Текст книги "Пешка для наследника (СИ)"
Автор книги: Алиса Ковалевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)
И даже голос внутренний вернулся и стал своими аргументами доводить её до белого каления.
«Вернись».
«Не вернусь».
«Ослица! Ты любишь его!»
«Люблю! Но он сам должен приехать за мной и…»
«И ещё раз попросить прощения, да?! Ох, Оболонская-Оболонская!!! Так у твоего муженька язык скоро отвалится вымаливать у тебя прощение! Пожалей беднягу!»
Женя сжала чайник, совершенно забыв, что тот горячий, и с криками бросила его на пол:
– Черт подери! Да что же это такое-то, а?! Ну почему я не могу спокойно попить чай! Почему меня все терроризируют! Не поеду я в Англию! НЕ ПОЕДУ!
Бабушка вскочила с места, схватила тряпку и принялась убирать, что-то недовольно бормоча себе под нос. Женя открыла кран и подставила руку под струю холодной воды, ругая себя за свое поведение:
«Истеричка!»
«Кто бы говорил!»
И тут раздался звонок в дверь.
– Я открою. – Женя выскочила из кухни и подбежала к двери.
Через минуту родственники услышали, как с грохотом захлопнулась дверь в комнату внучки.
Они переглянулись, и Екатерина сказала:
– Что-то случилось.
– Пойду, посмотрю, – вздохнул Петр и встал из-за стола.
Женя сидела на диване и раздраженно изучала бумаги.
– Жень, что там? Что это за документы? – Осипов взволнованно смотрел на внучку.
– Документы на развод, – холодно произнесла девушка и подняла взгляд на деда. – Он прислал мне документы на развод.
– Жень…
– Долго же он ждал, – пробормотала она под нос, а потом уверенно заявила: – Дед, дай ручку!
– Жень, ты что?! Собираешься подписывать?!
– Дед, ручку! – нетерпеливо воскликнула Женя, выставляя ладонь. – Хочет развода?! Что же, будет ему… – глаза Жени метали молнии.
Петр Степанович еще никогда не видел внучку такой злой. Он покачал головой, вытащил ручку из нагрудного кармана и протянул Жене. Та выхватила её и принялась писать…
* * *
Москва встретила её неласково. Маргарита не ожидала, что в России в конце ноября может быть так холодно, поэтому не подумала одеться теплее. А стоило. Снег ещё не выпал, но была устойчивая минусовая температура. Девушка вздохнула, подхватила чемодан и вышла на улицу из здания аэропорта. Поймала такси, назвала адрес, и вот – белый «Хендай» везет её… А куда он её везет?..
Маргарита устало прикрыла глаза и откинулась на спинку сиденья. Ей было страшно. Впервые за много лет Маргарита Оболонская испытывала страх, от которого внутри все сжималось. Почти месяц назад она приняла решение и ни на мгновение не усомнилась в правильности, она считала дни и часы до того момента, когда сможет вновь взять на руки и прижать к груди маленькую Риточку. Врачи удивлялись, как быстро она шла на поправку, и выписали её на неделю раньше положенного срока. Марго на следующий же день собрала свои вещи, попрощалась с Глебом и уехала. Она не думала о том, как сложится теперь её жизнь. Как ей придется жить в маленькой квартирке после жизни в огромном особняке с прислугой. Самой придется стирать, готовить, убирать, да к тому же заботиться о Риточке…
И вот теперь, когда она уже в Москве, её охватил страх такой силы, что она готова была развернуть водителя и улететь обратно в Англию. С силой сжав кулаки, Маргарита повторяла как мантру: «Не сдамся, я не сдамся, не сдамся…»
– Приехали, – раздался неожиданно голос таксиста.
Маргарита резко открыла глаза и выглянула в окно: серая безликая многоэтажка с обшарпанным подъездом – теперь здесь её дом.
– Спасибо, – Марго протянула мужчине деньги и выбралась из автомобиля. Водитель выгрузил её чемодан и уехал, а она минут пять ещё стояла и ждала… Чего? Сама не знала. Так ждала встречи с Ритой, а теперь вот не решается войти.
– Ну, ты и трусиха! – зло отругала себя Марго, схватила вещи и уверенным шагом вошла в подъезд. Кое-как протиснулась в узкий лифт, изрисованный граффити. Поморщилась от неприятного запаха, нажала на кнопку восьмого этажа и принялась мысленно отсчитывать секунды до того момента, когда двери лифта откроются и она, наконец, сможет вздохнуть нормально.
Открылись.
Она вышла.
Огляделась, вытащила записку посмотрела номер квартиры – двести двенадцатый. Не медля ни секунды, нажала на звонок. Натянула улыбку, подавила страх, заставляющий биться её сердце учащенно, и стала ждать, пока ей откроют.
Через несколько минут за дверью послышались шаги, щелкнул замок, и Маргариту пронзили серые глаза.
«Туманное утро Лондона», – вихрем пронеслось в её голове.
– Привет, – проговорила Маргарита, не решаясь пошевелиться.
– Привет, заходи. – Сергей взял из её рук чемодан и прошел в комнату.
Марго зашла в прихожую и закрыла за собой дверь. Она огляделась по сторонам – да, тут не развернешься, с одной стороны шкаф с одеждой, с другой – тумбочка, под ногами небольшой коричневый коврик, а на стенах довольно странного бежевого оттенка обои.
«Невесело, – вздохнула Маргарита и принялась разуваться. – Ну, ничего, я сделаю это жилище пригодным к жизни», – расстегнула черные сапожки из последней коллекции «Carlo Pazolini» и сунула ноги в первые попавшиеся тапочки.
– Чай будешь? – раздался из комнаты голос парня.
– Нет, спасибо, – сдержанно проговорила Маргарита и вошла в зал. Сергей как раз ставил её чемодан у стены. – И как же мы будем теперь жить? – прямо спросила она, опираясь о косяк двери.
Сергей обернулся и пожал плечами:
– Как живут обычные люди. Я уже устроился на работу в одну дизайнерскую компанию, пока заработок невелик, но нам должно хватить.
– У меня на счету есть деньги. Мы могли бы купить квартиру побольше, и не так далеко от центра, – предложила Марго.
– Нет! – сказал, как отрезал, Сергей. – Мы будем жить здесь.
– Но тут только одна комната! Как же мы…
– Не хочешь – дверь открыта! – зло воскликнул он. – Я не держу тебя. Беги обратно в свою Англию под крылышко отца и брата! Носи свои фирменные вещи из последних коллекций, но о Рите забудь!
– Ты мне ещё условия ставишь?! – завелась Марго, сверля ненавистного ей человека презрительным взглядом. Да как он смеет с ней так разговаривать?..
– Да! – взгляд Сергея выражал то же самое отношение к ней. – Что-то не устраивает – уходи!
– Не дождешься! – крикнула Маргарита и перевела взгляд на кроватку, где мирно спала малышка. Маргариты величественно прошествовала мимо Сергея, намеренно задев того плечом, подошла к кроватке и присела рядом. И тут же выражение её лица изменилось – она ласково улыбнулась и провела пальчиком по нежной щечке Риты.
– Какая же ты красивая, малышка, – прошептала Маргарита, совершенно позабыв о споре с Сергеем, да и вообще о его присутствии в комнате. В этот момент она видела только этого маленького человечка, и мысли все были заполнены только ею.
«Я все сделала правильно, – подумала Марго, когда невероятное тепло разлилось по её телу. – Все правильно…» Малышка открыла глаза и улыбнулась ей. Сергей, наблюдавший за этой сценой, от боли в сердце сжал кулаки и вышел на кухню. Прислонившись лбом к стене, тяжело сглотнул и прошептал:
– Я все сделал правильно, Вита… Все правильно…
* * *
Леонид подошел к бару, вытащил два бокала и налил коньяка. Затем обернулся к сыну и протянул тому выпивку со словами:
– Отметим продажу.
– Спасибо, – Глеб едва заметно улыбнулся и взял бокал. – Тебе не жаль было продавать дом?
– Ни капельки. – Леонид уселся в удобное кожаное кресло напротив Глеба и сделал небольшой глоток. – В том доме столько всего произошло. В основном, плохого, и жить там стало невозможно. Знаешь, он мне напоминал огромное логово змей.
В глазах Глеба промелькнула грусть. Он поднял свой бокал к свету и задумчиво посмотрел на причудливые игры цвета. Они с отцом вот уже неделю жили в Корнуолле, как только Маргарита собрала вещи и уехала в Москву, на помахав прощание и сдав ему на вечное хранение свою любимую «Феррари».
Раньше в этом месте он чувствовал себя совершенно спокойно, а теперь… Этот дом напоминал ему о счастливо проведенных неделях рядом с Женей, об их свадьбе на берегу моря, о том, как они были счастливы. Как бы хотелось ему вернуть все, но… увы.
Глеб вздохнул и посмотрел в окно – природа бушевала не на шутку, по стеклам били крупные капли дождя, а ветер завывал в каминных трубах. Начало зимы. А они были так счастливы здесь летом…
– Глеб, ты звонил Жене? – видя, как сын переживает, поинтересовался Леонид. Ему было больно наблюдать за тем, как сын с каждым днем все больше превращается в тень самого себя.
– Нет, – прошептал Глеб и отставил выпивку в сторону. – Я отослал ей документы на развод.
– Ты… что сделал?! – Леонид во все глаза смотрел на сына. – Ты совсем из ума выжал?! Глеб, да что же ты творишь-то?!
– Отец, я все для себя уже решил. Я не хочу заставлять Женю страдать. А со мной она никогда не будет счастлива.
– Да кто тебе это сказал?
– Отец…
– Я не позволю тебе совершить ошибку! Я сейчас же вылетаю в Екатеринбург! – воскликнул Леонид и направился к выходу.
– Отец! – Глеб вскочил с места и схватил того за руку. – Не смей!
– Глеб, я не позволю тебе рушить свою жизнь! – Леонид натянул на себя пальто, и уже было взялся за ручку, как раздался звонок в дверь.
На пороге стоял промокший паренек с большим пакетом в руках:
– Срочная доставка заказного письма из России, – стуча зубами, проговорил он, – распишитесь вот тут, – он указал на листок.
Глеб стоял, как громом пораженный. На автомате черкнул роспись и дрожащими руками взял пакет. Когда курьер ушел, он вернулся в гостиную и небрежно швырнул документы на пол. Затем схватил недопитый коньяк и залпом осушил бокал.
Леонид прошел следом за сыном и, подняв с пола письмо, молча распечатал.
– Сам же послал их, – недовольно проговорил он, вытаскивая несколько листков.
Глеб отвернулся и с силой стиснул зубы:
– Я же не думал, что она… Что она так быстро…
– Ты сумасшедший, Глеб, – сокрушенно покачал головой Леонид. – Сам отправил Жене документы на развод, а когда девушка прислала тебе их – злишься. Что она должна была думать?
Глеб, ничего не говоря, направился к выходу. Но не успел выйти в коридор, как услышал громкий смех отца. Развернулся и непонимающе уставился на него:
– Отец, что ты такого смешного увидел в документах на развод?!
– А у девочки хорошее чувство юмора, – сквозь смех проговорил он и протянул сыну распечатанный конверт.
Глеб взял их и пробежался глазами по тексту. И по мере прочтения глаза его округлялись все больше и больше. Женя написала ему длинный монолог на тему, куда он может засунуть себе эти чертовы документы. А вместо подписи красиво выведенная фраза: «Не дождешься, Оболонский!» И ниже: «И выгляни уже в окно, в конце-то концов! Я замерзла!»
– Не может быть, – наконец, прошептал он и бросился к окну.
Там, на скале, на самой вершине, он увидел до боли знакомую фигурку. Сердце его радостно забилось, готовое выпрыгнуть из груди от счастья.
– Женя… – выдохнул Глеб и выбежал вон из дома.
Женя зябко поежилась от пронизывающего ветра, забирающегося под одежду. Обхватила себя руками и вздохнула. Зря она это затеяла. Нужно было спокойно пойти в дом, и там, в тепле, все ему сказать. Так нет же! А если он вообще не прочитает эти бумаги?! Не успела Женя об этом подумать, как услышала за спиной голос, от которого мурашки пробежались по телу:
– Женя…
Она медленно развернулась. Перед ней стоял Глеб и непонимающе смотрел на неё, словно она была привидением… Не чем-то реальным, а плодом его воображения. Женя изучала взглядом его черты лица… такие любимые и родные, как же она скучала по нему! Какой же дурой она была весь этот месяц! Надо было сразу же возвращаться, нет… не надо было уезжать от него...
– Жень… – Глеб не знал, как начать разговор, поэтому ляпнул первое, что пришло в голову, – ты замерзла?
– Ещё бы! Так долго тебя ждать! – недовольно заявила она.
– Ты… эти бумаги… все, что ты там написала, – правда? – с надежной в голосе спросил Глеб.
– Нет, неправда! – вдруг закричала Женя. – Я пошутила! И приехала сюда только затем, чтобы сказать тебе об этом! Ты дурак, Оболонский! Идиот! Знаешь, что?! Вот только попробуй ещё когда-нибудь заикнуться про развод! Никакого развода! Придется тебе терпеть меня до конца своей жизни! Потому что я никогда тебе его не дам, ясно?! Я…
Её крики были заглушены его горячими губами. Глеб властно притянул к себе Женю и впился в её губы жарким, страстным поцелуем.
– Ясно, – хрипло прошептал он, глядя на жену блестящими от счастья глазами. – Ясно, любимая…
– Вот и хорошо. Только попробуй оставить меня, я же… я же люблю тебя… – прошептала Женя, не пытаясь сдерживать градом льющиеся слезы. Она обвила руками его шею и вновь прильнула к его губам.
Ветер нещадно забирался под одежду, но Жене было тепло. Это чувство сладкой истомой разливалось по её телу, возрождая к жизни её израненное сердце…
Глеб крепко стиснул её в объятиях, теперь уже точно зная, что эта хрупкая девочка принадлежит только ему одному, и он никому никогда её не отдаст. Потому что без неё его просто не существует. Без неё он умирает, медленно и болезненно…
Они стояли на вершине скалы, а там, внизу, в безумном танце разбивались о берег холодные волны Корнуолла. Они были подобно горю. Вся боль тонула в волнах и с треском разлеталась о скалы, выбрасывая из памяти все плохие воспоминания… Возрождая их любовь к жизни. Любовь, предназначенную только для двоих. Они её заслужили. Они её выстрадали…
Эпилог
2 года спустя
– Оболонский, просыпайся! Глеб! – Женя стояла возле кровати и настойчиво стягивала с мужа одеяло, а тот не менее настойчиво его на себя натягивал. – Глеб, ну что ты как маленький?! – Женя отпустила край одеяла и недовольно сложила руки на заметно округлившемся животе.
Глеб Оболонский разлепил один глаз и пробормотал:
– Сегодня воскресенье, Женечка, ложись спать, куда ты в такую рань собралась? Иди ко мне, – он потянул жену за руку, увлекая за собой в кровать.
– Ты забыл? Маргарита сегодня улетает! – Женя выдернула руку и недовольно надула губы. – Мы собирались её проводить.
– Ах, ты о том безумном поступке моей безбашенной сестрички… – Глеб скорбно вздохнул и сел в постели.
– Она вовсе не безбашенная, и поступок её вовсе не безумный.
– Ну конечно! Скажи мне, зачем Марго понадобилось ехать в Лондон, если она могла спокойно пройти свою практику у меня?
– Значит, на то есть веские причины, – загадочно улыбаясь, проговорила Женя.
– Дорогая, – подозрительно сощурился Глеб, – у меня ощущение, что ты знаешь что-то, чего не знаю я…
– Ничего я не знаю! – отмахнулась девушка. – И вообще, вставай! Нам нужно собираться! А то Марго опоздает на самолет.
– Не переживай, сегодня же она будет в Лондоне. Я отвезу её в аэропорт.
– МЫ отвезем Марго в аэропорт! – уверенно заявила Женя.
– Женечка, милая моя, – излишне ласково начал было Глеб, однако жена наградила его таким красноречивым взглядом, что он на мгновение замолчал, но все же договорил: – Ты останешься дома. Мы вчера это уже обсуждали. Я не хочу, чтобы ты родила мне близняшек прямо в аэропорту!
– Конечно! Твоя воля, и ты бы запер меня в больнице на весь срок беременности! Оболонский, я не фарфоровая кукла! И рожать мне только через неделю!
– Женя, я все решил. Ты остаешься дома. Я один провожаю свою сестрицу. А завтра везу тебя в больницу, где ты проведешь оставшуюся неделю до рождения наших девочек. Я ясно выразился? – не терпящим возражения тоном заявил Глеб, глядя в глаза жены.
Вместо ответа Женя обворожительно улыбнулась, присела на краешек кровати и легонько провела ладошкой по его обнаженной груди.
– Женя, не надо… – прохрипел он, почувствовав растущее желание.
Она опять не произнесла ни слова, только искушающе стрельнула взглядом и скривилась в победной усмешке…
* * *
Маргарита улыбнулась, поправила спадающее одеяло на плечики дочери, чмокнула ту в щечку и убрала несколько непослушных прядей со лба.
Какая же она милая, когда спит. Жаль, что ей приходится уезжать, но полгода – это не срок, тем более каждые выходные она будет прилетать к Риточке.
Девушка вздохнула и отошла от кроватки. Заметила на стуле детское платьице, свернула, засунула в шкаф. В последний раз обвела взглядом детскую: просторную светлую комнату с большим окном, занавешенным розовыми занавесками. Это хорошо, что её самолет утром, не придется прощаться с дочерью ещё раз. Ей и вчера хватило – сердце кровью обливалось, когда Рита просила не уезжать. Ну не могла она остаться здесь. Не могла. Это выше её сил. Она бы, наверное, совсем рехнулась тут, если бы не вовремя подоспевшее предложение дяди Леонида пройти практику у него в компании. Она и схватилась за это предложение, как утопающий за соломинку.
Марго грустно улыбнулась и тихонько прикрыла дверь в детскую и прошла по коридору. Ей необходимо было попасть в мастерскую Сергея. Хотела взять несколько фотографий Риты, чтобы образ дочери ни на мгновение не покидал её. Из мастерской вышел Сергей. Они остановились друг напротив друга… Обменялись взглядами. Сергей отвел взгляд и направился далее.
– Сереж, – голосом остановила его Марго, – я… я хотела взять пару снимков Риты.
– Возьми. В мастерской, в левом верхнем ящике, – бросил он и ушел.
Маргарита хотела ещё что-то сказать, но так и не смогла, вздохнула и пошла за фотографиями.
Злится на неё. Конечно, а что ему ещё остается делать? Запретить ей он не в силах, а попросить – гордость не позволит; Маргарита слишком хорошо знала этого человека. Её даже иногда это пугало, они были слишком похожи…
И вот вчера их разговор как обычно привел к ссоре. Он хотел, чтобы она осталась, но как мать Риты. Его доводы, что малышке будет плохо без неё… Марго так и хотелось спросить…А ему? Ему БУДЕТ плохо без неё? Но промолчала, стиснув зубы.
Она вошла в мастерскую, подошла к рабочему столу Сергея и открыла ящик. Вытащила стопку фотографий и невольно улыбнулась. Сергей фотографировал Риту постоянно, хотел запечатлеть все важные моменты её жизни. Да-а… что сказать, отцом он был великолепным и ради дочери был готов на все. Вот даже хотел, чтобы она осталась…
Марго села с фотографиями в кресло и начала перебирать их, заодно вспоминая эти несколько лет, что пролетели почти незаметно, за исключением первых месяцев… Тогда она училась жить, как обычный человек: готовить, стирать, мыть посуду, убираться, варить каши Рите и… стараться не убить Сергея. У неё складывалось такое впечатление, что он намеренно её провоцирует, выводит из себя. Пытается сломить её, чтобы она не выдержала и уехала обратно в Англию…
Фотографии со дня рождения Риты. Малышке тогда исполнился годик. Марго улыбнулась в ответ на широченную улыбку дочери на фотографии. Это был первый и последний день рождения Риты в той квартире. Через несколько недель они переехали в дом к Жене и Глебу.
Тот вечер она, наверное, не забудет никогда. Тогда её выдержке и терпению пришел конец. Они поцапались в очередной раз, кажется, из-за того, что она поздно покормила малышку. Сергей орал на неё, а Марго просто стояла и смотрела ему в глаза:
– Закончил? – спросила она тогда, когда запал Сергея вроде бы иссяк.
– Нет, я только начал! – кричал он. – Из тебя ужасная мать! Ты о себе-то позаботиться не можешь, не говоря уж о Рите! Вита…
– Вита мертва!!! И, может, хватит мне каждый день напоминать о сестре?! Ты думаешь, мне не больно?! Да мне больнее твоего осознавать, что её больше нет! И я все делаю, чтобы её дочери было хорошо! А ты только и знаешь, что орешь на меня! – закричала Маргарита и полоснула Сергея презрительным взглядом. – ВСЕ! Ты меня достал! Я больше не могу! – И она принялась запихивать в чемодан все, что попадется под руку.
Сергей больше ни слова не произнес, просто стоял у двери и, сложив руки на груди, наблюдал за действиями Маргариты.
– Меня достала твоя убогая квартира! – продолжала кричать она, вытаскивая из шкафа свои вещи. – Меня достали твои придирки! Меня ТЫ достал!!! С тобой невозможно ни о чем поговорить, а ругаться больше нет сил!
– Надолго же тебя хватило, Маргарита Оболонская, – хмыкнул он, как-то загадочно глядя на неё.
Марго пропустила мимо ушей его едкое замечание, просто застегнула чемодан и вышла в коридор. Принялась одеваться.
– И куда ты, скажи мне, на ночь глядя?
– К брату поеду! – выдала Марго, сунула ноги в сапоги, надела шапку и уже было потянулась к ручке двери, как услышала его тихий голос:
– Значит, сдаешься? А я-то думал, ты сильная. Оказывается, одна показуха. Езжай к брату, садись под его крылышко, вновь веди беспечный образ жизни!
– Беспечный?! – прошипела Марго, с грохотом откидывая чемодан в сторону. – Да что ты знаешь о моей жизни?!
– Достаточно того, что мне рассказывала Виолетта. Вам никогда ни в чем не отказывали.
– Да я бы жила в нищете, только бы у меня была НОРМАЛЬНАЯ семья! А не то сборище гадюк, которым ничего не надо, кроме денег, и которые ничего просто так не сделают, только если это сулит им личную выгоду! – на её глазах выступили предательские слезы. – Поэтому не тебе говорить о моей жизни, ясно?! – она гневно пнула чемодан и скрылась в комнате.
Через мгновение Сергей услышал глухие рыдания и вошел следом. Марго, уткнувшись в подушку, плакала. Он на мгновение опешил, уж никак он не ожидал от Маргариты такой реакции. Забыв обо всем, Сергей сел рядом и обнял девушку за плечи. А дальше… Марго заплакала с новой силой и, развернувшись, прижалась к его груди.
– Эй… Ты… ты чего? – его голос был нежным, впервые со дня их знакомства. Сергей крепко обнял девушку и зашептал: – Она ещё и слезы льет… Вот плакса, не ожидал я от тебя такого…
– Никогда, слышишь? Никогда не говори, что у меня была хорошая жизнь. От хорошей жизни не сбегают в эту квартирку. Я же… я же люблю Риту как свою дочь, а ты…
Сергей ничего не ответил. Только вздохнул и обнял ещё крепче…
А на следующий день они переехали в дом к Глебу и Жене, которые уже давно звали их к себе…
Сейчас, вспоминая, как все начиналось, Маргарита пыталась уловить тот незримый момент, когда она перестала презирать Сергея…Тогда ли это случилось или уже позже? А когда на смену презрению пришли совершенно иные чувства? Вот этого она точно никогда не узнает.
Её любовь к Кристиану таяла: она была рада за него, когда он нашел себе хорошую девушку – англичанку – и год назад женился на ней. Она даже побывала у них на свадьбе вместе с Женей и Глебом. И не было грусти. Чувства притупились, и осталась лишь радость, искренняя радость за человека, которого она когда-то любила…
Когда-то любила… Правду говорят, что первая любовь не забывается никогда, и она будет помнить Криса… Их единственную ночь любви и свои ошибки.
Из-за свадьбы Кристиана они в очередной раз поссорились с Сергеем. Она тогда заявила, что уезжает в Лондон на неделю. Сначала вроде все было спокойно, но когда Сергей узнал, к кому она едет…
*******
Маргарита читала Рите сказку. Девочка привыкла, что мама каждый вечер перед сном что-то ей читает, и не могла уснуть без очередной порции увлекательных историй. Не успела Марго отложить книгу в сторону и поцеловать на ночь малышку, как дверь в детскую открылась, и на пороге появился злющий Сергей.
– Что… – Маргарита не договорила, он схватил её за руку и, не церемонясь, вывел из комнаты и затащил в спальню. – Что ты себе позволяешь?! – Марго, придя в себя, возмущенно вырвалась, отцепив его руку, держащую её за запястье.
– Значит, в гости едешь?! – сдавленно проговорил Сергей, буравя Маргариту взглядом. – К своему ненаглядному!
– А тебе-то какое дело?! – мгновенно завелась она. – Ты мне кто, чтобы я перед тобой отчитывалась?! Правильно! НИКТО! Я делаю, что хочу! Поступаю, как хочу! И ты не имеешь никакого права мне что-то говорить по этому поводу!
– Что же ты не осталась с ним?! Я слышал, он тебе руку и сердце предлагал!
– Не твое дело!
– Мое! – заорал Сергей и приблизился к Марго. – Если хочешь называться матерью Риты, то, будь добра, следи за своим поведением, это сейчас она ничего не понимает, а вот подрастет и обязательно задаст вопрос, почему это мама бегает за другими мужиками и вступает в беспорядочные связи!
– Да пошел ты! – крикнула Марго и влепила Сергею звонкую оплеуху.
Он смерил её ненавидящим взглядом и потер горящую щеку.
– Я разве не прав?!
Марго, не помня себя от ярости, вновь замахнулась, но тут Сергей был начеку, он поймал её руку и рванул на себя. Тяжело дыша, он выдохнул:
– Стерва!..
И впился жестким поцелуем в её губы.
Маргарита отчаянно сопротивлялась, но Сергей вцепился в её плечи мертвой хваткой так, что она не могла пошевелиться. Марго отбивалась от него, плотно сжимала губы, что очень злило Сергея и еще больше заводило его. Воздуха в легких перестало хватать, поэтому девушка сделала вздох, чем мужчина и воспользовался, бесцеремонно ворвавшись своим языком в ее рот.
Маргарита перестала понимать, что происходит. Она почувствовала, как по телу разливается желание… Дыхание сбилось, сердце отбивало бешеный ритм, мысли путались… Тело перестало ее слушаться, оно существовало отдельной от нее… На мгновение Сергей отпустил её, что вызвало разочарованный стон Марго. Это был для нее последний шанс закончить это безумие, но она им не воспользовалась. Маргарита только посмотрела на него затуманенным страстью взором, притянула к себе за ворот рубашки и впилась в его губы страстным поцелуем, давая понять, что она жаждет продолжения. Мужчина понял все с первого раза. Он принялся стаскивать с неё одежду, желая как можно скорее прикоснуться к её шелковистой коже, ощутить на губах аромат её совершенного тела…
Не успели они оглянуться, как оказались на кровати. Одеяло было откинуто на пол – им было слишком жарко… Слишком велико было желание, которое требовало выхода. Это было безумство… Дикий танец двух тел… Первородная страсть в чистом, неприкрытом виде. Они ненавидели друг друга, презирали и… до умопомрачения желали друг друга…
А на следующее утро Маргарита уехала в Лондон, даже не попрощавшись с Сергеем. Не было сил посмотреть ему в глаза.
Но воспоминания о той ночи не оставляли её ни на минуту, пока она была в Англии. И эти мысли приятно грели душу… А когда вернулась, все было как обычно. Словно бы та безумная непонятная ночь была сном… Но безумно приятным сном.
*******
Маргарита быстро перебрала изображения Риты, отобрала несколько и хотела уже положить оставшиеся обратно в ящик, как вдруг краем глаза заметила свое фото под стопкой бумаг. Нахмурившись, она вытащила белые исписанные листы и дрожащими руками достала толстую стопку своих фотографий.
Как-то она спросила его – почему ни на одной его фотографии нет её. Он ответил, что её лицо слишком сильно напоминает ему о Виолетте.
Вот фото с дня рождения Риты, того самого, в квартире… Она держит торт с одной свечкой… Вот она на кухне, что-то готовит… И когда он умудрился её сфотографировать, чтобы она не заметила?.. А на этом фото у неё нос измазан в муке… Она что-то пыталась испечь, блины вроде. Он тогда жутко отругал её за то, что чуть не отравился этой стряпней… А на этой фотографии она гуляет в парке с коляской. Была осень и жутко холодно… Она тогда садилась на скамейку и читала книгу, пока Рита дышала свежим воздухом. Он фотографировал все. Маргарита сдерживала слезы, закусив нижнюю губу. Врун. А говорил, что не любит её фотографировать…
Марго бросила снимки на колени и запустила руки в темные длинные волосы.
Она стала плаксой. Постоянно плачет, переживает, не знает, что сказать!..
– Черт! – выругалась девушка, схватила фото, забросила их на место и кинулась вон из комнаты. Но дверь открылась, не успела она даже дотронуться до ручки.
Маргарита остановилась, подняла голову. На пороге стоял встревоженный Сергей. Он перевел растерянный взгляд с неё на стол, потом вновь на неё. Его глаза блестели странным огнем, и Марго не могла понять, что это… Страх?
– Ты… нашла фотографии? – хриплым голосом пробормотал он.
– Да, – кивнула Марго, прекрасно понимая, что он говорит не о фотографиях Риты. – Я взяла пару снимков, спасибо, – она выдавила улыбку и, обойдя его, вышла из комнаты.
Сергей прислонился к закрытой двери спиной и прикрыл глаза, пытаясь унять бешено стучащее сердце. Она уезжает. И ему должно быть все равно! Должно… да не все равно. Ему больно от осознания того, что он не увидит Маргариту несколько месяцев. Хотел попросить её остаться, а получилась очередная ссора…
*******
– Маргарита…
– Сергей, мы, кажется, уже все обсудили, или я ошибаюсь? – Марго собирала вещи, перекладывая одежду из шкафа на кровать аккуратной стопкой.
Сергей стоял, прислонившись к подоконнику, следил за её действиями недовольным взглядом и крутил в руках расческу.
– Ошибаешься! Я не понимаю, на кой черт тебе сдалась эта Англия! Практику ты можешь пройти в любой компании Москвы! Да хотя бы у Глеба!
– Сергей, – Марго остановилась и посмотрела на мужчину. – Англия – это не Россия! Дядя Леонид дважды предлагать не будет! Мне эта практика поможет в дальнейшем обучении в университете.
– Глупая отмазка, – спокойно проговорил Сергей.
Маргарита громко вздохнула, подошла к нему и, резко выдернув расческу из его рук, бросила в сумку.
– Ты не можешь оставить Риту! Ты нужна ей! – вновь завел старую песню он.
– Я же говорила тебе, что буду приезжать несколько раз в месяц.
– Марго, ты нужна ей постоянно! А не наездами! Ты её мать, в конце концов!
– ХВАТИТ! – закричала Маргарита. – Я больше не хочу слушать твои доводы! Я решила, и точка! Завтра я уезжаю!
Сергей подошел к девушке и обнял за плечи. Маргарита напряглась всем телом, но не пошевелилась, просто отвела взгляд.
– Рита, – он редко… очень редко так называл её, – посмотри на меня.
Он покорно подняла глаза.
– Скажи мне, почему ты решила уехать?
«Ну, скажи, что я хоть что-то для тебя значу, девочка моя, – мысленно просил он, нет, умолял. – Не уезжай, пожалуйста…»
Марго несколько мгновений раздумывала над ответом, а потом резко сбросила его руки и гневно прошипела:
– Не твое дело! Я не обязана перед тобой отчитываться. Нас связывает только Рита и больше ничего! БОЛЬШЕ НИ-ЧЕ-ГО!
– Ясно!.. Ну, тогда езжай! Вали в свою Англию! Можешь хоть навсегда! Рита и без тебя проживет!
«И я без тебя как-нибудь проживу», – добавил он про себя и ушел.
*******
Сергей достал фотографии Маргариты и сел на диван.
День рождения Риты… Он сам себя не понимал тогда. Срывался на Маргариту по любому поводу, а ведь видел, что девушка изо всех сил старается привыкнуть к жизни в однокомнатной квартире. А он словно специально выводил её из себя, хотел, чтобы она уехала, а самому сил не хватало сказать. А она держалась! Сильную строила!.. И вот однажды, когда он добился, наконец, своего и Марго собрала вещи, чтобы уехать, он вдруг ощутил безумный страх. Оправдывал себя тем, что привык к ней, что она похожа на Виту, что Рите нужна хоть какая-никакая, но мать… Остановил её, не позволил исчезнуть из своей жизни. В тот вечер, когда она плакала в его объятиях, он впервые почувствовал нежность к этой девушке, сильной и смелой, которая борется, несмотря ни на что…
