Текст книги "Охотники на самих себя (СИ)"

Автор книги: Алина Максимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Один момент, который пронёсся у меня прямо перед глазами, – и прямо в нашу с Ниной и Ником сторону летит стремительно огнестрельная пуля, правда к нашему счастью она ни в кого не попадает и безуспешно для врагов пролетает мимо и теряется в густых степных зарослях. Это меня не напугало, я держалась твёрдо и крепко, прямо как Нина рядом со мной. Девушка не зря пошла в охотники, она знала куда идёт и что ей придётся там делать и переживать. И я даже посчитала её своей новой подругой, столько схожих эмоций мы передавали друг другу своими взглядами во время этой дикой и кошмарной перестрелки.

И я вдруг возмутилась про себя -меня не надо было прикрывать. Я Алекса, охотница на Отчужденцев, вполне в силах сама себя защитить. И ведь я так хотела отомстить своим врагам и обидчикам, а если же меня всё время будут защищать и не пускать в поле битвы, у меня этого никогда не выйдет сделать! Именно поэтому вскоре я стала отрываться от Нины и Ника, оставшись одной, стремительно бегущей в атаку к одним из Отчужденцев, пока стоящих ко мне спиной. Я была такая смелая и решительная. Прямо как Даниил.

Дан

Я не знал, куда ринулась бежать рыжеволосая Мэри, как только она увидела, как я обнимал на склоне Алексу. Я не желал понимать в эти секунды её чувств – она поступила, как предатель, и покинула свою команду без объяснения причин. Девушка стала ещё более противна мне. Правда, позже у меня представился прекрасный шанс подробно изложить ей об этом. Но это было только потом. А сейчас разворачивалась такая картина на нашем поле битвы.

Слева от меня показались двое Чёрных ворон, я стреляю без замедления и попадаю обоим прямо в сердце, словно для этого мне и не надо было стараться чётко прицелиться, всё делало за меня невероятное везение. Нет, это не было невероятным везением, это был мой довольно тяжёлый на вес опыт охотника, результат моих многочисленных тренировок до изнурения, моих стремлений и надежд. Я также не забывал про одно сокровенное желание в своём сердце. Я по-прежнему его чувствовал там. Желание отомстить было таким же сильным, как и ненависть к людям с пожизненным клеймо в виде тату на шее – вороны в квадрате.

– Дан! – воскликнула Нина во внезапном приступе паники. – Алекса, она отошла от нас! Погоди, я её вижу! Она бежит к тем Отчужденцам, что стоят у склона! – Нина быстрым бегом устремилась за совершившей необдуманный побег Алексой, одновременно оглядываясь вправо и влево и держа дробовик наготове. Дан полностью изменился и посерьёзнел в лице, в глазах его резко появился приступ страха за его девушку и он, было, отвлёкся, желая побежать за Ниной к глупой дикарке, как вдруг к нему стали приближаться сразу три Ворона. Худощавые парни с завязанными платками на лбу и с револьверами в руках. "Они даже выглядят жалко, – фыркнул с отвращением Дан, стараясь не отвлекаться и надеясь в душе, что Нина сдержит своё обещание и защитит всеми своими силами Алексу".

Глупенькая дикарка. Она побежала в атаку. Она же ещё совсем неопытна для таких резких действий и принятий решений! Но, тут с ней конечно не поспоришь. Это было так похоже на его темноволосую огненную Алексу, смелую и боевую, порой жёсткую и чересчур решительную. Прямо как тогда в момент их встречи, в момент их знакомства, обернувшегося самыми прекрасными в жизни Дана событиями. Тогда она налетела на него со скальпелем в руках и попыталась перебороть сильного высокого парня, ею правили её бесстрашие и её гнев, воспламеняющийся в сердце девушки. Даниил невольно слегка улыбнулся своим воспоминаниям, появившимся в его голове не в самый лучший и подходящий момент. Бесстрашная Алекса не могла поступить по-другому – была обязана соответствовать самой себе.

Я ловко отстреливал каждого подбегающего в атаку ко мне Отчужденца. Нет, не все они были такими хилыми и глупыми, были и умные и сильные, правда их выдвигали всегда на второй план, когда на поле боя всегда оставались такие же сильные и опасные, как сами они.

Дан знал, с кем именно из всех них ему сегодня предстоит самый яркий и серьёзный бой.

Один с виду крепкий парень нацелил на меня свой дробовик и едва не присел в окоп, зная, что я являлся не самой лёгкой добычей и на меня нужно тщательно поохотиться, прежде чем устранить. Что ж, я не мог ему позволить охотиться на меня – на самого Охотника, и прервал чуть, было не случившиеся несчастные внезапные происшествия, будто бы чудом ловко пригнувшись в момент выстрела. Пока парень зевал и приходил в себя, не сразу поняв, что я его заметил за высокими озёрными валунами, мне удалось выстрелить ему в лоб. Тоненькая струйка тёмно-алой крови стекала по его лицу вниз, к шее и одежде. Весь побледневший и потерявший чувство самообладания, самоуверенный до того Отчужденец сразу повалился на камни позади него.

Наша война разворачивались множеством событий полным ходом. Пока я разыскивал глазами остальных Отчужденцев, сзади на меня набросился уже один из них, хватая меня за шею и пытаясь таким маневром начать меня душить. Наивный малый без оружия, порешивший вдруг, что справится с сильнейшим противником в случае чрезвычайного везения. И ему не повезло, не взирая на его тщетные надежды! Я ударяю его прямо в пах и ловким жестом, который отучивал раньше на манекенах в тренажёрных залах, сворачиваю ставшему белым, как фарфор, пареньку, его голову. Он валится на землю, как и все его предшественники. Сзади ко мне вновь кто-то подкрадывается. Подождав самый пик момента, я резко развернулся и ударил кулаком крепкого парня в солнечное сплетение. Это его не убило, лишь заставило искривиться и нахмуриться. Мне попался неслабый противник. Наконец, будет хоть возможность с кем-нибудь повеселиться. Возрождая внутри себя всю злость и ненависть на врагов Отчужденцев, я сильно бью его в челюсть, слышу хруст и понимаю, что сломал её, и жду ответной реакции, не желая так быстро с ним покончить. Черноволосый молодой Ворон с вытянутым лицом, высокими скулами, делающими его зрительно ещё мрачнее и отталкивающе, отпрыгнул от меня, чтобы успеть достать своё оружие и также попытаться не успеть вскоре повстречаться со своей неминуемой смертью, а то есть проигрышем в нашем маленьком бою. Лёгкий приз. Я достаю из своего пояса складной острый нож дикарки, о котором уже было позабыл, и перерезаю ему глотку, пока он было достаёт из своего кармана тоже нож, острый такой миниатюрный клинок. Я выхватываю его из его замершей в воздухе поледеневшей руки и бегу в само поле битвы, где Стас и Ник отмахивались от трёх крепких и широких телосложением Отчужденцев. Я бегу быстро и одновременно по пути стреляю в Отчужденцев, окруживших друзей, не обращая внимания на то, что за мной также стали вести охоту и гнались сзади. Они хотели приструнить опасного врага со спины. Трусы. Жалкие трусы – такое звание они только и заслуживали!

Стреляю вперёд во врагов, состязающихся с моими друзьями, уклоняюсь от летящих прямо в меня огнестрельных пуль и бьюсь об заклад, что таких попыток попасть в меня будут ещё сотни. Только Отчужденцы не учли один занимательный факт – я, от природы своей, всегда был очень ловок и быстр с самого рождения. За мной, охотником на Отчужденцев, трудно было угнаться, и меня всегда было трудно превзойти. Даже в свои первые бои, будучи подростком, правда совсем не таким сильным, как сейчас, и по сравнению с нынешним временем слабоватым, НО даже тогда я превосходил своих противников, предугадывал их будущие ходы и тем самым выбивал себе этим только победу. В уличных боях я не участвовал, считал это бесполезной тратой времени – а смысл состязаться с теми, кто ты и так без этих всяких боёв знаешь, слабее тебя?

А вот на тренировках – пожалуйста. Там я всегда превосходил остальных парней.

Нет, это не хвастовство. Просто факт, что меня не так легко будет победить Отчужденцам. Я не был уверен, что этого точно никогда не случится, в конце концов, я не был Богом, чтобы знать такое точно – но зато я знал, что в любом случае бой со мной не обойдётся им таким лёгким путём.

Здесь, на охоте, всё было более чем серьёзным. Тут надо убивать людей, плохих людей, на которых была объявлена охота два с половиной года назад. Охота, которая по-прежнему длится столько времени. И война эта не проходит бесследно, как и любая другая, – люди умирают из-за этой войны и из-за рук Отчужденцев, их злейших врагов. Значит, должны умереть и они – враги.

Смерть за смерть.

В моей голове на секунду возникла одна мысль, интерпретация – Месть за смерть.

Я поворачиваю голову вправо и отыскиваю глазами ставшую драгоценной мне девушку, и моё сокровище быстро находится во всей этой толпе, – моё сокровище ловко избивает ставшими сильнее в последнее время руками одного из Отчужденцев, резко стреляет прямо в его сердце из дробовика и смотрит, как то же самое делает с другим Нинель. Это был первый Отчужденец, убитый Алексой. Она не забудет его никогда. Я не забыл своего первого убитого мною Отчужденца. И она никогда теперь не забудет. Так происходит со всеми всегда. Первое убийство от твоих рук. Ты не хочешь убивать и причинять вред, но так надо. Это заслуженный вред.

Ведь эти люди не заслуживали жизни. Они сами начали войну и теперь обязаны получить сполна.

Алекса чувствует спиной мой взгляд и оборачивается. Она смотрит на меня с надеждой на лучшее, и я понимаю, что до смерти влюблён в её хамелеоновые глаза.

Алекса

Команда Отчужденцев, с которой мы сражались в настоящее время, состояла из целых девятнадцати человек. Девятнадцать Отчужденцев против нас – пятерых. Мэри исчезла и бросила свою команду – тем она вызвала у меня такую неприязнь к ней. Как можно так поступать со своими друзьями? В конце концов, она сама решила стать Охотницей и просто была обязана сражаться вместе со своими товарищами. Однако она сбежала и ничего не сказала в своё оправдание нам.

Несправедливость просто поражала. Девятнадцать против пятерых – уму непостижимо. Но такова была война...

И мы – справлялись.

Мне самой не верилось, но это было так. Парни справлялись!

Двенадцать из них уже были мертвы. Дан был настоящим защитником своего города и сражался с неимоверной честью и достоинством. Лучшего охотника и не найти Совету! Им и всему нашему городу невероятно с ним свезло. Однако волнение за моего Даниила, моего дорогого охотника, охватило меня с ног до головы и даже заставило забыть на время о моём желании отомстить Отчужденцам. Я обязательно им когда-нибудь отомщу, если это и не случится сегодняшним днём. Я найду человека – убийцу моего отца, чьё лицо мне предвиделось во сне, и покончу с ним, отомщу ему его же смертью за смерть моего отца.

Я убила одного Отчужденца. И я почувствовала в сердце такое ликование справедливости. Конечно же, убить легко, забыть непросто. Да, это так. Но на охоте на нелюдей не стоит так задумываться и волноваться по этому поводу. Они заслужили все эти каждые пули до самой последней!

Пока Нина отчитывает меня и приказывает строгим голосом больше не отходить от неё, я наблюдаю издалека за Даниилом. Охотник в чёрной майке и его фирменных чёрных элегантных брюках, с дробовиком за одним плечом и с пистолетом в правой руке, сражается вместе со Стасом и Ником в самом центре боя. Они лихо и, не сказать что без трудностей, побеждают тех троих сильных и высоких Отчужденцев, что окружили их до того с каждых сторон. Я испытываю гордость и радость за своих друзей. Я также счастлива, что с Даном ничего не случилось и готова в случае любой опасности бежать к нему навстречу, прикрывать его собой, всем своим телом, лишь бы с ним всё было хорошо. Я готова была пожертвовать собой ради него! Да, я поняла это чётко и ясно и в случае чего готова была пойти даже на такое, мне-то уж точно хватит на это смелости. Я не отрывала от него глаз и молилась Богу, чтобы у него всё получилось. Я верила, что у него должно получиться.

– Алекса! Скорее обернись! – вернула меня к реальности Нина и толкнула меня в спину, чтобы я к ней развернулась лицом. – Там, внизу за склоном! На нас идут ещё несколько Отчужденцев! – прокричала она уже громким и надрывным выкриком, чтобы Дан, Ник и Стас также это услышали и узнали. Парни уже как раз бежали к нам, бежали так быстро и на такой скорости, на какой только могли.

Дан громко выкрикнул нам, не переставая бежать:

– Нина, стреляй из дробовика туда, пока мы не подбежим! Алекса, беги быстро навстречу ко мне! – его голос был таким напряжённым и из-за громких частых выкриков стал слегка хрипловатым. А ещё в его глазах можно было увидеть верх волнения, переживания и страха. Он боялся за меня.

Я забежала так быстро, что было сил. Я не бежала – скорее мчалась так на двух ногах, что уже готова была взлететь ввысь в небо и полететь к Дану. Расстояние между нами существенно уменьшалось с каждой миллисекундой и вот, – он уже ловит меня в свои крепкие и драгоценные объятия, и я утыкаюсь головой ему в плечо.

– Я так волновалась за тебя. – со страхом приглушённо произнесла и вновь заплакала я. Слёзы нервно катились по моим щекам, будто бы констатируя тот факт, что я на самом деле самая обычная девушка, которая влюбилась в одного замечательного парня и не желает никогда его потерять.

– Это я волновался за тебя. – сказал Дан даже очень таки возмущённо и одновременно с тем же волнением. – Ты побежала первая в атаку к Отчужденцам. Никогда больше так не делай и не пугай меня! – Дан стал суровым и решительным. Я поняла, что своим желанием мести подвигла его на такие страхи и волнения обо мне. Нельзя было так рисковать. Однако меня не изменишь, и о своей мести я просто так никогда не забуду.

– Прости меня, прости меня пожалуйста! – сиплым голосом стала истерично шептать ему я. – Я не смогла перебороть своё желание мести. Понимаешь? – я жалобно поглядела на молодого охотника. Дан смотрел на меня так... ново. Он глядел в мои глаза с невыносимой любовью. Я повязла в этом взгляде и едва не утонула в нём.

– Пообещай мне, моя глупенькая дикарка, что ты больше не отойдёшь от меня ни на один шаг. Ты меня поняла? Я говорю так серьёзно с тобой, как это только позволяет моя сила характера. – твёрдым голосом проговорил мне в лицо Даниил и провёл ладонью по моей щеке. Ласково и тревожно одновременно.

– Я больше не отойду от тебя ни на один шаг. – честным и искренним голосом пообещала Дану я. Я решила сдерживать это обещание. Если и мстить Отчужденцам – так только вместе.

– Хорошо. – он напоследок окинул меня доверяющим взглядом карих любимых мною глаз и поцеловал мою правую щёку, оставляя на ней невероятный прилив нежности и тепла, и тем же быстрым бегом побежал на подмогу к Нине и остальным. – Вперёд, Алекса! – Я, сдерживая своё обещание, помчалась следом за ним и старалась поспевать.

На склон стали взбираться ещё пятеро Отчужденцев. Учитывая главаря той стайки теперь уже мёртвых восемнадцати Отчужденцев, нам предстояло расправиться ещё с шестерыми Воронами. Мы были уверены – нам это удастся. Раз нам удалось разобраться за этих несколько ужасных и долгих минут с восемнадцатью живыми и самыми что ни есть настоящими Отчужденцами, это обязано быть проще простого. Только теперь я поняла, в какую команду Охотников я попала. Стас, Ник и Дан были сильны и уверенны в себе, могли противостоять практически любому противнику. Нина была смелой и решительной, не слабой и не медленной, что тоже указывает на её профессионализм. Только теперь я поняла, почему все так рьяно пытались меня защитить. Нет, я понимала это и раньше, но сейчас словно получала полное подтверждение тому, насколько всё это было для меня опасно – враги были не слабы, но профессиональные и опытные Охотники моей команды и мои друзья справились с ними. Не скажу, что в два счёта, но справились. Как могла бы противостоять стольким Отчужденцам моя прежняя команда? Я неопытная Охотница на Отчужденцев, но я готова бороться и сражаться. Вместе со своей новой командой!

Сильные и отважные Стас, Ник и Нина остались расправляться с пятерыми Отчужденцами, отстреляв из них уже троих, в то время как Дан столкнулся лицом к лицу с тем самым злобным главарём с широкими бровями и злым выражением лица. Они стали драться: Дан старался как более ожесточённее избивать своего уже почему-то знакомого противника, и парировал любые его ходы, несмотря на то, что тот был тоже очень ловок и силён. Оставшиеся двое из новых пришедших Отчужденцев хотели было наброситься на Нину, и стали тащить её вниз по склону, но их быстро пресёк Ник, жестоко избивая незнакомого мне высокого мужчину, чьё лицо я не успела разглядеть из-за слишком быстро разворачивающихся событий, и отталкивая подальше какую-то молодую и такую же высокую девушку. Я на миг замерла в ступоре. Эти Отчужденцы хотели взять Нину в плен, в заложники к себе?

Я отвернулась от этой сцены дерущихся Ника и незнакомого мужчины с неизвестным и невидимым мне пока лицом, и не думая о последствиях, забежала по рыхлой земле к Дану и тому главарю, – их бой всё ещё уверенно продолжался. Я хотела ему чем-нибудь помочь! Они находились на довольно далёком от меня расстоянии, и бежала я долго. Я боялась не успеть и боялась внезапных ужасных поворотов событий. Я отвлеклась и отдалилась от Даниила! Или он сам решил отдалиться от меня и тем самым защитить от страшного главаря, взяв его только на самого себя?

Я дышала так тяжело и бежала изо всех сил, держа дробовик в обеих руках наготове и даже на таком большом расстоянии зрительно прицеливаясь в того главаря и стремясь сразу же выстрелить в него, как только расстояние между нами станет хоть немного меньше. Дан потерял свой дробовик! Всё, что у него осталось из оружия, это пистолет – и тот он выронил на землю! Пистолет валялся под ногами дерущихся двух сильных и высоких мужчин. Я должна была успеть помочь Дану! Я должна была успеть!

Краем уха я смогла кое-что услышать, до меня донёсся крик того главаря его противным отвратительным голосом:

– Главное – это вера в то, что правда на стороне твоей команды, да, Дан? – и злобный пугающий незнакомец отвратительно и громко рассмеялся, вдруг парируя удар Дана ему в лицо своим ударом в солнечное сплетение Дана. Я закричала громко и решительно:

– Нет! Не трогай его!

Он на мгновение обернулся на мой нервный выкрик, требующий остановиться, и обвёл меня насмешливым жалостным взглядом. Этим я позволила выиграть Дану время и теперь главарь валялся на земле под Даниилом. Я вмиг почувствовала немного облегчения, что Дан сумел выйти из трудного положения и продолжала бежать. Я бежала, бежала и бежала. Летела, как ненормальная, летела как птица на двух своих крыльях, летела к своему любимому Дану и готова была умереть за него.

– Что вы хотите? – закричал так громко и зло Дан тому главарю, держа его за шею обеими руками и едва сдерживаясь, чтобы не придушить и положить этому конец. Такой вариант звучания голоса Дана был мне ещё не знаком – в нём говорила ненависть и холодная ярость, засевшие глубоко в его душе и сердце. Дан мстил Отчужденцам и я готова была узнать это. Я готова была узнать это – то, за что он им мстил. – Власть? Деньги? Или ещё смертей? – басовым громом прорычал Дан грубо и с дикой ненавистью ему прямо в лицо, прямо в глаза.

Главарь стал задыхаться от недостатка воздуха в лёгких. Дан совсем немного ослабил хватку, желая получить ответ на свой вопрос. Этим вопросом задавался весь наш город. Уже два с половиной года. Просто уму непостижимо...

Страшный мужчина истерично и сварливо расхохотался, глядя смело и с отвратительным весельем на Дана. Он не стал что-либо ему отвечать. Всем итак стало ясно. Отчужденцам нужна была только власть. Власть над нашим городом.

Они её никогда не получат. Охотники и Совет не позволят им получить власть.

Дан с силой жестоко ударил мужчину по лицу, изо рта главаря Отчужденцев полилась тоненькой алой струйкой густая кровь. Дан на этом не остановился и ударил его в "солнышко", заставляя того скрючиться от боли. Главарь решил предпринять попытку защитить себя от Охотника и попытался парировать Дановский удар, но был жестоко прижат к земле хваткой за его широкую шею с пока ещё пульсирующей светло-голубой веной на ней. Главарь задвигал руками, лежащими на рыхловатой земле, в поисках хоть какой-нибудь защиты. Я потеряно ахнула, глядя на валяющийся пистолет рядом с рукой страшного мужчины. Он запросто мог взять этот пистолет с земли!

Мне оставалось совсем немного добежать до Даниила и главаря, как вдруг я услышала позади себя чей-то быстрый бег. Я на одно мгновение обернулась и беспомощно стала бежать ещё быстрее к своему охотнику, потому что за мной гналась девушка – Отчужденец. Та самая высокая русоволосая девушка, что пыталась тащить Нину вниз по склону вместе со своим дружком. Теперь она хотела выбрать в качестве новой жертвы – меня!

– Дан! Дан, пистолет! – истерично закричала я, желая хоть как-то предупредить моего охотника. – На земле лежит пистолет!

Даниил на миг обернулся ко мне и окинул меня тревожным долгим взглядом, словно боясь потерять из своего поля зрения. Дальше случилось то, что заставило меня захотеть умереть и улететь туда, далеко-далеко прямо на небеса. Дан вскочил с земли и забежал навстречу ко мне, видя за моей спиной догоняющего меня врага. В это же время жилистая широкая рука главаря Отчужденцев нащупала на земле пистолет и с гадкой, отвратительной, страшной, самой худшей улыбкой в мире и ставшей мне ненавистной до разрыва сердца, – навёл дуло пистолета на Даниила.

– Алекса, беги в лес! Алекса, беги оттуда! – выкрикнул мне Дан срывающимся истерзанным голосом. Это было последнее, что я услышала от него.

Русая кудрявая девушка – Отчужденец чудом догнала меня и резко схватила в свои тиски за плечи, одновременно суя одну свою ладонь с влажным платком мне под нос, чтобы я вдохнула в себя неизвестное мне вещество. Я закричала так громко, что слышно меня было, наверное, во всём мире, во всей галактике и вселенной!

Я стала бить ногами отвратительную мне девушку, мою врагиню, стала истерично топтать ей по ногам и толкать её в живот кулаками. Она прекратила любые мои попытки выбраться из её вражеских рук, и затем больно ударила меня в спину, заставляя мои ноги подкоситься на ровном месте.

– Отпусти меня! Отпусти, я должна успеть! Я должна помочь! – по моим побледневшим щекам стали стекать обжигающие слёзы, и я так надрывно и безысходно кричала, пока Отчужденная не заткнула мне той же ладонью рот и не лишила меня способности говорить. Она не отпустила меня. Вещество стало действовать на моё подсознание и мои глаза сами собой закрылись.

Последнее, что я услышала, – был громкий выстрел. А потом я забылась в небытии.

Он подарил мне новую жизнь. Я не хотела видеть мир без него.

Дан

Я избивал Феликса с ненавистью и жестокостью за его непроницаемое молчание и верность дружкам. Я знал его не понаслышке, я знал его ещё до моего вступления в ряды Охотников. Он был ужасным человеком. Конечно, ведь этому нет никакого сомнения,– все Отчужденцы ужасные люди. Нет, хотя даже так – они нелюди.

Враг молчал и только уверенно и злобно, словно взглядом из мглы, смотрел в мои глаза. Я знаю, кого он узнавал во мне, в моём лице. Именно поэтому он не убил меня сразу. У него было послание для меня. И это послание не было простым и обычным: оно состояло не из набора слов, оно состояло в совсем ином и другом. Он не убивал меня сразу, чтобы я увидел послание. Послание – предупреждение. Предупреждение остановиться и остановить Совет с помощью прямой угрозы самому мне.

Я услышал пронзительный и душераздирающий выкрик до боли знакомым мне голосом. Я услышал выкрик Александрины.

– Дан! Дан, пистолет! – надрывно кричала мне бегущая навстречу девушка и предупреждала меня о том, что я ранее не предвидел из-за того, что всего лишь несколько отвлёкся от своей цели просто убить Отчужденца-главаря, с которым уже был знаком до этого. Я хотел выпытать из него все тайны и отвлёк самого себя этим. В тот момент мною правила ненависть и месть.

Мгновение, – и моё сердце делает перевороты, а потом едва не рушится на части. Позади Алексы за ней бежит девушка. Русая кудрявая высокая девушка – Отчужденец. Как давно я не видел её.

Я кричу так громко, насколько могу, прекрасно зная о намерениях Киры:

– Алекса, беги в лес! Алекса, беги оттуда! – мой крик доносится до её ушей и она то и дело оборачивается назад, проверяя, не догнала ли её ещё Отчуждённая девушка. Я мог поклясться – в тот момент моя жизнь стала совсем безразличной и незначительной мне. Я жил за Алексу. Я чувствовал самый страшный в мире страх за дикарку. Я не хотел её потерять и потерять самого себя!

Я понимаю, что почти не могу вдохнуть новую порцию воздуха, когда она хватает Алексу со спины и больно бьёт её в спину, несмотря на все попытки девушки вывернуться из её охапки. Я вскакиваю на ноги и бегу навстречу своей Судьбе, но я не успеваю пробежать и два метра. Сестра тычет Алексе в нос белоснежным платком, и хамелеоновые глаза моей любви закрываются во сне. Я потерял себя и свою жизнь. Я понял, что не смогу без неё жить ни секунды – и, словно соглашаясь с моим непрозвучавшим вслух мнением, Отчужденец Феликс попадает в меня пулей. Я задохнулся. От боли. Не физической.

Алекса и Кира исчезают из моего поля зрения.

Я разгадал тайну этого послания: "Охотишься на нас – охотишься на самого себя".

Они забрали у меня самое дорогое на свете. Алексу. Они забрали часть самого меня.

Они за это ответят.

Часть 3

Охотники за любовью

Алекса

Холодный предутренний ветер беспощадно вбивался в двустворчатые окна, открытые настежь. Однако это не могло меня спасти и помочь мне выбраться отсюда, – я была в безысходном положении, казалось бы, но пока не отчаивалась и верила в то, что выживу и выберусь на свободу не глядя ни на что. Я знала, что за мной пристально следят и что меня охраняют, не желая внезапного побега своей загнанной в ловушку заложницы в лице самого верного врага. Я резко очнулась, мне стало холодно из-за ветра, и я чувствовала себя ослабленной из-за того, что один раз мне пришёлся нехилый удар в спину, а второй прямо по голове. Второй раз меня ударили, когда я только проснулась после крепкого нездорового сна из-за снотворного и очень рано, и стала бить кулаками до крови и мозолей по железной громадной двери, за которой и стоял тот человек, который огрел меня по голове огромным сильным мужским кулаком. После того удара я повалилась на холодный грязный пол и успокоилась. Мне пришлось успокоиться, но только на время.

Потом память стала ко мне возвращаться, и когда она вернулась, сложилось такое впечатление, будто бы и не уходила никуда. Я пришла в себя после удара по голове и в прострации огляделась вокруг себя, видя то же место, что и пару часов назад: маленькая комнатка из крепких непробиваемых стен, с железной дверью, одним низким табуретом в мрачном углу и с окнами нараспашку. Через боль и шум в голове я терпеливо медленно и постепенно поднялась и уже стояла на ногах, опираясь локтем об бетонную стену. Всё поплыло перед глазами, вокруг меня стали мерцать зелёные и красные мигающие пятна, а после в глазах почернело, и я присела на пол не в силах устоять на одном месте. Меня хорошо ударили, иначе не было бы так плохо.

Вмиг осознание реальности молниеносным ветром ворвалось в мою голову.

Я вспомнила нашу прошедшую битву с Отчужденцами и пыталась уточнять в уме каждую деталь, и честно признать, многие из деталей просто вылетели из моей памяти, как будто их и не было никогда. Я вспомнила, как избивала своими собственными кулаками и ногами худого и высокого черноволосого Отчужденца со шрамами на лице и знаком вороны в квадрате на длинной загорелой шее. Я убила его. Я вспомнила, как Дан смотрел на меня издалека, из самого центра поля битвы, смотрел с надеждой на лучшее и невероятной признательностью и нежностью.

Я вскочила на ноги, совершенно забывая о пульсирующей боли в голове, пронизанная тысячами иголок одновременно прямо в сердце.

Я вспомнила, как бегу ему навстречу, и мы сливаемся в наших самых сокровенных и надёжных, лучших объятиях на свете. Я вспомнила, как он сказал мне не отходить от него ни на шаг и держаться рядом, чтобы ничего не случилось. Я увидела своими глазами в мгновение перед собой чёткую и яркую картинку событий недалёкого прошлого. Дан вступил в драку с тем злобным и сильным главарём Отчужденцев. Дан бьёт его в челюсть, затем в солнечное сплетение и, кажется, побеждает.

Я вспомнила, как бегу к нему в надежде помочь и предотвратить неизбежный мой худший в жизни кошмар, и держу дробовик наготове. Дан слышит мои выкрики и поднимает голову, он глядит на меня с невероятно сильным беспокойством. Я слышу позади себя чей-то бег. Девушка Отчужденец догоняет меня и крепко удерживает в своих отнюдь неслабых руках.

Я вспомнила, как услышала пронзительный громкий выстрел из тяжёлого пистолета, того, что лежал на земле совсем близко с рукой врага, главаря Отчужденцев, с которым сражался Даниил. Дан бежит ко мне на помощь, с целью защитить и больше никогда не подвергать угрозам, – и выстрел звучит так слышно в моей голове, будто свершился в это самое мгновение или до сих пор происходит.

Мой мир рухнул напополам, на море частей и острых осколков воспоминаний. Я прижала дрожащие ладони к сердцу и на мгновение замерла, лишь подрагивая всем телом при худших воспоминаниях. Сердце отбивало бешеный кульбит, стучало так сильно, что готово было выскочить из груди и преодолеть все преграды для этого. Отчужденец выстрелил из пистолета.

И он целился в Даниила.

"Как такое возможно! – сразу захотелось выкрикнуть на весь мир во весь свой голос мне. К горлу приступил тяжёлый и неотступающий ком. – Этого просто не может быть!".

Горячие обжигающие слёзы заблестели в моих глазах, остекленевших от осознания реальности, и шока и ужаса. Они одна за другой с поразительной скоростью скатывались по моим побледневшим щекам, падали на мою шею каплями, и никак не желали переставать течь из глаз. Дан, неужели в тебя и правда попали огнестрельной пулей? Неужели это случилось на самом деле с тобой?

Я неожиданно очень резко и решительно беру себя в руки и резко встаю с пола. Я подхожу к железной преграде на свободу в виде этой двери и начинаю с ненавистью и в частности от этого шока и ужаса, от осознания полного кошмара, бить по ней своими руками, что сил есть. Я била по двери от злости и отчаяния, от безысходности и чувства неведения, от нахлынувшего подобно волне страха, от волнения, всепоглощающего всё на свете волнения. Я хотела верить только в то, что Дан жив.