Текст книги "Солнечный дождь (СИ)"
Автор книги: Алина Сабирова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)
Внезапно из-за деревьев с криками выскочили Кирилл с Альбертом, один с Дианой на руках, второй – с неизвестно откуда появившемся пищащем ребенком, завернутом в тонкие разноцветные тряпки. На их лицах читалась смесь безумия, страха и радости, и вся поляна, включая растерявшихся полицейских, замерла на месте, словно скованная древним проклятьем.
– Помогите! Вызовите скорую! – крикнул Альберт.
– Боже, что произошло? – ахнула Камилла, не отрывая взгляда от бесчувственного тела девушки на руках Альберта. Раньше она видела себя на фотографиях вместе с ней, но теперь, увидев Диану вживую, Камилла как никогда раньше ощутила, что забыла нечто очень важное. Нечто, связанное с этой красивой темноволосой девушкой с пулей в виске.
Диана была быстро доставлена в клинику к Сергею Степановичу и отправлена на экстренную операцию. Несколько часов они сидели в неизвестности – Кирилл, Альберт, Тимур и Камилла. Лидия нервно расхаживала вокруг, не находя себе места. Каким образом этой пакостной дряни удалось выжить?! Она уходила, будучи абсолютно уверенной в том, что убила ее…
– Эта девочка может быть твоей, – Тимур ободряюще положил руку на плечо Кириллу. – Ты должен сделать тест ДНК, чтобы убедиться в этом.
– Думаешь, это возможно? – вперив невидящий взгляд в стену, спросил Кирилл.
– Конечно, ведь малышка была с ней, в ее руках, – вмешался Альберт. – Ты же видел ее – она только что родилась!
Доктор вышел из операционной, и Кирилл быстро встал ему навстречу.
– Операция прошла успешно, – произнес хирург, тыльной стороной руки вытирая выступившие на лбу бисеринки пота. – Но она в коме.
– И когда она очнется?
– Вы должны приготовиться к худшему, – покачал головой врач, видя лихорадочный блеск в глазах молодого человека. – Возможно, что никогда. Мы стабилизировали ее, но… – он беспомощно развел руками.
– Неужели же нет никакой надежды? – поднявшись, воскликнул Альберт. – Она молодая, сильная…
– Видите ли, мозг – очень хрупкая субстанция, до конца не изученная, – стараясь не сталкиваться с их отчаянными взглядами, пояснил доктор. – Иногда после травм мы не видим на МРТ никаких структурных изменений в самом сером веществе, но аксональные связи между долями и полушариями уже нарушены, и человек навсегда остается в коме. И медицинский мир пока не знает, как с этим бороться. А в вашем случае имеются очень грубые структурные нарушения из-за пули, мы устранили гематому, она чудом осталась жива… Поэтому, даже если она переживет критический период, и даже если когда-нибудь придет в себя… В общем, приготовьтесь к тому, что, скорее всего, ваша жена останется тяжелым инвалидом. Я сожалею.
Камилла было поднялась с дивана, чтобы подойти и приободрить брата, как вдруг ощутила, что перед глазами все резко поплыло и закружилось; она не заметила, как потеряла сознание. Отчаянно цепляясь за свет, Камилла беспомощно провалилась в липкую тошнотворную черноту под испуганный вскрик мужа. Очнулась она уже на больничной койке.
– Ты нас очень напугала, – услышала Камилла голос Тимура, медленно приходя в себя. – Не делай так больше.
– Я не знаю, мне как-то нехорошо, – призналась Камилла, слабо ворочая языком. – Меня мутит. Я упала в обморок, да?
– Я потребовал, чтобы тебе срочно сделали анализы, – кивнул Тимур. – Не волнуйся, полежишь пока здесь. Как видишь, летом палата совершенно пуста, никто не хочет ложиться в больницу.
Камилла слабо улыбнулась, оглядываясь по сторонам.
– Как там Кирилл?
– Он у Дианы. Ему и Альберту сейчас очень тяжело. – Тимур смущенно вздохнул. – Знаешь, все врачи-неврологи обещают друг другу, что если у них случится обширная внутримозговая гематома, то они не будут оперировать друг друга.
– Почему? – удивилась Камилла.
– Потому что часто родственники пациента кричат о том, что им все равно на последствия, они хотят, чтобы он жил… И когда получают этого человека, который не может двигаться, прикованного к постели, которого нужно постоянно обмывать, обтирать… Они понимают, что лучше никому не стало – ни самому человеку, который не выбирал, оставаться ему в таком состоянии или уйти, ни его родным…
– Ты хочешь сказать, что Диана никогда не поправится? – с трудом выговорила Камилла.
–Да, – просто ответил Тимур, – но у меня просто не хватает духу сказать об этом Кириллу. Да и сейчас он меня не послушает, а во что бы то ни стало будет пытаться удержать ее на этом свете. И я его отлично понимаю. Потому что сделал бы то же самое на его месте, даже зная, что надежды нет… Я бы цеплялся за тебя из последних сил.
– Можно? – в дверь палаты просунулась кучерявая голова медбрата. – Результаты анализов готовы.
– Оперативненько, – подметил Тимур, вставая и беря в руку протянутый листок. Камилла следила за выражением его лица, пока глаза мужа пробегали по строчкам. Она заметила, как он побледнел.
– Тимур, что там?
– Камилла… – Тимур сел около нее и взял ее за руку, отодвигая листок в сторону.
– Что-то серьезное? Почему ты так смотришь на меня? Я скоро умру? – неподдельно занервничала Камилла.
– Нет, – на дне его ярко-голубых глаз заиграла та самая искренняя и теплая улыбка, которую она любила сильнее всего, – просто скоро я стану папой.
Камилла замерла, уставившись на него во все глаза, и Тимур счастливо рассмеялся.
– Что? Как? Я…
– Да, так и есть, – он нежно накрыл ее рот поцелуем. – Правда, твоя анемия меня немного смущает… Я подозреваю, что твой организм до сих пор не восстановился после твоих попыток похудеть в прошлом и наверняка твой гиповитаминоз не самым лучшим скажется на беременности, поэтому я договорюсь, чтобы ты на пару дней осталась тут. Понаблюдаем тебя, проколем витаминчики… И без возражений! Мне так будет спокойней, ангелочек. Отдыхай. Мы с Кириллом останемся на ночь в кабинете у Сергея Степановича, хорошо?
Камилле ничего не оставалось, кроме как согласиться. В конце концов, он был прав, и хоть она не переваривала больницы, ради будущего ребенка можно было потерпеть. К ней заходил дедушка перед тем, как уехать домой, но она не стала ему рассказывать новость, потому что сама еще до конца не верила в чудо новой жизни, зародившееся в ней. Кирилл и Тимур остались на ночь в больнице в отдельном кабинете этажом ниже, поэтому девушка чувствовала спокойствие и умиротворение, когда засыпала и слушала шорох листьев и капли летнего ливня, барабанившие по крыше грустную мелодию…
– Ты же слышал, что нашли около того дома? – наливая себе водку в рюмку, тихо сказал Кирилл. – Младенца с вырванным сердцем из груди, захороненного на заднем дворе не далее как несколько часов назад. И, по словам врачей, Диана… она родила всего несколько часов назад… А эта девочка, что была рядом с ней, когда мы ее нашли… Ты представляешь?! Господи, что там произошло?! Мне даже представить страшно…
– Брат, тебе хватит на сегодня, – отодвигая от него рюмку, сказал Тимур. – Не думай об этом.
– Я умру, если начну думать.
Камилла пробудилась глубокой ночью от непонятной тревоги, будто заставляющей открыть глаза и подняться с больничной койки. Вся тяжесть и радость прошедших за день событий обрушились на нее с новой силой. Могла ли она желать лучшего подарка от Господа, чем материнство? Только вот из головы не выходили жуткие мысли о том, что случилось с тем мальчиком, у которого вырвали сердце, едва он родился... Сейчас никто не был в безопасности, даже здесь, в клинике.
Камилла надела тапочки и тихо вышла из палаты. Она хотела прогуляться до отделения на четвертом этаже, где лежала Диана, подключенная к трубкам, и взглянуть на нее хоть одним глазком, даже через стекло. Что-то в этой девушке не давало ей покоя, но Камилла никак не могла понять, что именно. При всяком упоминании Дианиного имени, внутри начинались шевелиться обрывки каких-то слов и картинок, которые несомненно значили нечто очень важное, но она никак не могла вспомнить…
Камилла прошла по абсолютно пустым в этот поздний час коридорам, не замеченная персоналом, безмятежно посапывающим в сестринских. Все посты на этажах были пусты. Камилла испытала странное чувство одиночества – словно она находится совсем одна в этом огромном здании. Она быстро поднялась на лифте в отделение реанимации и остановилась у палаты, где, как она предполагала, лежала Диана. Заглянув в смотровое окошечко, Камилла остолбенела. В палате горел свет, поэтому был хорошо видно, что происходит внутри. Диана неподвижно лежала в койке, а над ней склонился… дедушка. Несмотря на ночное время, на нем был медицинский халат, хотя он давным-давно должен был спать у себя дома, ведь Камилла сама видела из окна, как он на своей машине уезжал из клиники. В его руках был шприц, содержимое которого дед явно намеревался ввести в капельницу. Камилла хотела окликнуть дедушку, но что-то в его лице заставило ее передумать. Она испытала мощнейший страх, поняв, что здесь творится нечто неправильное. Почему Сергей Степанович сделал вид, что уехал? Зачем он прокрался в палату к Диане глухой ночью со шприцом?
И тут ее как молнией пронзило воспоминание… Она берет в руки бабушкин смартфон и видит, что на него пришло сообщение… Камилла зажмурилась, почувствовав, как правда безжалостно ударяет в грудь… ЛИДИЯ ДЕРЖАЛА ДИАНУ У СЕБЯ МЕСЯЦАМИ! Она притворялась, что волнуется за нее вместе со всеми, и хладнокровно лгала!!! Потом Камилла поехала на машине в клинику, чтобы рассказать об этом Тимуру, но Лидия преследовала ее… «Как же я могла забыть это?» – с ужасом подумала Камилла, понимая, что сообщник Лидии – не кто иной, как дедушка, и он пришел, чтобы убить свидетеля того, что делали эти двое сумасшедших извергов…
Занеся палец, чтобы надавить на поршень, дедушка совершено неожиданно оглянулся, и Камилла вздрогнула всем телом, приняв этот хищный, полный ярости взгляд. Он убьет ее. Он сделает это!..
Вскрикнув, Камилла метнулась прочь по коридору.
– Помогите!!! – она кинулась к дверям сестринской, но та – о, ужас! – была заперта на ключ изнутри. Оглянувшись, она увидела, что дедушка невероятными для его возраста скачками стремительно приближается к ней, держа шприц наготове.
– Нет! – Камилла, несмотря на скользкий пол, на котором ее тапки буквально разлетались в разные стороны, кинулась к запасной лестнице, которая была ближе основной. Пробежав вниз всего на один этаж, она выбежит к Кириллу с Тимуром. Оказавшись на холодной лестничной клетке, она побежала вниз, спрыгивая через две ступеньки… Но Камилла не рассчитала одной важной детали: иногда эту дверь запирали на электронный замок. И сегодня явно был не ее день. Всхлипывая и отчаянно дергая за ручку, она услышала, как выше этажом распахнулась дверь на лестничной клетке. Она в ловушке! Стараясь не издавать ни звука, Камилла, двигаясь по стенке, начала спускаться вниз – к подвалу. Отступать в этой кромешной тьме дальше было просто некуда.
«Я обречена… обречена», – стучала кровь в ее мозгу. Стараясь не издавать ни звука, она забилась в пыльный темный закуток под лестницей, вдруг вспомнив, что когда-то уже пряталась в этом самом месте. Да!.. Это было очень-очень давно…
– Где спряталась эта маленькая егоза? – словно издалека она слышала шутливый голос деда. – Ах, вот она где!
«Мы играли в прятки, и я пряталась в этом самом месте! – осознание своей беспомощности и безысходности кинжалом пронзило Камиллу. – Он знает… Он найдет меня!»
Сердце стучало так, что было слышно в соседнем квартале, а дыхание срывалось, и она прижала ладонь ко рту, чтобы дед, уже подкрадывающийся к тому месту, где она сидела, согнувшись в три погибели, не услышал ее… Тут Камилла увидела, как Сергей Степанович замер на месте. Она понимала, куда он смотрит – на поблескивающий замок на решетке, закрывающий вход в подвал; по ее спине медленно стекла вниз холодная капелька пота.
«Прости меня, малыш», – с горечью подумала она, уже прощаясь с жизнью, как вдруг… Разочарованно чертыхнувшись, Сергей Степанович двинулся вверх по лестнице, даже не догадавшись зайти в заветный уголок.
«Он не вспомнил?!» – вихрем пронеслось у нее в голове, когда от внезапно нахлынувшего и затопившего ее с головой облегчения перед глазами застыла темная пелена беспамятства.
На следующее утро Тимур поднял вверх дном всю клинику, отчаявшись найти жену. Камиллы не было нигде, хотя ее вещи остались на месте, и он уже начал нервничать: что-то здесь было не так. Кое-что случилось этой ночью, и кто знает, насколько это было серьезно.
– А вы смотрели под лестницей? – подал идею Сергей Степанович, после нескольких часов бесплодных поисков.
– Простите, конечно, но зачем Камилле сидеть там? – удивился Тимур. – Нет, мне кажется, что ее нет в здании. Куда она могла пойти ночью, ничего с собой не взяв, и главное – зачем?
– Наверно, ее что-то напугало. Или кто-то...
– Дежурившие медсестры на всех этажах сказали, что все было спокойно.
Тимур не мог знать, что одна медсестра, конечно, слышала крики в коридоре посреди ночи. В тот момент, когда она развлекалась на диванчике в сестринской с медбратом, с которым недавно закрутила роман, кто-то рвался в запертую дверь, но... когда оба выскочили в коридор, чтобы посмотреть, что там стряслось, за дверью уже было пусто. Утром, когда начались поиски таинственно пропавшей посреди ночи девушки, эта медсестра решила сказать, как все остальные, что ничего не видела и не слышала. В конце концов, запоздалая информация уже вряд ли могла бы чем-то помочь следствию, а репутация ее была бы подмочена.
И каково же было всеобщее изумление, когда Камиллу нашли именно под лестницей, без сознания, босую, в одной тоненькой больничной пижаме на холодном пыльном полу.
– Как вы догадались? – бросаясь к девушке, на ходу выдохнул спускающемуся вслед за ним Сергею Степановичу Тимур.
– Никак! Когда Камилла была маленькая, то часто там пряталась от меня, вот я и подумал...
Когда Камилла только открыла глаза, Тимур сразу почувствовал: что-то не так. Она смотрела на него, как на чужого.
– Все хорошо, девочка?
– Да, Тимур, спасибо, – ответила она, не смотря ему в глаза.
– Ты помнишь, что случилось ночью, почему ты здесь оказалась?
–Нет, я ехала на машине, за мной кто-то гнался, меня преследовали, хотели убить...
В груди у Тимура похолодело от неясной догадки. Неужели?..
– Но ведь это было несколько месяцев назад, Камилла.
– Да нет же, это было только что, почему я здесь?
– Мы не знаем, ты должна была лежать в палате. Что еще ты помнишь? Ты помнишь, кто я?
– Конечно, я узнаю всех, не смотрите на меня так! Со мной все нормально.
– Тебе надо отдохнуть, милая, пойдем, я провожу тебя, – ласково пробормотал дед и, взяв Камиллу под руку, повел в палату. Тимур смотрел им вслед, не двигаясь с места, ощущая, как земля медленно уходит из-под ног, стены вокруг шатаются и ломаются, а перед глазами расплываются все очертания...
Тимуру показалось, что сбылся один из его самых пугающих ночных кошмаров. Все то счастье, что он пережил с ней за эти месяцы, стерлось, и остался только чистый белый лист. Камилла была в шоке, когда дедушка сказал ей, что теперь Тимур ее муж. Все это казалось розыгрышем, неудачной глупой шуткой, но… Чем больше она узнавала о том, что произошло за эти недели, тем сильнее она приходила в замешательство. Та Камилла, что очнулась после аварии, вела себя неадекватно. Она забыла о своей семье, родных, обо всем, только чтобы быть с Тимуром. Камилла испытывала жгучий стыд, когда дед все это ей рассказывал с добродушным смехом.
– Ты разве не осуждаешь меня? – осторожно спросила она, готовая полностью спрятаться от мира под одеялом.
– А за что, собственно, тебя осуждать? – Дед погладил ее по голове, как маленькую. – За то, что ты влюбилась? Я уже немало повидал и понял одну вещь: нельзя запрещать любить. Тем более своим детям. Это все равно к хорошему не приведет, и я убедился уже в этом, когда обрек сына на страдания...
Камилла попросила его позвонить маме и, когда осталась одна, откинулась на подушки и задумалась. Она замужем, а это значит, что ее тело уже знает, что такое мужчина, что такое Тимур... это значит, что она уже не девственница, и должна знать, каково это, когда его любовь растекается внутри ее естества горячей обжигающей лавой... Почему Тимур не приходит к ней? Может быть, ему тоже стыдно? Она и не догадывалась, что ее супруг не нашел в себе сил, чтобы увидеть ее, и до конца дня сидел у себя в кабинете, схватившись за голову и никому не открывая. Зато Марина, едва услышав радостную новость, не замедлила появиться в клинике – она прибыла буквально через сутки. Понимая, что ситуация благоволит и все козыри у нее на руках, она начала сеять в душе дочери сомнения по поводу честных намерений ее муженька, пыталась убедить, что Тимур искал лишь денег от брака с ней. Поэтому Камилла даже не захотела разговаривать с ним, когда он, наконец, решился предстать перед ней; она твердо решила вернуться вместе с матерью в Австралию... она так и сделала, даже не попрощавшись с ним, полностью уверенная, что мама говорит правду и Тимур ею воспользовался, поэтому свадьба и была такой скоропалительной и тайной. И именно по этой причине ее семья была против этого союза. Для Лидии вообще сложилось все прекрасно: ей опять повезло, хоть на мгновение ей показалось, что все пропало, но... эффект гипноза еще держался. Пока. Она понимала, что так будет не всегда, но, по крайней мере, ей удалось выиграть немного времени.
– Что, дорогой, переживаешь о своих так и не обретенных миллионах? – с издевкой осведомился вездесущий Коромыслов, как всегда подкравшийся к Тимуру сзади, когда тот возвращался в свой кабинет с обхода. – Малышке Камилле ты теперь даром не нужен, так что придется остаться с тем, что есть.
– Уж поверьте – это немало, – язвительно отозвался Тимур, медленно обернувшись. – И я женился не для того, чтобы преумножить свое состояние, которому и без того уже некуда расти. – Он заметил, как передернулось худощавая скуластая физиономия профессора, украшенная глуповатыми усиками и интеллигентными очками в тонкой оправе. Коромыслов был родом из бедной семьи, пробился в столицу из какой-то глухой деревушки с никому не известным названием и все кичился тем, что получил звание профессора в достаточно молодом возрасте. Разумеется, его не могло не бесить, что Тимур, и пальца о палец не ударив, чтобы добиться денег и положения в обществе, тем не менее, получил все, о чем только можно мечтать. С каждым годом Коромыслов из «самого молодого профессора кафедры» все больше и больше превращался в завистливого сухонького старикашку, смотря на более удачливых молодых амбициозных юношей, отлично слаженных, с яркой индивидуальностью и харизмой. Раньше Тимур не понимал этого, а теперь вдруг словно узрел подноготную этого гадкого и тщедушного мужичка. Презрительная усмешка его бывшего студента, ныне смотрящего на него без капли уважения, сверху вниз, совершенно взбесила профессора.
– Прекрати ухмыляться, сосунок! – выпалил Коромыслов, сжав руки в кулаки, мигом потеряв лживую личину приличного уважаемого человека.
– А то что?
С неожиданной прытью профессор схватил Тимура за грудки и буквально припечатал к стенке.
– А теперь слушай меня, кусок дерьма, – нестерпимо дыша на него луком и яйцами, разъяренный Коромыслов вплотную приблизил свой нос к его лицу. – Мне надоела твоя тупая рожа, и я вообще не понимаю, как такое никчемное существо пролезло в медицину. Уж я-то, со своей стороны, сразу заметил, какое ты ничтожество, и сделал все от меня зависящее, чтобы преградить тебе дорогу. Людишкам вроде тебя не место среди серьезных и уважаемых деятелей, понял? – Тимур в ужасе смотрел на этот истерический припадок, даже не пытаясь возразить. Люди вокруг уже начали поглядывать на двух врачей, устроивших потасовку прямо в больничном коридоре.
– И чтоб ты прекратил тянуть свою смрадную ухмылочку, сообщаю тебе, что я трахал обеих твоих матерей – и родную, и приемную! Ха-ха-ха! Ну, как тебе новость? Приятно, верно?
Тимур испытал неописуемое отвращение, но что-то в этих злобных, лихорадочно поблескивавших под очками глазках сказало ему, что он не врет. Это было ужасно, но... Коромыслов говорил ему правду. Тот продолжал разглагольствовать, нагло ухмыляясь, но Тимур, будто оглушенный, мог различить только отдельные слова: он встречался с Ольгой… она была его невестой… а потом ее изнасиловали, и она стала ему не нужна…
– Так что не думай, что тебе удастся выбраться чистеньким из всей этой истории, – победно пропел он, плавно отпуская Тимура. – Увидимся, когда ты уже будешь свободным, разведенным мужчиной! Адьос, амиго!
– Скотина, – бросил ему вслед Тимур, но тот даже не оглянулся, чувствуя себя полноправным победителем.
Кирилл в это время, отвлекшись от сумасшествия последних дней по поводу найденной под лестницей сестры, смотрел на Диану из смотрового окошечка, едва касаясь дрожащими пальцами стекла.
– Ты поправишься. Ты очнешься. Ты встанешь. Все будет как раньше.
За его спиной кто-то демонстративно кашлянул, и Кирилл резко обернулся.
– Доктор? В чем дело?
– Я хотел вам сказать кое-что… У Дианы резко ухудшились показатели, под утро пришлось свозить ее в кабинет диагностики, и…
– Что?
– У нее произошло повторное кровоизлияние в мозг. Чтобы спасти ей жизнь, необходимо сделать еще одну операцию в течение семидесяти двух часов. Но я должен кое-что спросить у вас: действительно ли вы этого хотите?
– В каком смысле? – изумился Кирилл.
– Я о том, что даже в случае благополучного исхода этой операции, скорее всего, Диана навсегда останется прикованной к постели, возможно, она даже не будет осознавать, что происходит вокруг нее… Честно говоря у нее было мало шансов на восстановление и после первой операции, а уж после этой…
– Не говорите мне этого, – отрывисто бросил Кирилл. – Я не хочу даже слышать ничего подобного! Я даю свое согласие на операцию. Спасите ее, доктор, умоляю вас.
– Мы сделаем все, что в наших силах и даже больше, – кивнул врач, с грустью смотря на молодого человека.
Ближе к вечеру, когда Кирилл сидел в коридоре и молился, сжав в ладони крест и тот самый синий камушек, подаренной Дианой, к нему подошел Альберт и сказал:
– Кирилл, пришли результаты ДНК-теста. Это малышка – твоя. Твоя и Дианы. Она моя внучка. И тот несчастный похороненный мальчик тоже.
Кирилл посмотрел на него отупевшим от слез взглядом и резко выхватил папку из его рук, пробежался глазами по строкам…
– Господи… Это моя дочь… – ошеломленно выдохнул он наконец. – А я ведь даже почти не видел ее… Где она?!
– Не волнуйся, за ней присматривают, – поспешил успокоить его Альберт. – Все хорошо, как только все утрясется…
– Детей было двое, – больше не слушая его, понурил голову Кирилл. – Кто мог так поступить с беззащитным ребенком? Что это за чудовище?
– Полиция подозревает эту проклятую секту, от которой уже всех воротит, – сказал Альберт. – Надеюсь их найдут, и эти твари… Не знаю, я хочу, чтобы их казнили! На электрическом стуле…
В это мгновение из операционной вышел хирург, на ходу снимая шапочку и маску. Стоило Кириллу только взглянуть с отчаянной надеждой на его лицо, полное печали и скорби, как его сердце, болезненно сжавшееся, почти что мертвое, в последний раз истекающее кровью, все почувствовало: Диана умерла на операционном столе.
