Текст книги "Солнечный дождь (СИ)"
Автор книги: Алина Сабирова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)
Глава 2
Дрожащей рукой Кристина нажала на кнопку «Удалить сообщение». Она даже представить себе не могла, кто мог отправить ей это. Самым пугающим было то, что этот кто-то, очевидно, очень хорошо знал ее и был осведомлен о том, что произошло этой ночью. Но как? Ведь ее решение не называть свое настоящее имя Тимуру было совершенно спонтанным, безумным, она сама не ожидала от себя такого... Кристина схватилась за голову. Нет, это какая-то ерунда. Естественно, она не собирается долго морочить голову этому мальчику, просто она вчера выпила лишнего, и его песня со свечами... Давно она не испытывала этого...
Да, конечно, Саша предупредила Тимура, что приезжает в Россию через два месяца, сказала ему адрес, и Кристина даже слышала, как она по телефону договаривалась с охранником, чтобы он впустил Тимура – вроде бы тот хотел сделать Саше сюрприз в честь их первой живой встречи...
Саша была ее младшей сестрой и часто знакомилась с молодыми людьми по Интернету. Иногда она, к ужасному неудовольствию Кристины, выкладывала ее фото вместо своего, оправдывая это тем, что якобы большее число парней западает именно на Кристинины фотографии. Когда же Саша встречалась с ними в реальной жизни, оказывалось, что многие парни тоже этим грешили. Но Тимур оказался даже лучше, чем на фото, он был невероятно притягателен, от него веяло каким-то сумасшедшим обаянием. И вчера Кристина убедилась в этом. И хотя сразу было видно, что в душе он романтик, Кристине почему-то казалось, что, невинно хлопая влюбленными голубыми глазками, он затащил в постель уже немало девиц. Возможно, она делала неправильные выводы, но в любом случае, этот мальчик излучал немыслимую энергию, заряжающую все вокруг, и в этом она точно не ошиблась.
Ей будет стыдно признаться ему во всем. Безумно стыдно, что годы боли и обиды могли толкнуть женщину в объятия первого встречного. Поэтому она хотела немного поиграть с ним в игру под названием «влюбленные», а потом сказать, что не любит его больше. Вряд ли это сильно ранит его юную душу, склонную к новизне и любовным приключениям. Тем более, она приехала сюда совсем не для того, чтоб крутить романы... Но теперь это послание перечеркивало все ее планы, вселяя страх и беспомощность.
Кристина поспешно достала из тумбочки свои таблетки. Она пила антидепрессанты уже долгие годы, а после того, как похоронили Сашу две недели назад, стала пить их еще больше. Ее сестра, привыкшая жить на полную катушку, ехала на мотоцикле с подругой, и их сбил грузовик. Тела обеих девушек были настолько изуродованы, что их хоронили в закрытых гробах. От них мало что осталось. Несмотря на подкосившее ее семью горе, Кристина все равно поехала в Россию, потому что лишь один Бог знает, как долго она строила свой план мести. Кристина проглотила сразу несколько таблеток, судорожно сделала глоток воды из стакана и, разразившись слезами, упала на кровать, только что служившую для нее и Тимура ложем любви.
В это самое время жена мужчины, которому Кристина собиралась мстить, не подозревая о приближающихся бедах, спокойно сидела на пуфике в одном из самых дорогих бутиков в городе, изучая свои ногти. Ее четырнадцатилетняя дочь восхищенно разглядывала себя в зеркале. На ней было премиленькое платьице нежно-голубого цвета с коротенькими рукавами-фонариками и плиссированным подолом чуть выше колена, оканчивающимся кружевной каемкой.
– Оно такое красивое! – восторженно захлопала в ладоши девочка. – Мама, ты купишь его мне?
– Конечно, милая, – ответила с улыбкой женщина. – Для тебя – все, что угодно.
Она кокетливо поправила прическу и достала из сумки платежную карточку.
– Марина Александровна, берете? – молоденькая продавщица была уже тут как тут – эта известная актриса давно считалась их постоянным клиентом, поэтому ее тут все знали в лицо.
Марина кивнула и отдала карточку продавщице.
– Я поеду в этом платье! – решительно заявила девочка.
– Камилла, я не против, дорогая, – поспешно сказала Марина, услышав, как в ее сумочке зазвонил телефон. Она не смогла сдержать шальную улыбку, увидев, кто это.
– Привет, красавица, – раздался с другого конца голос ее любовника. – Я тут без тебя скучаю. Скоро меня подменит Андрей, но я могу отправиться не домой, а в твою постель! Что скажешь?
– Мне нравится ход твоих мыслей, – проворковала Марина в трубку. – У меня как раз есть свободная минутка.
– Твои детки вызвали водителя и куда-то уехали, в доме осталась только Диана, а она, похоже, заперлась в своей мастерской и лепит там скульптуры… Так что дом в нашем распоряжении как минимум на несколько часов, пока не подъедет горничная, ну а кухарка никогда не вылазит с кухни, ее можно не бояться. Я сниму униформу и голым буду ждать тебя в твоей спальне, крошка.
– Отлично! Я скоро подъеду! – обрадованная Марина нажала на кнопку завершения вызова.
– Мама, кто это был? – неожиданно услышала она у себя за спиной.
– Ээ... по работе, милая, – потрепав Камиллу по розовенькой щечке, соврала Марина. – Сейчас я отвезу тебя в школу танцев, а сама отправлюсь по делам.
Когда они вышли на улицу и направились к машине, в Марининой сумочке снова зазвонил телефон.
– Сейчас я отвечу, подожди, – остановилась Марина, роясь в своей сумке.
– Мам, мы же опоздаем! – недовольно воскликнула Камилла.
– Да, – ответила Марина, не посмотрев на экран – она подозревала, что это снова звонит ее любимый охранник. Но это был не он, и Марина изменилась в лице, слушая то, что ей говорили.
– Мам, что случилось? Кто это? – не унималась Камилла.
– Камилла, у твоего дедушки на работе случился инфаркт! – сообщила Марина дочери. – Юля с Кириллом уже там!
Камилла даже покачнулась от неожиданности. Эта девочка больше всех в семье была привязана именно к дедушке, а она, в свою очередь, была его самой любимой внучкой.
– Мы должны ехать! – опомнившись, сказала она, про себя молясь, чтобы дед оставался жив.
– Но... школа танцев? – растерялась Марина.
– Мама, мне все равно на репетицию! Я хочу поехать в клинику к деду! —прокричала Камилла, на всех парах летя к машине. Он была вот-вот готова заплакать.
Тимур шел по коридору клиники в отличном расположении духа, не подозревая, что его часы опаздывают на пять минут и что он уже опоздал. Машинально поправляя воротник на медицинском костюме медбрата, он вспоминал голые плечи Саши в свете свечей, ее длинные ноги, страстно охватывающие его разгоряченные бедра, Сашины стоны при каждом его рывке вглубь ее тела. У него было много девушек, но Саша всегда будет для него особенной, ведь он успел полюбить ее на расстоянии еще до того, как занялся с ней любовью.
С блаженной улыбкой Тимур вошел в ординаторскую, чтобы получить работу от Ольги Николаевны на ближайшие сутки.
– Вы опоздали! – визгливо сделала замечание старшая медсестра.
– Что... – Тимур сначала опешил, потом посмотрел на свои часы, а затем на часы, висящие на стене. – Простите, кажется, мои часы отстают.
– Ладно, я прощаю вас в первый и в последний раз, – поспешно и сварливо пробурчала женщина, роясь в бумагах на столе. – Вот примерный список того, что вы должны сделать. До обеда всегда будете делать одно и то же, а после я буду давать вам разные поручения в зависимости от ситуации. Есть вопросы?
– Нет, – Тимур взял лист и поспешно вышел в коридор.
Одна из уже знакомых ему медсестер, сидевшая на посту, подозвала его к себе пальчиком и тихо спросила:
– Слышал, что случилось?
– Нет, я только что пришел, – пожал плечами Тимур. – А что у вас произошло?
– У Сергея Степановича случился приступ, он чуть не скончался, – шепотом сказала девушка. – Мы тут перенервничали, так что все сегодня немного не в духе.
– Это я уже заметил, – улыбнулся Тимур. – Ладно, Свет, пойду работать, увидимся.
– Удачи! – отозвалась девушка.
Тимур уже знал, что Сергей Степанович был главврачом этой клиники, но он сам еще ни разу его не видел. Все всегда хорошо отзывались об этом человеке, он был прекрасным хирургом и не раз спасал человеческую жизнь.
На четвертом этаже Тимур увидел двух девушек, сидящих в коридоре около палаты Сергея Степановича. Одна была еще подростком, и на ней было дурацкое голубое платье; вторая же была постарше и выглядела довольно эффектно в босоножках на шпильках и обтягивающем мини. Она утешала хныкающую рядом с ней малявку и говорила, что все будет хорошо.
– Послушай, посмотри на меня, Камилла, – девушка вытерла слезы с щек девчонки платочком, – если ты будешь плакать, то дедушке это не поможет. Наоборот, это его будет расстраивать.
– Юля, но ты слышала, что они сказали? – чуть успокоившись, спросила девочка. – Что он не переживет еще одного инфаркта!
– Ну а мы не допустим второго инфаркта! Вот и все, – убирая выбившиеся прядки волос за ухо, сказала Юля.
– Девушки, могу я вам чем-то помочь? – вежливо поинтересовался Тимур. Он сразу заметил, что девушка постарше оценивающе оглядела его с ног до головы. Ничуть не смутившись, Тимур ответил красотке тем же.
– Благодарю, – кокетливо отвела она взгляд. – Но вряд ли вы сможете что-то для нас сделать. Вы тут работаете или на практике?
– Работаю, – ответил Тимур, протягивая руку. – Меня зовут Тимур.
– Юля, – пожимая его руку в ответ, представилась девушка. – А это моя сестра.
– Камилла, – безучастно отозвалась девочка в голубом платье, нерешительно поднимаясь с диванчика. – Пойду, умоюсь.
– Иди, конечно, – ободряюще пожав сестренке руку, сказала Юля.
– Вы внучки главврача? – удобно устраиваясь рядом с Юлей, спросил Тимур, едва Камилла отошла.
– Да, ты угадал, – вызывающе закидывая одну ногу на другую, произнесла Юля. – Мы иногда тут бываем. Но далеко не каждый день я тут встречаю таких симпатичных медбратьев.
Тимур понял намек. Юля была одна из тех избалованных деньгами родителей красоток, что привыкла получать от жизни все, что пожелает и когда пожелает. Поэтому, если ее мини-юбка в больнице сначала показалась ему неуместной, учитывая, что случилось с ее дедом, то теперь все встало на свои места.
– Спасибо за комплимент, – дерзко улыбнулся Тимур. – Было приятно с тобой познакомиться.
Юля сверкнула белыми зубками, не пытаясь скрыть своего заинтересованного взгляда. Не то чтобы ему было это неприятно, отнюдь – Юля была очень эффектна и, видимо, не привыкла скрывать свои эмоции. Однако он осознавал, что сейчас, кроме Саши, вряд ли кто-то в этом мире сможет сделать его по-настоящему счастливым, и все эти перестрелки глазами – всего лишь привычная мишура. «Пора бы мне уже вырасти из этого», – обескураженно подумал Тимур, отводя взгляд от Юлиных бедер.
Их взаимные переглядки остановила своим возвращением ничего не подозревающая Камилла.
– Кирилл сказал, что уже пора ехать, – нервно теребя кончик прядки волос, сказала она, – но я не хочу уезжать сейчас.
– Ты можешь поспать, отдохнуть и вернуться вечером, – участливо предложил ей Тимур. – Сергею Степановичу тоже нужен сон. Это лечит.
– Он прав, поехали, – ласково похлопала сестру по щечке Юля. – Нечего нам тут мешаться у всех под ногами!
Камилла согласно кивнула, и они вдвоем направились к лифту. Напоследок Юля оглянулась и – совершенно неожиданно для Тимура – игриво подмигнула ему.
Ближе к вечеру Кристина начала собираться на ужин, устраиваемый одним ее знакомым в честь открытия его нового ресторана. Эти вечером она должна начать мстить, потому что Альберт тоже будет там. Как же долго она об этом мечтала, даже слишком долго... Злость прочно осела в ее коже и костях, в ее мыслях, завладела ею полностью и уже не отпускала. Кристина видела в зеркале крайне притягательную для мужчин особь, которую природа одарила необыкновенно изящными чертами лица: прозрачными, чуть раскосыми глазами хищно-зеленого оттенка, высокими скулами, обрамленными блестящими черными волнами волос, игриво струящимися до лопаток. Эта женщина была манящей, но пустой внутри, и она несла с собой отнюдь не любовь. Кристина прекрасно знала, что ее фигура безупречна, поэтому подчеркнула все ее изгибы облегающим шелковым платьем с изумрудными блестками под цвет глаз. Она понимала, что никогда не сможет радоваться, если не отомстит и не поставит жирную точку в истории своих страданий. Только после этого можно будет подумать о счастье, о Тимуре...
Ей не хотелось плакать, не хотелось, чтобы слезы наворачивались на глаза, когда она переступает порог этого дома, где двадцать лет назад Кристина пережила самый ужасный момент в своей жизни. Момент, который перечеркнул все.
– Кристина, как хорошо, что ты приняла мое приглашение, – чмокнул ее в щеку Алексей. – Сколько лет, сколько зим! Мы ведь с тобой не виделись с тех пор, как...
– Да, очень давно, – поспешно остановила его воспоминания Кристина. Ее взгляд поневоле упал на ту самую лестницу, с которой ее столкнул Альберт. Он сделал это специально, чтобы она потеряла ребенка, которого он не хотел. Кристина стиснула зубы от боли и ненависти. Боже, как он отвратителен! Он не заслужил в этой жизни ничего хорошего. К сожалению, невозможно справиться со всеми несправедливостями в мире. Но уж с этой-то Кристина точно справится. Она не строила глобальных утопичных планов о спасении мира от зла, ей хотелось всего лишь размазать по стенке одного ничтожного таракана. Кристина смотрела на эту проклятую лестницу, и ей хотелось кричать, взорвать этот чертов дом, чтобы всего этого не было...
...– Я должна сказать тебе кое-что очень важное! – словно издалека она слышала свой счастливый голос.
– О чем ты? – удивленно уставился на нее Альберт.
– Я жду ребенка! – радостно выпалила Кристина.
Лицо юноши вытянулось и побледнело.
– Что? Но как... – Альберт нервно заходил по комнате. – Этого просто не может быть!
Кристина расстроилась, увидев такую его реакцию.
– Что с тобой? – осторожно спросила она.
– Ты ничего не понимаешь? – закричал Альберт. – Тебе шестнадцать! Твой отец убьет меня, а мой отец никогда не примет тебя, потому что они ненавидят друг друга! У меня ничего нет, и если отец из-за этого лишит меня наследства..
– Можешь дальше не продолжать, – Кристина хотела уйти прочь из комнаты, но Альберт ее остановил, вцепившись в руку.
– Нет! Никуда ты не пойдешь! – воскликнул он. – Мы еще не договорили! Ты не можешь одна решать, будет этот ребенок или нет!
– Конечно, нет, – грустно улыбнулась Кристина. – Я не могу решать будет он или нет, потому что он уже здесь, и для меня он реальнее, чем ты, реальнее, чем что бы то ни было! Не волнуйся, я не скажу отцу, что это был ты, никто не узнает...
– Я не хотел связать с тобой судьбу, – стиснул зубы Альберт. – Ты не должна была забеременеть. Этого ребенка не должно было быть.
Глотая слезы, Кристина развернулась и вышла из комнаты, не забыв как следует хлопнуть дверью.
Теперь ей было уже не шестнадцать, а тридцать шесть, и она снова поднималась по этим злосчастным ступенькам, отнявшим у нее самое дорогое – любовь. Любовь, самую чистую и самую настоящую, такую огромную, что она заполняет собой всю твою жизнь, абсолютно всю, до последнего дня.
– Альберт, проходи, скоро все начнется, – услышала Кристина голос Алексея. Внизу она увидела олицетворение своих страданий и кое-как смогла сохранить самообладание. Почувствовав ее взгляд, Альберт поднял голову и увидел Кристину. Из его рта вырвался странный звук, выражающий удивление.
– Кристина? – ошарашенно выдавил он.
– Привет! – мило улыбнулась ему Кристина.
Тем временем Тимур сидел в гостях у своего соседа и лучшего друга по совместительству, пил холодное пиво и упивался футболом.
– Она бесподобна, – признавался он Артему, – она то, что я искал. Знаешь, я терпеть не могу всех этих малолеток, которым нужны либо деньги, либо секс. Они все одинаковые, пустые, как пробки.
Артем усмехнулся:
– Жениться не хочешь?
Артему было уже сорок, но он по-прежнему оставался заядлым холостяком. Однажды он признавался Тимуру, что не верит в любовь. Сначала ему показался странным новый сосед по лестничной площадке, когда тот только переехал сюда шесть лет назад, но, несмотря на огромную разницу в возрасте, они сдружились. Артем был режиссером-постановщиком, ставил сногсшибательные современные мюзиклы и был широко известен в театральных кругах. Он был обаятельным, всегда одетым с иголочки мужчиной, часто общался со знаменитыми ценителями искусства, но все равно оставался одиноким. Тимур подозревал, что в своем прошлом Артем бережно хранит трагическую историю любви, но всякий раз, когда он спрашивал его об этом, тот просто отшучивался.
Он часто по вечерам приглашал его в свою квартиру на бутылочку пива, и очень скоро Тимур нашел в нем настоящего друга.
– Все может быть, – пожал плечами Тимур. – Возможно, когда мы совсем сблизимся... Саша притянула меня своей искренностью, и со временем я, будто какой-то наркоман, стал нуждаться в переписке с ней... А вчера она приехала из Англии, и мы занялись любовью в ее доме.
– Поверь, я знаю этих богатеньких дамочек, – мягко улыбнулся Артем. – Будь осторожен, очень часто они оказываются не теми, кем кажутся.
– Это точно не про Сашу, – покачал головой Тимур. – Она такая простая, понятная, за всю нашу переписку я узнал все мелочи, которые она любит, узнал ее всю. Но это не идет ни в какое сравнение с тем, что я испытывал, когда прикасался к ней вживую. У меня было много девушек, и во всех я разочаровался, но Саша... Одна мысль о ней вводит меня в исступление.
– Ооо, вижу все серьезно, мой юный друг! – хитро подмигнул ему Артем.
– О да! – весело рассмеялся Тимур. – Похоже, это и есть любовь, я впервые в жизни влюбился по-настоящему, и эта история только начинается.
Глава 3
Кирилл знал, что Диана сидит в своей заветной комнате и лепит скульптуры. Иногда она там сидела ночами, придавая более точные формы своим творениям с помощью специальных инструментов, заказанных для нее отцом. Альберт всегда потакал Диане в этом увлечении, но она никогда даже не пробовала продавать их или устраивать выставки, делала это только для своего удовольствия.
Он не стал стучаться и просить разрешения войти, потому что получил бы отказ. Кирилл просто тихо открыл дверь и вошел в комнату. Диана спала, сидя за столом и опустив голову на руки. Перед ней возвышалось очередное творение на подставке, накрытое, как водится, белой тканью. Чтобы не разбудить Диану, Кирилл очень медленно и осторожно стянул покрывало. Скульптура изображала красивую молодую женщину по пояс, держащей на руках младенца и вскармливающей его грудью. Мать и ребенок смотрели друг другу в глаза, и их взгляды выражали любовь, но любовь разную. У нее – покровительственную и оберегающую, у него – еще не осознаваемую, но заставляющую отчаянно тянуться к родным рукам, излучающим тепло и заботу, к родному запаху, который уже стал частью его самого.
Кирилл бездумно провел пальцем по изгибу руки женщины, по плечику ребенка и удивился тому, что Диана уже научилась так точно передавать все эти естественные складочки и линии человеческого тела. Если бы под своими пальцами Кирилл не ощущал холодного и твердого глиняного материала, то, закрыв глаза, с легкостью мог бы представить, как эта рука движется, нежно обнимая маленькое родное тельце. Этот младенец напомнил ему самого себя... Потому что однажды он тоже любил так же трогательно, бессознательно и беспомощно. Любой человек обречен полюбить тех, кого видит с первых дней своей жизни, тех, кто дарит ему нежные поцелуи и к кому тянет ручки, когда делает первые шаги. С Кириллом случилось то же самое. Он полюбил навсегда мать и отца, долго не замечая, что все не так, как кажется...
– Что ты здесь делаешь? – будто издалека он услышал голос Дианы. Несмотря на сонное выражение лица, глаза ее полыхали недобрым огнем. – Зачем ты снял покрывало? – она поспешно накрыла скульптуру.
– Диана, глупый вопрос, – улыбнулся Кирилл. – Естественно, чтобы посмотреть.
– Нельзя смотреть на незаконченные работы, – недовольно сложила руки на груди Диана.
– Разве она не закончена?
– Я еще ее не обожгла, – пояснила она. – Но даже если бы она была закончена, тебе бы все равно нельзя было смотреть.
– Почему же? – приподнял брови Кирилл. – Чем я хуже отца? Только ему в семье и можно сюда заходить... ах, ну да, еще бабушке и Камилле. Открой мне этот страшный секрет: как попасть в круг избранных?
– Никак, – отрезала Диана. – Ты никогда не попадешь в этот круг, потому что считаешь, будто я бездарность, пришедшая в этот дом из какого-то захолустья. Все мои работы, все мои мысли, все мои слова тебе кажутся жалкими и бесполезными. Я то же самое думаю о тебе, ясно?
С растрепанными черными кудрями и покрасневшими от злости щеками, Диана выглядела забавным разъяренным чертенком. Кирилл не выдержал и прыснул:
– Что за чепуху ты придумала? – смеялся он.
Диана чуть не задохнулась от ярости, увидев его безмятежный смех над собственной тирадой, но смогла взять себя в руки.
– Тебе не понять, – гордо вскинула она голову. – Ты никогда не поймешь мои слова, потому что ты – примитивная свинья, а у меня натура художника!
– Да ну? И давно ты пришла к таким умопомрачительным выводам? Знай же, что называя меня свиньей... – Кирилл картинным жестом схватил Диану за руку и прижав ее ладонь к своей груди, не забыв возвести страдальческий взгляд к потолку, – ...ты попросту растаптываешь мою нежную душу! И как же я теперь смогу спать по ночам после этого?!
– Отстань! – Диана вырвала руку. – Я не хочу больше с тобой говорить! Папа всегда предупреждает, что с тобой лучше не связываться!
При этих словах улыбка моментально исчезла с лица Кирилла.
– О да, папа! Самый прекрасный человек на свете!.. Он был рядом со мной с самого рождения, и я всегда любил его бескорыстно, самой настоящей сыновьей любовью, приняв за чистую монету его объятия, его слова, все наши дни рождения, рождественские ночи и поездки в самые красивые места этой планеты. И знаешь что? Оказалось, ему была не нужна моя любовь. Он всю жизнь врал о своих чувствах ко мне, он просто притворялся. Все эти счастливые дни около него, семейная идиллия оказались ложью... А тебя он любит по-настоящему.
Кирилл развернулся и хотел было выйти из комнаты, но Диана схватила его за рукав.
– Стой! Ты никуда не пойдешь, пока все мне не расскажешь! – воскликнула она. – Я ведь не слепая, я все чувствую и все вижу. Ты слишком резко стал ненавидеть меня и отца! Если начал, то говори до конца, я не отстану, так и знай!
Кирилл внимательно посмотрел Диане прямо в глаза:
– Хорошо, я расскажу тебе, что произошло на самом деле.
Тем временем Альберт сидел за столом, полным гостей, рядом с ним что-то говорил Алексей, а он не мог отвести глаз от Кристины. Она стала еще красивее, чем двадцать лет назад. Вот только тогда она любила его, а теперь нет.
Когда Кристина уехала в Англию, он не поехал за ней, пытался забыть, но в жизни у каждого есть моменты, о которых совсем не хочется забывать. Наоборот, мы готовы проживать их заново, снова и снова, пока не доведем себя до исступления. Почти все эти моменты для Альберта были неразрывно связаны с Кристиной. Они дружили с детства, потому что тогда их родители хотели этого. Их союз даже был запланирован. Но потом случилось несчастье: отец Альберта, блестящий хирург, не смог спасти мать Кристины, хотя сам был уверен в отличном результате и уверял всех, что операция пройдет успешно. Женщины не стало, и отец Кристины прекратил все связи с этой семьей, а отец Альберта запретил ему видеться с Кристиной. Между семьями разверзлась огромная пропасть ненависти, но Альберт, несмотря на запрет, пытался увидеть Кристину всеми возможными способами.
Спустя несколько часов Альберт заметил, что Кристина вышла на балкон.
– Алексей, я отойду, – поспешно вытирая рот салфеткой, предупредил друга Альберт. Алексей понимающе кивнул. Еще будучи подростком он прикрывал их тайные встречи, поэтому ему ничего не нужно было объяснять.
– Наконец, мы остались одни, – сказал он, закрывая за собой стеклянные двери.
– Я знала, что ты пойдешь за мной, – отозвалась Кристина, не оборачиваясь. Она стояла к нему спиной, вглядываясь в темноту летней ночи, в скрытые за садовыми деревьями далекие городские блестки.
– Нам о многом нужно поговорить, – нерешительно начал Альберт.
– Разве мы не сказали друг другу все, что хотели двадцать лет назад в этом самом доме?
– Я тысячу раз раскаялся в своих словах, – тихо возразил Альберт, медленно приближаясь к ней. – Они были эгоистичными, необдуманными, незрелыми... И я понял это в тот же момент, когда увидел тебя... лежащей без сознания у лестницы.
Кристина резко повернулась к нему лицом.
– И ты хочешь сказать, что это не ты столкнул меня с лестницы тогда?!
– Что? Тебя столкнули?! Кто?
«Он очень правдоподобно играет удивление», – равнодушно подумала Кристина, наблюдая за выражением лица Альберта.
Он поймал ее за руки.
– Кристина, это был не я! Я бы никогда…
– Ты сам говорил, что не хочешь становиться отцом! Что не хочешь, чтобы этот ребенок родился! – не помня себя, закричала Кристина. – Ты думаешь, я тебе поверю?
– Да, я не хотел, чтобы ты осталась одна с ребенком, с исковерканной жизнью, разбитыми мечтами, потому что тогда я уже дал согласие отцу на брак с Мариной! Я считал, что это правильно, ведь ты была несовершеннолетней, мне казалось, что ты еще будешь влюбляться тысячу раз...
Из глаз Кристины брызнули слезы.
– Это тебе твой отец вбил в голову? – остановила его Кристина. – Что я еще маленькая, чтобы любить по-настоящему, чтобы быть матерью, чтобы знать, чего хочу на самом деле, чтобы самой распоряжаться собственной жизнью?..
– Да, – виновато кивнул Альберт. – Откуда ты знаешь?
– Несложно догадаться, – горько усмехнулась Кристина, вытирая слезы с щек, – мой отец мог просто запереть меня в комнате, чтобы не давать видеться с тобой, а твой поступил хитрее… Он начал внушать тебе, что я глупая девчонка, что мы с тобой еще маленькие, а то, что мы чувствуем – это не любовь, а просто...
– Упрямство, – закончил за нее Альберт. – Нежелание мириться с волей родителей и здравым смыслом. Юношеский максимализм, желание острых ощущений, но не любовь, нет. Все, что угодно, кроме этого. Тогда эти слова казались мне словами взрослого мудрого человека, я решил, что так оно и есть, и лучше каждому из нас идти своей дорогой, не разрывая связей со своими родными...
– Поступать так, как хотят они, – вырвала свои ладони из его рук Кристина, и, отвернувшись, отстранилась на несколько шагов. – А тут я со своей беременностью... Этот ребенок не вписывался в твои планы, и поэтому в первую же секунду, когда ты узнал о его существовании, ты испытал неприязнь, ненависть, страстное нежелание его рождения... ведь ты уже не любил меня…
– Нет, нет! Все, что ты говоришь – неправда! – Альберт схватил Кристину за плечи и развернул лицом к себе. – Я не такое чудовище, каким ты меня видишь! Я не толкал тебя с лестницы! Я так жалею, что этот ребенок не родился, так жалею, что ты не осталась в моих объятьях навсегда! Я любил тебя тогда, люблю сейчас и буду любить тебя и дальше вопреки жизни, вопреки смерти! Я столько всего в жизни сделал неправильно, и я никогда себя не прощу, если не сделаю этого!
С этими словами Альберт взял лицо изумленной Кристины в свои ладони и жадно приник к ее губам.
***
Кирилл вздохнул и грустно улыбнулся, от всей души надеясь, что ему не придется пожалеть о своей откровенности.
– Я бы так ничего и не узнал, если бы не проснулся посреди ночи от жажды; в горле страшно пересохло. Я решил спуститься на кухню за водой, а когда проходил мимо кабинета отца, увидел, что там горит свет. Отец что-то говорил надрывающимся голосом, а мать плакала. Я решил подойти и узнать, что произошло…
Диана отчетливо представила, как сонный Кирилл на цыпочках подкрадывается к дверям и прикладывает ухо к щели.
—… Как ты могла скрывать это от меня столько лет?! – кричал на жену Альберт. – Ты хотела, чтобы я и дальше оставался ничего не знающим кретином, да?
– Я не знала, как поступить!.. – слабым голосом попыталась оправдаться Марина.
– ...и поэтому ты решила сказать, что Кирилл мой сын! – язвительно закончил за нее фразу Альберт. – Я всегда что-то чувствовал! С каждым днем мои сомнения все крепли, пока я не решился тайно провести ДНК-тест и вот ведь какая неожиданность – я не его отец! Впрочем, неудивительно – в нашей семье никогда таких бездарей не было! Мало того, он еще смеет показывать мне свое неуважение! Признайся, ты все ему рассказала! Наверняка вы на пару уже не один год смеетесь надо мной, над моей доверчивостью и щедростью!
– Опомнись! – воскликнула Марина. – Он любит тебя! А то, что он иногда дерзит... это подростковое, это пройдет! Клянусь, он ничего не знает! У него нет никакого другого отца, кроме тебя и никогда не было!
– Поздно с пафосом кричать о его сыновьей любви ко мне, поздно! Знаешь, почему? Потому что сегодня я понял, что ты – лживая мразь!
– Надеюсь, ты не сомневаешься хотя бы в том, что Камилла твоя, – устало сказала Марина.
– Ну в этом у меня сомнений нет, потому что я не забыл взять несколько волосков и у нее.
– Какая же ты и скотина! – взвилась Марина. – Ты никогда не любил своих детей!
– Смотрите-ка, кто заговорил! – хмыкнул Альберт. – Ты не имеешь права выражать мне свое недовольство после того, что я узнал! В этом доме только двое детей – мои, это Диана и Камилла.
– А вот насчет Дианы у тебя никогда никаких сомнений не было, хотя ее мамаша была проституткой!
– Это ты – проститутка! Запомни раз и навсегда! Диана – моя дочь, ее мать всегда любила только меня, хотя я ее – нет.
– Сволочь! Юля до сих пор надеется заслужить твою любовь! – рыдала Марина. – Надеется, что ты назовешь ее дочерью! Зря я послушала своего отца и вышла за тебя замуж, после того как овдовела! Я ошиблась, думая, что ты примешь мою Юлю как свою! Ты никогда меня не любил! Ты никого никогда не любил!
– Однажды любил, дорогая, – вкрадчиво возразил Альберт, – но я потерял свой шанс на счастье уже очень давно. Поэтому, по большому счету, мне на все наплевать. Я живу только ради своих малышек. Не смей в моем доме оскорблять Диану, и сынку своему скажи, чтобы он вел себя с ней подобающим образом, ведь ему хочется хотя бы мизерной доли в завещании! Я прав?..
Кирилл на негнущихся ногах спустился на кухню, выпил залпом два стакана холодной воды и только тогда смог немного отдышаться. Ему было так обидно, что хотелось кричать.
Когда Кирилл уже выходил из столовой, в дверном проеме он столкнулся нос к носу с Альбертом.
– Что ты здесь делаешь? – его глаза подозрительно сузились.
– Да воды захотел попить, – собственный безмятежный голос показался Кириллу натянутым и неестественным. Он поспешно прошел мимо.
