Текст книги "Корпорация Хэллоуин. Ваши кошмары - наша работа (СИ)"
Автор книги: Алиса Чернышова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
17
– Тебе нужно поспать, – сказал Джек, когда Владыка, поколдовав немного над нашей защитой, улетел прочь.
– После такого уснёшь, пожалуй, – буркнула я.
Джек вздохнул.
– Слышала когда-нибудь фразу “Сон – основа психического здоровья”? Так вот, если что, то она очень правильная. И спать нужно, что бы там ни было. Причём, по иронии судьбы, важнее всего спать тогда, когда кажется, что никак не уснуть.
Я вздохнула.
Джек был прав, я и сама это прекрасно знала. Но…
– А если они снова прилетят?
– Не прилетят. Во-первых, Дер с ними разобрался. Во-вторых, уже рассвет. Проклятие сильно слабеет при свете дня.
– Уже рассвет?..
Я растерянно покачала головой. Здесь, в библиотеке, не было окон, равно как и в смежной ванной. Мы не брали с собой гаджетов, так что время было не определить. Это сколько же часов мы так просидели?..
– Марьяна, ты должна поспать, – Джек смотрел серьёзно и внимательно. – Поверь, я буду рядом. И ничего плохого не случится. Позволь, я помогу тебе уснуть?
Я сжала губы.
– Ты скажешь мне, если что-то случится снова? Пожиратели или какая-то другая ерунда?
– Ну зачем?..
– Пообещай!
– Хорошо. Обещаю. Теперь ты, наконец, согласна поспать?
– Да, – буркнула я. – Но для начала – ванная. И это… Я буду спать одна? Не пойми неправильно, ничего такого. Просто не уверена, что это безопасно…
– Я буду рядом. Не бойся.
Сон пришёл почти мгновенно. Был он, правда, беспокойным и немного отрывистым. Так случается, когда спишь днём, после множества тревог, переживаний и впечатлений: то проваливаешься в дрёму, то выныриваешь, как с глубокого дна.
Каждый раз, просыпаясь, я видела Джека. Он то сидел за своим рабочим столом, весь в делах и заботах, то лежал рядом с книгой – руку протяни, и коснёшься.
Каждый раз, увидев его, я успокаивалась. Души мы там или нет, но его присутствие действовало на меня, как лучшее лекарство. Было в нём что-то такое яркое, весёлое и уверенное, что прогоняет тревоги…
Почти всегда.
С самого начала я не поняла даже, что меня разбудило. Просто подскочила, растерянно оглядываясь по сторонам. Там, куда в моих снах не раз входил острый клинок, ощущалась призрачная, фантомная боль.
В библиотеке было темно. Из источников света остался только полупогасший камин, который бросал на книжные стеллажи алые отсветы.
Я поёжилась.
Джека в комнате не было. Я ощущала это всей кожей, всем своим существом. И от этого где-то внутри зарождалась паника.
– Спятила ты, Марьяна, – пробормотала я, преимущественно для того, чтобы услышать свой голос. – Совсем с ума сошла. Если ты – трусиха, то ему теперь что, в туалет не сходить? И одному не побыть? Ведёшь себя, как дура!
Это немного, но помогло. Злость, как это частенько бывает, вытеснила страх.
– Ладно, – пробормотала я. – Почему бы нам…
И запнулась, услышав голос Джека. Разобрать слов я не могла, но он говорил с кем-то. Может, Владыка снова заглянул? Приободрившись, я пошла на звук.
– ...мне следовало догадаться с самого начала, – сказал Джек. – Даже не знаю, почему я не понял.
– Потому что ты всегда был самонадеянным дураком, Лантерн, – ответил… Джек?! – Шут с головой тыквы, лжец в маске героя. Наглец, обманувший саму Смерть. И меня…
– В этом ваша ошибка, Ваше Кровавое Величество. Вы всегда ставили себя в один ряд со Смертью… хотя никогда не имели на это права.
– Не тебе оспаривать мои права, Джек-Тыквенный-Фонарь. Я – твоя Королева…
– Вы ею были.
– Всегда останусь. Проклятая Корона спаяла нас двоих, не растащишь. Я – твоя судьба, Джек. Тебе от этого не уйти. Круг замкнулся.
Медленно, чувствуя, как дрожат колени, я заглянула в зал.
Пока я спала, снова наступил вечер. С этим ничего не поделаешь: осенью темнеет рано. Потому, возможно, самый тёмный праздник приходится именно на осень.
В этой комнате одна из стен была стеклянной. Наш Город сиял огнями за этой прозрачной преградой, завораживая и чаруя. И Джек застыл на самой границе света и тени, лицом к Городу.
А напротив него стояло его отражение. Такое же… но совершенно другое.
Трещины змеились по его лицу, тени струились вокруг, а в глазах, жёлтых, как фонари, полыхал жаркий огонь безумия.
Джек из моего сна… Странно, что я путала их раньше.
Они совершенно разные.
– Действительно, это логично, – заметил Джек. – И очень на вас похоже. Мне следовало понять раньше: проклятие – это вы.
– Да. Я, – трещины ползли по стеклу, отчего лицо отражения становилось всё более ужасающим. – Я скоро стану твоей родственной душой, Джек. Разве не романтично?
– Ты – безумная тварь, – выплюнул он. – Ты никогда не станешь моей родственной душой.
Тихий смех отражения был похож на скрежет острого крюка по стеклу.
– Скоро стану. Я займу её место, пожру её душу и буду смотреть на мир её глазами. И ты это понимаешь. Ты знаешь, что ей не выстоять против меня. Она слаба. И молода. Маленькая подзаборная дворняжка, которая всё копошится в своей грязи. А я… Я – истинная Королева Проклятых!
Я сжала кулаки. А не перебор ли?
Между тем, отражение подняло руку и прикоснулось к щеке Джека. Кожа его в том месте тут же посерела, вздулась чёрными венами.
– Я заберу у тебя всё, Джек, – сказало оно ласково, – заберу всех. У тебя не будет милой, ласковой родственной души. Буду только я…
Джек пошатнулся.
Ну всё. Она меня достала.
Я, может, и дворовая шавка. Но ещё – ведьма. И пора этой обнаглевшей попаданке показать, где орки зимуют!.
– А ну убрала грабли от чужого соулмейта! – сказал кто-то.
Я, кажется.
Но я не признаюсь в этом, нет-нет!
Они вытаращились на меня одинаково изумлённо: и Джек, и отражение.
Я решительно пошла вперёд, спрятав руки за спиной. Хоть бы получилось...
– Слушай, твоё величество, а ты там как? Не перегрелась? Ты же у нас тоже шавка, ещё и более беспородная, чем я. Попаданческая выскочка, которая надела Корону не по праву; иномирный мусор. С чего мне вообще тебя бояться?
Трещины побежали по стеклу в разы быстрее, порождая мерзкий, неприятный звук. Королева (будем считать, что всё же она) убрала руку от Джека и повернулась ко мне. Лантерн рухнул на колени. Очевидно, он не замечал, как много сил из него уже успели выпить.
Я старалась не смотреть на него. Я смотрела только на Королеву.
Ну же, дай подойти поближе. У меня для тебя, тварь, есть небольшой подарочек…
– Да как ты смееш-ш-шь! – её шипение перешло чуть ли не в ультразвук. – Думаешь, он сможет защитить тебя? Стала смелой, а, девочка?
Вообще-то не стала. Колени трясутся, и поджилки тоже.
Но ещё я вижу очевидное: проклятие стало очень сильным. Оно дотянулось до Джека, уж не знаю как. И, если не ослабить его сейчас, то в праздничную Ночь я проиграю.
Потому что Джек едва ли сможет к нам на празднике присоединиться.
– Марьяна, брысь отсюда! – рявкнул Джек. Он попытался встать, но ничего не получилось.
Я всё сжимала руку за спиной, шаря во Тьме. Ну же, пожалуйста…
– Я не боюсь тебя, Королева, – враньё, конечно.
Ещё как боюсь.
– Лжёшь, – по лицу отражения зазмеилась усмешка. – Ты помнишь, как я убивала тебя каждую ночь, раз за разом. Тебе понравилось, малышка? Мне вот – определённо да!
И вот тут я окончательно разозлилась.
Ярость была слепящей, обжигающей, поднимающейся изнутри приливной волной. Я почувствовала, как послушно ложится в ладонь отполированное сотнями рук древко.
Ну наконец-то!
– Есть огонь, за которым следуют мёртвые, – прошептала я. – Есть пламя, которого боятся проклятые.
– И что теперь, девчонка? Это пламя далеко, а я – здесь! И сейчас ты узнаешь, что такое боль!
Она метнулась вперёд, и я, извернувшись, врезала ей посохом изо всех сил.
От визга у меня чуть не лопнули перепонки.
– Что это?!
– То самое пламя. Так пусть горит!
Глаза черепа, венчающего посох, запылали потусторонним огнём. Проклятие завизжало ещё громче, закрывая лицо от этого света, и шарахнулось назад. Стекло разлетелось во все стороны осколками.
Злой ветер хлестнул меня, попытался вытолкнуть; стёкла изранили лицо и руки.
Но проклятие исчезло.
Остались только я, Джек и…
– Ты издеваешься? – спросил череп. – Определённо издеваешься. Василиса переворачивается в гробу, глядя на таких потомков! Я тебе что, молот? Или дубина? Как ты вообще смеешь бить всякую нечисть мной?!
Ну да, разумеется, он недоволен.
Когда же было иначе.
Ноги мои подкосились: всё же, вызов посоха и мёртвого пламени сжирает много сил. Опустившись на колени, я позвала:
– Джек? Ты в порядке?
– Порядок, – Джек пристально смотрел на посох. – А ты полна сюрпризов, Марьяна.
– Да что ему сделается, – проворчал неугомонный череп. – Лучше бы спросила, в порядке ли я! Чушка неблагодарная. Где ты только взялась на мою голову…
Я устало вздохнула:
– Ты сам меня выбрал, вообще-то. И я до сих пор не понимаю, почему.
– Почему, почему… – проворчал посох. – Потому что на безрыбье и ты ведьмой кажешься! Видал я других претенденток. Ни чести, ни толку. Слёзы одни… Вот и приходится терпеть всяких соплюшек неуважительных! Ещё и выбрала себе, боженька, курам на смех. Русским духом и близко не пахнет! Он откуда вообще будет, этот недобрый молодец?
– Я ирландец, – сказал Джек. – Из Дублина.
– Не знаю, где это. В моё время таких краёв не бывало!
Я вздохнула. Этот мне ещё череп-маразматик...
– Не обращай на него внимания, – попросила я. – Он скоро исчезнет. Я не знаю, как его убирать.
– Да ты вообще мною пользоваться не умеешь! Ещё немного, и орехи начнёшь колоть! У-у-у, деревенщина...
Джек задумчиво посмотрел на меня.
– Марьяна, так ты – хранительница наследия Премудрых? – уточнил он.
– Вроде того, – вздохнула я. – Но, если ты кому-то об этом растреплешь, это будет стоить мне жизни. Так что помалкивай, понял? Вроде как владеть этой штукой может только одна ведьма в поколении. И он перейдёт к другой, если убить предыдущую хранительницу… Пока мои родственники думают, что ещё не пришло время посоху явить себя. Если они узнают, что он достался мне… в общем, твоя бывшая мне сказкой покажется.
Джек нахмурился.
– Ты же не думаешь, что они могут…
– Поверь, могут.
Насчёт реакции моих родственников можно вообще не сомневаться.
– Кхе-кхе, – встрял посох. – Не хочу прерывать, но в каком смысле тот монстр – его бывшая?.. Слышь, Марьяна, а тебе точно такой суженый нужен? Русского духа нет, так ещё и шашни со всякими монстрами крутит!
– Суженых не выбирают, – буркнула я.
– Так ли это? – хихикнул посох. – Сама знаешь, какой огонь во мне горит, чей забор я украшал. Я могу сжечь нить! Нет нити – нет проклятия. А если нет проклятия, то и твоё дело – сторона. Ты же не хотела суженого… или соул-мейта, как в ваши времена принято называть. Придумают же слов… Так что скажешь, Марьяна? Не пришло ли время-то?
Стало тихо-тихо. А потом Джек спросил:
– Марьяна может освободиться от моего проклятия?
– Да, – хмыкнул посох. – Но тогда тебе, молодец из Дублина, не поздоровиться.
– Сделай это! – сказал Джек. – Я сам потом разберусь!
Посох рассмеялся каркающим, неприятным смехом.
– Ишь, раскомандовался! И кто ты мне такой, чтобы тебя слушать? Испокон веков у меня есть только одна Хозяйка. Ей и решать.
Я вздохнула, упёрла посох в пол и заглянула в горящие огнём глаза.
– И что, если ты сожжёшь нить, проклятие действительно оставит меня в покое?
– Как пить дать, – фыркнул посох. – Будешь свободней всех свободных. И живее всех живых!
– Соглашайся, – сказал Джек. – Это шанс. Я знал, конечно, что Королева вложила свою душу в моё проклятие. Но не ожидал, что в прямом смысле слова. Она опасна. Опаснее, чем ты можешь представить. Я не хочу, чтобы ты умерла из-за меня, Марьяна.
Я вздохнула и покосилась на посох.
– Она тебя боится, так? Королева. Так что, ты сможешь меня защитить…
– Я бы не обольщался, – заметил посох. – Что-то я могу, это да. Но и столкнуться тебя угораздило не с рядовой упырицей. Нежить, сотворённая одной из Проклятых Корон Бездны – эт тебе не чай с плюшками. Это серьёзно. И страшно. Я попробую помочь, понятное дело. Но ты мной пользоваться не умеешь, девочка. Да и, даже умей, всё равно успеха тебе никто не гарантирует. Так что решай, решай… Стоит ли суженый, непонятный и блудливый, твоей жизни.
– Марьяна…
– А ты помолчи, молодец из Дублина! А то заставлю! Она вон пусть говорит.
– А что будет с Джеком, если я уйду? Проклятие уснёт? Или…
– Или, или. Уснёт, как же! Так и будет ходить по земле, всё больше обретая форму и пытаясь выпить из проклятого силу. Не будет тебя – не будет шанса снять его. Всё просто.
Я прикрыла глаза.
Простой выбор, верно? И что же делать мне… Интересно, так всегда бывает? Поначалу отрицаешь что-то, кричишь громкие слова. А потом судьба приходит к тебе на порог, смотрит насмешливым взглядом и спрашивает: “Ну как? Готов ответить?”
И берёт она, как и положено ей, втридорога.
– Не нужно ничего жечь, – шепнула я.
– Чего ты там бормочешь? Стар я стал, со слухом беда…
– Маразм у тебя, а не со слухом беда! Я сказала: не нужно ничего жечь! Я встану против Кровавой Королевы! Я не отдам ей свою родственную душу, не позволю дальше убивать. Я выпустила её; мне сделать всё, чтобы загнать обратно!
Скелет жутковато оскалился.
– Ну слава всему сущему, – прокашлял он. – Значит, в кои-то веки выбрал себе Хозяйку с толком… Но смотри, если решила, то отвечай за свои слова, какой бы ни была цена. Теперь нет способа прикрыться чужим решением, чужими ошибками и чужими проклятьями; всё, что есть – твоё. Сама выбрала.
– Знаю, – ответила я тихо.
– Так не скули больше, не плачь и не прячься. Подними голову, как должно, сделай, что можешь, и встреть, что суждено. И тогда, возможно, в решающий момент мой огонь, мёртвое пламя Её Самой, будет на твоей стороне.
Посох растворился, брызнув в разные стороны ошмётками мрака. Только глаза его сияли ещё несколько секунд, глядя на меня из другого мира.
Понять бы, когда всё это стало моей жизнью…
– Ты можешь встать? – спросила я у Джека тихо.
– Пожалуй…
– Хорошо. У меня к тебе есть несколько вопросов. В том числе – о Кровавой Королеве…
18
– Останется шрам, – заметила я, рассматривая уродливую отметку у Джека на щеке.
– Мой соулмейт от этого перестанет меня любить? – смешливо прищурился он в ответ.
– Спросишь при случае, – фыркнула я. – Джек… Ты расскажешь мне, что произошло между тобой и Королевой? Почему Корона связала вас? Мне не верится, что это была фигура речи.
Он вздохнул и откинулся на спинку кресла.
– Видишь ли, так уж вышло, что меня в какой-то мере тоже создала эта Корона. Вернее, изменила. И в тот день, когда я отрубил Королеве голову, чтобы выиграть время…
– Отрубил голову, чтобы выиграть время?! – ошалела я. – Ты подразумеваешь, что она от этого не умерла?
– Нет, конечно, – фыркнул Джек. – Её было не убить простым оружием. Максимум – развеять на время. Только оружие Смерти, вроде меча Деррена, могло её убить… Так вот, когда это произошло, корона покатилась к моим ногам. Нам надо было спешить, но я не удержался и прикоснулся к ней. До сих пор не знаю, зачем, хотя и догадываюсь. Одна из острых граней оцарапала меня. Неглубоко, несерьёзно, но я тогда почувствовал, что нас с Королевой действительно связало нечто незримое. Я надеялся, что связь растает с гибелью этой девчонки. Но, как видишь, всё оказалось несколько сложнее. У судьбы, знаешь ли, бывают не только алые нити.
Я покачала головой.
– Верно. Не только алые… Ты уверен, что проклятие развеется, если я переживу ту самую ночь?
– Да. Но вопрос в том, что её ещё надо пережить. Марьяна… я уверен, ещё не поздно сжечь нить.
Я насмешливо посмотрела на него:
– Всё мечтаешь избавиться от тощей хамоватой девицы с сомнительными прелестями? Но тут ты глубоко ошибаешься, Джек: уже поздно. Мой посох, конечно, не Проклятая Корона, но всё равно вполне себе своенравный темномагический артефакт. Я не могу повернуть назад, уж поверь.
Джек вздохнул.
– Главное – найди меня на карнавале. Дальше я смогу защитить тебя.
– Дальше кто-то кого-то точно защитит… Как ты думаешь, сегодня она вернётся ещё?
– Сомневаюсь. К тому же, я послал весточку Деру; он пожертвует сегодня сном, полетает над Городом, а после переночует у нас в гостях. Королева боится встречи с ним, потому не сунется.
– Хм. А не хочет Владыка пойти со мной на Карнавал? Или хотя бы одолжить свой меч?
– Владыка не имеет права участвовать в Карнавале, сама знаешь. А насчёт меча… Всё, что принадлежит ему, должно у него и оставаться. Ради всеобщего блага. Я видел, что Корона сделала с Кровавой Королевой. И поверь, в долгосрочной перспективе просто смерть – лучше.
– А как её звали?
– Не помню.
– Э…
– Корона забрала её имя в качестве платы, стёрла из памяти всех и каждого. Она – Кровавая Королева, никак иначе.
– Это грустно.
– Возможно. Но за всё и всегда надо платить.
– Не слишком ли дорого заплатила Королева за отпуск Деррена?
– Её жертвы, думаю, заплатили дороже. И потом… Возможно, Корона меняет. Но не лишает выбора. Был момент, когда она могла стать кем-то большим, чем Кровавая Королева. Стать собой... Но она этот шанс упустила.
– Ясно, – я могла бы поспорить, наверное. Но смысла в этом, пожалуй, было чуть. – Интересно, все хозяева Проклятых Корон ненавидят их?
– Все, кто остался в своём уме, точно испытывают по этому поводу сложные чувства. Ненависть или нет, но едва ли они питают безусловную любовь к своей клетке. Девять Бездн и девять Корон... тюрьма для своих владык.
– Ты видел их все?
– Где там! Только Ледяную Корону. И Ледяную Бездну соответственно. Очень красивая земля, кстати; мир льда и снега, навечно застывший благодаря проклятым часам.
– Тем самым, что вечно бьют двенадцать? Говорят, иногда в тот мир затягивает кого-то из студентов Тенебрис, чтобы снять проклятие.
– Да, – поморщился Джек, – студенты пропадают перед Новым Годом. Ещё один привет от Королевы. Как-нибудь подробнее расскажу…
– Договорились. А пока – почему бы нам с тобой не посмотреть ещё немного земных фильмов? Ты говорил, про ту девчонку-попаданку есть ещё истории…
– Есть, – улыбнулся Джек. – Думаю, тебе понравится!
*
Я сидела, наблюдая, как садится солнце Дня Всех Проклятых. Отсветы его плясали в стеклянных окнах высоток, окрашивая Город в яркие цвета.
Костюм для Карнавала лежал на кровати рядом со мной. Там же нашлась поздравительная открытка с подписью леди Арахны… и пожеланием вернуться к работе как можно скорее. Ох, если бы.
Джек с Дерреном переговаривались в соседней комнате, делая последние приготовления. Всё решится очень, очень скоро...
Я снова посмотрела на свой новый безопасный магофон, который выпросила у Джека накануне.
Что обычно делают герои, отправляясь на бессмертные (или очень смертные, что вероятней) подвиги? Не знаю. У всех это по-разному, наверное. Но я для себя могу выделить очевидное: они отдают долги. И заканчивают дела.
У меня их, пожалуй, скопилось.
Благодаря нашей с Джеком сделке, я могла более-менее не беспокоиться о будущем двух самых близких для меня людей – мамы и Агаты. Даже если для меня тут всё закончится не самым лучшими образом, они получат какие-никакие бонусы от моей смерти. Думаю, это не худшее из утешений.
Но оставалось ещё одно. Потому, глубоко вздохнув, я выбрала первый номер.
– Привет, мам!
– Марьяна! Несносная ты девчонка! Ты смерти моей хочешь?!
– Мам…
– Как ты могла вот так вот пропасть! Я волновалась! Места себе не находила! В Городе опять пик эпидемии одержимостей, люди мрут во сне и наяву, а она обижаться вздумала!
– Извини, – вздохнула я. – Не злись, пожалуйста. Просто получилось так, что я встретила своего соулмейта… и потеряла счёт времени.
Мать удивлённо выдохнула:
– Ты уверена?..
– Да, на сто процентов. Я же ведьма, а не хухры-мухры! Он оказался симпатичным мальчиком, – чем Джек не мальчик, а? Не девочка же. – Мы ходили в кафе, смотрели фильмы, и я просто… увлеклась.
– Ох, Марьяна…
– Ты не рада?
– Рада, конечно! И счастлива, что ты наконец-то начала интересоваться отношениями! А уж если он твой соулмейт, то вдвойне хорошо. Просто… Он нормальный? Добрый? Хорошо к тебе относится? Не из какого-то магического рода, я надеюсь?.. Не пойми неправильно, просто у этих старых волшебных семейств слишком много секретов в шкафах, тёмных тайн и прочего…
Вот уж не поспоришь.
– Нет, мам. Ну что ты? Он попаданец, в первом поколении! Простой парень из Дублина. Сирота. Правда, у него уже есть здесь связи и работа. Но это ведь хорошо, так? А насчёт того, как он ко мне относится… Он очень добрый. И внимательный. И готов меня защищать.
– Ох, какое облегчение! Я так рада, милая! Когда познакомишь?
– Может, чуть позже. После Карнавала.
– Хорошо! Боже, нужно приготовиться. И, возможно, поклеить новые обои… Как приглашать твоего ирландца, если у меня обои клочьями?
– Я вполне уверена, что он по жизни видел вещи и похуже… Но речь не о том. Я на самом деле хотела поговорить. О папе.
На том конце связи повисла тишина.
Что же, мне её сотрясать.
– Мам, теперь, когда я встретила своего соулмейта, я всё вижу совсем иначе. И представляю, какой страшный выбор тебе пришлось делать тогда. И я никогда раньше не извинялась за все те ужасные слова, которые говорила тебе по этому поводу, но теперь время пришло. Прости меня, пожалуйста. Я вела себя, как избалованный тупой ребёнок. И, думаю, пришло время попросить за это прощения…
– Нет, ты не должна, – голос мамы зазвучал тихо и сдавленно. – Ты не должна, потому что я действительно виновата. Я не дала тебе многое из того, что могла бы дать. Я не смогла отстоять своего соулмейта… Я об этом жалею. Всегда буду жалеть. Но тогда мне было так страшно! Я боялась, что они убьют меня, заберут тебя – или убьют тоже…
Ну что за ерунда?
– Ты не виновата, – сказала я твёрдо. – Бояться не стыдно, особенно в тех обстоятельствах. И вряд ли ты действительно могла что-то сделать. Если кого и винить в случившемся, то точно не тебя. А насчёт того, что ты мне дала или нет… Ну слушай. Я жива, правда? И здорова. У меня было больше, чем у очень, очень многих. Так что не говори ерунды, пожалуйста. И да, я люблю тебя.
Далее последовало молчание, а потом…
– У тебя там всё хорошо?
Так, кажется, я слегка переборщила с пафосом.
– Ты как всегда, мам! Стоит только расчувствоваться, и тебе кажется, что у меня всё плохо! Уговорила, больше в любви признаваться не буду!
– Тьху на тебя! Что ж ты такая у меня сложная, а? Да признавайся, сколько влезет! У меня просто дежавю такое… нехорошее.
– В смысле?
– Просто точно так же, слово в слово, мне твой папа в последнюю встречу сказал. “И да, я люблю тебя”. Ровно с теми же интонациями. Вы с ним иногда бываете очень похожи, если честно.
Вона как оно всё…
– Не ищи проблемы там, где их нет, мам.
– Ладно... И я всё же жду тебя в гости! С этим твоим мальчиком!
– Как только, так сразу! Ладно, я побегу. Такой день, на носу Карнавал… Сама понимаешь!
– Понятное дело, – рассмеялась она, – молодёжь должна в такой день веселиться!
– Да, – пробормотала я, нажимая отбой. – Мы повеселимся.
Следующей в моём коротком списке стояла Агата.
Я начала с того, что вошла в нашу переписку. Чат назывался банально – “Шабаш” – и было нас там, вполне предсказуемо, четверо.
Тут трещали преимущественно Гьята с Миртой. Они обсуждали наряды, гадали, найдут ли своего соулмейта на этом карнавале, обменивались сплетнями. Сетовали, что я очень не вовремя выиграла в мгновенную лотерею путёвку на Землю (так вот как моё отсутствие объяснили, а?). Ждали, какие я фоточки привезу из Санкт-Петербурга.
Даже немного обидно, что выигрыш вымышленный. В этом городе я действительно всегда хотела побывать… Даже если там нет пингвинов. Или есть? Если есть море, то должны быть пингвины, так? Впрочем, не суть. Спрошу у Джека, если выживу.
Особенно не сомневаясь, я написала в чат, соврала, что получила доступ к магсети на минутку, и ото всей души пожелала девчонкам тёмного праздника, лёгких дорог, силы и воли. Постаралась вложить в слова всё тепло, что у меня было, всё сердце, что готова была отдать.
В нашем случае это вполне сошло бы за отличные последние слова.
У нас были замечательные отношения, на самом деле – всё же, один шабаш. Но вне ведьмовских практик наши интересы редко пересекались. Начать с того, что обе они были из старинных семейств. Семья Гьяты, например, отличалась кожей красивого оттенка чёрного шоколада, совершенно роскошными кудрями, заплетёнными в сложнейшие косицы, и особенной склонностью к магии вуду. Мирта… ну, она была моей сестрой.
По отцу, понятное дело.
Что характерно, сама Мирта о нашем родстве если и знала, то виду не подавала. Сама я тоже никогда ни словом, ни делом не намекнула. Знала, что чистокровная ведьма не признает со мной родство. Да и официальное письмо, пришедшее мне от “любимых” родственников, было кратким и вполне понятным: “В вопросах выбора шабаша нужно руководствоваться выгодой и совместимостью магий”. Наши магии отлично сочетались (что логично для таких близких родственниц), но не вступали в противоречие, поскольку Мирта унаследовала род матери. Так что да, мы идеально подходили для одного магического круга.
Тем не менее, вне волшебных занятий между нами существовала стена. Гьята и Мирта должны были в будущем войти в Ковен; у них были общие интересы, богатые знатные родители и соответствующий круг общения. Мы же с Агатой находились по другую сторону социальной пропасти Города.
Кому-то со стороны с учётом всего вышеназванного могло бы показаться странным, что Агата при таком раскладе стала Верховной нашего шабаша. Или что я так спокойно отношусь к Мирте и делюсь с ней энергией там, где это необходимо. Но правда в том, что внутри круга силы всё… иначе. Во-первых, когда вы регулярно становитесь единым целым, то ненавидеть друг друга уже не получается, равно как и завидовать. Во-вторых, кто Верховная, сразу понятно. Равно как и то, кто какую позицию внутри круга занимает. И это тоже не повод для зависти и злобы: когда мы стоим лицом к лицу с силой, мы честны и с собой, и с ней. Иначе во всей этой ерунде с ведьминским кругом просто нет смысла…
Но жизнь вне шабаша совершенно иная. И, если я здесь кого-то могла назвать своей настоящей сестрой, то именно Агату.
Я даже не удивилась, когда, заглянув в нашу с ней переписку, увидела множество непрочитанных сообщений.
“Я нашла случай, похожий на твой. Напиши мне”
“Напиши мне срочно!”
“Марьяна, чтоб тебя! Почему я не могу докричаться до тебя в ментальном плане?!”
“Ответь мне. Ну же!”
“Ты должна знать: тот случай, что я нашла, относится ко временам правления Кровавой Королевы. Её Сонные Стражи, которые ночами медленно убивали неугодных ей людей, оставляли точно такие же следы, если сновидение с ними пытались извлечь. А ещё такой след оставался, по слухам, если кого-то навещала сама Королева. Ты понимаешь, что это значит, надеюсь? Выйди со мной на связь, или я обращусь в Сонную полицию.”
“Что за ерунда с твоим отъездом? Если ты не ответишь в течение часа, я обращаюсь к специалистам.”
“Я не знаю, во что ты вляпалась. Они не говорят. Твоя мать понятия не имеет, где ты, и я не хочу волновать её ещё сильнее. Но напиши мне, как только прочтёшь мои сообщения. Пожалуйста.”
Я вздохнула.
Возможно, прошедшие несколько дней и были, мягко говоря, очень эмоциональными. Но мне стоило связаться с ней. Точно, стоило…
Я устроилась поудобнее, но тут пришло ещё одно сообщение. Видео.
И, глянув на заставку, я почувствовала, как внутренности сворачиваются в ледяной комок.
“Скучала по мне, девочка?”
Пришедшее следом сообщение, казалось, сочилось ядом сквозь экран.
Я сглотнула, сжала пальцы, надеясь унять дрожь, и решительно написала:
“Чего ты хочешь в обмен на её жизнь?”
