Текст книги "Ты обещала не убегать (СИ)"
Автор книги: Алиса Гордеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Угу, а можно пока я буду молить Лероя о пощаде, ты приготовишь мне свой фирменный бутерброд? – пора было снижать градус напряжения, повисшего в этой маленькой квартирке.
Реми потрепал меня по голове и, чмокнув, в затылок отправился готовить бесподобный крок-мадам, а я набрала Лероя.
Меня спасло только то, что Лерой все еще спал. То, как он орал на меня в трубку, слышал даже Реми. Да уж, Валера в гневе был страшен и ужасен. Как же хорошо, что в эту минуту он был далеко от меня.
– Миронова я наберу сам, – объяснив суть своего гениального плана, Реми давал мне последние наставления, прежде, чем я села в машину к Лерою, прилетевшему за мной со скоростью света. – Нам понадобится его помощь. Сама же старайся ничем себя не выдавать. Лерой не должен ничего заподозрить. Побудь паинькой пару недель. Я все устрою сам.
9. Встреча
Тимур
Отель. Последний взгляд на ее пустые окна. Аэропорт. Высота. Родной город.
Ощущение, что меня переехал каток. Я раздавлен. Настолько погано и гадко на душе. Полная апатия. Я ничего не крушу и не ломаю на этот раз. Нет. Просто прихожу домой и засыпаю. Вместо снов чернота. Моя верная спутница. Но это лучше, чем снова ее лицо перед глазами. Больше не хочу! Никогда!
– Черный, ты совсем пропал с радаров! Ну, чувак, так не пойдет, – заливает Артур в трубку. Я еще не до конца проснулся. Не понимаю, где я и сколько времени. Но слышу на заднем фоне басы и девичий смех. Артур в клубе. Я обещал быть, но со всем этим дерьмом совершенно забыл.
– Сейчас буду, – отрезаю и отключаюсь.
Холодный душ. Бутылка минералки. Ключи от ауди. Я готов. Я начинаю новую жизнь. Или возвращаюсь к прежней. Неважно. Главное, что без нее.
" Розмарин" встречает клубами дыма, ударами басов по ушным перепонкам и темнотой. Как и всегда здесь многолюдно, но никого лишнего. Попасть сюда простому Васе за гранью возможного. Только мы– золотая молодежь этого города.
Меня узнают. Кто-то кивает, кто-то спешит перекинуться парой слов, сучки строят глазки и пускают слюни. Все привычно, ничего нового. Хотя нет. Я новый. Измененная версия самого себя. Переломанная и изувеченная.
Дед оказался прав. Я не умею прощать. Зато отлично умею ненавидеть. Свою рваную душу решаю лечить алкоголем и легкодоступными девочками, которые уже оккупировали наш столик и пока наслаждаются одним лишь Артуром.
– О, какие люди, – длинноногая брюнетка отрывается от друга и подбегает ко мне, чтобы запечатлеть невесомый поцелуй на щеке и повиснуть на моем плече. Нет, детка. Брюнеток в моей жизни не было и не будет. Только высокие, худые, русые. И обязательно с огромными голубыми глазами. На них я буду вымещать свою месть и с ними забывать о дикой боли внутри. В каждой я буду видеть ее и каждую за это наказывать. Только так! Иначе не успокоюсь.
– Ты, – не замечая висящую на плече девицу, тыкаю пальцем в другую – пошлую и развратную копию Ксюши. – Пойдешь ко мне?
Та радостно кивает. Дешевая подделка. Брюнетка же надувает губки и, виляя своей пятой точкой, возвращается к Артуру.
– Где пропадал? Я уже переживал, что опять разминёмся, – выпивая, судя по его голосу, далеко не первый шот с какой-то дрянью, спрашивает Артур.
– Решал дела, – не вдаюсь в подробности. Кому они нужны?
Руки девицы уже вовсю скользят по моей груди. Настолько пошло и откровенно, что тошнота подкатывает к горлу.
– Что по нашему вопросу? – Артур как-то еще умудряется думать о работе.
– Все на тебе останется, – не без сожаления отвечаю другу.
– Дед все-таки прижал? На сколько уезжаешь? – он явно расстроен.
Мы строили нашу фирму с нуля. Уехать сейчас – потерять все. Деду наплевать. Для него это капля в море. Да и мне все одно. Нет во мне ни азарта, ни рвения. Только одно желание – забыть.
– Контракт на три года, – констатирую факт. Нужно быть на голову больным человеком, чтобы загнать себя в угол на целых три года, но я это сделал.
– Блядь, Тимур! – истерично заржал Артур. – Ты мудак! Я понимаю у деда твоего крыша едет от старости. Как Кощей, над своим златом чахнет. Но ты-то чем думал? Три года! Три года!
– Слушай, я все продумал, – не унимается Артур. – Даже если Ермолаев съедет с финансирования, мы не пропадем. Оборот пусть и небольшой, но уже стабильный. Тимур шли его лесом. Три года!
Глядя в никуда, покачал головой. Меня здесь ничего не держит. А если деду так спокойнее, ну и хрен с ним. Не на Калыму же ссылает.
– Личные счеты с Шефером что ли? – друг смотрит на меня угрюмо, на что я опять мотаю головой. До Шефера мне нет никакого дела. – Знаю я тебя, за эти годы ты мужика точно в гроб вгонишь. Блядь, о таком сыне, как ты, только и мечтать! Себя не жалеешь, на меня по боку, так хоть его пожалей. Не знает Шефер с кем связался, ох, не знает!
– Хорош, Артур! Я свое слово дал. Маркус тоже не идиот. У него своя выгода. Знает на что идет. Потерпит.
Артур залпом глотает очередной шот и нагло опускает голову облизывающей его шею девушки ниже настолько, что последнюю не видно из-за стола. Черт! Извращенец!
– Когда? – абсолютно трезвым и незатуманенным голосом спрашивает меня.
– За день-два до суда. Дед переживает, что котировки резко упадут. Поэтому идем на опережение.
– Блядь, Тимур! Я тебя готов убить! Ну как так! Едрена вошь! – Артур откинулся на спинку дивана и с силой закрыл глаза руками. С минуту он так просидел, а потом резко наклонился ко мне. – А давай сегодня, как раньше? А? Только ты, я, девчонки и океан текилы. Я хочу запомнить своего друга. Через три года ты вернешься другим. Если вообще вернешься.
Он прав. Не вернусь. Но ухожу в отрыв. Я хочу забыть. И у меня получается.
***
– Тимур, сегодня в семь вечера в «Арагоне» ужин с Шефером, – приказным тоном объявляет дед за завтраком. – Приведи себя в порядок.
Последние недели я живу у него. В этом чертовом мрачном доме. Не могу находиться в своей квартире. До сих пор. Но и здесь не легче. Рядом с дедом все четче ощущаю приближение дня Х. Сейчас понимаю, что погорячился. Не хватит меня на три года. Не хватит.
– Ему не рожа моя нужна, а твои деньги, – отвечаю деду, на что тот резко встает и подходит ко мне, не смотря на остывающий омлет в его тарелке.
– Ты со мной так разговаривать не смей! – шипит он. – Я тебе давал время все обдумать. Решение ты принял сам. Значит, будь добр вести себя достойно.
– Есть, сэр! – с издевкой отрезаю деду, резко встаю из-за стола и направляюсь к выходу. – Весь вечер буду облизывать Шефера и все его семейство.
Пулей вылетаю из дома, сажусь в ауди и мчу в никуда. Последние дни свободы. В универе пока взял академ. Хотя дед настаивал на переводе. На фирме все дела передал Артуру. С отцом тоже вроде ясно. Суд через четыре дня. Сидеть, судя по всему, будет долго. Оставалось последнее дело. Но как к нему подступиться я не знал.
До боли знакомая высотка. Двор украшен гирляндами и смешными снеговиками. Через неделю Новый год. В угрюмом доме деда я об этом совершенно забыл. Подъезд. Домофон.
– Кто? – мягкий женский голос пронзает меня неожиданно. Какой-то знакомый и родной. Бред. Наверно, его жена.
– Миронов дома? – спрашиваю, прокашлявшись.
– Нет, его нет, – опять этот тембр. Молчу, жду еще хоть слово. Но вместо этого вызов сбрасывается. Черт!
Я так и не знаю, кто стоит за гибелью Киры. Миронов был последней надеждой, но встретиться с ним до последнего не хватало духу. Слабак.
Иду обратно к машине и чувствую, как спину пронзают иголки. Я ощущаю на себе ее взгляд. Я не ошибся. Это был голос Ксюши. Что ж с тобой, девочка, я тоже с удовольствием попрощаюсь!
10. Искать
– Ты говорила с отцом? – между прочим спросил Лерой.
Было раннее утро, мы завтракали в столовой вдвоем за огромным столом.
Последние дни наедине с Лероем давались мне особенно тяжело. После моего побега в Ле-Ман он стал более подозрительным. Мы вновь вернулись в то время, когда днями могли не разговаривать друг с другом. Но если раньше не хотела говорить я, то сейчас чаще отмалчивался Лерой.
Он постоянно о чем-то размышлял и монотонно смотрел на меня. Куда-то выходить в его компании мне совершенно расхотелось, поэтому большую часть дня я проводила либо на своем балконе, либо на террасе с противоположной стороны. Одевшись потеплее, я могла часами рассматривать сказочно оформленный к Рождеству город, который ближе к вечеру озарялся невообразимым количеством разноцветных огоньков. Волшебное время! Правда, в моей жизни чудес пока не было.
Надежда, поселившаяся во мне после разговора с Реми, таяла на глазах. Лерой и Горский обрубали все наши планы на корню, а строить из себя паиньку мне удавалось все сложнее.
– Да, – сухо ответила ему, помешивая какао. – Он звонил вчера вечером.
– И что решили? – буднично уточнил Лерой.
– Горский пока думает. Его бы воля, я сидела бы в четырех стенах всю жизнь.
– Знаю, – сухо подтвердил Лерой. – Но мне эта идея тоже не по душе.
– И чем она так плоха? С Реми на праздники вы меня не отпустили. Понятно, испугались, что он не потянет мою безопасность. Хотя, знаешь, – тут я резко замолчала. Паинька! Я паинька! Паиньки не спорят. – Неважно. Просто пойми, что я скучаю. Миронов для меня больше, чем друг. Он мой второй папа.
– И это я тоже знаю. Но почему бы ему не приехать к нам? Квартира огромная, город шикарный и тебе не нужно было бы ничем рисковать.
– Чем рисковать? Лерой, вы так трясетесь надо мной, что тошно. Серьезно, мне не двенадцать лет. Не надо за меня постоянно все решать.
– Не двенадцать, – задумчиво повторил Лерой. – Я постараюсь уговорить Николая отпустить тебя. Только пообещай, что я не пожалею об этом?
Я не могла поверить в слова Лероя, но он выглядел вполне серьезным.
– Все будет хорошо, не переживай! – не сдерживая радостного волнения, улыбнулась ему, но мужчина продолжал задумчиво смотреть на меня. Он явно не разделял моей радости.
– Я всего лишь поговорю с Горским. Ничего не обещаю. Ты же знаешь его, – Лерой неторопливо встал из-за стола и подошел ко мне. Встав скалой за моей спиной и опустив руки мне на плечи, он наклонился ко мне и глухо добавил:
– Не обмани моего доверия, Ксюша. Я отвечаю за тебя головой.
От его близости и слов по коже стройными рядами пробежали мурашки. Он не просил, не предостерегал. Нет. Он чувствовал, что я его обману.
– Гена, Гена, – я пробиралась сквозь толпу в аэропорту города Сочи к встречавшему меня Миронову. К моменту нашей встречи он уже несколько дней отдыхал в Красной Поляне со своей семьей.
– Ксюня, девочка моя, – раскрыв свои широкие объятия, он шагал ко мне на встречу.
С того страшного дня мы больше ни разу не виделись. И сейчас созерцать его таким же большим, здоровым, а главное живым казалось непомерным счастьем.
– Я так скучала, Гена! – обняла его крепко-крепко и не хотела отпускать.
– Ты одна? – оглядываясь по сторонам, спросил Миронов.
– Да, Лерой прилетит к выходным. Он остался в Москве. Решил воспользоваться случаем и навестить сестру, – с довольным видом объяснила Гене. На случай, если бы Лерой все же прилетел со мной, у нас был разработан запасной, но очень сложный и энергозатратный план. Поэтому тот факт, что я прилетела одна, решал все наши проблемы.
– Твоих рук дело? – с недоверием поинтересовался Миронов.
– А то, – с улыбкой до ушей согласилась я. – У меня талант к убеждению.
– У тебя вылет через три часа, талантливая ты наша. Пойдем, успеем кофейка попить и немного поболтать, – Гена подхватил мой чемодан и, взяв меня за руку, повел в сторону одной известной кофейни.
– Ты изменилась, – не прикоснувшись к своему напитку, Миронов уже несколько минут разглядывал меня. – Беременность тебе к лицу. Жаль, что Катерина пока не в курсе.
– Они не вернулись еще? – как же сильно я скучала по маме.
– Соболев дома уже с месяц. А мама твоя вроде пока в Кисловодске. Но это я так думаю, Максим не афиширует. Сама знаешь, что Горский ее ищет, – вздохнул Миронов. Соболев обманул всех. Под предлогом, что он занимался маминым лечением, он просто старательно прятал ее от отца.
– Думаю, уже нашел, – слова вылетели быстрее, чем я успела подумать.
Настороженный взгляд Миронова тут же полоснул по мне.
– Не смотри на меня так, – сделав глоток сока, улыбнулась ему в ответ. – Он последний месяц сам на себя не похож. Рассеянный, мечтательный, вот меня даже отпустил.
– Ладно, – встрепенулся Гена. – Не нашего с тобой ума это дело. Лучше давай еще раз по всем пунктам пробежимся.
Не смотря на то, что большая часть сложностей была за спиной, впереди меня ждал еще один, третий на сегодня, перелет и возвращение в родной город. Чтобы найти Тимура и поговорить с ним, у меня было ровно три дня. Затем мне следовало вернуться в Сочи и с довольной рожицей встретить Лероя, чтобы тот ни о чем не догадался. Три дня. А я даже не знала с чего начать. С Геной договорились, что жить эти дни я буду в их квартире. Софья Александровна еще перед отъездом подготовила для меня комнату и полный холодильник продуктов, а я пообещала полить цветы и проведать Гришкину черепаху.
– Вот держи ключи от квартиры, – оставались считанные минуты до вылета и Гена спешил донести до меня максимум информации.
– Пожалуйста, не светись сильно и будь осторожна. Федор хоть сейчас и безопасен, но все же. Лучше, как говорится, перестраховаться. И да, Ксюнь, не забывай, что обратный рейс через три дня. Не подводи старика, ладно? – по всему было видно, что Миронов сильно переживал, а мне этого не хотелось. Он возился со мной с самого детства, хотя по сути я для него никто. Странная штука жизнь.
– Иди ко мне, – Миронов притянул меня к себе.
– Спасибо, Ген, – не сдержалась я и ударилась в воспоминания того страшного дня. – Спасибо тебе за все. За заботу твою и за возможность здесь сейчас стоять с тобой, говорить, дышать. Если бы не ты…
В горле стоял комок. Я миллион раз говорила все это ему по телефону, но вживую это давалось намного труднее.
– Ну, ты чего, – Миронов слегка отстранился от меня, но продолжал удерживать в своих сильных отцовских руках. – Ксюнь, мы же договаривались, что забудем о том дне раз и навсегда.
– Прости, – шмыгая носом, посмотрела ему в глаза. – Ты меня за все, что я тебе бывало говорила, прости. Я так сильно тебя люблю.
– Так все, хватит, – Миронов снова прижал меня к своей груди. – Иди уже давай. Вот вернешься через три дня и будешь в любви признаваться. А сейчас просто будь осторожна!
До квартиры Мироновых я добралась лишь под утро. Три перелета за день окончательно лишили меня сил и все, что я смогла, это наспех принять душ и лечь спать. Даже к Гришкиной Тортилле заглянуть совершенно забыла.
Звонок домофона заставил проснуться. В безразмерной футболке с какой-то надписью на французском и босыми ногами я нерешительно вышла в коридор, чтобы узнать, кто пришел.
– Кто? – спросила робко. Все же я была совершенно одна в чужой квартире.
– Миронов дома? – его голос я готова была узнать из миллиона других. Так же не бывает. Так просто не могло быть! Пока я всю голову сломала, с чего начать поиски Тимура, он пришел ко мне, ну пусть не ко мне, а к Миронову, сам.
– Нет, его нет, – машинально ответила я, а сама сунула ноги в первые попавшиеся тапочки и побежала на лоджию. Я должна была убедиться, что там, внизу, стоял Тимур, что мне не показалось.
Черная, блестящая ауди красовалась во дворе дома полностью подтверждая мои догадки. Это был не сон. Тимур был здесь. На мгновение я пропала. Мне нужно было что-то сделать: бегом спуститься вниз, открыть окно и позвать его, да что угодно, лишь бы не дать ему уйти. Но я просто стояла. Замерев, я ждала, когда рядом с автомобилем покажется он сам. И он появился. Уверенной походкой он в один момент преодолел расстояние от подъезда до своей машины, а я все стояла. Стояла и мысленно молила его обернуться. И он обернулся, безошибочно глядя в мое окно, как будто знал, что за ним наблюдают.
Его черты, его взгляд, его рисунок вдоль шеи – все, чего мне так не хватало последнее время. Господи, как же больно было сейчас смотреть на него и осознавать, что он больше не мой. Сердце пропустило удар, потом второй. Я практически насильно заставляла себя дышать.
– Он сейчас уедет! Сделай же что-нибудь! – с неистовой силой орал мой внутренний голос.
Но я стояла. Смотрела в его глаза, как в черную беспросветную бездну, и не могла пошевелиться.
Он меня видел. Он на меня смотрел. И на его лице за эти несколько секунд промелькнула целая гамма эмоций: от шока до узнавания и презрения. Ничего не поменялось. Черниговский ненавидел меня. И то, как он, сплюнув, отвернулся и сел за руль, только подтверждало это. Он меня видел, но он уехал! Лерой был прав, Тимур никогда меня не любил. Это была игра. Только игра.
Черный автомобиль с визгом шин сорвался с места и исчез. А я так и стояла озябшая у холодного окна, и смотрела ему вслед.
Уже потом, согреваясь горячим чаем, я успокаивала себя тем, что и не рассчитывала на теплый прием с его стороны. Не за этим я приехала. Он вычеркнул меня из своей жизни уже давно. Просто это было нестерпимо больно осознавать и принимать.
– Я только сообщу о ребенке и поблагодарю за тот день. Все. Потом я уеду, – шагая из угла в угол, повторяла себе под нос. – Навсегда уеду.
С этими мыслями уже через час я пыталась попасть в его квартиру. Но тщетно. Дома его не было. Более того, консьерж сказал, что Тимур давно там не появлялся.
Бесцельно бродя по знакомым улицам я все думала и думала, где еще его попытаться найти. Но в голову ничего не приходило. У нас не было общих друзей или знакомых, если не считать универа.
Но и там, я мало к кому могла обратиться. Его телефонный номер все так же оставался вне зоны действия сети, а других я не знала.
Я ходила по замерзшему белоснежному городу и пыталась мысленно зацепиться хотя бы за что-то. Ледяной ветер щипал щеки, под ногами похрустывал снег, прохожие, кутаясь в шарфы и пряча руки в карманы, спешили по своим делам. Я же просто медленно шла, не замечая ничего вокруг. Каждый декабрь, проведенный в Лондоне или Париже, я мечтала о настоящей зиме, но сейчас, окунувшись в нее с головой, я проклинала ее за холод и невозможность найти Тимура.
Замерзнув окончательно, я решила зайти в первый попавшийся торговый центр, чтобы немного согреться и затем продолжить поиски. Предновогодняя суета и давка, знакомые с детства музыкальные композиции, яркие огни витрин и сверкающие елки– все перемешалось в голове. На мгновение я просто остановилась и закрыла глаза.
– Раз, два, три, – мне необходимо было собраться с мыслями. – Четыре, пять, шесть…
Удар. Что-то или кто-то чуть не сбил меня с ног.
– Простите, – донесся снизу тонкий детский голосок.
Распахнув глаза, я увидела мальчишку лет пяти от силы в огромной маске железного человека, из-за которой, видимо, он и не заметил меня.
– Ничего страшного, не ушибся? – спросила его, а у самой в голове что-то щелкнуло.
– Стальной переулок, пожалуйста, – выбежав из торгового центра и поймав первое попавшееся такси, окрыленная надеждой, я отправилась на поиски "железного человека со Стального переулка", как часто в шутку называл Тимур своего деда.
– Вы уверены? – переспросил таксист, когда мы подъехали по адресу.
Окраина города и всего пара зданий на всю улицу, вернее переулок, и оба нежилые. Черт. Неужели опять мимо.
– Я вас, конечно, высажу, мне-то что, – начал таксист. – Вот только как вы потом отсюда выбираться будете?
И он был чертовски прав. Мне и самой не хотелось выходить в этом безлюдном и странном месте.
– Наверно, я ошиблась, – я уже хотела назвать новый адрес, как мимо нас пронеслась черная ауди. Это был знак. – Пожалуйста, следуйте за той машиной. Быстрее.
Таксист оказался парнем лихим и черный автомобиль мы догнали весьма быстро, вот только при всей схожести, это была совершенно другая машина. Однако, внутренний голос твердил, что я все делала правильно.
Буквально метров через пятьсот автомобиль затормозил перед черным высоким и глухим забором высотой явно превышающей человеческий рост.
– Тупик, – пробубнил водитель.
– Подождите меня, пожалуйста, – я выскочила из такси и практически бегом добралась до черного автомобиля.
Только подойдя ближе, я заметила раздвижные ворота, которые сейчас медленно отъезжали в сторону, открывая вид на огромную заснеженную территорию и большой, какой-то серый и мрачный дом. Я перевела взгляд на ауди, но стекла автомобиля были наглухо затонированы и в них я могла видеть лишь свое отражение.
Когда ворота полностью открылись, автомобиль тронулся с места и лениво начал заезжать на территорию дома, но буквально метров через пять остановился.
Я смотрела, как завороженная, на происходящее и не понимала, чего ждала. Чужой дом, чужая машина, чужие люди. Но я стояла и не могла оторвать глаз.
Я даже не сразу заметила, как медленно и совершенно бесшумно опустилось стекло на задней двери автомобиля.
– Неужели сама Ксения Горская решила заглянуть к старику в гости? – скрипучий голос привлек мое внимание.
Я не ошиблась. Седовласый пожилой мужчина, вальяжно раскинувшийся на кожаном сидении автомобиля и сверлящий меня черным пронзительным взглядом, однозначно был дедушкой Тимура. Его глаза и горделивая осанка в купе с манерой говорить не оставляли никаких сомнений: я пришла по адресу.
– Добрый день! Вы дедушка Тимура? – с улыбкой спросила его, на что старик просто кивнул, а я осмелилась подойти ближе.
– Вы не подскажите, где я могу его найти? Мне очень нужно с ним поговорить, – все также улыбаясь, продолжила я.
– Ты опоздала, дитя! Я только что отвез его в аэропорт, он улетел, – ответил тот, лишь слегка наклонившись к окну. – Садись в салон, а то холодно.
Мигом с водительского места вышел мужчина в черном костюме и открыл для меня дверь с противоположной от старика стороны. Недоверчиво я прошла за ним и села рядом. Терпкий аромат сигар ударил в нос и заставил слегка поморщиться, что не осталось незамеченным.
– Твой отец разве не курит? – спросил пожилой мужчина, а я, повернувшись к нему, наконец смогла его рассмотреть, как следует.
Поджарый, с острыми чертами лица и седыми волосами он чинно сидел, опершись одной рукой на выдвинутый подлокотник, и изучал меня в ответ. Только сейчас я сообразила, что он меня узнал, но откуда? Я видела его впервые.
– Вы знакомы с моим отцом? – робко поинтересовалась у него.
– О, да, – с какой-то кривой ухмылкой ответил тот, – но разве это привело тебя в мой дом?
Я покачала головой. Нет, конечно, нет. Дела Горского меня сейчас волновали в последнюю очередь.
– Вы сказали Тимур улетел?
– Да, вот буквально только что, я как раз провожал его, – с грустью ответил тот.
– А куда? И когда он вернется? – не веря в происходящее, уточнила у старика.
– В Мюнхен, дорогая моя! В Мюнхен. Мы открываем новый офис. Тимур взял на себя все заботы. Мой золотой мальчик. Надеюсь, что хотя бы через пару месяцев он навестит своего старика, – сверкнув в очередной раз своей белоснежной улыбкой, ответил тот.
– Вы можете дать мне его номер телефона? – в голове не укладывалось, что я упустила возможность поговорить с Черниговским.
Старик покачал головой и, слегка наклонившись в мою сторону, положил свою костлявую, но теплую ладонь на мою озябшую.
– Ксюша, я не знаю, что стряслось между вами. Это не мое дело. Но Тимур просил не говорить тебе ни его номер, ни его адрес. Понимаешь, он не хочет больше тебя видеть.
Его слова не стали для меня откровением, нет! Но как же больно они царапнули по сердцу, выпуская новую порцию боли.
– Я знаю, – сдерживая рвущиеся на волю слезы, хрипло ответила старику. – Но я должна ему сообщить что– то очень важное. Пожалуйста!
– Я тебя понимаю, – поглаживая мою ладонь, проскрипел он. – Но Тимур даже слушать тебя не станет. Поверь, я очень хорошо знаю своего внука.
Отвернувшись к окну, я попыталась спрятать проступившие слезы и осознать услышанное.
– Что-то стряслось, раз ты так переживаешь? – участливо спросил старик.
– Я жду ребенка от вашего внука. Мне ничего от него не нужно. Я просто хотела, чтобы он знал, – все также глядя на заснеженный двор, еле слышно произнесла я.
– Боже! – воскликнул мужчина. – Вот это новость!
Он убрал подлокотник и придвинулся ко мне ближе, положив руки на мои плечи.
– Как же так? – искренне недоумевал старик. – Получается, я скоро стану прадедом? Вот это новости! Девочка моя, не переживай, я сам все расскажу этому оболтусу! Поверь, при первой же возможности все расскажу! И заставлю его поговорить с тобой, даю слово!
Мне ничего не оставалось, как кивнуть старику в ответ и, выбравшись из его угловатых объятий, выйти из автомобиля, а затем неспешно вернуться к уставшему ожидать меня таксисту.
– Все хорошо? – скорее из вежливости поинтересовался тот. И получив мой неуверенный, но положительный ответ, тронулся с места, увозя меня в сторону дома.
