Текст книги "Бесконечная борьба"

Автор книги: Альфред Элтон Ван Вогт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Вот именно, я знаю где вы, – раздался самодовольный ответ, – и знаю., куда вас заведет ваше стремление.

– Куда же?

– В тупик.

ГЛАВА 22

Наконец, все тревоги позади.

Кажется, теперь его друзьям ничего не угрожает. Они возвращались в свою спальню, испытывая некоторое беспокойство. Но все обошлось как нельзя лучше – товарищи по каюте окружили их, стали хлопать по плечам, пожимать руки, слышались даже крики "ура!". И к ним быстро вернулось обычное беззаботное настроение.

Конечно, они пережили тяжелые времена. Вся глубина потрясения, которое им довелось испытать, обнаружилась в первый же раз, когда они пришли к Модьюну. Он был в ванной, а появившись оттуда увидел, как они с завистью и изумлением осматривают его жилище. Можно подумать, что часы, проведенные здесь раньше, начисто выпали у них из памяти. Обмениваясь восхищенными возгласами, они обследовали роскошную гостиную. Потом настал черед во вкусом обставленной спальни. Но только когда четверка друзей добралась до кухни и увидела личную столовую, их изумление выплеснулось наружу.

– Да, – сказал Розб, подозрительно покрутив головой, – классная вещь! И за что тебе все это?

– И правда, за какие заслуги? – поддакнул Наррл, задрав голову, так что его длинный нос вопросительно вздернулся.

Модьюн отделался объяснением, которое предложил ему высокопоставленный офицер-гиена.

– Когда я здесь поселился, мне сказали: поскольку я не был приписан ни к одной из спален, то для меня не нашлось другого места, кроме запасной офицерской каюты.

– Ну и ну! – протянул Роозб. – Неплохо, оказывается быть безбилетником.

Модьюн радушно предложил:

– А почему бы вам, ребята, не приходить ко мне обедать?

Они охотно согласились. Вот и хорошо. Теперь у него по крайней мере есть, с кем перекинуться словом за едой. Правда, компания не особо интересная. Они уже ни о чем не могут говорить, кроме предстоящей высадки. Других тем просто не существует. Когда они уходили на какие-то дополнительные тренировочные занятия, Модьюн включал местное телевидение, но и там гиена-офицер в расшитом мундире распространялся все на ту же надоевшую тему. В часы, предшествующие посадке, музыку передавали только по одному каналу, да и тот часто менялся.

На второй день все четверо заявились к нему с рюкзаками. В руках у них были какие-то длинные инструменты. Одна из телепатических систем в мозгу человека зарегистрировала скрытый в них заряд. Модьюн осмотрел ружье и понял, что оно сделано не на Земле.

– Оригинальная конструкция, – заметил он, возвращая оружие владельцу, ягуару.

На щеках Доолдна вспыхнули уже знакомые багровые пятна.

– Ты что, издеваешься? – осведомился он. – Я потратил не один день, пока вбил в башку, как управляться с этой штуковиной. А ты притворяешься, что сразу все понял.

– Видишь ли... – начал Модьюн.

– Он наверное, видел такое у себя в Африке, – с другого конца комнаты вмешался Роозб. – Ведь так, Модьюн?

Модьюн с готовностью воспользовался подсказкой.

– Оно действительно похоже на те ружья, которые я видел в Африке, – без запинки подхватил он. – Заряд помещается вот в этом длинном стержне, – он показал на сверкающий выступ, который тянулся по все нижней поверхности двустволки. Само оружие напоминало винтовку. – Если нажать пальцем на кнопку – вот здесь, сверху, – то стержень, как электрическая батарея, высвободит заряд. Судя по его диаметру, при этом излучится энергия, способная привести в проводящее состояние столб воздуха высотой в полкилометр. Поэтому электрический ток от маленького динамо, скрытого в этой штуке, без всяких помех поразит любую цель, которая окажется на пути. Полагаю, что сила тока тысяча ампер, а напряжение шестьсот вольт – вполне достаточно, чтобы прикончить обычного слона. Очень скверно, – он печально покачал головой.

– Чего тут скверного? – не выдержал Доолдн. – Там, внизу, такая штуковина может очень пригодится для защиты. Еще неизвестно, что нас ожидает.

Поскольку они даже не подозревали об истинной цели экспедиции, Модьюн не стал спорить.

Когда они обедали вместе, он узнал, что посадка назначена на следующее утро по корабельному времени.

ГЛАВА 23

Выполняя просьбу нунулийца, Модьюн не выходил из своей каюты. Инопланетянин подчеркнул, что в сложившейся ситуации у него нет другого выбора. Требование показалось Модьюну вполне разумным. Он признавал, что является в какой-то степени незванным гостем, которому подобает держаться как можно незаметнее.

Он попросил разрешения наблюдать за высадкой из своей каюты, воспользовавшись встроенным обзорным экраном, но получил резкий отказ. Модьюн заметил, что его тело возмущено запретом; однако он ничего не мог поделать, его это действительно не касалось. К тому же, вторжение, сопровождаемое бесконечными боевыми операциями, наверняка на редкость скучное зрелище.

Модьюн не пытался угадать, что происходит внизу. Когда корабль приближался к планете, ему удалось разглядеть ее материки. Судя по их размерам, население должно быть немалым. Он догадывался, что все обитатели станут жертвами заранее подготовленного нападения.

Он проделал обычные процедуры, которых требовало его новое человеческое тело.

Поскольку близилось время сна, он съел легкий ужин. Потом, расслабившись и ожидая, когда ему придется посетить туалет, позволил телу послушать бодрую звериную музыку. Странное ощущение: кажется, даже кровь заструилась быстрее, сердце забилось чаще, глаза заблестели. Модьюн не переставал удивляться, полагая, что именно здесь крылась загадка поведения прежнего человека. Слишком уж легко он поддавался возбуждению и стимуляции.

"И правда, мы происходим от довольно примитивного вида, – рассуждал он. – Как странно, ведь именно такого примитивного человека обнаружили нунулийцы и безошибочно определили его уязвимое место, чем потом и воспользовались при завоевании. Совершенно бессмысленная затея. Ведь между тем, что они, по их мнению, достигли, и тем, что получилось на самом деле, две большие разницы".

Размышляя об этом, Модьюн закончил унизительную возню с туалетом, разделся и забрался в постель.

Через час он проснулся от стука в дверь.

"Стучат, – подумал он. – Звонок, что ли, не работает?" Пришлось включить свет и вылезти из постели.

– Кто там?

– Это я, нунулийский правитель корабля. Мне нужно с вами поговорить.

Модьюн задал логичный вопрос:

– Почему бы вам не прийти утром?

– Разговор очень срочный.

В душе у Модьюна логика боролась с привычкой вежливостью. Логика подсказывала: наверняка, все не так. К тому же, даже если они с нунулийцем больше никогда ни о чем не поговорят, большой потери не будет. Как и выигрыша, разумеется. Но вежливость у него всегда опережала логику. Так и на этот раз.

– Но я голый, – сказал он. – Может мне сначала одеться?

– Нет, нет, это не к чему. Как вам известно, я всегда хожу голым. Конечно, тело у вас уродливее, но я потерплю

"Кто бы говорил об уродстве", – подумал Модьюн, шагая к двери. Он открыл. Нунулиец с неожиданной прытью проскользнул внутрь. Торопливо подошел к кровати и упал на нее.

– Там, внизу, возникла маленькая неувязка, – сказал он. – Я подумал, что ваша логика сможет нам помочь.

– Что за неувязка? – спросил Модьюн. Он решил пока не давать никаких обещаний.

Нунулиец вскочил с постели.

– Пожалуй, лучше вам одеться и пойти со мной.

– То одевайся, то не одевайся. Вы уж сначала решите что-то одно, – проворчал Модьюн.

– Одевайтесь. Температура внизу нулевая. Видимо, мы высадились в холодной части планеты.

Одеваясь, модьюн сначала подумал, а потом высказал свою мысль вслух:

– Независимо от причины, с моей стороны было бы крайне неразумно покидать корабль. Ведь я нахожусь на борту без вашего разрешения, Возможно, вы стартуете, как только я сойду. А я тут останусь на веки вечные. К тому же, мне даже неизвестно, где это "тут".

– Как будто, вам было все равно, где находиться, последовала язвительная реплика.

– Мое тело уже устало попадаться на ваши мелкие уловки, – сказал Модьюн. – Мне совсем не интересно, что вы снова пытаетесь изобрести.

Видимо, его отпор произвел впечатление на нунулийца, потому что он сразу перешел к делу.

– Там, внизу, битва складывается не в нашу пользу. Поэтому я и прошу вас для спасения армии применить один из ваших методов воздействия.

Модьюна поразила эта просьба. Он объяснил, что действие телепатии строго ограниченно, а там, где участвуют такие массы народа, она просто-напросто бесполезна.

– Она дает некоторую власть над силами природы, причем в ограниченном пространстве, – сказал он. – Вы, нунулийцы, все время пытаетесь меня убить, предположим, это у вас получится. Тогда имейте ввиду, что силы, которые вы используете для убийства обратятся против вас же. Вот и весь принцип.

Если допустить, что на гладком, как стекло, лице, увенчанном порослью червеобразных щупалец, могло возникнуть отсутствующее выражение, то именно так нунулиец отреагировал на его объяснение. Он как будто бы впал в задумчивость, а потом спросил:

– А как бы вы поступили, если бы враг напал на кораблю?

– Поднял бы людей на борт и был таков, – без колебаний ответил Модьюн. – как раз здесь и кроется неувязка; с такой проблемой я еще никогда не сталкивался, – признался собеседник. Не скрою, я несколько растерян оказывается, я совершенно неверно оценивал этих гуньян, когда бывал здесь раньше. Я мог бы отдать голову на отсечение, что никаких тонких методов здесь не понадобится: достаточно просто высадиться с электрическими ружьями и разнести все до основания. Самый простой метод, – пояснил он. – Раз-два, и дело сделано. Потом сажаем марионеточное правительство и ожидаем инструкций комитета. – Он покачал головой. – Не то, что у вас, на Земле. Припоминаете? Там, встретив цивилизацию,которая владела ядерным оружием, мы были вынуждены применить другой метод, и на это ушло несколько веков.

Он внезапно вспомнил о цели своего прихода.

– Положение очень серьезное. Если вы нам не поможете, то скоро вам тоже не поздоровиться. Гуньяне уже близко.

В его тоне сквозила искренность, внушавшая доверие.

– Что же произошло? – спросил Модьюн.

Нунулиец помолчал, потом ответил без утайки:

– Наши десантные катера захвачены. Большие силы гуньян, по численности равным двум дивизиям, заняли всю хвостовую часть корабля, включая парк. При этом они прибегли к методу, который не знаком ни мне, ни моим военным советникам.

Модьюн кивнул.

– Пожалуй, как раз здесь я смогу вам помочь. Почему бы нам вместе не пройти в хвостовую часть? Я так понял, что вы хотели бы предотвратить атаку?

– Да-да, конечно, – нунулиец был явно выбит из колеи. – Но сначала нужно вывести из боя наши наземные войска и вернуть их на корабль. Ведь там, внизу, добрых двести тысяч человек.

Модьюн опешил.

– Такая масса народа! Может быть, среди них и мои друзья. Они сказали, что жребий пал на каждого из них.

– Эти мелкие подробности мне неизвестны, – поспешно вставил нунулиец.

Модьюн, который уже взялся за ручку двери, обернулся и, нахмурившись посмотрел на инопланетянина.

– То, что вы сказали, – медленно проговорил он, заставляет меня усомниться в вашей системе жеребьевке. Может быть, она проводилась так же "непредвзято", как и заседание комитета, на котором решался вопрос о цели полета? – Он прищурился. – Может быть, моих друзей нарочно выбрали, чтобы бросить в самое пекло – в надежде, что их там ранят или убьют?

– Нет, клянусь, вам, нет! – нунулиец совсем растерялся. – В этом не было никакой надобности. – Он обречено замолк. – А если ваши друзья действительно попали туда, то чем скорее вы вмешаетесь, тем лучше для них. Поверьте, там творится сущий кошмар. Что-то нужно делать, иначе все наши войска разметут в прах.

– Не совсем представляю себе, что тут можно сделать, – сказал Модьюн. – Но раз уж мы хотим остановить атаку, давайте пойдем взглянем.

С этими словами он распахнул дверь и вышел в коридор. Нунулиец следовал за ним по пятам.

ГЛАВА 24

Идти было трудно. Навстречу им ползла сплошная лавина отступающих – мужчины, женщины. Раздавались крики, тяжелый топот ног. Отчаянно напирая, солдаты пробивались в переднюю часть корабля.– Не отставайте, – предупредил Модьюн нунулийца, загораживая тщедушного инопланетянина от здоровенных человекозверей, которые торопливо проталкивались мимо, не обращая на них внимания.

С счастью, толпа была не везде одинаково плотной. Иногда кто-то отставал, и на этом месте появлялась пустота. Тогда оба– человек и нунулиец – делали стремительный бросок вперед.

Наконец, они добрались до места, где пол был усеян телами раненных и убитых. Вокруг раздавались стоны умирающих. И тут Модьюн почувствовал, что сзади его дергают за рукав.

– Куда вы? – спросил нунулиец. – Его гладкое лицо неуловимо изменилось; казалось, серая кожа слегка побледнела. Червеобразная поросль на голове свернулась узелками, прижимаясь к черепу.

– Думаю, нам стоит поговорить с предводителем гуньянских войск, проникших на корабль.

– Тогда я поручаю вам провести переговоры, – с готовностью откликнулся нунулиец. – Мне, правителю корабля, не к лицу сдаваться на их милость.

– Сомневаюсь, что возникнут какие-то осложнения, сказал Модьюн, несколько удивленный. – Они должны быть вне себя от радости, когда узнают, что вы собираетесь прекратить атаку. Ведь вы действительно так решили?

– Да, конечно, – голос инопланетянина звучал вполне искренне.

– Если вам и вправду удастся убедить их не препятствовать отступлению наших наземных войск, скажите им, что мы немедленно улетаем.

– Я очень рад, – кивнул Модьюн, – но, наверное, лучше, чтобы вы сами им это сказали.

Нунулиец попятился.

– Полагаю, что мне пора на пост управления, Я должен послать наши войска на защиту носовой части корабля, на тот случай, если противник пойдет в наступление раньше, чем вы закончите переговоры. Походе, что это никого не заботит.

Он был прав. Модьюн уже понял, что убитые и раненные, чьи тела их окружали, – это те, кому удалось выбраться из бойни, которая шла ближе к хвосту корабля. Вероятно, гуньянские войска базировались в одном из больших парков, расположенных в той части звездолета.

– Ну что же, – сказал он вслух, – пожалуй, ваша идея неплоха. Понадобится точный расчет, к тому же могут возникнуть трудности со связью. Главное – спасти людям жизнь, – он вспомнил, как отчаянно цеплялись за жизнь его друзья, когда их приговорили к смертной казни, – я уверен, что в первую очередь каждого заботит именно это. Полагаю, и вас тоже, – обратился он инопланетянину.

Кажется, к нунулийцу возвращалась его обычная густосерая окраска.

– Между прочим, – заявил он, – специальное указание комитета предписывает мне без особой надобности не подвергать свою жизнь опасности. А я, всей душой стремясь к миру, кажется, нарушил его. Так что лучше мне поскорее уйти.

– Вы – и мир?... Вот уж не знаю... – начал Модьюн и замолчал. Нунулиец уже стремительно удалился. Еще несколько минут, и он, шмыгнув в боковой коридор, исчез.

Модьюн пошел дальше. Из любопытства он включил сигнальную систему. Предосторожность была лишней – в таком ограниченном пространстве защита должна сработать автоматически. Почти сразу же поступил первый сигнал. Он означал, что за человеком ведется наблюдение, и при этом используются довольно сложные приборы, способные передавать изображение предметов на расстояние.

Миновав беззвучно раскрывшиеся двери, Модьюн оказался на территории, занятой гуньянами. Несколько аборигенов, по-видимому солдат, появились в коридоре за его спиной, отрезая путь к отступлению.

"Прекрасно, – подумал он. – Надеюсь, они поняли, что я пришел сюда добровольно".

Внезапно в мозгу включился телепатический сигнал, и тут же мимо его плеча промелькнула яркая вспышка.

Не замедляя шага и не оборачиваясь, Модьюн продолжал идти вперед, стараясь не наступать на мертвые тела. Еще одна ослепительная вспышка пронеслась в нескольких сантиметрах от его головы. И еще одна. Сигналы в мозгу или сплошным потоком. Но он отметил, что интенсивность у них минимальная. Работала пассивная защита, а не оборона.

Гуньяне не целились на него. Модьюн понял: они проверяют готов ли он следовать дальше.

Стрельба закончилась так же внезапно, как и началась. Через несколько секунд, когда он подошел к месту, где его путь пересекал поперечный коридор, с обеих сторон вышли шестеро гуньян и преградили ему дорогу.

Модьюн остановился. Наверное, сейчас станет ясно, что ему нужно сделать, чтобы пройти дальше.

Существа, стоявшие перед ним, выглядели неуклюже и громоздко. У них были головы, руки и ноги; все вместе взятое производило впечатление человеческой фигуры среднего роста, грубо вырубленной из камня. "Человек создан из мягкой глины, а гуньяне словно высечены из твердого гранита, бурого и шероховатого", – подумалось Модьюну.

Один из шестерых гуньян, загородивший проход, сделал ему знак, словно подавая какую-то команду. Потом гуньянин издал отрывистый звук. И сразу же группа разбилась на две тройки. Одна выстроилась слева от Модьюна, вторая справа. "Кажется, я понял", – подумал Модьюн. И действительно, как только он шагнул вперед, гуньяне двинулись по обе стороны от него.

Итак, его сопровождают. Но куда? Хотелось бы надеяться, что на командный пункт.

Неожиданно тот самый гуньянин, который отдал приказ, отделился от своей тройки и побежал вперед – туда, где у открытой двери стояло на карауле несколько солдат. Он что-то сказал им, потом повернулся, и, когда его глубоко посаженные глаза встретились со спокойным взглядом Модьюна, указал на открытую дверь.

Модьюн снова понял, чего от него хотят, и шагнул через порог.

Он оказался в огромном зале, похожем на театральный. Там была сцена, балкон и три яруса кресел, способных вместить по крайней мере тысяч шесть зрителей. Несколько аборигенов – судя по металлическим стержням у них в руках, это были солдаты – бдительно наблюдали с высоты балкона за тем, что происходит внизу. Все остальные собрались на просторной сцене. В глубине ее выстроилась в три шеренги сотня гуньян – вероятно, охрана. Перед ними сидели офицеры, не меньше трех дюжин. Впереди стоял еще один, по виду ничем не отличавшийся от остальных, и, как показалось Модьюну, что-то объяснял сидящим.

Все эти сто тридцать с лишним гуньян напряженно вглядывались в экран, установленный у переднего края сцены. Но с того места, где стоял Модьюн, изображение не было видно.

Увидев Модьюна, оратор прервал свое выступление. Потом тяжелой поступью приблизился к тому краю сцены, который был ближе к Модьюну, и заговорил рокочущим басом. Его слова были обращены к тем гуньянам, которые сопровождали Модьюна. И, поскольку их слышали все окружающие, Модьюн решил, что не будет ничего дурного, если и он тоже послушает. Он включил телепатический прием, и смысл сказанного дошел до него в таком довольно грубом переводе:

– Подведите ко мне эту свинью!

На изображении, подсмотренном в мозгу говорящего, животное, соответствующее понятию обычной земной свиньи, разлегшейся в луже грязи, скорее напоминало маленькую рогатую корову.

Модьюн печально улыбнулся – уж слишком незавидным было сравнение – и заговорил, одновременно включив телепатическую передачу:

– Я пришел сюда добровольно. Если вы хотите, чтобы я поднялся на сцену, я с удовольствием выполню ваше пожелание.

– Да он говорит по-нашему! удивился предводитель гуньян. – Отлично; можно с кем-то потолковать.

"Было бы слишком сложно объяснять ему принцип телепатической передачи мыслей, – решил Модьюн. – Если передаваемая мысль сопровождается словами, у собеседника создается впечатление, что он слышит живую речь в переводе".

Погруженный в свои размышления, он быстро двинулся вперед. Шестеро сопровождающих вразвалку бежали рядом, стараясь не отставать. На сцену вели широкие ступени и поднимаясь к ним Модьюн наконец увидел изображение на большом экране – яркий гуньянский пейзаж, по-видимому часть планеты, находившуюся под кораблем землян. Он пересек сцену и встал так, чтобы видел экран целиком. Взгляду его представилась четкая, ясная картина, снятая с высоты не более полукилометра. С одной стороны через лес змеилась река и вытекала на широкую равнину, которая раскинулась прямо под кораблем. На равнине по обеим берегам реки сгрудились войска землян. Сверху могло показаться, что они окопались, но на самом деле положение было куда более отчаянным; они просто залегли.

С севера и юга, с запада и востока наступили гуньянские полчища. Они теснили землян, зажав их на площади, не превышавшей два квадратных километра, – не очень-то большое пространство для четвертьмиллионной армии со всем снаряжением.

Между этими сбившимися в кучу войсками и силами гуньян шел ожесточенный бой. Огромные снопы разноцветных слепящих разрывов то и дело возникали на позициях человекозверей; на дивизии гуньян тоже обрушился безостановочный шквал огня. Его путь отмечали сверкающие всполохи.

Даже мимолетного взгляда, брошенного на экран, было достаточно, чтобы понять – там шла схватка не на жизнь, а на смерть.

– Необходимо как можно скорее остановить бой! сказал Модьюн. – Зачем и вашим, и нашим войскам нести дополнительные потери.

– Вы кто такой? – резко спросил командующий гуньян.

– Меня зовут Модьюн. А вас?

– Я генерал Дуер.

– Генерал Дуер, я представляю нунулийского правителя земного корабля. Пора прекратить резню.

Последовало долгое молчание. Потом раздался непреклонный ответ:

– Бой будет остановлен только после полного уничтожения войск захватчиков либо после их окончательной капитуляции.

Модьюн вздохнул и произнес:

– Зачем такие крайности? В конце концов, мы оба знаем, что на войне гибнут одни пешки. Нужно ли говорить, что предводители никогда не сдадутся и не позволят себя уничтожить. Ваши условия нереальны.

– Пусть получат по заслугам, – мстительно ответил генерал. – Все они – наглые захватчики. Они замыслили прибрать Гуньян к рукам.

– Пешки не способны ничего замышлять, – возразил Модьюн. – К тому же, кто бы ни был в ответе, ситуация изменилась. теперь они ничего так не желают, как выйти из боя и убраться восвояси. Если, конечно, ваша головная группа покинет корабль и мы сможем взять на борт своих людей.

Мысли гуньяна были все так же непреклонны.

– Если уж война начата, прекратить ее не просто. Мы требуем полной капитуляции корабля и всей планеты Земля, так, кажется, вы ее называете? – которая осмелилась напасть на Гуньян.

Модьюн покачал головой.

– У вас устаревшие понятия, – сказал он. Войну нельзя повернуть в ту или в другую сторону. Прежде всего, ее никогда не следует начинать. А уж если начали, нужно поскорее заканчивать. Ваше счастье, что атака не удалась. Чем скорее вы все обдумаете с этой позиции, тем скорее убедитесь, что ваше решение ни к чему хорошему не приведет. Кончайте войну, пока мои спутники не опомнились. А вдруг они что-нибудь изобретут или ими тоже овладеет боевой порыв – тогда они так просто не уйдут.

Долгое молчание. Генерал Дуер стоял, устремив на Модьюна взгляд глубоко сидящих глаз, словно пытался ухватить смысл слов, сказанных человеком. Наконец, он спросил:

– Может быть, я что-то не так понял?

–Модьюн удивился; кажется, он изложил свою позицию придерживаясь самого существа вопроса. Беда с теми, чей ум не улавливает законов логики. Вечно они умудряются все запутать. Он повторил, четко выговаривая слова:

– Вот мое предложение. Уберите своих людей с корабля и дайте нам возможность спокойно погрузить наши войска. Взамен нунулийский правитель согласен отказаться от планов захвата Гуньян.

– Ах, вот оно что! – с издевкой произнес собеседник. – А

я-то никак не мог поверить. У меня создалось впечатление, что противник послал для переговоров какогото ненормального.

– Норма – понятие относительное... – начал Модьюн, но его грубо перебили.

– Войска и корабль землян целиком в наших руках. А вы являетесь сюда и ломаете комедию, словно все обстоит наоборот. Да кто вы такой, черт побери? И к чему вся эта дурацкая болтовня?

Конечно, слова были несколько иные, но примерно так можно было их перевести.

– Я – пассажир, – сказал Модьюн и замолчал, прикидывая, стоит ли объяснять свою участь последнего человека Земли. Кто он на корабле? Незванный гость, которого сочли неопасным и не сумели выдворить. Какая у него цель? Разыскать Соодлил и поговорить с членом комитета зоувгов. Размышляя о своем туманном будущем, он закончил мысль:

– Я во всем этом не участвую, – он указал на гуньянских солдат и дальше, на огромный экран. – Но все равно я хотел с вами встретиться. Если же ваше решение = окончательно, я не вижу смысла продолжать беседу. Раз вы не внемлете голосу рассудка – а скорее всего, так оно и есть, – я возвращаюсь на свою половину корабля.

– Как бы не так! – злорадно произнес генерал. Никуда вы не пойдете. У нас, на Гунье, головы незадачливых парламентеров отсылают их начальникам.

Солдаты, столпившиеся на сцене, устрашающе загрохотали. Модьюн понял, что над ним смеются.

Он укоризненно покачал головой.

– Должен вас предупредить – мое тело не выносит, когда мне угрожают. Я обнаружил одну поучительную вещь. Оказывается, древний человек совершенно не умел жить, руководствуясь философией непротивления. Сейчас я как раз пытаюсь преодолеть те крайние методы телепатического воздействия, которые проявляются непроизвольно. Боюсь, в столь критической ситуации мне придется допустить незначительное вмешательство в ваши мысли. Я заранее прошу меня извинить и перед тем, как приступлю к делу, хочу заметить, что я – единственный человек на корабле, владеющий вашим языком. Стоит ли угрожать переводчику ведь он...

Модьюн замолчал.

В ту же секунду он ощутил мощный всплеск энергии в одном из телепатических центров. Он обернулся и посмотрел туда откуда исходило раздражение. Свет в зале мигал.

Он еще успел подумать:"Господи, не может быть! Чтобы у такой отсталой цивилизации, как гуньяне..." Потом мелькнула догадка; видимо, они слишком хорошо знакомы с этим феноменом и не понимают, что его нельзя использовать вблизи планетарных тел.

Додумать мысль ему не удалось.

В следующее мгновение весь его мозг целиком сосредоточился на одной цели.

ГЛАВА 26

Следующие действия – первые в начавшемся поединкеМодьюн совершил автоматически. Задумайся он хотя бы на миг, у него могли возникнуть колебания, а при столь стремительной смене событий малейшее промедление могло стать роковым. Для него все происходило на энергетическом уровне. На мгновение он ощутил жгучий интерес, поскольку ему довелось наблюдать космический феномен, с которым еще никогда не сталкивался человек.

В первую же долю секунды мозг Модьюна зарегистрировал появление черной дыры. Он понял, что ее диаметр не превышал восьми километров.

Совсем малютка.

"А ведь когда-то она была могучим голубым солнцем,"подумал он. После ядерного выгорания водорода, звезда превратилась в красный гигант и быстро, невероятно быстро растеряла весь гелий, углерод, кислород, кремний и другие легкие элементы– пока, наконец, не обрела недолгое равновесие в виде белого карлика. Следующий цикл распада превратил ее в нейтронную звезду. Но для такого странного светила стабильность невозможна, даже если его масса не больше, чем у крошечной луны. И оно преобразилось в сингулярность пространства– времени диаметром восемь километров– иными словами, в черную дыру.

"Значит, у гуньян где-то поблизости есть подобный феномен,– озадачено подумал Модьюн.– Видимо, они изучали его и теперь надеются таким образом одолеть земной корабль. Просто не верится! Кто бы мог подумать, что их наука достигла таких высот! Но сомнений не остается– они научились управлять гравитационным полем дыры."

Так вот почему десантные катера потеряли управление и не могут взлететь! Гравитация, равная притяжению гигантского красного солнца, намертво приковала их к Гунье.

На эти размышления у него ушло почти десять секундбольшой срок в микроскопическом мирке черной дыры.

Модьюн чувствовал, как содрогается корабль у него под ногами; компьютеры пытались приспособиться к непрекращающимся изменениям гравитационного и магнитного полей. Пытались справиться с черной дырой. С обезумевшим сгустком материи. Но,конечно же, тщетно.

За эти десять секунд могучие двигатели исчерпали свои возможности, но так и не сумели восстановить равновесие.

И сразу же гигантский корабль стал падать.

"Но ведь гравитация-не сила,– напомнил себе Модьюн.В каком-то смысле, она даже не поле, если иметь в виду обычное значение этого слова."Двум телам, в космосе легче дается притяжение, нежели отталкивание. Только поэтому огромному кораблю и удалось так близко подойти к планете. Да, притяжения достигнуть легче, но оно не должно действовать постоянно. Вот почему двигатели звездолета работали, создавая поле, каждая частица которого сопротивлялась притяжению Гуньи.

Гравитацию можно регулировать, уменьшая ее по своему усмотрению.И корабль, добившись гравитационного равновесия, завис на высоте полукилометра над поверхностью планеты.

Появление на сцене черной дыры нарушило это равновесие. Теперь корабль находился в свободном падении, как любое тело вблизи планетарной массы. На Земле он пролетел бы за первую секунду около пяти метров, за вторую-вдвое больше. И на Гунье примерно столько же. При самом точном расчете разница для двух планет составила бы всего несколько сантиметров в секунду.

Никакая телепатия не смогла бы напрямую справиться с такими гигантскими силами.

"Тем не менее, кому-то это удалось, – подумал Модьюн.– И с ним -или с ними – нужно войти в контакт."

Но он все еще не воспринимал происходящее как поединок. Он просто выполнял свое прежнее намерениеполучить информацию от генерала Дуера. Его телепатическая система обнаружила смятение и страх; инопланетянина охватило предчувствие неизбежной катастрофы.

– Ладно,ладно, -ревел командующий в полной темноте,мы уходим. Только, ради всего святого, не разбейте корабль!

Так они ничего не знают!

Ошеломленный открытием, Модьюн сделал следующий шаг. Он просканировал ближайший космос.

И увидел некое создание.

Перед ним был не человек. Не гуньянин. И не нунулиец...

Сосредоточенное выражение лица. Слегка треугольная голова. Два прищуренных глаза– красные, как кровь. Казалось, их взгляд устремлен прямо на Модьюна. Но какоето краткое мгновение незнакомец смотрел перед собой не видя человека. Его разум еще не уловил, что за ним наблюдают.

В этот миг Модьюн включил телепатическое воздействие и спросил:

– Кто вы? Зачем вы это делаете?

Незнакомец, сам того не ведая, стал машинально отвечать:

– Я член комитета, зоувгов, агент по особым поручениям. Это я на Земле уничтожил людей за барьером. Сейчас, используя другой столь же сильный метод, знать о котором имеют право исключительно члены комитета, я...