Текст книги "Пешка для наследника (СИ)"

Автор книги: Алиса Ковалевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

Перед глазами Криса всплыло изображение Маргариты, такой красивой и соблазнительной: её горящие страстью глаза, её манящая улыбка, рассыпавшиеся по плечам шелковистые волосы…

– Чёрт! – в бессильной ярости воскликнул Кристиан и смахнул со стола бутылку виски с такой силой, что стекло разлетелось на осколки. Он невидящим взором смотрел на них и понимал, что просто не смог остановить случившееся. Он должен признаться себе в том, что уже давно при виде Марго в нём вскипало желание. Но он сдерживал свои чувства, а вчера… Он просто голову потерял, когда увидел Маргариту обнаженной. Боже, это тело… Он сошел с ума…

И что же он наделал? Он всё испортил.

* * *

Женя проснулась от лёгкого, щекочущего прикосновения. Открыв глаза, она увидела улыбающегося Глеба. Подперев одной рукой голову, другой он нежно водил по её щеке красной розой. Заметив, что она проснулась, он прошептал:

– Доброе утро.

Женя зевнула, сладко потянулась и проговорила в ответ:

– Доброе.

– Это тебе, – он протянул розу Жене.

Он взяла из его рук цветок и понюхала. Глаза её светились счастьем.

– Где ты нашёл розы?

– За домом есть сад, – в глазах Глеба вспыхнули лукавые искорки. – Я позволил себе наглость сорвать самый прекрасный из цветков.

– Спасибо, – поблагодарила Женя и поцеловала его.

– Ты… – Глеб неуверенно посмотрел на неё. – Ты не жалеешь?

– О чём?

– Об этой ночи.

– Глеб, – Женя обняла его, – я же сказала тебе вчера, что приняла решение, о котором не собираюсь жалеть. В последнее время моя жизнь была адом, из которого не было выхода, но ты… ты всё изменил.

Глеб на мгновение закрыл глаза, а затем обнял Женю за талию и зарылся лицом в её шелковистые волосы.

– Знаешь, – прошептал он внезапно охрипшим голосом, – я ещё раз хочу попросить у тебя прощения…

– За что? – она отстранилась от него и недоумённо вскинула брови.

– За свое ужасное поведение в первые дни нашего знакомства, – Глеб виновато улыбался. – Я вёл себя как скотина.

– Угу, – она согласно кивнула, – а я – как законченная стерва! Тебе не кажется, что мы просто созданы друг для друга?

– Не сомневаюсь в этом!

– В том, что я стерва?! – засмеялась Женя, обнимая Глеба за плечи. Она не видела его лица, но чувствовала, что он улыбается.

– В том, что мы созданы друг для друга! – Глеб вдруг притянул её к себе, и через секунду Женя оказалась под ним.

Их взгляды встретились, и он дотронулся до её губ легким, словно дуновение ветра, поцелуем.

– Боже, Женя, что ты со мной творишь, – хрипло шептал он, не переставая покрывать её лицо поцелуями. С губ он опустился на шею. Женя вздрогнула, когда он провел ладошкой по её обнаженной груди, и нетерпеливо прижалась к его губам в жарком, полном желания, поцелуе…

Вдруг по комнате разнеслись звуки мелодии из заставки к сериалу «Семейка Адамс».

Услышав это, Женя оторвалась от Глеба и стала недоуменно озираться по сторонам, не понимая, откуда играет эта музыка. Она удивленно уставилась на Оболонского, подняв брови.

– Телефон, – вздохнул он, отвечая на её немой вопрос. – Кто-то из родственничков звонит.

И тут Женя расхохоталась. Выползая из-под Глеба, воскликнула:

– А я-то думала, что у меня одной возникли ассоциации с этой семейкой!

– Ты о чем?

– Об Адамсах! – сквозь смех выпалила она. – Ну возьми же трубку, вдруг что-то важное!

Глеб нехотя встал и достал из пиджака телефон. На экране высветилось имя «Маргарита».

Ну и что понадобилось сестрице от него? Это ж надо, позвонить в такой момент и все испортить! Марго, даже находясь в сотнях километров, умудрялась портить Глебу жизнь.

– Кто там? – спросила Женя, видя, как Глеб хмуро разглядывает телефон. У его губ залегла недовольная складочка.

– Марго.

– Ответь.

– Не хочу. Потом позвонит.

– Глеб, а вдруг это что-то важное? – резонно предположила Женя, и Глеб, вздохнув, согласился с ней. Нажав на кнопку, он приложил трубку к уху и тут же услышал вопли:

– Черт тебя побрал, Глеб! Почему я до тебя дозвониться не могу?!

– Я занят. Понимаешь?

– Не дура, понимаю, ЧЕМ ты там занят! – голос Марго был злым. – Но у нас проблема!

– Что такое? – он напрягся и краем глаза покосился на Женю. Та, уткнувшись в подушку, внимательно наблюдала за ним. – Минутку. – И Оболонский, набросив на себя халат, вышел из комнаты. Только в коридоре заговорил: – Что произошло?!

– Я прихожу сегодня домой, а там… – Марго сделала паузу для пущего эффекта, – Ленкин дедок примчался в туманный Лондон из своего Екатеринбурга и обвиняет нас в убийстве своей любимой внучки!

– Что?!

– Что-что!!! – заорала Маргарита. – Дед этот, оказывается, звонил Жене, и они договорились, что она приедет обратно, однако, как мы с тобой знаем, Женя до России не доехала, отправившись на побережье с тобой!

Глеб поморщился и убрал трубку подальше от уха, боясь оглохнуть:

– Перестань орать! – грубо потребовал он и заявил: – Скажи деду, что с его внучкой все в порядке, и он может возвращаться.

– Ага, щас, разбежался! Он знаешь, какой буйный у неё! Не успокоится, пока самолично не переговорит с внученькой.

– Если я расскажу ей, что дед приехал, она тут же помчится в Лондон, и мой план полетит коту под хвост!

– НАШ план, – поправила его Марго, на что Глеб тем же тоном повторил:

– Мой план. О твоих планах я ничего не знаю.

– Не поняла, ты хочешь сказать…

– Услуга за услугу, не так ли? – прервав её, заявил он.

В трубке послышалось недовольное бормотание.

– Посмотрю я на тебя через несколько дней… Так что делать-то?

– Разберись как-нибудь с этим дедом, а я постараюсь ускорить процесс.

– Хорошо сказал, Глеб! Просто замечательно! Я что, отравить его должна?! Ну уж нет! Раз собрался жениться на Жене, так и с дедом её разбирайся сам! Приезжай и пудри ему мозги! Я пас!

– Марго…

– Что «Марго»?! – гаркнула девушка. – У меня совершенно нет времени заниматься ТВОИМИ проблемами! У меня СВОИХ по горло! Я исполнила свой сестринский долг и довела до твоего сведения последние новости. А теперь пока-пока! У меня дела! – И она отключилась.

«Черт бы побрал эту взбалмошную девчонку!» –  Глеб со злости ударил кулаком по стене.

Черт возьми! Почему же так не вовремя-то?

Оболонскому понадобилось несколько минут, чтобы взять себя в руки и, как ни в чем не бывало, вернуться в спальню к Жене. Девушка уже поднялась с кровати и в данный момент заправляла её покрывалом. Увидев Глеба, Женя настороженно поинтересовалась:

– Что-то случилось?

– С чего ты взяла? – Глеб нетерпеливо бросил смартфон на кровать и, подойдя к Жене, притянул к себе, зарывшись лицом в её волосы.

Отстранилась, она посмотрела в его взволнованные глаза:

– Помнишь, – улыбаясь, она провела пальцем по его щеке, – ты как-то сказал мне, что глаза – отражение души, и ты можешь видеть в них все, о чем я думаю… Так вот, теперь Я вижу в твоих глазах, что тебя что-то беспокоит. Что тебе наговорила твоя сестрица? Какие-то проблемы?

Оболонский пару мгновений, не отрываясь, смотрел на неё грустным взглядом, а потом кивнул:

– Да, мама приболела немного, и её отправили в больницу.

– Мы немедленно должны возвращаться! – уверенно заявила Женя. – Да, конечно, я к твоей матери симпатии особой не испытываю, но она – твоя мама, и мы должны быть там! А вдруг что-то серьезное?!

– Нет, Жень, давай сделаем проще. Я съезжу домой и вернусь обратно в тот же день, а ты дождешься меня здесь…

– Но…

– Жень, я не хочу прерывать наше пребывание здесь. Так что? Ты согласна?

Женя задумчиво закусила губу. Глеб прав – ей тоже не хотелось уезжать, да и в Лондон возвращаться очень не хотелось.

– Хорошо, езжай, – согласно кивнула она и улыбнулась.

– Спасибо! – Он нежно поцеловал её.

– Я буду тебя ждать. Не задерживайся!

– Я пулей! Туда и обратно. К вечеру вернусь.

– Угу, – прошептала Женя и прикоснулась губами к его губам. Глеб хрипло застонал и впился в её губы поцелуем, крепко прижимая Женю к себе.

Боже, эта девчонка сводила его с ума… Стоит ей лишь дотронуться до него, как он теряет голову, погружаясь в водоворот страстей. Он бы сейчас все отдал, чтобы остаться с ней и никуда не ехать, но… просто необходимо убрать преграду в лице деда. А когда он вернется… она станет его.

Глеб оторвался от её губ и прошептал:

– Женечка, если ты сейчас же не отойдешь от меня, я за себя не ручаюсь, – Глеб красноречиво посмотрел на аккуратно заправленную кровать. Женя проследила за его взглядом и усмехнулась:

– Я была бы не против, – она маняще смотрела в его глаза.

Глеб сделал над собой невероятное усилие и отпустил её:

– Мне надо идти.

Она кивнула, и он вышел, тихонько захлопнув за собой дверь.

Оставшись в комнате одна, Женя нахмурилась. Что-то он не договаривает. Вроде все хорошо, но почему тогда он так стремительно выбежал из спальни, когда позвонила Маргарита? Не доверяет ей? Или у него есть, что скрывать от неё?

«Ну вот, Осипова, опять тебя раздирают сомнения! Ну что он может скрывать от тебя? Ну хорошо, не захотел, чтобы ты слышала разговор с сестрой. Ну, мало ли… Перестань себя терзать! Ты здесь и ты счастлива! Не порть всего!»

Женя упала на кровать и посмотрела в потолок. Она слышала, как хлопнула входная дверь, как зазвучал мотор автомобиля, и ОН уехал.

В образовавшейся тишине её вновь сморил сон. И снова ей снился тот ужасный день со взрывом… Она металась по огромной кровати, несколько раз просыпаясь от собственного крика, и вновь беспокойно засыпала…

* * *

Даниил тайком выбрался из кабинета отца, где все семейство пыталось утихомирить этого дедка, который, не переставая, кричал и обвинял их во всех смертных грехах, начиная от убийства родителей Жени и заканчивая убийством самой Жени.

Даниил воспользовался моментом, когда этот дед собрался звонить в полицию, а отец пытался убедить того не делать поспешных выводов.

Он прошел в гостиную, налил себе виски и наслаждался тишиной. Голова его уже шла кругом от этой семейки, представителем которой он имел «честь» являться.

Парень сделал большой глоток и прикрыл глаза, опустив голову на спинку дивана.

«Да-а-а, жизнь прекрасна… Мой старший братец увез в неизвестном направлении Женю, стерва-сестра не желает говорить куда, мать в истерике от приезда деда… как его там? Петра Степановича? Отец по своему обыкновению пытается всех помирить и успокоить… А Вита…»

Вспомнив вдруг о сестре, Даниил устремил взгляд в сторону камина, где лежали сегодняшние письма… Виолетта очень странно повела себя в последний раз. Стоило ему начать просматривать корреспонденцию, как она занервничала.

Интересно, что её так напугало?

Даня встал и подошел к камину. Дворецкий только недавно принес письма, и у Даниила оставалась надежда, что Вита их ещё не успела просмотреть. Его ОЧЕНЬ заинтересовало, что скрывает их ангелоподобная сестрица. Он схватил стопку и стал быстро просматривать, на чье они имя. Большинство оказалось отцу… какие-то приглашения, счета… и вот…

Даниил довольно улыбнулся, держа в руках большой желтый конверт на имя Оболонской Виолетты. Адрес отправителя…

– Соединенные Штаты Америки, штат Массачусетс, Кембридж, Гарвардский университет, – прочел Даниил, опасливо оглянулся назад, убедившись, что никого нет, и небрежно вскрыл конверт.

По мере прочтения, глаза его раскрывались все шире и шире, а улыбка становилась все более ехиднее.

– Ого-го! – засмеялся он и засунул письмо в карман. – Ничего себе! Виолетта, Виолетта, Виолетта… Попалась, птичка…

Все ещё находясь в приятном шоке от содержания письма, Даня вышел из гостиной, не переставая улыбаться. В голове его мигом созрел план, как использовать это письмо себе на благо, но ему необходимо выяснить кое-что, а узнать это можно только в Америке…

* * *

Если хочешь добиться поставленной цели – ни за что не отступай от неё и используй любые приёмы, дабы достичь желаемого, даже если всё идёт не совсем так, как планировалось…

Маргарита битый час отрешённо смотрела куда-то в одну точку, а лицо её выдавало не самые радужные мысли, посещавшие её голову. Она сочиняла новый план. План, который не должен провалиться. Раз ночь с Крисом ничего не изменила, а, наоборот, лишь ухудшила положение, то…

– Замышляем новый план по завоеванию мира? – вдруг раздался голос прямо за её спиной. Маргарита вздрогнула от неожиданности и обернулась. Перед ней стоял ухмыляющийся Даниил.

– Если б я решила его завоевать, то давно сделала бы это! – мрачно огрызнулась девушка, смерив брата уничтожающим взглядом, который, впрочем, не возымел на него никакого эффекта.

Даниил присел в кресло рядом с сестрой и беззаботно проговорил:

– Конечно, Марго, мир бы в мгновение ока пал к твоим ногам, не устояв перед твоей божественной красотой…

– У меня нет настроения вступать с тобой в дискуссию по этому поводу, – пробурчала Маргарита. – Что тебе надо?

– А разве я не могу просто поболтать со своей сестрой?! – молодой человек изобразил искреннее удивление.

– Нет, – отрезала она. – Говори, что хотел, и уходи.

– Ну хорошо, – Даниил скрестил руки на груди и посмотрел на Маргариту. – Я уезжаю.

– С каких это пор ты докладываешься мне? – брови Марго взметнулись вверх.

– Я хочу тебя кое о чём попросить. – Она смерила брата насмешливым взглядом и усмехнулась. «Боже, Данечка попросил меня об одолжении – какая честь!» – подумала девушка. – Позвони мне, как только Женя вернётся.

– Зачем?

– Не спрашивай, просто скажи: ты сделаешь это? – Даниил нервно скрестил длинные изящные пальцы в замок и внимательно посмотрел на сестру в ожидании ответа.

Маргарита не понимала, в чём дело. Она удивлённо смотрела на брата и искренне недоумевала. Конечно, в её семье все со странностями, но…

– Что ты замышляешь? – прямо в лоб спросила она. – Зачем тебе знать, когда прибудет Женя?

– А ты всё должна знать, да, Марго? Быть в курсе событий?

– Да, – она подмигнула брату. – Я привыкла знать всё обо всех. Так что?

– Я просто хочу узнать, когда она вернётся, – Даниил говорил непринуждённо, однако Маргарита была уверена, что он что-то скрывает.

– Хорошо, Даня, – согласилась она, – но если ты до сих пор думаешь, что она вернётся незамужней, то ошибаешься. У тебя нет никаких шансов, ты же знаешь, КАК Глеб может управлять женщинами.

В глазах Даниила на мгновение вспыхнул огонёк ярости, но тут же угас. Он улыбнулся и проговорил приторно-сладко:

– Спасибо за содействие, сестрёнка. Век не забуду.

После машинально провёл рукой по гладко уложенным волосам и уверенной походкой вышел из комнаты.

Девушка с лёгкой усмешкой наблюдала за удаляющимся братом и гадала, куда же он собрался и зачем, но ничего стоящего не приходило в голову… пока.

Глава 16

Глеб прибыл в особняк около двух часов дня. Однако, остановив автомобиль возле парадного входа, не спешил выходить. Облокотившись на руль, мужчина задумчиво смотрел на входную дверь. За время поездки у него было много времени подумать. Что он скажет Лениному деду? Вопрос! Он так ничего и не решил… Рассказать старику сказку о том, что он по уши влюбился в его внучку за месяц её пребывания в Англии? Осипов не поведется на его сказочки. Он не идиот, в этом Глеб не сомневался.

Что же тогда ему рассказать? Правду?! Глеб злорадно усмехнулся и, выключив зажигание, выбрался из машины. Правда – понятие относительное… Но он просто обязан перетащить Осипова на свою сторону. И Глеб знал, что нужно для этого сделать. Только вот… старик потребует доказательств. Что же, они у него имеются. Глеб медленно поднялся по ступенькам и открыл дверь. Перед ним тут же вырос дворецкий:

– Добрый день, Джефри, – небрежно поздоровался Оболонский. – В какой комнате у нас началось извержение вулкана?

– Добрый день. – На лице дворецкого не дрогнул ни один мускул, когда он показал рукой в сторону: – В библиотеке, мистер.

– Что же, замечательно. – Глеб улыбнулся и последовал в самое «пекло». Он вошел как раз вовремя для того, чтобы успеть разрулить сложившуюся ситуацию в свою пользу.

– Все! Хватит! – кричал Осипов в гневе. – Я больше не собираюсь выслушивать ваши отмазки! Или вы мне говорите, где моя внучка, или я заявляю куда надо! И на этот раз дело не затеряется! Я лично за этим прослежу!

– Не стоит, Петр Степанович, – голос Глеба прозвучал для всех слишком неожиданно.

Мать и отец удивленно уставились на сына, а Осипов недовольно проговорил:

– А Вы кто такой?

– Глеб Оболонский, – представился он, медленно подходя к старику и протягивая руку.

Однако Осипов этот жест проигнорировал:

– А Вы изменились, – неожиданно сообщил он, внимательно изучая Глеба.

Оболонский ухмыльнулся:

– За 19 лет люди имеют свойство взрослеть, Петр Степанович.

– Где Женя?

– Пройдемте в кабинет отца. Пап, – обратился он к Владимиру, – ты не возражаешь, если мы поговорим наедине?

– Нет, если ты сможешь облагоразумить этого человека. Прошу, – и отец жестом указал на дверь своего кабинета.

Ева молча наблюдала за тем, как её сын и этот старик покидают помещение и плотно прикрывают дверь. Интересно, каким образом Глеб сможет успокоить его?! И куда, черт возьми, подевалась эта приживалка?!

– Присаживайтесь, Петр Степанович. – Оболонский жестом указал Осипову на стул и сам присел напротив.

– Ты мне зубы не заговаривай, мальчик. Где Женя?

– С ней все в порядке.

– Я хочу с ней поговорить.

– Это невозможно.

Петр ударил кулаком по столу и заорал, гневно глядя на Глеба:

– Я тебя предупреждаю, щенок! Или я сейчас же получаю ответы на все мои вопросы, или вашей прогнившей семейке не поздоровится!

Оболонский вздохнул и бесстрастно произнес:

– Просто выслушайте меня, пожалуйста, Петр Степанович. И не перебивайте. А потом… потом уж Вы решите, как поступить со всей нашей «прогнившей» семейкой.

Осипов несколько мгновений размышлял над словами Глеба, а потом, усевшись на стул, кивнул:

– Слушаю тебя.

– Устраивайтесь поудобнее, разговор будет длинным… – Глаза его сверкнули, и он начал свой рассказ…

– … Поэтому я Вас очень прошу, ничего не говорите Жене. Сами понимаете, это в целях её же безопасности, – Глеб выжидательно посмотрел на Петра, ожидая от него хоть какой-то реакции, однако старик сидел, словно в оцепенении, не до конца веря в только что услышанное.

– А… брак ваш… – наконец, он издал некое подобие связной речи, однако Глеб понял его. Он кивнул и заявил:

– Да, наш с Женей брак будет фиктивным. Это необходимо в данной ситуации.

– Да-а… конечно… понимаю… Но Женя… она же… Как же её чувства?

– Не переживайте. Позже я ей все объясню. Раз уж так сложилась судьба, и она свела нас именно в этот момент в такой ситуации – это сейчас единственный выход.

– Согласен, – Осипов кивнул и, устало вздохнув, глянул на Глеба. – А Вы похожи, Глеб, очень похожи. И как я сразу не догадался…

В ответ Оболонский лишь сощурился и усмехнулся, но ничего не ответил.

–  Вы Жене хоть привет от меня передавайте.

– Нельзя, чтобы она знала, что Вы приезжали. Возникнут вопросы. Ненужные вопросы.

– Да… да, конечно. Глеб, ты береги её. Женечка… она же… только хочет казаться сильной и неунывающей, а на самом деле она слабенькая девочка. Ей опора в этой жизни нужна. И я считаю, что ты – именно тот человек, который ей сейчас необходим. Береги её.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Не переживайте, Петр Степанович, все будет хорошо. Скоро все закончится.

Осипов кивнул, и они направились к выходу. В библиотеке уже никого не было. На лице Глеба заиграла довольная улыбка. Он был абсолютно уверен, что это отец всех разогнал, иначе они бы ни за что не ушли, не узнав все в подробностях.

Теперь он разобрался с дедом и можно ехать к Жене. Перед глазами возник силуэт этой прелестной девушки с изумрудными глазами. Как же ему хотелось поскорее очутиться рядом с ней и крепко сжать это хрупкое создание в своих объятиях.

Глеб стоял на крыльце дома и провожал взглядом удаляющийся автомобиль, везущий Осипова в аэропорт. Да, разговор у них вышел не из легких. Конечно, он и не ожидал, что старик беспрекословно поверит всему, что он скажет, но Петр Степанович в действительности был не так прост, как казалось на первый взгляд. Он был вдумчив и требователен к подробностям, которые Глебу пришлось подправить. Но, кажется, тот поверил, раз оставил свою внучку ему на попечение. Даже на брак благословил, пусть даже и фиктивный. Пусть думает так. Так проще.  Как говорится, меньше знаешь – крепче спишь!

Глеб вернулся обратно в дом и направился на поиски Марго, желая вправить той мозги относительно её сегодняшнего рычания в трубку, однако нарвался на взъерошенного Алексея. Младший брат вырос перед ним из ниоткуда и, схватив Глеба за ворот рубашки, яростно прошипел:

– Где она?! Что ты с ней сделал?! Если ты её хоть пальцем коснулся, я тебя…

Глеб спокойно убрал руки Алексея от себя и злорадно усмехнулся прямо ему в лицо:

– Коснулся, Лешенька, коснулся. И, должен тебе сказать, ей очень понравилось…

– Мерзавец! Да ты…

– Что «я»?! – Глеб повысил голос. – Знаешь, дорогой братец, не смей лезть в наши отношения с Женей!Теперь касаться её буду только я! И попробуй близко к ней подойди, когда мы вернемся, я тебя живьем зарою на заднем дворе… – его глаза злорадно блеснули. – Шутка… Но, как говорится, в каждой шутке…

– … есть доля правды… Банальщина, Глеб. Мог бы что-то поэкстравагантнее придумать! – голос Марго раздался прямо за его спиной. – И не трогай ты уже Лешу. Посмотри на него. Он уже бежать от тебя со всех ног собрался.

Алексей смерил разгневанным взглядом сестру, но та лишь невинно улыбнулась, а затем обратился к Глебу:

– Я предупредил тебя. Если ты что-то с ней сделаешь – пожалеешь.

– Боже, что я слышу из уст нашего братика! – вновь запела девушка. – Угрозы?! Я не ослышалась?! Или мне просто показалось?!

– Закрой рот! – это было сказано одновременно Глебом и Алексеем.

Марго, нисколько не смутившись, изобразила рот на замок и, оперевшись о стену, принялась наблюдать за дальнейшим развитием событий. Их, впрочем, было немного. Глеб просто улыбнулся и спокойно проговорил:

– Не пожалею.

Затем, грубо схватив Маргариту выше локтя, потащил за собой, на возмущенные вопли сестры ответив:

– Мы не договорили с тобой сегодня утром.

Затащив сестру в первую попавшуюся комнату, Оболонский запер дверь и заорал:

– Что ты себе позволяешь, Марго?!

– Не поняла, – она и, правда, не могла понять, почему её братец такой злой на неё. – Что ты имеешь в виду?!

– Да то, дорогая сестрица, что позволяешь себе лишнее.

– А-а-а… – догадалась Марго и расплылась в улыбке. – Я не вовремя позвонила, да? Окучивал Женечку, и тут я с новостями нарисовалась?

Глеб молча сверлил сестру злым взглядом.

– Глеб, хочу сказать тебе, что ты тормозишь развитие событий. Сколько вы уже в Корнуолле? Неделю?! И почему же я не вижу кольца на твоем пальце? – Она схватила его руку и трясла до тех пор, пока он не вырвал её, и не сжал в кулак. – Давай уже, Глебушка, пора. Время не ждет. Мало ли, что может случится…

– А что может случится?

– Смотри, вот Леша – влюбленный дурак – уже рычит на тебя. Ты только вдумайся: АЛЕКСЕЙ угрожает ТЕБЕ! Куда мир катится! – Маргарита в ужасе раскрыла глаза и обхватила лицо руками, качая головой.

– Он ничего не сделает. Его угрозы – пустая болтовня. Брат прекрасно отдает себе отчет в том, что против меня он никогда ничего сделать не сможет. – Глеб был полностью в себе уверен.

– Хорошо, раз Лешку ты в расчет не ставишь, то… а как же Даниил? – улыбка Марго стала ехидной.

– А что «Даниил»? – брови Глеба медленно поползли вверх.

– Сегодня утром он умчался из Лондона в неизвестном направлении, – деловым тоном сообщила Маргарита, опустив при этом то, что тот поехал уж точно не на поиски Жени. Но Глебу об этом знать не нужно. Пусть хоть немного попереживает, а то Марго начала раздражать эта самоуверенная мина на лице старшего братца.

Оболонский скрипнул зубами и прошипел:

– Ты ему что-то рассказала?

– Только то, что ты и Женя ОБЯЗАТЕЛЬНО поженитесь! Он, бедняжка, так переживал!

– Ты сказала ему, где мы?!

– Я же сама не имею понятия! – воскликнула Маргарита. – Знаешь, побережье Англии довольно большое! И графство Сомерсет – не маленькое, так что… Вот если бы ты мне сказал, где именно вы там находитесь, я бы…

– То на следующий же день вся наша семейка в полном составе перекочевала б туда, – Глеб смерил сестру ироничным взглядом и направился к выходу.

– Так когда ждать домой новую чету Оболонских? – вдогонку бросила Маргарита.

Глеб, не оборачиваясь, произнес:

– Через неделю.

И не дожидаясь ответной реакции от сестры, повернул ключ и вышел за дверь. Оставшись в одиночестве, девушка довольно улыбнулась и потерла руки.

«Неделя. Семь дней. Замечательно! Наслаждайся, Глебушка, обществом нашей наследницы, пока есть такая возможность».

* * *

Глеб подъехал к дому в половине десятого. Уже темнело, однако ни в одном окне не горел свет, что его тут же насторожило. Где Женя? Неужели уехала? Не поверила ему… Это было первое, что пронеслось в его мыслях, однако Глеб уверенно отогнал их и направился внутрь.

Нет, Женя ему полностью доверят. Он был уверен в этом. Эта девушка уже принадлежала ему и сердцем, и душой, и она не сможет просто так взять и уйти от него. Это говорил его разум. А сердце бешено колотилось от волнения, что её не окажется дома.

Глеб пулей вбежал по лестнице и вошел в свою комнату, где утром оставил Осипову. Включил свет. Покрывало было сдернуто, подушки измяты, но в спальне никого не было. Оболонский заметил распахнутое окно, через которое в комнату проникал соленый морской ветер и поежился. Он прошел к нему и плотно закрыл, зашторив занавесками.

Внешне он был абсолютно спокоен, но внутри все переворачивалось. Он не мог понять, что такое, но знал одно – он должен немедленно разыскать Женю. Он вышел в коридор и прошел к следующей двери – однако и там её не нашел. Похоже, Женя туда даже не заходила со вчерашней ночи.

– Женя! Женя, где ты? – Глеб начал поддаваться панике, он пронесся по всему этажу, распахивая двери одну за другой, но все они были пусты.

Тогда он спустился вниз, проверил и там все комнаты, вплоть до подсобки на кухне, однако Жени и там не оказалось. Тогда он выбежал на улицу. Стемнело, ветер поднялся, и начал накрапывать мелкий дождь. Глеб прекрасно осознавал, что если он не найдет девушку в течении пятнадцати минут, то начнется ливень, и ему будет нереально отыскать её. Он проверил гараж, сарай, оббежал сад… И вдруг остановился в ступоре, поняв неожиданно, что она уехала.

Или её увезли. Даниил.

В слепой ярости Глеб бросился к машине, на ходу строя план убийства брата, если он хоть пальцем дотронется до Жени, не говоря уж об…

– Черт! – выругался Оболонский, коря сам себя за такие мысли.

Но это была правда! Ему была ненавистна сама мысль, что Женя может принадлежать кому-то другому. Он желал, желал от всего сердца, чтобы эта девушка принадлежала лишь ему одному, чтобы прикасаться к ней мог только он один, чтобы она дарила свою нежную улыбку лишь ему, чтобы её ласковый взгляд был обращен к нему…

Глеб уже почти подбежал к припаркованному возле дома автомобилю, как вдруг взгляд его упал на скалистый берег. Именно там он заметил маленькую фигурку, сидящую возле самого края. Ну, конечно! Как же он сразу не додумался посмотреть её там! Вот дурак! А он тут уже растекся весь, нюни распустил. Кретин!..

И Оболонский вновь стал мыслить здраво. Он вздохнул и направился в Жене, ругая себя за идиотские мысли, что приходили в его голову ещё минуту назад. Он подошел к девушке. Она недвижимо сидела, всматриваясь вдаль, и даже не заметила его. Глеб бросил взгляд на её тоненькую кофту и, недовольно вздохнув, снял с себя пиджак и накинул ей на плечи. Женя не шелохнулась.

– Жень, пойдем домой. – Он присел на корточки рядом с ней и дотронулся до холодной, как лед, руки.

«Боже, ну что за глупая девчонка, хоть бы оделась, раз решила посмотреть на волны», – подумал он и уже хотел сказать ей об этом вслух, как вдруг она повернула голову, и он увидел её красные опухшие глаза. Она смотрела на него невидимым пустым взглядом, а по щекам, не переставая, текли слезы.

– Жень, что случилось? – его голос внезапно осип. – Женя!!! – повернул её и притянул к себе её продрогшее дрожащее тело. Она не сопротивлялась, словно безмолвная недвижимая кукла…

– Тебя кто-то обидел?! Скажи мне, я его убью! Мой брат, да?! Да я пристрелю этого ублюдка, если он посмел пальцем тебя тронуть!

Женя продолжала молчать.Тогда Глеб отстранился от неё, схватил за плечи и яростно затряс:

– Да скажи же ты, наконец, что с тобой! Женя, не молчи!

В её тусклом взгляде на мгновение проскользнула печаль, и она тихонько произнесла:

– Я хочу домой.

Он, больше не говоря ни слова, поднял её на руки и понес к дому. Ливень застал их на середине пути, поэтому, когда они добрались, наконец, до двери, оба были насквозь мокрые.

Глеб отнес Женю в спальню и положил на кровать. Она тут же свернулась в клубочек и, дрожа всем телом, обхватила себя руками. Глеб смотрел на неё и ровным счетом ничего не понимал. Сегодня утром она была счастлива, а сейчас…

– Жень, – он присел на кровать и позвал её. – Женя, скажи мне, пожалуйста, что произошло, – его голос был мягким и нежным. – Пожалуйста, милая, не молчи. Я хочу помочь тебе.

– Я хочу домой, – вновь услышал Глеб и только сейчас понял, что именно она имеет в виду.

Он вздохнул и произнес:

– Тебе нужно переодеться, ты вся сырая, заболеешь. – Он встал и сходил за халатом. – Переоденься, а после мы поговорим.

– Я не хочу разговаривать. У меня больше нет сил, Глеб. – Женя сползла с кровати и начала стягивать с себя мокрую кофту. Глеб нервно сглотнул и резко отвел взгляд от её обнаженной груди. Не время сейчас. Только когда она переоделась и оказалась плотно закутанной в огромный теплый халат, он вновь перевел на неё взгляд и спросил в который раз, ожидая получить внятный ответ:

– Что случилось?

Женя вытерла слезы и произнесла:

– Я не вернусь в Лондон. Я хочу уехать домой. – Она старалась, чтобы её голос был уверенным, однако от Глеба не укрылись нотки страха в голосе.

Оболонский взял её руку и крепко сжал, будто пытаясь ослабить её страх, успокоить.

– Ты боишься возвращаться, так?

Женя опустила взгляд и утвердительно кивнула.

Глеб осторожно взял её за подбородок и заставил посмотреть на себя. Он долго ничего не говорил, просто смотрел на неё так нежно, насколько мог, а потом прошептал:

– Я не исключаю возможности, что кто-то из моей семьи попытается сделать тебе больно, но клянусь – это буду не я. Я обещаю, что буду защищать тебя и никому не позволю причинить тебе зло.

– Ты не сможешь быть постоянно рядом, Глеб, – пробормотала Женя. – Я не хочу ехать в Лондон, я хочу уехать домой и никогда не возвращаться, я хочу забыть обо всём, как о страшном сне, – на её глазах вновь выступили слёзы, но Глеб незамедлительно смахнул их, а затем прижал Женю к себе: