрожал. Меня пугала неизвестность, которая действовала на моё воображение и, раззадоривая его всё сильнее, словно оживляла мои старые кошмары.

– Лиза, в нашем городе происходят очень странные события. Несколько часов тому назад погиб восьмилетний сын нашей соседки, и виновниками его гибели стали, ты не поверишь, голуби! Но не те милые птички, каких мы часто кормим, а голуби, преобразившиеся в каких-то жутких тварей! Эти кошмарные глаза, горящие перья, уродливые клювы…

Услышав слова мамы, я замерла на месте как вкопанная. Осознание нагрянуло на меня, словно гром среди ясного неба. Ведь странности, связанные с голубями, явно происходили и в городе, который я выбрала в качестве своего пристанища в период каникул. Кроме того, кошмарный сон, что приснился мне в машине, судя по всему, был и впрямь связан с какими-то предстоящими событиями.

Мелкая дрожь пробежала по моему телу, и на некоторое время мне показалось, будто, телепортировавшись из тёплой и уютной квартиры Антона, я попала в какую-то дико холодную местность, где царила зима. Однако, к моему счастью, это чувство было всего лишь иллюзией, вызванной нешуточной тревогой.

Я, невольно ставшая участницей каких-то фантастических событий, с трудом верила, что все эти явления всерьёз происходили в нашей реальности. Одна только мысль о мистическом происхождении голубей вызывала невольную усмешку, но с каждой минутой я всё яснее осознавала, что это не чей-то весьма странный анекдот и не мои бредовые фантазии, а истина, встретиться с которой мне предстояло ещё не раз.

– А где эти голуби находятся сейчас? – опасливо спросила я, ненароком поглядывая в окно.

– Я не знаю, после своего нападения они куда-то исчезли. Потом снова появились, некоторое время кружили над городом, периодически опускались и совершали нападения на людей, а затем опять улетели. Но я уверена, что они так просто не оставят нас в покое. Они ещё вернутся…

Некоторое время мы с мамой ещё оставались на связи. Мы молчали. Я пыталась проанализировать всю последнюю информацию, чтобы составить хоть какой-то план дальнейших действий, в то время как мама, по-видимому, ждала от меня комментариев. Когда наконец мы обе поняли, что нам больше нечего сказать друг другу, наш разговор прекратился.

Оставив телефон на прикроватной тумбочке, я поспешила в комнату к Антону, чтобы посоветоваться с ним насчёт последних событий. Однако, не дойдя до нужной двери, я остановилась. Меня внезапно посетили сомнения, что мой друг, достаточно скептически относившийся к странностям, связанным с голубями, воспримет мои слова как речь адекватного человека. Ведь после того, как я, случайно погрузившись в сон, чуть не прошибла головой окно в его машине, отношение Антона ко мне немного поменялось. Возможно, он даже решил, что я сошла с ума, и потому мне совершенно не хотелось ещё больше усугублять ситуацию.

Немного поразмыслив, я приняла адекватное решение и, собравшись его осуществить, с жутко взволнованным видом прошагала в комнату к другу.

Это оказалась достаточно широкая, но тем не менее весьма уютная спальня, обставленная в сдержанных тонах. Стены здесь были обклеены одноцветными синими обоями, отлично гармонировавшими с подобного же оттенка одеялом, водруженным на удобную кровать, что была расположена около правой стены. На прикроватной тумбочке покоился электронный будильник, рядом с которым лежал мобильный телефон, выглядящий весьма незамысловато. На соседней стене висел большой плазменный телевизор, присутствие которого весьма удивило меня, окунувшуюся в атмосферу простоты, что царила в каждом уголке данной квартиры. Вдоль левой от входа стены тянулся деревянный шкаф, обставленный диковинными сувенирами. К шкафчику прилегал стол, на котором, помимо стопки книг, стоял мощный современный компьютер. Кругом были развешаны картины, изображавшие природу, и фотографии, на которых запечатлелись яркие моменты из жизни моего друга.

Сам Антон сидел напротив компьютера и проводил время в увлекательной игре, о сюжете и правилах которой я не знала ровным счётом ничего. Однако в комнату я пришла вовсе не для того, чтобы присоединиться к этому нехитрому занятию. Я хотела побеседовать с другом, и потому мне пришлось прервать его беззаботное развлечение.

Услышав мой обеспокоенный голос, Антон мгновенно отвлёкся от игры и обернулся, чтобы всё внимательно выслушать. Я решила не медлить и сразу же перейти к основной проблеме.

– Антон, прости меня, но… Да, мне очень жаль, но я не могу больше оставаться у тебя. Только что мне позвонила мама и сказала, что едет в больницу. Ей сейчас очень плохо. Я ужасно волнуюсь. Я должна быть рядом с ней. Мне нужно срочно вернуться домой. Надеюсь, ты поймёшь меня.

– Да, конечно, Лиза, твоё решение абсолютно правильное. Жаль, что мы с тобой толком не успели повидаться, но семья ведь важнее. Я буду рад тебя видеть у себя в любой момент, так что обязательно приезжай, когда всё наладится.

– Хорошо, я позвоню тебе, когда смогу приехать.

Конечно, мне жутко не хотелось покидать эту уютную квартиру, которую я даже не успела как следует изучить. Но так как обстоятельства меня просто вынуждали пойти на подобный шаг, я, получившая понимание Антона, мысленно издала облегчённый вздох. Друг поверил мне, посочувствовал и совершенно не обиделся, а значит, в безумных историях о голубях необходимости не было.

После непродолжительной беседы с Антоном я сразу же собралась и отправилась на вокзал, где приобрела билет на ближайший поезд, отходивший поздней ночью. Когда я вернулась, у меня ещё оставалось достаточно много времени, чтобы сложить все вещи и даже немного пообщаться с другом. Но последнего мне, как ни странно, не хотелось совершенно. Мои мысли были полны беспокойства о невероятных событиях, и ничего, кроме этих новостей, я обсуждать не желала, а потому, поспешно закинув вещи в сумки, я села на диван, стоявший в гостиной, и задумалась.

Сначала Антон устроился рядом и, заключив меня в дружеские объятия, попытался начать беседу. Он хотел подбодрить меня, однако, поняв безуспешность собственных стараний, решил, что в этом деле мне лучшим помощником послужит уединение.

Сама я не могла определить, приносило мне пользу одиночество или нет, но точно знала, что компания Антона, не ведавшего истинных причин моей тревоги, в тот момент была явно не для меня.

Так я просидела около часа. Мои размышления прервал друг, который собирался довезти меня до вокзала. Антон осторожно подошёл и, сообщив о наступлении нужного времени, возвратил меня к суровой реальности. Сделав резкое движение, я покинула удобное место и, отдав сумки другу, вызвавшемуся оказать мне и такую помощь, поспешила к выходу из квартиры.

Но внезапно, одной ногой уже ступив на лестничную площадку, я остановилась на месте как вкопанная. Антон хотел поинтересоваться, в чём крылась причина моего столь странного движения, однако я оборвала его на полуслове, заставив замолчать. Я услышала новость, которую объявляли по телевизору, на высокой громкости включенному в гостиной. Там говорилось о моём городе К и последних событиях, повергших в ужас весь его народ…

– Срочное сообщение. К стал местом невероятных событий, причину которых не может объяснить ни один учёный, – объявил ведущий. – В данный момент шокированные жители могут наблюдать странную картину, а именно голубей, перевоплотившихся в анормальных существ, восставших против человечества. Чудовища кружат над городом, совершая нападения на жителей и уничтожая всё на своём пути. В К объявлен режим чрезвычайной ситуации. Людей срочно эвакуируют.

– Антон, ты слышал? .. – тихо спросила я, когда ведущий закончил свою речь.

– Да, и теперь я не отпущу тебя одну туда, пока не узнаю подробностей, – решительно произнёс мой друг, осторожно втолкнув меня в квартиру и поспешно закрыв дверь.

========== Глава 7. Нежданная гостья ==========

Несмотря на моё сопротивление, Антон оставался непреклонным в своём решении. Он не собирался отпускать меня туда, где творились события, могущие стать угрозой для моей жизни. Кроме того, он хотел выяснить, что действительно послужило причиной, по которой я, специально приехавшая погостить у друга, внезапно намерилась покинуть его квартиру.

Антон провёл меня в гостиную, где всё ещё был включен большой телевизор, стоявший на шкафчике, полном различных дисков. Он усадил меня на диван и попросил подождать его возвращения, а затем покинул комнату, скрывшись за ажурной аркой.

На этот раз я не стала противиться, так как понимала, что это бессмысленно. На поезд я бы уже, скорее всего, опоздала, а проводить время в неуютных стенах вокзального здания я не желала совершенно. Именно поэтому я, словно покорная школьница, которой учитель велел исполнить какое-то важное поручение, тихо сидела в гостиной и ждала друга, наблюдая за тем, как в соседнем доме беспрестанно зажигались желтоватые огоньки окон, казавшиеся единственными пятнышками света в огромном мире мрака.

Но ожидание моё длилось недолго, так как совсем скоро Антон вернулся, и я, только взглянув на него, сразу обратила внимание, что в руках он сжимал несколько денежных купюр. Приблизившись, он протянул мне деньги.

– Из-за меня пропадёт билет, а за него ты заплатила свои деньги. Так что у меня перед тобой долг. Его я сейчас тебе, собственно, и хочу отдать.

Сначала я хотела возразить, однако потом, подумав, что с Антоном, говорящим подобным тоном, спорить абсолютно бесполезно, молча взяла деньги.

– И всё-таки я должна вернуться к маме: она в ужасной опасности, понимаешь, – произнесла я твёрдым голосом, уже совершенно не беспокоясь о том, что, возможно, принимая такие решения, обижаю друга.

– Да, я понимаю. Но объясни, пожалуйста, всё поподробнее. И зачем ты обманула меня? – в голосе Антона отчётливо слышалось недовольство.

– Обманула я тебя, чтобы ты не принял меня за сумасшедшую. Разве непонятно? Что же, а теперь ты знаешь, что в моём городе происходит какой-то… бред. Не задерживай меня. Мне просто необходимо, подчёркиваю, необходимо вернуться домой! Ведь эти твари могут напасть и на мою маму.

– Если там приходят какие-то странные события – хотя я, конечно, сомневаюсь, что они как-то связаны с голубями, ну да ладно – я не отпущу тебя туда одну.

– Тогда, может, ты поедешь со мной?

– Нет. В данный момент у меня как-то нет желания связываться с какой-то тварью. У меня предостаточно своих дел, и я не намерен бросать их из-за чужого города. Тем более, если там опасно для моей жизни.

Теперь, помимо тревоги, разгоравшейся всё ярче, меня одолевала ярость, основной причиной которой был Антон. Раньше я считала, что характерами мы словно созданы друг для друга, однако теперь с каждым словом, доносившимся из его уст, я всё больше убеждалась в обратном. Теперь мой лучший друг представал передо мной вовсе не тем великодушным человеком, готовым всегда выслушать и прийти на помощь, каким я его всегда считала раньше. Он явно демонстрировал свою эгоистичность и трусость, неумело пытаясь скрыть это от меня за проявлениями заботы, в которой я совершенно не нуждалась.

В тот момент меня переполняла нешуточная тревога, смешанная с гневом и разочарованием. Я осознавала, что, разглагольствуя с Антоном, попусту тратила время. Ведь голуби, не останавливавшиеся в своём стремлении нанести городу и его жителям как можно больший вред, не ждали. В то время как я прозябала в уютной гостиной, убивая драгоценные минуты, птицы продолжали свою кровавую миссию, уничтожая людей и разрушая городок, сохранявший мирную атмосферу на протяжении многих лет.

Я порывалась высказать Антону всё, что о нём думала, вылив на него своё бурное негодование, но, к счастью, вовремя удержалась. Всё-таки, несмотря на то что моё отвращение к этому человеку неумолимо росло, окончательно портить с ним отношения мне не хотелось.

Между тем сам Антон молчал, по-видимому, ожидая от меня какой-то речи. На его лице тоже было заметно недовольство, вызванное в большей степени тем, что я, объясняя необходимость своего срочного отбытия, посмела сказать неправду.

Некоторое время мы просто стояли на месте, стараясь не глядеть друг на друга. Атмосфера становилась всё более напряжённой. Я нутром чувствовала, что кто-то из нас обязательно должен был вот-вот взорваться, наговорив лишнего, так как и в моей голове, и, вероятно, в мыслях Антона, крутилось множество не самых лестных фразочек.