Текст книги "Пешка для наследника (СИ)"
Автор книги: Алиса Ковалевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)
«Куда он поехал?! – внутренний голос Жени буквально надрывался от злости. – Решил развеяться в обществе одной из своих любовниц?!»
– А мне плевать! – вытаскивая наружу всю свою обиду, воскликнула она, наблюдая за тем, как автомобиль скрылся за большим раскидистым дубом. – Делай, что хочешь, Глеб Оболонский. А я буду делать то, что захочу я!
И Женя вновь вернулась в постель. Однако заснуть так и не получилось. Она ждала его возвращения.
«Эй, Оболонская, или как тебя звать-то теперь? – заговорил вновь голос. – Ты же только что сказала, что тебе плевать на него?!»
«А мне плевать! ПЛЕ-ВАТЬ!» – глаза Жени светились яростным пламенем.
«Угу, конечно-конечно!»
«Заткнись!!!»
«А что я? Я ничего? Я, вообще, ушла!»
«Вот и правильно! Исчезни со своими нравоучениями!»
И все же на часах было без пяти минут четыре, когда Глеб вернулся домой. Женя, уже вне себя от обжигающего душу гнева, вскочила с кровати и фурией понеслась в соседнюю спальню. Даже не подумала постучать, влетев в спальню мужа. Глеб, услышав её появление, обернулся и удивленно приподнял брови.
– Где ты был?! – подперев руки в бока, требовательно спросила она.
– На встрече, – спокойно ответил Оболонский, однако на его губах заиграла усмешка.
– На встрече?! Это что у тебя за встречи такие, если ты уходишь на них в двенадцать ночи, а возвращаешься в четыре утра?! Ночные?!
– Ты ждала меня… – это было утверждение.
– Еще чего! Ты просто ходишь, как слон! Вот и разбудил меня!
– А-а-а, – протянул Глеб, а улыбка его стала ещё шире.
– Так где ты был? – продолжала свой допрос Женя.
– А если я скажу тебе, что был у любовницы?
– Подонок, – ахнула она, сверля мужа взглядом.
– Ревнуешь?! – глаза его смеялись.
– Ещё чего!
– Ревну-уешь…
– Я в бешенстве! Ты, я смотрю, время зря не теряешь!
– Ты же сама сегодня отдала мне это, – Глеб, ухмыляясь, достал из кармана брюк тоненькое золотое кольцо с бриллиантами. У Жени внутри что-то кольнуло и стало больно. – Мы же теперь с тобой чужие друг другу люди, верно? – Он пристально всмотрелся в её глаза. – Или нет?
– Ты что-то скрываешь от меня. – Женя нервно сглотнула и сжала руки в кулаки, пытаясь унять дрожь. – И я больше не верю ни единому твоему слову!
– Не уходи от ответа, мы муж и жена… или нет? – Он медленно приближался, и Жене казалось, что он заполняет собой все свободное пространство, лишая её возможности вздохнуть свободно. Она интуитивно попятилась и вытянула руки перед собой.
– Если только на бумаге! – осипшим голосом пробормотала она.
– Правда? – его грудь уперлась в её выставленные руки.
– Правда… – одними губами произнесла Женя, теряя связь с реальностью.
Женя была не в силах отвести взгляд, словно загипнотизированная. Тогда Глеб оттеснил ее к стене и поднял ее руки над головой, нежно поцеловал, едва касаясь губ… Он целовал ее неторопливо, и она слышала, как стучит ее сердце между поцелуями. Женя откинула голову назад и закрыла глаза, полностью отдаваясь этим невесомым касаниям.
Сжав ее запястья в одной руке, Глеб коснулся пальцами ее щеки и осторожно провел по ней. Губы Жени слегка приоткрылись, и он продолжал так же медленно и нежно целовать их, не делая никаких попыток пустить в ход язык. Но когда палец Оболонского коснулся ее нижней губы, Женя инстинктивно прикоснулась к нему кончиком языка. И тут Глеб, словно обезумев, схватил ее в объятия и поцеловал по-настоящему, но без грубости. Женя мгновенно растаяла в его объятиях, а он, почувствовав это, вдруг отпрянул от нее и вдруг улыбнулся самодовольной улыбкой мужчины, который знает, какое впечатление он производит на женщин.
– Вот видишь, ты, милая моя, таешь от одного только моего прикосновения…
И тут Женю будто током прошибло. Она вывернулась из его «захвата» и заорала:
– Ах ты подлец! Чертов Дон Жуан! Не подходи ко мне ближе, чем на километр! Иди обратно в постельку к своим любовницам! Мне все равно!
А Глеб продолжал улыбаться. Боже, какая же она милая! Особенно в приступе гнева!
– И знаешь, что?! – Женя подошла к нему вплотную и посмотрела прямо в глаза.
– Что?
– Я докажу тебе, что ты для меня ничего не значишь!
И тут же его руки вновь властно притянули Женю. Глеб обхватил неистово вырывающуюся девушку за талию и тихо, но так, что у неё мурашки побежали по спине, произнес:
– Только попробуй! Ты – моя, ясно тебе?! И я ни с кем тебя делить не собираюсь!
– Ой, Боже, собственник проснулся?! Да неужели?! – язвила Женя. – Да плевать мне на твои угрозы! Ты мне никто!
– Это мы ещё посмотрим! – яростно выдохнул Оболонский и жадно впился в её губы, однако на этот раз Женя отвечать ему не собиралась. Она плотно сжала свои губы и в бессильной ярости колотила его в грудь, однако добилась лишь того, что он, издав хриплый рык, ещё теснее прижал её к себе, да так, что Женя очень явно почувствовала, как сильно его желание.
Девушке было уже больно, она не могла дышать, однако Глеба, казалось, это волнует в данный момент меньше всего. Тогда она из последних сил согнула колено и ударила его промеж ног. Глеб взвыл, согнувшись, и, скрипнув зубами, одарил жену убийственным взглядом, но Женя в этот момент уже выбегала из комнаты.
– Хочешь поиграть, милая? – зловеще прошипел он, следуя за Женей. – Поиграем. Только по моим правилам! Я в чужие игры не играю!
Женя самую малость не успела захлопнуть дверь и запереть на замок. Глеб резко толкнул ее, и девушка едва успела отскочить. Увидев перекошенное лицо мужа, она испуганно вскрикнула – он в данный момент напоминал маньяка-убийцу, жаждущего заполучить новую жертву немедленно. Увы, но этой жертвой на сегодня являлась именно она…
– Не подходи ко мне! Убирайся из моей комнаты! – воскликнула Женя, краем глаза ища пути отступления, однако Глеб лишь усмехнулся, запер дверь и начал надвигаться на неё.
– Я тебя предупреждаю! Я буду кричать! – в её глазах уже открыто сквозила паника.
– Кричи! Кроме нас, в этом крыле больше никто не живет! – ядовито выговорил Глеб, подходя к Жене, однако она в мгновение ока оказалась с другой стороны широкой кровати, возведя хоть маленькое, но все же препятствие между ними. Глаза Глеба горели ярким пламенем желания вперемешку с неукротимой яростью. И Женя не знала, чего ему в данный момент хотелось больше – убить или изнасиловать.
– Глеб… – опасливо пробормотала Женя, поняв, что шутки с ним действительно плохи. Он себя почти не контролирует. – Не делай глупостей. – Она крадучись продвигалась к двери.
– А что ты считаешь глупостью, Женечка?! – Оболонский улыбнулся, заметив, как Женя безуспешно пытается открыть дверь. – Это потеряла? – в его руках заблестели ключи.
– Ключник хренов, – недовольно буркнула Женя.
И в следующее мгновение она уже была прижата к стене. Глеб резко стянул с девушки сорочку, откинул в сторону, не обращая внимания на её крики, и впился в её губы, требуя ответной реакции. Однако на этот раз Женя была настроена весьма решительно. Она не собиралась поддаваться на его ласки. Не переставая, вертела головой, яростно шипя и глядя на Глеба яростным взглядом, однако это, судя по всему, заводило его ещё больше. В очередной раз, когда она открыла рот, чтобы произнести проклятия в его адрес, Оболонский обхватил руками её голову и хрипло прошептал:
– Лучше не сопротивляйся, дорогая, все равно силы не равны.
– Черта с два! – прошипела Женя.
– Сегодняшнюю ночь я намерен провести со своей женой, и никто мне не сможет помешать, даже ты!
– Вали к своим любовницам, они тебя ублажат!
Глеб втянул в себя её запах и, расплывшись в хищной улыбке, протянул:
– Так, как ты, дорогая женушка, меня никто не сможет ублажить.
– Не трогай меня! Убирайся!.. – Женя, яростно сощурив глаза, вновь принялась бить его кулаками, но Глеб, не обращая внимания на это, заглушил её проклятия поцелуем, Женя не успела стиснуть зубы, и его язык проник в её рот, лаская её язычок. И в этот момент его поцелуй стал нежным и ласковым. Она продолжала сопротивляться, однако это сопротивление было все меньше и меньше.
Женя моментально почувствовала, что последние остатки рассудка быстро покидают её. Волна возбуждения охватила её, и она, обхватив его шею, пылко ответила на поцелуй.
«Боже, – пролетало в её затуманенных страстью мыслях, – этот человек действует на меня словно наркотик. И я уже не могу без новой, большей дозы… все большей и большей…»
Оболонский резко оторвал её от пола и бросил на кровать. Не давая опомниться, стащил с себя рубашку и накрыл Женьку своим разгоряченным телом. Он принялся яростно покрывать её тело жадными поцелуями, будто не мог ею насытиться, будто он впервые обладал этой прекрасной женщиной. Глеб совсем обезумел от страсти. Он, хрипло дыша, покрывал её тело поцелуями, ласкал небольшую упругую грудь Жени. Она извивалась под ним и громко стонала, не в силах совладать с нахлынувшими чувствами. Загребая в кулаки простыни, она сбивчиво прошептала:
– Глеб… пожалуйста… Я больше не могу…
И он тоже не мог больше ждать.
Глеб развел её длинные стройные ноги, приподнял бедра и одним рывком вошел в неё. Женя на мгновение ощутила боль от слишком резкого проникновения, но через секунду уже погрузилась в омут желания. Она обхватила его торс ногами и начала двигаться в такт с его движениями, оставляя красные следы на его спине.
– Кошка, – выдохнул Глеб, не прекращая осыпать её поцелуями и проникая в неё все глубже и глубже.
Но Женя словно ничего не слышала… ничего не видела… Она ощущала лишь безумное наслаждение от близости с ним, таким родным и таким любимым… Ещё несколько резких движений, и Глеб почувствовал, как тело Жени пробила сладостная дрожь. Он тоже не мог больше сдерживать себя и с протяжным стоном излился в неё.
Немного придя в себя, Глеб перекатился на другую половину кровати и притянул Женю к себе. Девушка покорно прижалась к его мускулистой груди и закрыла глаза. Сколько времени они так пролежали, неизвестно, однако каждый не решался заговорить, боясь нарушить возникшую идиллию. Первым подал голос Глеб:
– Прости меня, – и крепче прижал жену к себе.
– За что?
– За все. Я осел.
Женя поднялась на локте, чтобы видеть его лицо, и, улыбаясь, закивала:
– Согласна.
– Что я осел?! – Глеб изобразил крайнюю степень возмущения, однако его глаза улыбались ей в ответ, но тут вдруг лицо его стало серьезным: – Женечка, милая моя, я очень хочу кричать на весь белый свет о том, что мы с тобой теперь вместе. Но это слишком опасно. Если кто-то об этом узнает, и ты и я попадем под удар.
Женя тяжело вздохнула и прижалась щекой к его груди.
– Может, ты и прав, – согласилась она.
– Главное, чтобы ты мне доверяла.
– Я доверяю.
– Вот и замечательно. – Глеб зарылся лицом в её волосы и прикрыл глаза, чтобы скрыть проскользнувшую в них боль.
Они вновь замолчали, наслаждаясь подаренным им моментом полной безграничной идиллии. Однако дурные мысли непрошеными гостями уже врывались в сознание, не давая полностью сосредоточиться друг на друге.
– Глеб, – позвала его Женя, безуспешно пытаясь скрыть охватившее её волнение, – кого ты подозреваешь?
– Всех, Жень, – мгновенно ответил он. – Поэтому очень тебя прошу, – он сжал её тоненькую ладошку в своей руке, – не доверяй никому. Ни Даниилу, ни Алексею, ни Виолетте. Каждый из них может тебе навредить.
– А Марго?
Оболонский вздохнул и покачал головой:
– У Маргариты свои приоритеты. Да, она не ангел, я бы даже сказал – дьявол в юбке, но… – он на мгновение задумался, – она не замарает свои изнеженные изящные ручки в чьей-то крови.
– Ты так в ней уверен, – проговорила Женя, вздыхая. – Хотя, если рассуждать о твоих сестрах, то именно Вита кажется наиболее безобидной.
– Понимаешь, Виолетта слишком подвластна чужому влиянию. Да, она очень хорошая девочка, но характер – её главный недостаток. А вот Маргарите никто не указ.
– И почему вы все такие разные…
– Потому что росли все сами по себе, – не раздумывая, ответил Глеб. – Наша мать… Как бы помягче выразиться… М-м-м… Ей никогда не было до нас дела. А отец, – он вздохнул, – всегда пропадал на работе.
«Но у тебя были родители, – подумала Женя, – хоть какие, но были. А у меня никого…»
– Все будет хорошо, все будет хорошо, никто тебя не обидит. Я буду защищать тебя, чего бы мне это ни стоило, – Глеб говорил эти слова от чистого сердца. Не задумываясь ни о чем. Через пару минут он услышал её ровное дыхание и понял, что она уснула. Поправив угол одеяла, положил голову на подушку и уставился в темный потолок, где причудливо отражались ночные тени.
На душе скребли кошки. Этот чертов план!.. Глеб вновь воспроизвел в памяти сегодняшний разговор, и снова ему стало не по себе…
… Он подъехал к назначенному месту ровно в час ночи. Выключил зажигание и вышел из машины. Неподалеку его уже ждал черный Мерседес. Оболонский направился прямиком к нему и сел в предусмотрительно открытую заднюю дверь.
– Доброй ночи, – поздоровался он, еле заметно улыбнувшись.
– Доброй, Глеб, – сидящий рядом мужчина в ответ кивнул и посмотрел на Глеба такими же пронзительными голубыми глазами, как у него самого. – Как продвигается наш план? Ты женился на Евгении?
Кивок. Тяжелый вздох. Молчание.
– Почему я не вижу былого энтузиазма у тебя на лице, Глеб? Что-то случилось? – нахмурился мужчина.
– Подло это, понимаешь?! – вдруг нервно воскликнул Оболонский. – Мы используем Женю! Подвергаем её опасности!
– Мы не дойдем до крайности, не переживай.
Глеб в ответ лишь скрипнул зубами и процедил:
– Я не прощу себе, если по моей вине с Женей что-то случится.
– Но когда мы затевали наш план, помнится, ты был другого мнения. Тебя совсем не волновала какая-то девчонка из Екатеринбурга. Ты хотел обезопасить себя в первую очередь.
– Это было давно.
– Это было три месяца назад.
– Я… – Глеб поднял на мужчину полные бессильной ярости глаза и не мог ничего выговорить.
Мужчина вдруг заулыбался и, подавив неуместный смешок, проговорил:
– Мальчик мой, она тебе дорога…
– Да причем здесь это?! – практически заорал Оболонский. – Ты понимаешь, что мы просто взяли и использовали её, как бездушную вещь! Мы разрушили всю её жизнь в хлам!! Понимаешь ты это?!
– Но мы же не могли предположить, что… – мужчина опешил под таким натиском Глеба.
– В том-то и дело, что могли! Ты же прекрасно знаешь мать! Она ни перед чем не остановится…
– Знаю, – он тяжело вздохнул и закусил губу. Да, придумывая свой план, они и не предполагали, что все так трагически будет развиваться. Эта девочка не заслужила такой незавидной участи. А ведь она реально могла погибнуть, если б не счастливый случай…
– Меня теперь трясти начинает, как представлю, что они с ней сделать могут, – голос Глеба перешел на тихий шепот.
– Боже, Глеб… – мужчина искренне недоумевал, – ты действительно влюбился в эту девочку!
– Что?! Я?! – Глеб был поражен не меньше.
– Да, ты.
– С чего ты взял?!
– Да у тебя взгляд растерянного влюбленного юнца, Глеб, – улыбнулся он, довольно сощурив голубые глаза. Ну, наконец-то! Наконец-то он дождался этого момента! Наконец-то Глеб Оболонский оттаял…
Глеб недовольно глядел на него:
– Тоже мне, сравнение. Глупостями не занимайся и не придумывай несуществующие вещи. Ни в кого я не влюблялся.
Его собеседник продолжал хитро улыбаться, и Оболонский недовольно пробурчал:
– Прекрати уже! Лучше скажи, что дальше-то делать?!
– Как мы и планировали, – ответил мужчина, – ждать. Ждать, пока они начнут действовать. А ты, раз уж на то дело пошло, – на его губах вновь мелькнула усмешка, – не спускай глаз со своей новоиспеченной жены. Но только не переусердствуй и не ходи за ней по пятам, иначе они заподозрят неладное.
– Легко сказать, – прошептал себе под нос Оболонский, представив, что будет с ним, если к Жене хоть кто-то пальцем прикоснется или хотя бы недобро посмотрит в её сторону.
– И ещё, – лицо мужчины вновь стало сосредоточенным, – тебе нужно как можно скорее вернуться к руководству компанией. Сделай так, чтобы Женя восстановила тебя в должности. Иначе мы прогорим. Твоя помощь необходима. Нужно выиграть тендер на поставку нефтеперерабатывающего оборудования для голландцев. Или мы потеряем много денег.
– Хорошо, – согласился Глеб. – Думаю, это не составит большого труда, если я, конечно, помирюсь со своей женой.
– Ты объясни ей, что скрывать факт вашей женитьбы – необходимая мера. Ты же мне сам говорил, что она боится. Используй её страх себе во благо.
«Во благо, – невесело подумал Глеб. – Что есть это благо…»
А вслух уверенно заявил:
– Хорошо, я что-нибудь придумаю. – И выбрался из машины.
– Глеб, будь осторожен, – в голосе мужчины читалась нескрываемая тревога.
– Хорошо, отец, – проговорил он и ушел…
… Прокутив в памяти этот разговор, Глеб повернулся к спящей жене и нежно поцеловал её в макушку. Вовсе не своя безопасность тревожила его. Он безумно боялся за Женю. За свою маленькую глупенькую девочку. Такую одновременно наивную и дерзкую. За свою жену…
«Моя девочка… моя… моя…»
Он уснул с мыслями о ней. И кто бы сейчас услышал его мысли, точно бы не поверил, что холодный и расчетливый Глеб Оболонский способен на такие чувства.
Глава 20
Женя проснулась от слепящих лучей солнца, льющихся из окна. Потянулась и разлепила веки. Она ожидала увидеть Глеба рядом, однако вместо него обнаружила на подушке записку, на которой красовалось её обручальное кольцо. Женя взяла листок и прочла:
«Доброе утро, дорогая жена! Не хотел тебя будить рано, ты так мило посапывала… Оставляю твое кольцо. Пожалуйста, не разбрасывайся больше такими вещами. Жду тебя внизу».
Её лицо тронула улыбка, Женя сжала в ладони теплое колечко и вздохнула. Жаль, что она не может его носить на пальце, но оно всегда будет при ней. Потянулась к прикроватной тумбочке, открыла ящик и вытащила оттуда цепочку с кулончиком, сняла кулон и повесила вместо него кольцо.
«Не на руке, так на шее, но оно будет со мной, – решила девушка. – Это будет значит, что Глеб тоже рядом!»
Воспоминания о вчерашней ночи ураганом промчались в её голове, заставляя краснеть. Женя села в кровати и почесала затылок:
«Боже, Оболонская, что это было?»
«Э-э-э… кхм… ну-у, как бы тебе объяснить… В природе это называют звериным инстинктом! А люди это называют безумным желанием обладать телом человека… Как тебе такое объяснение?»
«Иди ты в баню!»
«Сама спросила, теперь же сама недовольна».
Женя покачала головой и поднялась с кровати. Она быстренько привела себя в порядок, оделась вышла из спальни. Ей хотелось поскорее увидеть мужа и поцеловать его. Увидев Джефри в холле, Женя поинтересовалась, где Глеб, и тот бесстрастно произнес:
– В гостиной, мисс.
Странный человек – этот Джефри. Ни одного слова, не связанного с делом, у него не вытянуть. Ни тени улыбки на лице. Создавалось такое ощущение, что Женя разговаривает с манекеном. Она усмехнулась своим мыслям, огибая дворецкого. А может, все дворецкие в Англии такие? Ну и ладно! Главное, что не мешается под ногами.
Едва переступив порог гостиной, Женя тут же увидела Глеба, стоящего у камина. Она бросила на мужа ласковый взгляд и хотела было что-то сказать, как вдруг услышала:
– Женечка! Как я рад тебя видеть! Я так скучал, пока был в отъезде! – Даниил с широкой улыбкой вскочил с кресла и подошел к Жене, одновременно не сводя изучающего взгляда с её правой руки.
– Э-э-э… привет, Даня. Я… тоже рада тебя видеть, – она не спускала взгляда с Глеба, лицо которого стало каменным, глаза потемнели, руки сжались в кулаки. Было видно, что он едва сдерживает себя. Женя тихонько покачала головой, показывая ему не делать глупостей. Она отстранилась от Даниила и присела на диван. Парень липучкой последовал за ней.
– Жень, может, съездим куда-нибудь? – дотронулся до её руки и провел по плечу пальцем.
Глеб сделал шаг по направлению к ним, но резко остановился.
– Нет, спасибо, Даня, – выдавив улыбку, пробормотала она и поднялась с дивана. – Я хотела… э-э… переговорить с Вами, Глеб.
Брови Даниила взметнулись вверх, в глазах его проскользнуло недовольство.
– О чем же, Евгения? – сухо поинтересовался Глеб, так, словно его ни капельки не интересовало её присутствие и её к нему разговор.
– О Вашем восстановлении в должности, Глеб, – пояснила Женя, стараясь скопировать его тон. – Я решила, что моя компания потеряла очень ценного сотрудника, когда я так глупо уволила Вас. Думаю, нам стоит обсудить данную тему в подробностях. Наедине. Я расскажу Вам, как я вижу будущее компании и про мои требования, предъявляемые к работе.
– Хорошо, Евгения, я с радостью Вас выслушаю, – вслух произнес он и указал на дверь библиотеки. – Пройдемте, – глаза его довольно заблестели, когда он, покосившись на брата, увидел его перекошенное недовольством лицо.
Едва за ними захлопнулась дверь, Женька прыснула со смеху.
– Уф-ф… – выдохнул Глеб. – Женя, ты просто мастер постановок!
– А то! Но мне с тобой не сравниться, – все ещё посмеиваясь, взглянула на мужа. – Хотя, я думала, ты не сдержишься!
– Мне это стоило больших усилий, – он притянул её к себе. – Когда этот… Даня дотронулся до тебя, я хотел одного – оторвать ему руки.
– А у меня ревнивый муж, – прошептала Женя, не сводя томного взгляда с губ Глеба.
– Еще какой, – выдохнул он и приник к её губам. Их поцелуй был страстный, глубокий, опьяняющий. Его рука непроизвольно опустилась вниз и стала поглаживать её поясницу. Женя издала тихий стон.
– Если ты не прекратишь, клянусь, я не смогу сдержаться, – прошептал он. – Давай дождемся ночи.
– Но ведь здесь никого нет…
– Женя, уверен, что за дверью уже стоит табуном вся моя семейка и слушает, как ты даешь мне указания по поводу моей работы, – усмехнулся он.
– Да, я строгая начальница, – её руки уже расстегивали его рубашку и, освободив себе дорогу, принялись исследовать его грудь. – Но разве тебе это не нравится?
Глеб принялся покрывать её шею поцелуями.
– Нравится, ещё как нравится… Развратница…
– Имею полное право, я…
И тут их прервал напряженный стук в дверь.
– Глеб, Евгения! – раздался голос Владимира. – Вы там? Откройте, будьте любезны! Мне необходимо забрать документы.
Молодые люди отпрянули друг от друга и принялись быстренько приводить себя в порядок. Кое-как застегнув на себе рубашку, Глеб провел рукой по взъерошенным волосам и воскликнул:
– Да, отец, сейчас! – А затем повернулся к Жене и прошептал: – Садись за стол и изображай умную девочку.
– Я и так умная, – возразила она, – не нужно мне ничего изображать. – И, посмеиваясь, отправилась к столу.
Глеб кашлянул в подставленный кулак и отпер дверь. На пороге стоял недовольный Владимир, а за его спиной маячил ещё более мрачный Даниил, из-за широкой спины отца пытающийся высмотреть, что же происходит в библиотеке.
– Почему вы заперлись? – спросил мужчина, входя в комнату.
– Э-э-э… – Глеб не знал, что ответить, но тут на помощь пришла Женя:
– Владимир, дело в том, что я решила восстановить Глеба в должности заместителя генерального директора компании. И в данный момент он рассказывал мне, как видит её будущее. Что бы нам никто не мешал, мы и заперли дверь, – Женя невинно улыбнулась опешившему Владимиру и бросила хитрый взгляд на Глеба.
– Так мой сын… действительно восстановлен? – Он удивленно посмотрел на Женю, и та утвердительно кивнула.
– Да, он может хоть прямо сейчас ехать на работу.
– Это просто замечательно, Глеб! – обратился он к сыну. – Ты поможешь мне с этим тендером на поставку оборудования для голландцев.
– Да, конечно, отец, – улыбнулся он и обратился к Жене: – Даже не знаю, как Вас и благодарить, Женя. Спасибо Вам.
– Позже отблагодарите, – заявила она, однако глаза её ясно кричали: «Ночью дорогой, ночью».
– Хорошо, – согласился он, а его глаза твердили: «Ночью, так ночью, милая».
За развернувшейся сценой наблюдал Даниил, прищуренным хищным взглядом глядя то на Женю, то на Глеба. «Колец на пальцах не было, – думал он, – значит, они не поженились, как твердила Маргарита. Но уж что-то их связывает больше, чем простое проживание под одной крышей». Он заметил ласковый взгляд Жени, брошенный его старшему братцу, когда она только вошла в гостиную и как изменилась в лице, увидев его.
«Ну, ничего, Женечка, ничего. Ты будешь моей. Не захочешь по-хорошему, значит, будет по-плохому», – он скрипнул зубами и ушел.
Ещё успеет он разобраться с этими двумя. Теперь нужно разобраться с сестренкой. Он приготовил ей сюрприз, который та оценит!
Виолетту Даниил нашел в её же комнате. Постучавшись, он даже не дождался приглашения войти. Сестра сидела в кресле и читала книгу. Услышав стук, девушка подняла взор и встретилась взглядом со злорадно усмехающимся братом. Она сразу почувствовала что-то неладное. Ох, как хорошо она знала это выражение лица Даниила. С детства! Когда он что-то про кого-то узнавал…
– Привет, сестренка, соскучилась? – он закрыл дверь и уселся напротив Виты, вальяжно закинув ногу на ногу.
– Чего тебе? – Вита отложила книгу и в ожидании подняла брови.
– Понимаешь, я тут по делам мотался в Гарвард… – медленно растягивая слова, начал он, довольный вытянувшимся лицом сестры. – Дай, думаю, загляну в университет, где учится моя любимая сестренка. Посмотрю, какие оценки она получает… – он намеренно сделал паузу, внимательно изучая её насмешливым взглядом. – И что я узнаю там? Наша Виолетточка отчислена полгода назад! Боже, Вита! Что скажет на это наш папочка?! Уж о мамочке я молчу! Эх… не завидую я тебе!
– Как… как ты узнал? – Виолетта непонимающе уставилась на Даниила. Ей казалось, что об этом никто не узнает… Как же…
– На твое имя пришло письмо из Гарварда, где говорилось, что твоя просьба о восстановлении не удовлетворена, – невинно улыбнувшись, пояснил он. – Извини, но я не удержался и прочитал.
Вита опустила взгляд на руки и молчала.
А Даниил продолжал:
– И я решил поехать и узнать, что же явилось причиной отчисления! И что же я выяснил? Моя сестренка появилась на занятиях за полгода три раза!
– Это мое дело.
– Но это ещё не все! Я решил выяснить, ПОЧЕМУ она не ходила в университет!
По щекам Виолетты потекли слезы. Она до боли закусила губу и прошептала:
– Пожалуйста, Даня… Пожалуйста!
Он, словно не слыша её, продолжал свою пламенную речь:
– Милая девочка. Я даже подержал её на руках. И привез фото, чтобы показать бабушке с дедушкой, какая у них внучка подрастает, – он вытащил из внутреннего кармана пиджака фотографию и протянул сестре.
– Даня, не говори им, умоляю тебя, – она неотрывно смотрела на изображение маленькой темноволосой девочки с голубыми глазами. Своей дочери… – Они же убьют меня.
– Отец-то может и поймет, что же заставило его любимую дочь уйти из Гарварда и родить ребенка от водителя такси! А вот мама…
– Перестань!
– Я ещё не закончил, – его голос стал резким, а в глазах появился зловещий огонь. – Ты же у нас теперь не Оболонская! Я захватил с собой так же и свидетельство о браке. Теперь ты у нас Виолетта Матвеева…
– Чего ты хочешь?
– Знаешь, уезжая в Америку, я и не подозревал, что раскопаю ТАКОЕ о своей сестре… И, честное слово, я был поражен до глубины души.
– Чего ты хочешь?! – повторила Вита, в бессильной ярости глядя на брата.
– Пока не придумал, – хмыкнул Даниил, – но ты не переживай, – он встал и похлопал её по плечу, – я обязательно что-нибудь придумаю.
– Убирайся!
Даниил пожал плечами и направился к двери. Уже взявшись за ручку двери, он остановился и сказал:
– Хорошее имя ты выбрала для своей дочери, Маргарита. Я долго смеялся. Марго, думаю, оценит.
– Пошел вон!!! – Виолетта вскочила с места и сделала несколько шагов к Даниилу. – Убирайся, я тебе говорю!
В ответ он наградил сестру ядовитой улыбкой, которая переросла в перекошенный оскал, и вышел.
Вита обессилено сползла на пол. Все раскрылось! Все, что она так старалась скрыть, вылезло наружу! Что же теперь будет? Что скажут её родители, когда узнают обо всем? Их любимая дочь, их надежда, учащаяся в одном из престижнейших университетов мира, была с позором отчислена за непосещаемость! Но это ещё цветочки! Она вышла замуж за таксиста – эмигранта из России и родила от него ребенка. Позор!
«Боже, помоги мне, умоляю…»
* * *
А Маргарита тоже решила начать приводить свой гениальный, как ей казалось, план в действие. Пора бы уже Глебу исполнить свое обещание. Она помогла ему, теперь он должен помочь ей. Все по-честному. Днем она брата дома не застала, тот уехал с отцом в офис, поэтому с нетерпением ждала его возвращения вечером. Пока она его дожидалась, продумывала мелкие детали. И была очень довольна своей задумкой…
Глеб безумно хотел увидеть Женю. Весь день в офисе он не мог думать ни о чем другом, как о ней, о её объятиях, поцелуях… Он сходит с ума! Он одержим этой девушкой! Владимир весь день пытался достучаться до сознания сына, стараясь получить от него хоть какие-то идеи, с помощью которых они смогли бы выиграть тендер. Но Глеб витал в облаках и не был способен ни на что.
И сейчас, наконец, добравшись до дома, он хотел единственное – увидеть жену, сгрести её в охапку и поцеловать, смотреть и её такие родные изумрудные глаза…
Но стоило ему пройти в дом, как рядом нарисовалась Маргарита и проворковала:
– Глебушка, а я тебя ждала!
– Считай, что так и не дождалась, – парировал он и собрался обойти сестру, направляясь наверх, однако Марго задержала его:
– Глеб, нам нужно поговорить!
– Мне некогда, Марго!
– Спешишь к своей женушке? – громко воскликнула она.
– Потише говорить можешь? – зашипел Оболонский.
– А что такое? Чего скрывать-то? – Марго, казалось, искренне недоумевала, хлопая длинными ресницами.
– Не твое дело! Но если об этом по твоей милости кто-то узнает – я тебе голову откручу!
– Фи, как грубо! – она махнула рукой и расплылась в ухмылке. – Ну да ладно, я тебя прощаю! Ты всегда не сильно отличался хорошими манерами. У меня к тебе важный разговор!
– Знаю я твои важные разговоры! – Глеб недовольно смотрел на сестру, желая скорее от неё отделаться.
– На этот раз все серьезно. Помнишь, что ты мне обещал в обмен на помощь?
Глеб вздохнул:
– В том-то и дело, что не помню, потому что не знаю.
– Вот об этом-то и будет наш разговор.
– Хорошо, пойдем в мою комнату.
– Нет, лучше в мою. Там спокойнее и никто не услышит. Я сомневаюсь, что тебе захочется, чтобы твоя жена узнала о моей просьбе раньше времени.
Глеб почувствовал неладное, однако согласно кивнул и отправился следом за сестрой. Войдя в её спальню, он не стал откладывать дело в долгий ящик и прямо спросил:
– Что тебе нужно от меня?
– Ой, Глебушка, ну чего ты так прям сразу… – Маргарита, ослепительно улыбаясь, подошла к брату и положила руки ему на плечи. Глаза её злорадно сверкали.
