Текст книги "Усатое наследство Изабеллы (СИ)"

Автор книги: Алиса Ганова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава 3

Я прочитала в изумрудных глазах обреченность и уверенность, что я откажусь от него.

Ну уж нет! Раньше я старалась не препираться, но в этот раз я не отступлю.

– Хорошо, – кивнула, выдерживая хмурый мамин взгляд, – тогда я соберу заказы, нитки и уйду. На комнату у старушки Амели мне хватит.

Мы замерли на пороге, буравя друг друга упрямыми взглядами.

– Вот так, да? – сдалась мама, входя в дом. – Наследства не получила, платье изгваздала! Неудачница! Всем соседям повезло с детьми, и только у меня глупая гусыня!

Игнорируя мамины обидные выпады, я вошла следом в дом. Посадила Красавчика на половицу. Сняла мокрые шапку и пальто, повесила на настенную вешалку, стянула хлюпающие от воды ботинки и поднялась по лестнице, унося замёрзшего Красавчика с собой.

Уже в своей комнате сняла сырое платье, налила в тазик холодной воды из кувшина и стала умываться, чтобы успокоиться и смыть грязь.

Красавчик сидел у ног и, взволнованно подергивая ушами, прислушивался к маминой раздраженной возне, доносившейся с кухни.

– Она скоро успокоится. Потом мы спустимся, поедим и согреемся у очага, наберём теплой воды, вымоемся, – успокоила его, погладив по спинке.

Так и случилось.

Поужинав кашей с грибами и шкварками, я принесла в комнату тёплую воду и занялась Красавчиком.

Когда старательно намывала пушистое тельце, он блаженно заурчал.

– Любишь мыться? – улыбнулась я, смывая с его мордочки присохшую грязь.

– Люблю нежные девичьи ручки, – он извернулся и лизнул меня в запястье шершавым языком.

– Прости, что вода недостаточно горячая. Мы экономим дрова. Поэтому дома прохладно.

Вымыв, я завернула Красавчика в полотенце и шаль, сменила воду, вымылась сама. После того, как вытерлась, надела чистую сорочку и, стуча зубами, нырнула под одеяло.

Красавчик тут же запрыгнула на изножье постели, залез ко мне.

– Ай! Холодный! – поморщилась я. Но скоро его тельце согрелось, стало тепло, и я крепко уснула.

Разбудил меня странный стук.

Не понимая, что происходит, я открыла глаза. За окном светало. А кто-то бросал мелкими камушками в окно.

Гадая, кто это может быть, я накинула на плечи любимую шаль, подошла и отдернула занавеску.

Внизу под окном ходил Жеом. Такой красивый, бодрый. В модном укороченном плаще и новых сапогах с отворотами.

Увидев меня, он остановился и радостно помахал рукой.

Ничего себе! Удивленная неожиданным визитом, я открыла створку, выглянула и растаяла от обаятельной улыбки Жеома.

– Привет, Изабелла. Как дела?

Сердечко затрепетало. Он мне очень нравился, но я с достоинством ответила:

– Я спешу. У тебя что-то важное?

– Да так, давно не виделись, не болтали.

Моя бровь невольно изогнулась. Ничего себе! Вот это поворот.

– Ты, Белла, всё время занята, шьёшь. Вам бы с матушкой нанять помощниц, место для мастерской лучше найти. Тогда заживёте.

– Если бы всё было так просто, – вздохнула я, плотнее кутаясь в шаль. Утро выдалось особенно прохладным. Если бы внизу не стоял Жеом, я бы не распахнула окно. В доме и так холодно.

Чтобы приблизиться ко мне, Жеом встал на ветку старой яблони.

– Ну да. Но теперь-то вы сможете.

– Ты о чем?

– Хватит скромничать, Белла. Все знают, что ты ездила получать наследство.

Моя радость от неожиданного визита сменилась чувством гадливости. Выходит, Жеом пришел не просто так, а узнать, насколько богаче я стала.

До этого он обхаживал сварливую Лорель, она из состоятельной семьи булочника. А как узнал, что я получила наследство, пришёл. С утра, чтобы не опоздать.

Во рту стало горько от разочарования и обиды. Не думала, что Жеом такой расчетливый.

– Жаль разочаровывать тебя, но никакого наследства нет.

У него смешно вытянулось лицо.

– Совсем? – он забрался на ещё одну ветку, как будто подозревал, что я шучу над ним. – Я не верю!

– Чистая правда.

Стоило заговорить о наследстве, я ощутила за спиной возню. Сонный Красавчик запрыгнул на подоконник, выглянул на улицу. Оглядев пришедшего, брезгливо скривил мордочку и толкнул лапой горшочек с амарилисом. Падая, он разбился от удара об яблоневую ветку, разлетелся и окатил мокрой землёй светлые штаны Жеома.

– Белла, ты чего? – раздался обиженный голос. Привык, что им все восхищаются, а тут прилетело. И хоть горшочек с цветком мне было жаль, я обрадовалась, что наглецу указали место.

– Жадный ты, Жеома, – усмехнулась я.

– А ты, Белла, дура. Я к тебе по-хорошему, а ты…

– Иди и обхаживай Лорель.

Я закрыла окно, задернула штору.

– Противный он, – Красавчик прильнул ко мне и потерся мордочкой о подбородок.

– Угу, – кивнула я, сдерживая вздох разочарования, и, закусив губу, потянулась к домашнему платью. Скоро рассветет, пора заняться шитьем.

Не успела я надеть тёплые носки и фартук, дверь в комнату распахнулась.

– Белла, с кем ты говоришь? – нахмурилась мама, стоя на пороге в ночной сорочке, чепце и жилете.

– Сама с собой.

– Не майся дурью. Ешь и за работу! Рубашки надо дошить. И платье Грильде.

– Я уже одеваюсь.

– Поторопись. И помни: нет наследства – продолжай шить. А вот если бы была расторопнее, притащила бы не обормота блохастого, от которого одна грязь, а что-то стоящее, шить бы более не пришлось.

Я вдохнула.

– Перекушу и сразу сяду за шитье.

Дверь захлопнулась. Красавчик поморщился.

– Ты как не родная, Изабелла.

– Я в папу пошла.

– В тётушку. Добрая она была женщина.

В компании Красавчика я спустились на первый этаж. На кухне открыла дверцу плиты, поворошила потухшие угли. Когда они снова замерцали красным, подкинула немного дров.

Мы поели и перебрались в мастерскую, которая занимала самую большую комнату первого этажа и имела два окна, выходивших на оживленную улицу. В них мы выставляли манекены с готовыми платьями. В ней же принимаем заказчиц. А на втором этаже жили.

Я зажгла лампу, поставила на стол, принесла корзину со швейными принадлежностями, ворох батистовых отрезов, и занялась делом: аккуратно раскраивала рубашки по паттернам и сшивала, стежок за стежком, стежок за стежком… И так весь день.

Уткнув розовый носик в лапы, Красавчик дремал на подушке, которую я положила на соседний стул для него.

– Ленивый кот, – пробурчала мама, подметая обрезки ниток и ткани, что случайно упали мимо мусорной корзины. Задев бедром стул, на котором он лежал, она замахнулась метелкой, чтобы согнать кота, но столкнувшись с грозовым взглядом Красавчика, передумала. Лишь погрозила: – Будет пакостить, выставлю.

– Он умный, мама.

– Как ты, ага.

Отоспавшись, набравшись сил и перекусив ветчиной с хлебом утром следующего дня, Красавчик принялся исследовать дом.

Обойдя его от подпола до чердака, он вернулся и, решительно топнув лапкой, подытожил:

– Так не пойдет.

Запрыгнул на подоконник, легонько постучал коготками по стеклу и потребовал:

– Открой, Изабелла.

Едва я распахнула окно, он спрыгнул на землю и скрылся за палисадником.

– Ты куда? – я высунулась по пояс. – Красавчик?

Обернулась на шорох у двери и осеклась под суровым взором мамы.

3. 2

От долгого сидения за шитьем болела спина, резало от сухости глаза. Но если я ещё немного посижу, дошью рубашки, то завтра получу от месье Тьоззо три серебрушки.

Вот только если вычесть из платы стоимость ткани, ниток, пуговиц, останется не так много, а столько всего нужно купить.

Мои размышления в вечерней тишине нарушили уже знакомые желтые огоньки в тёмном окне.

Раньше я пугалась внезапного появления друга, а теперь привыкла.

Отложила шитье, открыла окно, скорее впустила Красавчика и, увидев его, спрыгнувшего на пол, в свете настольной лампы, покачала головой.

– Господин Кот. Где вас носило? Вы грязный, как… – не смогла подобрать слов.

Красавчик вернулся довольным, но покрытым коркой грязи от носа до кончика хвоста. Ни одного белого пятнышка не осталось. Лишь правое ухо сохранило естественный черный цвет.

Вытерев лапы о старый коврик, который я положила для него у окна на случай непогоды, он загадочно улыбнулся и с гордо поднятым хвостом подошёл ко мне.

– Не подлизывайся, – проворчала я, с ужасом прикидывая, как буду его отмывать.

Красавчик молчал и смотрел с таким обожанием, что сердиться на него было просто невозможно.

– Ладно, помою тебя, но когда дошью. А пока, чтобы мама тебя не увидела, – погрозила пальцем, представив, как она гоняет Красавчика метлой. – Сиди тихо в углу.

Красавчик кивнул. Но вместо того, чтобы спрятаться в укромном месте, встал на задние лапы. Балансируя на них, вытянул шею, разомкнул зубы и выплюнул на мои колени блестящий увесистый золотой.

Я поморгала, не веря глазам. Чтобы убедиться, вытерла кругляш фартуком и поднесла к свету…

Настоящий золотой!

– Откуда? – от изумления я присела на корточки.

– Измазался в грязи и притворился чёрным котом. Богач испугался, что я перебегу дорогу, бросил в меня золотым. Я схватил его и был таков.

– Я бы тебя тоже испугалась, если бы увидела таким, – я не смогла сдержать улыбки.

Красавчик выглядел как маленькое чудовище с глазами-изумрудами, сияющими от гордости. – Ладно, схожу вниз и скажу маме, что теплая вода нужна мне, чтобы постирать одежду.

– Не спеши, – друг совсем как человек почесал верхней лапкой шейку, отчего грязь начала осыпаться комьями. – Скоро всё само отвалится.

– Ну уж нет! – подбоченилась я.

– Не ворчи, Изабелла. Лучше отдай грымзе золотой. И отдохни.

– Ты это сделал для меня? – Мой голос дрогнул. – Спасибо!

Я подхватила Красавчика под мышки и закружила. После чего поняла, что вечер закончится не только купанием, но и уборкой комнаты. Однако это сущая ерунда в сравнении с тем, что Красавчик сделал для меня.

Первым моим порывом было скорее отдать маме золотой, рассказать, какой наш кот умница, чтобы она подобрела и перестала ворчать на него, но, уже дойдя до лестницы, остановилась и вернулась обратно в комнату.

– Нет, – скрепя сердце приняла непростое решение: – Если мама узнает, что золотой принёс ты, или что я нашла его на мельнице, она заставит тебя ходить грязным, а меня отправит разбирать мельницу по камню в поисках клада. Поэтому будет лучше, если я продолжу шить, а золотой отложу. На всякий случай. Вдруг заказов не будет.

Спрятав золотой в тайничок под полом, я хорошенько отмыла Красавчика, поделилась с ним овощным супом с гренками. Потом подмела полы в комнате, помыла. Уже за полночь дошила последнюю рубашку. И всё благодаря трогательной заботе друга, которая окрылила меня.

Утром я отгладила рубашки месье Тьоззо, сложила их стопкой и решила заняться домашними делами: постирать белье, пересадить пострадавший амарилис, приготовить яблочный пирог для Красавчика.

Собрала грязные вещи, сложила на кухне в большую кадку, уже собиралась залить мыльным раствором и горячей водой, но от стирки отвлёк требовательный грохот.

– Иду, иду, месье Тьоззо! – Я поспешила впустить его, решив, что он торопится в свой цех. Однако, открыв дверь, увидела на пороге мадам Грильде. Скорчив недовольное лицо, соседка нагло протиснулась мимо меня и вошла в мастерскую. Плюхнулась на стул, который от её веса жалобно скрипнул.

– Я пришла забрать платье и нижнее белье, – огорошила меня мадам Грильде.

– Вы пришли рано.

Я метнулась к амбарной книге – свериться с датой, когда заказ должен быть выполнен. Торопливо перелистнула страницы, исписанные моим почерком, нашла запись и, ткнув пальцем, показала торопливой заказчице.

– На три дня раньше строка.

– Ничего не знаю! – грубо оборвала она меня. Скинула плащ, подбитый кроличьим мехом, и откидываясь на спинку стула. – Прогулочное платье и белье должны быть готовы сегодня.

Платье Грильде винного цвета я шила вечерами. Осталось подшить подол. А к нижнему белью пришить тонкое кружево. Я могла бы дошить сегодня, но не после такого грубого отношения.

– Оно будет готов в срок, и не днём раньше, – отчеканила я, спрятав руки за спиной.

– Ах так, – топнула ногой нахалка, покрываясь красными пятнами. – Тогда я всем расскажу, что ты обманываешь заказчиц.

– Но это ложь!

Грильде гадко хохотнула.

– Меня уважают, а ты никто. Твоя репутация будет испорчена. Так что, Изабелла, уже к вечеру заказ должен быть готов, или ты растеряешь клиентов. Их ведь и так немного.

Уходя, она громко хлопнула дверью. А я, оставшись одна, сомкнула от негодования пальцы в кулаки. Меня потряхивало от возмущения.

– Я ей отомщу, – запрыгнул на колени Красавчик и, успокаивая, погладил меня лапкой. – Она горько пожалеет о своей грубости и лжи.

В пакостном настроении я села подшивать подол ненавистного платья, от души желая, чтобы эта врунья икала весь день. Я могу отказаться, но тогда гадина оболжет меня, – на что мы будем жить? Голова разболелась, и я несколько раз больно колола палец.

Забирая заказ вечером, довольная мадам Грильде небрежно бросила на стол плату и процедила сквозь желтые, плохие зубы:

– Так и быть, я обращусь к тебе ещё.

– Можете больше не приходить. Уходите.

Я вытолкала её и захлопнула дверь. От обиды хотелось плакать.

Чтобы отвлечься, я помогла маме чистить овощи. И не заметила, как Красавчик куда-то улизнул.

Перед тем как ложиться, вышла во двор, долго звала его, но он не отозвался.

Ночью от волнения я ворочалась, а утром Красавчик вернулся как ни в чем ни бывало. И вместо того, чтобы поболтать со мной, занялся своими кошачьими делами.

– Что ты делаешь? – спросила я его, когда после обеденного сна он спустился по лестнице и деловито зашёл в мастерскую.

– Важное дело, – он запрыгнул на рабочий стол, потоптался на нём, поиграл обрезками.

Когда ушёл, я случайно заметила, что исчезла чернильница.

– Красавчик! – заинтригованная пропажей, позвала друга. И почти не удивилась, когда он не отозвался.

Вот чувствую, что чего-то задумал. Надеюсь, не залить нахалку Грильде чернилами!

Однако стоило представить её, круглое, перекошенное от гнева лицо с фиолетовым оттенком, настроение сразу улучшилось.

Я не злая, но иногда так хочется, чтобы подлость была наказана.

Глава 4

Ночью Красавчик где-то пропадал. А утром вернулся задумчивым, подозрительно молчаливым.

– Что случилось? – Я взяла его на руки и заметила, что несколько белых кошачьих «пальчиков» отливают чернильной синевой.

Проследив за моим взглядом, Красавчик сжал пальцы в кулачок и спрятал за спиной.

– Измарался, – виновато объяснил, опуская зелёные глазки. Потом широко зевнул, устало положил голову на моё плечо.

Чтобы другу было удобнее, я переложила его на мягкую подушку.

Красавчик свернулся в пушистый клубок и сладко задремал.

Следующие два дня он вёл себя как обычно, а на третий под вечер снова ушёл куда-то на всю ночь, не сказав мне ни слова.

Зато утром вернулся и вошёл в комнату, вышагивая, как гвардейцы на торжественном смотре.

Я всегда чутко спала и, почувствовав возвращение друга, проснулась. Приоткрыла глаза и стала наблюдать за ним сквозь ресницы.

Красавчику не терпелось поговорить. Он взволнованно расхаживал из одного угла комнаты в другой и ждал, когда же я проснусь.

Я же из маленькой вредности продолжала изображать, что крепко сплю.

Не вытерпев, Красавчик запрыгнул на постель, потоптался по ногам, потарахтел над ухом, даже покашлял. Я не выдавала себя.

Тогда он бережно подёргал лапкой меня за прядку.

Так и не дождавшись моего пробуждения, вздохнул и нырнул под кровать, откуда раздалось грохотание пропавшей чернильницы.

Тут уж я не выдержала. Томимая любопытством, свесилась с постели, заглянула под неё и столкнулась нос к носу с другом.

– Проснулась! – Он лучезарно улыбнулся, сверкая красивыми, умными глазами. Юркнул в глубину и тотчас вынырнул, выкатывая лапкой из-под кровати один за другим пять золотых.

– Красавчик, – ахнула я, разглядывая богатство. – Откуда они? Ты где их взял?

Величественно сев, он гордо вскинул чёрно-белую мордочку с розовым носиком и хитро улыбнулся.

– Ну же, не томи меня!

– Зарабо-отал, – промурлыкал бархатно друг, раскатисто тарахтя от собственной важности.

– Как?

– Молчанием.

– Красавчик! – взмолилась я, сложив руки на груди свечкой. – Я же переживаю! Расскажи, пожалуйста!

Он моргнул, обвил пушистым хвостом свои лапки и снисходительно кивнул.

– Хорошо. Расскажу. Но при условии: ты не будешь сердиться.

– Клянусь. Не буду сердиться, если не было ничего сомнительного. А иначе… я должна буду вернуть их.

– Я не крал, – обиделся Красавчик, испепеляя меня возмущенным взглядом. – Мне заплатили. За молчание. И это справедливая плата за подлость.

– Подожди. Я не понимаю, – нахмурилась я, выбираясь из теплого одеяла.

– Нахалка Грильде потребовала скорее сшить платье и сорочку, потому что приехал её любовник. Она хотела предстать перед ним в новом наряде.

– И? – покачала я головой, не понимая, как эти события связаны.

– За скромную плату в пять золотых я обещал сохранить её неверность в тайне от месье Грильде, который жуткий ревнивец.

– Но это шантаж!

– Но она шантажировала тебя, – негодуя, он возмущенно топнул лапкой. – Причем бесчетно.

Мне нечем было возразить Красавчику. Он был прав. И он сдержал слово. Отомстил. Но…

– Ты говорил с ней?!

– Нет. Это было бы опасно. Я подкинул записку, – он довольно улыбнулся, заметив, что меня удалось поразить. Еще бы, я сидела с приоткрытым ртом и растерянно хлопала ресницами.

– Поэтому у тебя лапки в чернилах? Потому что ты писал? Сам?

– Му-р, да. Теперь ты сможешь отдохнуть, выспаться. А потом мы пойдем гулять, – озорно подмигнув, он встал на задние лапки и изобразил танцевальное па с изысканными поклоном. Это получилось у него так естественно и мило, будто он всю свою кошачью жизнь только этим и занимался.

– Подумать не могла, что ты такой…

– Какой? – довольно сощурился Красавчик, дернув ушками.

– Невероятный, талантливый.

Я наклонилась и поцеловала его в нос.

– Рад стараться для моей прекрасной миледи, – Красавчик повторил изысканный поклон.

После того, как я сложила золотые в тайничок, он забрался под моё одеяло, удобно строился под боком и, урча от удовольствия, пожелал поболтать.

– Изабелла, а о чём ты мечтаешь? – спросил, уча в ухо, и наслаждаясь моими почесываниями.

Я честно поделилась с ним заветной мечтой:

– Хочу накопить денег и пройти обучение у непревзойденного мастера Шитро. Хочу стать знаменитой модисткой. Я думаю, у меня получится. Хочу иметь хорошие заказы, чтобы шить не рубашки, а чудесные платья.

– Тебе нравится шить?

– Да, но не каждый день одно и то же. Я пока что простая швея, но я так хочу придумывать что-то новое, красивое, удобное.

– Уже придумала что-нибудь?

– Мне пока не хватает знаний и тканей. Одежду заказывают практичную, немаркую. И шью я по паттернам.

– А сколько стоит обучение у этого Шитро?

– Дорого. Но я накоплю. Обязательно накоплю.

В выходной день пришли первые заморозки, сковали надоевшую слякоть и принесли с собой хрупкие, кружевные снежинки. Но порывистый северный ветер не остановили нас. Мы с Красавчиком позавтракали пирожками с требухой и тыквой и отправились на прогулку.

Гуляя по заснеженному городу, мы побаловали себя сладкими сдобными булочками с ягодной начинкой, сырными слойками. Когда замёрзли, согрелись горячим, ароматным имбирным чаем с мёдом. Потом покатались на каруселях, что поставили на городской площади, прошлись по воскресной ярмарке и даже полюбовались красивыми витринами, залитыми светом, в которых выставляли чудесной красоты вещи и удивительные иностранные товары.

В одной из таких витрин мы заметили женские манекены с платьями нового сложного кроя для очень богатых дам.

– Тебе бы этот наряд пришёлся к лицу, – Красавчик тоже с интересом рассматривая зимний дамский ансамбль, состоящий из голубого прогулочного наряда из люстрина высокого сорта, белой шубки, фиолетовой шляпки из кулиссированного фиолетового бархата с сизым пером, небольшой сумочки в тон и белых сапожек на каблучке. Смотрелся ансамбль изысканно и невероятно дорого.

– Куда бы я это надела? – покачала я головой, восхищенная талантом мастеров. – Это для аристократок. А я просто хочу научиться шить так же. Понимаешь?

Мой усатый друг кивнул и оглядел меня с ног до головы, будто примеряя, как я выглядела бы в этом роскошном наряде.

Уходить от яркой витрины не хотелось, но нам пора возвращаться домой.

– Вот закончу курсы и сошью себе похожее платье. И красивую сумочку, – вздохнула я, отходя от дорогого магазина. Прав Красавчик: никакая девушка не в силах устоять перед подобной красотой. Даже я.

– А как попасть на курсы Шитро? – Красавчик догнал меня, шагающую по выбеленной инеем брусчатке.

– Весной он вернется из заграничной поездки и начнёт обучение, – я с тоской призналась себе, что к этому времени ну никак не успею накопить необходимую сумму, а следующий набор Шитро может набирать только через несколько лет, если снова не уедет вдохновляться в другие страны.

И всё же я не привыкла унывать. Что ж, закончу те курсы, которые будут мне по карману, а пока буду наслаждаться прогулкой. Обернулась и заметила, что красавчик шагает прихрамывая.

– Замёрз? – взяла его на руки и прижала к груди.

– Нет. Но лёд ранит подушечки. Иногда… – он резко повернул мордочку, принюхался.

Проследив за его взглядом, я заметила бело-коричневую вывеску в виде скрещенных рульки и колбасы. Аппетитный запах, что доносился от лавки, не оставил равнодушной даже меня.

Я свернула и зашагала к ней, чтобы порадовать друга вкусной колбаской. Мы это заслужили.

Вернувшись домой, я задумалась: как бы сшить такой же сложный рукав, который видела на манекене?

В попытке построить выкройку, извела несколько устаревших паттернов, по которым давно перестала шить. И в результате у меня получилось что-то похожее, отчего я на радости стала прыгать и пританцовывать.

Красавчик веселился вместе со мной. Он так мило скакал, что мама прониклась, бросила ему со стола куриную гузку. С её стороны это невероятная щедрость и почти признание нашего нового домочадца.

Притворяясь обыкновенным котом, мой гордый Красавчик подхватил гузку и, петляя под под ногами и стульями, затолкал её под шкаф с посудой.

Наблюдая за ним, я испытывала угрызение совести. Он старается, помогает мне, а я даже не могу позволить себе побаловать его вдосталь вырезкой и колбасой. Ну что я за хозяйка такая?