Текст книги "Киллер (СИ)"
Автор книги: Алина Островская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
3.10
Вымещал всю свою злобу на ни в чем не повинной коробке передач, рывками переключая скорости. Она барахлила, то заедая, то вовсе «выпадая», отчего машина теряла в скорости, а я ещё больше зверел.
Проклятая развалюха.
Тем не менее, вскоре бетон и стекло высоток сменился трёх– и шестиэтажными зданиями из коричневого песчаника, а лощённый центр Манхэттена с его яркими рекламными баннерами и чистыми улочками – парящими в воздухе пакетами да перекатывающимися пластиковыми и бумажными стаканчиками, гонимыми осенним ветром. Шприцы и бутылки, люди, без определённого места жительства, и просто пьяницы, не сумевшие донести себя до дома. Гарлем – район неблагополучный. Его ещё называют «чёрным». Зазеваешься – и останешься без денег и очень повезёт, если живой. Весь контраст смены обстановки опишу так: если Гарлем – это я, то Манхэттен – сын маминой подруги.
Здесь проживает пласт людей с низким заработком, а беднота, как известно, прекрасная флора для размножения преступности. Девиантное поведение передаётся младенцу вместе с молоком матери, отчего из поколения в поколение местные нравы не претерпевают каких-либо изменений. Любому непосвященному лучше объезжать этот район стороной.
На улицах дежурит патруль, но всем известно, что правоохранители сами опасаются этих мест и смена здесь – это всего лишь один из способов служебных дисциплинарных взысканий.
Так что, ступая на улочки Гарлема помни: тут каждый сам за себя. Либо ты, либо тебя. Может показаться, что вокруг царит вакханалия, анархия и хаос, но это далеко не так. Порядок, в его эксцентричном проявлении, поддерживает, правящая группировка и ее глава – сравни президенту. Демократия и гуманность, при таком правлении, идут лесом, а филантропия обливается горькими слезами, забившись в угол. Закон каменных джунглей гласит: выживает сильнейший. Так что скажи нет жалости, слабости, морали и нравственности или тебя сожрут вместе с дерьмом, ни разу не подавившись.
Люди группировки блюдут «порядок» дневно и нощно, поэтому мое появление здесь не осталось не замеченным. Приметил, как один из парней, интенсивно жуя жвачку, демонстративно почесал дулом пистолета щетинистую щеку, и привлек ко мне внимание остальных. Парни с разными оттенками кожи, как один впились в меня острыми, как лезвие взглядами. Согласен, я мало похож на таксиста, тем более теперь, когда моя рожа исцарапана осколками. Не думал, что когда-то вернусь сюда, но судьба моя с юморком. С чёрным.
По-хорошему, мне бы надо остановиться, выказать уважение и сообщить цель своего визита, но я поддаю газку, направляя машину к дому Большого Бэна. Нет у меня времени на расшаркивания. Этот ублюдок, по совместительству пока ещё муж, может сделать всю работу за меня. С другой стороны, не сделал ведь раньше, значит, на то была причина.
У подъезда к нужному адресу мне перегородили дорогу две заниженные тачки с орущим американским рэпом из окон. Из каждой вылезло по четыре человека с надменными физиономиями и оружием в руках. Что ж, без светских бесед не обойтись. Щёлкнул затвором, выбираясь из такси.
– Ты че такой смелый, а? – пропел в ритм музыке парень-полторашка, возбуждённо размахивая руками. Самый маленький среди всех и самый задиристый. У собак примерно так же.
– Не сотрясай воздух попросту. Я ищу Бэна.
Обвёл каждого взглядом, оценивая уровень напряжения и решимости ребят. Заинтересованы, но желание самоутвердиться бурлит, как лава в адовом котле, заглушая глас здравого смысла.
– Ты ответишь за свой базар! – направляет на меня пушку метр с кепкой в прыжке, провоцируя остальных схватиться за оружие. Цепная реакция в действии.
– Я детей не обижаю, – лениво отмахиваюсь от его угроз, переводя взгляд на движение у входа в дом.
– Джими, разве так приветствуют дорогих гостей?
Звучание женского голоса привлекло внимание всех присутствующих. У входа в дом, сложив руки на груди и укоризненно изогнув бровь стояла Лола. Кровь предков, коренных американцев, даровала ей необыкновенную, запоминающуюся внешность: длинные чёрные волосы, густой копной окаймляющие аккуратное личико в форме сердечка, глаза цвета горячего шоколада с экзотическим разрезом, пухлые губы и тонкий, изящный стан. Покахонтас, одним словом. А прямое родство с Бэном и твёрдая рука со взрывным характером, наделили уважением к ней каждого отброса. Она прожигала требовательным взглядом мне висок, заставляя сжимать рукоять ствола сильнее.
– Что с твоим зрением, Лола? Это же какой-то левый белый придурок, – возмутился Джими, эмоционально размахивая стволом.
– Это ты придурок. А этот парень – морской котик, и он надерет твой волосатый зад, да так быстро, что ты даже не моргнёшь. Так ведь, Глеб?
Она поймала мой взгляд и расправила плечи, с вызовом вздёргивая подбородок. Едва заметно кивнул, обреченно принимая действительность. Разумеется, я думал о том, что мы столкнёмся, но все же надеялся, что удача наконец мне улыбнётся.
Лола подождала меня у входа и толкнула дверь, впуская вовнутрь. Ребята с недовольными лицами сопроводили мое «триумфальное шествие» и запрыгнули обратно в тачки. Не поздоровится тому, до кого они докопаются. А это случится пренепременно, ибо тестостерон, после стычки, жалит пятки, просясь на волю.
Дом Большого Бэна за эти несколько лет не изменился. Разве что стали больше дыры в тонких стенах от пуль и мордобоя. В остальном, тот же аромат кубинских сигар, алкоголя, разномастный смех и громкий говор людей, что заполонили его. Воздух сотрясала громкая музыка и Лола плыла под неё, сопровождая меня к брату. В столовой десять мужиков перекидывались в карты на столе с зелёным полем, затягивались дымом сигарет, выпивали, кто-то нюхал кокс. Рядом сновали полуголые женщины с расширенными зрачками и потерянными улыбками на устах, освежая в моей памяти причины, по которым я не стал задерживаться здесь слишком долго.
Большой Бэн ласково нашёптывал что-то блондинке на своих коленях, покачивая в одной руке стакан с джином. Увидев меня, хмыкнул, поставил его на стол и отправил девушку погулять, предварительно шлёпнув, по едва прикрытому заду. Сузил глаза цветом точь-в-точь, как у его сестры, ухмыляясь на одну сторону. Шрам рассекал правую щеку, как напоминание о гонениях, коим он был подвержен будучи ребёнком, а седина, разбавляющая смоль волос – о нелёгкой бандитской судьбе.
В следующую секунду он взял ствол со стола, щёлкнул затворном и направил на меня:
– Я же предупреждал: ещё раз явишься и схлопочешь пулю в лоб.
Бросил свой пистолет на зелёное полотно, поднимая руки вверх. Если он не поможет мне, то и жить будет не за чем. Лола настороженно подобралась, кладя ладонь брату на плечо в успокоительном жесте.
– Я пришёл просить помощи.
Звук выстрела зазвенел в окнах, а пуля со свистом полетела мимо, больно жаля краешек уха, из которого тут же выступила капля крови.
– Дважды я не промахнусь, Чёрный. Проваливай.
3.11
От резкого хлопка никто не дрогнул. Только Лола прикрыла глаза, беззвучно шевеля губами у брата за спиной. Бэн выжидательно глядел мне в глаза, твёрдо держа пистолет, дуло которого выстрелит снова. В этом сомнения не было, как и в том, что вторая доза свинца погрязнет в моем теле. Он шутить не любит. Ребята за столом напряглись. Я мельком уловил несколько встревоженных знакомых лиц, остальных же я прежде не видел. Новенькие.
– Прости, Бэн, но сам я не уйду, – покачал головой, не прерывая зрительного контакта с главой, в надежде, что он вспомнит все мои заслуги.
Следующая пуля досталась орущему приемнику, который со звуком зажёванной пластины, погрузил присутствующих в вязкую тишину.
– Оставьте нас.
Короткий приказ рассек воздух, жалящей розгой хлестанув каждого. Тут же ожили игроки в карты и засобиралась, с противным скрежетом отодвигаясь на деревянных стульях. Через минуту мы остались втроём.
– Ты тоже, Лола, – безапелляционно скомандовал через плечо сестре, по-прежнему держа меня на мушке, не оставляя ей шансов на возражения. Она замялась, с испугом глядя на меня. Я стоял неподвижно, выжидательно. В любой другой ситуации мне бы было плевать, нафаршируют ли меня свинцом или нет, но сейчас моя смерть гарантировала тот же исход и Нике. Поэтому мне хотелось сгладить все острые углы и выжить.
Лола погладила брата по спине и, кинув на меня взгляд мокрых глаз, выскользнула за дверь.
Как только в коридоре стихли ее шаги, Бэн выпустил всю обойму ствола, непрерывно обстреливая меня со всех сторон. Пули со свистом пролетали мимо, дробя в щепки стену за моей спиной. Я едва удержал уголки губ, дернувшиеся в улыбке. Не убил, уже что-то. Когда курок стал глухо щёлкать, Бэн швырнул пистолет в сторону и бросился на меня с кулаками.
Первый удар рассек воздух в опасной близости от моего носа, но отточенную реакцию не пропьёшь. Я увернулся, отступая от разъяренного Бэна назад. Выпады и серия Джеб-Джеб не наносили ему серьёзного урона, но держали великана на безопасном расстоянии от меня. Не зря его прозвали Большой Бэн. Гора бугрящихся мышц, рост, природная сила и выносливость смешались в одном флаконе, образуя смертельно опасную смесь.
На мой Джеб Бэн отвечает своим коронным Кроссом, с размаху впечатывая громадный кулак в мою челюсть. Раздался треск костей то ли его пальцев, то ли моей скулы. А может все вместе.
– Я отпустил тебя, чтобы ты никогда не возвращался. Сделал исключение, рискуя всей группировкой!
Ловко уворачиваюсь от хука, ещё одного попадания молота мое лицо может не выдержать.
– Ты же знаешь, что я никогда бы не сдал вас копам!
Он звереет и безидейно размахивает кулаками.
– А Лола? Опять станешь пудрить ей мозги?!
Ну сестру-то зачем сюда приплёл? Разбежался и повалил Бэна на пол, зажимая широкую шею локтем:
– Я не пудрил ей мозги, Бэн. Между нами ничего не было и не могло быть. Она об этом знает. А сейчас, прошу помочь мне найти девушку, ради которой я готов на все.
Несколько мгновений мы прожигали друг друга взглядами, тяжело и порывисто дыша. Когда лицо Бэна покрылось багрянцем, я отпустил его, плюхаясь на пол, рядом с распластавшимся телом, и взъерошил волосы пятерней.
– На все, говоришь? – растирая ладонью шею, Бэн поднялся в положение сидя и свесил руки на коленях.
Я утвердительно кивнул, зная, что сейчас будет озвучена цена. Некоторое время он размышлял, подсчитывая выгоду, которую возможно извлечь из сложившейся ситуации, а затем встал и деловито заговорил:
– Два года беспрекословной службы. Скажу убить – убьешь, скажу банк ограбить – ограбишь, скажу устроить резню – и ты ее устроишь. Без вопросов и пререканий. Тебе не будет дозволено то, что было дозволено до этого. Рабочий материал, которым я попользуюсь и выкину за пределы Штатов. И если ты вернёшься, пеняй на себя, парень.
Я был наслышан, что в криминальных кругах назревает раздел власти. Бэн, очевидно, решил поучаствовать в нем, иначе к чем ему новички и я, давно отошедший от дел. Набирает боеспособную команду.
Слишком долго размышлять над его предложением не собирался. Мне нужно спасти ее. И за это я готов заплатить любую цену.
– По рукам, Большой Бэн.
Глаза главы вспыхнули адовым пламенем, навевая мысли о том, что я заключил сделку с дьяволом. Но хуже уже не будет, мои руки и без его грязных дел по локоть в крови. Бэн поправил смятую в драке майку и жестом пригласил меня за стол переговоров:
– Так что там стряслось с твоей цыпочкой?
3.12
Вероника
Шея с трудом удерживала тяжёлую голову, то и дело роняя ее на грудь. Неприятная слабость налила конечности, преодолев которую, с сомнительным успехом удаётся сжать кисть в кулак или пошевелить ступней. Как будто меня били вшестером несколько часов напролёт, а потом опоили какой-то дрянью. Попыталась открыть глаза, но тут же закрыла, уловив расплывающуюся картинку, вызывающую приступы тошноты. Медленно, глубоко вдохнула, стараясь избавиться от головокружения, снабдив мозг ударной дозой кислорода, и сморщила нос от пронзительного запаха тины или тухлой рыбы.
Гадость какая.
Прокручивала последние воспоминания о том, как меня засунули в машину, приложили и держали у носа ткань, пока сознание не затуманилось, а потом и вовсе отключилось. Какая же я дура… Воспользовалась картой. Ни ума, ни фантазии.
– Гляди, кажется, она пришла в себя, – эхом раздался незнакомый голос, вызывая приступы острой боли в районе висков. Я безвольно свесила голову на грудь, возвращая себе бессознательный вид. Шаркающие шаги заглохли в опасной близости от меня, и если бы я приоткрыла глаза, то точно бы увидела ноги одного из похитителей.
– Нет, без сознания ещё, – рапортовал второй.
– Проверь верёвки. Босс сказал она ушлая змея, – скомандовал первый и с шипящим звуком вскрыл банку пива.
В следующую секунду на моих запястьях, заведённых за спинку стула, сильнее затянули и без того тугой узел.
– Все в норме. Почему она ещё не пришла в себя? Ты не переборщил с хлороформом?
Звук отдаляющихся шагов позволил немного расслабиться и попытаться привести мысли в порядок.
– Ты при боссе такое не ляпни, придурок, – выругался, судя по всему, старший, звучно отхлёбывая из банки.
– Долго нам ее ещё стеречь? Жрать охото.
– Ты кроме жратвы ещё о чем-то думать можешь?!
Он помолчал, всерьёз обдумывая вопрос, и примирительно заявил:
– Дай хоть пива глотнуть…
Я сделала важный вывод: меня выкрали какие-то идиоты.
Но я точно знала кого они зовут «боссом». Меньше всего мне хотелось лицезреть морду своего муженька. Пол года после смерти отца я жила отдельно в той квартире на седьмой Авеню, и Джей лишь изредка заглядывал, чтобы проверить не стала ли я слишком счастлива без него, продолжая отравлять мне жизнь. Развесил свадебные фотографии, как напоминание о том, кому меня продали и кто теперь властвует надо мной.
Пыталась ли я бежать? Конечно! Безусловно! Естественно! И ни раз. Пока после одного неудачного случая не потеряла надежду, да и смысл жизни в целом. Поэтому и сейчас я не испытывала страха или чрезмерного стресса. Хотя, должна признать, после встречи с Глебом, что-то изменилось во мне… Даже появилось что-то, напоминающее интерес и желание жить.
Один из надсмотрщиков звучно отрыгнул и я закатила глаза. Дегенераты.
Отбросив мысли о своём прошлом, постаралась сконцентрироваться на том где нахожусь. Тошнотворный запах рыбы и повышенная влажность, наталкивали на мысль, что мы где-то у реки или залива. При этом, вокруг довольно тихо. Это не порт, а, быть может, какой-то рыбацкий домик? Приоткрыла глаз и увидела деревянный пол, с облупившейся голубой краской. За рамой небольшого окна уже сгущались сумерки. Сколько часов я была без сознания?
– Наконец-то, – прогрохотало за моей спиной и голову за волосы потянули на себя. Поймали, черти.
– Руки убери, – огрызнулась, пытаясь вытащить кисти из крепкого узла, но только сильнее натерла саднящую кожу.
– Ладно-ладно, не мне с тобой разбираться, – рассмеялся мужчина, обходя по кругу и присев на корточки у моих ног. Волосы разбавляла седина, хотя лицо и казалось молодым. Чёрные глаза глядели алчно, с азартом. Затем, я уловила в них мимолётный проблеск, светлую каплю в беспроглядной темноте. Это было сострадание или сочувствие?
Он протянул руку к моей щеке и провёл по ней мозолистым пальцем:
– Не повезло тебе, девочка, стать женой тирана. Будь я на его месте, берег бы, как самый дорогой алмаз…
Отпрянула от неприятных и неуместных ласк, гневно сверкая взглядом.
– Так отпусти, если жалеешь. А коли нет, нечего разбрасываться словами. Мужчине это не к лицу.
Комнату заполнил глухой звук размеренных аплодисментов. Мужчина резко выпрямился и отшатнулся от меня, словно я была ядовитой змеей на его пути. Мы синхронно повернули голову в сторону двери, в проёме которой, торжественно расправив плечи, стоял Джейден. Он продолжал хлопать в ладоши, уничтожая взглядом, виновато опустившего голову, мужчину.
– Очень трогательно, Мэтью. Очень, – он театрально провёл ладонью по лицу, будто смахивая слезу.
– Босс, – коротко поприветствовал, разглядывая носки своих ботинок.
– Проваливай. Будут гости – сразу сообщи мне, – короткий приказ, волшебным заклинанием подействовал на Мэтью, испарившегося из домика буквально за секунду.
Тёрнер медленно прошёлся по комнате, спрятав руки в карманах классических брюк, разглядывал шелушащиеся от влажности стены, местами дырявый пол и низкие балки нал головой. Понажимал на скрипучую половицу, хмыкнув себе под нос с таким оценивающим видом, будто он осматривал дом, который собирался купить.
Наконец, его внимание переключилось на меня. Глаза горели бирюзой, желваки гуляли на скулах, нога, обутая в дорогие кожаные ботинки, нетерпеливо притаптывала. Я выпрямила спину до хруста позвонков и гордо глядела в ответ. Без страха и сожаления. Пусть катится ко всем чертям.
Он подошёл ближе и взял мое лицо одной рукой, больно впиваясь в кожу длинными пальцами. Покрутил то в одну, то в другую сторону, разглядывая щеки и шею.
– Потаскуха, – брезгливо выплюнул, резко отдергивая от меня руку. Это напомнило мне тот день, когда отец узнал, что я встречаюсь с Глебом. Он с таким же отвращением глядел на меня, наверняка, сожалея, что я его дочь.
– Джейден, отпусти меня. Я перепишу все папино наследство на тебя, только давай разведемся, – сдержанно заговорила, в последний раз надеясь достучаться до него.
– Развод? – он присел на корточки, прокладывая взглядом дорожку по оголенной ноге и кружевному вырезу халата, задерживаясь на ключицах и губах. Внутренности скрутило навязчивым чувством отвращения и я сглотнула, пытаясь подавить тошноту. – Никакого развода, дорогая. Я стану безутешным, но богатым вдовцом, – проговорил спокойным голосом, поправляя мне волосы. – Жаль только терять такую красоту… Но ты сама сделала выбор, Верониииика.
Меня пробила дрожь, оставляя после себя россыпь мурашек. Мое имя из его уст, да ещё и с этим ужасным акцентом, возвращало во времена, когда он был одержим мной.
3.13
А я не хотела обратно. Одержимость – болезнь, которую надо лечить профессионалам. Иначе она порождает иллюзию любви. Чувство, заранее отравленное, обречённое, однобокое и уродливое. Любовь – она для двоих, все остальное ее обманчивые тени.
Он обрисовал контур нижней губы и с силой надавил, разжимая плотно стиснутую челюсть.
– Ты злишься… Как всегда злишься на меня. Этот взгляд и осанка, я хорошо выучил тебя, моя дорогая женушка. Потерпи ещё немного мое присутствие. Я выпотрошу этого щенка, из-за которого ты так и не полюбила меня, прямо на твоих глаза и отправлю тебя к моему драгоценному тестю.
Я фыркнула, отвернувшись в сторону.
– Помню, как увидел тебя на приеме. В красивом платье, подчёркивающем каждый изгиб фигуры. Помню улыбку и блеск в глазах… Так, как тогда они больше никогда не блестели. В тот же вечер я выловил твоего отца и договорился. Предложил то, от чего он не смог бы отказаться. Ты знаешь, он даже не раздумывал слишком долго.
– Отчего-то я не удивлена.
Он взглянул на меня исподлобья и продолжил:
– Отсчитывал дни до твоего приезда, сходил с ума…
– Да, помню я первый день в Америке. Впрочем, потом мало что изменилось. Лучше умереть, чем продолжать дальше так жить.
Он вспыхнул, резко выпрямляясь и замельтешил по комнате, громко вопрошая:
– А что не так тебе было, ммм? Деньги? Пожалуйста. Дорогие украшения и одежда? Естественно. Рестораны, театры, светские приёмы? Разумеется. Квартиры, дома, машины? Конечно, бери все, что пожелаешь. Я что, был плохим для тебя мужем?! Ты ни в чем не нуждалась, – подскочил ко мне, заключая мое лицо в ладони, и надрывно зашептал – скажи мне, Ника. Чего тебе не хватало?!
– Ты серьезно считаешь, что все перечисленное имело значение? После того, как мой отец продал меня, а ты купил, как коллекционную картину или племенную кобылу? Да я ненавижу вас обоих! Вы испортили мне жизнь!
Джейден с размаху ударил меня по щеке и отшатнулся, тяжело дыша. Голова затрещала с новой силой, но пульсирующий жар в области удара, только подстёгивал мою ярость и развязывал язык. Доведу его, пусть пристрелит прямо сейчас. С меня хватит!
– Или ты думаешь, что драгоценные цацки залечат раны и боль от твоих садистских наклонностей? От твоей вспыльчивости и злости? Сотрут воспоминания о том, как ты надругался надо мной против воли?! Как изо дня в день изматывал, в надежде получить наследника?! Точнее, долю в вашей с папой фирме, которую он должен был завещать ребёнку.
– Замолчи! – взревел он, метаясь из стороны в сторону. – Если бы ты была послушной женой, мне бы не пришлось применять силу! Но ты… ты, своенравная девчонка!
На несколько мгновений между нами повисла тишина. От бушующего адреналина я осмелела настолько, что была готова кинуться на него с кулаками, будь только мои руки развязаны. Но все же предприняла новую попытку договориться:
– Послушай, Джейден, – голос от крика охрип и проседал на высоких нотах, – я не родила в срок и стала единственной наследницей доли. Повторяю снова: твои деньги и деньги отца мне не нужны. Я перепишу на тебя все имущество, только оставь меня в покое. Отпусти. После моей смерти ты будешь первым подозреваемым, и если ты где-то ошибёшься, то не ведать тебе моего наследства, как своих собственных ушей. Зачем ты все усложняешь?
Он снова подошёл ко мне и опустился на корточки, метая глазами молнии. Наклонился так близко, что я ощущала его горячее дыхание, и прошипел мне в плотно сжатые губы:
– Отпустить, чтобы ты резвилась со своим киллером? Ты ведь только этого и ждёшь. Жила все это время лишь мыслями о нем, надеялась, ждала. Бежала к нему, раз за разом претерпевая неудачи. А я не хочу, чтобы ты была с ним. Либо моя, либо ничья, – он жестко поцеловал меня в губы и встал, чтобы оставить одну.
Я брезгливо сплюнула остатки ядовитого поцелуя на пол:
– Гореть тебе в аду, Джейден.
– Только после тебя, дорогая, – ухмыляясь бросил через плечо и выскользнул за дверь.
