Текст книги "Зачёт по демонологии, или пшёл из моей пентаграммы (СИ)"
Автор книги: Алиса Чернышова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Глава 1. О том, что все и всегда идёт не так
Весь этот мир – шахматы (если только, конечно, это можно назвать миром). Это одна большая-пребольшая партия. Ой, как интересно! И как бы мне хотелось, чтобы меня приняли в эту игру! Я даже согласна быть Пешкой, только бы меня взяли... Хотя, конечно, больше всего мне бы хотелось быть Королевой!
Л. Кэррол «Алиса в Зазеркалье»
Я сопела, как насморочный ёж и, вывалив язык набок, старательно перерисовывала знаки из ветхого фолианта, то и дело перепроверяя – не приведи Тьма ошибиться! Не то что костей, пепла не соберёшь.
Книга, как водится, была не особо довольна нашим знакомством и все время пыталась отгрызть мне пальцы, бормоча на разные голоса что-то о кровавых жертвоприношениях. А вот и шиш ей! Этот трюк для первогодок, может, и сгодился бы, но нам, дожившим до третьего курса, такое уже не в диковинку – и не таких, знаете ли, видали. Я сама покусать и даже сожрать могу, если надо!
Так, вот тут линию и здесь чёрточку, и полукруг вести осторожно, отмерив ровно треть от предыдущего радиуса... Вот! Идеально! Встаю и ещё раз обхожу исчерченный пол, проверяя, чтобы нигде и ничего не смазалось (хоть наш мел и зачарован от подобной оказии так, что без специального заклятья не сотрёшь, а все одно удостовериться надо: отвлечётся какой остолоп из отдела поставки на чьи-то глаза или что пониже, а незадачливого демонолога потом собирают в коробочку али совочек – как повезёт).
Все идеально. Ну, разве я не хороша? Напевая себе под нос, оглядываю помещение. Ничего не изменилось: стеночки все также паутиной увиты, на полках препараты расставлены, паук Жорж знай себе жвалами щёлкает – белого кролика доедает, чертёж мой на полу мерцает, напитываясь силой. Иду по кругу, рассыпаю полынь, зажигаю свечи-пирамидки, пропитанные маслами мирры, корицы и калган-травы. Придёшь, дух иномирный, как миленький! И я получу-таки свой зачёт. Тогда они все увидят и поймут, что Чумазая Денька чего-то, да стоит!
Становлюсь в круг и прокашливаюсь. Решающий момент, как-никак, аж в туалет малёха захотелось – храбрость наружу просится. А что делать? Домой возвратиться и сызнова пропитываться там алкогольными парами? Не бывать тому! Вцепляюсь покрепче в учебник, чтобы не вырвался в самый неподходящий момент, очищаю мысли и завожу заклинание призыва на языке давно мёртвом и вечно живом. Они слетают с моих губ тяжёлые, чуть неповоротливые: говорить – словно ворочать камни, но знаки на полу оживают, наливаются иномирным светом, а мне большего и не надо.
По подвалу для практики пронесся шёпот, потом – порыв ветра, чуть ли не сбивающий с ног, замерцали свечи, ожили и вытянулись тени, и я обрадовалась, что все получилось.
Тогда-то, как водится, все и пошло наперекосяк.
И сколько раз ведь твердил старый Бал, мол, никогда не празднуйте победу до того, как она настала, но куда уж мне до его мудрости... В общем, я расслабилась и тут же ошиблась: капризный древний язык, так и норовящий подчинить себе говорящего, почувствовал слабину. В итоге, последние слова заклятья, должные закрепить результат, вырвались из моего рта исковерканными и неправильными. Итог предсказуем: вокруг все светится, полыхает, грохочет, а я лечу себе прямиком в паутину и думаю что, по крайней мере, помру быстро. Не придётся преподавателям объяснять, значится, что тут произошло – уже итог.
Вот и вишу, ножками в фирменных башмачках помахиваю, глаза зажмурила и все жду, когда явится Мрачный Жнец и проведёт меня туда, куда после смерти попадают все чернокнижники.
На этот счет много теорий, кстати. Вот и узнаю – вдруг там, правда, есть котлы?
– Признаться, я несколько обескуражен, – прозвучал прямо рядом со мной растерянный голос, – У меня впечатление, что здесь имеет место некоторое недоразумение. Вам там точно удобно, леди? Быть может, вас снять?
В моём представлении, Мрачный Жнец должен был сказать что угодно, но только не вот это вот. Немного помедлив, я все же с некоторой опаской приоткрыла один глаз... и, икнув, вытаращилась, как человек на горгону.
– Э... – не особенно высокоинтеллектуально, но меня можно простить: не каждый день в пентаграмме обнаруживается эльф, пусть и нечистокровный. Между тем, это был один из таких, молоденький совсем мальчишка не старше меня. Вполне такой антропоморфный на вид, но этих травоедов ни с чем не перепутаешь: уши длинные, глаза сияющие и чисто оливки, кожа белая, как снег, и сами по себе сложения изящного. Внешне на эдакое чудо посмотришь – и не скажешь, что вес вчетверо больше себя поднимать может, а между тем опасные они твари, эти остроухие.
Даже хорошо, что в нашем мире не водятся.
– Леди? – повторил эльф мягко, – Позволите помочь вам?
– Изыди, – буркнула я, – Я знаю, что это иллюзия! Пшёл из моей пентаграммы, кто бы ты ни был!!
– Хорошо, – немного растерянно согласился парень и шагнул вперёд.
Сквозь защитные письмена и контуры, сквозь круги, он, бесы раздери, просто взял и вышел!
– Ты кто? – спросила я слабым голосом.
– О, – он разулыбался, показав как-то подозрительно выступающие резцы, и отвесил какой-то текучий, нездешний поклон, – Меня зовут Мер, а вас?
– Денька, – шмыгнула я носом, сделав морду лица поглупее.
А что, это, скажу вам, то ещё действенное оружие! С малохольных обычно спросу немного – я только благодаря этому до восемнадцати и дожила. Вдруг и тут пронесёт?
Стоило мне об этом подумать, как судьба в лице паука Жоржа прислала ответ по почте кармы в виде кроличьей кости, стукнувшей меня по носу. Вот спасибочки тебе, символ факультета, век не забуду!
– Очень приятно, леди День-ка, – выдал меж тем мой новый знакомец, которого век бы не видать, – Так, может, я вас все же сниму?
– Мне удобно, – проблеяла, снова помахав ножками, – Не утруждайтесь.
– Хм. Простите, но непохоже, – ответил остроухий, – Я не наврежу.
И приближаться начал – наигрался, видать. Чем бы оно ни было там, под эльфийской иллюзией, никто безопасный из неисправных пентаграмм вовек не появлялся – в неконтролируемые межмировые разломы всегда что-то такое прорваться хочет, чему мы тут не особенно рады. Мне ещё гордиться можно, мой гость разумным оказался и даже вежливость проявил, прежде чем съесть.
Ну, прощай, жизнь! Ты была так себе, если честно, но я все равно буду скучать – все как всегда в нездоровых отношениях. Ну, где там мои котлы?
– Вы потеряли котёл?
Только тут до меня, как до инфузории вафельки, с опозданием дошло, что я уже не в паутине, а медленно лечу по воздуху и бормочу, как умалишенная.
– Нет, мозги, – буркнула в ответ.
– О, не волнуйтесь, я вполне уверен, что вы не ударились настолько сильно, – безмятежно пропел этот самый Мер. Убивать он меня явно не собирался, более того, поставил на пол крайне осторожно, как какой взрывоопасный образец.
Что-то тут вот точно не так.
– Ты что, действительно эльф-полукровка? – спросила у остроухого.
– Да, вполне.
Я на него поглядела, поглядела – и не выдержала.
Потому что хватит с меня всего этого! Я сильная, могучая и независимая, вот! И умею принимать своевременные решения!
В общем, как несложно догадаться, кончилось дело тем, что сижу я, значитца, в три ручья реву. Эльф тут же стоит, глазищами своими невозможными хлопает. Вот на кой ляд мальчишке такие ресницы? Я тоже, может, хочу!
– Я неудачница!!! – взвыла в голос и разрыдалась ещё горше.
Меру приходилось нелегко, даже кончики ушей грустно пообвисли. Он мялся, порывался погладить меня по плечу или мать-Тьма знает, что ещё. Неудивительно: остроухий он там или нет, но у иномирца прямо на лице было написано, что он из тех, кого ничего не стоит обвести вокруг пальца. Такие ребята жалеют котят на улице, подают нагло подвернувшим якобы потерянную ногу попрошайкам, огорчаются, если при них плачут девушка или ребёнок, радуются какой-нибудь ерунде вроде уличного концерта, восхищаются солнечными лучиками. Дурачок, в общем, так что и поплакаться такому в жилетку можно без последствий.
– Ну, не нужно, – уговаривал меня остроухий, – Вы не неудачница, вы умная и красивая.
– Я страшная, – хлюпаю носом и подвываю в голос, – Мне даже в этом не повезло! Ты знаешь, как легко ставят оценки красивым студенткам и сколько приходится работать, когда ты немного симпатичнее упоротой белочки?
– Белочки красивые вообще-то. Я очень люблю с ними болтать.
– Тьма, почему я даже не удивляюсь... Это полнейший провал, абсолютный абсурд. Я пыталась вызвать беса первого уровня, и получился... ты.
– Я не то чтобы хвастаюсь, но все-таки, возможно, сравнивая с бесом первого уровня у меня больше преимуществ. Моя семья...
– Вот давай без обид! Пойми, я не сомневаюсь,что ты – замечательный парень из чудесной, интеллигентной семьи, но ты никак не поможешь мне сдать экзамен по демонологии, понимаешь?
– На самом деле, я вполне себе мог бы помочь. И потом, леди, вы все равно его сдадите, не с первого раза – так со второго.
– Ты и правда не понимаешь, да? – вздохнула я, – Оно и не странно, наверное, к тебе профессора отлично относятся там, где ты учишься.
– Да, можно и так сказать, – в его голосе прозвучала некоторая печаль, – Я занимаюсь только дома, потому что меня очень бо... В общем, я получил домашнее образование.
– Завидую! – я смачно хлюпнула носом, по ощущениям, стремящимся к форме корнеплода, – Тогда ты ни капли не представляешь. Завтра приду к нашему преподавателю без беса, без денег, и я недостаточно красивая, чтобы отработать как-то ещё... Он прогонит меня! Демонология не пересдается, мы – чернокнижники, это наш основной предмет.
Этот чудик вытаращился так, будто у меня рога выросли или что-то в этом роде.
– Недостаточно красивая для... чего?
– Ой, не делай такие глаза! Сам все прекрасно понимаешь, не дурак ведь.
Дитя природы выглядело растерянным и огорченным, а у меня в головушке постепенно начало проясняться, да здравый смысл возвращаться с сознанием вместе. И так стыдно стало, что честно, хоть волком вой, потому что – ну серьёзно, что со мной не так? Я выдернула откуда-то несчастного остроухого, а теперь ещё голову морочу со своими проблемами. Ясно же, что ему этого не понять, благо вырос в другом мире, во многих смыслах притом.
– Леди, – его голос ворвался в мои мысли, – Позвольте предложить вам кое-что.
– Помирать слишком рано, замуж слишком поздно, на магическое рабство в параллельном мире не согласна, ничего покупать не хочу, – пробурчала в ответ.
– А... спасибо за информацию, но я по другому вопросу. Так вышло, что я изучал демонологию и могу помочь вам с бесом.
– Так ты демонолог, – тяну подозрительно, – Какой бы ни был мир, откуда бы ни торчали уши, а наш брат никогда и ничего задаром не делает. Что попросишь взамен?
– Вообще-то я не демонолог в прямом смысле этого слова – это было бы в известной манере странно. Однако, я действительно попрошу вас о обратной услуге. Видите ли, я нечасто могу просто побыть среди сверстников безо всяких предубеждений, а тут такая возможность... Побудете моим другом? Покажете мне мир?
Бедный, наивный остроухий.
– Я-то покажу, ты его, главное, чтобы ты его потом развидеть не захотел, этот мир.
– Значит, договор, – улыбнулся он, – А какие к бесу специфические требования? Для чего он именно нужен?
Я вздохнула и поёрзала, прикидывая, куда бы высморкаться. Эх, не дано мне плакать красиво! Раньше как-то не особенно от этого огорчалась, а под этим вот внимательно-участливым взглядом вдруг захотелось выглядеть... ну... не Денькой. Ох уж мне эти остроухие и их совершенство!
– Бес должен быть первого уровня, то есть могущественный, – прогундосила в ответ, – Нас потом ждут магические бои, выживут только те, у кого стоящие слуги.
– А почему тогда не демон? – искренне удивился пришелец, – Демон-помощник – намного лучше в таких обстоятельствах. Взять вот даже Легиона...
– Парень, ты признайся – тебя в детстве роняли? Ты бы ещё Императора Запада вызвать предложил.
– Э... вот его лучше не надо, да.
– Ну хоть в этом сошлись, слава Ей. Мер, Легиона, хранителя Печати, повелителя бесов о тысяче слуг, голосов и лиц, даже наши преподаватели призывать не рискнут, потому что жить хотят. Что обо мне говорить? Никаких демонов, я ещё и близко до такого не доросла. Нужен бес первого уровня.
– Ладно, но я должен предупредить: эти существа, в отличие от цивилизованных демонов, бывают порой нелюбезны до примитивности.
– Нелюбезны, какая печаль! Ну, зато они не выжигают города до основания, если вырываются из-под контроля.
– Ну, возможно – только возможно! – демонам просто не нравится быть рабами чужих желаний? – предположил парень с неожиданной горячностью, – Они ведь вполне себе разумные существа.
– Да уж, только злобные и безумные сверх меры.
Мер поджал губы и посмотрел почти обиженно.
– Хорошо, леди, – сказал он сухо, – Будет вам бес первого уровня, но не говорите потом, что я вас не предупреждал!
Только глаза в ответ закатываю. Он что, серьёзно думает, что я бесов на своем веку не перевидала? Ну да, плюются они, как верблюды, ругаются, как портовые грузчики – в общем, почти что портрет папиного друга, собирательный образ, так сказать. Ничего нового.
– Согласна, – говорю, – Помню, ты меня предупреждал. И давай на "ты", хорошо? Мы теперь, вроде как, друзья.
– Как угодно, – сказал он холодно. Уй, кажись, обидела я остроухого...
– Мер, ты это, не злись, хорошо? Я много теорий встречала насчет того, что, мол, демоны разумные и у них чувства есть. И знаешь, быть может, это и правда так. Но бывают ребята, которые да, верят, что демоны жалостливы да милостивы, а ещё щедры на дармовую силу и халявные милости. Мол, вызови из пучины высшего, умного да могучего, и он тебе тут же и секреты все оптом откроет, и господство над миром в кулаке поднесёт, а, может, и полюбит тебя всем сердцем, как никто на свете. И ведь находятся идиоты, вызывают. А знаешь, что потом? У нас на место похожего ритуала всех первокурсников без исключения на экскурсию возят – показать, что осталось от города Намую. Вообще-то, там смотреть особенно и нечего – подумаешь, дырища в земле, полная лавы! – но нашему брату мозги на раз прочищает. Очень эффектно выглядит, знаешь ли. Сразу понимаешь, что разумные эти твари там или нет, но все равно – чудовища. Неужели тебе учителя не показывали что-то подобное?
– В некотором роде, – сказал Мер, – Но ты вот не думала, что, быть может, демонам учителя показывают какие-нибудь обугленные камни и говорят: смотрите, ребята, что сделали эти чудовища – люди?
– Но мы – не чудовища!
– Демоны, может, тоже так говорят? Но ладно, ты права, не будем пока об этом. В конце концов, ты меня призвала, и у нас есть договор – все как по учебнику демонологии! Давай теперь искать тебе беса.
Я покивала, пропустив мимо ушей половину разглагольствований этого идеалистичного дурачка, и изловчилась-таки высморкаться в какую-то тряпицу – уф, облегчение. Эльф между тем принялся обходить комнату, оглядывая мои меловые творения.
– На самом деле, тебе повезло, что явился именно я. Ты допустила ошибку в пентаграмме, – сообщил он в итоге.
– В тексте! – возмутилась я, – Начерчено все как раз верно, я из книжки переносила!
– Из этой?
– Да, только осторожно, она и покусать может!
– Она не станет, она будет вежливой.
Я только закатила глаза по новой – они у меня где-то там и застрянут, коли так дальше дело пойдёт. Вот отгрызёт ему книга руки, и куда мне потом девать эльфа-калеку? С другой стороны, коли он и правда демонолог, то разберётся с этим, а если нет – нечего было лгать.
На удивление, книга даже не попыталась завести свою вечную шарманку о кровавых жертвах, наоборот, она как-то съежилась и легко позволяла остроухому листать страницы – вестимо, испугалась классической эльфийской магии.
– Скажи, пожалуйста, – вопросил Мер вкрадчиво, – А ты проверяла книгу на магические воздействия, прежде чем переносить начертание?
Маринованные мухоморы и кладбищенская трава! Почему же я такая дура? Неужели?.. Чеканя шаг, подхожу и провожу ладонью над страничками книги, шепча проявляющее. И, о чудо, из-под иллюзии возникает совсем другая картинка.
– Ну вот, – сказал он, – Похоже на то, что у тебя есть враг среди колдунов. Кто дал тебе книгу?
– Мой преподаватель, – говорю, – И я сама дура, должна была проверить.
– То есть, это вполне нормально – проверять, не пытаются ли твои учителя тебя всерьёз убить?
– Абсолютно! Коль уж вписался в чернокнижники, будь добр помнить, что человек человеку – крыса, а уж колдун колдуну – конкурент, нынешний или будущий.
– Вот как, – сказал Мер, – Зато демоны чудовища, а вот люди, кажется, просто потрясающе милы.
– Что, уже не хочешь смотреть на этот мир?
– Ну почему же, – нечто странное, жёсткое промелькнуло в его глазах, – Очень хочу. Думаю, тогда я, наконец, пойму... Не важно. Присядь, пожалуйста, День-ка – призовём тебе беса.
– Это, прости, что?
– Бес. Первого уровня, как и обещано. Я выбрал такого, чтобы идеально подходил для твоих целей и поменьше сквернословил.
– Э... Мер, по-моему, это белка.
– Да, и бес первого уровня.
– Но он – белка!
– Это Рат, он один из лесных духов, мы знакомы... некоторым образом.
– Белка!!!
– Дух, уровень которого вполне подходит для твоих целей. Бесы – они, знаешь ли, тоже разные бывают.
– Но...
– Теперь твоя очередь выполнять обязательства, верно? Встретимся завтра.
И он просто исчез, оставив меня с белкой. Ушастый придурок!
Нет, надо сказать, животина была ничего так, жирная и рыжая, со смешными ушами и умными чёрными глазёнками. Но на рогатого кривляку с хвостом, каким обычно предстают бесы первого уровня, это было никак, вот вообще никак не похоже.
– И что мне с тобой делать? – поинтересовалась я мрачно.
Рат, не будь дурак, пробежал через всю комнату и взобрался на моё плечо. Был он тёплым, пах почему-то хвоей, и желание скормить его пауку покинуло меня. Во-первых, несчастное создание стало жаль, во-вторых, нужно же мне хоть что-то предъявить преподавателю? Если это существо может хоть что-нибудь, возможно, мне поставят проходной бал.
– Ну что, Рат, – сказала я, закатывая рукава, – Нам нужно здесь прибраться.
По моей щеке прошёлся пушистый хвост, и мгновение спустя в комнате разразился самый натуральный смерч. Пока я хлопала глазами и делала попытки их протереть, в подвале для вызова номер шесть образовалась такая чистота, какой тут, наверное, не было со времён постройки.
Из ступора меня вывел раздраженный стрёкот паука Жоржа, которого предприимчивый Рат попытался "убрать" тоже.
– Все, не трогай его!
Белка, распушив за спиной внезапно аж три разросшихся до совершенно неприличных размеров хвоста, посмотрела на меня с абсолютно очевидной обидой – ей явно хотелось подзакусить паучатиной. Глядя на подозрительно мерцающие алые огоньки в её глазах, я начала достаточно серьёзно сомневаться, что наш Жорж вышел бы в этой эпической битве победителем.
– Эм... все, нам домой пора. Идём?
Могу поклясться, что у белки сделалось ужасно обиженное выражение мордочки, будто её прервали на самом интересном. но на плечо моё взобралась как миленькая, все так же источая хвойные ароматы. У меня возникло странное чувство: кажется, я все же сдала демонологию, но во что при этом ввязалась?..
Я топала по грязным мостовым Ородио, не уставая ему удивляться. Вот казалось бы, живу тут уже несколько лет, но все равно никак не пойму: как в одном месте вообще может быть собрано столько контрастов? С одной стороны, глянешь на нашу столицу разок, и хоть вешайся: кругом грязища, тут и там орут базарные торговцы, преступники за каждым первым поворотом, улочки узкие, река широченная да такая вонючая, что слезу вышибает (это я про вспухшие трупы, что вечно там плавают, тактично молчу). А все равно что-то в этом городе есть эдакое, отчего он вопреки всему западает в сердце и нравится, навевает вдохновение. Не знаю, что в нём особого, хоть палкой меня бей; может, кривые башенки с часами, или фигурные фиолетовые камни мостовых, или многочисленные мосты, тоннели, катакомбы, или узкие шпили Чёрного Дворца, или орды бесов, кишащие в воздухе, или громадный памятник Безумному Колдуну, этот самый город основавшему. Но вообще-то это, наверное, все вместе, ну и ещё одна мелочь – шанс на достойную жизнь. Идеальная Мечта, история-вдохновитель для любого – каждый может в Ородио стать колдуном, если ему хватит смелости, таланта и удачи.
Даже кто-то вроде меня.
А колунам у нас в государстве открыты все пути: ко власти, почету, деньгам, независимости. Понятное дело, за такой шанс любой выходец из подневольных селений сделает, что должно – убьёт, умрёт, украдёт, солжёт, полюбит или вылюбит, кого надобно, демонов вон вызывать примется... Мне повезло ещё, что у меня к магии истинное призвание имеется, иначе гнила бы уже в земле, как ребята, с которыми вместе поступала. Ну, или в препаратной по кусочкам плавала бы, как Хеся: в одной баночке один глаз, в другой – второй, а внизу подпись от кого-то из весельчаков "Она была слегка не собрана". Придурки бесовы...
Иномирному эльфёнышу этого не понять, конечно – куда уж там, если учителя к нему домой приходят, как миленькие! Он наверняка слушает их, покуривая, развалившись в кресле с особенной вальяжностью и баюкая в руках какое-нибудь баснословно дорогое пойло, за стакан которого у нас тут можно было бы жить месяц. Ох, наплачусь я ещё с ним!
– Грядёт Зверь! – взвыл у меня за спиной глас, не побоюсь этого слова, свыше; только и осталось, что поврнуться и задрать голову, созерцая роскошную бороду и умные мелкие глазищи местного предсказателя.
Ходили слухи, что в родственничках у Блаженного Ивы затесались великаны, потому росточком мужик вышел, чего не сказать об уме. Впрочем, милостыню ему подавали исправно: попробуй тут не подай, когда над тобой эдакая гора нависает, тяжеленным посохом помахивает и задвигает речь о конце света! Я, когда впервые Иву увидала, была уверена, что вот для меня свет сейчас точно кончится, раз и навсегда.
– Грядёт Зверь, и сама Тьма будет смотреть на нас Его глазами, оценивая наши деяния! – просвещал меня между тем Ива деловито, – Будет он черён, как ночь, и когтист, и хвостат, и крылат, да коронами Запада и Востока увенчан! Грядет Зверь, и приведёте его на трон этого мира вы, колдуны!
– Эм... Спасибо за информацию, Ива, но...
– О, я могу рассказать больше, намного больше, если ты угостишь чем-нибудь бедного отшельника!
– Прости, – вздыхаю совершенно искренне, – Саму бы кто угостил, дома жрать нечего.
– Ну да, – хмыкнул мужчина в бороду, – Никто не хочет помогать несчастному провидцу! Всегда приходится показывать дубинку, чтобы привить искреннюю веру и доброжелательность пастве. Не знаешь, почему так?
– Не знаю, Ива. Но в моём случае не поможет – у меня, правда, ничего нет.
– Почему сразу ничего? Вон какой у тебя зверь на плече, редкий. Не хочешь...
Рат зарычал – тихонечко так, прочувственно. Наверное, этот звук – последнее, что слышат некоторые особенно неадекватные искатели приключений, заплутавшие в страшных тёмных лесах, развалинах старинных, заросших травой святилищ или особенно кошмарных сновидениях.
Провидец, кажется, рыком впечатлился и тут же отступил на пару шагов, бормоча какие-то молитвы. Дослушивать я не стала, потопала прочь, походя поглаживая животное по боку. Может, не такие уж и дураки они, эти остроухие?
Так или иначе, жратва сама собой из воздуха не материализуется – по крайней мере, не иллюзорная, потому я навострила ноги к Ночному Базару, на ходу запахивая плащ и накидывая морок, чтобы нашей формы видно не было да ограничивающие чары стекали, как вода.
Мимо охраны удалось проскользнуть без проблем, хотя какого-то менее везучего первокурсничка поймали и всячески стращали. Тут ничего нового: нашу братию, пронырливую, базовой магией владеющую да прожорливую, как саранча, здесь предсказуемо не жалуют. Дело известное, в Академию Чернокнижия принимают почти всех, только вот до пятого года обучения никаких стипендий нам не положено: выживайте, как хотите, и попадаться не смейте – так советуют преподаватели на вступительной речи. Имеет смысл, конечно. Как завещал Безумный Колдун, только самый ловкий, гибкий да хитрый может быть достоин магии, и необходимость выживать – только ещё одна проверка, а кто не прошёл, тех не жалко.
Ночной Базар хорош, в первую очередь, тем, что здесь можно купить все: полуночные и полуденные травы, еду, одежду, украшения, зелья, камни, магические услуги, контракты разной степени законности и живых существ. Несложно догадаться, что толпа тут подбирается соответствующая, и затеряться в ней ничего не стоит. Используя несложный отведиглаз, я легко стянула несколько яблок, пару монет и рыбный пирог – неплохой результат. Выскользнув из толпы, потопала домой, довольная, и чуть не пропахала носом землю, когда меня догнал невесть где и когда затерявшийся Рат с корзиной колбасы, висящей на одном из вновь объявившихся хвостов.
– А... – начала я, посмотрела на гордое выражение беличьей морды и кашлянула, – Ладно. Э... Спасибо?
Рат гордо распушил свой роскошный мех и зашагал за мной. Интересно, какими чарами связал его Мер? Похоже, этот бес помогает мне без малейшего приказа, и даже не нужно применять принуждающие печати. Ощущение, будто белка делает это... по своей воле? Да ну, смешно, право слово: какая уж там воля у этих тварей. Но тогда всплывает другой, слегка тухлый вопрос касаемо остроухого: на каком уровне должна быть демонология в его мире, чтобы походя творить такие вот призывы? Мой внутренний совет постановил после недолгих дебатов, что я просто не хочу знать ответ.
– Эй, Денька, – позвали меня негромко, – Задержишься, попьёшь масаку со старым другом?
– Извини, – говорю, – У меня дома... что-нибудь горит.
– Я должен придумать сам?
– Было бы неплохо, – я улыбнулась максимально лучезарно; думаю, при желании Хаба мог рассмотреть все мои зубы на предмет неровностей.
– Ну, тогда пусть будет непогашенный камин.
– Ага. Годится! Ну, я пойду его потушу?
– Иди-иди. Но учти: Лиху понравился твой зверь. Глупо тратить возможности такого отличного духа на мелкое воровство, когда есть стоящая работа и тебе её готовы предложить.
– А мне готовы её предложить? – уточняю осторожненько.
– Определённо. Подумай об этом, – этот тощий жердь с запавшими глазами растянул губы в улыбочке, тут же подхваченной охраняющими его живоглотами. Смотрелось это, надо сказать, крайне эффектно да внушительно, потому что только из зубатых голов они и состояли.
Я закивала, как болванчик, будучи слегка в ужасе от такого вот блистательного соседства, и ходко порысила домой, чувствуя, как трясутся поджилки.
Хаба... он парень очень интересный, но немного, как бы выразиться помягче, пугающий. Он тоже происходил из какой-то выгребной ямы и некогда учился в нашей Академии. Да не просто там дожил до пятого курса, что уже подвиг, а стал одним из лучших, обойдя многих родовитых студентов. Выгнали его за то, что попался-таки на тёмных делишках, но тужить по этому поводу Хаба не стал и за каких-то пару лет дослужился до статуса правой руки главы гильдии Меченых. В своё время, только оказавшись в столице, я сдуру тоже пыталась попасть туда.
Слава Тьме, с тех пор я основательно поумнела.
– Идём домой, Рат, – сказала тихо, – И, думаю, в следующий раз надо попытать счастья на другом базаре.
Я снимала комнату на улице Обезглавленных Мертвецов и, нужно сказать, мне в этом повезло: из-за излишне гулящей нечисти местное жильё спросом не пользовалось, а уж о моём доме, старом да полном привидений (одним из которых и была собственно хозяйка), вообще говорить нечего. Выжить и не спятить в такой обстановочке мог лишь кто-то с истинным призванием. Сказочно повезло, что у меня было таковое.
И у Фили тоже.
– Явилась, – поприветствовала меня госпожа Мокрица своей собственной призрачной персоной, – Гулящая особа. Не стыдно?
– Стыдно. Очень, – проще подтвердить, чем спорить.
– А оплату кто вносить будет? – ну вот, снова здорово!
– Срок ещё не пришёл.
– Ну пожалуйста... мне очень нужно. Пожалуйста! Мне так плохо, что, кажется, я умираю снова, – заканючила она. Нет, вот неплохо я отношусь к театральному искусству, но не настолько, чтобы каждый день наблюдать спектакли в собственной гостиной: это, на мой вкус, явный перебор.
– Я что, похожа на бесплатную столовую? – вопросила у неё скептически.
– Если я сказала, значит, надо! – ощерилась моя домовладелица, тут же черепушку вместо лица показав. Ну-ну, напугала зомби мозгами...
– У, так я тоже сказать что-нить могу, – уперла я руку в бок, – Сжигающий экзорцизм, например. Срок не пришёл, и контракт тебя не защитит, ведь так?
Призрак скривилась, пробормотала ругательство, но все же уплыла. И правильно, нечего мне тут! Она имеет право мои жизненные силы не чаще раза в месяц пить, и сама это прекрасно знает, а все равно рассчитывает на мою глупость и жалость. И раньше ведь по молодости я верила, как дурочка! Чуть не умерла, жалея несчастную и пытаясь мёртвый голод утолить, пока не додумалась прочитать о призрачных контрактах и их подводных камнях. Ох, как же злилась тогда! Особенно, конечно, на себя и свою доверчивость.
"Стоит опасаться тех, кто пытается всеми силами вызвать нашу жалость, – сказал мне тогда профессор Бал за нашими обычными посиделками, – Это недостойная колдуна эмоция, и не стоит путать её с деятельным состраданием или осмысленным сопереживанием, которые являются спутниками личностного роста. Жалость зачастую представляет собой сочетание зависимостей, застоя, манипуляций и лицемерия. Не стоит позволять ей руководить собой, кто бы её ни использовал – призраки или люди."
– Денька вернулась! Пожрать принесла? – родные пенаты привычно поприветствовали меня именно такой фразой.
– О, я в порядке спасибо что спросил, – фыркаю в ответ, – Филя спит?
– Как демонёнок, только крылышек нет!
– Вот и хорошо, – вздохнула я и обессиленно сползла на пол.
Чуча, природный дух совершенно неясной мне этимологии, уродливый, как моральный облик потомственного преступника в третьем поколении, поковылял ко мне, забавно переваливаясь на своих трёх конечностях и поправляя совершенно уморительно смотревшийся на его теле фартушек.
– Опаздываешь, – выговаривал он, – Шляешься не пойми где, а мы тут сидим, скучаем. Не на такое я, знаешь ли, рассчитывал, когда контракт заключал!
Только вздыхаю в ответ. Нет, могла бы сказать, что нашла этого красавчика, похожего на коренастую тумбочку, на предпоследнем издыхании и связала контрактом, не спрашивая – нянечка для Фили нужна была. Но потом мы с этим сущем как-то сдружились, что ли; конечно, считать духов приятелями – это чуть ли не главный признак неудачника, но, по сравнению с большинством моих однокурсников, Чуча был милашкой и чуть ли не красавчиком.
