Текст книги "Охотники на самих себя (СИ)"
Автор книги: Алина Максимова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
Она прикрыла за собой балконную дверь и продефилировала медленным шагом к прикроватной исцарапанной тумбе. Она распахнула нижний ящик и достала оттуда скрытую от чужих глаз синюю бархатную шкатулочку на маленьком замочке. Мэри прокрутила серебряный ключ в замке и шкатулка со стуком раскрылась. На Марию оттуда смотрел замечательный амулет, обогащённый драгоценным рубином бордового буроватого оттенка. Она коснулась прохладного рубина горячими от взволнованности пальцами и провела ими по нему, думая о том, что собиралась совершить. Камень, казалось бы, своей холодностью сигнализировал ей о чём-то. Остановиться? Или действовать до конца?
Девушка схватила резко ладонью амулет и нацепила его на свою нежную бледноватую шею. Она сжала драгоценный камень в руке и прикрыла на мгновение глаза. У амулетного камня тоже имелся свой секрет.
Мария на самой серьёзной основе по-настоящему являлась безрассудной. Таких людей называют сумасшедшими глупцами, пожелавшими решить все свои жизненные проблемы удивительными кошмарными способами.
Девушка ступила в ночь и растворилась в её омуте, её обвеяло ядовитым запахом. Он одурманил её разум.
Дан
Дан широким шагом зашёл в мотель и поднялся по лестнице на второй этаж. В помещении царила полная тишина. Похоже, все ещё спали в своих номерах. С самого начала дня солнце палило нещадно, воздух был испаряемый и жаркий, неистовая жара настигла и парня. Даниил не выдержал и стянул резко со своего разгорячённого тела футболку, оставаясь обнажённым до пояса. В тёмных чёрных брюках, притягивающих к себе беспощадные горячие лучи солнца, тоже было довольно жарко, и брюнет пожалел, что не переодел их на светлые джинсы из тонкой материи ткани. В таком полуобнажённом виде брюнет смотрелся ослепительно. Широкая крепкая спина с сексуально подчёркнутым мощным разворотом плеч, кубики пресса, телосложение брюнета ей-богу было как у греческого бога, без преувеличений и утрирований. Глаза цвета кофейных зёрен с янтарными радужками будто улыбались сегодня окружающему миру, и на скулах парня красовались ямочки, которые представительницам слабого пола очень симпатизируют и нравятся у мужчин. Тёмно-шоколадная шевелюра Дана была как всегда в слегка лохматом милом состоянии и только добавляла крупицы яркости и привлекательности его образу. А как смотрелись на мужском широком запястье роскошные часы...
Увидела бы его в этот миг какая-нибудь девушка, она серьёзно не могла бы оторвать очей своих покорённых от Дана. И на самом-то деле, дело было не только в ослепительной внешности Даниила. Он покорял девушек не ею. Нет, конечно, были случаи, когда особы женского пола велись на него только ради одной внешности и чихали на всё остальное, оставаясь довольными только обложкой, но такие девушки обычно сами были внутри пусты. Это как ореховая скорлупа без ореха внутри. Дан привлекал своей непосредственной манерой поведения, своим героизмом, вальяжной персоной, отвагой, заметной в разговорах с ним эрудицией. И самое главное – он был честный и справедливый человек. И лишь с некоторыми единицами – добродушным.
Его девиз был прост. «Нечего церемониться с людьми, не достойными такого отношения к ним, и плевать на их жизненные позиции и статус. Надо быть предельно откровенными и честными со всеми людьми. И только с хорошими людьми быть доброжелательными. Потому что если перед тобой хороший человек и он приятен тебе, ты всегда будешь хотеть быть искренним и таким же хорошим по отношению к нему».
Дан действительно пребывал в очень хорошем и радужном настроении. Глава Совета хорошо относился к парню и очень ценил его, как ценного, трудолюбивого, опытного охотника, и именно по этим причинам решил посоветоваться в одном очень важном деле с парнем. Глава Совета и Артур Виноградов встретили брюнета поздней ночью в своём кабинете и до самого рассвета обсуждали планы будущего. Решение было таково. Если всё происходящее в реальном времени будет продолжаться ещё долгое время и на врагов не найдётся справедливая управа, поставившая точку на этом деле, будут приняты очень серьёзные меры. Самым опытным командам будут даны вертолёты. Виноградов, Глава Совета Андрей Юрьевич, Дан и ещё пару главарей опытных команд сошлись в едином обоюдном мнении: благодаря вертолётам всё обязательно получится. Таким образом найти Отчужденцев – никакая не проблема. И убить их тоже будет гораздо проще. Они ответят за все свои согрешения и за каждого бессмысленно и несправедливо убитого ими человека.
Дан неожиданно вспомнил вчерашний весёлый вечер, проведённый с некогда пребывающей в радужном и весёлом настроении бойкой темноволосой Алексой. Губы Дана тронула лёгкая приятная улыбка. А ведь девушка и правда была не так проста. Дикарка с огненной душой веселила Дана одним своим взглядом хамелеоновых глаз, одной дерзкой и забавной улыбкой. А заливистым приятным на слух смехом вообще поднимала парню настроение, заставляя его зашкаливать за норму. «И чего она меня так забавляет? – недоумевал всей душой Дан и внезапно остановился возле двери номера, в котором находилась Алекса. Он с улыбкой уставился прямо в дверь, думая, спит ли ещё повод его нежданного-негаданного веселья или уже бодр и резв, как и полагается огненной пылкой особе темноволосой девушки. Парень вновь уже в который раз вспомнил их любопытное и пикантное знакомство. – Точно. Я, видимо – мазохист. Раз меня забавляет какая-то взбалмошная девчонка, дышащая огнём и вечно пребывающая в боевом бойком состоянии. А ведь она и впрямь ничего не боится. Её слова... о мести за отца. Она ведь серьёзно задумала отомстить людям, убившим её отца. Интересно, Алекса их знает? – всё это кружилось в это мгновение в мыслях и голове брюнета, застывшего словно в ступоре перед этой дверью. – Если бы она только знала, что не она одна горит желанием отомстить, – с нахлынувшей эйфорией подумал Дан, погружённый в омут мыслей о яркой девушке. А она была яркой в его глазах. Даже глаза её чего стоили! – девушка была подобна яркой картине современного художника, решившего поэкспериментировать и получившего своим экспериментом настоящий фурор и сенсацию. – Причём оба мы желаем отомстить одним и тем же людям. Все Отчужденцы – одинаковые, – с ненавистью вспыхнуло в мыслях Дана».
Дан не смог себя отговорить от вспыхнувшего в груди желания увидеть в это мгновение девушку и резким жёстким ударом ноги распахнул старую поскрипывающую дверь. В комнате было светло, как в раю, сквозь окна в помещение проходили утренние ранние лучи, разбудившие своим безмерным палящим светом до того мирно спящую на широкой кровати девушку, укрывающуюся фиолетовым в клеточку пледом. Конечно, если это можно было назвать укрыванием. Темноволосая девушка, как всегда с взлохмаченной хулиганской шевелюрой по утрам, наверняка только-только проснулась и вырвалась из объятий Бога сновидений, великого Морфея. Она выглядела уже довольно бодрой и свежей, а на лице её играла нежная лёгкая улыбка, хамелеоновые глаза Алексы были прикрыты и укрывались пушистыми тёмными ресницами. Словно брюнетка в это мгновение что-то вспоминала, и эти воспоминания заметно влияли на её настроение, делая его приподнятым и весёлым. Фиолетовый махровый плед прикрывал едва ли не обнажённое тело девушки только до бёдер с нежным женственным изгибом. Дан был ошеломлён. Парень глядел на девушку так внимательно и пристально, не отрываясь ни на секунду. Карие глаза брюнета казалось бы, прожигали Алексу насквозь, изучали каждый дюйм открывшегося их взору тела, и делали это с таким вкушением и насыщением, словно ничего подобного раньше не видели и привидевшееся неминуемо привораживало и завораживало. Взору Дана открылся плоский красивый животик девушки, а небольшие аккуратные женственности прикрывал и поддерживал элегантный чёрный бюстгальтер на тоненьких лямках, держащихся на ровных изящных плечах Александрины. А какая была у девушки кожа! – светлая и нежная, как топлёное молоко, чистая и привлекательная, как капля росы. Ласковый ветер, пробравшийся из приоткрытого окна, играл с тёмными волосами девушки и ласкал обнажившуюся кожу, даря приятное ощущение мимолётной прохлады. Эта картина маслом подействовала на Дана очень необыкновенно и сильно вскружила голову, будто перед его глазами было божество природы, а не эта смелая и, признаться честно, привлекательная, манящая взглядом хамелеоновых глаз девушка с огненной душой, так запавшая в мысли брюнета своей необыкновенной персоной и удивительным характером. Невидимая пылающая тень стала настырно, но и в то же время ласково пытать молодого человека, обжигала его лицо и тело рдевшими искрами и когда искр стало слишком много, получать ожоги Дану оказалось уже не так больно. Ему было приятно их получать.
Дан не думал совершенно ни о чём другом, всё его внимание было направленное на девушку, которую он нарёк никем иначе, как дикаркой, и было необъяснимо приятно смотреть на неё. Как будто это было свойственным пределом нормы.
«Кто сыграл со мной такую злую шутку? – ухмылялся про себя Дан с толикой отчаяния и соблазна на душе. Девушка невыразимо притягивала к себе его взгляд, и оторвать своих глаз от созерцания Алексы Дан не мог. Он явно не планировал и не ожидал увидеть когда-нибудь дикарку в таком виде! Ведь эта девушка была для него кем-то вроде товарища, правда отношения их были во многом иные. Они относились друг к другу не по-товарищески. Дан и Алекса были двумя притягивающимися друг к другу противоположностями. Поначалу обе стороны сопротивляются друг другу и даже идут на прямую атаку, а ведь в такие моменты они ощущают ещё большую силу притяжения. Дан даже не подозревал, насколько сильно притягивает его к себе эта девушка. – Почему моё подсознание подтолкнуло меня войти в номер в этот необыкновенный момент? Мне на самом реальном деле следовало увидеть эту картину? Это так важно для меня? Не понимаю».
Кареглазый парень запутался в своих ощущениях и желаниях. Он откровенно пялился на свою бойкую знакомую и в груди у него ускорился стук сердца, а соблазнительное пронзаемое тысячами сладостных игл терпкое желание охватило разум парня в тиски. На лице Алексы отражалась нега, блаженность прекрасного утра, и весёлость, усыпанная радужными красками и оттенками.
И как девушка только не услышала его громкое появление в номере? Неужели было возможно так уйти в омут с головой в свои мысли и воспоминания...
Молодой человек пока рьяно не понимал реальную и существенную причину его внезапного желания зайти в номер девушки, покорившей его глаза и разум. «Это был подарок свыше, – с благодарностью подумал много позже Даниил».
Он захотел тогда просто увидеть её, и благодаря этому внезапному порыву сохранилась одна драгоценная и священная жизнь. После Дан действительно был готов отблагодарить весь мир за свой умный, невероятно удачный поступок, цена которому была жизнь.
***
Неожиданно резко изумрудно-морские глубокие глаза Алексы, полные тайн и загадок, раскрылись, словно цветочные бутоны, открывая всему миру свою внутреннюю красоту. Темноволосая спокойная в этот миг девушка никак не ожидала увидеть в своём номере для ночлега охотника, о котором вспоминала с тех пор как проснулась всё утро, и даже подсознательно не заметила, как краешки её розовых губ всплыли вверх в первостепенной чудаковатой и приятной улыбке. Ведь в её голове и правда со вчерашнего вечера засел этот объект её размышлений, молодой человек настолько впечатлил девушку своей неординарностью и заинтересовал её до глубины души. У Алексы появилась новая сокровенная тайна, кареглазый высокий Дан приснился ей минувшей прохладной ночью. И лишь одну строку она вспомнила, пробудившись ото сна: "Твой вечный оберег – не потеряй его". Мысли о, казалось бы, незамысловатом сновидении, моментально испарились, сменяясь весёлыми воспоминаниями вчерашнего вечера, в котором главная роль неоспоримо принадлежала темноволосому загадочному парню, да такому загадочному, что узнать его гораздо лучше было упрямым любопытствующим рвением Алексы.
Алекса глянула перед собой и наткнулась на меня, этим выбивая меня из ступора. Чёрт, надо уходить отсюда, явно ничем хорошим такая наша встреча не закончится. Вязкая мысль пришла мне в голову, – что же подумает девчонка, когда увидит меня в полуобнажённом виде откровенно пялящимся на неё, не меньше моего раздетую?
Хамелеоновые глаза девушки расширились от удивления и чувства неожиданности. Она едва могла в это мгновение зашевелить губами, так насторожилась и шокировалась. Я и сам не знал, что сказать в такой неловкой, честно говоря, ситуации. Дикарка, видимо, усеяла в этот миг куда-то свою боевую натуру и смелость, и молчала так долго. Даже не прикрывалась пледом. Просто глядела на меня широкими зелёно-голубыми глазами.
– Я... – было начал я говорить спокойным и, стыдно признавать, неловким голосом. Да чтобы я говорил с девушкой неловким голосом? Да никогда. Сегодняшний случай был чем-то вроде фурора, сенсации. Шоковым случаем.
Дикарка резко ухватилась обнажёнными полностью ручками за махровый плед и натянула его на себя до подбородка, при этом не сводя ошеломлённых глаз своих с меня, почему-то не решающегося уже выйти наконец из этого злосчастного номера.
– Дан? – не спрашивала, а ошеломительно утверждала она. Моя бесстрашная и хитрая причина недавнего веселья. Интересно, как бы ты отреагировала, если узнала бы, как забавляешь меня и повышаешь моё настроение? Ты бы сильно удивилась? А может, смутилась? Или эта информация польстила бы твоей женской романтичной натуре?
Надо же, какая несусветная мысль пришла в мою голову. Дикарка и романтичность? Немудрено такому быть.
А после я понял, что откуда мне это было знать. И с этими мыслями, предположениями, загадками и таинственностями, переплетшимися невидимыми различными канатиками вокруг девушки, я осознал, как вспыхнул желанием поближе её узнать. Огненная девочка, таинственная и загадочная, пока не известная мне до конца, горишь ли ты желанием узнать поближе и меня?
Это заставило меня растянуться в лёгкой смешливой улыбке, а внутри меня бушевали смешанные чувства к ней. К бесстрашной и крайне интересной дикарке с двухцветными редкими глазами. В её теле нет ничего мега-особенного, таких стройных девушек тысяча. Лишь лицо её с хамелеоновыми глазами врезалось в память и голову, казалось таким особенным и новейшим. И всё-таки она привлекательная и симпатичная. И не только в лице. Но своим характером и персоной она точно неоспоримо была особенна. Таких дикарок я встречаю впервые. Едва ли где-то можно было встретить такую же девушку. Улыбка моя стала ещё шире. Называется, взял в команду на свою голову.
– Ты что тут, – поставила твёрдую паузу она, и лицо её обрело суровые краски. Алекса вскинула тёмную бровь вверх, слегка раскрыла удивлённо рот и недоуменно заговорила, – ...делаешь?
Я промолчал. А что отвечать, когда самому мне абсолютно неизвестен ответ на этот вопрос. Не говорить же девчонке, что мне внезапно захотелось увидеть её смелую, хитрую и презабавную физиономию, двухцветные глазки и злорадный оскал на чуть пухленьких ярко-коралловых губах.
Моя неожиданная улыбка шокировала девушку окончательно и просто буквально выбила из колеи.
– Ты чего лыбишься? – вымолвила удивлённым голосом, смешанным с возмущением, ошеломлённая моим визитом и персоной в целом девушка. Она сжала длинными и аккуратными женскими пальчиками края пледа, и привстала с кровати. В мою голову очень некстати прилетела мысль, по ту сторону девушка была в одном нижнем белье, почти обнажённая, и никакой плед не прикрывал сзади ни один дюйм её стройного тела. Оказалось, у Алексы замечательное тело, никакое не слишком худое, а наоборот, стройное и изящное! Девушка была, как гитара, такая же роскошно сложенная и с изящными плавными изгибами. – Я спрашиваю, ты чего улыбаешься, дубина? Ты меня напугал! – стала крайне недовольной темноволосая и зелёно-голубые глаза её дерзко защурились. Дикарская натура возвращается к своей законной и полноценной хозяйке. Это необъяснимо сильно порадовало меня. Я заулыбался ещё шире и веселей, уже даже не задумываясь о том, что обо мне подумает девчонка. Она так забавно куталась спереди пледом, лишь бы на мой взор не промелькнул ни один крохотный дюйм её худенького тельца. "Такая забавная и милая, – не стал обманывать самого себя улыбающийся я. – Как ребёнок. Как маленькая безвинная девочка. И не учитывая естественно то, что Алекса уже совсем не маленькая девочка, – ухмыльнулся про себя я, не решаясь сделать это вслух. Уж тогда дикарка точно не сдержит свою огненную присущую ей натуру.
– Почему ты так на меня смотришь? – неожиданно полюбопытствовала подозрительно успокоившаяся девушка, и мне даже стало казаться, будто она затаила на какое-то время дыхание. Я смотрел ей в глаза. Она пробежалась по мне медленным изучающим свою будущую жертву взглядом, и – О, Господи! – дико медленно закусила свою нижнюю более пухлую губу, налитую ярко-коралловым цветом. Губу она укусила чрезмерно сильно и последовательно та обрела алые оттенки, словно девушка подкрасила свои губы яркой помадой цвета красных роз. Я невольно тяжело задышал. Девушка молчала и глядела мне в лицо несколько ниже глаз, никуда не сдвигаясь и никак не пошевеливаясь. Алекса будто заворожилась. Прямо как вчерашним вечером, пока я удерживал её крепко в своих руках, перехватывая её проворные руки, норовящие ударить по мне пару так раз. Тогда она смотрела едва ли не также. Я сразу немедленно прекратил это столпотворение взглядами и выпустил девушку из своих рук.
Меня напугало то, как она закусывает свою нижнюю губу. Желание подойти к ней поближе, после того как дикарка закусила губу, усилилось. Усилилось едва ли не стократно. Вот это да! – она невероятно притягивала к себе меня.
Девушек я раньше, что ли, сексуальных не видел? Точно, схожу с ума. Сладостно медленно. И по вине этой темноволосой Алексы с глазами-хамелеонами.
– А ты на меня чего так смотришь? – перестал улыбаться и стал крайне серьёзным я, не отрывая глаз от её лица. Говорил я с лёгким вызовом и, дескать, парировал её ход. Нежно-бежевые до того щёки этой маленькой сеньориты зардели и покрылись светло-розовым румянцем, как корешок белоснежного лепестка розы, перерастающего в более пёстрые яркие цвета. Смущать эту девушку мне было с недавних пор невероятно приятно.
– Я не на тебя смотрю, – едва заметно тряхнула взлохмаченной головой Алекса и заговорила саркастичным деланно возмущённым тоном. – А в глаза твои омерзительно хитрые и коварные! Как тебе не стыдно!
– Эй, успокойся, – попытался утихомирить темноволосую я и заговорил серьёзным голосом. – Я всего-то хотел разбудить тебя и поговорить. И поэтому я здесь.
– В таком... виде? – несдержанно язвительно выпалила Алекса и едва не выронила из рук плед, которым прикрывала свою наготу. – Отвернись! Немедленно отвернись, Дан!
– Зачем? – хмыкнул недовольно я, не желая никуда отворачиваться.
– Я хочу одеться, ты это понимаешь? И я хочу сделать это без лишних свидетелей и глаз, – процедила сквозь зубы дикарка и едва ли сдерживала свой гнев. – Да имей же ты совесть, наконец! Я не прихожу к тебе в номер и не пялюсь на тебя полуголого!
– А сейчас ты что, по-твоему, делаешь? – очаровательно и ехидно улыбнулся ей я. Девушка вскинула дерзко бровь и хмыкнула, пойманная с поличным.
– Я почти не смотрела. А зачем ты являешься ко мне в номер в таком виде? – фыркнула девчонка и защурила подозрительно глаза.
– Почти? – лукаво заулыбался ей я. – Ладно, чёрт с тобой, дикарка, – я громко и весело ухмыльнулся. – У тебя есть парочка драгоценных минут.
Я неспешно отвернулся, пребывая в весёлом расположении духа, отражавшимся на моём лице благодаря только одной не сходящей улыбке. Алекса облегчённо выдохнула и приступила к своему одеванию.
Ну вот. Она снова едва ли не волшебно подняла мне настроение. Шкала его теперь вновь превышала норму. Какая же интересная и весёлая девушка! Как в такой маленькой обычной девушке умещается столько всего прекрасного, особенного и необъяснимо притягательного? Бесстрашная смелая охотница на Отчужденцев, готовая в любой момент постоять за себя, весёлая и забавно препирающаяся, с запавшими в мою память хамелеоновыми глазами, я запомнил каждую крапинку в них, – светло-серая каёмочка окружала крохотное озерко такого же цвета крапинок. Со мной свершалось такое впервые, – девушки никогда не поднимали мне особо сильно, заметно и чувствительно настроение своей персоной.
Девушка выбрала себе в одеяние клетчатую бордовую рубашку и обыкновенные зауженные штаны светло-бежевого цвета, на ноги обула низкие чёрные ботинки на шнуровке, а на запястье её опять стал красоваться напульсник. Волосы девчонка причесала валяющимся на стареньком пуфике гребешком, и забила себе передние тёмные прядки за уши, выставляя на обозрение миловидные серьги из белого золота в виде круглого ореола, переплетающегося крохотными жемчужными бусинками, красиво держащиеся сзади маленькими гвоздиками. Эти серёжки очень были дикарке к лицу. Стиль у неё был явно не самый женственный. Скорее, немного хулиганский и непринуждённый, однако простота была в моде у женщин, и вид её казался крайне стильным. Достаточно только её широкие штаны цвета хаки вспомнить. Да уж. Глядя на неё, мне необъяснимо и непонятно почему хотелось улыбаться до ушей. Если такое было возможно.
Я разбирался в моде отдалённо и чисто по воле одной причины был ознакомлен со всем этим. Моя сестра – эталон моды и самосовершенствования.
Девушка заметила или просто почувствовала нутром, как я снова беспрерывно и откровенно её разглядываю.
– Серёжки нравятся? – теперь уже с лёгкой добродушной улыбкой полюбопытствовала у меня вдруг Алекса. – Мне их папа на семнадцатые именины подарил.
– Красивые, – без всякой фальшивости и намёка на веселье ответил серьёзным твёрдым голосом я. – Тебе к лицу, дикарка.
– Дан, – вдруг очень заинтересованно поглядела темноволосая девушка на меня. – Почему ты меня так называешь?
Я ей улыбнулся одним уголком рта.
– Тебе не нравится? – легонько вскинув бровь, размеренным тоном с ироничными нотками спросил я.
– Так почему? – оживлённо любопытствовала она с глазами, полными азарта и интереса. Алекса и впрямь смотрела на меня с таким интересом. Было дико любопытно узнать, о чём думает в это мгновение девушка, какие же мысли витают в её хитрой голове с дикарскими замашками, и как часто она думает обо мне, а если думает, то что...
Я ума не прикладывал, как же выкинуть из головы эту темноволосую Алексу. Я вспоминал о девчонке даже ночью, когда сидел в кабинете у Главы Совета и говорил о важных делах. Это было уму не постижимо и удивительно признавать, – я хотел узнать об Алексе всё, абсолютно всё, что только было возможно. От начала до конца. Не пропуская ни единого слова.
– Характер у тебя такой, – с лёгкой улыбкой лукаво отвечал ей я.
Алекса с заинтересованностью в глазах поглядела на меня, оставаясь совершенно серьёзной и непроницаемой в выражении лица. Девушка подошла к прикроватной ветхой тумбе и протянула руку к стеклянному маленькому графину, наполненному водой наполовину, взяла его и отпила пару глотков из него. После она отпила ещё несколько глотков.
Девушка вдруг неожиданно выронила графин из рук. Графин разбился на тысячи осколков, разливая своё содержимое по полу. Я удивлённо глянул на неё.
– Как ты уловчилась выронить его? – было непонятно мне.
Она молчала. Алекса посмотрела на пол себе под ноги, на осколки, лежащие рядом, на разлитую воду, и глаза её стали больше чем обычно. Я категорически не понимал, что происходит.
– Ты чего? – вскинул недоумённо правую бровь я. – Ничего страшного. Уронила, так уронила, – подумал я, что девушка беспокоится об этом.
– Дан, – отстранённым голосом тихо шепнула Алекса, да так тихо, что я заподозрил что-то неладное. – Моя голова...
Девушка схватилась ладонями за свою голову и чуть прикрыла глаза.
– Что такое? – я решительно подошёл к ней, и пристально посмотрел в её лицо. Лицо дикарки побледнело и стало мраморно-светлейшим.
– Голова кружится, – приглушённым растерянным голосом отозвалась темноволосая девушка, отводя руки от головы и сжимая их в кулаки. – Я плохо себя чувствую, – ещё тише полу-прошептала, полу-сказала Александрина.
Я внимательно поглядел ей в глаза, врываясь в личное пространство девушки и почти касаясь её тела своим. Зрачки глаз Алексы были расширены.
– Ты так резко плохо себя почувствовала? – осведомился серьёзным потвердевшим голосом я.
– Ох, – тяжело выдохнула дикарка и опустила глаза. Дыхание её стало учащённым и затруднённым, а отдышка так вообще, громкая и прерывистая. – Дышать тя...тяжело, – дрогнувшим голосом тихо произнесла девушка. Я взволнованно коснулся своей ладонью её подбородка, приподнимая её лицо и внимательно глядя в глаза девушке.
– Алекса, успокойся. Дыши ровно и плавно, – приказал её ровным голосом я, с самым настоящим беспокойством наблюдая за её глазами и побледневшим лицом, не опускающимся вниз только благодаря моей ладони. Девушке действительно было дурно и нехорошо, она чувствовала себя слабо и растерянно отстранённо. Алекса очень серьёзно и взволнованно посмотрела мне в глаза.
– Мне трудно дышать, – снова пожаловалась на своё дыхание она и схватилась одной ладонью за горло. – Жжёт... горло.
– Что такое, – хмыкнул недовольно я, не отрывая от неё своего взгляду. Ещё не хватало того, чтобы девушка из моей команды заболела. Да и честно признаться, я искренне не желал, чтобы Алекса болела. – Посмотри на меня. Вот так. А теперь возьми себя в руки и успокойся, – дожидаясь выполнения моих приказов, я продолжил, – Дыши глубоко и свободно. Эй, тихо-тихо, Алекса, ты слышишь меня? – встревоженно посмотрел на неё я.
Девушка склонила голову и прикрыла глаза.
– Я плохо тебя слышу, – прошептала она. – Шум... в голове.
– Алекса, – позвал её я, но девушка ничего не произнесла в ответ. Мне стало по-настоящему страшно за неё, за эту маленькую девушку, такую неординарную и интересную. Вдруг с ней что-нибудь случится! Я всей душой желал ей добра, в этот момент, это мгновение, этот час, минуту, секунду. – Чёрт, дикарка, зачем ты заставляешь меня волноваться? – пробормотал тихо себе под нос взволнованно я.
Девушка внезапно резко пошатнулась, едва не повалившись на пол от окутавшей её с головой слабости. Я резко удержал её за плечи, схватил в свою охапку и крепко прижал к себе стройное тело дикарки.
– Ты чего, девочка, – прошептал ей я, приблизившись к её уху и касаясь своим дыханием её нежной шеи. – Тише-тише. Я держу тебя. Спокойно.
– Я... мне... очень плохо, – глянула из-под ресниц ослабленная девушка на меня и глаза её стали очень медленно закрываться. – Дан, я теряю сознание, – успела проговорить чётким дрогнувшим в конце голосом Алекса. Девчонка сильно взволновала меня этими словами и я громким голосом приказал ей, одновременно легонько хлопая ладонью по её щекам, чтобы она не потеряла сознание:
– Алекса! Ты слышишь меня, Алекса? – громко говорил ей около уха я. – Я рядом. Успокойся, дикарка, успокойся. Чёрт! – выругавшись, я быстро схватил очень слабую девушку себе на руки, удерживая её одной рукой за колени и другой за плечи. Я быстрым широким шагом вышел из номера и направился на улицу. – Сейчас подышишь свежим воздухом и всё будет хорошо. Дикарка, слышишь меня? Держись, потерпи немного, – ободряюще говорил ей напряжённым голосом. Девушка положила свою голову на моё плечо, по-прежнему не открывая хамелеоновых глаз. До меня доносилось лишь её тяжёлое дыхание.
– Я не могу дышать, – тяжело проговорила Алекса, крепко сжимая своими ладонями мои плечи. Я почувствовал всем своим телом эту девушку, её сердце стучало так громко и сильно, я слышал каждый его стук, оно боролось за жизнь. Её глаза просили меня о спасении, о помощи. А руки, держащие меня за плечи, мне неожиданно жгуче захотелось сжать в своих ладонях. Я хотел помочь девушке, но не знал как.
Мы вышли на веранду, я продолжал удерживать Алексу на руках, а она растерянно метала головой из стороны в сторону с прикрытыми глазами и дышала так тяжело и настырно, борясь до последнего.
Я вдруг вспомнил, что в прошлом Нина могла стать неплохой медсестрой и некоторыми первостепенными навыками врача девушка обладает. Я громким криком позвал девушку выйти на веранду. Я просто не понимал в это мгновение, что происходит с этой бедной девушкой в моих руках. Я был дико взволнован и в глазах моих то и дело метались тревога с беспокойством.
Нина переполошилась от такой внезапности и быстро выбежала на открытую веранду. Светловолосая взволнованно оглядела нас.
– Что стряслось, Дан? – недоумённо выпалила девушка и подошла к нам ближе. – Что с Алексой? Ей плохо?
– Да, ей очень плохо. Говорит, голова кружится, и дышать трудно. А, и ещё у неё в горле жжёт, – произнёс твёрдым напряжённым тоном я с каменной миной на лице. Алекса постепенно становилась всё тише и тише, и дыхание её уже было не таким частым. Это явно был очень плохой признак. – Нина, ты же могла стать врачом. Сделай что-то, – беспомощно посмотрел я на светловолосую девушку, взволнованно смотрящую на Алексу.
– Алекса, ты ела что-то подозрительное? Или пила? – спросила у ослабленной девушки Нинель, взволнованно почёсывающая кулаки. Алекса едва заметно пожала плечами. Я вспомнил, что перед тем, как ей стало так плохо, она выпила воды из графина, который после уронила и разбила на тысячи мелких осколков. Наверняка, ей стало плохо ещё тогда.
– Она пила воду из графина, – произнёс угрюмо я. – Вода как вода. Но после принятия её ей резко стало плохо.
– Неси её к машине, там аптечка, – напряглась всем телом Нина и быстрым шагом направилась к припаркованной неподалёку машине. Я следом пошёл за ней с темноволосой девушкой на руках.
– Дан, – едва слышно прошептала мне девушка, и говорить ей было в этот момент невероятно трудно. Она едва могла открыть полностью глаза и смотрела на меня полу-раскрытыми помутневшими зелёно-голубыми глазами. – Мне кажется, я умираю...
– Не говори глупостей, уже совсем скоро всё с тобой будет в полном порядке, – серьёзно проговорил ледяным тоном я, напряжённо глядя на неё и надеясь в правдивость своих утешительных слов. «Что могло произойти с этой девушкой? – скрипел от досады я про себя. – Какой кошмар. Я боюсь за неё».
– Ты так говоришь, – очень тяжёлым способом удавалось произносить ей эти слова, – потому что... мой оберег – это ты? – шептала дрожащим голосом темноволосая девушка мне и в глазах её заметались огненные радужки, присущие всей её широкой душе. «Нет, огненная девочка, я не позволю тебе погибнуть. Можешь поверить в это. – я словно передавал ей своими серьёзными встревоженными глазами это маленькое послание, и казалось, девушка абсолютно точно и прекрасно понимала меня». Краешки слегка побледневших губ Алексы взлетели вверх, образовывая на её лице лёгкое подобие мучительной улыбки.
