Текст книги "Охотники на самих себя (СИ)"

Автор книги: Алина Максимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

– Дан, мне, наверное, следует уйти? – Мария сильно нервничала и всё время отводила от Даниила свои изумрудные глаза, когда тот смотрел на неё.

– Я же сказал тебе сесть! Есть разговор! – вдруг посуровел в лице темноволосый Охотник и глянул на рыжую взглядом волка. Мария не выдержала этого и сразу же буквально упала на скамью, ярко-алая длинная юбка рыжей распустилась на скамье круглым подолом. Сама рыжая была одета совсем не по Охоте: длинная красная юбка, обтягивающая только бёдра, и свободная в ногах и коленях, и короткая тёмно-серая кофта из тонкой вязки, а на ногах обладательницы рыжих вьющихся волос и изумрудных хитрых глаз были невысокие сапожки чёрного цвета со стильными заклёпками. Где Мария успела так разодеться, после того как сбежала от своей команды, уму непостижимо узнать.

– О чём ты хочешь поговорить? – осторожно спросила у парня рыжая. Она потупилась взглядом сначала по Даниилу, а затем по мне, – явно догадывалась, разговор предстоит не из приятных.

– Сейчас узнаешь, – ухмыльнулся с той же злостью в глазах Дан.

– Ты сбежала от нас, от своей команды. Не понимаю, зачем ты так поступила. – включаюсь в их разговор я, и не сдерживаю себя от раздражённого фырканья.

Мэри вновь посмотрела на меня и вдруг неприязненно хмыкнула. Она будто пыталась прожечь меня насквозь своим взглядом, и старалась делать это так, чтобы от меня остался один только прах, который развеется в воздухе.

– Алекса, ты ещё многого не знаешь, – вдруг огорошивает этой новостью меня Дан, внимательно глядя на меня. Затем он вновь переводит свой взгляд на рыжую девушку. – Мария виновата не только в этом.

– Да? И чего я не знаю? – любопытствую спокойным тоном я.

Дан кивает Марии, как-бы обращаясь к ней этим кивком.

– Мэри, ты скажешь Алексе сама, или мне сделать это за тебя? – деланно безразлично спрашивает у зеленоглазой Даниил. – Учти, чистосердечное признание всегда сглаживает всю ситуацию. – аккуратно добавляет он, в душе всё-таки надеясь на хоть какое-то благоразумие Мэри. Но та явно не стремилась кому-нибудь в чём-либо признаваться.

– Дан, пожалуйста, прошу тебя... извини меня за этот побег. Я просто испугалась, и мне стало плохо. – глядя на него своими лживыми зелёными глазами, жалобно отчеканила Рыжик.

– Что, прости? – раздражённо вскидывает бровь брюнет. – Ты издеваешься, Мэри? Признайся честно и открыто – да, издеваешься. Только вот ответь мне на такой вопрос, кто дал тебе право над всеми издеваться?! – рыкнул холодно Дан на неё. Я внимательно гляжу на брюнета и пока не совсем понимаю, что послужило поводом так его злиться.

– Дан, я не издеваюсь над вами, клянусь! – воскликнула опешившая девушка звонким истеричным голоском. – Я прошу только всего лишь простить меня за побег.

– Верно, потому что остальное, что ты натворила, идиотка, простить невозможно. – фыркает сурово Дан.

Мэри изумлённо повела глазками, не имея силы глядеть на Дана не отрываясь. Обманщики редко когда долго смотрят тебе в глаза. Исподтишка и хитро – пожалуйста.

– Что ты имеешь в виду, Дан? – я и впрямь недоумевала, что между Марией и Даниилом произошло такого ужасного, не считая её дурацкого уже второго, кажется, по счёту, побега.

– Алекса, – Дан поглядел на меня немигающим серьёзным взглядом, – это именно она подсыпала тебе яд в воду.

Услышав эту колоссально неожиданную новость, я на миг замираю и не сразу вникаю в его слова. Что?

Я разве не ослышалась?

Она?!

– Да, именно она. – словно прочитав мои мысли, чётко подтверждает Дан. Он снова испепеляет взглядом рыжую, в глазах которой почему-то заблестели слёзы. Она, судя по всему, не догадывалась до сегодняшнего этого часу, что Дан знает такую занимательную информацию о ней. – Что, ты думала, будто никто ничего не знает, да?! – вдруг усмехнулся язвительно Дан. – А тут вдруг раз – и знают.

– Дан, я... – замялась рыжеволосая девушка, у которой стали стремительно скатываться по румяным щекам слёзы.

Я просто молчала и ничего не говорила, пока была не в силах поверить в суть реальности случившегося. Сказать, что мне было дико неприятно, что человек из моей команды, который должен быть на моей стороне, так поступил, так это ничего не сказать. Я ведь с самого начала умом понимала, какая на самом деле двуличная эта Мэри.

– Ты, ты, – запричитал гневно Даниил, не сводя глаз с рыжей. – Ты хоть понимаешь, что за такие многочисленные предательства у кого-то может появиться желание просто уничтожить тебя?

Слова Дана резали Мэри без ножа, однако всё это было заслуженно.

– Что я тебе сделала? – наконец, обретая вновь способность ровно и чётко говорить, твёрдо и сдержанно спрашиваю у рыжей я. – Зачем ты так со мной, Мэри?

Дан довёл рыжую до истерики, у той теперь скатывались одна за другой множествами дорожек слёзы по щекам и подбородку. Но мне уже не было её жаль, совершенно не было. Я потеряла к ней какую-либо жалость, теперь я просто не могу даже терпеть рядом этого человека.

Какой-то момент в беседке царит немая тишина. Потом Мэри совсем немного приходит в себя, откашливается, и вновь старается непроницаемо посмотреть сначала на Даниила, затем на меня. С Даном у неё сделать это получается плохо, а вот когда её глаза устремляются на меня, она становится вдруг резко потвердевшей и жёсткой.

– Я бы хотела попросить у тебя прощения, – лживо произнесла по-прежнему чуть дрожащим голосом она. – Но я не сделаю этого. Потому что я тебя ненавижу. – холодно отчеканивает она.

Я просто молчу и смотрю на неё с ответной ненавистью. Даже говорить с ней ниже моего самоуважения.

– Какая же ты тварь. – прошипел с гневом в глазах Дан. – Больше уже никто не ждёт от тебя твоего раскаяния, Мария. Теперь я хочу узнать одно, – ты знакома с моим братом Марселем? – ровным голосом задаёт свой вопрос ей Дан.

Мэри вновь впадает в состояние апатии и едва ли уже не бьёт истерично кулаками по столу, от безысходности всей ситуации и от отчаяния того, что она потеряла хоть какое-то уважение Дана.

– Как ты всё это узнал? – с немым побледневшим лицом вымолвила Мэри. – И... почему ты думаешь, Дан, будто... будто я знаю твоего старшего брата?

– Не прикидывайся дурочкой, Мари-младшая. – проговаривает сквозь зубы Дан, в конце передразнивая Марию таким необычным званием, то ли её старым прозвищем. – Ты ведь сама прекрасно помнишь, как в один день приходила к нам домой с моим братом. Да, ты тогда была с короткой стрижкой, и была слишком молода, почти девочка, но я точно помню тебя такой и знаю, что это не могла не быть ты. Я запомнил тебя хорошо, потому что запоминал всех и каждого, с кем приходил когда-либо мой брат. – пояснил удивившую меня немало вещь Дан. Я вообще за последнее время всё удивляюсь и удивляюсь. Удивляюсь новости о старшем брате, старшей сестре, матери Дана, а теперь узнаю, что Мэри хотела моей смерти и пыталась меня отравить именно она, и теперь ещё и это наваливается на моё сознание и тоже ошеломляет. – Когда я брал тебя в свою команду, думал, ты одумалась. Но ты не одумалась, ты осталась такой же, какой была, когда водилась с моим братом. – ухмыльнулся с кривой улыбкой Дан. – Мари-младшая, дочь известной Марии Яковлевой, знаменитой женщины модели. Так тебя раньше все называли. – холодно делает Дан такое открытие и мне, и самой Мэри, не ожидавшей услышать всё это от взрослого и умного парня, в которого влюблена и которого так легко предала. – Ты хоть представляешь, сколько у меня поводов и причин теперь ненавидеть тебя? Если честно, Мария, иногда мне приходят жестокие мысли в голову. Но потом я прогоняю их и задумываюсь о том, что человек может измениться. Но ты не из таких людей. Ты неизменна и этим убога.

Мария плачет без перерывов, и пелена застилает её красивые изумрудные глаза. Разоблачение... Неприятная, наверное, штука. И теперь эта девушка вкусила всю отвратительность такой ситуации.

– Но как потом стало известно, ты водилась с ним, чтобы быть поближе ко мне. Ещё тогда ты питала симпатии ко мне. – продолжал нещадно разоблачать свою "подругу" Даниил, я внимательно слушала и поражалась каждому его слову, а Мария лишь тихо и заслуженно рыдала. – И теперь, уже через два с половиной года... И теперь ты продолжала общаться с Марселем, ведь так? Отвечай мне, когда я тебя спрашиваю! Так или нет? – прикрикнул на неё Дан.

Мэри закрывает лицо ладонями и тяжко всхлипывает.

– Да... да, Дан, это так, – находя в себе хоть какие-то силы для речи, лепечет она дрожащим срывающимся голосом. – Но я не со зла. Я лишь хотела помочь тебе! Я же знала, что ты тоже хочешь его найти!

– Ты наводила его на наши следы, это всё ты. – Дан тяжело задышал от злости на рыжую. – Мне плевать на твою помощь, она мне без надобности. Ты предательница, Мэри.

– Я знала, кто убил вашу мать. Я всё знала! И я хотела помочь тебе встретиться с ним, чтобы ты отомстил! – восклицает нервно рыжая и сразу же замолкает.

Месть Дана. Вот кому он хотел так сильно отомстить. Своему брату за убийство их же родной матери.

Теперь я всё понимаю. И я бы поступила точно также, ведь мною поначалу тоже правило только одно желание мести. А теперь появился в моей жизни он. И я появилась у него. Мы должны были помочь друг другу справиться с этим, – выиграть бой между собой и ней – Местью, управляющей нами.

Мы просидели так ещё около получасу. В полной тишине, каждый обдумывая своё.

Как Дан сумел сохранить чувство радости в своём сердце, как сумел сохранить в памяти все улыбки? Как он так жил с этим?

Ему было очень тяжело. Я не хочу, чтобы ему всегда было тяжело.

Это напряжённое молчание первым нарушил Дан.

– Я не стану портить и разрушать тебе жизнь, не стану ничего из этого делать. – уже спокойным тоном говорил Дан совершенно безразлично и нейтрально рыжей Марии, уже не плачущей. – Я сделаю только одно. Мария, я выгоняю тебя из команды. Ты больше не Охотница. Ни в этой команде, ни в какой-либо другой. Я договорюсь, можешь мне верить. Если хочешь, свободно переходи на сторону Марселя и делай себе тату-знак вороны на шее. Мне будет абсолютно плевать. – спокойствие Дана действительно морозило душу рыжей. Он просто устал от неё и всё, что он хотел, поскорей избавить себя от этой девушки.

– Но, Дан... как же... так, – Мария вновь заплакала горькими слезами.

– Мэри, ты останешься в моей памяти, только как предательница. – холодно заявил Дан, глядя на рыжую девушку немигающим взглядом. – Если увижу тебя хоть ещё раз, почувствую от тебя угрозу, а тем более Алексе, – делает в своих словах напрягающую твёрдую паузу молодой человек. – Я тебя уничтожу.

Он смотрит на неё с ненавистью, а она понимает, что навсегда потеряла своего друга, в которого уже долгое время влюблена.

– Я дам тебе ключи от джипа, и уезжай. – Дан поднимается со скамейки, на которой мы с ним сидели вдвоём. Мария тоже встаёт со скамьи, руки её заметно трясутся. Она не плачет, она боится потерять его. Но, она уже его потеряла. – Уезжай навсегда и не смей больше являться в мою жизнь. Для своего же блага, Мари-младшая. – Дан не улыбается, но в его голосе слышатся жестокие весёлые нотки, когда он произносит её старое прозвище. – Я-то думал, ты другая.

И всё. Больше он не сказал ей ни слова. Молодой человек передал рыжей ключи от машины, повернулся ко мне и взял меня за руку. Мы зашли с ним в дом, и он закрыл за нами дверь.

А Мэри так и осталась некоторое время стоять в беседке, потерянно глядя перед собой с отсутствующим выражением лица. Потом девушка взяла себя в руки, поставила перед собой цель хоть попытаться вернуть своё счастье – вернуть Дана, и уехала на джипе к Марселю. Она не стала Отчуждённой, по-прежнему считая себя Охотником, но питая чувства одновременно к двум братьям-врагам, – и к Дану, и к Марсу. Она выбрала уже давно Дана, и любила его гораздо больше и чувственней, ведь он был хороший парень, хоть она сама была не такой уж и хорошей, но он её ненавидит и попросту потребовал исчезнуть из его жизни навсегда. Мэри теперь не знала, как поступить: забыть Дана и быть с Марселем, или и дальше сражаться за своё счастье?

Она решила, что подумает об этом позже. Мэри была из тех девушек, которых называют своевольными, также она была сильной, и отвага в ней присутствовала, и временами жестокость, как в случае с подсыпанным ядом. Но она была хороша тем, что никогда не сдавалась и стремилась взять из жизни всё. Только жизнь решила поступить с ней на этот раз по-другому.

Марсель и Мария стоили друг друга. Они были похожи. Жестокие убийцы с душой. Да, такие, как они, тоже бывают.

Дан

Марсель нашёл моё слабое место, – это он следил за нами уже несколько этих дней, причём особо не скрывался и оставлял свои знаки, – тогда перед входом в мотель, и за время своей слежки он и нашёл то, что вмиг сделает меня уязвимым перед ним и Кириеной. Он понял, что моё слабое место – Алекса. Я давно решил, мне не нужна Кириена, мне нужен только он. Только Марсель являлся главной целью моей невидимой хладнокровной мести. Кириена итак за всё ответила сполна, я ведь знаю, что быть рядом со своим жестоким братом-шантажистом для неё огромный приговор. Она бессильна в войне с ним и потому решила быть на его стороне. Кириена предательница, но я никогда ни на секунду не забывал, что в ней течёт та же кровь, что течёт во мне.

Марсель был другой. Та братская кровь давно иссохла в его жилах, теперь там протекала поистине животная и чужая кровь.

Я рассказывал это всё Алексе, и понимал, что больше не имея от неё никаких секретов, мне становится гораздо лучше.

Алекса

В большой гостиной дома было тепло и уютно благодаря горящему камину и мягким фиолетовым бархатным креслам с маленькими подушками. В камине потрескивали горящие угли, а из просторной кухни на первом этаже доносилась негромкая мелодия, наигрывающая в музыкальном проигрывателе. После рассказа Дана я почувствовала, как мы с ним сблизились ещё больше, и теперь намного лучше стали друг друга понимать. Спустя пару дней только теперь я понимаю, почему он всегда был так серьёзен, порою слишком холоден, и иногда даже непроницаем. Но он теперь открылся мне, и это открыло нам множество новых дорог.

Близилась ночь, сумерки уже наступили и окутали всё небо. Дан ушёл на кухню, наверняка, чтобы преподнести в гостиную нам ужин. Этот дом мне понравился, уютный и просторный, и подходит по всем категориям для отдыха. Я удобно устроилась в мягком кресле, скрестив груди на груди и наблюдая за покачивающимся огнём в камине, создающим тепло и уют. Мы были похожи с Даниилом, тем, что оба лишились одного родителя так рано, и даже тем, что оба такие сильные и смелые, что отважились пойти на такое непростое и опасное дело, как месть. Но встретив друг друга, у нас обоих месть отошла на второй план. Теперь было важно только одно, мы были на первом месте друг у друга.

Отвлекая меня от моих мыслей, Дан заходит в гостиную, и в одной руке у него тёмная бутылка вина, а в другой серебряный поднос. На подносе две мраморные тарелки с потрясающим салатом цезарем, и два стеклянных бокала с тонким горлышком. От еды исходит чудесный запах, и я понимаю, что ела в последний раз почти сутки назад.

Дан посмотрел на меня и криво улыбнулся одним уголком рта, заманчиво кинув короткий взгляд сначала на поднос с едой, и уже потом на бутылку. Я игриво повела бровями, и мои губы дрогнули в улыбке.

Молодой человек открыл бутылку вина и разлил тёмно-красную жидкость по бокалам.

‒ Кьянти итальянское, ‒пояснил без тени улыбки на лице Дан. ‒ Мама раньше коллекционировала вина. Её коллекция до сих пор хранится в подвале дома.

Я с пониманием посмотрела на Дана.

‒ Ты так скучаешь по ней, ‒ тихо произнесла я, не решаясь сказать что-нибудь ещё. По моему лицу итак было видно, как информация о трагической смерти матери Даниила неприятно шокировала меня.

‒ Очень. ‒ в тон мне проговорил молодой человек и взял бокал. Он на миг прикрывает глаза, а после его губы дрогнули в светлой искренней улыбке. ‒ Хватит нам о грустном. Попробуй это вино, дикарка. У него такие тонкие прекрасные нотки. ‒ Даниил негромко ухмыляется, глядя на мою повеселевшую физиономию, и лёгким кивком головы указывает на бокал с вином. Я и впрямь сразу же повеселела и обрадовалась, когда его губы тронула эта улыбка. Не хотелось видеть его грустным и печальным, я хочу вернуть того серьёзного и дерзкого, но такого очаровательного Дана.

‒ Вино прекрасное. ‒ уверенно произнесла я, сразу же после одного глотка сухого алого вина. ‒ У твоей матери замечательный вкус.

‒ Да, это так. Знаешь, я какое-то время правда очень старался наладить отношения с Марселем, ‒ вдруг признаётся мне темноволосый Охотник, поставив стеклянный бокал со звонким звуком на поверхность стола. ‒ Но брат был непреклонен. ‒ Дан только качает головой при этих воспоминаниях. А потом Дан вдруг наигранно грозно начал прожигать меня своим взглядом карих глаз. ‒ Алекса, немедленно начинай есть. Сколько дней ты уже на воздушной диете?

Я негромко ухмыльнулась и пожала плечами, отпивая из бокала ещё несколько глотков вина.

‒ Один. ‒ произнесла с немигающим выражением лица я. ‒ Ты, оказывается, умеешь готовить. ‒ я оценивающе посмотрела на салат в тарелке.

‒ Салаты все умеют готовить, ‒ очаровательно улыбнулся мне Дан.

‒ Такие салаты умеют готовить далеко не все Охотники на Отчужденцев, ‒ с наслаждением произнесла я, пробуя салат Дана. ‒ Знаешь что, я требую произнести тост! ‒ воскликнула резко с дерзкой улыбкой я и поднялась с кресла. Дан проследил за мной заинтересованным взглядом и приподнял вверх одну бровь, а после также поднялся из кресла. Он наполнил наши опустевшие бокалы, и всё также заинтересованно посмотрел на меня. Вино ударило в голову, либо тот самый взгляд Даниила так подействовал на меня, ‒ стало так легко и хорошо, это от вина, а от взгляда Охотника коленки опять ослабли, и на щеках выступил лёгкий румянец.

‒ Говори свой тост, Алекса. ‒ негромко усмехнулся Даниил.

‒ За нашу победу! ‒ восклицаю с резвой улыбкой на лице я. В глазах Дана отражаются огненные искры, он стоит напротив камина и ослепительно красив в своём чёрном одеянии и со своим уникальным взглядом. ‒ А самое главное за то, что мы выжили! ‒ я тяну руку с бокалом к Дану, и в гостиной слышится резкий звон соприкосновения двух бокалов.

‒ Дикарка, по-другому и быть не могло. Я собираюсь доставать тебя в этой жизни ещё очень и очень долго, ‒ он опять криво улыбается и на мгновение прищуривает свои карие глаза.

‒ Такой Дан мне и нравится. ‒ я очаровательно улыбнулась парню, и мы вместе одновременно выпиваем вино из бокалов.

‒ Хочу тебе сказать, что я давно не чувствовал себя так хорошо рядом с кем-то. ‒ серьёзно произнёс Дан, и мы сели в кресла. ‒ Ты заставляешь меня улыбаться.

‒ Дан, не надо заставлять меня краснеть. Я не люблю краснеть перед кем-то. Уж тем более мне не хочется это делать перед тобой, ‒ засмеялась с улыбкой на лице я. Но в душе стало очень приятно от его слов.

‒ Да ладно, мне нравится заставлять тебя краснеть, ‒ засмеялся и он. ‒ Это очень забавно и интересно. Уж поверь мне, Королева Охоты Александрина.

‒ А теперь я злюсь, ‒ выпалила и прищурила глаза я, кидаясь резко в повеселевшего брюнета маленькой подушкой.

‒ Ты не стеснялась, когда плавала без верхней одежды в озере, ‒ хитро поглядел на меня он, и по спине у меня пробежались мурашки от одного только воспоминания того поцелуя.

‒ Я тогда просто не успела этого сделать, ‒ осторожно произнесла я с явным подтекстом.

‒ О да, ‒ загадочным и ровным голосом произнёс с ослепительной улыбкой и таинственными радужками в глазах Дан. ‒ Точно, не успела. Я не забывал об этом ни секунды.

Я больше не могла ровно сидеть на месте от таких его слов и кристальных намёков, и почувствовала, как жар приливает к моим щекам, а в груди вспыхивает огонь. Дан неотрывно смотрел на меня и прожигал насквозь.

‒ Дубина! ‒ с возмущением воскликнула я, поднимаясь с кресла и строго указывая на него пальцем. Я пыталась отвлечься от того пожара в груди и привести себя в чувства, а заодно и улыбающегося мне загадочно Охотника. ‒ Ты самый настоящий гад!

Дан вмиг посерьёзнел. В гостиной воцарилась тишина, слышался только треск углей в камине, и еле слышно доносилась до ушей тихая и спокойная мелодия из проигрывателя на кухне. Он также медленно поднялся, и я серьёзно забеспокоилась о том, как он отреагирует на мой такой отвлекающий и немного оскорбительный манёвр. Разозлится ли Охотник на меня теперь?

Я замираю в исступлении и перестаю дышать. А Дан медленно и плавно, с самой лёгкой и ненавязчивой грацией в своих передвижениях, но такой настораживающей походкой и с таким напрягающим меня взглядом карих тёмных глаз, двигается ко мне, обходя через край стола, и неминуемо приближается. Я по-прежнему совсем не дышу и лишь смотрю на него горящим взглядом.

Что ж, Охотник и Охотница стоят друг друга. Такие одинаковые, ‒ несмело и почти незаметно приподнимаю уголки губ в настороженной улыбке я, когда эта мысль приходит мне в голову.

‒ Не смей отходить, Алекса. ‒ непроницаемо и серьёзно говорит мне Дан, глядя, как я пытаюсь отвинтить назад за кресло. Он похож на хитрого и коварного кота с царской походкой и гордым самоуверенным взглядом.

Я не имею силы воли ослушаться его, но потом придумываю маленький план отступления и не сдерживаю себя от кривой заговорщической улыбки.

‒ Дикарка, ты хитрая, я знаю. Только знай ещё кое-что, я ‒ хитрей. ‒ он резко моргнул, и его глаза сверкнули в приглушённом свете гостиной.

‒ Ага, это мы ещё посмотрим, это мы ещё поглядим, ‒ совсем неслышно для парня бормочу себе под нос с умышленной улыбкой я.

Дан вот уже совсем близко. Пальцем широкой ладони он проводит горизонтальной линией по своей шее и с горящим огоньком в глазах пристально смотрит на меня. Да уж, Дан, я и без этого твоего жеста поняла, что пропала! Пропала в захвате хитрого и опасного Охотника, и всё тут!

Я резко начинаю делать ноги и сначала огибаю кресло, бегу дальше по коридорам, и слышу, как за мной устремляется один опасный темноволосый тип. Я громко смеюсь и бегу со всех сил, тяжело дышу и прислушиваюсь к тому, как Дан гонится вслед за мной. На моём лице играет сумасшедшая широкая и довольная улыбка, и я не в силах стереть её со своего лица.

‒ Алекса, хитрая и бесстрашная Алекса, ты сама начала игру! Помни об этом! ‒ с напрягающими каждый дюйм моего тела нотками в голосе кричит мне вслед Даниил. Я знаю, что таким образом только раззадориваю его, и мне дико нравится это делать.

‒ Сначала догони и поймай! ‒ со смехом звонко кричу ему в ответ я, спускаясь бегом по лестнице на первый этаж, и на один миг кидаю взгляд себе за спину. Дан уже стоит в основании лестницы и просто прожигает меня своими карими глазами, а потом резко сбегает по ступеням вниз. Я обречённо резво кричу с игривым задором и экстримом в глазах, а после так ловко и успешно огибаю на миг опешившего Охотника и обратно взбегаю по лестнице вверх. Я пронеслась мимо него, словно самый настоящий вихрь.

Слышу вперемешку со своим диким смехом позади себя мужской рык и громкую последовательную ухмылку Дана, и бегу ещё быстрей. Я уже запыхалась и бегу довольно давно, но останавливаться и сдаваться нисколько, ни на секунду не желаю!

И вот, я вновь оказываюсь случайно в гостиной, совершенно не по плану туда завернув. Через одно мгновение дверь, ведущая в гостиную, за мной громко захлопывается, и я громко ахаю от чувства проигрыша, адреналин бушует у меня в крови и сердце отбивает бешенный кульбит. Я в панике бегу к высокому книжному стеллажу, за которым сначала спрячусь от Охотника, а потом резко выбегу обратно из комнаты в коридор, но тут я резко понимаю, что нет, ‒ Дан ведь уже говорил мне когда-то, что очень быстро бегает. Он себя недооценивал, он бегает со сверхъестественной скоростью! Тяжёлое дыхание Охотника позади меня смешивается вместе с моим в один звук...

Миг, и ладони Дана резко и молниеносно хватают меня за плечи, отчего я вздрагиваю всем телом, и он оборачивает меня лицом к себе. Я сталкиваюсь с ним своим неуравновешенным взглядом и его горящим и словно пылающим, и он толкает меня своим телом и руками назад. К стене.

Дан дерзко плотно прижимает меня к стене, и наши лица освещает приглушённый соблазняющий свет ночника поблизости. Я соприкасаюсь спиной с холодной стеной, но даже это не помогает мне остыть и потушить огонь в груди. Он громко дышит мне в лицо и шею, и я также громко и тяжело дышу ему в грудь. Дан также внезапно наклоняется ко мне и между нашими лицами остаётся лишь пару мучительных сантиметров. Мы пристально и неотрывно смотрим друг другу в глаза, его пылают огнём, мои искрят и плавятся под его взглядом. Я не в силах хоть как-либо пошевелиться, Дан прижимает меня к стене очень крепко. Прямо как в нашу первую встречу, только тогда я была прижата им к грязному полу, но факта не меняет, что этот парень любит быть главным.

‒ Вот ты и попалась. ‒ головокружительно сладким и бархатным голосом с чувственными хриплыми нотками в тембре зашептал Даниил мне, наклонившись к моему ушку. Мне сразу же становится невероятно щекотно от его дыхания и шёпота, и я ёжусь, а потом не сдерживаю себя от приглушённого хриплого и не совсем уместного смешка. ‒ Смешно тебе? Тебе смешно? ‒ с огромным напряжением в хриплом голосе спрашивает у меня также тихо он и резво ухмыляется. Его дыхание действует на моё сознание лучше любого и даже самого крепкого вина.

‒ Дан... ‒ только и в силах прошептать одно лишь слово я.

‒ Как же горячо в этой комнате, совершенно не хватает воздуха. Верно, Алекса? ‒ он приближается именно к моему лицу, и мы вновь смотрим друг на друга, а кончики наших носов почти соприкасаются. От этих его слов я точно сошла с ума, и воздуха и впрямь стало катастрофически не хватать. Дикий жар окутал меня и моё тело, и дыхание Дана было самым горячим и действенным наркотиком для меня.

‒ Это всё камин. ‒ едва слышно шепчу ему я, зная, что он точно услышит даже малейший звук, который сорвётся с моих губ. Он слишком близко. Нам слишком тесно. И это ‒ невероятно.

‒ Нет. ‒ категорично сразу же заявляет непроницаемым хрипловатым голосом он. ‒ Это ты настоящий огонь, дикарка. ‒ он припечатывает свои губы к моим и я уже не в силах оторваться от него. Дан, кажется, тоже не в силах оторваться. Он целует мои чуть приоткрытые губы страстно и ненасытно, будто бы давно мечтал поскорей сделать это, и я сразу же отвечаю Дану на поцелуй, лаская в ответ его такие манящие и волнующие губы. Этот поцелуй, как взрывной фейерверк! Я вновь едва не валюсь с ног, и Дан страстно обхватывает сильными руками мою талию. Сердце моё бешено быстро стучится, и Дан прижимается ко мне ещё крепче, не отрываясь ни на миг от моих губ. Я бы ему и не позволила это сделать.

Охотник прикусывает и тянет мою нижнюю губу, я тихо постанываю в капкане его рук и таю от дикой страсти и блаженного удовольствия такого поцелуя. Мы насилуем губы друг друга с такой силой и рвением, и когда Дан страстно кусает мою губу сильнее обычного, я чуть вскрикиваю, мой едва слышный крик тонет в накалённом обжигающем воздухе, и Дан чуть отстраняется на пару мучительных секунд от моих губ и тихо смеётся. Я кладу свою ладонь ему на грудь и чувствую каждый молниеносный стук его сердца.

‒ Я хочу тебя. ‒ сводя меня с ума окончательно целиком и полностью одними своими словами, таким волнующим и совершенно безумным голосом даже несколько громко шепчет мне Дан. ‒ Я хочу заполучить твоё огненное сердце, дикарка.

Я смотрю в его карие серьёзные глаза и понимаю, что безумно влюблена до беспамятства в этого парня.

Даниил мгновение смотрит на меня горящими глазами, и, предотвращая моё неминуемое падение на пол, ловко поднимает к себе на руки, держа меня поперёк коленей и за плечи.

Сложно идти, да ещё и быстро, когда целуешься на ходу. Дан, по инерции, толкает ногой закрытую дверь гостиной, и выносит меня в коридор, ни на секунду не прекращая целовать.

Следующая белая дверь ведёт прямиком в просторную спальню. Я не успеваю обратить внимания на интерьер, я лишь замечаю большую и застеленную шёлковыми тёмно-фиолетовыми простынями кровать из тёмного дерева, и висящую над ней чудесную картину небес. Да, кажется, именно сейчас я чувствую себя так, будто летаю в небесах, в Раю.

Дан мягко и осторожно опускает меня на шёлковые прохладные простыни, от соприкосновения с которыми по моему телу в оголённых местах волнами проносятся мурашки. Его взгляд ‒ влюблённый и самый драгоценный на свете. Я понимаю, что ещё немного подобных любовных манипуляций темноволосого Охотника, и моё бедное сердечко точно вырвется из пылающей груди. Дан великолепно выглядит, он так красив и так нежно смотрит на меня, что мне становится даже дурно, и я уже не могу рассуждать полностью здраво. Я невольно тихо вздыхаю, полностью покоряясь его взглядом и не в силах больше бороться со своими чувствами к темноволосому Охотнику.

– Алекса, ты самая лучшая. – произносит бархатным голосом он, нависая надо мной и опираясь об кровать кулаками по бокам от меня. Он держал меня в своём мире и я не хотела выбираться оттуда.

– Поцелуй меня, Дан. Я хочу тебя рядом с собой. – медленно произношу я, не отрывая от него своих глаз. Под его проницательным взглядом моё лицо обдаёт жаром, щёки рдеют, а губы приоткрываются. Невольно я закусываю нижнюю губу, не терпя почувствовать его губы на моих губах. Услышав мои слова, темноволосый и кареглазый молодой человек едва ли не сходит с ума. Он с такой нежностью прокладывает дорожку коротких едва ощутимых поцелуев от моей шеи к уху. Я извиваюсь под ним и ни на миг не закрываю глаза, я смотрю на Дана широко раскрытыми глазами, желая запомнить каждую секунду этого момента, каждый даже самый незначительный миг. Я продолжаю себя контролировать, но всё равно тяну к нему руки, потому что мне очень хочется коснуться Охотника. Я притягиваю руками любимого Даниила ближе к себе за широкие мужские плечи, слушая зов своего сердца. Он с нетерпением впивается в мои губы своим умопомрачительным поцелуем, из-за которого я забываю обо всём, кроме самого парня.

– Дикарка, я никогда никому не позволю причинить тебе вред. – его горячее дыхание обожгло мне ухо, и я переместила свои ладони на его жаркую шею. Дан поцеловал меня в шею, прямо туда, где бьётся синяя жилка. Его руки обвили мою талию и нежно сжали её, я запустила ладонь в приятные на ощупь чуть жестковатые волосы Дана. – Не хочу, чтобы с тобой вновь что-нибудь случилось. Пообещай, что будешь рядом?

– Я ведь обещала, что не брошу. – произнесла я уверенным голосом, не оставляющим сомнений. – Я боюсь, Дан, что ты... бросишь меня.