Текст книги "Денис Котик и Царица крылатых лошадей"

Автор книги: Алина Боярина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)

Денису требовалось спешно решать: уместно ли в такой ситуации применить оружие или следует проявить благородство и потребовать от врага сдаться на милость победителя?

Неизвестно, как развивались бы события дальше, если бы в этот момент из своей комнаты не выскочил Максим.

Он рывком распахнул дверь (а все двери в доме открывались наружу) и… хлоп!

Дверь на полной скорости врезалась в отведенный для удара светильник, который тут же разбился.

Зазвенели осколки.

На лестничной площадке второго этажа воцарился полумрак, чуть разбавленный обычными (а не голубыми!) лучами светильников из комнаты Максима.

Песьеголовец тотчас же воспрял духом. В полумраке замерцали его бледно-зеленые глаза.

– А-а, еще один щенок? Ну держитесь!!! – заревел он так, что у Дениса едва не лопнули барабанные перепонки.

Следующие несколько секунд запомнились им с Максимом плохо.

Денис помнил только, что его захлестнула новая волна смрада. После чего он обнаружил себя висящим вниз головой за спиной у песьеголовца.

Рядом с ним болтался Максим.

Выходило, что песьеголовец заткнул дубинку за пояс, ловко схватил их обоих за лодыжки и, пользуясь своей великанской силой, легко забросил себе за спину, как два мешка.

«Все пропало! Нас сейчас съедят! Обглодают, как копченое ребрышко!» – стучало в висках у Дениса, когда песьеголовец спускался со своей добычей вниз по лестнице.

Висеть вниз головой за спиной у вонючего субъекта с песьей головой – это тебе не телевизор смотреть. Тут уже не до событий, происходящих вокруг.

Впрочем, кое-что Денису удалось рассмотреть.

В гостиной царил полный разгром.

Диван был перевернут, а его велюровая обивка разодрана в клочья, словно бы пятьдесят бешеных котов точили здесь когти.

Обеденный стол валялся на боку.

Рядом с ним громоздились обломки двух стульев.

На стенах прихожей метались багряные сполохи – как будто перед домом разожгли костер и оставили входную дверь распахнутой настежь. Но дымом не пахло, так что о происхождении сполохов оставалось только догадываться.

Ни Коли, ни Влады видно не было – вместо них на полу появились два завязанных мешка.

Тут же топтались еще два песьеголовца. Один был одет так же, как и тот, с дурацким именем За-Четверых-Едала, который похитил Дениса и Максима.

Другой – вероятно, главарь шайки – в дополнение к набедренной повязке носил короткий плащ болотного цвета.

– Надо бы их отключить, – предложил За-Четверых-Едала. – А то снова как разорутся!

Конечно, он имел в виду Дениса и Максима. Но Денису вовсе не хотелось, чтобы его «отключали». А потому он благоразумно помалкивал (что не мешало ему, впрочем, лихорадочно искать пути к спасению).

Где же Якоб ван дер Страхен, где матросы? Где Кубеллан?

Где, в конце концов, Берендей Кузьмич?

– Некогда, – проворчал в ответ главарь, которого звали Хвост-Набок. – И без того такой грохот подняли, что нас, небось, и на суше слыхать. Залезай на ковролет – пора сматываться!

– Ну, и где же та Булава Света, про которую ты нам заливал? – ехидно спросил другой песьеголовец.

– Не смекну что-то… – потупился За-Четверых-Едала. – Была, а потом вдруг на куски разлетелась. Право слово, одностайники, была! Сам видел!

– Уж я из тебя блох повычешу! До самых костей вычешу, раздолбай ты эдакий! – пообещал главарь, погрозив Едале пудовым кулачищем. – Ладно, линялые, возвернемся домой – я с вами по-свойски разберусь… А теперь приготовьтесь к полету… Даю стартовое заклинание… Ты звени, ковер крылатый, Звонче золота звени! Отнеси меня за море, Через чащу пронеси!

Все трое песьеголовцев сгрудились вокруг двух мешков, в которые – Денису, увы, теперь сомневаться не приходилось – были «упакованы» Влада и Коля.

Тут только он обратил внимание, что и мешки, и песьеголовцы стоят в центре неказистого, порядком затоптанного ковра, который, несмотря на свой почтенный возраст, со всех сторон обшит новенькими серебристыми колокольчиками.

Такого ковра – Денис был совершенно уверен – раньше в их домике не было. Разве можно не заметить такие чудо-колокольчики?

– Даю обратный отсчет… Гав-гав-гав!… Гав-гав!… Гав!

Стоило песьеголовцу прогавкать свой «отсчет», как откуда ни возьмись в комнату ворвался и закружил среди переломанной мебели напористый ветер.

Колокольчики зазвенели, а края ковра сами собой загнулись вверх.

Волшебный летательный аппарат оторвался от земли и плавно выплыл в прихожую.

Теперь Денис видел, что подходы к их домику перекрыты колдовским частоколом самого зловещего вида.

Вплотную один к одному высились пышущие жаром, доведенные до красного каления колючие железные клинья, напоминающие исполинские листья растения алое.

Наверное, из-за этих-то клиньев в домик и не могла прорваться подмога!

– Лес из раскаленных дровес, стань тем, чем ты в самом деле есть! Как я через тебя скок, так и ты ко мне поскок! – патетически возгласил главарь новое заклинание.

В это же время другой песьеголовец, улегшись на брюхо, резко дернул за переднюю кромку ковролета.

Свернувшись, как трубочка с кремом, ковролет проскользнул в дверной проем и рванул на несколько метров вверх.

Там он как будто стукнулся о невидимую преграду и резко спикировал вниз, одновременно с этим снова разворачиваясь вширь.

Ковролет благополучно перепрыгнул «лес из раскаленных дровес» и теперь набирал скорость, мчась между домами по направлению к корме «Веселого Голландца», то есть к хвосту чуда-юда.

Самым удивительным было то, что железный частокол подчинившись заклинанию главаря, превратился в обычный волчий капкан, который пролетел по дуге и, клацнув зубьями, упал на ковролет.

Возле их дома металось множество народу. Колдовская преграда наконец исчезла, но теперь-то дом был пуст, а все его обитатели похищены!

Денис заметил и капитана Страхена, и матросов, и троицу волков из посольства, и перепуганных ребят из соседних домиков.

Только Берендея отчего-то видно не было…

Где же он?

На самом деле – Денис узнал об этом позже – Берендей в тот момент стоял на вершине смотровой башни, в которой они повстречались с хрулями и послами Княжества Волчьего.

По правде сказать, нападение песьеголовцев застало его врасплох.

Берендей сокрушался по поводу того, сколь действенными заклинаниями врагу удалось вооружить своих бандитов.

Недоумевал, откуда у диких песьеголовцев взялась такая редкая штука, как ковролет.

И лихорадочно пытался составить заклинание, которое одновременно остановило бы ковролет, усыпило песьеголовцев и – вот что было самым важным! – не причинило вреда ребятам, которые только-только прибыли из Закрытки и поэтому у них не было необходимого тамошним людям магического иммунитета.

В общем, Берендея Денис не видел. Значит, сообразил он, придется рассчитывать только на свои собственные силы.

Несмотря на то, что ему по-прежнему приходилось висеть пятками кверху за спиной у песьеголов-ца, он смог заметить две очень важных вещи..

Во-первых, ковролет шел над улицей на очень маленькой высоте – меньше роста взрослого человека. Наверное, он был слишком перегружен.

Во-вторых, за сапогом Едалы, который пленил их с Максимом, торчал кинжал с желтоватой костяной ручкой.

Денис понимал, что если ковролету удастся соскользнуть со спины левиафан-каравеллы, последний шанс на спасение будет упущен. Отчего-то Денис не сомневался в том, что песьеголовцы – людоеды и с удовольствием позавтракают Колей, пообедают им и Максимом, а на ужин слопают деликатесную Владу.

Ну что ж, людоеды, получайте!

Денис дотянулся до кинжала, торчащего за сапогом За-Четверых-Едалы, выхватил его и, зачем-то закричав «ура!», вонзил в ногу песьеголовца.

Заорав, как мартовский кот, За-Четверых-Едала дернулся всем телом и отпустил их с Максимом.

На это-то Денис и рассчитывал. Он сгруппировался, как учили на физкультуре, упал на выставленные перед головой руки и перекувыркнулся через голову. И тут же закричал что было мочи:

– Максим, выбрасывай мешок и прыгай сам!

Воспользовавшись замешательством врагов, Денис первым делом столкнул с борта ковролета один из мешков. Кто там – Коля или Влада – он наверняка не знал. Но радовался, что в любом случае спасает кого-то из друзей!

Максим, хотя и одурел вконец от страха и нестерпимого запаха псины, быстро приободрился при виде Денисовых геройств.

Два раза просить Максима не пришлось.

Он столкнул с ковролета второй мешок и прыгнул следом.

– Держи их! – завизжал главарь.

За-Четверых-Едала катался по ковру и выл от боли.

Третий песьеголовец, размахивая дубиной, бросился было на Дениса, но споткнулся о завывающего одностайника и растянулся во весь рост.

Не мешкая, Денис прыгнул тоже.

Увы, потерявший треть нагрузки ковролет успел к тому моменту рывком подняться на пару лишних метров. А потому лететь пришлось больше, чем Денис рассчитывал.

Он дважды перекувыркнулся в воздухе…

Упал на ноги…

… Сделал по инерции несколько шагов вперед…

… И со всего маху ударился лбом о грандиозный пень, в котором путешествовало многодетное семейство змей-скоропей.

Последнее, что запомнил Денис, была участливо склоненная над ним узкая мордочка змеи-дочки…

Остаток морского путешествия Денис проходил в героях. Точнее сказать, пролежал в героях. Все-таки, выпавшие на его долю испытания оказались ой какими нешуточными.

На лбу Дениса выросла, поигрывая всеми оттенками желтого и фиолетового, здоровенная шишка

В результате учиненного Кубелланом медосмотр были также выявлены два круговых синяка на щиколотках – похоже, лапищи Едалы сработали как заправские железные тиски.

Но самым неприятным было другое.

В правой руке Дениса зародилась тошнотворная, щемящая слабость, которая споро расползлась по всему телу.

Берендей Кузьмич отнес эту слабость на счет «отрицательного колдовского заряда», который имелся у кинжала с костяной ручкой. Того самого, которым Денис проткнул ногу Едалы.

Пытаясь утешить товарища, Коля предположил, что если Денис так мучается от простого прикосновения к кинжалу, то раненому песьеголовцу сейчас в сто раз хуже.

«Может даже, он уже издох», – мечтательно закатив глаза к потолку, сказал Коля.

Но для Дениса это не было утешением. Он же не собирался никого убивать! Он и ранить-то Едалу не стал бы, если б только видел другой выход!

Вот кто действительно утешил Дениса, так это Берендей.

Он обмотал его правую руку полоской бересты, покрытой целительскими заклинаниями. И уже через пару часов Денис почувствовал, как в его тело вливаются свежие силы, а на щеках проступает здоровый румянец.

Берендей заверил Дениса, что «отрицательный колдовской заряд» кинжалов, которыми пользуются песьеголовцы, опасен только для нормальных людей и животных. А для песьеголовцев этот заряд совершенно безвреден, ведь и сами-то они существа со всех сторон отрицательные.

– Свинья грязи не боится, – объяснил Берендей. – А потому не волнуйся за нечистого. Твой Едала уже, небось, танцы танцует и веселящих улиток дюжинами лопает. Правда, начальство Едалы за то, что он вас упустил, может его в наказание и заколдовать самым озорным образом. В пень превратить. Или в коровий кизяк. Или… в крохотного щеночка, что для песьеголовца всего хуже. Фантазия у тамошнего начальства бога-а-атая…

– А кто его начальство? – спросил Денис.

Берендей нахмурился.

– Задай-ка лучше другой какой вопрос, – сказал он серьезно.

Ночное нападение явно стало для Берендея настоящей неожиданностью и глубоко взволновало опытного чародея.

Денис не стал обижаться на Берендея за то, что тот уклонился от ответа. Тем более, что за другими вопросами Денису в карман лезть не пришлось.

– А что такое Булава Света, о которой говорили песьеголовцы?

– Одна из сказок, каких в Архипелаге тьма тьмущая. Булава Света – это штуковина такая, в которой вроде бы собрана силища немереная. Ею и лиходеев побивать можно, и верхом на ней летать, и много чего еще. Но главное – с нею можно выйти в Закрытку и даже там, в Закрытке, ее волшебная сила сохранится! И еще, имеется такое древнее предсказание – насчет отрока, который найдет Булаву Света и станет ее хозяином.

– А вы в это предсказание верите? – затаив дыхание, спросил Денис.

Берендей, как ни странно, растерялся.

– Ну как тебе сказать, Денисушка… Я-то не верю… Точнее, уже не верю… – Берендей вздохнул, словно бы на что-то решившись, и, поглядев Денису в глаза, сказал уже более твердым голосом:

– Я совсем молодым был, как ты сейчас, когда о Булаве Света впервые услышал. Посчитал я, глупый, будто бы предсказание про меня сложено. Искал я ее долго. Заносило меня в такие места, что лучше бы нам с тобой о них и не слыхивать. Так уж я за нею гонялся, с такими ведьмами по молодости да по глупости якшался, что трижды мог сгинуть вовсе. И где ни искал я, не находил никакой Булавы. А главное, чем больше постигал я премудрости чародейской науки, тем яснее становилось мне, что Булава Света – это хрульские сказки, для легковерных дурачков выдуманные.

– А ведь это даже хорошо, – сказал Денис. – А то страшно себе представить, что случилось бы, если б Булаву Света захватил какой-нибудь песьеголовский «отрок».

– Соображаешь, – одобрительно кивнул Берендей.

– А можно еще спросить?

– Спрашивай.

– Так почему все-таки они напали именно на нас?

– А это уж тебе лучше знать, Денисушка. Вот подумай-ка хорошенько, нет ли в ком из твоих друзей чего особенного? Может, кто-то из вас увидел что-то важное, запретное? Может, о ваших знаниях или умениях смог проведать враг?

И тут Дениса как будто громом поразило!

Он сразу вспомнил видение на острове До Свиданья: опаленная огнем дверь в Закрытку, изорванные, будто из картона вырезанные, железные петли…

Вот тут-то и пришло наконец вре, мя Денису рассказать, что привиделось им с Владой в первые же минуты пребывания в Архипелаге.

– Вот как? – Берендей вскинул брови. – Удивительный человек Владислава наша свет Николаевна! Не ошибся я в ней… А ведь это действительно означает что-то важное… Приплывем на Буян – покопаюсь в архивах. Может, когда Тарбагана Зловредного ловили, он успел так дверь покалечить? Что-то не припомню… А если не Тарбаган – тогда кто? Падучая Звезда? Может и Падучая… Ох, Дениска, чует мое сердце, что не прошлое Владислава видела, а будущее. Не к добру видение то было!… А кому, кроме меня, вы о нем рассказывали?

– В том-то все и дело, что никому, Берендей Кузьмич! Да и вам я только вот сейчас признался. А до этого хотел рассказать вам, когда мы на башне разговаривали, но мне Влада помешала. Сказала, что уверенность у нее была, будто нас подслушивают.

– А ведь и впрямь могли нас тогда подслушивать… А, подслушав, решить, что полезно было бы у вас с Владой все как следует выпытать. И заодно убрать вас с «Веселого Голландца», пока вы со мной своими новостями не поделились… Так-так… Подслушал – и позвонил по емелефону своему начальству… Потом разбил мореходный кристалл, чтобы кит остановился, не доходя до Колокольного пролива… И чтобы капитан не увидел в кристалле подлетающих песьеголовцев…

– Выходит, нас вовсе не хотели съесть? – предположил Денис. – Они думали захватить нас, как «языков» на войне?

– Почему же? Одно другому не мешает, – невесело усмехнулся Берендей. – Могли бы потом и схарчить за здорово живешь. На то и песьеголовцы.

– Но кем же все-таки был тот погромщик, разбивший кристалл на ходовом мостике? Песьеголовцем, который незаметно подлетел к «Веселому Голландцу» на ковре-самолете?

– На ковролете, – поправил Берендей. – Настоящие ковры-самолеты – они огромные. Не меньше ваших авиалайнеров. Только после нескольких аварий их ткать перестали, слишком уж ненадежные были.

– Вот это да, – ахнул Денис, пытаясь себе представить ковер-самолет размером с «Боинг», который он видел в аэропорту, когда они с бабушкой встречали его родителей из прошлой экспедиции.

В этот раз воображение Дениса было не на высоте. Сколько он ни пытался, а все равно получалось нечто вроде обычного самолета, обшитого со всех сторон коврами.

– А что, Берендей Кузьмич, быстро ковры-самолеты и ковролеты могут лететь? – спросил Денис.

– Ну, медленней конечно, чем самолеты в Закрытке. Хотя ковры-самолеты летали довольно быстро. Но не очень высоко. Ковролеты – те помедленнее. Но главное: ковролет летает совсем низко. Никак не может он подняться больше, чем саженей на сто. Поэтому на ковролетах нужно осторожно облетать не только горы, но даже холмы и многие башни. Когда ты сам спасался и товарищей своих от песьеголовцев спасал, эта особенность ковролета вам крепко удружила. Иначе песьеголовцы сразу набрали бы высоту – пойди попрыгай после этого с ковролета!

– И все-таки, – спохватился Денис, – кто разбил мореходный кристалл?

– Этого мы пока не знаем. Но, думаю, узнаем. Обязательно узнаем! – заверил Берендей, и в глазах, его блеснули грозные молнии.

Ни Колокольного пролива, ни Ароматной гавани Денис, к великому своему огорчению, не увидел.

Он проспал и остров Ничейный, и большую часть пути до Буяна. Очень уж трудоемкое это дело – выздоравливать.

Однако визит «Веселого Голландца» в Ароматную гавань не прошел для Дениса бесследно.

Повсюду – на одежде и постели, на мебели и в волосах – поселился едва уловимый, чарующий аромат.

В Ароматной гавани на берег сошли послы Княжества Волчьего и Халифата Хрульского, а также змеи из Вольного Скоропейника. Ну а «Веселый Голландец», получив бесплатно (по страховке) новый мореходный кристалл, направился к острову Буяну, куда и прибыл безо всяких злоключений.

История седьмая. Интервью с Маленьким Мальчиком

Остров Буян и впрямь оказался нескучным местечком.

Да таким нескучным, что впору было схватиться за голову – даже на левиафан-каравелле всяких волшебных штук было не в пример меньше. Разница: между островом Буяном и левиафан-каравеллой была такой же, как между детским отделом в супермаркете и специализированным магазином игрушек, чудес и самоделок!

Ни дня, ни часа не проходило, чтобы Денис не совершал какого-нибудь удивительного открытия. Интересного было так много, что он сам не заметил, как пролетели три недели!

Вот, например, живые перчатки.

Да-да, живые и притом с характером! Замшевые и вязаные, кожаные и даже прозрачные хирургические, хоккейные, строительные, кружевные, серые и красные, с узором и без.

Они сновали по кустам, прятались в кротовые норы и лазили по деревьям. Словом, вели себя, как какие-нибудь мыши или ящерки!

Перчатки передвигались на двух «ножках» или, точнее говоря, пальцах – указательном и среднем. И делали это довольно шустро.

Но главное, внутри у перчаток не было ничего они были совершенно пустыми! Точнее, казалось, чтс они надеты на какую-то невидимую, совершенно прозрачную руку!

– Это, ребятушки, не простые перчатки, а сыскные, – пояснил Берендей.

– А что они ищут? – спросила Влада.

– Сейчас в них силушка играет. Говоря по-вашему, они сейчас просто тренируются.

– А обычно, обычно что они ищут? Когда не тренируются? – поинтересовался Максим.

– Да разные полезные вещи. Утерянные кольца и документы, ключи и амулеты… грибы, наконец!

– А что, они их едят? Я имею в виду грибы? – вытаращив глаза, Коля смотрел на кружевную перчатку, которая горделиво прогуливалась посреди клумбы с петуньями и чернобривцами.

Берендей не смог сдержать улыбки.

– Нет, грибы они не едят. Они едят ласковые слова.

– Что-что? – переспросила Влада, которой показалось, что она ослышалась.

– Ласковые слова! Если ты, Владислава свет Николаевна, захочешь покормить заблудившуюся перчатку, скажи ей пару добрых слов. Назови ее «милочкой», «дусенькой» или «дорогушей». И это будет для нее то же, что для вас сладкий пирог с маком!

– Во как, – Коля задумчиво почесал затылок.

– А что, эти перчатки – они сами по себе? – хотел знать Денис.

– Конечно нет! У каждой перчатки есть свой хозяин. И она служит ему! Помогает искать и находить всякие важные вещи. А за это он кормит ее ласковыми словами. И каждую перчатку как-нибудь да зовут. Эту, например, зовут Ясочка, – понизив голос, сообщил Берендей.

– Как славно! – хлопнула в ладоши Влада.

– Между прочим, сыскные перчатки шибко обижаются, когда к ним обращаются «эй ты, перчатка!». Они любят, когда к ним обращаются по имени, – шепотом пояснил Берендей.

– А можно я попробую ее покормить? – спросила Влада.

Заручившись согласием, она обернулась в сторону клумбы с петуньями и позвала:

– Ясочка!

Перчатка тут же показалась из-за усеянного сиреневыми цветами кустика и словно бы напряглась.

– Я хотела тебе сказать, что ты самая красивая кружевная перчатка в мире! И что ты лапушка и… и зайка!

Перчатка довольно потерла одной ножкой о другую и снова скрылась среди цветов.

– Как вы думаете, у меня получилось? – с сомнением спросила Влада.

– Я думаю, да. Когда они трут пальцем о палец, точнее лапкой о лапку, это значит, что они довольны. Говорить-то перчатки не обучены. Безответные они…

– Ой, как я хочу себе такую! – мечтательно воскликнула Влада. – А нам такие перчатки дадут?

– Тем, кто будет учиться в Следопытном посаде – да. Перчатку, которая позднее превратится в сыскную, ребята из Следопытного должны сами найти в Закрытке!

– Это значит, можно взять любую перчатку, принести сюда, в Архипелаг, из Закрытки, и она сразу превратится в сыскную перчатку? – оживился Максим, которому очень нравилось, когда что-нибудь делается быстро и просто.

– Не любую. А только ту, которую кто-то потерял! – со значением сказал Берендей. – Только потерянную перчатку можно обучить сыску!

– Но это же очень трудно – найти чью-то потерявшуюся перчатку, – уныло сказал Коля.

– Конечно, трудно. Некоторые лицеисты тратят на то, чтобы найти случайно оброненную или забытую кем-то перчатку, несколько месяцев или даже лет.

Ого, как долго!

– Но дело того стоит. Когда у вас есть сыскная перчатка, найти потерявшийся кошелек не составит никакого труда. И потом, такая перчатка станет вашим верным другом на долгие годы! А если вы сможете воспитать ее как следует и научить всему, что требуется уметь настоящей сыскной перчатке, со временем вы станете сыщиком, которому просто нет цены! И сможете даже искать клады и сокровища, запрятанные тысячи лет тому назад!

– Ух ты! – закричали все в один голос.

Денис тут же в деталях представил себе, где именно он начал бы поиски своей перчатки. Пожалуй, со школьной раздевалки. Там всегда кто-нибудь что-нибудь забывает – кеды, шарфы, тапочки. Впрочем, а если перчатка окажется дырявой? Что же это получается, у него будет дырявый друг и помощник?

Он очень жалел, что не узнал про потерянные перчатки и способы их перевоспитания еще в школе. Иначе бы он обязательно нашел одну и прихватил с собой в спортивно-оздоровительно-познавательный лагерь «Лукоморье» вместе с джинсами, футболками и носками!

Вот если б у него уже сейчас была такая перчатка, его, может, и взяли бы в Следопытный посад! А так…

А так об этом оставалось только мечтать.

Посадами на острове Буяне назывались небольшие школы, где учили на волшебников.

Всего посадов было пять. Вместе они и составляли Лицей Волшбы и Чародейства.

Преподавали там диковинные вещи. И не удивительно, что названия у посадов были тоже диковинными.

Взять, например, Травоведно-Зверознатный посад. Попробуй еще выговори эту «травоведно-зверознат-ную» абракадабру.

– Там что, все звери знатные? Как барон фон Лютич? – предположила Влада.

Ты что? Слушать надо ухом, а не брюхом! – довольно неучтиво одернул ее Володя, надкусывая огромный бутерброд с ветчиной. В меню скатерти-самобранки этот бутерброд значился как «гамбургер молодецкий, двойной». – Посад называется «зверознатным» потому, что там сообщают знания о зверях. А травоведным – потому что о травах!

– Ах вот оно что, – пролепетала Влада, сраженная наповал эрудицией Володи, который хоть и обжирался за десятерых, а слушал всегда внимательно.

Второй посад, в котором ребятам довелось побывать на экскурсии уже на третий день после прибытия, звался Шутиловым.

Пожалуй, это был самый веселый посад из всех пяти. Потому что в нем учили смешить других людей. И преподавали там… самые настоящие клоуны!

Впрочем, не только клоуны.

Некоторые преподаватели выглядели совершенно так же, как школьные учителя. Они носили строгие костюмы и галстуки – даром что могли корчить такие рожи и кривляться так уморительно, что, пожалуй, даже надгробный памятник непременно улыбнулся бы!

В коридорах Шутилова посада были развешены фотографии в рамочках.

Некоторых из тех, кто были изображены там, Денис узнал сразу же. Там был и Чарли Чаплин со своей неизменной тросточкой и в котелке, и знаменитый клоун Олег Попов, выступления которого, записанные на видеокассету, родители подарили Денису на прошлый день рожденья.

И самый любимый комик Дениса Лесли Нильсен. Да-да, тот самый, что играл в «Неистребимом шпионе» и «Голом пистолете»! Не говоря уже о Верке Сердючке и Юрии Никулине!

Лица у них были торжественными и серьезными. Как будто были они не клоунами и комиками, а например, великими учеными или государственными мужами.

Денис чувствовал себя озадаченным, Он впервые видел таких церемонно серьезных Лесли Нильсена и Бенни Хилла. Впрочем, когда он, рука об руку с Владой, проходил мимо, портрет… озорно подмигнул ему! Будто хотел сказать: «Ты не смотри, что мы такие важные – это мы просто придуриваемся!»

Вначале Денис подумал, что ему просто показалось. Но, с другой стороны, почему бы и нет? Если в Лицее есть сыскные перчатки, то почему не быть живым портретам?

Предметы, которые проходили ребята, учившиеся в Шутиловом посаде, тоже понравились Денису.

Вот, например, урок Современного Русского Анекдота. Разве кто-нибудь в школе № 55, размышлял Денис, прогуливал бы такой предмет, как какую-нибудь физкультуру? Разве кому-нибудь пришло бы в голову не делать по нему домашние задания, как это водилось, например, на алгебре? Разве кто-нибудь притворялся бы больным, чтобы на него не пойти?

Нет. Денис был уверен, что даже отпетый лодырь Антон Кулачник получал бы на уроках Современного Русского Анекдота только высшие баллы!

А экзамены? Вот тут бы все расстарались! Еще и перезванивались бы, кто больше билетов выучил! А вместо футбола, глядишь, и домашние задания друг у друга проверяли бы.

Другие предметы в Шутиловом посаде были ничуть не хуже.

Вот, например, предмет с хитрым названием «Смешение негуманоидных форм жизни».

– А какие это, «негуманоидные формы»? – спросил Коля. – Инопланетяне, что ли?

– Инопланетяне это вряд ли, – рассудительно ответил Денис. – Инопланетян у них тут, наверное, все-таки нет.

– Это еще почему? – нахмурился Коля, который обожал фильмы про летающие тарелки и имел колоссальную коллекцию вкладышей от жвачек с изображением зеленых человечков с ушами, как у Чебурашек.

– У них тут и без инопланетян весело. Я думаю, на этом уроке учат смешить волков, змей, хрулей и лошадей.

Денис, в общем-то, угадал – Шутилов посад действительно готовил специалистов широкого профиля. Его выпускники могли рассмешить даже страдающего зубной болью крокодила!

– Между прочим, мне сказали, – с важным видом сообщала Люба Спицына, – что шутилы всех смешат и разыгрывают не только для удовольствия.

– А для чего же еще?

– А еще и для обороны Архипелага! И не только Архипелага, но и нашей Закрытки!

– Это еще что за новости? – недоверчиво протянул Максим.

– Это не «новости», а правда! – Люба обиженно вздернула носик. – Господин Маленький Мальчик рассказывал, что двести лет назад группа волшебников-шутил проникла в Закрытку, чтобы обезвредить графа Дракулу.

– Того самого Дракулу, который был вампир и жил в замке? – дрожащим голосом уточнила Влада.

– Того самого, который ловил красивых девушек, женился на них, а потом пил их кровь! Так вот, шутилы под видом цыган приехали к нему в замок и смешили до тех пор, пока он не лопнул! Представляете? Он просто лопнул от смеха! В буквальном смысле!

– Вот это да! – восхищенно сказал Денис. – Небось, кровь из него так и брызнула, как из клопа, в разные стороны!

Денису очень нравилось в Шутиловом посаде. Конечно, учиться там было бы веселей всего.

И все-таки… И все-таки он понимал, что смешить людей – это особенный талант. Которого у него нет (Вот у Тигры – у Тигры талант был, недаром же по поведению у него всегда стояло «неудовлетворительно».)

А уж если нет таланта, то никакое ученье не поможет. По крайней мере, так говорил его папа, а папе он привык доверять.

А ведь Денису очень хотелось стать самым лучшим, самым первым хотя бы в чем-нибудь!

Ему так хотелось, чтобы со временем, может быть не в этом году, а в следующем, Берендей похвалил его при всем честном народе Лицея, на Гуслярской поляне, где устраиваются торжественные сборы волшебников и их учеников!

Впрочем, чтобы удостоиться такой чести, наверное, быть лучшим учеником недостаточно. Нужно наверняка совершить какой-нибудь подвиг. А какой тут подвиг, если он пока даже на старославянском читать не умеет? А ведь все стоящие добрые заклинания составлены на старославянском языке!

Шутилов посад располагался на правом берегу речки Дунайки, которая разрезала Лицей на две части.

Денис сразу полюбил сидеть на пристани, что была неподалеку, и смотреть на Пятихолмье – оно высилось на противоположном берегу реки.

На высоких меловых холмах располагались еще три посада, Ботанический сад, Дом Зверей (именно так в Лицее назывался зоопарк) и Обсерватория. Где-то подле ее куполов жили Берендей Кузьмич, Мар-вин и другие волшебники.

С правым берегом Пятихолмье было соединено настоящей канатной дорогой.

Кабинки с учениками и учителями медленно ползли над рекой и покачивались на ветру.

Как хотелось Денису проехать в одной из таких кабинок! Увы, такое катание было намечено только на послезавтра. Когда экскурсия в Шутилов посад окончится, они поедут дальше, на тот берег…

Денис замечтался и не сразу заметил, что рядом с ним на теплые доски пристани присел невысокий и не по-лицейски одетый человечек.

Он вытащил из кармана пиджака водяной пистолет и начал расстреливать из него лягушек, греющихся на листах кувшинок.

Лягушки нехотя соскальзывали в воду со своих лежанок, кося на человечка черными выпученными глазами. А человечек и не думал прекращать!

– На тебе! Получи! И тебе! Ишь, толстые, расселись тут!

Стрельба человечка не причиняла лягушкам никакого вреда. У Дениса создавалось впечатление, что; они разбегаются в первую очередь потому, что шокированы таким вызывающим неуважением к своим важным персонам со стороны неуемного двуногого. Денис с затаенным интересом ожидал, что еще придумает незнакомый стрелок.

Наконец все лягушки до одной покинули насиженные места. Мишеней для стрельбы у человечка больше не осталось.

– Ну вот так всегда, – недовольно буркнул тот и спрятал водяной пистолет в карман пиджака. Вслед за этим он снял с головы шапку-ушанку и вытер ею вспотевший лоб.