Текст книги "Инженер 3 (СИ)"

Автор книги: Алим Тыналин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Глава 7
Встречи

Мы вернулись в мастерскую часа через два после обеда. Солнце стояло высоко, жара не спадала. По улице шел редкий народ, все попрятались от зноя.

Я отпер дверь, вошел. Внутри душно, пахнет маслом, металлом. Семен прошел следом, снял картуз, повесил на гвоздь.

Работников не было, отпустил их до вечера. Только Трофим стоял у горна, что-то ковал. Увидел нас, кивнул молча, продолжил работу.

Но помимо него в мастерской находился еще один человек. Приказчик. Я узнал его сразу, Степан Кузьмич Шорохов, приказчик купца Баташева. Мы встречались недавно, когда делали насосы для фабрики Баташева.

Мужик лет сорока, среднего роста, плотный. Лицо круглое, бритое, глаза умные, хитроватые. Одет все также богато: темный сюртук, жилет с золотой цепочкой, сапоги начищенные. В руках шляпа, трость с серебряным набалдашником.

– Здравствуйте, Александр Дмитриевич, – сказал он, вставая со стула. – Не помешал?

Я подошел и протянул руку:

– Здравствуйте, Степан Кузьмич. Нет, не помешали. Какими судьбами?

Шорохов пожал мою руку, снова сел на стул. Положил шляпу и трость на стол.

– Жарко сегодня, – сказал он, вытирая лоб платком. – Проклятая жара. Хоть бы дождь пошел.

– Да, жарко.

Шорохов убрал платок, посмотрел на меня внимательно:

– Александр Дмитриевич, я по делу. От хозяина моего, Николая Федоровича Баташева. Он велел вам передать, предложение насчет совместного дела все еще в силе. Помните, мы говорили?

Я кивнул. Конечно, помнил. Вот ведь неугомонный, не хочет бросать это дело. Когда я устанавливал насос для фабрики Баташева, купец предлагал совместное дело. Мастерская по производству насосов, паровых машин, гидравлического оборудования. Баташев вкладывает деньги, я знания и работу. Прибыль делим пополам.

Тогда я не дал окончательного ответа, сказал, что подумаю.

– Помню, – ответил я. – И что хозяин ваш говорит?

– Николай Федорович говорит так: дело выгодное, перспективное. Насосы нужны всем, заводам, фабрикам, помещикам, городу. Спрос большой, предложения мало. Если организовать производство правильно, можно зарабатывать хорошие деньги. Очень хорошие.

Шорохов наклонился ближе, понизил голос:

– Николай Федорович готов вложить пять тысяч рублей на первых порах. На оборудование, материалы, наем рабочих. Вы будете главным инженером, руководить производством. Прибыль делить пополам. Первый год прибыли может не быть, все уйдет на развитие. Но со второго года дело пойдет, деньги потекут рекой.

Я слушал молча. Предложение интересное. Очень интересное. Пять тысяч рублей большие деньги. На них можно организовать настоящую мастерскую, купить станки, нанять рабочих. Делать не только насосы, но и паровые машины, мельничные механизмы.

Но есть опасения. Баташев купец опытный, хитрый. Может обмануть, обвести вокруг пальца. Прибыль делить пополам это на словах. А на деле?

– Степан Кузьмич, – сказал я осторожно. – Предложение интересное. Но есть вопросы. Как именно делить будем? Договор какой? Кто распоряжается деньгами?

Шорохов улыбнулся:

– Все по-честному, Александр Дмитриевич. Договор письменный, у нотариуса заверенный. Николай Федорович вкладывает деньги, получает половину прибыли. Вы вкладываете знания и работу, тоже получаете половину. Мастерская общая, решения принимаете вместе. Деньгами распоряжаетесь тоже вместе, расходы согласовываете, ведете отчеты.

– А если не сойдемся во мнениях? Если возникнет спор?

– Тогда третейский суд. Так в договоре пропишем. Или другой вариант, найдете третьего партнера, он будет судьей в спорах.

Я задумался. Предложение выгодное. Почему бы не устроить производство и не продавать насосы улучшенной конструкции? Такие, которые могу делать и я сам, по технологиям будущего? Это же какие перспективы открываются, аж дух захватывает.

С другой стороны, торопиться не стоит. Надо внимательно прочитать договор, обдумать условия.

– Степан Кузьмич, – сказал я. – В целом я согласен. Но надо обсудить детали. Лично встретиться с Николаем Федоровичем, поговорить.

Шорохов обрадовался:

– Отлично! Николай Федорович как раз просил передать, приглашает вас сегодня вечером к себе. Часам к семи. Поужинаете, обсудите все спокойно, без спешки.

Я покачал головой:

– К нему домой? Нет, Степан Кузьмич. Давайте встретимся на нейтральной территории. В трактире, например. Или в городском собрании.

Шорохов удивился:

– Почему? У Николая Федоровича дом хороший, удобный. Поговорить можно спокойно, никто не будет мешать.

Ага еще чего. Именно поэтому я не хотел встречаться у Баташева. У него дома я гость, он хозяин. Психологическое преимущество на его стороне. А мне нужно равноправие. Встретимся на нейтральной территории, тогда разговор пойдет по-другому.

– Я предлагаю где-нибудь в другом месте. Где меньше посторонних людей, – уклончиво сказал я.

Шорохов посмотрел на меня внимательно, прищурившись. Потом усмехнулся:

– Хитрый вы, Александр Дмитриевич. Ну ничего, Николай Федорович тоже не промах. Хорошо. Где встретимся?

Я подумал:

– В гостинице «Московская». Там есть отдельные комнаты для переговоров. Хозяин Терентий Савельевич меня знает, даст хорошую комнату.

– Ладно. В семь вечера в «Московской». Я передам Николаю Федоровичу.

– Передавайте.

Шорохов встал, взял шляпу и трость:

– Тогда до вечера, Александр Дмитриевич. Не опаздывайте. Николай Федорович ценит пунктуальность.

– Не опоздаю.

Мы пожали друг другу руки. Шорохов вышел, закрыл дверь за собой.

Я остался сидеть за столом в задумчивости. Совместное дело с Баташевым. Пять тысяч рублей. Половина прибыли. Заманчиво. Очень заманчиво.

Но надо быть осторожным. Внимательно прочитать договор. Условия обдумывать. Баташев купец богатый, влиятельный. Может придавить, если что.

Нужен совет. Хороший юрист или человек опытный в торговых делах.

Я встал, посмотрел по сторонам. Семен сидел у верстака, чинил какой-то инструмент.

– Семен, – позвал я.

Он поднял голову:

– Да, Александр Дмитриевич?

– Сегодня вечером уйду пораньше. В семь встреча с купцом Баташевым. Дело обсуждать будем. Мастерскую закроешь?

– Закрою. А встреча по какому делу?

– Да тоже самое, что и раньше. Совместное предприятие предлагает. Мастерскую по производству насосов и машин. Он деньги вкладывает, я работаю.

Семен задумался, покачал головой:

– Смотрите осторожнее, Александр Дмитриевич. Купцы народ хитрый. Обмануть могут. Но дело хорошее.

– Знаю.

– Правильно. Дай Бог вам удачи.

– Спасибо.

Я сел за стол, раскрыл тетрадь с расчетами. Вечер обещает быть интересным.

Мы с Семеном проработали в мастерской до вечера. Разбирали насосы, проверяли детали, чинили инструмент. Работа обычная, повседневная.

Вскоре пришли остальные работники. Трофим продолжал работать у горна, ковал что-то. Филипп принялся точить втулки на станке. Гришка с Иваном убирали стружку, мели пол.

Я работал за верстаком, собирал клапан для насоса. Медные детали, пружины, прокладки. Все подгонял, проверял размеры.

Семен рядом чертил деталь по моим указаниям. Карандаш скрипел по бумаге, линии ложились ровно.

Часы на стене пробили половину седьмого. Я отложил инструменты, вытер руки тряпкой.

– Семен, заканчиваю на сегодня. Надо собираться.

Семен кивнул:

– Хорошо, Александр Дмитриевич. Удачи вам на переговорах.

– Спасибо.

Я умылся из таза холодной водой. Вытерся, переоделся в чистую рубаху. Надел сюртук, поправил галстук. Причесался, посмотрел в зеркало. Вид приличный, деловой.

Взял портфель, положил туда записную книжку, перо, чернильницу. Может, договор сразу подписывать будем, надо быть готовым.

Вышел из кабинета. Семен стоял у верстака, смотрел на меня:

– Как князь нарядились.

Я усмехнулся:

– С купцом встречаться. Надо солидно выглядеть.

– Понятно. Ну, идите. Мы тут закончим, мастерскую закроем.

– Хорошо. Всем спокойной ночи.

Вышел на улицу. Вечерело, солнце клонилось к закату. Жара спала, подул легкий ветерок. По улице шли люди, торопились домой после работы.

Я зашагал по Заречной в сторону центра. До гостиницы идти минут двадцать неспешным шагом.

Шел, обдумывая предстоящий разговор. Что спросить у Баташева? Какие условия выдвинуть? Главное не соглашаться сразу, торговаться, выбить себе лучшие условия.

Пять тысяч рублей большие деньги. Но половина прибыли это справедливо? Может, потребовать больше? Или наоборот, согласиться на меньшее, но получить полный контроль над производством?

Надо послушать внимательно, что предложит Баташев. Потом решать.

Прошел мимо губернского правления, там уже темные окна, чиновники разошлись по домам. Свернул на Киевскую улицу. Впереди показалась гостиница, двухэтажное здание с вывеской.

Окна первого этажа светились, трактир работал в полную силу. Народу внутри много, слышны голоса, смех, звон посуды.

Я поднялся на крыльцо, вошел. В прихожей пахло щами, жареным мясом, табаком. Справа дверь в трактир, оттуда доносился гул разговоров. Слева лестница наверх. Прямо стойка, за ней сидел молодой парень в жилетке, тот самый, что всегда тут дежурит.

Увидел меня, вскочил:

– Добрый вечер, ваше благородие! Александр Дмитриевич!

– Добрый вечер. Хозяин на месте?

– Сейчас позову!

Парень побежал куда-то в глубь здания. Вернулся через минуту, за ним шел Терентий Савельевич Савельев, хозяин.

Увидел меня, расплылся в улыбке:

– Александр Дмитриевич! Вот и вы! Здравствуйте, здравствуйте! Рад видеть!

Он подошел, крепко пожал мне руку.

– Здравствуйте, Терентий Савельевич. Мне нужна отдельная комната. Для переговоров. На час-два.

– Конечно, конечно! Есть хорошая комната на втором этаже. Тихая, удобная. Стол, стулья, лампы. Чай подать?

– Подайте. И что-нибудь перекусить. Закуски легкие.

– Будет, будет! – Терентий Савельевич хлопнул в ладоши. – Пирожки свежие, ветчина, сыр, огурцы соленые. Водочки поставить?

Я задумался. Водка на переговорах может помешать, голова затуманится. Но с другой стороны, может Баташев не откажется выпить.

– Поставьте. Но немного. Графинчик небольой.

– Хорошо! – Терентий Савельевич вдруг осекся, посмотрел на меня внимательно. – Александр Дмитриевич, а вы помните, мы с вами о каретах разговаривали?

Я кивнул:

– Помню. Вы хотели, чтобы я еще одну такую же сделал. Даже не одну, а побольше, если получится.

– Вот-вот! – Хозяин оживился, глаза заблестели. – Только теперь у меня идея получше появилась! Я тут мастера одного нашел, Артемия Скобова. Каретный мастер, опытный, руки золотые! Тридцать лет кареты делает, экипажи всякие. Раньше у помещика работал, теперь на себя трудится, заказы берет. Хотя в последнее время у него трудности, мало кто ему заказывает.

Терентий Савельевич наклонился ближе, понизил голос:

– Так вот, я с ним разговаривал. Показал ему вашу коляску, объяснил, как вы ее переделали. Он посмотрел, все осмотрел внимательно, и знаете что сказал? Говорит: «Это не просто ремонт, это новая конструкция! Рессоры так поставить, ремни так натянуть – я тридцать лет работаю, такого не видел!». Восхищался, одним словом!

Я молча слушал. Куда клонит хозяин?

Терентий Савельевич продолжал:

– И вот я думаю, Александр Дмитриевич: а что, если нам совместное дело организовать? Вы инженер, светлая голова, придумываете конструкции новые. Матвей Ильич опытный мастер, руки умелые, любую карету собрать может. А я деньги вложу, мастерскую дам, заказы найду. Втроем работать будем! Кареты делать, экипажи, коляски диковинные! Спрос огромный будет, народ такого не видывал!

Он выжидающе смотрел на меня, в глазах горел азарт.

Я задумался. Предложение интересное. Кареты действительно нужны, спрос есть. Моя коляска всем нравится, расхваливают. Можно наладить производство, деньги зарабатывать.

Но времени нет. Совсем нет. Разорваться на части не получится. Мельницу надо строить, полгода работы. Насосы для пожарной части делать. Теперь еще с Баташевым дело новое открывать. Когда кареты делать? Если только делегировать полномочия этому мастеру, Скобову.

– Терентий Савельевич, – сказал я осторожно. – Идея хорошая. Но сейчас у меня времени нет. Заказов много, все руки заняты.

Хозяин замахал руками:

– Да не сейчас, Александр Дмитриевич! Не сейчас! Я понимаю, вы человек занятой. Потом, когда сможете. Главное, подумайте, согласны ли в принципе? А Матвей Ильич пока чертежи готовить будет, инструмент подбирать, место искать под мастерскую.

– А мастер этот где сейчас? – спросил я.

– Здесь! Рядом живет! Я его адрес на всякий случай узнал, думал, сначала с вами поговорить, потом позвать. Хотел вас познакомить!

Я посмотрел на часы. Без четверти семь. До встречи с Баташевым пятнадцать минут. Сейчас разговаривать некогда.

– Терентий Савельевич, – сказал я. – Сейчас мне разговаривать некогда. У меня через пятнадцать минут важная встреча. Но вот что: пусть ваш мастер приходит. Часа через два, когда переговоры закончатся, я с ним встречусь. Поговорим, посмотрю, что он за человек.

Терентий Савельевич обрадовался:

– Отлично! Договорились! Я ему скажу, пусть подойдет! А вы проведите переговоры спокойно, без спешки!

– С кем встречаюсь, вы знаете?

– Знаю, знаю! Слышал уже. Купец Баташев, самоварный король! Важная персона! – Хозяин понизил голос. – Слышал, он с вами дело какое-то затевает?

– Возможно. Посмотрим, что предложит.

– Ну, дай Бог, чтобы все удачно вышло! Пойдемте, покажу комнату!

Терентий Савельевич повел меня по лестнице на второй этаж. Коридор длинный, двери в номера по обеим сторонам. В конце коридора отдельная дверь, резная, дубовая.

Хозяин отпер, распахнул дверь:

– Вот, прошу!

Я вошел. Комната просторная, чистая. Большой стол посередине, вокруг шесть стульев с мягкими сиденьями. У стены диван, обитый зеленым бархатом. Окно с тяжелыми шторами выходит на улицу. Лампы на столе и на стене. Пахнет воском, табаком, чистотой.

– Отличная комната, – сказал я. – Подходит.

– Рад стараться! Сейчас чай принесу, закуски. А вы располагайтесь!

Терентий Савельевич вышел, закрыл дверь.

Я снял сюртук, повесил на спинку стула. Прошелся по комнате, подошел к окну. На улице темнело, зажгли фонари. Люди шли мимо, торопились по своим делам.

В дверь постучали.

– Войдите.

Дверь открылась, вошла горничная с подносом. Молодая девушка в белом переднике и чепце. Поставила на стол самовар, чайник, чашки, сахарницу. Потом принесла тарелки с закусками: пирожки с мясом, ветчина тонко нарезанная, сыр, огурцы соленые, хлеб свежий. И графинчик с водкой, рюмки.

– Прошу, – сказала она, расставляя все на столе. – Еще что-нибудь нужно?

– Нет, спасибо.

Девушка присела в реверансе, вышла.

Я сел за стол, налил себе чаю из самовара. Крепкий, горячий, с паром. Отпил, обжег губы. Взял пирожок, откусил. Начинка мясная, сочная, вкусная.

Ел медленно, обдумывая предстоящий разговор. Нервничал немного. Баташев человек опытный, богатый, влиятельный. Может легко обвести вокруг пальца, если не быть осторожным.

Часы на стене пробили семь.

Сейчас придут.

Не прошло и минуты, как снизу послышались голоса. Шаги по лестнице, тяжелые, уверенные. Потом стук в дверь, негромкий, но четкий.

– Войдите.

Дверь распахнулась. Первым вошел Шорохов, приказчик. Следом за ним сам Николай Федорович Баташев.

Купец пожилой, высокий, статный. Лицо широкое, с седыми бакенбардами. Глаза серые, внимательные, умные. Одет богато, но без излишней роскоши: темный сюртук отличного сукна, жилет с золотой цепочкой часов, белоснежная рубашка с крахмальным воротничком. Сапоги начищены до блеска. В руках трость с набалдашником из слоновой кости, дорогая шляпа.

Держится уверенно, спокойно. Видно сразу, что человек привычный к власти, к деньгам, к уважению. Но без высокомерия, без барства. Эдакая купеческая солидность и деловитость.

Я встал, вышел из-за стола.

– Добрый вечер, Николай Федорович. Прошу, располагайтесь.

Баташев кивнул, снял шляпу, передал Шорохову вместе с тростью. Приказчик поставил вещи в угол, сам остался стоять у двери.

Купец прошел к столу, оглядел комнату одобрительно:

– Хорошее место выбрали для разговора. Спокойно, удобно.

Голос низкий, спокойный, приятный. Говорит неспешно, с расстановкой.

Он сел за стол, я сел напротив. Между нами стояли самовар, закуски, графинчик с водкой.

Баташев посмотрел на меня внимательно, изучающе. Я спокойно выдержал взгляд.

Так мы сидели несколько секунд, оценивая друг друга.

Потом купец чуть заметно улыбнулся:

– Ну что ж, капитан Воронцов. Начнем разговор?

Глава 8
Переговоры

Ну что же, давай приступим.

– Начнем, – ответил я пристально глядя на купца.

Баташев откинулся на спинку стула, сложил толстенькие руки на животе:

– Шорохов, полагаю, передал вам суть моего предложения. Да вы и сами знаете, мы с вами уже говорили насчет этого. Совместное дело. Мастерская по производству насосов, паровых машин, гидравлического оборудования. Я вкладываю деньги, вы знания и работу. Прибыль делим пополам, как полагается.

– Да, мы уже говорили и вот теперь можем решить предметно. Но мне не ясны все детали.

– Резонно. – Купец наклонился вперед. – Говорю прямо. Я готов вложить пять тысяч рублей на первом этапе. На оборудование, материалы, наем помещения и рабочих. Вы становитесь главным инженером, руководите производством и разрабатываете конструкции. Полученную прибыль делим пополам.

Я молчал, давая ему продолжить. Пусть выговорится.

– Первый год, – продолжал Баташев, – прибыли может не быть вовсе. Все деньги пойдут на развитие, на закупку инструмента, на обучение мастеров. Со второго года дело должно пойти в гору. Заказы есть уже сейчас. Это другие фабрики, соседские заводы, городская управа, все местные и московские помещики. Через три года мастерская окупится полностью, начнет приносить чистую прибыль. По моим расчетам, тысяч десять-пятнадцать в год самое меньшее. Ваша половина пять-семь тысяч. Неплохо ведь?

Я кивнул:

– Цифры интересные. Но у меня есть кое-какие вопросы.

– Слушаю.

Я открыл записную книжку, посмотрел на свои записи:

– Первое. Пять тысяч рублей вы даете сразу или частями?

– Частями, – ответил Баташев. – Две тысячи сразу, как подпишем договор. Остальные три по мере необходимости. Если нужны станки, я даю деньги. Нужны материалы, я снова выделяю под конкретные нужды. Все по смете, под отчет.

Я нахмурился:

– Под отчет? То есть я должен каждый раз приходить к вам и просить деньги?

– Не ко мне, к Шорохову. Он будет вести все финансы. Собственно, он и сейчас этим у меня занимается. Вы даете смету расходов, он проверяет, утверждает и выдает деньги.

– Так меня не устраивает, – твердо сказал я. – Это значит, что я зависим от приказчика. Он может задержать оплату, не утвердить расходы, потребовать объяснений. Производство из-за этого встанет.

Баташев прищурился:

– А как вы предлагаете.

– А вот так. Пять тысяч даете сразу, целиком. Я распоряжаюсь ими самостоятельно. Веду учет расходов, каждый месяц предоставляю отчет, письменный, с подтверждающими документами. Вы проверяете, но задним числом. Если найдете нарушения или обман, в чем я сильно сомневаюсь, тогда разбираемся. Но текущие решения принимаю я сам, без согласований.

Баташев покачал головой:

– Слишком много свободы. Пять тысяч большие деньги. Растратите или потеряете, и что я получу в таком случае? Шиш с маслом?

– Не растрачу. Я инженер, а не мот. Каждый рубль пойдет в дело. А если не доверяете, зачем предлагаете совместное дело?

Купец усмехнулся:

– Доверяю. Но есть хорошая поговорка, доверяй, да проверяй. Тогда предлагаю компромисс. Три тысячи даю сразу, целиком. Две остальные под отчет, через Шорохова. Первые три тратите как хотите, отчитываетесь раз в месяц, как вы сказали. За остальные две согласовываете крупные покупки, если сумма превышает двухсот рублей разом.

Я задумался. Три тысячи это достаточно на первое время. Можно купить станки, материалы, нанять рабочих. Две тысячи под отчет тоже терпимо, если согласовывать только крупные траты.

– Устраивает, – наконец сказал я. – Но уточню, что согласование крупных трат не должно превратиться в запрет. Я предоставляю смету, вы рассматриваете ее три дня, не больше. Если отказываете, то письменно объясняете причину. Если за три дня ответа нет, то трата считается одобренной. У меня нет времени ждать долго, от этого может пострадать дело.

Баташев кивнул:

– Разумно. Согласен.

Я почесал кончик носа и продолжил:

– Второе. Прибыль делим пополам. Но как считать прибыль? Выручка минус расходы?

– Именно так.

– А жалованье мне? Оно входит в расходы?

Баташев задумался:

– Я не предусматривал жалованья. Ваш доход и так половина прибыли. Туда входит и жалование.

Я покачал головой:

– Так меня не устраивает. Первый год прибыли не будет, вы сами сказали. Значит, я год буду пахать бесплатно? А на что мне жить? Жалование, которое я получаю в мастерской, сущие копейки.

– Справедливое замечание, – согласился купец. – Что предлагаете?

– Фиксированное жалованье. Тысяча двести рублей в год, по сто в месяц. Входит в расходы предприятия. Плюс половина прибыли, когда она появится.

Баташев опять нахмурился:

– Тысяча двести это много. Это же сто рублей каждый месяц из моих вложений. За год тысяча двести, почти четверть всего капитала.

– Не из ваших, а из общих. Это расходы предприятия, как аренда помещения или покупка угля. Я работаю, я должен получать за это деньги. Без жалованья я не соглашусь.

Купец шумно выдохнул, задумчиво барабанил пальцами по столу. Шорохов стоял у двери с непроницаемым лицом, молча слушал нашу беседу.

– Хорошо, – сказал наконец Баташев. – Но не тысяча двести. Шестьсот в год, по пятьдесят в месяц. Первый год. Со второго года, когда прибыль пойдет, жалованье отменяется, остается только доля прибыли.

Я помотал головой:

– Шестьсот мало. Мне нужно снимать жилье, питаться и одеваться. На пятьдесят рублей в месяц не проживешь. Девятьсот в год, по семьдесят пять в месяц. Два года, не один. И только с третьего года, когда пойдет хороший доход, жалованье отменяется.

Баташев поморщился:

– Семьдесят пять многовато. Шестьдесят. И полтора года, не два.

Я подумал. На самом деле шестьдесят рублей в месяц это более чем достаточно. Плюс у меня есть зарплата смотрителя мастерской и доходы от аренды кареты. Жилье у Матрены Ивановны всего десять рублей. Туда входит и пропитание. Одежда и прочие расходы еще двадцать. Остается десять на непредвиденные траты. Можно прожить. Но я торговался из принципа, чтобы выбить лучшие условия во всем.

– Ладно, согласен. Шестьдесят в месяц, полтора года. Потом только доля прибыли. Но только в том случае если доход будет стабильным и превысит мое жалование.

– Договорились.

Я налил себе чаю, отпил. Баташев тоже взял чашку, выпил ее маленькими глоточками.

– Третье, – сказал я. – Управление делами. Кто принимает решения?

– Вы по техническим вопросам. Я по финансовым и коммерческим. Мы вместе по стратегическим направлениям.

– Это слишком размыто. Приведу пример, нам нужно купить новый станок. Это техническое решение или финансовое?

Баташев усмехнулся:

– И то, и другое. Техническое, потому что я не знаю, какой станок нужен. А финансовое, потому что он наверняка стоит немалых денег.

– Вот именно. Значит, мы будем постоянно спорить по таким вопросам. Я буду говорить, что станок нужен, а вы будете говорить, что это дорого, денег нет. Кто в итоге решает окончательно?

Купец задумался:

– И что же вы предлагаете, Воронцов?

Я тоже чуть наклонился вперед:

– Нужно четкое разграничение сфер ответственности. Вы отвечаете за финансы: ведете учет, контролируете расходы, ищете заказы, договариваетесь с клиентами. Я отвечаю за производство: проектирую изделия, организую работу, покупаю оборудование и материалы в рамках бюджета. Бюджет утверждаем вместе, раз в квартал. В рамках бюджета я трачу деньги самостоятельно, без согласования. А вот если уже вышел за бюджет, только тогда согласовываю с вами.

Баташев кивнул:

– Разумно. Но что если я посчитаю, что бюджет слишком большой? Или вы решите, что он наоборот слишком маленький?

– Тогда надо обсудить вопрос, постараться найти компромисс. Если все-таки окончательно не сошлись во мнениях, тогда обращаемся к третейскому судье.

– К кому?

– К независимому лицу. Например, к губернскому инженеру или к другому купцу, которому оба доверяем. Прописываем это в договоре.

Баташев потер подбородок:

– Хорошая мысль. Согласен. Предлагаю кандидатуру – помещик Иван Петрович Баранов,. Человек честный, умный, знает нас обоих. Подходит?

Я кивнул. Баранов действительно порядочный человек, тем более, я строю у него мельницу, поэтому он все равно доверяет мне.

– Подходит.

– Тогда у меня есть важное дополнение, – продолжил Баташев. – Отчетность. Вы ведете учет расходов, я учет доходов. Каждый месяц встречаемся, сверяем цифры, подписываем отчет. Раз в год приглашаем ревизора, он проверяет все книги. Устраивает вас такое?

– Устраивает. Только хотелось бы знать, за чей счет будет работать ревизор?

– За счет предприятия.

– Хорошо.

– Теперь дальше, – сказал я. – Выход из дела. Что если через год, два, три я захочу выйти? Или вы?

Баташев уставился в меня тяжелым взглядом. Говорить о выходе из товарищества накануне открытия все равно что говорить о разводе перед свадьбой:

– Я не планирую выходить. Дело задумано всерьез и надолго.

– Я тоже не планирую. Но жизнь бывает разная. Вдруг я заболею, умру или мне надо будет переехать. Или не дай бог между нами возникнут разногласия, станет невозможно работать. Всякое бывает, кому как не вам это известно. Надо заранее прописать порядок выхода.

Купец опять побарабанил пальцами по столу, потом кивнул:

– Правильно. Предлагаю тогда, что любая сторона может выйти, предупредив за полгода. При этом выходящая сторона получает свою долю хозяйства. Если выходите вы, то получаете половину стоимости оборудования, материалов и готовой продукции. Минус ваши долги перед предприятием, если они будут. Если выхожу я, будет то же самое.

Я тоже подумал. Звучит вроде справедливо, но я увидел подвох.

– А как определять стоимость получаемого хозяйства? Вы скажете, что станок стоит сто рублей, я скажу двести. Кто будет прав?

– Придется привлекать со стороны знающего человека, чтобы дал цену.

– За чей счет?

– За счет того, кто выходит.

Я покачал головой:

– Это меня не устраивает. Если человека со стороны будет нанимать тот, кто выходит, то он будет и платить ему. Значит, такой человек будет заинтересован занизить стоимость, чтобы угодить клиенту. Поэтому предлагаю иначе, такого человека нанимаем вместе, платим пополам. Или каждый нанимает своего, потом просто возьмем среднее арифметическое и поделим.

Баташев усмехнулся:

– Хитрый вы, капитан. Ладно, пусть каждый своего нанимает, берем среднее. Согласен.

– Так, что там дальше? – спросил я, стараясь вспомнить все, что надо решить. – Споры. Как разрешать, если не сошлись во мнениях?

– Мы же уже обговорили это, забыли? Третейский судья Баранов.

– Это по крупным вопросам, вроде бюджета или стратегия развития. А по мелким если будут споры? Каждый раз к Баранову бегать?

Баташев пожал плечами:

– По мелким договариваемся сами. Не договорились, тогда голосуем. У кого больше доля в капитале, тот и решает.

Вот вот, этого я опасался:

– У вас доля больше. Вы вкладываетесь деньгами, а я только делаю работу. Значит, вы всегда решаете, как быть, а я остаюсь в проигрыше.

– А как иначе? Я вкладываю деньги, я же и рискую. Поэтому я и должен иметь больше власти. По-моему, это очевидно.

– Нет, – твердо возразил я. – Я вкладываю свои знания, опыт, репутацию. Без меня ваши пять тысяч бесполезны. Предлагаю считать мой вклад равным вашему. Доли у нас равные, также как и прибыль, пятьдесят на пятьдесят. Голоса тоже равные. Если не сошлись, придется идти к Баранову.

Баташев долго молчал, внимательно рассматривая меня, как будто впервые увидел. Потом медленно кивнул:

– Хорошо. Доли равные. Но тогда с условием, что если предприятие разорится в первые три года, вы возвращаете мне половину моих вложений. Две тысячи пятьсот рублей самое меньшее. Тем более, что я собираюсь вложить больше.

Ох ты, куда загнул. Две с половиной тысячи огромные деньги. Где их взять в случае чего?

– Это невозможно. У меня нет таких денег.

– Тогда и доли не равные, – отрезал Баташев. – Я вкладываю деньги и рискую ими. Если дело прогорит, я теряю все. Вы не вкладываете ничего материального, ничем не рискуете. Хотите равных долей, тогда принимайте на себя весь риск.

Я сжал кулаки под столом. Баташев прав, но он выставил слишком жесткие требования, и это не значит, что я должен им подчиняться.

– Две с половиной тысячи я вернуть не смогу, – сказал я. – Но готов рискнуть иначе. Если предприятие разорится в первые три года по моей вине, из-за ошибок в проектировании или плохой организации работы, тогда я возвращаю тысячу рублей. Если разорится не по моей вине, из-за отсутствия заказов, кризиса, пожара, тогда я не возвращаю ничего.

– А кто будет определять, по чьей вине разорилось предприятие?

– Все тот же третейский судья. Баранов.

Баташев снова сильно задумался. Опять барабанил пальцами по столу. Шорохов у двери неловко переступал с ноги на ногу.

Наконец купец кивнул:

– Согласен. Но не тысяча, а полторы. И не только за ошибки проектирования, но и за нецелевое использование средств, обман, растрату.

– Согласен, – сказал я. Полторы тысячи все равно непосильная сумма, но надеюсь, что до разорения не дойдет.

Подумал, посмотрел на Баташева:

– Кажется, мы обсудили все основные вопросы. Есть еще что-то оставшееся без решения?

Купец покачал головой:

– Нет. Договорились. Завтра Шорохов составит проект договора по всем нашим пунктам. Послезавтра встретимся у нотариуса, подпишем официально. Устраивает вас такой расклад?

Я решительно кивнул, как будто прыгнул в ледяную воду:

– Устраивает.

Баташев протянул руку через стол:

– По рукам, капитан Воронцов?

Я пожал его руку:

– По рукам, Николай Федорович.

Мы потрясли друг другу руки. Купец улыбнулся:

– Приятно иметь дело с толковым человеком. Вы умеете торговаться. Некоторые уступки дались мне нелегко.

Я усмехнулся:

– Мне тоже. Но договор получился справедливый. Мы оба выиграли. К тому же я постарался предусмотреть все, чтобы потом наше дело не пострадало от случайностей.

– Верно. – Баташев встал, взял у Шорохова шляпу и трость. – Ну что ж, капитан, до встречи. К нотариусу пойдем часам к десяти утра. Шорохов зайдет за вами.

– Буду ждать.

Мы попрощались. Баташев с приказчиком вышли из комнаты, вскоре их шаги затихли на лестнице.

Я остался один. Сел обратно за стол, налил себе чаю, уже остывшего. Выпил залпом.

Кажется, переговоры прошли удачно. Я добился хороших условий. Три тысячи сразу, жалованье шестьдесят рублей в месяц, равные доли. Баташев уступил во многом, хотя и не во всем.

Теперь главное внимательно прочитать договор. Проверить каждое слово, каждую цифру. Чтобы не оказалось подвоха.