Текст книги "Охотники на самих себя (СИ)"

Автор книги: Алина Максимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Алина Максимова

Охотники на самих себя

Аннотация

В их мире идёт война за право жить мирно и счастливо. Двадцатилетняя Алекса, вступившая в ряды охотников, готова на всё ради того, чтобы люди, не согласные жить с ними в мире, исчезли с лица земли. Когда в жизни девушки появляется Дан, опытный охотник на «Чёрных ворон», вся её жизнь меняется. Как и его жизнь тоже. Между ними происходит конвергенция, сближение двух совершенно разных систем, но одновременно таких похожих по духу. Словно магниты, они притягиваются друг к другу, и никому не под силу их отделить. Ведь Дан и Алекса будут бороться за свои чувства, и преодолевать любые преграды и опасности на пути ради самих себя.

Часть 1

"Ты изменила мою жизнь, ворвалась в неё без предупреждения.

И не глядя на все твои выходки, я рад, что мы встретились, моя милая дикарка..."

Яркий солнечный свет заливался в кабинет прямыми лучами из расщелин широких окон, забитых кривыми деревянными палками. Царила мерная тишина, и до моих ушей доносилось только моё неспокойное дыхание, изредка прерываемое моими собственными короткими фырканьями и стуками моего правого кулака по жёсткой обивке старого дивана. Рассвет этого погожего дня неистово разжёг во мне раздражение и гнев. Меня зовут Даниил, мои друзья называют меня по прозвищу – Дан. Я Охотник на Отчужденцев. Так мы называем группировки людей, не согласных жить с нами в мире и взаимопонимании. Отчужденцы – это люди, начавшие войну в нашем городе чуть больше двух лет назад. И сегодняшний день – ещё один новый день Охоты, начался он внезапно и решительно, пока я – Охотник, того совсем не ожидал. Мне так вдруг захотелось выпустить из себя на свободу весь горящий гнев и пыл во мне, возможно, что-нибудь сломать, или даже кого-нибудь, но разгромить этот кабинет, что служил нашим временным убежищем, было бы совсем безрассудно и неумно. Я поклялся держать себя под контролем, если бы не одно но. Весомое «но». Этим рано начавшимся днём свершилось моё невероятное и эксцентричное знакомство с Судьбой, – случилось резко и не скажу, что бесследно. Самый смак и сама суть были в том, что я не знал и даже не предполагал поначалу, с кем имею дело. Судьба не выдавала себя до последнего, пока я сам не догадался, что передо мной стоит во всём своём великолепии именно она. Моя Судьба.

Прежде чем я успел распахнуть свои глаза этим утром, в мой разум ворвались очень странные слова:

– У-бей ме-ня, Дан! У-бей, у-бей ме-ня! У-бей же ме-ня, Дан! – по комнате разнёсся автоматический безжизненный голос робота. Я всегда реагировал даже во сне благодаря своей потрясающей чуткости на любые подобные звуки и поэтому сразу резко открыл глаза. Я моментально пожалел об этом, ведь только рассвело, и сквозь расщелины в окнах в помещение пробирались солнечные лучи, заставляя меня на мгновение сощуриться. Я быстро привык к свету и приподнялся на диване. Повернувшись к тому месту, откуда как мне показалось, и исходил звук, я увидел в углу дивана куклу странного вида с большими стеклянными глазами и короткими светлыми кудряшками, брови игрушки были злыми, и отчего выражение её лица выглядело не самым дружелюбным. В кабинете, в котором я сейчас нахожусь, также всё не особо шикарно выглядит, – даже почти уцелевший диван, на котором я лежал, весь был пропитан насквозь пылью и пах чем-то терпким и приторным, будто на него пролили сначала едкий и ядрёный спирт, а после и вовсе какое-нибудь гадкое средство.

Я вскинул задумчиво бровь. На том месте, где сидела эта «Вуду», я ожидал увидеть рыжую Мэри, как проснусь, но девушки там не было. Я осмотрел кабинет. Мэри нигде не было. Куда же она ушла, и почему не предупредила меня?

И что за неумные и даже нисколько не забавные шутки с куклой? Это Мэри подстроила?

Мгновение, и меня буквально прозрело. Из пластмассового кулака игрушки выглядывал край бумажки. Я вытащил сложенную вдвое бумажку и раскрыл неровно оборванный лист. Записка гласила: «Если же я так противна тебе, убей меня! Убей, или признайся, что тоже любишь…»

– Ох, Мария, я тебя умоляю, – негромко усмехнулся я, едва удержав себя не разорвать эту бумажку на крохотные кусочки. Я чётко и ясно понимал, что как бы мне была неприятна Мэри, она хороший и опытный охотник, умеющий метко и ловко стрелять, и без неё нам будет труднее охотиться и справляться в целом. Я ценил каждого члена моей команды и не хотел терять ни одного из них.

Она скоро вернётся, ей толком некуда идти и податься. Мэри выгнали из дома после того, как она решила стать одной из нас, и она не желает после этого иметь хоть какую-нибудь связь с семьёй. Впрочем, в конце концов, она по уши влюблена в меня и она никуда не уйдёт, пока здесь буду находиться я. Она не захочет быть там, где меня нет. Девушка сама недавно говорила мне об этом.

Мои подозрения оказались реальными. Кукла не переставала повторять одну и ту же фразу, и так продолжалось достаточно долго.

– Мэри, ты невозможна, – с вероятной искренностью процедил сквозь зубы я. Я злился на рыжеволосую Марию. Мало того, она вчера устроила внеплановый концерт, так ещё и таинственно исчезла где-то ночью, не разбудив и не предупредив меня, лишь оставив эту записку, странную и вовсе неразумную записку. Если она решит, что сумеет разжалобить меня и влюбить в себя своей непокорной женской сущностью, то она меня совсем не знает. Я и не хотел, чтобы она меня знала. Мы лишь в одной команде, и можем быть неплохими товарищами, и только. Но женщины порой бывают настолько наивны и глупы, что совершенно не хотят понимать с первого раза. Таких леди я всегда обходил стороной, дабы не отыскать на свою голову ненужных морок и проблем. И на данный этап было совсем не до представительниц слабого пола, – были дела и важнее. Охота – вот что стоило моего внимания, занимало мои мысли, и было тем, что обычно селится в твоём сердце на самом важном и главном месте. Быть Охотником – быть важным и нужным обществу, быть важным и нужным обществу – быть героем.

Нет, на самом деле это не мои слова, я всегда хотел стать охотником, потому, что мне хотелось просто избавиться от этих людей. Вот и всё, единственное самое главное оправдание моему стремлению.

Мне хотелось разорвать эту куклу, набитую ватой, что, кстати, выходит неплохой метафорой к Мэри, у милочки явно в голове одна вата вместо мозгов. Кулаки уже давно чесались, в мыслях застряло лишь одно: Убить Мэри при встрече за эти наиглупейшие и совсем не гениальные издевательства. Мне стало жалко её за её слабость, – а ведь слабость именно в том, что мы порою часто испытываем к людям.

Я, в порыве холодной ярости, вскочил с дивана, поднимая в итак не шибко свежий воздух большие клубы пыли, прищурился, чтобы пыль не попала в глаза, схватил куклу за туловище и со всей своей силой оторвал от него пластмассовую голову и откинул её в остальную кучу мусора. Вытащив некоторое количество ваты из туловища, добрался до подобия записывающего диктофона и вытащил его оттуда, бросил на пол и жестоко потоптался по нему. С этим покончено.

Я тяжело дышал и смотрел в пробоины окна передо мной, разглядывал далёкие тускло-зелёные поля, чистые и совершенно пустые, и представлял, как эти поля сужаются в одну маленькую поляну, и шансы скрыться вдали от чужих глаз иссякают на ноль. Я вновь остался наедине со своей невидимой Местью и чувствовал, как она поглощала меня в себя. Невидимка-Месть, такая желанная и долгожданная, напоминала мне всё снова и снова об Отчужденцах, об этих жестоких людях. Я раньше пытался игнорировать Месть, правда, у меня до сих пор этого не получилось сделать. Она не желала покидать меня, и поэтому я не желал покидать её.

Солнце уже светило не так ярко, – и эта внезапная перемена погоды была схожа с внезапной переменой моего расположения духа. Невидимка-Месть часто делала моё настроение только хуже. Хотя, на самом деле я уже и забыл, когда пребывал в нормальном расположении духа. Ну и ладно. Быть может, когда всё задуманное мною случится, мне станет легче и волна умиротворения заберёт меня в свои глубины, а быть может, ничего не изменится. Я не узнаю, если это не произойдёт. А месть обещала совсем скоро произойти.

Я был полностью погружён в свои навязчивые тяжёлые мысли и не услышал приближающихся шагов, не услышал скрипа старого деревянного пола в коридорах этого заброшенного здания далеко за концом города, – ничего из этого я не услышал, лишь потому, что был слишком вовлечён в переговоры с тёмной хладнокровной Невидимой Местью. И возможно раньше я был бы внимательнее, но начало этого дня с самой первой секунды не предвещало ничего радужного и привлекательного, именно поэтому всё вышло так, как и должно было быть.

Старинная широкая дверь кабинета медленно и спокойно отворилась, тихо поскрипывая при своём движении. Это также не было услышано высоким темноволосым Охотником Даном.

– Ты кто такой? – кабинет заполнил упрямый и решительный женский голос с басовой интонацией. По этому голосу можно было запросто сделать один вывод – неизвестной в злости было не занимать, собственно говоря, как и мне в это мгновение.

Для меня появление неизвестного человека в кабинете вышло неожиданно и внезапно. Я едва не вздрогнул и не повёл плечом, – Я! – тот человек, который уже несколько лет никого и ничего не пугался. В душе я успел покорить себя за свою невнимательность, однако это было недолго из-за присутствующего в этот момент чужого и неизвестного лица в кабинете.

Мне стало очень любопытно узнать, кому принадлежал звонкий и решительный голосок. Я мог только знать, судя по интонации, одно – кому-то очень злому и недоброжелательному. Ещё я также мог уверенно полагать, что обладательница голоса была не самой умной девушкой на этой планете. Едва ли такая ненормальная будет умной. Здравомыслящая девушка, только бы увидев тёмный мужской силуэт в таком заброшенном месте, обязательно быстро и сразу сделала бы ноги.

Я надел на лицо тень лёгкой приветливой улыбки, всего на мгновение, забывая о своём гневе и Мести-Невидимке. Медленно и довольно таки спокойно я развернулся к неизвестной девушке своим лицом.

Я резко и пристально посмотрел прямо в глаза недалеко стоящей незнакомки. Я обвёл задумчивым и изучающим взглядом представительницу прекрасного женского пола. Теперь моя улыбка стала настоящей. Если по этому грозному и зловещему голосу я ненароком подумал, что позади меня стоит взрослая девушка, или, быть может, даже женщина, то развернувшись к ней лицом и увидев её собственными глазами, я ясно понял, что голоса очень часто бывают так обманчивы и абсолютно ложны. Голос на самом деле принадлежал очень молодой и безвинной девушке, – именно такими словами мне сразу же захотелось назвать эту худосочную невысокую девчонку лет восемнадцати. Она не была низка в росте, но и не казалась мне моделью.

Волнующие меня вопросы стали усердно появляться в моей голове. Что же девушка делала в этом месте, навевающем только опасность и море тайн и неизвестностей? Почему пыталась быть такой смелой? Я даже не в силах был догадаться, таким удивительным всё это мне показалось.

Лишь одно единственное приходило на ум, когда я снова поглядел в её глаза, – она сошла с ума?

– Санта Клаус. – Язвительным голосом произнёс я. Я говорил так, потому что желал хоть немного объяснить ей последствия хождений в одиночестве по таким местам. И тем более она была обычной девушкой, а значит, не могла постоять за себя и защититься от какого-нибудь опасного незнакомца, который гораздо сильнее её. Мы находились в заброшенной старой больнице, которая не работает уже как один десяток лет. Она находилась за городом, хотя раньше эта местность тоже считалась частью города. Как незнакомка тут оказалась, я понятия не имел и вдруг захотел это узнать. – А кого ты ожидала тут увидеть, девчонка? – я невольно хмыкнул.

Мои слова, на удивление, не напугали незнакомую девушку, она не выглядела испугавшейся, и даже не тряслась от страха. В её светлых и ярких глазах я увидел в это мгновение раздражение, новый прилив злости, дикую неприязнь. Со стороны глядя на неё, казалось, будто бы она вообще ничего не боялась, – ни меня, ни этого места и его неожиданных сюрпризов, ни каких-либо внезапных последствий. Верно, верно, сумасшедшим слово «страх» было неведомо.

А вот холодный тон в её следующих словах меня окончательно удивил! Меня обычно мало что удивляет, но только не в этот раз, – эта встреча с неадекватной девушкой стала мне любопытна и очень интересна.

– Я, кажется, задала тебе вопрос. Мой тебе совет, соблаговоли же ты на него ответить! – голос, полный решимости и недовольства, повысился на пару тонов и стал ещё более злосчастным. Я с удивлением и поражением в глазах недовольно покосился на неё, совершенно не понимая её мыслей и самоуверенности на данный момент. Миг, и я уже смотрел на неё холодно и непроницаемо, как на своего верного врага. Громкий приказ в словах молодой девчонки заставил меня вновь начать злиться и вспомнить о своём гневе, уже заходившим ко мне в гости этим утром. Она подкинула в итак горящий огонь немало новых дров. Я вдруг чётко понял, – хорошим делом это явно не закончится.

Я смотрел на неё долго и изучал, пока она вновь не повторила свой вполне ожидаемый вопрос.

– Кто. Ты. Такой? – девушка делала зловещие паузы в своём вопросе. Она посмотрела мне в лицо горящими глазами. Что-то промелькнуло на её лице, словно тень, – не улыбка ли?

Мысль о том, что я мог вызвать у девчонки забавную улыбку, в очередной раз привела к тому факту, что она являлась сумасшедшей. Точно сумасшедшая, на всю голову!

Я громко и намерено ухмыльнулся, вскидывая насмешливо вверх одну бровь и с изучающим видом качая медленно головой.

– Я ведь сказал тебе, – я Санта Клаус. А ты кто? – я смотрел на неё серьёзно и долго буравил таким своим взглядом. Однажды Мэри сказала мне, что я могу с ног сбить таким своим взглядом и назвала меня чересчур серьёзным. Я ответил, что на Охоте приходится быть максимум серьёзным и внимательным. Всегда нужно было знать своего врага в лицо. Правда, пока я рьяно не понимал, враг ли мне эта девушка или нет? – Дай-ка я сам угадаю. Ты сбежавшая из психушки, верно? – теперь железным и твёрдым тоном говорил уже я. Девушка меня разозлила своей самоуверенностью, и она явно не считала себя уязвимой. Мне захотелось доказать ей обратное, – показать ей её уязвимость.

Зря она вообще начала разговор со мной. Я ведь редко контролирую свои вспышки гнева.

Пропускать мой колкий вопрос мимо ушей девушка не хотела, она проглотила в себя каждое сказанное мною слово, и вкус этих слов отражался на её овально-кругловатом раздражённом лице. Из её глаз на меня посыпались обжигающие искры резких молний.

– Отвечай, когда я спрашиваю! – возопила резко и громко она, и её левая рука с острым ножиком-скальпелем в ладони поднялась вверх и остановилась на уровне груди девушки. Широкие штаны цвета хаки, подкатанные до щиколоток, были слегка велики девушке, белая футболка, перепачканная пылью и грязью, была порвана на правом плече и ткань спадала вниз, оголяя светло-бежевое плечо незнакомки. Волосы девушки тёмно-каштанового цвета были высоко заколоты сзади, но одна непослушная прядь спадала ей на лоб и изредка она раздражённо дула себе на лицо, дёргая головой, чтобы откинуть прядь волос назад. Мягкий чуть заострённый подбородок, прямо как у аристократки, и гордо-приподнятый прямой маленький носик, показывали, что характер у девчонки явно не самый лучший. Её ярко-коралловые губы, нижняя плотная, а верхняя чуть тоньше, были сжаты в одну тугую линию, а тёмные брови, переломленные в верхнем уголке, были сердито сведены к переносице. А ведь она и впрямь серьёзно злилась, очень злилась, так сильно, что была способна пырнуть меня своим маленьким скальпелем-ножиком. Я вскинул брови на этот счёт и поразительно посмотрел на девушку. «Что с ней не так? – прозвучал вопрос без ответа в моём подсознании моим собственным голосом».

Она была худая, – значит, слабая. Бесстрашная, – значит, глупая. Уверенная в себе и полна злости, – значит, ещё не знает о своей глупости.

Своей злости я старался не поддаваться ещё хоть какое-нибудь время. Хотя я загорелся непреодолимым желанием попробовать вывести из себя девчонку и узнать, на что же она способна. В голове я сам придумал такой вариант случившихся в её жизни событий: она сбежала из дома по какой-нибудь неприятной причине. Или она действительно сумасшедшая?

За двадцать лет своей жизни таких девушек, как она, я ещё не встречал. Во всех смыслах не встречал: даже её внешность мне никого не напоминала. Я попытался понять, какого цвета у неё глаза, и чуть прищурился. Непонятно. Сначала мне показалось, что её глаза голубые, а затем, что зелёные. И да, я не дальтоник.

– Ты хоть стишок для Санты выучила? – фыркнул и растянулся в глумливой улыбке я. Я решил разозлить темноволосую незнакомку. – Или ты ещё глупее, что не в состоянии и один стишок запомнить, девчонка? – я посмотрел на неё с неприязнью. – Тогда подарков от Санты не жди.

Её рука со скальпелем между тонких аккуратных пальцев дёрнулась в воздухе, и она обнажила белые зубы, растягиваясь в сатирической улыбке, подобно хищной волчице. Я совершенно невольно представил у неё клыки по бокам. Настоящая дикая волчица!

‒ Я, конечно, могу съязвить, что я Снегурочка, но у меня нет времени на шутки с тобой. Ответь нормально на мой вопрос, парень! ‒ процедила со зловещей улыбкой она. Улыбка была привлекательная, ‒ невольно подумал я и сразу же опроверг собственную мысль.

– Ты хочешь покусаться, как хищница? – прошипел с немигающим взглядом я. – Поверь, не стоит. Ты ведь наверняка не знала, что укусы некоторых других хищников очень опасны, иногда смертельны. – Продолжая этот цирк, я подобно ей широко оскалился. Мы буравили друг друга пронзительными уверенными взглядами.

– Ты совсем меня не понимаешь? – она раздражённо посмотрела на меня и вдруг усмехнулась. – Когда тебе задают вопрос, на него нужно отвечать. Ты понял меня? Ах, да, если до такого человека, как ты, и с таким-то интеллектом, дойдёт с первого раза! Только вот какая печаль. Дважды я не повторяю, незнакомец! – она посмотрела на меня диким рысьим взглядом, будто собиралась нападать и норовила пустить в ход первым свои острые и белые клыки.

– Милая незнакомка, я ведь тебя тоже совсем не знаю. Быть может, будет разумнее, если ты представишься первой? – злобно прошипел с посуровевшим взглядом я. Выходило так: пытался вывести её из себя я, а вышло, что выводила из себя она меня. Впрочем, мы оба стали тщательно выводить из себя друг друга. – Да ты хоть знаешь, с кем сейчас разговариваешь, незнакомка? – едва не сорвавшись на яростный крик, процедил сквозь зубы я и выделил последнее слово особой интонацией. И, несмотря на мою сдержанность, мой голос вышел довольно громким и пугающим. Это подействовало на девушку, и она едва заметно вздрогнула от неожиданности, кощунственная улыбка сползла с её даже чуть привлекательного, но злого лица. Что произошло в последующие мгновения, просто надо было видеть! Она выровняла гордо спину, расправила плечи, и… – продолжила не бояться меня, будто бы она была в этом кабинете сильнее и опаснее! Девушка явно не думала в этот момент головой. Хотя кто знает эту незнакомку, – я до сих пор не могу понять, кто она такая на самом деле.

Её глаза стали злыми, как у чёрта, а на голове едва ли не появились ярко-алые рога, точно у маленького демона. Плутовка, кто же ты такая?

Веселье только начиналось.

Её взгляд так и говорил: «Я тут главная». Это взбесило меня, ведь на самом-то деле главный тут был скорее я, чем она, и хоть и с большой силой, но я продолжал сдерживать свой гнев. Самоконтроль порою очень важен, без него ты не так полезен, ты, скорее паразит, который вредит успеху всей команды.

– Ты сумасшедшая. Беги отсюда, пока есть такая возможность убежать. – Предупредил с непроницаемым холодным выражением лица я твёрдым и бесцеремонным голосом. – И да, не балуйся с этой штукой в руке. – Сердито и коротко хмыкнув, сказал незнакомке я.

Желание объяснить ей, как плохо ходить по таким местам в одиночку, всё ещё у меня было, но в любой момент могут вернуться ребята, или сбежавшая Мария. Именно поэтому просто отпустить девушку было самым верным решением.

Я взъерошил волосы быстрым движением ладони и едва не зарычал от раздражения, – девчонка уходить по-прежнему не была намерена. Она явно не считала себя сумасшедшей.

Она едва сдерживала свой гнев, как и я, сжав до боли свои небольшие кулаки, и из ладони со скальпелем закапала прямо на пол ярко-алая кровь. Незнакомка не контролировала свою злость в это мгновение и даже не заметила, как случайно поранилась!

– Ты поплатишься за свои слова! Поплатишься, и сделаешь это прямо сейчас! – возопила она, и уже была готова наброситься от гнева на меня, прямо как дикая рысь. Она тяжело задышала, и её туловище то и дело поднималось вверх, и вновь опускалось вниз. А в глазах незнакомки была всё та же решительность, никакого страха так и не было в них. Она меня разозлила из-за своей самоуверенности и своего бесстрашия передо мной. Да, странно, но меня окутала злость на неё, ведь она так и продолжала не бояться меня, хотя должна была! Я ведь не самый добрый Охотник и парень на свете. А если бы я оказался серийным убийцей, как бы она поступила? Впрочем, она была несравненно глупа – факты на лицо. Всего лишь на мгновение я задумался об одном интересном предположении. Быть может, вдруг она одна из…нас?

Если она Охотница, то злость ей невероятно к лицу. Правда, она не выглядит очень сильной и не внушает особого страха, ‒ следовательно, наверняка это не так.

– Ты точно глупая! – рявкнул на неё я. – Глупая, раз не боишься меня. Откуда ты знаешь, вдруг я маньяк? – моё лицо стало злым, с нахмуренными бровями, а в моих глазах то воспламенялись, то вновь затухали яркие вспышки гнева. В её глазах гневные вспышки переливались огнём.

Буквально через мгновение всё стало мелькать у меня перед глазами в замедленном виде времени. Не говоря ни слова, незнакомка закричала и сорвалась на бег, она выстрелившей и взлетевшей пулей вмиг оказалась прямо возле меня, и накинулась на меня, вцепилась дикой хваткой, как рысь, самая натуральная и злая рысь. Её тонкая рука со скальпелем направилась к моему плечу, ‒ девушка явно решила, что будет вполне неплохо порисовать остриём по моей коже ярко-алыми красками. Я не собирался атаковать эту девушку, не в мои прерогативы входит избивать представительниц слабого пола, и честно говоря, мне не хотелось её бить. Совершенно не хотелось, только если немного проучить её за её глупость. Я Охотник на Отчужденцев и если когда-нибудь мне придётся ударить женщину, это будет девушка Отчужденец.

Нет. Всё-таки я никогда не смогу ударить женщину.

Я ловко перехватил своими руками её тёплую руку, аккуратно и легко заламывая ей её за спину, так же поступил и почти сразу со второй тонкой рукой незнакомки, и тут, правда, оказалось, что эта дикарка не так слаба. Скальпель выпал из её руки, и затем эта же рука непонятными чудесами уловчилась вывернуться из моих рук, несмотря на годы моих тренировок и не малый размер моих бицепсов и мышц. Девушка-незнакомка с хитрым коварством решила вдруг повалить меня на грязный и немытый уже как лет десять, если не больше, пол, и с новой силой набросилась на меня всем своим девчачьим телом. Конечно, со стороны это выглядело презабавно: будто она прыгала мне на руки и пыталась повалить меня своей силой веса вниз на пол. Хотя такое было физически невозможно, ведь мой вес сильно превышал её вес. Я позволил ей повалить меня на этот пол. Я забыл о своей злости. Мне стало весело, и на моём лице на мгновение промелькнула забавная улыбка. Эта девушка была такой самоуверенной и этим она очень заинтересовала меня! Неужели она и правда надеялась побороть меня в схватке?

Она и впрямь старалась это сделать, так старалась, что мне вдруг захотелось ей немного подыграть в этом спектакле, или в этой цирковой постановке, – я уже не знал, как конкретно эту нашу встречу называть. Интерес к незнакомке стал расти.

Поступая не совсем как леди, девчонка предприняла попытку ударить меня, но её кулак был перехвачен мною на полпути. На миг я вновь почувствовал её тёплую кожу, и в голове промелькнула одна мысль, – она такая дикарка. Да, девушка была не совсем слаба, она имела немного силы, но ещё никто и никогда в этой жизни не поборол в бою меня, ну уж тем более этого не могла сделать какая-нибудь худая глупая девушка, как эта.

Уже через секунду я оказался сверху, прижимая незнакомку-плутовку к полу, и не давая ей как-либо пошевелиться. И кто же знал, что для тебя всё так обернётся, незнакомка! Ты сама предложила эту игру и, как известно, в подобных играх выигрывают только сильнейшие.

Я не собирался ничего с ней делать, тем более причинять ей вред. Она очень разозлила меня, однако эта злость вдруг стала играть не такую важную роль. Бессилие этой девушке очень и очень не нравилось. Она стала вся извиваться подо мной и рьяно, правда тщетно, пыталась вырваться из-под меня. Пока я ей этого не позволял сделать.

– Отпусти меня, сейчас же! – завопила мне прямо на ухо дикарка, да так громко, что я едва не потерял свой слух. Я сразу же отпрянул от неё с раздражением на лице, но так и не выпустил из-под себя, всё так же прижимая её к полу. – Ты тяжёлый, дубина. – Выпалила и тяжело задышала она, а после недовольно зарычала. Её ставшие в тени чёрными, как уголь, волосы, распустились и разметались по полу и плечам, касались моих ладоней, – она слишком сильно дёргала своей головой. На самом деле, никаких неприятных ощущений, не считая грязного пола, к которому её прижимал, я ей не доставлял, но кричала она так знатно и громко, будто бы я её резал на части. Я даже не облокачивался на неё, не желая никого придавить, лишь удерживал за плечи и ноги. Когда она сама поняла, насколько тщетны её попытки выбраться из-под меня, на какое-то маленькое мгновение она успокоилась и перестала двигаться. На таком близком расстоянии я мог разглядеть её лицо в максимальной точности, – мог разглядеть каждую пору гладкой и чистой светло-бежевой кожи и каждую самую крохотную чёрную ресничку на её глазах. Цвет её глаз: один был светло-голубым, другой углублённо-зелёным с крохотными серыми крапинками. Глаза-хамелеоны. Я невольно опустился к лицу незнакомки ниже, между нашими лицами оставалось сантиметров двадцать от силы. Я почувствовал её тяжелое затруднённое дыхание на своей шее и чуть выше неё на скуле, стало немного щекотно; присмотревшись, я заметил, что под одним глазом у неё был маленький едва различимый от кожи светлый шрам. А ещё от неё пахло яблоками, и немного апельсинами, и я ощутил сильный голод. Я ничего не ел со вчерашнего вечера, из-за нехватки запасов. За едой и другим снадобьем ребята и отправились назад в город.

Наверняка у меня случилось помутнение рассудка. Никакое не привлекательное у неё лицо. Уверен, в обычной жизни я бы даже на такую девушку не посмотрел и не обратил своего внимания.

Мне нравятся адекватные девушки, имеющие при себе мозг, и не такие бесстрашные и самоуверенные.

Я ухмыльнулся ей, понимая всю её беспомощность.

– Ты подлец! – выплюнула эти слова мне в лицо она, и, приподняв своё лицо, предприняла наиглупейшую и необдуманную попытку укусить меня за мою щёку. Едва она успела дотронуться своими коралловыми губами до моей гладко выбритой щеки и обнажила их, собираясь укусить, я отпрянул от неё, и, резко схватив её руками за девичью изящную талию, поднял с пола. Я бросил девчонку на старый диван и скрестил руки на груди, внимательно наблюдая за ней со стороны своим пристальным взглядом и стараясь изучить и понять. Девушка была не так проста. Что-то она не договаривала о себе. Точно, она ведь вообще ничего не говорила мне о себе. Я сам предпочёл держать свою личность в секрете для неё. Кто знает, вдруг она враг? Кто знает, вдруг она скрыла свой знак Отчужденца какой-нибудь краской?

Она явно разозлилась на меня за такое резкое обращение к ней и с яркой ненавистью посмотрела мне в лицо. Незнакомка, одним простым словом – дикарка, поднялась с дивана и отряхнулась от пыли.

Она вновь подошла ко мне близко почти вплотную, только уже медленно и спокойно.

– Ты поплатишься за своё поведение, незнакомец. – Деланно спокойным голосом медленно произнесла темноволосая дикарка. Я поглядел в её хамелеоновые глаза.

– Я в этом нисколько не сомневаюсь. – Произнёс твёрдым и серьёзным голосом я, не отводя от неё своих глаз ни на миг. ‒ Надеюсь, мы больше никогда не встретимся.

Я и впрямь на это надеялся.

Широким шагом она стала удаляться из кабинета.

‒ Кто знает. ‒ Загадочно произнесла незнакомка, прежде чем исчезнуть из поля моего зрения, скрывшись за дверью кабинета.

Совершенно невольно мои губы дрогнули в улыбке.

Вряд ли эта девушка теперь сюда сунется. Она точно больше никогда не вернётся в это место.

Алекса

Ещё дремучей ночью, укрываясь от настигшего холода найденным в чулане старым и дырявым одеялом, я решила, что на рассвете совершу обход по всей заброшенной больнице. Я могла быть здесь не одна, это доказывало то, что мы нашли с ребятами, когда пришли сюда, чтобы «разбить лагерь» на пару дней. Мы нашли на первом этаже чьи-то грязные ботинки, их хозяин небрежно оставил их там, также рядом с ними на полу мы увидели следы этих ботинок. Грязь не была засохшей, следовательно, здесь недавно кто-то был. А может и до сих пор есть. Это не пугало, лишь настораживало. Да, ребята запретили мне как-либо действовать и даже выходить из палаты до их возвращения из города, но я была не в силах ждать их прихода. Мне было ужасно любопытно и жажда узнать, есть ли тут кто-то, и кто же этот человек, не давала мне заснуть. А вдруг мы, наконец, нашли их, ‒ Отчужденцев? Вдруг они тоже решили разбить лагерь в этом месте, и может быть всё это ловушка для нас. А может и лазейка. Ребята не боялись оставить меня здесь одну, потому что знали, если что-нибудь случится, я способна за себя постоять, это им внушить было нетрудно. На самом деле, во мне больше уверенности, чем силы. Но это не так важно, ведь важно то, что оставили меня здесь только для одного ‒ в качестве охраны, чтобы не брать с собой все вещи и оружия, передвигаться с ними по городу было неудобно.

Я не боялась, нет. Я не боюсь ничего уже как несколько лет. И горда ли я за себя? Вовсе нет, иногда мне даже хотелось испытать это чувство страха, но я всегда верила в себя и знала, что выберусь из любой ситуации. Самоуверенность мне досталась от папы. Правда, я сейчас жива, а он нет. Он тоже был одним из нас, ‒ Охотником. Его убили они – эти люди, из-за которых мы сейчас здесь, а не дома, ‒ его убили Отчужденцы. И я сейчас здесь лишь потому, что хочу остановить рост числа погибающих людей, которое с каждым новым днём всё увеличивается. И чтобы отомстить за отца. Невидимая Месть настойчиво и назойливо контролировала меня и мой разум, указывала мне дороги на пути и приказывала подчиняться ей всегда и беспрекословно. Да, мною управляло моё желание отомстить.