Текст книги "Пешка для наследника (СИ)"

Автор книги: Алиса Ковалевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

– Ты не должна уезжать, – от него буквально исходила уверенность. – Тот, кто причастен к смерти твоего мужа, должен заплатить. Я помогу тебе его найти.

– Я не хочу… – Женя что есть силы прижималась к нему. – Я не хочу никого находить, Глеб. Я просто хочу жить, как раньше, не зная ничего, забыв про наследство и всё, что с ним связано!

– Ты хочешь отказаться от… – брови Глеба сошлись на переносице, и взгляд его стал холодным, словно ледяная глыба. Но она этого не видела и продолжила:

– Да. Я хочу отказаться от наследства.

– Но… но оно перейдёт в фонд!

– Мне плевать! – Женя резко отстранилась от мужчины и поднялась на ноги. – Я не вернусь в Лондон! – её голос был полон непоколебимой решимости.

Глеб так же встал и посмотрел Жене прямо в глаза. Она видела, что он раздосадован и даже немного зол. Она ждала от него бурной реакции, криков, угроз, но… ошиблась.

– Ты хочешь быть со мной? – его вопрос застал Женю врасплох.

Что ему ответить? Правду? Конечно, она хочет, чтобы он был с ней, но она хочет быть в Глебе уверенной до конца!.. Сегодняшний день был для неё адом. Ей все утро снился кошмар со взрывом машины, и, не переставая, она видела в нем Глеба… его глаза и смех… Она бродила по пустынному дому, не понимая, что же происходит с её жизнью. Куда она катится. Она верила Глебу, верила! Но боялась… А вот чего или кого, она не знала…

– Хочу, – наконец, ответила она.

Тогда он кивнул и тихо произнёс:

– Если ты действительно желаешь, чтобы я всегда был с тобой рядом, выходи за меня замуж.

Женю словно пригвоздило к месту. Она ожидала от него всего, но только не предложение руки и сердца. Вытаращив глаза, девушка ошарашено смотрела на Глеба, лицо которого не выражало никаких эмоций. Он просто стоял и молча ждал её реакции.

– Это… шутка? – наконец, вымолвила Женя.

– Нет, – всё тем же голосом ответил он.

Он не шутит. Он действительно хочет, чтобы она вышла за него замуж. Он действительно ВЕРИТ, что она выйдет за него. Она знает его всего ничего. Но знает ли?

Женя смотрела в его непроницаемые глаза и понимала, что при всей её любви к нему, этот человек остаётся неразгаданной тайной. Кто знает его истинные чувства? Что он чувствует к ней?

– Глеб, я… я не могу… вот так, – мысли её путались, она говорила бессвязно. – Ты… Я… Мы… – Женя открыла было рот, чтобы сказать ещё что-то, но он прервал её:

– Я знаю, что мы знакомы совсем недавно, знаю, что ты до сих пор не забыла своего покойного мужа, – Глеб говорил быстро, не отрывая от неё взгляда, – знаю, что прошло слишком мало времени. Но если ты станешь моей женой, я поклянусь перед Богом, что всегда буду с тобой и буду защищать тебя. Я знаю, ты не до конца уверена в том, что я в действительности питаю к тебе некие чувства, что не преследую никаких корыстных целей, – его рука непроизвольно то разжималась, то сжималась в кулак, выдавая внутреннее волнение за внешней решимостью. – Я сам ещё не знаю, что чувствую к тебе, но точно знаю лишь одно – ты нужна мне. Я скучаю по тебе, когда тебя нет рядом, я ощущаю потребность в том, чтобы просто держать тебя за руку, просто знать, что ты здесь. Тебе решать, но клянусь, – Глеб судорожно вздохнул, – клянусь, что не причиню тебе зла.

Женя слушала эту пламенную речь, которой так хотелось верить, и понимала, что, несмотря ни на что, жить без него уже просто не сможет. Если она сейчас откажется от Глеба и уедет домой, то всю оставшуюся жизнь будет жалеть об упущенном мгновении. Не в её правилах спонтанно принимать решения. Над предложением Димы она раздумывала полгода, но Глеб… от одного взгляда в его демонические глаза её пробирает дрожь,  а каждое  его прикосновение будто выжигает на её коже огненный след.

«Боже, помоги мне!» – мысленно взмолилась Женя, не в силах противиться искушению стать женой этого человека.

– Я согласна, – выдавила она, внезапно почувствовав сильную слабость. Ноги её подкосились, и в следующее мгновение она оказалась в объятиях Глеба, страстно целующего её. Женя погрузила ладони в его шевелюру и с готовностью ответила, зная, что сейчас, именно сейчас, умрёт, если не будет рядом с ним. С человеком, похожим на дьявола. С человеком, от которого буквально исходит опасность. Но её волновало это меньше всего на свете.

Сейчас Женя напоминала маленького, изрядно потрёпанного птенца. Он просто хочет немного любви, хочет оказаться в больших и тёплых руках, которые позаботятся о нём, смогут отогреть и вылечить от боли, которая изъела его изнутри. В объятиях Глеба девушка чувствовала именно это. Она знала, что он сможет возродить её, возродить её чувства и не даст утонуть в горе, которым были наполнены её глаза.

– Скажи мне, что я никогда не пожалею об этом, – вдруг попросила Женя, умоляюще глядя на Глеба. Она хотела, чтобы он это сказал, просто сказал, и она поверит, обязательно поверит…

– Клянусь, – прошептал он, покрывая её лицо поцелуями. – Клянусь… клянусь, – твердил он, целуя её губы, глаза, прижимая её к себе так крепко, насколько возможно. Он сам не понимал, что делает в эту минуту, но поддался безумному порыву чувств, желая ощутить эту маленькую наивную девочку как можно ближе к себе. Глеб забыл и о своём плане, забыл о том, что только что добился поставленной цели и нужно скорее жениться, пока Женя не передумала.

«Скажи мне, что я никогда не пожалею об этом…» – её голос звенел у него в ушах, отдаваясь тысячами маленьких колокольчиков. Одна эта фраза и её большие грустные глаза, смотрящие с надеждой… В этот момент он был искренен с ней. Искренен, как никогда и ни с кем. Он поклялся Жене, что не заставит её страдать. Никогда в жизни, сколько он себя помнил, Глеб не давал обещания с такой готовностью, таким желанием, как сделал это сейчас. Обнимая эту девушку, чувствуя биение её сердца, он ощущал какое-то странное умиротворение, граничащее со счастьем. И это было главным открытием Глеба Оболонского за последние десять лет…

Глава 17

На следующий же день Евгения Осипова стала женой Глеба Оболонского. Да, конечно, это было безрассудно, может быть даже неправильно, но Женя ни капельки не жалела.

Глеб на удивление быстро смог организовать церемонию. На её вопрос, как ему это удалось, Глеб, улыбаясь, пояснил, что деньги могут все! Свадьба проходила на побережье. Море, солнце, песок, усыпанная лепестками роз дорожка, ведущая к алтарю… И Она, в белом платье и с букетом белых роз…

Это была просто мечта… Наверное, такое могло присниться Жене только во сне. Но Корнуолл и все, что здесь происходило, действительно казались ей сном… Прекрасным счастливым сном…

Но это было неважно. Совсем неважно. Главное, что рядом с ней стоял ОН, тот, которого она ждала всю жизнь, тот, кто обещал быть рядом с ней «в болезни и здравии, в горе и в радости».

Перед Богом они поклялись, что всегда будут вместе, и Женя знала – это будет именно так. Глаза Глеба светились невыразимой нежностью и казались ей какими-то особенными, не такими, как раньше. Что-то в них изменилось, что-то… Произнося клятву перед священником, он неотрывно смотрел в её глаза, и Женя знала, что этот человек не предаст её.

Надевая кольцо на палец Глеба, она думала, что вышла замуж за потрясающего человека, которого, в общем-то, совершенно не знала, не знала, что творится у него внутри, не знала его чувств и настоящие желания. Но начала постепенно познавать его. И когда-нибудь она скажет: «Ты для меня, словно раскрытая книга», и когда это произойдёт, она поймёт, что он любит её так же, как она его – страстно и беззаветно, заглушая голос разума.

Внося жену на руках в спальню, Глеб не переставал её целовать, не желая терять драгоценное время на разговоры, однако Женя, мягко улыбнувшись, проговорила:

– Знаешь, Глеб, спасибо тебе!

– Милая, за что?

– За все, – прошептала она и спрятала лицо у мужа на груди.

– Это мне тебя благодарить нужно. – Глеб убрал с её лица несколько непослушных прядей. – За то, что ты оказала мне честь и стала моей женой.

– Мне вот интересно… – внезапно произнесла Женя.

– Что?

– Сколько ты ещё будешь меня держать?

Глеб с напускной задумчивостью посмотрел на неё, а потом пожал плечами:

– Не могу утверждать за тебя, но я бы не прочь всё время держать тебя рядом…

Женя улыбнулась и сказала, нисколько не скрывая своих чувств:

– Я тоже не против. Моя бы воля, провела бы всю свою жизнь у тебя на руках, но… боюсь, что ты когда-нибудь устанешь.

– Ты бросаешь мне вызов, жена? – губы искривились в усмешке. – Ты сомневаешься в моих способностях?

– Ну что ты, – проворковала она, погладив его мускулистую грудь. – Конечно, нет. Просто я считаю, что у нас есть более важные дела сегодня ночью…

– Соблазнительница, – лукаво проговорил Глеб и поставил девушку на кровать. Женя положила руки ему на плечи и тихонько произнесла:

– Возможно. Однако теперь я имею полное право делать с Вами всё, что захочу.

Глеб восхищённо смотрел на свою жену, одетую в прекрасное шёлковое платье, которое они купили утром в небольшом магазинчике. Оно было настолько прекрасным, настолько же простым… Но Женя смотрелась в нем королевой… Его жена…

Она провела рукой по волосам и тряхнула головой. Женя выглядела просто потрясающе…  Глаза её светились изумрудом, отражая свет свечей, расставленных по комнате, а улыбка, её улыбка просто сводила его с ума.

Господи, и этот ангел, спустившийся из самого рая, – его жена… Жена… Внутри Глеба что-то кольнуло, причинив неожиданную боль. И он вдруг понял, что не достоин этого чистого человека, эту девушку, так любяще глядящую на него такими красивыми, полными счастья, глазами.

«Но она моя! – в нём вдруг проснулся собственник.  – Я её муж. Ничего изменить уже нельзя. Мы дали клятву перед Богом и разрушить её я не позволю».

Он нежно дотронулся до её щеки, и губы Жени расползлись в зовущей, пьянящей улыбке. Она обвила его шею руками и коснулась губами до его губ. Не в силах больше ждать, Глеб притянул её к себе и растворился в поцелуе, пытаясь безмолвно передать своей жене то, что вслух никогда, наверное, не скажет. Не от того, что не захочет, а от того, что просто не мог, не умел, не знал как. Он никогда не скажет ей, что она действует на него словно наркотик, что когда он целует её, весь мир перестаёт существовать, что она нужна ему, просто нужна… Это не в его правилах – так явно проявлять свои чувства. Поэтому… никогда.

В комнате было довольно прохладно, но они не чувствовали холода – их проглотила бездна и опустила в самое сердце вселенной, а там было очень жарко. От каждого их прикосновения друг к другу жар с новой силой накрывал их с головы до ног, не давая дышать, не давая вынырнуть из огненного озера страсти, сжигающей их сердца.

Женя затуманенными желанием глазами смотрела на мужа, наслаждаясь каждым его движением.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍«И ОН – мой муж, – донеслось до её сознания откуда-то издалека, будто бы это совсем не её мысли, будто кто-то незнакомый прошептал ей, так же восхищаясь Глебом. – Он мой. Он принадлежит мне. Я его жена…»

Небывалое наслаждение окатило все её тело, и Женя провалилась в неизведанное, едва успев услышать голос мужа:

– Я всегда буду с тобой…

Она это знала…

Женя спала в его объятиях. Ее лицо выглядело таким милым, нежным, невинным и невероятно красивым. Он провел пальцем по ее щеке, изучая неуловимые, мягкие изгибы. Она была теплой, нежной и живой в отличие от всех женщин, которые у него когда-либо были. Он не пытался найти такую, как она. Не хотел. Ему было удобно с теми, которым он ничего не должен, с теми, которые никогда бы не попросили: «Скажи мне, что я никогда не пожалею об этом». А теперь Женя его законная жена. И он впервые в жизни почувствовал, что несёт за девушку ответственность. Но переоценка ценностей ему не грозит. Всё, что он задумал – он выполнит, однако Женя никогда об этом не узнает. И они будут жить вместе счастливо.

Она вздохнула во сне и прижалась крепче, упираясь щекой в его грудь. Глеб улыбнулся. Никогда спящая с ним рядом женщина не вызывала у него чувства спокойствия и умиротворённости.

«Она ранимая, – подумал он. – Ранимая и беззащитная. В её жизни было много горя и боли».

Прикоснувшись к губам Жени, он запечатлел лёгкий поцелуй и закрыл глаза. Засыпая, он улыбался…

* * *

«Абонент временно не доступен или находится вне зоны действия сети».

И новенький мобильник разбился вдребезги о стену.

– Чёрт бы тебя побрал! – заорала Маргарита, тяжело дыша. Её чёрные волосы беспорядочно разметались по плечам, а разъяренный взгляд напоминал взгляд одержимого. – Вздумал скрываться от меня?! Сменил телефон?! И дома тебя никогда нет! Что, наслаждаешься обществом своей жёнушки?! Не долго ей осталось, Кристиан! – Она подошла к зеркалу. – Ты не сможешь жить без меня, Крис, – проговорила Марго, приглаживая волосы и величественно изучая своё отражение. – Ты любишь меня. Та ночь не была ошибкой…

Да, не была, но это она так считала, а не Крис. С того момента прошло несколько дней, а они больше не виделись. Он словно исчез куда-то. Телефон не отвечает, дворецкий в его доме говорит, что хозяин в отъезде. Он прячется от неё. И это бесило её. У него не хватило смелости вновь взглянуть в её глаза и ещё раз произнести, как он сожалеет о случившемся.

Потому что не сожалеет… Маргарита была в этом абсолютно уверена.

Крис просто боится перемен, но ничего уже нельзя изменить, что сделано – то сделано. А как только Глеб и Женя вернутся, она напомнит брату о данном обещании. У него не будет выбора…

Её отражение расплылось в довольной ухмылке, а глаза загорелись ярким пламенем. Она предвкушала скорую победу…

Глава 18

Ты – белый король, а я – чёрный король.

Такая у нас невесёлая роль.

Кто первый пойдёт на лихой контргамбит,

Чтобы противник был смят и разбит?

Здесь жалости нет. Лишь холодный расчёт,  –

Ему отдаём неизменный почёт.

Не отступаю ни шагу назад,

Чтоб чёрный король не отправился в ад;

Но в партии этой, как ни играй,

Мне всё равно не откроется рай.

И что-то не видно того дурачья,

Кого успокоит термин «ничья».

Останется только взвести автомат

И объявить тебе правильный мат.

Позиции сдаст мне белый король.

Такая его невесёлая роль. (с)

(Т. Базарова)

Глава 18

Возвращение в реальность таит в себе безграничную опасность. Особенно когда жизнь превратилась в сказку. Это обязательно закончится. Таковы суровые законы жизни… Эти несколько недель, проведённых на берегу моря, перевернули её мир с ног на голову, заставили поверить в счастье, подарили ей веру и надежду в светлое будущее.

Женя задумчиво смотрела в залитое дождём окно автомобиля и мысленно прощалась с этой прекрасной природой, которую не в силах испортить даже всесильному ливню. Капли воды спускались вниз, оставляя на стекле неровные дорожки. Слёзы. Она сравнила их со слезами. Корнуолл словно прощался с ней, отправляя из сказки в суровую действительность. Оторвав взгляд от окна, краем глаза посмотрела на Глеба, сидящего на водительском сиденье, сосредоточенно вглядывающегося в даль. От дождя дорогу было не разобрать.

Они молчали с тех самых пор, как выехали из поместья. Каждый думал о своём. Они не разговаривали о том, что ждёт их по приезду в Лондон, боялись раньше времени нарушить возникшую идиллию, поэтому не проронили ни слова, с каждой милей приближения к Лондону становясь всё дальше друг от друга. Женя не хотела, чтобы Глеб вновь превратился в того человека, каким знала его раньше. Она повернулась к мужу, желая что-то сказать, но не решилась нарушить молчание, нарушавшееся лишь дождём, барабанившим по крыше. Через некоторое время он остановил машину и выключил зажигание. Затем откинул голову на спинку и посмотрел на Женю.

– Дождь слишком сильный, – пояснил Глеб в ответ на немой вопрос. – Стоит переждать немного.

Она молча кивнула и слабо улыбнулась, прикрыв глаза.

– Ты какая-то бледная, – его рука коснулась её щеки. – Ты хорошо себя чувствуешь?

– Да, просто устала немного, – еле слышно выговорила Женя. – Но ничего страшного.

Глеб долгим взглядом посмотрел на жену, бледную и истощённую. Затем недовольно покачал головой и вновь завёл мотор, быстро проговорив:

– Здесь недалеко должен быть отель. Переночуем там, а завтра отправимся в дорогу. Тебе нужно поспать.

– Я прекрасно высплюсь и в машине, – возразила она. – Не стоит прерывать поездку. Я знаю, что ты хочешь быстрее добраться до Лондона, поэтому потерплю.

– Нет, – голос Глеба был резким и не терпящим возражений. Он нажал на педаль газа и включил дворники. – Мы переночуем в отеле. Я хочу, чтобы моя жена хорошо отдохнула.

Девушка благодарно улыбнулась и вновь закрыла глаза. Она хотела спать. Очень хотела. Её вдруг накрыла неожиданная и непонятная слабость, не позволявшая даже говорить.

Глеб бросил на неё озабоченный взгляд и, потерев глаза, вновь поехал сквозь непрекращающийся дождь.

Через час Оболонский уже укладывал спящую девушку на мягкую постель. Осторожно, дабы не разбудить Женю, он стянул с неё джинсы и укрыл тёплым одеялом. После сам тоже разделся и лёг рядом, уткнувшись лицом в её волосы, пахнущие непередаваемым сочетанием цветов и моря. Закрыв глаза, Глеб подумал о том, что как только они приедут в город, тут же свозит Женю ко врачу. В последнее время её бледное лицо не давало ему покоя. Он волновался за неё, и, хоть та отрицала своё плохое самочувствие, был настроен весьма решительно.

Во сне Женя потянулась и положила ладонь Глебу на грудь. Его рука тут же накрыла её руку, передавая своё тепло.

К обеду следующего дня Женя и Глеб подъехали к особняку Оболонских. Остановив автомобиль у ворот, он выключил зажигание и повернулся к жене:

– Прежде чем мы подъедем к дому, я хотел бы поговорить с тобой, Женя, – твёрдо произнёс он, глядя на взволнованное лицо девушки.

– О чём? – Женя кивнула.

– Жень, – рука Глеба дотронулась до её руки, – я считаю, что нам с тобой нужно на время скрыть наш брак.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Что? – Она непонимающе смотрела на него. – Зачем?

Глеб отвёл взгляд и, глядя куда-то в сторону парка, тихо проговорил:

– Если кто-то из моей семьи узнает правду о нас, ты мгновенно окажешься в опасности, – он интуитивно почувствовал, как при слове «опасность» Женя вздрогнула, и поспешил её успокоить. Глеб поднял взгляд и, глядя ей в глаза, сказал: – Но тебе не стоит беспокоиться. Я обещал, что не дам тебя в обиду.

– И как ты хочешь, чтобы я к этому относилась? – резко поинтересовалась Женя, не скрывая растущее внутри неё раздражение. – И не смей говорить мне, что делаешь все ради моего же блага – я не такая наивная, какой ты хочешь меня видеть, Глеб!

– Женя, я действительно боюсь за тебя! – голос его звучал довольно убедительно, однако Оболонский и сам понимал, что будет довольно сложно выкрутиться из создавшейся ситуации. Ах, если б всё было как раньше…

–  Я хочу тебе верить, Глеб, но все твои поступки… Я не могу понять их смысл. Я, вообще, мало, что понимаю, – Женя грустно усмехнулась и подняла глаза на мужа. – Я поверила в то, что тебе нужна я, а не мои деньги, я поверила в то, что ты не такой, как твоя семья. Во что ты ещё хочешь, чтобы я поверила?

Глеб выдержал пристальный взгляд жены и не отвёл глаза. Затем завёл машину и поехал к дому. Лишь припарковавшись около парадной лестницы, он заявил, не глядя в её сторону:

– Никто не должен знать, что мы женаты, Женя. От этого зависят наши с тобой жизни.

Больше он ничего не сказал. Просто вышел из машины и направился к дому. Женя проводила мужа взглядом, не понимая, что происходит. Что за опасность грозит им обоим, если кто-то узнает, что они муж и жена?

Девушка быстро выскочила из машины и отправилась следом за Глебом, желая узнать, что тот имел в виду, однако, стоило ей зайти в дом, её тут же встретила Маргарита:

– Боже, Женя, неужели ты приехала?! – изображая безграничную радость, воскликнула она, преграждая ей путь наверх. – А мы тебя потеряли. Понятия не имели, куда ты исчезла.

– Марго, мне нужно идти. – Женя попыталась обойти её, однако та и не думала её пропускать.

– Можно узнать, где ты была? – поинтересовалась она, изящно изогнув левую бровь.

– В России, – не моргнув глазом, солгала Женя. – Я удовлетворила твоё любопытство? – Нетерпеливо посмотрела на Маргариту. – Мы поговорим после.

Марго лишь криво усмехнулась и отошла в сторону, пропуская её к лестнице. Женя быстро поднялась наверх, прошла по длинному коридору и без стука вошла в комнату Глеба.

Он стоял спиной к двери, однако не повернулся, глухо произнеся:

– Что ты ещё хочешь знать?

Женя взглядом упёрлась в широкую мускулистую спину Глеба. Он снял рубашку. Девушка помотала головой, отгоняя совершенно неуместные в данный момент желания, и ответила:

– Я хочу, чтобы ты рассказал мне всё, что пытаешься утаить.

– О чём ты?

– Не притворяйся, будто ничего не понимаешь, Глеб! – Женя сделала несколько шагов навстречу мужу, однако остановилась и гневно воскликнула: – Не думай, что я не способна увидеть, как ты пытаешься что-то от меня скрыть!

Глеб резко развернулся и впился в неё взглядом, в котором полыхала плохо скрываемая ярость.

– Что ты хочешь услышать?! – в его голосе слышались стальные нотки.

– Что за игру ты затеял? – Женя с вызовом посмотрела на него. – Что за спектакль? И какая роль в нём отведена мне?! Что я должна делать?!

– Женя…

– Что?! –  заорала она, не на шутку разозлившись. С её глаз будто кто-то безжалостно содрал розовые очки, которые она так упорно не желала снимать, предпочитая гнать дурные мысли подальше. А стоило им оказаться вдали от Корнуолла – мгновенно всё переменилось…

– Я не играю в постановках! – Глеб злобно сверлил жену взглядом. – И если ты думаешь, что всё, что случилось между нами – всего лишь игра, то мне очень жаль, что ты вышла за меня замуж!

– Знаешь, – глаза Жени наполнились слезами, – мне тоже очень жаль, Глеб. Те несколько недель в Корнуолле были сказкой. Увы, но она закончилась.

Девушка горько посмотрела на него, смахнула со щек слезы, сняла с пальца кольцо и положила на столик. А затем развернулась и ушла прочь.

Глеб подавил в себе желание последовать за Женей и всё рассказать, лишь бы она не смотрела на него с такой болью. Сжав руки в кулаки, Оболонский глубоко вздохнул. Взгляд его был прикован к маленькому золотому колечку, одиноко поблескивающему на стеклянной поверхности тумбы.

Что он мог сказать ей? Что он мог ответить на её вопросы? Правду? Выложить всё, как было?.. Тогда он потерял бы её навсегда, а сама мысль об этом доставляла ему невыносимую боль вкупе со страхом, всепоглощающим страхом услышать от неё, как сильно она его ненавидит. Поэтому он должен молчать. Молчать и сделать всё, чтобы она никогда не узнала о том, что он сделал.

Ради этого он готов на всё, даже на самые крайние меры…

Глава 19

Виолетта вышла из комнаты как раз в тот момент, когда Женя в слезах вылетела из спальни Глеба и, громко хлопнув дверью, заперлась у себя. Она вздохнула. Значит, её сестра говорила правду, когда заявила, что между Глебом и Женей что-то есть. Жаль. Лешка смог бы сделать её намного счастливее, чем старший брат. Вита хотела поговорить с Женей о Леше, однако, видимо, сейчас та была не расположена разговаривать. Тогда Вита постучалась к Глебу.

– Входи!

– Ты не занят? – Виолетта проскользнула в комнату.

– Нет, не занят. Чего хотела? – его голос был грубым, однако от девушки не укрылась растерянность в его холодном взгляде.

– Я бы хотела тебя спросить… – Она запнулась, не решаясь.

– Ну? Говори, что хотела, и уходи, я хочу побыть один, – поторопил он её.

– Что тебя связывает с Женей? – прямо в лоб спросила Виолетта.

Глеб удивленно приподнял брови, впиваясь взглядом в сестру. Как интересно. Не одна, так другая…

– А тебе-то какое дело, Вита? Тоже решила вступить в игру? Сестренка, не советую.

– Ничего я не собираюсь, Глеб! – воскликнула она, недовольно глядя на брата. – Просто мне обидно, что ты используешь Женю для достижения своих целей!

– Ха, интересно, а что ты можешь знать о МОИХ целях?!

– По-моему, это и так понятно, – вздохнула Виолетта. – Тебе нужны деньги! Но, Глеб, это же не главное! Если ты не любишь Женю, отстань от нее! Есть другие люди, которым эта девушка очень дорога… искренне дорога.

Глеб сощурился, и лицо его скривилось в злорадной усмешке:

– Дорогая Виолетта, ангел ты наш семейный, не влезай, прошу тебя.

– Глеб, я…

– Говоришь, твой любимый Леша испытывает к Жене искренние чувства? – его глаза зловеще сверкнули. – Может быть. И что с того? Ты хочешь, чтобы я освободил этому влюбленному идиоту путь к сердцу Жени? Она свободна! Так и передай! Пусть попробует, а я постою в сторонке и понаблюдаю.

– Почему ты такой жестокий?

– Я справедливый. – Глеб отвернулся от сестры и, взяв со стула пиджак, принялся натягивать его на плечи.

Вита молча наблюдала за ним. Будто не замечая сестру, оделся, подошел к зеркалу и расправил складки. Потом глянул на Виту сквозь зеркало. Его глаза потемнели от злости.

– И кто тебе сказал, что я не испытываю никаких чувств к Жене?

– Ты?!.

– Я, – кивнул он и вышел из комнаты.

Виолетта потрясенно покачала головой. Что бы старший брат говорил такие вещи?! Куда мир катится! Она тоже вышла из спальни и спустилась вниз.

* * *

Марго отложила телефонную трубку и с чувством выполненного сестринского долга отправилась в гостиную. Интересно, куда же отправился Данечка, так резко сорвавшись? Или задумал какую-то гадость, или приготовил сюрприз. Но, зная Даниила, можно было с уверенностью утверждать, что это было одно и тоже. Маргарита задумчиво прошлась по комнате, дошла до камина, развернулась и направилась в обратную сторону. Тут она и увидела в дверях мрачного как туча Алексея.

Расплывшись в ехидной улыбке, Марго воскликнула:

– Леша, как я рада тебя видеть!

– Что, все остальные разбежались? – Алексей прошел в комнату и уселся на диван.

– В смысле?

– Как же, обычно ты начинаешь цепляться ко мне только в том случае, если остальные члены нашей семейки разбегаются от тебя по углам.

– Ну, ты и зануда… Я всего лишь хотела тебе сказать, что обязательно попаду на твой концерт, – Марго сказала это как бы между прочим, однако знала прекрасно, какой будет эффект. И он не замедлил себя ждать – лицо брата побелело, глаза удивленно расширились:

– К-какой концерт?

– Неужели забыл? Жалкое представление, что ты даешь в том низкосортном заведении.

– Откуда…

– Откуда я знаю? – глаза Маргариты довольно сверкнули. – О-о-о, это просто! Не стоило бренчать по ночам на своей гитаре! Песенки он сочинял, понимаете ли, – пренебрежительно фыркнула девушка и в упор посмотрела на брата: – Я всего лишь проследила за тобой. Однако в тот день, когда я пришла, тебя почему-то не было. Но это и неважно.

– И что я должен сейчас сделать? – Алексей вновь стал спокойным, от былой неуверенности не осталось и следа. – Кинуться к тебе в ноги и умолять ничего не рассказывать родителям, так?

– Примерно, – покачала головой она. – Что именно, я придумаю.

– Не придумаешь.

– Это ещё почему?

– Потому что мне все равно. Твои штучки со мной не пройдут, Маргарита. Мне все равно, знает кто-то о моём увлечении музыкой или нет. Я уже взрослый мальчик и давно перестал отчитываться за каждый шаг перед родителями.

– Но…

– Нет, Марго. Кстати, мой концерт через неделю. Я пришлю тебе приглашение, дорогая сестренка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И он ушел, оставив в одиночестве Маргариту, пылающую в бессильной ярости. Она-то думала, что ей будет хоть какая-то выгода, а он… Тьфу на него! Семейный священник-рокер!

– Иди ты к черту! – буркнула она и, недовольно поджав губы, уселась в кресло. Схватив какой-то журнал со столика, она принялась рьяно перелистывать страницы.

«Хорошо, не ты, так Глебушка, – размышляла она. – Уж у него-то секрет поярче будет…»

* * *

Этот день, казалось, будет длиться вечно. Вечно и мучительно. Женя заперлась в спальне и, зарывшись в одеяло, безуспешно пыталась заснуть. Пару раз в дверь стучали, но она и не думала открыть. В соседней спальне то и дело раздавались нервные, быстрые шаги Глеба, мерящего пространство. Женя против воли прислушивалась, в глубине души надеясь, что он придёт к ней и всё-всё расскажет. Но он не расскажет. Глеб Оболонский не тот человек, который проявить слабость. Женя была уверена, что он действует в соответствии с продуманным до мелочей планом и отступать от него не собирается. Она не нужна ему. Вернее, нужна, конечно, но как пешка, как средство достижения цели.

Женя судорожно вздохнула и закрылась с головой одеялом. Она дура. Безмозглая, совершенно ничего не понимающая дура. И это ещё мягко сказано! А Глеб… он… он…

«Боже, Осипова, и что мне теперь делать?! Что я натворила? Вышла замуж неизвестно за кого! Я же о нем совершенно ничего не знаю!»

«Ха-ха-ха, дорогуша, – злорадствовал внутренний голос. – Во-первых, я уже не Осипова, а Оболонская, так что прошу не забывать впредь, а во-вторых… Я тебя предупреждала!! Но мы же самые умные, свой разум слушать не желали! Мы же думали зад… кхм… сердцем! Вот теперь, Евгения Оболонская, расхлебывай! Это тебе урок на будущее!»

«А если он прав? Вдруг он ничего от меня не скрывает? Вдруг нам действительно не стоило рассказывать о свадьбе? Он же лучше знает свою семейку…»

«Ну, начинается! – заорал голос. – Теперь всю ночь оправдания его поступкам будем придумывать?! Вы, Евгения Оболонская, – полная дура!»

«А то я не знаю…»

Женя глубоко вздохнула… Да, она прекрасно понимала, что эта скорая свадьба была ошибкой… Но в тот момент ей так хотелось, чтобы рядом с ней кто-то был… Нет, не так: ей так хотелось, чтобы рядом с ней был Глеб! Чтобы он любил её и оберегал. Ей так все надоело… Она была измучена постоянными кошмарами, сердце разрывалось, не в силах определить, доверять ли ему или нет. И в этот момент Глеб сделал ей предложение, не говоря ни слова о любви. Просто пообещал ей быть рядом и защищать. И она решилась… Но все! Теперь уж точно хватит! Не хочет ей ничего рассказывать – не надо! Пусть будет так! Теперь для неё Глеба Оболонского не существует! Пусть делает, что хочет!

– Куда он пошел?! – Женя резко села в постели и настороженно уставилась на дверь, за которой слышались удаляющиеся шаги мужа. Подавив желание ринуться вслед за ним, она встала и подошла к окну, лихорадочно перебирая складки халатика. Тусклые звезды слабо освещали силуэты деревьев, которые вторили легкому дыханию ветра. На мгновение Женя закрыла глаза и глубоко вздохнула, представляя себе скалистый берег Корнуолла, где она была так счастлива. Приглушенный звук мотора заставил её открыть глаза. Серебристый Бентли, резко сорвавшись с места, проехал по узкой дорожке, ведущей к воротам. Это была машина Глеба.