Текст книги "Зачёт по демонологии, или пшёл из моей пентаграммы (СИ)"
Автор книги: Алиса Чернышова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
Причина нападения была очевидна, и демона временных искажений призывать для гадания не надо – после выходок нашего принца такого, честно говоря, более чем следовало ожидать.
Но, все по порядку.
– Уважаемые учащиеся, у нас намечаются небольшие изменения в списках, – сказал магистр Дибисиус, тонко улыбаясь. – Некоторые ученики переводятся в класс один.
По аудитории прошлась волна шепотков, а я мысленно поаплодировала неизвестным и им же посочувствовала – в первую группу переходили лишь студенты, имеющие высочайшего покровителя в Императорской семье либо Первом Колдовском Круге. И то, и другое было очень хорошо для будущей карьеры и фактически считалось высочайшим признанием, какого могли добиться дети из обычных семей. Ради таких мест делали многое: интриговали, убивали, калечили ментально... Да что там говорить, если даже Анину Марисоль, возлюбленную нашего ректора, эпизодически пытаются отравить, подчинить и далее по списку гнусностей, сопровождающих склоки среди колдуний. А ведь стоит учесть, что серьёзные игроки Ану за конкурентку не признают, считая посредственностью и очередной пустоголовой игрушкой высокородного, при любом раскладе недолговечной.
Перевестись же в первую группу за реальные заслуги – это все равно что сплясать традиционное для Дня Всех Проклятых буги-вуги в комнате, полной змей, с завязанными глазами и сломанной ногой. Умельцы, конечно, находились (только на нашем потоке было два таких вот перевода, не считая Ану). Но, скажу честно, были это ребята такого толка, с кем любая кривая дорожка ведёт на кладбище.
– Итак, – тон у Дибисиуса стал елейным. Чего это он такой довольный? – Я поздравляю с переводом в группу один студентов Мера, Дени и Монти.
Что?..
Мы умрём. Хотя Монтя, может, и выживет – его-то пришибить сложнее, чем лабораторного таракана Винсента, проведшего полжизни в чанах с мутагенами (Академическая легенда баяла, что на совести у сего дивного зелёно-фиолетового насекомого таинственные исчезновения нескольких студентов и одного слуги. Не берусь судить, правда или нет – при мне Винсент был просто милашкой, знай себе светящимися усами шевелил, всеми семью. Но помню, наблюдала как-то сражение нашего таракана с бесом, призванным одним из студентов; так вот, Винс победил с разгромным счетом и счастливо сожрал несчастного рогатика).
Магистр Дибисиус попросил нас проходить на новые места обитания. Прекрасный венценосный скот, которого я уже начинала ненавидеть всеми оставшимися кусочками души, небрежным жестом указал на места возле него, предварительно спровадив оттуда деток из влиятельнейших семей. Да он, мать его, издевается!
Монтя, кажется, подумал так же, потому что наградил высочество крайне красноречивым взглядом. Я помолилась Матери, чтобы не прибил прямо здесь: все же, изо всех птенчиков магистра Бала наш крепыш Монтя был самым могущественным боевиком. В схватке один на один он бы, пожалуй, и против Дибисиуса продержался, что уж о его ученичке говорить?
Второй выразительный взгляд достался мне. Я только голову опустила – да, мой прокол, и сказывается теперь на всех. Но принц... на кой это ему? Эдакая изобретательная месть?
– Рад вас видеть, – улыбнулся высочество, – Там, где вам самое место. Можете не благодарить, я посмотрел на вас в деле и считаю достойными; жаль, что остальные птенцы Бала с других курсов, но да ничего – они уже вписаны в список посетителей моей гостиной. А пока что, Дени, садись рядом, потом Мер, потом Монти. Поздравляю! Теперь вы – мои новые приближенные.
На наших с союзником лицах было весьма отчетливо написано, что мы предпочли бы быть максимально отдаленными. Только остроухий, из-за которого все эта ерунда и закрутилась, взирал на мир с флегматичным равнодушием аристократа, которому просто воздали причитающиеся ему почести. У, убила бы! Но обстановка к драке да выдиранию полуэльфийских патл не располагала, потому я просто устроилась рядом с прекрасным, ощущая, как накаляются защитные плетения, отбивая сглазы в диких количествах. Пока ещё спонтанные, но то ли ещё будет!
Между тем принц, кажется, решил, что живётся мне жуть как скучно, потому что внезапно склонился крайне близко. Ничего такого, но со стороны...
– Мечты сбываются, – пропело высочество, весело посверкивая иллюзорными глазами, – Хотя и не всегда вовремя. Я смотрю, вас с Мером можно поздравить, даже живёте вместе... Решила, что меня тебе все равно не получить?
– Довольно, – от голоса остроухого у меня по телу прошлась холодная волна, тёмная энергия вокруг сгустилась, как предгрозовая туча, заставляя большую часть аристократиков нервно шарахнуться подальше. А высочеству, по крайней мере внешне, хоть бы шиш: чуть улыбнулся, будто ему подарочек сделали, и демонстративно медленно отодвинулся, глядя, впрочем, только на Мера. И до меня вдруг дошло, с запозданием, но все же – да принц же специально его спровоцировал! Чтобы проверить... что?
Магистр Дибисиус прокашлялся, явственно вознамерившись продолжить лекцию. Мои щиты прогибались и трещали от яростных взглядов – о, взбешенные колдуны умеют смотреть настолько хорошо, что обычного человека или даже просто слабенького одаренного, окажись он на моём месте, уже в лазарет или на кладбище вывозили бы. А я – что я? Зубы сцепила, словно невзначай вывела пальцем на запястье Имя Зеркала на древнем языке и сдержала облегченный выдох, ощутив, как ослабло давление.
– А все же ты хороша, – сказало высочество удовлетворенно, и я в тот момент отчаянно желала примкнуть к какому-нибудь завалящему государственному перевороту. Ненавижу эту сволочь!
Бес-посыльный из учебной части прибыл оперативно, как и любая неприятность – к самому началу следующего занятия. К стыду своему вынуждена признать, что не заподозрила ничего необычного. Типология суща была такая же, как обычно, печать Академии присутствовала, да и наша преподаватель по Современным Языкам Мира, большая любительница золотых украшений и молоденьких студентов-блондинов, отпустила меня без вопросов.
Короткий путь к Административной Башне я выбрала тоже совершенно самостоятельно. Не от большого ума, конечно. Уж сколько повторяет нам магистр Дибисиус: избегайте рутины и предсказуемых решений, вы мертвы, если вас легко просчитать! И вот убеждалась же, что в таких вопросах наш куратор получше магистра Бала разбирается, а все равно по привычке бегу, ничего не боясь – как же, у меня ж защита преотличная, да и вообще я колдунья великая – всем окрестным белочкам на смех. Нет бы вспомнить дурьей башкой, что члены нашего маленького круга больше не невидимки, и потенциальные противники – не одиночки из низших классов, а организованные аристократы.
Расплатой за эдакую безответственную глупость послужил резкий удар, от которого скула взорвалась ослепляющей болью, а тело впечаталось в перила. Пока я пыталась сквозь звон в голове осознать, почему не среагировала защита и что происходит, доброжелатель дожидаться ответных действий не стал – толкнул изо всех сил, сбрасывая вниз. Я была дезориентирована, полёт длился доли секунды, но ощущение свободного падения сделало своё дело – отрезвляющая боль разошлась от спины по всему телу, будто туда вонзили два ножа, и вместо отчаянного, но бесполезного в этих обстоятельствах крика я выдохнула слово активации, в последний момент окутываясь защитой. Как итог, ударилась я пребольно, так, что даже воздуха в лёгких будто бы не стало, но осталась жива. Жива! Впрочем, лить слёзы счастья времени не было; я шепнула Имя Бесчувствия, блокируя боль и эмоции, и откатилась в сторону. Вовремя – тяжеленный ящик рухнул как раз туда, где я лежала секунду назад, брызнув в разные стороны дождём гвоздей да инструментов. Это, впрочем, было уже не важно: защиту активировать я успела.
Мой ярый фанат тоже это понял и явно решил остаться инкогнито – наверху загрохотали шаги. Я же посчитала, что скромность не красит человека и Академия должна знать своих героев, потому выкрикнула:
– Рат!!!
Уверенности, что белка придёт, не было, но сущь явился тут же, зыркнул на меня и тут же вырос, воинственно распушив хвосты. Спрашивать ничего не стал – метнулся рыжей молнией, рычащей и очень злой, но поймать не успел – на коридор обрушилась Тьма.
Я тут же забарахталась в ней, как схваченный за шкирку котёнок – но, надо признать, держали меня ласково, нежно, омывая со всех сторон покоем и умиротворением, словно волнами. Где-то далеко кто-то орал, верещал Рат, кто-то ругался и причитал. Моё сознание выхватило голос Сана неподалёку. "Смотри, какие необычные контуры! Это первородная стихия! Серьёзно! Круто же!" – ну, кто бы сомневался, что этот псих обратит на это внимание. Лисино короткое "Не отвлекайся" окончательно примирило меня с действительностью – если уж она здесь, то все каким-нибудь образом, да уладится: она была из тех самых жутких светлых и, как всякое уважающее себя чудовище, умела быть дотошной и весьма убедительной.
– Дени? – позвала она строго, – Отзовись, если жива; если померла, явись ко мне призраком – вопрос есть.
Я не сдержалась и заржала, тут же застонав от боли в рёбрах. Ну, Лис...
– Ага, – безмятежно отозвалась она, – Значит, жива. Идём к тебе.
Мгновение спустя ко мне пробилась куколка, сверкая краснотой глаз.
– Дени, к тебе тяжело подойти,– проговорила куколка тихо, – Скажи зверю, чтобы унял тьму, и тогда Мы подойду к тебе.
Это Рат такое устроил, что ли? Ну и ну...
– Хватит, – прокаркала я, чувствуя себя так, будто наглоталась под настроение битого стекла, – Уйми тьму!!
Стихия вокруг заколыхалась, забурлила, но все же свернулась, скрываясь в тенях. Ко мне тут же подбежала Лис, а ещё откуда-то материализовался остроухий. Видок у него был, честно говоря, тот ещё – мне, кажется, ещё не доводилась его таким взбешённым и огорченным созерцать.
– Отойди, – попросил он Лис, – Я исцелю её.
Девушка бросила на меня быстрый взгляд и, дождавшись лёгкого кивка, отступила в сторону. Мер протянул руку и очень осторожно, словно я была взрывоопасным реактивом, положил ладонь напротив моего сердца. В тот же миг показалось, будто по венам заструилась тьма, а ещё я вдруг почувствовала, что становлюсь легче, текучее, словно я – вода, ветер или дым... Впрочем, полёт безумной фантазии тут же пришлось прервать: скулу резануло пронзительной болью.
– Что?.. – выдохнул Мер, попытался усилить мощь колдовства – и я закричала.
– Так, ну-ка хватит! – вмешалась Лис, – Что, не видишь – тут серебряный кастет с тиснением Запрета поработал, надо отпечаток срезать, а потом уже залечивать.
– Срезать? – тихо, как-то даже слегка угрожающе повторил Мер, глядя на Лис так, что любой бы убежал с воплями. Но она у нас ничего, крепкая, лишь плечами пожала:
– Эти штучки специально придуманы наёмниками для нападения на колдунов, не тренированных физически. Для нападающего главное – ударить достаточно сильно, чтобы остался чёткий оттиск, и любая защита порушится, а вся исцеляющая магия будет только подпитывать деструктивный символ. Так что да, в этом случае – срезать кожу, а потом уже лечить. Ты обезболивать умеешь?
– Я могу, – тут же влез Сан.
– Я сам, – отрезал Мер, и что-то ой какое странное было в глубине его глаз... Надо поговорить с ним, но однозначно – потом, ибо желающих поглазеть на представление резко прибавилось.
– Тиснение Запрета? – сказал подоспевший Дибисиус, – Однако, кто-то на вас неплохо потратился, студентка Дени – цените. А вот вы – идиотка, подпустили агрессора на расстояние удара. Непростительная халатность для учащейся первого класса! Потрудитесь запомнить этот урок – никого и никогда не подпускайте близко.
Я хотела было заверить, что польщена до глубины души щедростью несостоявшегося убийцы и урок запомню непременно, но чуть не откусила собственный язык, увидев, как полыхнули глаза остроухого. Не приведи Мать, приснится! Чего это он?
– Так, все вон! – принц, кажется, ощутил напряжение в воздухе и выступил в своем репертуаре – был внезапен, как труп в проруби. – Магистр, с вашего позволения, этим займутся студенты, приглашенные сегодня ко мне на чай – интересное развлечение, будет что обсудить, дегустируя пирожные. Разойдитесь!
И, что самое поразительное, таки разошлись, притом быстро и без возражений – какой же дурак с будущим правителем-то спорить будет? Вот мы разве что...
Я скользнула взглядом по лицам оставшихся. Ана-Марисоль выглядела, как всегда, мнущейся и неуверенной, но глаза полыхали злостью да тревогой, и она не считала необходимым скрывать это за опахалами ресниц. Монтя был вроде как спокоен, но вот губы сжаты в тонкую линию, а подбородок воинственно выпячен. Сан быстро что-то черкает в блокноте, изредка косясь на меня – явно скоро насядет с предложениями по модернизации защиты. Лис стоит сосредоточенная, явно готова в любой момент броситься на помощь, а во взглядах, бросаемых на принца – чистая ненависть. На Мера и вовсе глядеть страшно, ибо спать мне ещё без кошмаров хочется, а было в его светящихся глазах что-то такое, ну, нервическое.
Вот кто явно чувствовал себя комфортно, так это высочество – и то без сюрпризов не обошлось.
– Я не настаиваю, но не обязательно тратить чистую Тьму, – сказал он Меру небрежно. – У меня есть атаме, нейтрализатор и болеутоляющее для таких случаев.
– Надо же, как удачно. Дивное совпадение! – бросила Лис, будто перчатку в лицо кинула. Ой, нет, просто молчи!
– Считаешь? – хмыкнул Дан, – Что бы ты там себе не придумала, все члены Императорской семьи таскают с собой игрушки на такой случай. Ты удивишься, но убивать нас пытаются до неприличия часто, с помощью знака Запрета – в том числе. И вообще...
Какими там ещё откровениями нас собирался порадовать прекрасный, я не узнала: ярость Мера достигла точки кипения, он подхватил меня на руки и шагнул словно бы сквозь тьму. Сон окутал меня.
– Знаешь, ты у меня первая.
Просыпаться, чтобы услышать такое заявление – практика неординарная, всем советую. Я спешно проинспектировала в голове все прегрешения, но в упор не могла вспомнить за собой чьё-либо злостное совращение, потому глаза открыть пришлось – хотя бы из любопытства.
Лежала я, укрытая одеялом, в одной из уютных медицинских комнат, предназначенных для богатеньких деток. Больше никого не было, только Мер, сидящий расслабленно на подоконнике и взирающий на меня с теми самыми странными эмоциями.
– Кажется, я проспала что-то интересное, – сообщила я ему, фыркнув, но остроухий шутки не оценил.
– Ты у меня первая, – повторил он серьёзно, – Первый мой контракт. Я много раз представлял, как это будет, если меня вызовут – плохие варианты и хорошие, представлял людей. Нет, там, откуда я родом, они тоже встречаются, конечно, но среди моего окружения их не было. Но я воображал, что готов, только потому, что прочёл много книг, воображал вопросы, которыми буду задаваться, но в итоге – ни один не угадал. А теперь смотрю на тебя и не понимаю, как, как вы можете быть такими противоречивыми и хрупкими?
Я молчала, слегка придавленная этим странным откровением, а остроухий продолжил:
– Я раньше слышал много рассказов о том, что вы, люди – ужасные. Некоторые мои знакомые, из тех, что помогущественней, полагают вас или жалкими да примитивными, или забавными и смешными. Но, даже послушав историю Легиона и его друга-пророка, я до конца не осознавал, как до ужасного легко вас убить! Вы живёте в мире, где жертва всегда сама виновата, где насилие в любой форме – это почти что метод общения, где каждый за медную монету продаст другого, где прав тот, кто победил, и как-то не сходите с ума. Как у тебя получается так счастливо улыбаться своему брату, видя все это каждый день, человек? Как у тебя получается любить своих друзей – здесь?
Что-то было не так. У меня на языке вертелось быстрое "У меня нет друзей, только союзники" – потому что именно так должен отвечать уважающий себя колдун, но были и другие проблемы, поважнее. Он же не сказал всерьёз, что разговаривал с Легионом?..
Мер покачал головой и спрыгнул с подоконника; в его движениях мне чудилась какая-то нереальная, кошачья грация. Стало тревожно, и спина ужасно зачесалась. Я что-то забыла, что-то упускаю... упускаю...
– Тише – прошептал он; глаза его засияли ярче, а зрачки вытянулись словно у кота – Тише, девочка. Ты не должна тревожиться.
И все эмоции схлынули, кроме лёгкого интереса – я просто лежала и смотрела, как ко мне подходит полукровка, все меньше похожий на эльфа: вот становятся ещё больше глаза, удлиняется лицо, завиваются назад рога, распахиваются мощные крылья за спиной – чёрные, лоснящиеся, им явственно тесно в комнате, вон как перьями задевают стены...
– Однажды Легион сказал мне, что в тех, кто вызывает нас, не стоит искать ничего, кроме алчности и ограниченности, – сказал демон. – Но я хочу найти.
Он чуть собрал крылья и плавно шагнул ко мне.
– Пророчество говорит, что я уничтожу этот мир. Это моё предназначение, мой дар – разрушать миры.
Ужас стучался откуда-то из глубины сознания, но не мог пробиться сквозь навеянное спокойствие, а Зверь, окутанный ластящейся Тьмой, стоял над моей кроватью, и пальцы как-то странно чесались от желания прикоснуться хоть на миг к его полночно-чёрным крыльям.
– Но я хочу понять, Дени, – сказал он серьёзно, – Точнее, сегодня, только что понял – немного, слегка, как увидавший каплю может воспринять море. Ты едва не умерла, знаешь? И пару мгновений я был уверен, что это случилось. Мне стало очень страшно. Новый опыт, ни на что не похожий – мне нечего раньше было бояться, боялись меня. Но в тот миг, один жалкий миг, но мне казалось, что все, что было тобой, больше не повторится: ты не станешь колдуньей, не поумнеешь, не изменишься, больше не засмеёшься, я не разгадаю твоих секретов. Столько упущенных шансов... Нельзя этого допускать. Это так просто – взять и обрушить мир в бездну, потому что он плох. Так каждый безумец может, банальность и глупый порыв. Но я тебе обещаю, что попытаюсь найти другой путь; в конечном итоге, у любого пророчества может быть тысяча трактовок, верно?
Его изящная ладонь с острыми чёрными когтями успокаивающе погладила меня по щеке.
– Ты совсем глупая, – сказал он, – Великий демонолог – всем демонам на смех, но знаешь, в тебе есть все задатки для того, чтобы в будущем стать великой колдуньей: дерзость, жажда знаний, злость, презрение к авторитетам и умение любить. А кто мы без этого? Жалкие тени. Жаль, на самом деле жаль, что тот, кто создавал ваши законы, был слишком глуп, чтобы понять это.
Он склонился ещё ниже, и я смотрела, завороженная, в кошачьи глаза.
– Мне достался нелепый демонолог, – сказал Зверь, – Ты даже защищать себя не приказала, о чём тут говорить? Несчастному мне все приходится делать самому – это нетипичная ситуация для контракта, ты знаешь? С другой стороны, наша ситуация нестандартна, как ни крути... Спи, Дени, и забудь, что тут случилось. Просто знай – я больше никому не позволю ранить тебя. В конечном итоге, мне ещё нужно разобраться, почему меня вызвала именно ты. Спи...
Веки налились тяжестью, я попыталась сопротивляться, но итог был предсказуем: сильная боль в спине, тьма в глазах – и новая волна беспамятства.
Глава 6. О истории Императорской семьи и переосмыслении жизни
Алиса, это пудинг. Пудинг, это Алиса.
Л. Кэрролл «Алиса в Зазеркалье»
– Итак, – сказало высочество, сияя улыбкой, – Рад вас всех тут видеть!
Под нашими "счастливыми и благодарными" взглядами один из его защитных амулетов рассыпался пеплом, но Дана, очевидно, такими мелочами было не пронять – устроился во главе стола и дважды хлопнул в ладоши, дозволяя бесам из прислуги разносить еду и напитки.
– Должен признать, – сказал он, – Вы просто демонически хороши. Нет, я и так был уверен, что сделал правильный выбор, но результат превзошёл все мои ожидания – прошло меньше суток, а вас уже именуют "тёмной шестёркой" и боятся до судорог. Это показатель!
Я покосилась на собравшихся; особенно осчастливленным новостями не выглядел никто. Наоборот, видок у нас всех был загнаный и усталый, и причина на то была уважительная.
После моего эпического полёта напасть наши доброжелатели попытались на Монтю. Это они, конечно, зря: наш крепыш и в хорошем-то настроении опасен, а уж расстроенный нападением на меня... В общем, Монтя просто амулет, его голос искажающий, отключил и пожелал невежливым и настойчивым ребятам особенно мучительно сдохнуть. Что они и проделали, в общем-то, ибо Монтин голос без разработанного его родителями искажателя – оружие, против которого редкий колдун устоять способен.
По счастью, об этой пикантной особенности мало кто знал, как и о том, что парень был аристократом. Да что там, отец его, ни много ни мало, обретался в Первом Круге! Одна незадача – в младенчестве мальчишку зацепила шальная демоническая энергия. По счастью, внешних уродств у Монти не проявилось, разума он не лишился, да и семья защитила – потому убивать его, в отличие от остальных уродов-подменышей, не стали, просто сослали к какой-то дальней родне доверенной прислуги. Уже там оказалось, что небольшое уродство у ребёнка таки есть, но изменило оно отчего-то голосовые связки: он был способен разговаривать только на Древнем языке, и все слова, им сказанные, неизменно приобретали силу проклятий. Поняли, правда, это не сразу. Подумаешь, на того балка упала, тот ногу сломал? Совпадения! К тому же, Монтю разговорчивым малым нельзя назвать, потому все как-то обходилось. Но капец, его сколько ни откладывай, он все равно придёт: ребёнок подрос, его свели с местными детьми, те попытались показать, кто тут главный. Итог немного предсказуем: деревня в руинах и Монтя посреди неё сидит, плачет молча, губы плотно сжав.
Историю его отец кое-как замял, но мальчика она по-своему сломила: он не разговаривал, всех дичился и ни на что не реагировал. Даже после того, как его мать изобрела-таки нужный амулет, больше необходимого минимума из Монти было не выжать: ему больно было говорить, причём боль та была не физического или даже магического, а просто психологического свойства.
Ох, как долго мы его приучали, что с нами можно разговаривать без амулета! Сан изобрёл специальный кулон, поглощающий проклятья, и его тестировал посредством задушевных бесед. Лис, у которой была куколка, способная и не такую атаку отбить, не отставала от Монти, если он не говорил хоть пары фраз. Я, умея отлично обращаться с щитами, всякий раз просила его потренироваться со мной, объяснить учебный материал – и он кивал, пряча блестевшую в глазах благодарность.
Но больше всех сделала Ана. Она притаскивала ему сладости, тормошила, щебетала не умолкая, обнимала, говорила, что у него красивый голос – и вроде бы даже не врала.
Так или иначе, старания наши дали плоды. Хоть и не сразу, но попытки говорить перестали причинять ему боль, а с нами он и вовсе иногда даже почти смеялся.
Помню, к профессору Балу приезжала – разумеется, инкогнито – мама Монти, сулила невиданные деньжищи, если магистр согласится быть учителем только для её сына (чтобы её деточке не приходилось общаться со всякими уличными отбросами, так сказать). Бал отказался, конечно, и сказал, что за прогресс надо благодарить нас, а особенно Ану. Родовитая колдунья посмотрела на "нелепую девицу" в священному ужасе и уехала, ни слова благодарности не сказав. Монтя тогда тоже отлучился, и оно как-то совпало, что в родовом поместье его семьи случился магический взрыв – без жертв, но Монтя по возвращении весточек из дому долго не получал. Позже письма и подарки возобновились, но практика семейных встреч увяла, так сказать, на корню.
После безвременной кончины нападавших крепыш созвал нас на, ни много ни мало, военный совет. По всему выходило, что противник серьёзный, проблемы у нас большие, и выбраться из них можно только одним образом – сплотившись.
– Как я это вижу, – чеканил Монтя слова, – На меня напали скопом, полагаясь на магию. Подстерегли вне Академии, возле моей любимой лавки, ориентировались явно на уровень среднеуспевающего ученика. В случае с Дени использовали грубую силу, нападающий подошёл близко, миновал все щиты дальнего действия. Упор явно был сделан на то, что она слаба физически и мало весит.
Я скривилась, но возразить тут было нечего.
– Ловушки были настроены в соответствии с теми данными о нас, которые можно добыть из материалов Академии, – кивнула Лис.
– Именно, – хмуро подтвердил Монтя, – Мы все в опасности, потому должны сплотиться и подготовиться. Уязвимые члены Круга, то бишь Дени, Сан и Лис, нигде не должны появляться в одиночку.
Конечно, указанные члены тут же завозмущались, создавая премилый эффект птичьего базара. Заткнула нас Ана.
– Он прав, – сказала она, – И не только потому, что Монтя всегда прав, хотя это так и есть. Просто, ребята, давайте думать. Лис, твоя куколка может много, конечно, но как быть, если противников несколько и все старшекурсники? Придётся пользоваться печатями, а это опасно, ибо твоя врожденная магия... специфична.
Девушка дёрнулась, но возразить было нечего: на применение светлой магии в нашей-то Академии сбегутся все. Я прищурилась на Ану, пытаясь понять, откуда та всегда и все знает, но та уже вещала дальше.
– Сан, ты – отличный алхимик и артефактор, но нашим врагам это тоже более-менее известно. Нейтрализовать защитные амулеты, и ты будешь уязвим. Как назло, никто из нас не учится с тобой, и не факт, что успеем прийти вовремя. Дени, почти та же история: ты хороша в магическом бою, особенно в защите, но в физическом смысле – чисто котёныш.
– Ну не настолько... – начала было я.
– Тебя когда-то утащил таракан, – напомнил Монтя. Мер скосил на меня изумлённые глаза.
– Винсент! – воскликнула я, – Он не просто таракан. И вообще, он играл!
Все присутствующие закатили глаза. Предатели! Нашли же, что вспомнить...
– Я смогу защитить Дени, – сказал Мер серьёзно, – На самом деле, могу наложить защиту на всех вас.
– Есть идея получше, – ухмылка Монти стала слегка пугающей, – Ана, у тебя ещё осталось то плетение, позволяющее поменяться внешностью?..
Таким образом, я пару минут спустя разгуливала в облике Мера, Лис обратилась в Монтю и теперь растеряно оглядывала собственные кулаки. Заминка вышла с Саном: Монтя вполне предсказуемо не одобрил их с Аной обмен, и наш ушастый тут же встал на его сторону.
– Есть идея получше, – сказал Мер азартно. – Такая, что никому не придётся ходить в одиночку!
Я скосила глаза на иномирца. Охо-хо, как глаза горят! Откуда только что берётся?
– Рат, – позвал остроухий, – А ну сюда! Будешь Саном, понял?
– Но он же не разговаривает... – начала было я, но белка, закатив глаза, полностью скопировала облик нашего алхимика.
– Это я-то не разговариваю? – скроил Сан номер два совершенно уморительную рожу, – Тоже мне, говорящая нашлась! Уровень развития чуть повыше, чем у плесени, а все туда же – критикует. Да ваш язык без слёз слушать невозможно! Какими надо быть психами, чтобы так обращаться с предлогами? А ведь речь, между прочим – лицо цивилизации! Так что я таким вот образом намекаю, что у вашей та ещё рожа...
– Рат, – тоном Мера можно было морозить стены, – Оставь свои ценные мысли при себе, хорошо? Ты и так сегодня отличился, пропустил все, что только можно. Следи лучше, чтобы хвосты раньше времени не материализовались!
Белка обиженно глянул на хозяина... и скопировал мимику Сана. Один в один, я могла бы перепутать!
– Вот и хорошо, – кивнул Мер деловито, – Монти, вы уверены, что сами справитесь?
– Абсолютно, – глаза крепыша нехорошо сверкнули, – И давай без церемоний.
– Хорошо, – усмехнулся остроухий. Ха, может, не такой уж он и безобидный, как мне всегда казалось...
– Монтя сильный, – сказала вдруг куколка, – Но никто не должен быть один. Мы пойду с Монтей, Лис защитите вы.
– Это идея! Так и поступим. И не забываем девиз нашего круга, – пропела Ана.
– Мы скромные.
– Мы незаметные.
– Мы храним тайны друг друга.
– Любой дурак, кто сунется?
– Огребёт по полной!!!
Брови Мера стремительно поползли вверх – кажется, он как-то иначе представлял себе наш девиз. Ничего, после тьмы, затопившей лестницу, я уже не сомневаюсь – он впишется.
– Отлично, – Ана тряхнула головой, возвращая маску на место, и, глянув на собравшихся уморительно-телячьими глазами, спросила скромно, как умела лишь Марисоль, – Ну что, пройдёмте?..
– К слову, – сказал принц, – Вы не интересовались, кто-нибудь снял тех шестикурсников с крыши? На момент, когда я ушёл, спасательную операцию вроде как начинали проводить. Полагаю, превращение артефактора в белку их в достаточной степени эпатировало, но вот как ваш бес их туда забросил, мне до сих пор интересно. Кстати, они утверждают, будто белка их обворовала... Что вы думаете об этом?
– Что несчастным надо меньше пить, – вздохнул Мер, – Чтобы не виделись разные странные вещи.
– Кстати, о странных вещах! – обрадовался принц, – У нас тут двое знатных студентов сегодня скончались, при необычнейших обстоятельствах – как раз те, что ещё недавно сидели по правую руку от меня.
– Как трагично! – тон Мера ни на миг не сбился с насмешливой доброжелательности.
– Весьма, весьма, – Дан весело помахал кубком, – Против обоих отчего-то взбунтовались фамильные демоны, можете вообразить такую оказию? Их комнаты теперь – просто мечта художника. Ну... как минимум небрезгливого. И все отчего-то шепчутся, что это, дескать, ваша месть – мол, именно они наняли того несчастного, что пытался убить Дени.
– Что вы, мы тут ни при чём! – глазищи у остроухого – честнее некуда. – Откуда бы нам знать, кто нанял этого преступника, если он был развоплощён на месте? Очевидно, сама судьба покарала их.
– Да, я как-то так и подумал... И рад видеть, что вы так быстро вписываетесь в обстановку, Мер. Впрочем, в этом ничего удивительного – наш мир так устроен, что быстро переделывает гостей под себя.
Я быстро склонила голову, пряча глаза. Да, остроухому светит отличная карьера здесь, но мне все равно немного грустно... Что ему пришлось убивать. Что его взгляд уже не такой наивный. Что он уже никогда не будет тем, что раньше.
Это то, что делает этот мир – цепляет, подхватывает водоворотом. Сначала ты вроде бы не хочешь ни во что вовлекаться, но потом обрастаешь связями и вопросами без ответов. Пытаться что-то отстоять, кого-то защитить, найти пропитание, выжить, вырваться из нищеты и серости, найти смысл – вот что значит быть человеком в этом мире. И за каждое право, за каждый вдох надо драться. И казалось бы, сегодня Мер просто защитил меня. Но сколько пройдёт времени, прежде чем он научится наносить превентивные удары?
