Текст книги "Лунный зверь"

Автор книги: Альфред Элтон Ван Вогт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

Существо в равной степени оказалось удивленным такой неожиданной встречей, но в сотни раз более крепкие стальные мышцы раньше оправились от удивления. Чудовище нанесло яростный удар по Корлиссу, отразить который тот был не в состоянии – человека бросило на Проже… после чего чудовище устремилось в темноту ночи, где неистово бушевали ветер и дождь.

Сначало оно, склонив голову, напрягло все мышцы тела, противостоя необузданному буйству стихий, но затем, осознав, что медленное продвижение вперед делает из него удобную мишень, оно перестало пятиться, повернувшись спиной к ветру и дождю и побежало на восток – туда, где блестели черные воды, подхлестываемые яростными порывами обезумевшего ветра.

Оно принялось на бегу срывать с себя одежду – рубашку, штаны, ботинки, носки, и на мгновение люди увидели его во время вспышки молнии – высокую обнаженную фигуру на фоне неба, на мгновение ослепительно сверкнувшего.

Они увидели его еще раз, когда чудовище взобралось на край скалы. А потом оно пропало – белой молнией нырнув в глубины черных вод. К Корлиссу наконец вернулся дар речи:

– Мы схватим его! – прокричал он, перекрывая рев бури. – Мы схватим его, куда бы это дьявольское отродье не попыталось скрыться от нас!

Прежде чем он успел что-нибудь добавить, волна людей внесла его в открытые двери внутрь барака. Дверь закрылась, и тяжело дышавший Проже резко произнес:

– Что, черт побери, ты хотел этим сказать: «Мы достанем его»? Этот идиот покончил с собой. Могу биться о заклад, что после прыжка в бездну он точно не выживет.

Корлисс с трудом пришел в себя, но когда стал отвечать, его буквально прорвало.

– Поверьте мне, – сказал он в конце, – это-то и есть доказательство правоты Умника! Эта дьявольская тварь – на самом деле и есть владыка акул в человеческом облике… и я говорю вам, мы схватим его, если мы поторопимся!

Он строчил слова как из пулемета:

– Неужели вы не видите? В том месте лагуны, где он прыгнул, нет иного выхода в море, кроме канала, которым пользуемся мы сами, пробираясь на лодках. В одном месте канал подходит близко к берегу, и именно там мы его остановим, не дадим спокойно выйти в открытое море. Умник!

– Да, сэр! – Высокий худощавый с лицом интеллектуала англичанин тут же вышел вперед.

– Возьми шесть человек, захватите динамит со склада, прожектор и займите пост на берегу возле этого канала. Через одинаковые промежутки времени взрывайте динамит подводой – ни рыба, ни любое другое живое существо не выдержат подводного взрыва. Прожектором освещайте воду. Там очень узко. Вы не можете и не должны упустить его! Поторопитесь!

Когда люди ушли, Проже сказал:

– Босс, ты забыл об одной вещи. Имеетсяеще один выход в том месте, где эта проклятая тварь прыгнула в лагуну. Помнишь об узком перешейке между двумя вертикальными скальными стенами. Акула может запросто проскользнуть там.

Корлисс хмуро покачал головой.

– Я не забыл, но ты прав: акула может выбраться в том месте. Но у той твари в его естественной форме огромные и мощные плавники. И эти плавники – слишком большие для того, чтобы тварь протиснулась сквозь узкий проход – ее плавники будут оторваны и разрезаны на мелкие ленточки. Неужели ты не понимаешь, что это означает? Чудовище должно принять свой человеческий облик, если хочет пройти сквозь ту узкую горловину, и тогда оно станет чрезвычайно уязвимой, иначе бы оно не вело себя с нами так осторожно. Оно…

В эту секунду его оборвал глухой взрыв,разорвавший тишину ночи. На его суровом властном лице медленно растянулась безжалостная улыбка удовлетворения.

– Вот и первый взрыв. Это возможно означает, что проклятое чудовище попыталось пройти по обычному каналу. Что ж, теперь оно научено. Мы загнали его в угол. Либо оно рискнет плыть через тот адский проход в человеческой форме, либо же мы прикончим его завтра утром, в каком бы оно ни было облике. А теперь торопитесь, все хватайте факелы и ружья и выстраиваемся в цепь вдоль берега. Оно не должно пройти мимо нас!

Море было слишком бурным, волны слишком высокими, ночь слишком темной! Предчувствие беды, ледяное и зловещее, пронзило холодные рыбьи нервы чудовища, когда оно пыталось сохранить свой человеческий облик на поверхности, где его беспомощная человеческая голова могла вдыхать воздух. Оно яростно сражалось, но море грохотало и ревело, волновалось и бурлило.

Кошмарное море непреодолимой темной стеной вздымалось со всех сторон, кроме одной. И там вода сверкала белизной – даже в этом мраке можно было различить белые бешеные волны прибоя. В этом белом пенистом море оно видело темную полосу – единственный путь в безопасность огромного океана – узкую темную полосу, где вода была глубокой, бурлящей и невероятно быстрой.

И именно через этот сотрясаемый штормом канал акула сейчас плыла из лагуны в сторону океана.

Чудовище с трудом удерживалось на поверхности, яростно перебирало ногами, месило руками бурлящую обезумевшую воду, до предела напрягая зрение, чтобы не упустить из виду слабое поблескивание треугольного плавника плывшей впереди акулы, служившей ей проводником в этом адском канале.

Акула с трудом продвигалась вперед, лихорадочно маневрируя, борясь с ревущей свирепостью волн, которые лились и изрыгались сквозь бурлящую горловину. Плавник исчез, но потом снова появился, едва различимый на фоне серо-белых волн.

Акула преодолела этот узкий проход и теперь была в безопасности: смутное пятно плавника тут же растаяло в темноте ревущего океана.

Чудовище остановилось в нерешительности. Теперь настала его очередь, но ему вовсе не хотелось бросаться в эти ревущие бурлящие воды в своем хрупком человеческом теле.

Оно зарычало от ярости разочарования, издав высокий пронзительный нечеловеческий крик ненависти, и полуобернулось спиной к берегу, горя диким отчаянным желанием пробиться через кордон из мягкотелых людей и позабыв об опасности.

А потом оно снова зарычало и, увидев цепочку пылающих факелов, протянувшихся по берегу, сплюнуло в ярости. Каждый факел бросал бледный мерцающий круг света, и за каждым из них нетерпеливо переступал человек с ружьем наизготовку.

Этот путь был закрыт. Чудовище осознало это, подавив в себе безумное желание стремглав броситься вдоль берега. И только сейчас – и слишком хорошо – оно разглядело ловушку, в которую угодило. Эта маленькая часть лагуны была непроходима, словно природа сама дожидалась миллионы лет этого момента, чтобы поймать несущее смерть чудовище в ловушку.

И снова тварь направила свой холодный, сверкающий взгляд рыбьих глаз к выходу из канала. Стальные челюсти щелкали в гневе, губы сжались в тонкую акулью морду, и тут она бросилась в бурлящие воды.

Возникло ощущение невероятной скорости; инстинктивно существо попыталось свернуть в сторону, куда исчезла акула-лоцман. Вода хлынула в пасть твари; она сплюнула, закашлялась, а потом на секунду у нее перед глазами мелькнуло ужасное видение своей погибели: прямо перед ней возвышалась каменная стена высотой в ярд – черная, мрачная, безжалостная. В лихорадочной спешке оно повернулось и бросилось в сторону, в безумии выбросив вперед руки. Но никакие мускулы уже не способны были сражаться с непобедимым океаном.

Оно успело бросить еще один взгляд на свою судьбу, вновь бесстрашно зарычав с удивительной невероятной свирепостью, после чего пришла невыносимая боль, когда его человеческая голова превратилась в кровавое месиво после удара о твердую, как сталь, скалу. Сломанные кости, порванные мышцы и связки, раздавленная плоть – таким изуродованное тело было унесено темными водами океана.

Акула-лоцман учуяла свежее мясо и, сделав несколько кругов, вернулась. Через несколько секунд к ней присоединилась еще дюжина других темных силуэтов.

Шторм продолжался всю эту темную ночь. Люди продрогли, промокли и устали Когда Корлисс направил первую лодку в успокоившиеся воды лагуны, в сторону узкого, все еще ревущего и смертельно опасного прохода, на его хмуром лице читались следы усталости после долгого ночного бдения.

– Если это чудовище все же рискнуло, – с твердой решимостью произнес он, – то мы ничего не найдем, но будем знать. В том месте, где канал делает поворот, есть подводное течение, с которым только крупная рыба способна совладать. Любое существо будет там размозжено.

– Эй! – с тревогой воскликнул Дентон; из-за боли лицо у него по-прежнему было бледным. – Не слишком приближайтесь к этому месту. Мы с Тарейтоном достаточно натерпелись сегодня.

Только к полудню Корлисс приобрел уверенность, что ни какого опасного существа в лагуне нет. Когда они направились к берегу, хоть и уставшие, но испытывающие огромное чувство облегчения, лучи южного неба ярким светом заливали изумрудный остров, который ослепительно сверкал в оправе из волн огромного сапфирового океана.

Четвертый вид: Мультиморфное чудовище
Усыпальница чудовища

Чудовище ползло, скуля от страха и боли. Бесформенное, аморфное существо, меняющее форму при каждом резком движении, оно ползло по коридору космического корабля, пытаясь побороть неудержимое стремление своих клеток принять форму окружающих его предметов. Серая масса распадающейся субстанции то ползла, то переваливалась, то катилась, то текла, разливаясь жидкостью, и в каждом движении отражалась отчаянная борьба с ненормальным для него желание приобрести устойчивую форму. Любую форму! Создание готово было даже превратиться в твердую холодно-голубую металлическую стену земного корабля или толстый каучуковый пол. Ну, с полом-то справиться было легко. В отличие от металла, который притягивал и притягивал… Как же легко застыть вот так в металле на веки вечные…

Но что-то препятствовало этому. Какой-то внушенный приказ. Приказ этот барабанной дробью передавался от одной молекулы к другой, вибрировал от одной клетки к другой, не меняя своей силы, что напоминало какую-то особенную пытку: найти самого величайшего математика в солнечной системе и доставить его в усыпальницу, построенную из марсианского суперметалла. Великий Прежний должен быть освобожден! Замок, секрет которого был связан с простым числом, должен быть открыт!

Именно этот приказ воздействовал на все его составные части. Великие и злые создатели ввели эту мысль в самые основы его сознания.

В противоположном конце коридора что-то шевельнулось. Открылась дверь. Раздались шаги. Какой-то человек что-то тихо насвистывал. С металлическим скрежетом, похожим на вздох, существо разлилось, мгновенно превратившись в лужу ртути. Потом оно приобрело такой же, как у пола, коричневый цвет – оно стало полом, чуть-чуть толще полосы темного коричневого каучука, длиной в несколько ярдов.

Существо испытывало неописуемое блаженство от одного только лежачего положения, превратившись во что-то плоское, застыв, почти став мертвым, когда отступает любая боль. Вечный покой так сладок: жизнь – сплошная невыносимая мука! Пусть эта живая форма поскорее минует его. Если оно остановится, то чудовище примет его форму. Живая форма это умеет. Жизнь сильнее металла. И это означало муки, борьбу, боль.

Существо напрягло свое плоское гротескное тело – тело, которое способно было обрасти могучими мускулами и начать борьбу не на жизнь, а на смерть.

Парелли, механик космического корабля, радостно насвистывал, идя по сверкающему коридору из машинного отделения. Он только что получил радиотелеграмму из больницы: «Жена чувствует себя хорошо. Родился мальчик весом в восемь фунтов». Он подавлял в себе желание кричать и танцевать. Мальчик. Жизнь казалась прекрасной.

Боль пронзила чудовище, распростертое на полу. Первородная боль, обжигающая, как кислота, разлилась по его телу. Когда Парелли шел по полу, каждая коричневая молекула чудовища дрожала. Чудовище охватило огромное желание потащиться вслед за ним и принять его форму. Оно испытывало безумное желание, стараясь побороть панику и этот жуткий ужас, все более и более сознательно, поскольку могло уже мыслить, используя мозг Парелли. Зарябившая полоска пола покатилась вслед за мужчиной.

Но чудовище ничего не могло с собой поделать. Рябь превратилась в лужицу, которая в один миг приняла форму человеческой головы из ночных кошмаров – форму демона. Существо в ужасе издало металлический звук, потом разлилось кашицей от страха, боли и ненависти, когда Парелли ускорил шаг – слишком быстро для его медленного улиточного ползанья. Писк смолк. Растекшись по коричневому полу, тварь лежала неподвижно, но при этом дрожала от неконтролируемого желания жить – жить несмотря на боль, несмотря на ужас. Жить, чтобы выполнить намерение его создателей.

Пройдя тридцать футов по коридору, Парелли остановился. Он резко выбросил из головы мысли о ребенке и жене. Повернувшись, он неуверенно посмотрел на коридор, ведущий в машинный зал.

– Что это такое, черт побери? – вслух выразил он свои мысли.

Странный, еле слышный, но пугающий звук эхом отдался в его сознании. По спине пробежались мурашки. Дьявольский звук!

Высокий мускулистый мужчина стоял перед ним, обнаженный до пояса, потея от жары генераторов ракет, которые в настоящее время тормозили корабль, возвращающегося на Землю из метеорологического полета на Марс. Вздрогнув, он сжал пальцы в кулак, медленно двинулся назад тем путем, которым пришел сюда.

Чудовище дрожало, чувствуя свое влечение к этому человеку, оно мучениями отдавалось в каждой его охваченной нетерпением и возбуждением клетке. Постепенно оно осознало всю неизбежность и необходимость принятия формы этого живого существа.

Парелли остановился в неуверенности. Пол двигался под его ногами, он, не веря собственным глазам, смотрел, как пол коричневой пугающей волной начал подниматься и превращаться в пузыреобразную шипящую массу. Отвратительная демоническая голова возвышалась на скрюченных получеловеческих плечах. Шишковатые кисти на обезьяньих деформированных руках вцепились в его лицо в безудержной ярости и, не выпуская, продолжали изменяться.

– Боже милостивый! – глухим голосом воскликнул Парелли.

Руки, схватившие его, становились более нормальными и похожими на человеческие, приобретая загар и обрастая мускулами. Появилось лицо со знакомыми чертами, на нем вырос нос, образовались глаза, красные губы. И вот неожиданно перед ним возникло его собственное тело, одетое в такие же, как у него, брюки и такое же потное.

– …милостивый!.. – как эхо, повторило существо, с невероятной силой цепляясь пальцами за него.

Широко раскрыв рот, Парелли пытался освободиться, потом с размаха нанес удар в искривленное лицо. Существо издало пронзительный вопль. Оно повернулось и побежало, растекаясь по полу во время бега, пытаясь справиться с этим процессом и издавая нечеловеческие вопли. Парелли бросился преследовать его, но ноги его подгибались от только что пережитого ужаса. Парелли все еще никак не мог поверить увиденному. Вытянув руку, он рванул за расползающиеся брюки, и в его руках остался кусок – холодный скользкий извивающийся кусок, похожий на мокрую глину.

Мерзкое ощущение. С него было достаточно. Он почувствовал отвращение и споткнулся. И тут услышал, как впереди крикнул пилот:

– Что случилось?

Парелли увидел открытую дверь склада. Судорожно вздохнув, он бросился туда и спустя мгновение выскочил обратно, держа в руках атомный пистолет. Пилот, стоя лицом к одному из огромных иллюминаторов, побледнев, уставился на него карими глазами.

– Там! – крикнул он.

Серая клякса растеклась по стеклу, став прозрачной. Парелли бросился вперед, подняв атомный пистолет. По стеклу пошла рябь, затемняя его; а затем на мгновение он увидел, как эта капля возникла по другую сторону иллюминатора, где царил холод космоса. Рядом с ним остановился офицер. Они оба наблюдали, как серая бесформенная масса, медленно ползя по корпусу несущегося в пространстве космического корабля, скрылась из виду.

Парелли очнулся.

– У меня есть кусок этого! – выдохнул он. – Я бросил его на пол в складу.

Его обнаружил лейтенант Мортон. Крошечный участок пола вздыбился, а потом стал разрастаться, пытаясь принять человеческую форму. С вылезавшими из орбит глазами Парелли сгреб эту массу совком. Она зашипела. Потом почти превратилась в часть металлического совка, но этому помешало близость людей. Парелли стоял на трясущихся ногах за своим начальником. Он зашелся в истерическом хохоте.

– Я коснулся его, – он не мог остановиться, – я коснулся его!

Огромная жидкая лужица металла снаружи космического корабля слегка шевельнулась, когда корабль ворвался в земную атмосферу. Металлический корпус корабля покраснел, потом стал белым от жары, но существо, не обращая на это внимание, продолжало медленно трансформироваться в серую массу. Оно смутно ощущало, что настала пора действовать.

Внезапно оно отделилось от корабля и начало медленно падать, словно в силу каких-то обстоятельств сила тяжести Земли перестала оказывать на него сколь серьезное воздействие. Его атомная решетка подверглась изменениям, и через минуту падение его ускорилось – чуждое существо стало теперь более податливым к действию гравитации. Внизу простиралась зеленая поверхность планеты; и в лучах заходящего солнца вдалеке блестел какой-то город. Чудовище снизило скорость падения и начало дрейфовать, словно падающий лист, несомый ветром к еще очень далекой земле. Оно приземлилось у моста на окраине города.

Какой-то человек шел по мосту быстрым нервным шагом. Наверное, он был бы поражен, если бы оглянулся и увидел свою точную копию, выбирающуюся из рва на дорогу, а потом направившуюся вслед за ним.

«Найти… величайшего математика!»

Прошло полчаса. Страдание, порожденное этой навязчивой мыслью, превратилось в сознании существа в постоянную боль, когда оно шло по многолюдным улицам. Боль эта усиливалась еще и по другим причинам. Приходилось бороться с притяжением эта напирающей со всех сторон, спешащей человеческой массы, не обращающей на него никакого внимания. Но ему было легче думать и легче удерживать свою форму сейчас, когда у него был мозг и тело человека.

«Найти… величайшего математика!»

«Зачем?» – задавалась вопросом человеческая часть его сознания. И тут все его тело содрогнулось от шока, вызванного подобной ересью. Карие глаза забегали встревоженно, как бы ожидая мгновенной и ужасной гибели. На краткий миг его лицо слегка потеряло свою форму, когда сознание затопила волна хаотических мыслей, но затем ему удалось принять облик человека с крючковатым носом, проходившего мимо, потом – загорелое лицо высокой женщины, всматривающейся в витрину магазина.

Процесс трансформации продолжался бы и дальше, однако существо отбросило от себя страх и попыталось принять облик гладко выбритого молодого человека, который ленивой походкой вышел из боковой улочки. Посмотрев на чудовище, он отвел взгляд в сторону, но затем, пораженный, снова взглянул на него. В сознании существа эхом повторилась мысль молодого человека: «Кто это, черт возьми? Где же я раньше видел его?»

К ним приближалась группа из шести женщин. Существо отпрянуло в сторону, когда они проходили мимо. Его коричневый костюм, когда существо на мгновение потеряло контроль над своими внешними клетками, приобрел слегка голубоватый оттенок. Голова загудела от шелеста платьев и щебетания: «Моя дорогая, как она ужасно выглядит в этой нелепой шляпке?»

Впереди тянулась вереница гигантских зданий. Чудовище покачало человеческой головой, сознавая, что множество зданий означает металл; и силы, которые удерживают вместе атомы металлов, будут оказывать влияние и на его человеческую форму. Погруженное в обдумывание причин для этого, существо вдруг заметило не спеша проходившего мимо стройного мужчину в темном костюме. Это был какой-то служащий. Чудовище уловило его мысль – он завидовал своему начальнику, Джиму Брендеру, главе фирмы «Дж. П. Брендер и К°».

Обертоны этой мысли заставили существо внезапно повернуть и направиться следом за Лоренсем Пирсоном, бухгалтером фирмы. Если бы прохожие обратили внимание на него, то через секунду они были бы поражены видом двух Лоренсов Пирсонов, идущих по улице на расстоянии пятидесяти футов друг от друга. Второй Лоренс Пирсон узнал из сознания первого, что Джим Брендер изучал математику в Гарвардском университете, а также финансы и политическую экономику и стал последним в длинной череде финансовых гениев, уже в тридцать лет став главой невероятно богатой фирмы «Дж. П. Брендер и К ⁰».

«А ведь мне тоже тридцать, – эхом отдалась мысль Пирсона в голове существа, – но я ничего не добился. Тогда как Брендер имеет все, а мне придется жить в одном и том же старом доме до конца жизни».

Стало темно, когда они вдвоем переходили реку. Существо ускорило шаг, агрессивно догоняя шедшего впереди человека. В самый последний миг жертва уловила что-то из его ужасных мыслей. Стройный молодой человек повернулся и слабо вскрикнул в страхе, когда стальные пальцы сомкнулись на его горле. В голове потемнело, она закружилась, когда мозг Лоренса Пирсона прекратил свою деятельность. Задыхаясь, пытаясь не разлиться на асфальтовом покрытии моста, твари наконец удалось взять контроль над своим телом. Существо обхватило труп и перебросило его через бетонное ограждение. Потом внизу раздался всплеск и бульканье воды.

Чудовище, которое теперь было Лоренсом Пирсоном, двинулось вперед сначала быстро, но затем сбавило шаг, пока не подошло к огромному кирпичному дому. Оно встревоженно посмотрело на номер, вдруг почувствовав неуверенность: что, если оно неправильно запомнило номер. Неуверенно оно открыло дверь. Наружу устремился поток желтого света, и в чувствительные уши чудовища ударил резкий смех. Тут же в голове раздался такой же нестройный шум множества мыслей, как и на многолюдной улице. Существо пыталось отгородить свое сознание от потока этих мыслей, угрожавших затопить разум Лоренса Пирсона. Оно оказалось в огромном, ярко освещенном холле, в конце которого за стеклянной дверью в какой-то комнате за столом сидело человек двенадцать; они ужинали.

– А, вот и мистер Пирсон, – произнесла хозяйка, восседавшая во главе стола. С мимолетным интересом существо посмотрело на эту женщину с орлиным носом и тонкими губами. Оно восприняло ее мысль. У нее был сын, преподававший математику в университете. Существо пожало плечами. Одного короткого взгляда ему хватило, чтобы понять правду. Сын этой женщины был в смысле интеллекта таким же бездарем, как и мать. – Вы пришли как раз вовремя, – без особого интереса продолжила она. – Сара, принеси мистеру Пирсону тарелку.

– Спасибо, но я не голоден, – ответило существо, мысленно смеясь, подобного ощущения никогда прежде оно не испытывало. – Пожалуй, я пойду прилягу.

Все долгие часы ночи существо, лежа на постели Лоренса Пирсона с открытыми настороженными блестящими глазами, все больше и больше осознавало, что же оно такое: «Я машина, не имеющая собственного разума. Я использую сознания других людей. Но по какой-то причине мои создатели дали мне возможность быть не просто эхом чуждых мыслей – я использую мозги людей для выполнения задания».

Принявшись размышлять над своими создателями, оно почувствовало, как волна паники охватывает всю нервную систему чужеродного существа, затуманивая его человеческий разум. Неясное воспоминание о физической боли и химической реакции, разделившей его тело на отдельные элементы, вызвало у него испуг.

На рассвете существо поднялось с постели и стало прогуливаться по улицам города, пока не наступило полдесятого. В тому времени оно достигло импозантного входа в здание, где помещалась фирма «Дж. П. Брендер и К°». Внутри оно грузно уселось в удобное кресло, помеченное инициалами «Л. П.» и начало прилежно корпеть над записями, которые не успел закончить Лоренс Пирсон прошлым вечером. В десять часов арку входа пересек высокий молодой человек в темном костюме и начал стремительно обходить конторские помещения. Он расточал налево и направо улыбки со спокойной уверенностью. Чудовищу не нужно было слышать приветствия служащих, хором повторяющих «Доброе утром, мистер Брендер», – чтобы понять, что прибыла его жертва. Оно приподнялось изящным гибким движением, на которое не был способен настоящий Лоренс Пирсон, и быстро прошло в ванную. Мгновение спустя двойник Джима Брендера появился из-за двери и с такой же спокойной уверенностью направился к двери в личный кабинет, куда несколькими минутами раньше вошел Джим Брендер. Постучав, чудовище вошло внутрь… в ту же секунду осознав одновременно о трех вещах. Во-первых, оно обнаружило разум, за которым его послали. Во-вторых, само оно было не в состоянии быстро и точно скопировать острый ум молодого человека, удивленно взиравшего на него своими темно-серыми глазами. И в-третьих, на стене кабинета висел огромный металлический барельеф.

В шоке, едва не вызвавшем хаос в голове, оно ощутило притяжение металла. И в одно мгновение поняло, что это и есть суперметалл, созданный замечательными умельцами древнего Марса. Предприимчивые человеческие существа с Земли постепенно откапывали погребенные под слоями песка за тридцать или пятьдесят миллионов лет города, полные бесценной мебели, произведений искусства и машин. Суперметалл! Металл, который не нагревается, на поверхности которого ни алмаз, ни любой другой режущий инструмент не способен был оставить даже царапины. Землянам так и не удалось воссоздать его, такого же загадочного, как и сила йеис,которую марсиане черпали, казалось, из ниоткуда.

Все эти мысли пронеслись в сознании существа, когда оно исследовало клетки памяти Джима Брендера. С огромным усилием существо отбросило от себя мысли о металле и перевело взгляд на Джима Брендера. Оно уловило полный изумления поток мыслей в сознании привставшего человека.

– О Господи! – воскликнул Джим Брендер. – Кто вы?

– Меня зовут Джим Брендер, – ответило чудовище с безжалостной веселостью, внезапно осознав, что теперь оно способно ощущать подобные эмоции.

Настоящий Джим Брендер пришел в себя.

– Присаживайтесь, присаживайтесь, – участливо сказал он. – Это самое удивительное совпадение, с которым я когда-либо встречался.

Он прошел к зеркалу, украшавшему панель левой стены. Потом внимательно посмотрел – сначала на себя, потом на существо.

– Удивительно, – произнес он. – Просто не верится.

– Мистер Брендер, – начало существо, – я увидел вашу фотографию в газете и подумал, что наше поразительное сходство заставит вас прислушаться к тому, что я вам сообщу, тогда как в ином случае вы, скорее всего, не обратили бы на мои слова никакого внимания. Я совсем недавно возвратился с Марса и пришел сюда, чтобы убедить вас вернуться туда вместе со мной.

– Это невозможно, – возразил Джим Брендер.

– Погодите, – поторопилось заметить существо, – я вам все объясню. Не доводилось ли вам когда-нибудь слышать о Башне Чудовища?

– Башне Чудовища! – повторил Брендер, растягивая слова. Он обошел вокруг стола и нажал на кнопку.

Из украшенного орнаментом переговорного устройства донесся голос:

– Да, мистер Брендер?

– Дэйв, раздобудь для меня какую только сможешь достать информацию о Башне Чудовища и легендарном городе Ли, который, как предполагают, когда-то существовал на Марсе.

– Я вам сразу дам ответ, – последовал ответ. – Большинство марсианских историй упоминает легенду о том, что когда Марс был юным, с неба на землю упало чудовище… и с этим событием связано какое-то страшное пророчество; чудовище, когда его обнаружили, находилось в бессознательном состоянии – что произошло вследствие его выпадения из подпространства. Прочитав его мысли, марсиане пришли в такой ужас, что попытались прикончить его, но не смогли. Поэтому они построили огромную усыпальницу, примерно в пять тысяч футов в диаметре и в милю высотой – и поместили туда чудовище. Было предпринято несколько попыток обнаружить этот город Ли, но ни одна из них не увенчалась успехом. По общему мнению, это просто миф. Вот и все, Джим.

– Спасибо! – Джим Брендер отключил связь и повернулся к посетителю. – Ну?

– Это вовсе не миф. Я знаю, где находится Башня Чудовища… И еще мне известно, что чудовище все еще живо.

– Так, послушайте, – с легкой улыбкой начал Брендер. – Меня заинтриговало ваше сходство со мной. Но не думайте, что я поверю в такую историю. Что некое чудовище (если вообще существовали такие чудовища) падает с неба во времена, когда Марс был молодой планетой. Кое-кто из авторитетных ученых утверждает, что марсианская раса вымерла сотни миллионов лет назад, впрочем, по оценкам более умеренных историков – это случилось примерно двадцать пять миллионов лет назад. И от их цивилизации остались лишь строения из суперметалла. К счастью, в конце своего существования они строили почти все из этого неуничтожимого металла.

– Позвольте мне рассказать вам о Башне Чудовища, – спокойно произнесло существо. – Это башня гигантских размеров, и она всего лишь на сто футов выступает над песками, когда я увидел ее. В верхней части находится дверь, и эта дверь заперта замком с часовым механизмом, связанным по линии йеисс самым большим простым числом.

Джим Брендер уставился на него; и существо уловило его удивление, первые проявления неуверенности, брешь, пробитую в его скептицизме.

– Самым большим, максимальным, – повторил Брендер.

Он достал какую-то книгу с полки небольшой настенной библиотеки рядом с письменным столом и начал быстро пролистывать ее.

– Самым большим известным простым числом… э-э… является… 230584300921393951. Еще несколько других, если верить этому справочнику, – 77843839397, 182521213001 и 78875944372201.

Складка на его лбу углубилась.

– Все это кажется какой-то нелепостью. Ведь максимальное простое число должно быть числом неопределенным. – Он с улыбкой посмотрел на существо. – Если и существует какое-то чудовище, и оно заперто в усыпальнице из суперметалла, на двери которой замок с часовым механизмом, связанным по линии йеисс самым большим простым числом, то это чудовище замуровано там навеки. Ничто в мире не способно освободить его.

– Наоборот, – возразило существо. – Чудовище уверило меня, что нескольким землянам-математикам вполне по силам разрешить эту проблему, но необходимо, чтобы человек был прирожденным математиком, прошедшим всю математическую подготовку, которую только возможно получить на Земле. И вы – такой человек.

– Вы что, думаете, что я освобожу этого демона зла – даже если совершу чудо и разрешу эту математическую головоломку?

– Никакой он не демон зла! – резко ответило существо.

– Просто в нелепом страхе перед неизвестным марсиане заточили его в темницу, совершив величайшую несправедливость. Это создание – ученый из другого пространства, который стал жертвой одного из своих собственных экспериментов. Я называю его «он», хотя даже не знаю, конечно, существует ли в его расе разделение на пол.